Текст книги "Последний рубеж"
Автор книги: Сэнди Митчелл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 20 страниц)
– Комиссар! Ложитесь! – взревел капеллан Топ голосом, привыкшим разноситься в самые дальние уголки часовни без помощи магнавокса, и я сразу подчинился. Юрген, как всегда, последовал за мной. Несколько небольших предметов по дуге пролетели над моей головой и взорвались, ударившись о демона, который весьма удовлетворительно завопил; когда я встал, то увидел, как тот весь шипит и пузырится, плоть стекает, а металлические части возгоняются в пену.
– Кислота? – озадаченно спросил я, задаваясь вопросом, где он нашел ее в таких количествах, и Топ засмеялся, откровенно забавляясь.
– Святая вода, – сказал он, – я её сам благословил. Хорошо, а?
Ну, с этим я едва ли мог спорить; обычно у меня не было много времени на почитателей Императора, но нельзя отрицать, что в подобные моменты они были нужны.
До того как я поблагодарил его, вопящий демон кинулся в нашу сторону, оторвав от пола пару контрольных кафедр и вбил горстку вновь прибывших солдат в стену.
– Берегись! – предупредил я, как раз вовремя, снова уклоняясь, когда цеп из усиков плавящейся плоти выстрелил в нас. На обратном пути я поймал один цепным мечом, но жужжащий клинок просто продрал рану по всей длине; несмотря на мои старания, он сильно ударил Топа (этого хватило бы, чтобы оставить вмятину на "Химере") и отправил его кувырком на палубу.
– Он не имеет права так поступать с воинами Императора! – воскликнул Юрген с тоном оскорбленного благочестия, снова выстрелив из мелты, и на сей раз пробив дыру в кишках демона размером с голову. Я не знаю, какие повреждения были нанесены благодаря его собственным способностям, а какие благодаря духовной атаке капеллана [30]30
Вероятнее всего, все вместе понемногу.
[Закрыть], но в любом случае это выглядело как удар милосердия, возвышающаяся мерзость пошатнулась и рухнула на палубу, по пути получив залп из лазганов от собравшихся солдат.
– Огнеметы! – заревел Топ, вскарабкиваясь на ноги с помощью ближайшей кафедры и подстраивая стандартный гвардейский шлем, украшенный розариусом под небрежно, неуместным углом [31]31
Хотя множество священников Экклезиархии, приданные полкам Имперской Гвардии оставляют свои одеяния, больше их число, очевидно включая Топа, предпочитает взять себе униформу своих полков с соответствующими модификациями.
[Закрыть]. Не в первый раз казалось, что символ его организации защитил его в ситуации, где менее удачливым или менее набожным не повезло.
– Прикончите его!
С этим я не мог поспорить, так что встал в сторону, когда троица солдат с зажигательным оружием поливала павшего гиганта прометиевым пламенем, обжигая воздух во внезапно показавшейся маленькой комнате. Пламя ревело, сгорая с нездоровым синеватым оттенком, что снова мне напомнило колдовской огонь. Рев демона становился слабее и он тщетно метался, еще сильнее приводя в беспорядок контрольные панели мостика, если это было возможным.
– Он сжимается! – крикнул я, едва осмелившись поверить в это, и еще пару раз пальнул в содрогающийся огненный ад, скорее для приличия, чем ожидая, что из этого выйдет что-то хорошее.
– Он теряет власть на материальном плане, – сказал Топ, наступая и начиная читать обряд экзорцизма. Насколько я знал, он ни разу не исполнял его раньше, но читал его с большим удовольствием, чем я мог ожидать. Юрген помог ему последним выстрелом мелты, и чудовищная тварь внезапно исчезла с резким треском взорвавшегося воздуха.
Я оглядел руины мостика, на котором внезапно все затихло, за исключением стонов раненных и слабого треска разбросанных тут и там небольших пожаров, где медленно догорал разлитый из огнеметов прометий. Казалось, что на контрольных постах вряд ли осталось что-то не пострадавшее.
– Я лучше проведу ритуал полного очищения, прежде чем позволю экипажу вернуться, – через мгновение сказал Топ и я кивнул, все еще пытаясь оценить степень разрушения.
– Если думаете, что в этом есть смысл, – сказал я, – они вряд ли смогут отсюда управлять кораблем.
Холодный узел страха туго скрутил мои внутренности, когда я закончил говорить, и вся важность сказанного дошла до меня. Если не произойдет чуда, то "Огни Веры" станет для нас всех гробом.
Глава четвертая
– Мы ничего не можем сделать. Нам придется эвакуироваться с корабля, – решительно заявил я. Недели, которые я провел на борту спасательной капсулы в системе Перлии, не были совсем комфортными, но намного лучше, чем попытка дышать в вакууме, что предшествовала им. С другой стороны, спасательные капсулы на борту «Огней Веры» были вероятно столь же ветхими как и сам корабль: и довериться им будет актом отчаянья, но в данный момент я не видел других альтернатив.
– Это невозможно, – сказал Мирес, глядя то на меня, то на Кастин, то на Броклау и обратно, словно гретчин, которому троица голодных орков приказала надыбать закуски, а тому пришлось признаться, что кладовая пуста.
– У нас достаточно спасательных капсул для экипажа, но…
– Едва ли десятая часть того, что нужно полку, – отрезала Кастин, будучи абсолютно рада оставить Миреса и его людей на борту покалеченной громадины задыхаться или умереть от голода. Может быть, она бы так и поступила: в конце концов, это их некомпетентность свалила на нас все эти проблемы. Но это означало оставить большинство наших людей на произвол судьбы, а Гвардия не бросает своих; нам нужно найти выход из этого для всех или спуститься всем вместе. По крайней мере, так поступали валхалльцы: лично мне как-то ближе было "сам за себя".
– Что с шаттлами?
– Все еще ожидают нас, – сказал Броклау, что звучало несколько ободряюще, – проблема в том, что сначала нам нужно выйти на стабильную орбиту.
Он повернулся к Миресу, который явно поежился.
– И наши шансы на это….?
– Не лучшие, – признал капитан, еще раз в ужасе взглянув на окружающий нас разрушенный мостик. Тот кишел членами экипажа и ремонтниками, которые общались друг с другом на резком и непонятном специальном диалекте, но ситуация была выше их сил и они это знали.
– Мы попытаемся повторно переосвятить систему маневрирования, но на самом деле это работа для техножреца.
– В Примаделвинге есть святыня Механикус, – сказал Броклау, который, как хороший офицер, пробрался сквозь материалы брифинга, что позволяло Кастин и мне безнаказанно просматривать их вскользь, – если бы мы смогли доставить сюда техножрецов, они смогли бы вовремя устранить повреждения?
– Они бы смогли, – сказал Мирес, внезапно став выглядеть более обнадеженным. Он вынул инфопланшет и отстучал на нем ряд вычислений. После этого его лицо снова вытянулось.
– Не смог рассчитать точку встречи, – сказал он, протягивая нам крошечный экран, чтобы мы могли прочесть. Потом, сообразив, что не все могут его видеть, перебросил данные на большой пикт-экран, который каким-то чудом выжил среди царившего вокруг разгрома.
– Что это? – спросила Кастин, хмуро глядя на сложную диаграмму.
– Орбитальная механика, – заявил Мирес, чьи прежние дерзкие манеры начали было возвращаться, пока я не позволил своей руке слегка коснуться рукояти цепного меча.
– Это мы, видите? – наше местоположение отмечал стилизованный силуэт звездолета. Его курс был спроецирован в виде зеленой линии, которая где-то в углу экрана пересекалась с кругом, обозначающим Нускуам Фундументибус. Другая линия показывала движение планеты вперед – назад, словно косточка на счетах [32]32
Предположительно, в этом масштабе кривизна планетарной орбиты не была очевидна, или же Каин не потрудился упомянуть об этом.
[Закрыть].
– Тому, что взлетит с планеты, придется пролететь мимо нас, развернуться и догнать. Он не сможет состыковаться, не уровняв скорости.
– Мы кое-что понимаем в этом, – сказал я, стараясь не выглядеть слишком нетерпеливым.
– Мы провели достаточно времени на шаттлах, причаливающих к звездолетам. В чем проблема?
– В нашей скорости, – сказал Мирес, снова явно чувствуя себя не в своей тарелке, – даже на полной тяге шаттл никогда не сможет догнать нас.
– Тогда нам нужно замедлиться, – сказал Броклау, никогда не боявшийся заявить очевидное, – как нам это сделать?
– Снова запустить двигатели, – сказал Мирес, – затем использовать маневровые ускорители для разворота. И запустить главный двигатель так, чтобы его тяга лежала вдоль нашего курса.
Он сделал что-то с планшетом, который держал в руке и символ звездолета (который выглядел более гладким и лучше ухоженным, чем в реальной жизни) послушно сделал сальто. Он попытался выдать обнадеживающую улыбку, которая при виде нашего отказа успокоиться померкла и стерлась.
– Мы можем запустить их снова из инженариума, поэтому не будем ждать, когда на мостике будут восстановлены органы управления.
– Вопрос остается в ускорителях, – сказал я, – как долго они будут в ремонте?
Я наблюдал за тем, как лицо Миреса исказилось, пытаясь найти ответ, который бы не звучал как "мы фракнулись".
– Неважно, – добавил я, прежде чем он смог заговорить, – очевидно, что слишком долго.
– А что насчет шаттлов на борту? – спросила Кастин. – У вас должно быть несколько, так?
Мы прибыли на борт в тяжелых грузовиках, принадлежащих Муниторуму на Коронусе, и ожидали, что высадимся на том, что будет доступно в месте назначения. Но любые гражданские корабли, на которых мне доводилось путешествовать, несли несколько вспомогательных судов того или иного вида. Даже "Огни Веры" не были исключением. Мирес пожал плечами.
– Есть у нас два, – сказал он, наконец, – корветы обслуживания. Мы, вероятно, могли бы втиснуть в них десять или двенадцать человек.
– Это на десять или двенадцать меньше, – указал я, уже решив найти хорошую причину оказаться среди них, если понадобится, – если есть время на несколько ходок…
Мирес открыто ухмыльнулся моему невежеству.
– Они смогут вылететь. Но не смогут вернуться, как те, которых вы ждете.
– Полагаю, нет, – сказал я, мое внимание вернулось к пикт-экрану, нависавшему над нашими головами. Это могло быть только мое воображение, но маленький значок корабля уже постепенно приближался к массе планеты.
Я не могу притворяться, что следующая пара недель прошла совсем легко; «Огни Веры» продолжал, словно пуля приближаться к Нускуам Фундументибус, несмотря на все усилия Миреса и его экипажа устранить повреждения, нанесенные кораблю появлением демона. Их усердие было впечатляющим, особенно после того, как Кастин приняла меры предосторожности, разместив вооруженных охранников у спасательных капсул и ангара с шаттлами, но все было бесполезно; каждый раз, когда они восстанавливали одну из систем, где-то еще обнаруживалась неисправность.
Команда, работавшая с двигателями, добилась лучших результатов, возможно потому, что мы позволили нашим собственным шестереночкам [33]33
Технопровидцы Адептус Механикус, прикрепленные к полку, как правило, отвечают за обслуживание транспорта и оборудования 597-го.
[Закрыть]похозяйничать там, но это была Пиррова победа; до тех пор, пока мы не сможем развернуться и использовать их, чтобы замедлить наше стремительное пике к поверхности планеты, запустить их означало просто приблизить катастрофу.
– Или получится? – Спросил Мирес, когда я озвучил мысль, он стал неожиданно подвижным, когда поразмыслил над ней. Он подтянул к себе инфопланшет и снова начал вычисления.
– Мы отлично пронесемся, но…
– Но что? – я потребовал ответа.
– Я должен был предвидеть это, – капитан вручил мне планшет, когда выражение его лица, которое было видно за бородой, стало достаточно горестным, – мы были столь заняты поиском ответа на вопрос, как нам замедлиться, что я никогда не задумывался. Вместо этого мы можем ускориться.
– И протаранить планету завтра вместо послезавтра? – саркастически спросил я, стараясь разобраться в его диаграмме. Она выглядела почти идентично той, которую он выводил на экран на мостике две недели тому назад, за исключением корабля и планеты, которые, очевидно, теперь были ближе друг к другу. Случайно я взглянул на большую картинку, которая снова показывала вид снаружи; к этому времени солнце уже было видимым диском, и хотя я знал, что с этого расстояния разобрать было невозможно, я как-то умудрился убедить себя, что одна из точек света рядом, была планетой, с которой мы можем столкнуться.
– Не совсем, – Мирес сделал что-то с планшетом, – если мы достаточно разгонимся, то сможем проскочить в космос быстрее, чем там окажется планета.
Зеленая линия, обозначающая будущий курс "Огней Веры", кажется, немного сдвинулась, затем оторвалась от планеты, задев ее за край.
– Таким образом, мы улетим в космос еще быстрее, чем спасательное судно доберется до нас, – сказал я.
Мирес пожал плечами.
– По крайней мере, у нас будет больше времени для ремонта. Но если мы правильно направим ускорители, то заденем верхние слои атмосферы.
– И сгорим, – саркастически добавил я, – все лучше и лучше.
– Корабль выдержит это, – сказал Мирес, – хотя вам явно не понравится очутиться на любой внешней палубе. Но в центральных вполне можно будет выжить.
Зеленая линия повернулась, пока я пытался не слишком сильно размышлять о том, что произойдет.
– Это потребует времени, а еще лучше – удачи. Но смотрите. Линия начала скручиваться, что означает…
– Мы попадем на орбиту, – сказал я.
Мирес кивнул.
– На длинную и эллиптическую. Займет несколько месяцев, чтобы вернуться. Снабжение будет скудным и воздуха будет мало. Но зато мы снова сможем восстановить управление.
– И если нет, то мы достаточно замедлимся, чтобы нас забрали шаттлы, – закончил я.
– Верно, – ответил Мирес, впервые с нашей первой встречи в погрузочном доке он выглядел радостным. Он взглянул на меня, с тревогой ища одобрения, явно не желая нести в одиночку ответственность за этот безумный и рискованный план.
– Хотите обсудить это со своими людьми до того как начнем?
Я покачал головой. Я уже знал что скажут Кастин и Броклау; даже слабый шанс выжить лучше, чем никакого. Это я уже доказал себе слишком много раз, чем хотелось бы. Я вздохнул, стараясь не думать о том, что этот раз может стать исключением.
– Просто сделайте это, – сказал я, надеясь, что это не убьет нас на один день раньше.
Глава пятая
Мостик все еще выглядел скорее коллекцией хлама, чем функционирующим командным центром, но к этому времени еще несколько кафедр залатали и наспех укомплектовали, так что я сел настолько близко к командному трону Миреса, насколько мог. Мой стул казался достаточно прочным, приваренным к палубе за одним из разбитых постов экипажа, который еще не вернули к жизни. Что позволяло мне вцепиться хоть во что-то, если случится худшее, а я был патологический убежден, что так и произойдет. С того места где сидел, я ясно видел пикт-экран, который в данный момент показывал гораздо большую часть стремительно приближающейся планеты, чтобы оставить меня спокойным, и что более важно, отчетливо видел Миреса. Хотя это и было недостаточным утешением, я частным образом для себя решил, что если все начнет вонять как тухлый плойн, он отправится к Золотому Трону на несколько минут раньше всех остальных.
– Как дела? – спросил я его, хватаясь руками за подлокотники, мои аугметические пальцы явно оставили вмятины на металле [34]34
Абсолютно невероятно; они чуть сильнее, чем естественные, но не настолько.
[Закрыть]. В моем голосе сквозило легкомыслие, хотя я столь осторожно присел на изношенную и шероховатую обивку, что выглядел намного спокойнее, чем был на самом деле.
– Готовы, как всегда, – ответил он, его голос звучал как раз так, как я по-настоящему себя чувствовал.
– Тогда давайте это сделаем, – сказал я, осознав, что последние сказанные слова были достаточно прозаичными. Возможно, мне следовало сбежать к спасательным капсулам, сейчас охрана была снята, в ожидании, что на внешних палубах станет жарче чем в печке, пока у меня был такой шанс; но если этот нелепый план сработает, несмотря на шансы, Комиссариат запихнет меня в штрафной легион за дезертирство почти сразу же, как только я приземлюсь. По крайней мере, если я умру сегодня, моя репутация не пострадает, хотя лучше чтобы это произошло со мной.
К этому времени пятнистая белая громада планеты выросла и заполнила почти весь экран: секундной позже линия горизонта совершенно исчезла, оставив перед нами только поверхность планеты, к которой мы стремительно падали. Даже в своих самых пессимистических представлениях я не думал, что столь близок к гибели.
– Выжмите все что можете! – Мирес рявкнул в переговорное устройство с машинариумом и, несмотря на компенсирующее, колеблющееся гравитационное поле корабля, я могу поклясться, что почувствовал внезапное сильное ускорение. Конечно же, это было маловероятным, так как двигатели и так работали на пределе с тех пор, как он предложил этот безумный маневр, но, возможно, его потеющие подчиненные умудрились выжать из них еще чуть-чуть, одной только силой воли.
– Кайфас, – передала по воксу Кастин, в ее голосе было затаенное напряжение, в данных обстоятельствах, я не мог ее винить за это, – что происходит?
– Мы почти попали в атмосферу, – ответил я, – все в безопасности?
Даже в такой экстремальной ситуации я не забыл выглядеть так, как будто заботился о благополучии солдат; в том маловероятном случае, если мы выберемся из этого бардака, мы очень быстро столкнемся с орками, и я хотел быть уверенным, что они прикроют меня, когда это произойдет.
– В безопасности, насколько это возможно, – ответила Кастин, – мы приварили "Химеры" к палубе и оббили их внутри матрасами и другой фигней, которую смогли найти. Мы упакованы как селедки в бочке, но должны пережить даже худшие удары.
– Рад это услышать, – ответил я, надеясь, что в этих обстоятельствах внешняя демонстрация уверенности сохранит высокий боевой дух. Постепенно, к моему невыразимому облегчению, изгиб горизонта вновь появился на пикт-экране, маленький кусочек черноты выплыл из нижнего левого угла.
– Давай! Давай! – понукал Мирес, словно "Огни Веры" был упрямым нагруженным мулом, которого нужно было умаслить.
– Кажется, все получается, – передал я Кастин, через несколько минут напряженного ожидания, я не сомневался что в моем голосе явно ощущалось огромное чувство облегчения.
Уверенный, что наше головокружительное падение в пасть забвения отложено, я начал изучать поверхность мира, к которому мы приближались, надеясь увидеть какие-то узнаваемые ориентиры. Но к этому времени наши брюшные пластины корпуса начали светиться тусклым акенберри-красным, дымка ионизированного воздуха заволокла все внешние имаджиферы, и все, что я мог различить на планете под нами, было несколькими пятнами серого, что возможно было облаками, сеющими свежий груз снега на уже заледенелый ландшафт под нами.
– Держитесь, – предупредил Мирес, – будет жестко.
Это я уже и так вывел для себя, несмотря на лучшие старания, что бы там ни поддерживало внутреннюю гравитацию стабильной, корабль начал вибрировать, когда слабый верхний слой атмосферы схватил его за киль.
Я снова с силой сжал подлокотники.
– Сколько еще? – спросил я, стараясь не выдать свою обеспокоенность.
– Еще несколько минут, – сказал Мирес, в его голосе была эйфория игрока, который только что поставил на слабый расклад и начал осознавать, что у остальных карты еще хуже, – мы почти выпрыгнули обратно в космос.
В этот момент над поверхностью ледяного шарика появилось темное пятнышко. Я потянулся вперед из своего сидения, дабы лучше разглядеть.
– Что это? – спросил я. Мирес стал выглядеть так, как будто кто-то из остальных игроков только что выкинул пару инквизиторов. Его лицо, по крайней мере, та часть, которую я мог видеть из-за бороды, побледнела.
– Орбитальные доки, – ответил он.
– Они ведь не такие большие, а? – спросил я, пока линия горизонта продолжила вползать на пикт-экран. Точка двигалась вместе с ней, входя в черноту космоса, где немедленно начала сверкать подобно яркой звезде, прямо по центру экрана.
– Достаточно большие, – мрачно ответил Мирес.
Я смотрел, как по мере нашего приближения раздувалось изображение доков на пикт-экране. Широкая структура, казалось, росла вместе с каждым ударом сердца, быстрого взгляда на ауспекс в стоящей рядом со мной кафедре было достаточно, чтобы подтвердить – мы мчимся к ним со скоростью, которая превратит нас в облако мусора при столкновении. Точка, отмечающая космическую станцию, намертво зависла перед нами, пара меньших, двигающихся рядом (вероятно, суда), спешно улепетывали, пытаясь убраться с дороги, пока еще могли. Они даже были видны на пикте, или я только умудрился убедить себя в этом, слабое свечение их двигателей медленно двигалось на фоне звездного неба.
– Так мы ударимся или нет? – потребовал я ответа, мой испуганный взгляд зафиксировался на орбитальной станции, которая к этому времени заполнила экран. Я уже мог различить отдельные шпили и доковые рукава, и горстку кораблей, как наш собственный, которые по каким-то причинам, вероятно, решили остаться, несмотря на опасность [35]35
Или просто не смогли оторваться во время, эта процедура столь же длительна, как и сложна.
[Закрыть].
– Без понятия, – сказал Мирес, нервно жуя губу. Я ощутил, как мои пальцы снова обхватили подлокотник, словно я держал в руках его шею.
– Он очень близко.
Это, ну просто чертовски сильно помогло успокоиться.
– Мы можем использовать двигатели корветов обслуживания, чтобы столкнуть нас с курса? – спросил я.
– Если бы могли, мы бы уже так сделали, – отмахнулся Мирес, но тогда я был слишком напуган, чтобы обидеться, – они нам помогут не больше, чем, если мы все залезем в воздушный шлюз и начнем пердеть.
– Если, конечно, люки не приварит нашим прохождением через атмосферу, – добавил Колин, глядя на капитана поверх своего ауспекс поста.
– В любом случае вопрос риторический, – сказал Мирес, его взгляд был прикован к станции впереди нас. Когда изображение увеличилось, я начал осознавать к настолько огромной и сложной, размером с город, структуре мы неслись. Я разглядел отдельные детали, огромную центральную громаду и торчащие доковые рукава, делали ее похожей на огромную металлическую морскую звезду, каждая дополнительная структура была размером с жилой квартал. На них висело множество ауспекс и вокс-антен, подобно виноградной лозе на разрушенной цитадели, я начал различать бесчисленные маленькие корабли, шныряющие между ними, словно насекомые вокруг гнезда. Если бы наши вокс-антенны не сбрило недавним погружением в атмосферу, я не сомневаюсь, что по мостику к этому времени уже бы эхом разносилась волна панических передач.
– Уменьшить мощность до трех, пяти и семи, – рявкнул Мирес и я почувствовал внезапный, головокружительный крен, когда невидимые труженики машинариума выполнили его приказ, – и разберитесь с этой проклятой гравитацией!
Внушительная громада космической станции начала уплывать с центра экрана, и я ощутил вновь вспыхнувшую надежду.
– Что бы вы только что ни сделали, кажется, это сработало [36]36
Если в одной части двигателей убрать мощность, асимметричный толчок немного подтолкнет корабль в другую сторону.
[Закрыть], – сказал я, хотя, на мой взгляд, он, кажется, сделал это поздновато [37]37
Миресу пришлось ждать, пока он не был уверен насчет угла, под которым приближалась станция, прежде чем отдать приказ, в противном случае все бы просто стало намного хуже.
[Закрыть].
– Мы еще не пролетели, – сказал Мирес, так же крепко хватаясь за подлокотник, как и я.
У меня перехватило дыхание, когда один из доковых рукавов понесся из угла экрана к нашему носу.
– У нас не получится!
– Держитесь! – передал я по воксу за мгновение до того, как мы получили скользящий удар, от которого старый корабль зазвенел как кафедральный колокол.
Палуба подо мной сильно завибрировала, половину люминаторов в потолке оторвало, оросив нас битым стеклом; секундой позже грубый красный, аварийный свет заменил их, словно окунув нас в ванную с кровью. Сверкающие облака улетающей атмосферы прорывались из докового рукава, так как мы пропахали длинную борозду вдоль него и обломки начали подобно крови истекать в космос из причиненных нами ран.
Куски металла, грузовые контейнеры и что-то, неприятно напоминающее тела, пургой пронеслись мимо имаджифера, затем все исчезло.
– Что это было? – спросила по воксу Кастин, слишком дисциплинированная, чтобы добавить ругательство, к тем, что эхом проносились по мостику. Лично я на ее месте не сдержался бы.
– Мы ударились об орбитальную постройку, – ответил я, – но, кажется, все еще целы.
– Разрыв корпуса в секциях гамма два и бета три, – секундой позже отчитался Колин, – аварийные переборки держаться.
– В любом случае, у нас еще есть воздух, – сказал Мирес, его глаза были прикованы к пикт-экрану. Звезды превратились в кружащийся калейдоскоп, и зловещая громада планеты регулярно вращалась вокруг экрана. Я видел точно такую же стремительную картинку в спасательной капсуле, когда покидал "Длань Мщения", так что не стал спрашивать, что происходит; нас вращало, мы не могли скорректировать курс или стабилизироваться без маневровых ускорителей.
– Есть потери?
– Отнюдь, – ответил Колин, – внешние палубы еще слишком раскалены, чтобы там кто-то находился.
Он пожал плечами и указал на смутные очертания планеты. Корпус уже снова стал светиться красным и такая же слабая дымка ионизированной атмосферы, которую я видел прежде, начала клубиться.
– Не так уж важно. Мы умрем все вместе, когда ударимся.
