Текст книги "У лукоморья"

Автор книги: Семен Гейченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

НА САВКИНОЙ ГОРКЕ

Деревенька Савкино стоит над Соротью. Маленькая, вся в зелени, в яблоневых садах. Со стороны Воронина к ней примыкают колхозные нивы. Михайловское от деревни скрыто стеной хвойного молодняка и древним боровым лесом, чистым и светлым даже в пасмурный день. У берега реки – большой крутояр Воронья гора, далее пушкинский «холм лесистый», на котором во время оно находилась «скудельня» – место погребения безродных людей или погибших по какому-нибудь несчастному случаю…

Много видела эта земля. До того как деревеньку в 1944 году сожгли гитлеровцы, в ней было шесть изб. Нынче – десять, из них половина построена заповедником для своих сотрудников, в остальных живут потомки Древних насельников этого места Бельковых да Ивановых, давно сроднившихся с заповедником. Дома стоят вокруг городища Савкино, или Савкиной горки, как стали называть это место позднее, уже в XIX веке.

С XVI века Савкино входило в состав псковского пригорода – крепости Воронин. Название месту дал легендарный поп Савва, поставивший на вершине городища поклонный памятный камень с крестом. До сих пор городище было без названия – просто городище. В XVII веке оно отошло в цареву казну и числилось дворцовым имуществом, находящимся «впусте».

В 1708 году указом Петра I пригород Воронин был исключен из списка городов, а городище Савкино приписано к Пятницкой церкви Святогорского монастыря. Еще позже, в годы укрепления дворянской империи, когда цари раздавали псковские дворцовые угодья своим верным слугам, Савкино было пожаловано «служилому человеку императорской гвардии» Затеплинскому, который устроил здесь свое небольшое поместье. После его смерти деревенька значилась за Псковской дворянской опекой.

О Савкине мечтал Пушкин, когда узнал, что оно продается. Деревенька ему очень нравилась, нравилось всё: уединенность места, истинно русская природа, аромат древности и близость городища к Михайловскому. Но мечтам Пушкина, как известно, не суждено было сбыться.

Во второй половине XIX века, после освобождения крестьян от крепостной зависимости, Савкино откупили вольные хлебопашцы, бывшие дворовые Затеплинских. Жили они здесь из поколения в поколение. Бережно хранили старинные традиции, обычаи и предания своих «отчичь и дедичь», даже свой особый диалект. Они настолько сберегли свой древневеликорусский говор, что уже в советское время изучать его приезжал известный ученый, собиратель народных преданий и диалектов, член-корреспондент Академии наук СССР В. И. Чернышев. А потом опубликовал научное исследование «Особенности говора жителей деревни Савкино». Савкинцы никогда не скажут «лошадь», «трость», а непременно «конь», «палица» – слова праславянские по происхождению…

Городище Савкино в XIV–XVII веках входило в состав военно-оборонительных укреплений города-крепости Воронич. На вершине его находился небольшой деревянный, уже для XVI века древний, Михайловский монастырь, устроенный в память архангела Михаила.

В 1581 году Савкино было разрушено войсками польского короля Стефана Батория во время его похода на Псков. Стотысячная рать Батория двигалась вдоль Сороти и Великой. Неподалеку от Савкина перед штурмом Воронича Баторий приказал разбить лагерь и поставил свои королевские шатры. Об этом красноречиво свидетельствует план похода Батория на Псков, несколько лет тому назад обнаруженный в Италии в библиотеке Ватикана и опубликованный в нашей стране известным историком древних актов В. И. Малышевым. Воронич и его окрестности были преданы Баторием огню и мечу. Жители почти поголовно вырезаны, сам Воронич, его посады, села и деревни были сожжены и перепаханы.

После окончания войны, «в лето 7083 (1585) Иван Грозный приказал направить на Псковщину московских писцов Григория Иванова Мещанинова да Ивана Васильева Древнина „писати Псков и его пригороды“», чтобы установить размеры ущерба. Писцы подробно описали Воронич, его улицы и посады, усадьбы и лавки, храмы и дом осадного головы, «зелейный» (пороховой) погреб, богатые дома. Они упомянули и пивную и винную варницы, двор кабацкий, дом тиунский (суд) и даже дыбу для преступников и некоего «петрушкина баловня». То ли это был шутовской вертеп, то ли кукольный театр, мы точно сказать теперь не можем. Писцы отмечали, что на Савкинском городище был монастырь. Несколько лет спустя на его месте жители поставили маленькую деревянную памятную часовню. Более ста лет назад эту часовню, довольно ветхую, видел историк Костомаров, о чем писал в своей книге «Северорусские народоправства».

В начале нынешнего столетия савкинская часовня совсем обветшала и рухнула. По свидетельству недавно умершего старожила Савкина А. И. Иванова, «из остатков старых бревен от часовни савкинские ребятишки сделали плот, на котором катались по Сороти».

Несколько лет тому назад заповедником был поставлен вопрос о восстановлении часовни как исторического памятника пушкинской земли. В разработке проекта приняли участие псковский архитектор-реставратор В. П. Смирнов, ленинградские художники: академик А. А. Мыльников, доцент института имени Репина В. М. Звонцов, московский художник Ю. В. Васильев, научные работники заповедника и поэт М. А. Дудин.

Проект разрабатывался на основе старинных фотографий часовни, описаний ее старожилами и материалов археологической раскопки. Во время раскопки места, на котором стояла старая часовня, были обнаружены опорные камни, железные гвозди и деревянные фигурные петли, остатки лампады из красной меди и большое количество глиняной керамики XV–XVI веков.

Восстановление памятника было закончено в июне 1970 года. Занимаясь этой работой, мы обратили внимание на то, что почти на всех кротовых курганчиках, разбросанных по городищу, можно было заметить многочисленные кусочки древней керамики, выброшенные кротами из глубины земли на ее поверхность.

Возникла мысль произвести более широкую археологическую раскопку городища. Дирекция Государственного Эрмитажа пошла навстречу заповеднику и командировала в заповедник известного археолога В. Д. Белецкого, в течение многих лет возглавлявшего раскопки в Пскове. 1 сентября 1970 года археологи прибыли в Михайловское и совместно с нами приступили к раскопкам. Двадцать дней работы дали интересные результаты, о которых будет рассказано несколько ниже.

Приступая к раскопке, мы поставили перед собой цель – найти следы древнего Михайловского монастыря, обнаружить произведения материальной культуры, которые дали бы возможность определить время возникновения городища. Наши предположения подкреплялись уже имеющимися данными. Член-корреспондент Академии наук СССР В. И. Чернышев в своем труде «Пушкинский уголок, его быт и предания», опубликованном в 1928 году, писал о том, что, будучи в заповеднике, он познакомился с местным старожилом Иваном Ивановичем Ивановым, который дал ему каменный молоток, найденный в Савкине. Известный археолог профессор А. А. Спицин определил этот молоток как памятник древней славянской эры.

В 1945 году, когда городище Савкино приводили в порядок – засыпали траншеи, бункера и пулеметные гнезда, оставленные гитлеровцами, – в земле были найдены остатки лепной керамики, относящиеся к IX–X векам.

Известно, что древние русские монастыри назывались одни мирскими, другие пустынными. Они стали возникать в XII веке в центральной полосе тогдашней русской земли по Днепру, Ловати и Волхову. В последующие века количество монастырей растет. К тому же под давлением татар с XII–XIV веков они всё активнее продвигаются на север. За первые три века на территории тогдашней Руси возникло свыше 150 пустынных и более 100 городских – мирских монастырей. Между собой они различались не только внешним видом, но и общественной значимостью.

Мирские монастыри создавались высшим духовенством, князьями, боярами. Они принимали активное участие в мирских делах. Пустынные основывались людьми «низкими», которые уходили от богатого мира и его суеты, от междоусобья, лихолетья в поисках покоя. Основатель такого монастыря выбирал место потаенное, где, по выражению летописца, были «леса черные, блата, мхи и чащи непроходимые».

На выбранном месте ставилась «кельица малая», рубленная из бревен, или просто землянка. Обычно в такой «пустыньке» селилось два-три пустынника, образуя отшельничье братство. Проходило время, и монастырек открывали крестьяне, скрывавшиеся в окрестных лесах. Они переносили поближе к монастырю свои землянки и избы. Количество пришельцев росло, и постепенно образовывалась деревня.

Проходили годы. Монастырек укреплялся. Братия слала челобитья царю, в которых писала о своих заслугах в борьбе с язычниками за укрепление веры и отстаивание родной земли от иноземцев и просила, «чтобы царь-государь пожаловал монастырь, и признал его силу» и, по выражению летописца, «велел ему пашни пахати».

Разрешение «пашни пахати» значило, что дикий казенный (царев) лес, окружавший монастырь, отдавался ему во владение для расчистки под пашню. С момента пожалования монастырь становился юридическим лицом и признавался государственным учреждением. Если такого жалования не было – монастырь хирел и разваливался.

Нам необходимо было определить, какой монастырь был в Савкине – мирской или пустынный? Есть основания полагать, что пустынный. Очень уж невелики были городище и поселение возле него. Цари его не жаловали. И в XV–XVI веках, в пору развития Воронина, его заслонили мирские монастыри и храмы, возникшие на этом городище, в их числе знаменитый Святогорский монастырь.

Раскопки позволили решить другой вопрос – было ли в древности Савкинское городище военно-оборонительным укреплением вроде Воронича или это был всего сторожевой сигнальный пост. Для всякого городища, как военно-оборонительного сооружения XV–XVI веков, является обязательным земляной насыпной вал. Такие валы были и сохранились до наших дней на Ворониче, на Велейском городище.

На Савкинском городище такого вала нет. Быть может, он был срыт в позднее время? Раскопки дали интересный материал. Найдено свыше 3000 фрагментов Древней керамики IX–X, XII–XIV и последующих веков. Из некоторых фрагментов удалось собрать и восстановить несколько древних сосудов. Найдены украшения древней славянской эры: бронзовые пряжки (фибулы), браслеты, кольца, костяные амулеты, мергелевые формочки для отливки нательных крестиков, крючков, пуговиц; предметы быта: богато орнаментированное блюдо, серебряный перстень, древолазные железные шипы, арбалетные стрелы, кремневые наконечники для стрел, точильца, медная блесна, рыболовный крючок (очень редкая находка!), кубышка для серебряных монет, ножи разных форм, шиферные пряслица, элементы отделки дома, гвозди ручной ковки, оконная слюда, кирпичи для отделки «чела» печи, украшенные клеймами и знаком мастера (буква Н), и многое другое.

Но что особенно важно – это обнаружение на глубине полутора метров деревянного сруба XII–XIII веков и гнезд землянки. По их деталям можно ясно представить себе план сооружения и расположения бытовых элементов: печи, подполья, сенец…

В этом срубе найдены вещи монастырского обихода: гончарный светильник, басма от иконы, фрагменты медной лампады. Исключительный интерес представляет очень редкая находка – бронзовый крест, так называемый энколпион (слово греческое, означающее крест-складень для хранения мощей). Таких крестов при раскопках на Псковщине найдено всего только два.

Находки в Савкине позволяют судить о нем как о месте древнейшего поселения людей. Остатки сруба и землянок дают возможность утверждать, что именно здесь, на городище, стоял Михайловский пустынный монастырь, основанный в конце XII – начале XIII века.

Раскопки будут продолжены. Большинство найденных здесь древних предметов отправлено в Государственный Эрмитаж для консервации и реставрации.

Так была открыта совершенно новая, неизвестная ранее страница истории далекого прошлого нашего пушкинского края.

«САВКИН КАМЕНЬ»

На знаменитой Савкиной горке испокон веков возвышался камень, поставленный попом Саввой в честь русских воинов, защищавших в XVI–XVII веках родную землю от чужеземных захватчиков и похороненных под этой горкой-курганом. На камне высечена надпись: «Лета 7021 постави крест Сава поп».

Изучая «Савкин камень», мы пришли к заключению, что верхняя часть его – крест, – утраченная еще в давние времена – то ли в эпоху «многих мятежей», то ли в 1581 году, во время нашествия рати Стефана Батория, после которого Воронин, по выражению псковского летописца, долгое время был «впусте», – вряд ли исчезла бесследно. Были выдвинуты предположения, что крест мог быть сброшен с вершины городища в воды Соротп, либо «утонул» в земле, либо перенесен был на какой-нибудь погост поблизости от Савкина.

И всё-таки после долгих поисков мы нашли крест. Нашли его в Дериглазове, бывшем имении друзей родителей Пушкина Шелгуновых, находящемся почти напротив Савкина, на правом берегу Сороти. Крест лежал глубоко в земле. Снаружи торчал лишь маленький кусок его. Когда камень выкопали, то оказалось, что нижний конец его имеет выступ для вкладки в ложе другого камня.

Крест сделан из того же сорта гранита, что и существующая часть камня на Савкиной горке. Он четырехконечный, концы слегка расширяются. На лицевой стороне его высечено славянской вязью: «Царь славы Ис. Хр. Ника» (последнее слово греческое, в переводе на русский язык означает «победитель»).

Выступ на конце креста, полностью совпавший с выемкой на «Савкином камне», стоящем на городище, характер букв, высеченных на том и другом камнях, общность материала и ряд других деталей не оставляют никакого сомнения в том, что крест, найденный в Дериглазове, и камень, находящийся на вершине Савкиной горки, – части одного и того же памятника. Одно плечо креста было немного повреждено, но это реставраторы поправили. По классификации историка Шляпкина, «Савкин камень» относится к категории довольно редких каменных памятных знаков XVI–XVII веков.

Сейчас «Савкин камень» виден отовсюду. На то он и был поставлен в древности, чтобы его видели все люди.

НАХОДКА

Однажды мне в Михайловское позвонили школьники. Они сообщили, что в Пушкинских Горах, у нового кинотеатра, рабочие, роя траншею для водопроводных труб, нашли золоченый шар с шишаком. Не нужен ли он музею?

Кто знаком с работой историка – поймет мое волнение. Я немедленно выехал в Пушкинские Горы. Золоченый шар оказался наконечником от большого походного шатра-палатки, какие в старину ставились во время походов королей и высокопоставленных военачальников.

Если бы шишак нашли где-нибудь около Сороти, его появление было бы легко объяснить. На гравюре 1581 года «Маршрут похода на Псков польского короля Стефана Батория» есть изображение королевского шатра с шишаком. Шатер стоит на берегу Сороти, возле осажденной королем крепости Воронич. Копия с этой гравюры, хранящейся в библиотеке Ватикана, находится в Святогорском Успенском соборе-монастыре. Но как такой шатер мог очутиться в Святых Горах?

Я обследовал траншею и увидел, что шишак лежит в затвердевшем иле на глубине около двух метров. На месте, где сейчас расположено здание кино, лет пятьдесят тому назад находилось довольно большое озерко. Оно подходило почти к самому основанию холма, на котором стоит Святогорский монастырь. В двадцатых годах нашего столетия озерко было засыпано. На его месте разбили центральную площадь нынешнего поселка. Значит, шар находился на дне озерка, постепенно покрывался илом, а потом был засыпан землей. Но каким образом оказался этот предмет в озере – остается загадкой.

Я перечитал рассказ псковского летописца о похоже на Воронич литовского короля Витовта в 1426 году. В нем повествуется, что пятьсот тридцать пять лет назад, «в лето пять тысяч девятьсот тридцать четвертое», Витовт вторгся на псковскую землю, осадил Воронич и стал разорять окрестные села, деревни и монастыри и угонять в плен жителей. Свой шатер он разбил на одном из городищ. Далее летописец рассказывает о чудесном избавлении воронической земли от кровожадного Витовта: «И бысть чюдо страшно: внезапу наиде туча страшна и грозна и дождь силен и гром страшен и молниа беспрестанно блистая, яко мнети уже всем от дождя потоплением быти, или от грому камением побиенным быти, или от молнии сожженым… видя сие живота сущим с Витовтом отчаятися; и он сам за столп шатерный ухватися, начал вопити: господи помилуй! Стогный и трясыйся, мняся уже землю пожрен быти и во ад внити…»

Сильный ураган сорвал шатер с земли и унес его в озеро. Насмерть перепуганный Витовт дал слово уйти от Воронича и тут же вступил с псковичами в переговоры о мире. Теперь мне стало понятно происхождение находки.

Древняя история края, на земле которой стоит Пушкинский заповедник, изобилует многими интересными событиями и связанными с ними памятниками. К их числу относится и наша находка. Сейчас она хранится в музейном фонде заповедника.

«ЧАСОВНЯ ВЕТХАЯ»

Минувшее в новой красе оживилось…

Пушнин

Многие вещи, которыми люди в свое время пренебрегали, забирает себе земля, она складывает их в свои кладовые и бережно хранит, дожидаясь тех времен, когда люди опомнятся и будут спрашивать себя – где же они?

Пушкин жил в помещичьем сельце его предков. А всякое сельцо, говорит Даль в своем толковом словаре, должно иметь не только господский дом с флигелем и садом, баней, погребами, амбарами и людскими избами, но и церковь или часовню. В этом отличие сельца от деревни. Что в Михайловском при Пушкине не было церкви – общеизвестно, а вот что была часовня – в старых бумагах говорится, хотя и довольно скупо. В одном из своих писем Пушкин-отец жалуется сыну Александру на то, что крестьяне Михайловского, пользуясь его отсутствием, стали самовольно рубить лес и дошли до такого самоуправства, что «рубят его около самой часовни…»

Пятнадцать лет спустя эту часовню, уже совсем развалившуюся, видел один из первых паломников по пушкинским местам. Он рассказывал, что видел часовню неподалеку от въезда в сельцо, а где точно она была – не указывал.

Теперь все знают, что в стихах Пушкина, написанных им в годы ссылки, много местного. Отдельные строфы деревенских глав «Онегина» можно читать как поэтический путеводитель по Михайловскому.

Уединенный дедовский дом казался ему пещерой, а сам он – отшельником. Его пугали лукавые сны и печальные мысли. И он искал ответа на свои тревоги всюду – в сказках, в «небесной книге» – Библии, в Коране, в истории. Так появились «Пророк», «Борис Годунов», «Подражания Корану»…

Всё волновало тогда его ум – и луга, и нивы, и лес, и рощи, в «часовне ветхой бури шум, старушки чудное преданье…».

Я часто пытался представить, где же находилась часовня. В одном был уверен: что искать ее нужно где-то поблизости от господского дома. Она была как-то связана с ним, быть может, даже видна из окон печальной комнаты поэта, в особенности ночью, когда в ней теплился огонек лампады…

Сто раз топал я от дома в разные стороны – на запад, восток и юг, много раз брался рассматривать старинный, 1785 года, межевой ганнибаловский план поместья. Но ведь в межевых планах землемеры показывали только внешние границы имения. Внутри же всё было условно, а многое и вовсе опущено. Но на ганнибаловском плане есть всё же главное – господский двор и стремительно бегущая к нему из леса, с юга на север, въездная дорога-аллея… Только почему на плане она такая длинная, куда длиннее, чем та Еловая аллея, по которой мы сегодня ходим?

Померил я по плану эту аллею, сличил с натурой и понял, что теперешняя Еловая аллея на добрую треть короче той, что на плане. Дойдя до показанного на плане конца аллеи, вижу, что дальше – небольшая площадка, за ней густой лес и тропинка. Деревья стоят тесно, но не сосны и ели, как всюду вокруг, а больше березняк, ракитник и почему-то куст сирени.

Я уже давно приметил: если видишь где-нибудь в заброшенном месте куст сирени – знай, здесь некогда было какое-нибудь человеческое строение.

Расчистив небольшой клочок земли от ракиты, взял я лом и стал щупать землю. И тут скоро мой лом наткнулся на первый камень. Затем второй, третий, четвертый…

Стал я наносить положение камней на бумагу. Камни ложились в ряды, ряды образовывали прямоугольник.

Позвал людей. Мы сняли мох, удалили кусты и стали углубляться в землю. И скоро обнаружили хорошо сохранившийся фундамент небольшого строения. Продолжая копать дальше, нашли куски старых бревен, доски, оконное стекло, кованые гвозди, медные старинные монеты и… разбитую гончарную лампаду… Позвали геодезиста. Он сделал инструментальную съемку места, привязал его к ганнибаловскому межевому плану, и тогда все мы увидели, что Еловая аллея, медленно поднимаясь к югу, доходила прямо до этого места и здесь был ее конец и начало, и въезд в усадьбу, и площадка, на которой стояла часовня. И эту часовню, несомненно, было видно из окна пушкинского кабинета. И тут я вспомнил про одно интересное явление. Приглядываясь к жизни обитателей окрестных деревень, я заметил, что большинство их в дни своего престольного праздника устраивают гулянье, или, как говорят на Псковщине, – «ярмарку». Собираются не просто где-нибудь, а всегда в одних и тех же местах. Этими местами обычно оказываются те, где в старину стояли престольные церкви или часовни, носившие имена святых, память которых почиталась той или иной деревней.

Так, в день Спаса Преображения жители деревни Зимари, что за Соротью, идут в Дериглазово, – тут некогда стоял древний Спасо-Преображенский монастырь с Воронича, а после его исчезновения – часовенка. Те, что празднуют Успенье, направляются в Пушкинские Горы – в Святогорский монастырь…

А где же собираются на ярмарку почитатели Михайлова дня и где его празднуют?

Оказывается, жители самого Михайловского, Савкина и других деревень, некогда входивших в состав Михайловской вотчины Пушкиных, до 1937 года устраивали эти «ярмарки» в том конце Еловой аллеи, где некогда стояла часовня. И еще живы люди, которые приходили сюда на гулянье и «хороводы водили» и хорошо помнят, как всё это было.

Посмотреть на эти гулянья приходили даже ученые люди из Пушкинского дома Академии наук, приезжавшие в заповедник…

Теперь место часовни расчищено, и всем хорошо видно, как она стояла при Пушкине. Погибшая часть Еловой аллеи воссоздана, уже подросли посаженные рядами молодые елки, а около площадки поставили старинный придорожный каменный поклонный крест, такой же древний, как на Савкиной горке. Некогда стоял он всем добрым людям на поклонение у дороги, ведущей со стороны Острова на Воронич.

На камке надпись: «В лето 1504 года поставиша раб божей Филип Крюков крест сии христяном на поклонение собе на память и роду своему». Внизу креста, как и на Савкиной горке, – «Ника» – победитель.