Текст книги "Становление. Том 2. Путь мага (СИ)"

Автор книги: Семен Нестеров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 21 страниц)

– Хорошо. Но что же ему от тебя понадобилось? – поинтересовался мой учитель.

Я не знал, действительно ли Корристо не догадывается о намерениях Гомеза, или же искусно скрывает свою осведомлённость, чтобы посмотреть, как я поведу себя. В любом случае это не изменило того, что я собирался сказать.

– Он просил меня шпионить на него, заверял в своей дружбе и сулил награды.

– И что ты ему ответил?

– Я согласился, – сказал я тем же спокойным тоном, что и обычно.

Корристо вопросительно на меня посмотрел и в недоумении поднял бровь.

– Мой отказ только разозлил бы его, а согласие, наоборот, может разрядить обстановку между нами и людьми барона. Поэтому я прошу у Вас разрешения делать вид, как будто бы я действительно доносчик. Конечно, если вы сочтёте такой ход разумным.

– А ты и вправду сообразителен не по годам, – улыбнулся маг, – пожалуй, в твоём предложении есть рациональное зерно. Какую именно информацию хочет получать от тебя Гомез?

– Он взволнован и желает знать не замышляют ли маги его свержения, а также быть в курсе всех изменений нашего настроения и планов. Его смущает то, что мы почти не выходим из своей части замка. Помимо этого, скорее всего его заинтересует вкратце знать, какую работу и исследования мы проводим.

– Он боится нас?

– Я не знаю. Скорее всего им движет обычный страх перед неизвестным и стремление всё контролировать.

– Что ж, может быть и так. Люди Гомеза в последнее время уж больно интенсивно рыщут вокруг. До недавнего времени мы считали и тебя одним из таких соглядатаев. Я одобряю твою инициативу, такой ход, действительно, может нам помочь разрядить отношения и самим лучше понять планы барона. На днях мы ещё обсудим это и решим, какую информацию тебе лучше сообщить Гомезу при следующей встрече. А пока забудь об этом и продолжай свои занятия – ничто не должно подрывать твою концентрацию и отвлекать, если ты когда-нибудь хочешь стать настоящим магом.

Корристо отвернулся и вновь взялся за свои записи, а я продолжил тренировки. За прошедшие два дня я значительно продвинулся и теперь отрабатывал концентрацию на руне. Моей задачей было совместить свой мысленный образ с руной настоящей. Только установив такую ментальную связь, маг может направить энергию в заклинание. Пока мне не удалось ещё высечь даже искру, но я не отчаивался. Корристо сказал, что упражняться придётся долго, прежде чем появятся результаты. Это был лишь первый шаг, затем нужно было ещё почувствовать и направить высвобождаемую энергию. Наставник периодически показывал мне, как активировать заклинания. В такие моменты я должен был сосредоточиться на своих ощущениях и пытаться уловить колебания эфира. Сначала я ничего не чувствовал, но, когда стал одновременно с Корристо концентрироваться на руне, через которую творилось заклятье, то стал каким-то шестым чувством ощущать изменения. Я не сомневался, что в скором времени у меня получится запустить огненную стрелу самостоятельно.

Глава 4. Теория и практика

Несколько недель после того, как я поступил в ученики к магам, я не покидал замок. Раньше это показалось бы невозможным, но теперь люди Гомеза обеспечивали меня всем необходимым. Даже для того, чтобы вымыться, не нужно было ходить к реке – ванну можно было принять прямо в замке, причём даже с мылом и какими-то душистыми настойками. Честно говоря, я никогда раньше не знал такой роскоши. Тем не менее, всё это было вторичным и как бы само собой разумеющимся. Такое удобство нужно было лишь для того, чтобы мы, маги, могли не отвлекаться от своих исследований и не заботиться о мелочах. Я не думаю, что для кого-то в колонии наши научные изыскания имели значение, но для нас самих важнее этого ничего не было.

Я не мог сначала понять, почему над проблемой барьера работает лишь один Корристо, но спустя время узнал, что это заклятье было настолько сложным, что больше ни у кого просто не было шансов что-либо в нём понять. При построении барьера всем командовал Ксардас – бывший великий магистр ордена Инноса. Кроме него также были посвящены в детали Корристо, Дамарок и двое магов воды – Сатурас и Кронос, остальные лишь выполняли их распоряжения. Вообще, колдуны старались не говорить и даже не упоминать о Ксардасе. Учитывая обстоятельства его ухода, их можно было понять. Однако, судя по всему, без него справиться было тяжело. Несколько раз я спрашивал про бывшего магистра у Корристо, но он не рассказал ничего вразумительного:

– Мы не связывались с ним после того, как он предал заветы ордена. Он поддался влиянию тёмных сил, слишком углубившись в запретные темы. Я не исключаю даже, что заклинание барьера сработало не так именно по его вине, хотя пока не нашёл ни одного признака преднамеренного искажения. Похоже, всё же это не его злой умысел, но ничто не оправдывает его поведения. Что бы ни происходило, мы должны оставаться верны Инносу и нашим принципам.

– Но разве Ксардас не знал всех деталей заклинания лучше других? Быть может, будет разумно установить с ним связь, хотя бы ради достижения общей цели?

– Не может быть никаких компромиссов с предателями! – Корристо был явно раздражён, но быстро взял себя в руки и уже спокойнее добавил, – лучше остаться здесь взаперти, чем рисковать попасть под власть Белиара. Если он смог сбить с праведного пути такого выдающегося и волевого человека, каким был Ксардас, то нам и подавно лучше держаться в стороне.

– Но с чего Вы решили, что Ксардас теперь служит Белиару?

– Ты ещё юн и неопытен в магии, мой мальчик. Создание голема – одно из самых ужасных заклинаний некромантии. Поднятие живого мертвеца – детское баловство по сравнению с этим. В случае скелета или зомби, некромант подчиняет себе тело жертвы, оно становится беспомощной марионеткой и выполняет все приказы, обладая лишь базовым набором инстинктов. В случае голема же, всё гораздо серьёзнее. Тело жертвы как раз не используется, некромант посягает на святое – на душу живого существа. Он переносит эту душу в неживой носитель – камень, лаву, воду и тому подобное. В результате получается противоестественный монстр, обречённый на вечное страдание. Душа не может освободиться из-под чар самостоятельно и оказывается в тюрьме гораздо более ужасной и долговечной, чем барьер, под которым мы живём. Сердце той твари, которую он привёл в лагерь, до сих пор хранится у нас, и я так и не нашёл способ разрушить связь души с этим раскалённым камнем. Быть может, когда-нибудь я тебе покажу его, и ты сможешь сам всё изучить. Но сейчас ещё не время тебе проводить столь опасные эксперименты.

– Но откуда Ксардасу известны все эти заклинания? Неужели он сам их создал?

– Нет, большую часть он почерпнул из древних книг. Будучи Великим магистром ордена, он имел доступ ко всем архивам и библиотекам, к каким только пожелает. Любые двери были открыты перед ним. Многие магистры и до него изучали подобные архивы. Иногда из них можно почерпнуть что-то полезное, да и просто нужно знать методы своих врагов, чтобы понять, как защититься от них. Но Ксардас, похоже, не устоял перед искушением попробовать запретные знания. Он зашёл настолько далеко, что даже взял одну из таких книг с собой в Хоринис. Драго нашёл её в его вещах, после того, как он исчез.

– И что же это за книга, мастер?

– Демонология. Искусство последователей Белиара, в котором рассказывается о способах призыва демонов и могущественных духов из мира мёртвых. Я бы сжег её, но, к сожалению, не могу: она слишком ценна, ведь знания, изложенные в ней, могут оказаться жизненно важными в случае, если некроманты вновь обретут силу и нападут на Миртану. Такое случается раз в несколько сотен лет, и мы должны сохранять знания для организации эффективного отпора. Несмотря на свою мерзкую суть, книга эта может оказаться полезной и для нас, ибо в ней, помимо ритуалов призыва, описываются способы подчинения демонических тварей и изгнания нежити. Я, как глава ордена, по крайней мере, здесь, в долине, обязан сохранять и защищать все реликвии и артефакты, этот фолиант в том числе.

– Но ведь сейчас Ксардас такой же пленник барьера, как и мы, а его знания могут быть полезны, чтобы освободить нас. Не будет ли правильно всё же попытаться связаться с ним?

– Мы думали об этом, даже посылали человека на его поиски, но он не вернулся. Быть может, Ксардас убил его, а может быть поймали орки, или растерзали дикие звери. Я собираюсь нанять ещё следопытов для этой цели, ведь независимо от того, пойдёт предатель на переговоры или нет, нам необходимо знать, где он укрылся и не замышляет ли подлый удар.

Я вдруг осознал, что знаю, где искать Ксардаса. Неизвестно, откуда появилась в моей голове эта информация, но сейчас это не имело значения.

– Учитель, я могу отправиться на его поиски! Я прекрасно ориентируюсь в окрестных землях, не боюсь опасностей и диких зверей.

– Сейчас ты должен сосредоточиться на обучении. Я подумаю над твоим предложением, в любом случае тебе придётся пройти испытания. Но для начала ты должен хотя бы до конца овладеть первым кругом магии.

– Как скажете, учитель, – покорно согласился я, ведь согласно уставу, спорить с наставником было недопустимо.

На этом разговор был закончен, и я продолжил отрабатывать заклинания. За последние дни я немало продвинулся и уже научился метать огненную стрелу. Это оказалось, действительно, не очень сложно, правда пока она получалась у меня не уверенно: то огонь вырывался слишком сильно и обжигал руки, то, наоборот, вместо струи огня появлялся лишь сноп искр. Но наметившийся прогресс воодушевлял, и я стал работать с удвоенной силой. Ещё через несколько дней многочасовых тренировок, я добился стабилизации огненного потока. Корристо большую часть времени был занят, и мои ошибки в основном корректировал Драго, который, как и я, проводил половину дня за тренировками. Пока я владел лишь одним заклятьем, но Корристо обещал, что все остальные чары этого уровня дадутся легко.

Когда Драго одобрил мою магическую стрелу, я пришёл к Корристо и отчитался о проделанной работе. Учитель улыбнулся и вышел со мной в часть зала, предназначенную для тренировок.

– Покажи, чему ты научился, Мильтен. Порази мишень десять раз подряд без перерыва.

Это было неожиданным заданием. Обычно я передыхал между попытками, восстанавливая свою магическую силу. Кроме того, Дамарок всё время снабжал эликсирами меня и других магов. В этот же раз, Корристо не давал мне возможности передохнуть. Тем не менее, я кивнул, вышел в центр пентаграммы и выпил эликсир, чтобы улучшить концентрацию – для такого изматывающего упражнения понадобятся все силы. Зелье было горько-кислым на вкус, но для большего эффекта его нельзя было пить залпом – во рту оно лучше всасывалось, обеспечивая тем самым более быстрый эффект. Допив зелье, я начал упражнение. Это оказалось тяжело и утомительно. Каждый следующий выстрел давался всё сложнее. Первые огненные всполохи из моих рук поражали мишень, нарисованную на стене с интервалами в пару секунд. Но вот, к восьмому разу я выдохся. Желудок скрутило так, будто я не ел несколько дней, во рту пересохло, на лбу выступил пот. Изо всех сил я старался сконцентрироваться на руне, но голова кружилась, а мысли путались, вместо чёткого образа выходила лишь туманная картина. В результате в воздухе возникли лишь клубы дыма. Я закачался, валясь с ног от усталости. Корристо подхватил меня сзади, отвёл в сторону и посадил в кресло.

– Отдохни ученик. Ты хорошо показал себя. То, что ты не смог закончить – это лишь вопрос концентрации и тренировок. Ты знаешь, что сосредоточение для мага также важно, как выносливость для воина. Сегодня ты смог убедиться в этом на практике. Надо сказать, что твоя врождённая стойкость впечатляет. Далеко не каждый новичок смог бы метнуть семь стрел подряд. Воистину, Иннос не даром отметил тебя своим взором. Но, всё же, для того, чтобы эффективно вести бой, нужно больше. Теряя слишком много сил, ты устаёшь, становишься медленней и уязвимей. Поэтому следующей твоей задачей будет работа над увеличением запаса магической силы. Сходи к Дамароку, скажи, что я велел сделать для тебя лучший эликсир. Кроме того, Родригез и Торрез тоже могут тебе помочь, и показать несколько эффективных медитаций для повышения концентрации. Но в первую очередь, тебе нужно работать над дыханием. Я следил за тем, как ты держался на площадке. Уже после третьего повтора ты сбился с ритма, дыхание участилось, вдохи стали неконтролируемыми. Этого нельзя допускать.

Корристо ещё долго объяснял мне метод правильного дыхания, теорию и практику. Все эти наставления были очень полезны, и я без промедления стал их осваивать. Оказалось, что это не так просто. Научиться пользоваться руной было гораздо легче, чем начать делать это правильно и эффективно. Теперь я проводил долгие часы в медитациях, погружаясь в себя и закрепляя образы рун. Корристо дал мне ещё два заклинания – света и отклонения. Они были модификациями огненной стрелы.

В случае заклятья света, нужно было ограничить мощность разрыва пространства. В результате вместо мощного взрыва возникало лишь свечение. Далее, его надо было удержать на одном месте силовым полем, аналогично тому, как в случае огненной стрелы энергию отбрасывают от себя.

Заклинание отклонения, или как его ещё называли – магического щита, было слабой формой телекинеза и, вообще говоря, представляло собой одно лишь силовое поле. Оно могло защитить от раскалённой плазмы, например, брошенной в мага молнии или огненного шара. Оно также могло спасти и от заклинаний магии воды, потому что они базировались на том же принципе, что и магии огня, за одним лишь исключением – искривляли пространство в другом направлении, в результате чего вместо выделения тепла, энергия поглощалась, и на этом месте температура опускалась настолько, что вода из воздуха начинала конденсироваться, формируя нужные ледяные формы по воле мага. Корристо был прав насчёт того, что эти две руны дались мне очень легко. В них не содержалось ничего принципиально нового по сравнению с огненной стрелой.

Ещё где-то через месяц тренировок, я овладел в совершенстве всеми тремя основами первого круга магии. Вместе с Драго я отрабатывал заклинания щита: он метал в меня огненную стрелу, а я отклонял её, по своему желанию направляя в мишень. Самостоятельно я научился поддерживать свет над головой на протяжении всей ночи напролёт, а огненную стрелу теперь мог метать более двадцати раз подряд. Правда, надо отметить, что последнего я добился во многом благодаря эликсиру Дамарока. Выпив это варево, я почувствовал огромный прилив духовной силы. Я просил алхимика о ещё одном зелье, но он объяснил мне, что это слишком дорогое удовольствие. Хотя оно и даёт такой выдающийся эффект, но имеет и последствия. Пить его не стоило чаще, чем раз в несколько месяцев, иначе действие может стать противоположным. Как я понял, это зелье работало во многом сходно с болотной травой и могло лишить разума, если им злоупотреблять.

Глава 5. Каждый раз одна и та же история

Затворническая жизнь хоть и резко контрастировала с тем образом жизни, что я вёл, будучи вольным охотником, довольно быстро вошла в привычку. Я был так поглощён обучением, что практически не испытывал тяги к природе. Иногда я проводил в медитации целые дни напролёт, не ел и не пил, погружаясь в себя в поисках пути к пониманию своего подсознания. Открывшиеся возможности и перспективы так захватили меня, что затмили весь остальной мир. Однако мир не забыл обо мне, и однажды, когда я вышел подышать свежим воздухом во двор, то увидел необычную фигуру, входящую в ворота. Человек в серо-зелёной расписанной рунами тунике уверенным шагом шёл с небольшим мешком за плечами. Такую одежду носили лишь послушники Братства Спящего. Странно, ведь раньше их не пускали в замок. Заинтересовавшись, я решил подойти поближе и, когда смог разглядеть лицо пришельца, сразу узнал Лестера.

Мне казалось, что я хорошо с ним знаком, но я не мог вспомнить, что нас объединяло. Куски воспоминаний не складывались воедино. В последнее время я не обращал на это внимание, потому что вся моя жизнь состояла из таких фрагментов. Мне казалось, что до становления магом я за собой такого не замечал, но большого значения этому факту не придавал, отчасти списывая всё на последствия ритуала чистого зеркала. Мне в голову пришла мысль, что Лестер мог бы ответить на часть мучающих меня вопросов, надо было поговорить с ним, чтобы прояснить дело. Я стоял довольно далеко, и послушник Братства, не заметив меня, прошёл через весь двор и зашёл в крыло Гомеза. Стража на входе пропустила его, лишь стоило ему тряхнуть своим мешком и сказать пару слов. Я подошёл ко входу в главное здание, но не стал заходить внутрь. Буквально через минуту Лестер, довольно ухмыляясь, вышел обратно во двор с меньшим, но явно увесистым кульком. Пройдя пару шагов, он почти вплотную натолкнулся на меня.

– Вот это удача! – воскликнул он, – я думал, придётся тебя разыскивать, а ты сам нашёлся!

– Ты хотел искать меня? – удивился я.

– Ещё спрашиваешь! Ты пропал на несколько месяцев, никаких вестей. Конечно, все слышали, что ты вроде бы как стал магом огня, но это лишь слухи. Диего утверждал, что видел тебя в мантии, разгуливающим по замку, но, сам понимаешь, к магам ему нельзя приближаться. Мы даже поспорили с Горном, жив ли ты. Он ставил на то, что ты отравился каким-нибудь пойлом.

Лестер говорил так, будто бы мы с ним давние приятели и много пережили вместе. Я помнил и Диего, и Горна, но все они казались далёкими и не реальными, как будто бы мы были знакомы в какой-то другой жизни. И вот, Лестер стоял передо мной, как ожившее воспоминание, и я не знал, как себя с ним держать и что ответить.

– Все магические зелья проверены веками и полностью безопасны, если ими не злоупотреблять, – повторил я фразу из учебника алхимии.

– Помнится, то же самое я говорил тебе про болотник, но почему-то ты не спешил мне верить, – усмехнулся Лестер.

– Для болотника не проводились клинические испытания. Кроме того, систематические наблюдения показывают, что люди, его употребляющие имеют психические отклонения, впадают в ступор и в некоторых случаях испытывают судороги, вплоть до эпилептических припадков.

– Это мантия мага на тебя так подействовала? Не помню, чтобы раньше ты был таким занудой и использовал такие хитроумные словечки.

– Как раз об этом я и хотел поговорить. Давай отойдём в другое место.

– Ах, вот оно что, – уже тише сказал Лестер, – понимаю, понимаю – и у стен есть уши.

Мы отошли в дальнюю часть двора, оказавшись в полуразвалившемся здании, в котором ещё до возведения барьера обрушились перекрытия, так что не было крыши и части второго этажа. Там располагались мишени, и стражники обычно тренировались в стрельбе из арбалета, но в тот момент было пусто.

– Вроде бы здесь достаточно спокойно, – сказал Лестер, – ты хотел мне что-то поведать?

– Да… Но я не знаю, как начать и сформулировать мысль.

– Как тебе угодно, не стесняйся в выражениях, я постараюсь помочь, чем смогу.

– Тогда я бы хотел, чтобы ты рассказал мне всё, что знаешь обо мне. Как мы познакомились, что у нас общего.

Лестер уставился на меня непонимающим взглядом.

– Что общего? Это какая-то шутка? Или ты так намекаешь на то, что мы тебе больше не ровня?

– Нет-нет, – поспешил исправиться я, – не пойми меня неправильно. Просто мне кажется… Мне кажется, что у меня провалы в памяти, – наконец, нашёл я подходящее слово.

Удивление Лестера сменилось тревогой.

– То есть ты, действительно, хочешь сказать, что не помнишь меня?

– Я помню. Помню, что ты Лестер. Помню, что мы были друзьями, вернее, что мы друзья… Помню даже о том, как ты лежал избитый на площади обмена. Но я забыл всё, что было дальше, воспоминания перемешаны и не ясны. Не знаю в чём дело, но, кажется, так не должно быть.

– Так, так, так… – подозрительно проговорил Лестер, – похоже, я всё же проспорил Горну дюжину кусков руды. Чем тебя опоили, дружище?

– Был один эликсир, я пил его прежде, чем меня приняли, а после лежал больше суток без сознания. Может быть, это как-то связано. Дамарок заверил меня, что никаких побочных эффектов быть не может, но я чувствую – что-то не так.

– Да уж, похоже не зря Диего держится в стороне от магов. Пожалуй, нам всем стоит брать с него пример, – Лестер оглядел мою одежду, – впрочем, тебе уже поздно. Ладно, если ты думаешь, что это поможет, то слушай мою историю. Раз уж ты потерял память, то, полагаю, тебе будет интересно узнать и о том, как я здесь оказался и чем занимался в колонии.

Лестер был третьим ребёнком в семье кожевника в деревушке на севере Миртаны, недалеко от перевала в земли Нордмара. Теперь от этого поселения не осталось и следа, как, впрочем, и от многих других подобных. Но не буду забегать вперёд. Детство Лестера было самым обыкновенным, какое бывает у всех крестьянских детей. Ремесло отца было довольно почётным и прибыльным занятием, и семья не знала ни голода, ни нужды. Но всё изменилось, когда началась война. Моему другу было восемь лет, когда орки вторглись в земли людей. Никто не был к этому готов, и разрозненные, хотя формально и подчиняющиеся королю северные кланы не смогли сдержать орду. В тот год, враги всё же не преодолели перевал, их остановили стены защищающего его форта, вкупе с подоспевшими королевскими подкреплениями.

В то время Робар Второй уже взошёл на престол, но это было первое десятилетие его правления, он был молод, отчаян и ободрён недавними победами в Варранте. Королевская армия перешла в контрнаступление и отбила яростный натиск орков, вновь вытеснив их на крайний север. Но война всё равно оставила тяжёлые следы на теле государства, особенно в ближайших к перевалу провинциях. Армия нуждалась в фураже, припасах и рекрутах. Окрестности наводнили дезертиры и просто развлекающиеся пьяные солдаты.

Старшего брата Лестера забрали в ополчение, и он больше никогда не вернулся домой. Деревня была истощена постоянными поборами и беспорядками и, когда боевые действия стихли, жизнь не смогла вернуться в прежнее русло – слишком много продовольствия забрали на нужды армии, начался голод. Леса заполонили лиходеи, банды разрастались, а следить за порядком было некому – все беспокоились лишь об угрозе вторжения орков. Одна из больших банд, вроде той, которой будучи ещё на свободе командовал Гомез, разграбила деревню Лестера, его мать изнасиловали и убили. Отец пытался сопротивляться, и лишь чудом остался жив – ударился об угол во время драки с одним из налётчиков и потерял сознание. Когда он пришёл в себя, было уже поздно, и он остался вдовцом с двумя детьми, спрятавшимися во время нападения в тайном погребе.

Ремесло уже не приносило прибыли, даже скота для кожи почти не осталось. С горя отец начал пить, жизнь стала почти невыносимой, младшая сестра Лестера заболела и вскорости умерла. Кроме того, набеги орков продолжались, и с каждым годом становились лишь отчаянней. Некоторые отряды высаживались с моря и терроризировали прибрежные посёлки. Жить было не на что и, когда Лестеру исполнилось тринадцать лет, отец отправил его в столицу, к своему старому знакомому – алхимику из ремесленного квартала Венгарда. Война ещё не дошла до центра Миртаны, бизнес там шёл лучше. Лестер несколько лет был на побегушках у торговца зельями, его не посвящали в тонкости алхимии, используя лишь как сборщика трав и продавца в лавке. В столице жизнь не стала сильно легче, но, по крайней мере, было чем питаться. Так продолжалось несколько лет. В Венгарде Лестера и застало известие о преждевременной смерти отца – так он остался круглым сиротой.

Лестер был худым, не выделялся ни ростом, ни силой, и долгое время выглядел младше своих лет, что спасало его от армии. Но когда ему исполнилось двадцать, уклоняться дальше стало совершенно невозможным, и, в один прекрасный день, он с травами возвращался в город и наткнулся на военный патруль. Его арестовали и распределили в один из полков, но при первой же возможности он сбежал, даже не успев получить оружие. Дорога в столицу теперь ему была закрыта, и нищенствующий сирота отправился искать счастья в соседнюю Монтеру. Таких беженцев там и без него хватало, работы практически не было.

Мой друг устроился жить на ферме, выполняя грязную работу лишь за скудную еду. Но и тут вскоре удача отвернулась от него, и когда в очередной раз пришли вербовщики, хозяин фермы выдал Лестера, выгораживая других своих работников. Однако, несмотря на это, всё равно многих в тот день загребли в армию – орки одерживали одну победу за другой, и войска катастрофически нуждались в новых солдатах. На этот раз за новобранцами следили лучше и распределили в гарнизон, базирующийся в одном из приграничных фортов. Лестер принципиально не хотел служить – так воспитал его отец, после того, как старший брат погиб. «Это не наше дело, сынок, – говорил он, – пусть те, кто умеет – воюют, а мы, простые ремесленники, способны лишь умереть впустую. Кому от этого будет польза?» Лестер выполнял завет отца, вновь попытался бежать, но был пойман. Приказом короля всех дезертиров ссылали на каторгу. Его бросили сначала в темницу, где он провёл несколько месяцев. Потом было недолгое плавание с другими приговорёнными в трюме одного из кораблей, идущих в Хоринис. Так он, измученный и несчастный, и попал в колонию.

Дальше в моей голове пробудились собственные воспоминания о том, как я встретился с Лестером на площади обмена. Неудивительно, что он тогда был в ужасном расположении духа и полон пессимизма, тем более после такого тёплого приёма, какой ему оказал Буллит с приятелями. Но сейчас на меня смотрел совершенно другой человек – жизнь в колонии не только не сломила, но скорее, наоборот, перековала его характер. Я был уверен, что теперь он не будет бежать ни от встречи с орком, ни от чего-либо ещё более страшного. Местная жизнь либо убивала, либо учила решать все проблемы по мере их возникновения. В колонии слабакам не было места.

Между тем, Лестер продолжал свой рассказ:

– После того, как ты помог мне в первый день, накормил и привёл в порядок, я оказался наедине с местными. Не знаю, как я выжил в те дни, но без твоей дубины мне бы пришлось ещё хуже. Хоть мне и не понадобилось пускать её в ход, я видел взгляды, которые на неё искоса бросали особо агрессивные типы.

– Дубины? – переспросил я.

– Да, такая тяжёлая палка с вбитыми гвоздями – весьма неплохой аргумент в споре, хотя моя нынешняя булава куда резвее и опаснее.

Я глянул на его оружие и во мне пробудились смутные подозрения, будто бы и этот шестопёр был мне знаком. Точно! Я заполучил его вместе с новым луком, который даже успел испытать, завалив двух глорхов с такой дистанции, что они просто не успели до меня добежать. Но что насчёт дубины? Я закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться, и перед моим мысленным взором предстала заляпанная кровью простыня и руки, вытирающие гвозди от липкой багровой жижи. Резкая боль в висках прервала поток воспоминаний, и я схватился за голову, еле сдерживаясь, чтобы не застонать. Лестер схватил меня за плечи и слегка встряхнул:

– Эй, с тобой всё в порядке?

– Да, кажется уже лучше. Просто вспомнил кое-что… Продолжай.

– Смотри, не пугай больше так, мне показалось, что ты отключился и сейчас упадёшь.

– Всё в порядке, не стоит беспокойства, – боль на самом деле быстро стихла и сейчас я уже чувствовал себя как ни в чём ни бывало.

– Так вот, первые пару недель, я провёл, перебиваясь с хлеба на кашу, пытаясь найти стоящую работу. В шахте дело не задалось, я чуть не умер в первый же день и понял, что махать киркой – это не для меня. Ко всему прочему, долбаная стража обобрала меня до нитки, забрав даже больше, чем я добыл. Представляешь себе, махать шесть часов киркой, чтобы ещё потом за это заплатить? Нет уж, такое развлечение не для меня. Так что я тогда твёрдо решил, что больше туда ни ногой. Пришлось искать какую-нибудь подработку. Благо, что Фиск как раз увлёкся тогда идеей сделать свою алхимическую лабораторию. Я вспомнил молодость, и стал работать на него, собирая целебные травы. Но бизнес шёл плохо, а алхимиком он оказался никчёмным. Диего тоже мне подсобил, порекомендовав повару Снаффу. Я таскал для него мясных жуков и адские грибы, за что получал чудесное рагу, так что хотя бы с голоду умереть не грозило. Тем не менее, разжиться рудой особо не выходило, а стражники наседали как назойливые мухи, требуя денег за защиту, которых у меня не было. Я уже чувствовал, как вокруг сгущаются тучи – рано или поздно меня бы избили где-нибудь в уголке потемнее, оставив учиться уму разуму в смердящей луже. Так что, твоё предложение работы оказалось весьма кстати. Даже то, что я просто смог пожить пару дней в тишине в братстве Спящего, уже само по себе было замечательно. Но дальше началась поистине райская жизнь – твой болотник расходился на ура! Не поверишь, но некоторые послушники давали за косяки даже больше, чем наёмники в Новом лагере. Дело в том, что у них там дефицит товара, гуру не дают курить больше положенного, приходится обходиться кальяном, а в нём сборы послабее, так не пробирает, как от косячка. Но всё же, в основном, конечно, я торговал в стане магов воды.

– Кажется, ты сказал мой болотник?

– Ах да, всё забываю о твоей амнезии. Да, огромный мешок болотника ты получил за доставку алхимического оборудования Кор Галому. Уж не знаю, как эти стекляшки оказалось в заброшенной шахте – в подробности ты меня не посвящал, но мы вместе отнесли их оттуда на болота. После этого, кстати, Галом был на седьмом небе от счастья, организовал производство магических эликсиров и теперь усиленно работает над новой рецептурой, почти не выходя из лаборатории. Юберион доволен, и даже присвоил нашему алхимику титул высшего стража, так что теперь он не просто Галом, а Кор Галом, хотя и не особо владеет мечом.

Хотелось уточнить, что значит приставка Кор, но были вопросы и поважнее. Что за алхимическое оборудование, да ещё и в заброшенной шахте? Что вообще за дела я проворачивал? Услышанное пугало – не может быть, чтобы избранник Инноса был способен на такое, здесь пахло чем-то очень подозрительным и незаконным.

– И ты не знаешь, откуда я добыл это оборудование?

– Понятия не имею, но, мне кажется, что это связано с поставками из-за барьера. Диего может знать что-нибудь об этом.

Да, Диего мог знать… Он вообще был в курсе почти всех интриг и грязных делишек в лагере, а может и во всей колонии. Стоит разыскать его и расспросить обо всём. Если разговор с Лестером открыл столько неожиданностей, что же может поведать Диего?