Текст книги "Крымская война 2014"

Автор книги: Семен Кожинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

Через несколько минут, когда, мы уже ехали по окружной проселочной дороге, я расслышал сзади сдвоенный взрыв гранат. Значит, моя растяжка сработала! Хорошо бы, еще чтобы она сработала с пользой, а то ведь на ней мог подорваться и хозяин дома, через чей огород мы убегали! Растяжка, она дура такая, ей все равно кого рвать в клочья!

Наша машина осторожно ехала по дороге, через поле, в трехстах метрах впереди виднелось городское кладбище, когда мы до него доберемся, можно будет считать, что мы в безопасности. Поле было изрезано рытвинами и промоинами – рядом проходило русло мелкой речки, которая весной разливалась, превращая поле в болото. Обернувшись, я посмотрел на село, там сейчас творилось что-то непонятно – гремели взрывы, раздавались автоматные и пулеметный очереди, несколько раз выстрелил танк. Над сельскими домами поднимались густые клубы дыма. Среди домов и огородов разгорался ожесточенный бой. Вот только не понятно: кто с кем воевал? Возможно, ополченцы по ошибке, сцепились с армейцами.

Включив сканер рации, я принялся слушать эфир:

– …ель! Белая «ГАЗель»! Это Хазир! Найдите его!

– ..ах Акбар! Аллах Акбар!

Хреново – нашу машину засекли, значит надо избавиться от неё! Иначе, нас могут зажать где-нибудь в городе. Еще раз, посмотрев на село, я увидел, что из клубов дыма на поле выехал Т-80. Башня, повернулась несколько раз из одной стороны в другую, нащупывая цель.

– Гони! – крикнул я, стукнув кулаком по крыши кабины.

«ГАЗель» прыгнула вперед, как ужаленная.

Бах! – раздался далекий выстрел танка. Ба-бах – совсем рядом, метрах в двадцать, впереди движения машины поднялся султан взрыва. Бах! – еще один выстрел танковой пушки! Ба-бах! – взрыв прогремел совсем рядом. Машину кинуло в сторону, она пошла юзом и, не удержавшись на повороте, завалилась на борт. Я успел выпрыгнуть из кузова, несколько раз перекувыркнувшись через голову.

Бах! – снова выстрел танка. Ба-бах – султан взрыва поднялся метрах в пятидесяти от машины.

– Живы? – спросил я, подбегая к машине.

Увидев, что Остап и Испанец, целы и невредимы, если не считать порезов и ссадин, я нашел валяющиеся на земле «тубусы» гранатометов. Взял их в руки и низко пригибаясь, побежал навстречу танку. Бежал я наискосок, сокращая дистанцию с танком. Надеюсь, что танкисты меня не видят – я бежал по руслу ручья, который протекал в канаве, глубиной около двух метров. «Муха» прицельно бьет на двести метров. До танка было не меньше полукилометра. Пробежав метров сто, я выхватил первый «тубус» разложил его и, вскинув на плечо, поднял трубу под углом, выстрелил. Отбросив пустой контейнер, я подхватил остальные и снова побежал вперед, забирая на этот раз левее, туда, куда уводило меня русло ручья. Бум! – раздался, где-то впереди взрыв противотанковой гранаты. Я не надеялся попасть в танк – противотанковая граната, попросту не долетела бы до него. Я хотел, всего лишь отвести внимание танкистов от перевернутой «ГАЗели».

Бах! – выстрел танка не заставил себя ждать. Ба-бах! – султан взрыва поднялся, метрах в ста позади меня. Теперь танк стрелял по полю, стараясь нащупать гранатометчика, то есть меня.

Остановившись, я снова вскинул, «Муху» на плечо. Выстрел – ракета унеслась в небо, оставляя за собой еле заметный дымный след. Отбросив пустой футляр, я подхватил последнюю трубу и побежал вперед, забирая вправо.

Бах! – танк выстрелил в очередной раз. Ба-бах – султан взрыва прогремел метрах в двадцати от меня. Взрывная волна сбила меня с ног и повалила на землю. Поднявшись, я перебежал еще метров десять, и, упав на одно колено, вскинул на плечо, последний «тубус» гранатомета. Танк медленно ехал вперед, вращая башней. Я выдохнул и плавно нажал на спуск, ведя «тубусом», по ходу движения танка. До танка, было чуть меньше двухсот метров – дистанция критичная для противотанковой ракеты «Мухи». Для РПГ-18, самой надежной дистанцией считается сто метров, дальше ракету начинает крутить, бросая её из стороны в сторону. Мне повезло, ракета попала в танк, правда при этом не взорвалась, она соскользнула с покатой башни танка и свечой ушла в небо, взорвавшись над ним.

Танковая пушка выстрелила еще раз, и танк, окутавшись клубами выхлопных газов, поехал назад. У экипажа танка не выдержали нервы, они ведь слышали удар гранаты об броню танка. Если я попал в них один раз, значит, смогу попасть еще раз. Хотя если бы танкисты знали, что у меня больше нет гранатометов, возможно, они бы и не отошли назад.

Я побежал назад. Подбежав, к нашей машине, я увидел, что рядом с ней стоит БРДМ-2, в окружении четырех автоматчиков. На борту «бардака» была нарисована цифра – «22».

– Вы кто такие? – командирским голосом крикнул я, обращаясь к молодому парню с лейтенантскими погонами.

– А вы кто такие? – вопросом на вопрос ответил лейтенант.

– Разведка полевого командира Ислама Мардоева! – с вызовом ответил я. Имя командира, я придумал минуту назад.

– Какого еще полевого командира? – с недоумением спросил лейтенант.

– Амира ленинского района! – сказал я.

– Ни хрена себе! Бои за город только начались, а у них уже амиры появились, – скривившись, произнес лейтенант. – Что это за танк там был?

– Российские десантники, высадились на Азове. Колонна бронетехники идет со стороны села Курортное, – поспешно ответил я.

– Да, ладно? Врешь, наверное! – не поверив, осторожно произнес лейтенант.

Было видно, что лейтенант принял нас за своих, он опустил автомат и подошел ближе ко мне, бойцы, стоявшие рядом с «бардаком», тоже подошли ближе ко мне.

– Сам посмотри, – сказал я лейтенанту, протягивая ему свой бинокль: – На танке российский флаг.

Лейтенант инстинктивно взял протянутый ему бинокль, хотя у него на груди висел свой. Я поймал взглядом Испанца и, подмигнув ему, выхватил из кармана на разгрузочном жилете «гошу». Пистолет был снят с предохранителя, а мое движение было не заметно для солдат противника, так как меня от них закрывал лейтенант.

Бах! Бах! Бах! Бах! Бах! Бах! Бах! – я отстрелялся за считанные секунды, лейтенант и четверо его бойцов, а также водитель, чья голова торчала в открытом люке, стали жертвами бронебойных пуль, выпущенных из моего пистолета.

Бах! Бах! Бах! – я сделал три контрольных выстрела, добивая раненых.

– Командир, а ты раньше киллером не подрабатывал? – с интересом спросил Испанец.

– Всякое бывало, – равнодушно ответил я, меняя обойму в пистолете: – Чего расселись, закидывайте пожитки в «бардак» и валим отсюда! Остап, ты с БРДМом справишься?

– Конечно! «Бардаком» управлять, не сложнее, чем КАМАЗом! – с гордостью ответил Остап.

Вместе с Испанцем, мы закинули в нутро бронемашины: АГС, оба ПК и все имеющиеся в наличии боеприпасы. Следом, за снятым с нашей «ГАЗеле», вооружением, внутрь «бардака» легли и автоматы, застреленных мною солдат противника.

Тела убитых сложили в кучу, рядом с перевернутой машиной. Открыв бензобак слили бензин и, уезжая подожгли его.

Через десять минут бронемашина выехала за пределы городского кладбища. Внутри «бардака» было относительно просторно. Машина рассчитана на экипаж из четырех человек, так, что нам троим, внутри консервной банки было свободно.

Остап сидел на водительском сидении, держа в руках руль, Испанец сидел на месте стрелка – наводчика, а я расположился рядом с рацией, вертя шкалу настроек.

– Леха, а когда ты стал таким хладнокровным? – спросил Испанец.

– В смысле? – с чего это вдруг, Испанца потянуло мне такие вопросы задавать.

– Ты, считал, сколько сегодня народу «накрошил»?

– А, ты? – вопросом на вопрос, ответил я. – Испания, чего это тебя на лирику потянуло?

– Леха, я ведь тебя давно знаю! Ты, вырос в этом городе, на длительное время из него не выезжал. В твоей биографии нет белых пятен. А тут, вдруг… бац! Хладнокровно, расстрелял из АГСа, толпу мирных граждан, потом, с гранатометом побежал на танк, а в конце, еще и спокойно расстрелял в упор пятерых солдат. Как? Как, ты смог это сделать?

– Как? Как? К верху каком! – зло огрызнулся я. – На адреналине! Все на адреналине, понимаешь? Кровь бурлит, в башке туман, а руки и ноги действуют!

– Ты же предприниматель, барыга, спекулянт, торгаш, в конце концов! – Испанец, хитро смотрел на меня. – Когда, ты успел стать крутым воякой? Чтобы руки и ноги действовали без помощи головы, надо чтобы тело приобрело мышечную память. А это достигается только путем долгих тренировок. Вот в связи, с чем и вопрос: где ты получил подобные знания?

– Испания, а надо меньше, дорогой коньяк пить, да сигары курить, а больше времени проводить в поле, на свежем воздухе! – отмахнувшись от Испанца, ответил я.

– Хочешь сказать, что весь твой опыт – это ваши интернатовские игры в войнушку? Пейнтбор, страйкбол и прочие военно-патриотические игрища?

– Ага! – я заметил картонный ящик, который лежал на полу, прикрытый бушлатом.

– Ну, а как же вид крови? Где, ты успел привыкнуть убивать людей? – не унимался испанец, продолжая допрос. – Только на войне можно безнаказанно убивать людей. Именно поэтому боевой опыт, так и важен. У человека снимается блок в голове, поэтому он убивает спокойно, не мучаясь угрызениями совести.

– Тю! Так с этим все просто! Вчера – расстреляли колонну злодеев, позавчера – схлестнулись с басмачами, которые везли камуфляжные костюмы из магазина Векшина. А до этого, ездили с братьями Патроховыми пацанов из плена вызволять, там, считай тоже, пришлось кровушку пустить. Вот тебе и практика! – я вытащил нож, и вспорол крышку коробки. Внутри оказались бутылки с элитным алкоголем, банки с красной икрой и несколько коробок с сигарами – видимо экипаж «бардака» успел, где-то устроить мародерку.

– А до этого, ты кого-нибудь убивал? – вцепившись взглядом в меня, спросил Испанец. – Обычно, люди «ломаются» через несколько дней после первого убийства. Они же себя, сами изнутри «выедают», мучаются. А, ты – молодцом!

– Убивал. Мог бы и напрямую спросить, а не устраивать здесь игры разума. У меня, Испания, есть свое персональное кладбище! – коротко ответил я, подвигая ногой коробку с трофеем к Испанцу: – Кажется, это по твоей части?

– Ё-моё! – удивленно присвистнул Испанец, увидев содержимое коробки: – Коньяк! Виски! Текила! Ух, ты! Джонни Уокер Блу Лейбл! Уди, сюда, – Испанец, выхватил бутылку виски и тут же открыл её. Поискав взглядом, он увидел, лежащий на полу армейский котелок, и, схватив его, вылил в него содержимое бутылки.

Прильнув губами к котелку, Испанец сделал большой глоток, и блаженно откинулся на жестком кресле.

– Вот это я понимаю сервис! – Испанец, протянул мне котелок: – Пей!

Честно говоря, я виски не очень люблю. А, если, уж быть до конца честным, я его вообще, не люблю! Уж лучше коньяк или водка, ну если совсем пить нечего, то и текила сойдет, но никак не виски. Но, отказываться тоже не хотелось – проще сейчас выпить, чем объяснять Испанцу, почему я не хочу пить виски, ведь, потом он разрядиться получасовой лекцией о традициях алкоголя.

Отхлебнув, небольшой глоток из котелка, я тут же закусил, выпитое виски, красной икрой. Испанец, осуждающе посмотрел на меня, но ничего не сказал, а протянул котелок Остапу.

– Фу, какой дрянной самогон! Мой кум, и то лучше делает! – крякнув, сказал, Остап, тем не менее, он умудрился за один раз ополовинить содержимое котелка.

– ЧТО?! САМОГОН?! – как раненный носорог, взревел Испанец. – Ничего вы не понимаете в культуре распития элитных спиртных напитков! Отдай сюда! – Испанец, вырвал из рук Остапа котелок, и обнял его, как любимое дитя.

Я протянул Остапу, открытую банку икры, и найденную в ящике пластиковую ложку. Водитель отмахнулся от ложки, а содержимое банки, высыпал себе в рот и проглотил в один присест. Видя такое дело, я открыл еще несколько банок с икрой, и протянул их мужикам. Остап, взял свою банку и в один глоток, уничтожил её содержимое. Испанец, от своей порции, надменно отмахнулся, пробурчав при этом, что, дескать, односолодовый виски закусывают, только плебеи. Тоже мне аристократ выискался!

Бум! Бум! По броне «бардака» застучали, редки удары.

– Что это? – недоуменно спросил Испанец, вжимая голову в плечи.

– Камни, с крыш домов по нам бросают. Минуту назад, бутылку с бензином кинули, но она упала впереди машины, – меланхолично ответил Остап. Было видно, что виски его забрало, и он немного осоловел, от выпитого.

– Может по ним из «крупняка» пройтись? – спросил Испанец, вертя ручки наводки башенного пулемета «КПВТ».

– Ошалел! Это же наши! – с укором произнес я.

– С чего это ты решил?

– Как с чего? Если по городу движется броневик, над которым развивается зеленый флаг ислама, то все кто кидают в него камни и бутылки с зажигательной смесью – наши! – объяснил я Испанцу, прописную истину.

– Так, давай флаг это снимем, на фиг! Не хватало, чтобы нас по ошибке, свои же, превратили в шашлык!

– Я, тебе сниму! – крикнул я, видя, что Испанец, собирается открыть люк и вылезти наружу. – Хочешь, чтобы на ближайшем «блоке», вместо камня в нас граната из «Мухи» прилетела?!

Испанец, отдернул руку от ручки люка, и принялся маленькими глотками уничтожать содержимое котелка. Как бы он не напился в «зюзю»!

– Анархист, прием! Прием! – раздался в рации, голос Енота. – Мы на месте! Прием!

– Енот, Анархист на связи! Что у вас? Прием!

– Сорок «пряников» в корзине! Всего десять «корзин»! Прием!

– «Корзины» большие? Прием!

– Шесть больших и четыре маленьких. Прием!

– Организуйте наблюдение за «ниточкой», что возле вас вьется! Прием!

– Здесь товарищи, хотят с нами вместе порыбачить, но только у них удочек нет. Просят помочь с удочками! Можно, поделится? Прием!

– А, что это за рыбаки? И где они собираются рыбачить? Прием!

– На выезде из города, где пруд с решетками! Рыбаки местные, вы их знаете! Прием!

– Делись! – сказал я, разрешая Еноту, отдать часть трофейного оружия, для кого-то отряда, который задумал штурмовать Керченскую исправительную колонию.

«Бардак» ехал по улицам города, которые были заполнены людьми. Над городом висели клубы дыма, а в воздухе слышались звуки стрельбы и частых взрывов. Бронемашина, объезжала разбитые машины и поваленные столбы. Люди, стоящие на улицах, провожали наш броневик ненавидящим взглядом. «Бардак» проехал вдоль набережной речки, закованной в бетонный канал, и, перевалив через мост, уперся в толпу людей, стоявших плотной группой. По броне, тут же заколотили, чем-то железным.

– Сдавай назад, – сказал я Остапу, видя, что толпа настроена очень агрессивно – по броне стучали, кто, чем мог: палками, костылями, в ход пошли даже кирпичи! – Объедем, через другой мост.

«Бардак» вернулся назад и, перемахнув через другой мост, поехал вдоль домой, чьи окна зияли пустыми провалами окон. Одна из пятиэтажек горела, пожар разгорелся не на шутку – огнем была объята большая часть дома. Когда машина объехала горящий дом, то впереди открылась широкая улица Пирогова. На улице было многолюдно, и чем ближе к кольцу, переходившему в улицу Чкалова, тем больше было людей. Мне было видно, что улицу Чкалова перекрывал БТР. Перед бронетранспортером люди стояли сплошной стеной.

– Двадцать второй, двадцать второй! Прием! – раздался хриплый голос в динамике рации «бардака». – Ты, какого хрена, сюда прешься?

– Перебросили к вам на усиление! – сказал я, первое, что пришло мне в голову. – Прием!

– Вали на хрен с улицы! Если ты сзади подопрешь толпу, она хлынет на нас! Объезжай через горку! Как понял? Прием!

– Понял! Выполняю! – ответил я.

– Поворачивай налево, и поднимайся вверх, – сказал я Остапу, показывая рукой, на нужный, нам поворот. – Обойдем их сверху, зайдем в тыл и атакуем!

– Отлично! Давно хотел пострелять из этой «дуры», – сказал Испанец, поворачивая ручку, управления башней.

– Енот, прием! – я вызвал, Енота.

– Енот, на связи. Прием!

– Возьми «нитку»! Как понял? Прием!

– На «нитке» два узелка. Оба на «зажигалках». Прием!

– Распутайте оба «узелка». С наскока! После оставь заслоны! Жди меня возле «собак»! Как понял? Прием! – «собаками», называли статуи грифонов, установленные на въезде в город.

– Понял!

– Останови, возле вон, того дома, – сказал я Остапу, показывая на пятиэтажный дом из красного кирпича, который стоял напротив керченского роддома. – Я с крыши буду вас прикрывать. Атаку начнете по моей команде – надо сверху, хорошенько все рассмотреть, чтобы не вляпаться в неприятности!

Я взял РПК и СВД. К «ручнику» у меня было три снаряженных «улитки» и четыре стандартных автоматных рожка на тридцать патронов. К «снайперке», у меня было шесть снаряженных магазинов. Перед тем, как покинуть нутро «бардака», я закинул в рот, очередную порцию израильских чудо-таблеток.

Закинув СВД за спину, и выставив ствол «ручника» перед собой, я, тяжело топая, под весом снаряжения, побежал к ближайшему подъезду пятиэтажки. На металлической двери был кодовый замок. Внимательно осмотрев дверь, я не заметил выцарапанных на её поверхности цифр – хотя, довольно часто, ленивые жильцы, пишут на стенах и дверях код к замку.

– А, ну лапы в гору! – тихо произнес голос у меня за спиной.

Я повернулся, и увидел троих мужиков, которые выглядывали из близлежащих кустов, которые разрослись вокруг дома.

– Не верти башкой, а то я в ней дырок насверлю, – боевито, произнес один из тройки. Тот, который держал в руках двуствольное охотничье ружьё.

– Если, я сейчас подниму руки, то снайпер, сидящий на крыше роддома, начнет стрелять! – спокойно сказал я, глядя поверх голов стоявших, передо мной мужиков.

Все трое, как по команде повернулись в сторону роддома, а тот, что с ружьем, даже попытался присесть и уйти в сторону.

Хрясь! – моя нога, ударила мужика с ружьем, под колено и он, всплеснув руками, выронил свою двустволку.

– А, ну замерли! – сурово сказал я, держа незадачливую тройку, на прицеле ручного пулемета. – Вы, кто такие?

– Местные мы. Живем рядом, – закусив, нижнюю губу, ответил один из мужиков, тот, что стоял справа. Он был одет в спортивные штаны и тельняшку: – А, ты кто такой?

– Боец керченского сопротивления! – гордо ответил я, придумав на ходу себе новое звание. – Здесь сейчас будет проводиться боевая операция. И вы, могли её легко сорвать!

– Да, ладно?! – изумленно произнес, вставший с земли, бывший обладатель ружья. – Мы, видели, что ты вылез из броневика, над которым висит зеленый флаг.

– И, что? А, Штирлиц, простите, по зданию рейхканцелярии, тоже, по-твоему, расхаживал в шапке ушанки и с парашютом за спиной? – спросил я, прикидывая в уме, что делать с незадачливыми коммандос. Отпустить опасно, а убивать жалко. Может связать? Время не хочется на них тратить!

– Где можно записаться в сопротивление? – спросил мужик в тельняшке.

– А, что есть боевой опыт? – с интересом спросил я.

– Боевого опыта нет, – слегка смутившись, ответил мужик. – Но «срочную» служил в морпехах, так что, с какой стороны браться за автомат знаю!

– Морпех, говоришь? – я внимательно посмотрел на него. – Хорошо. Поздравляю, ты принят в отряд керченского народного ополчения! Как тебя зовут?

С этими словами, я протянул ему РПК, и обе, запасные «улитки».

– Андрей. Андрей Кужкин, – изумленно ответил морпех, не зная, куда пристроить запасные барабаны к ручному пулемету.

– Кто-то еще желает встать в ряды защитников родного города? – весело спросил я, глядя на остальных мужиков.

Оба, яростно закивали головами.

– Отлично! Значит так. Морпех, со мной на крышу. А, вы держите дверь подъезда. Чтобы ни одна, подозрительная мышь внутрь не проскочила! – строго произнес я. Потом извлек из кармана «разгрузки» гранату РГД-5, и протянул её, третьему мужику: – На всякий случай!

Кужкин открыл дверь подъезда, и мы быстрым шагом, взобрались на пятый этаж, а потом по лестнице вылезли на крышу.

С крыши, пятиэтажного дома, который стоял на склоне горы Митридат, открывался прекрасный вид на площадь-кольцо. Площадь образовывалась от пересечения улиц Чкалова, Комарова, Шлагбаумской и Пирогова. Между улицами Чкалово и Комарова, расположилась пожарная часть. В бинокль мне было отлично видно, что БТР-80, перекрыл улицу Чкалова, которая вела на выезд из города. Улицу Комарова перекрыл армейский «Урал». Между бронетранспортером и грузовиком, растянулась цепочка автоматчиков, закованных в бронежилеты и шлемы. Толпа стояла метрах в десяти от автоматчиков. Между цепочкой солдат и бурлящей человеческой массой лежали тела убитых людей. В бинокль я рассмотрел, что среди убитых были не только мужчины, но и несколько женщин и даже детей.

– Они дорогу перегородили и не выпускали машины на выезд из города, – начал объяснять мне Андрей: – Потом, когда народу стало уж очень много, и толпа поперла на солдат как оглашенная, то автоматчики открыли огонь. Я видел, как офицер из пистолета добивал раненых. Представляешь?

– Представляю, – сквозь зубы прошипел я, вспоминая как всего час назад, сам стрелял по толпе татар из станкового гранатомета.

За десять минут я выявил все позиции противника: БТР, «Урал» с пулеметом в кузове, двенадцать автоматчиков на площади, стоящих цепочкой между бронетранспортером и грузовиком, еще один пулеметный расчет на балконе пожарной части и снайпер на пожарной вышке, которая возвышается над зданием пожарной части. Твою мать! Как же все успеть? Эх, хорошо бы еще одну снайперку! Так, чтобы одновременно сыграть по пулемету на балконе и снайперу на вышке.

– Анархист, это Испанец. Прием! – раздался голос Испанца в моей рации.

– Анархист на связи, прием!

– Они нас вызывают! Что нам делать? Прием!

– Медленно выдвигайся по улице Желябова. Как только высунешь нос из-за здания морга, сразу же открывай огонь по БТРу. Бей по корпусу. Только осторожней, за ним толпа людей. Подобьешь БТР, тут же отходи назад, по улице Чкалова, и заходи на площадь с улицы Комарова. Там где стоит «Урал». Если все пойдет нормально, то они ломанутся, прямо на тебя. Как понял? Прием?

– Понял тебя! Когда начинать? Прием!

– Начинай! – отдал я команду Испанцу. Повернувшись к Андрею, сказал: – Твоя цель – пулемет в «Урале». Как заткнешь его, работаешь в свободном порядке!

Я лег на теплый рубероид и навел перекрестие прицела на пулеметчика, который стоял на балконе пожарной части. Через четырехкратный оптический прицел, я видел, что пулеметчик, совсем юный паренек, лет восемнадцати. Он стоял, широко расставив ноги. Створ пулемета лежал на перилах балкона и был направлен в толпу людей, что беснующимся морем разлилась на площади.

Тра-та-та-та! – железным молотом, ударили по броне БТРа, пули калибра 14,5в114 мм, выпущенные из КПВТ «бардака». Сноп искр украсил темно-зеленый панцирь восьмиколесной черепахи. Тяжелые болванки пуль, пробивали броню БТРа, оставляя после себя дыры с рваными краями.

– Работаем! – громко сказал я, нажимая на спусковой крючок.

Пулеметчика и его второго номера, я достал тремя пулями. Бил в корпус – побоялся стрелять в голову, все-таки эта СВД, у меня впервые в руках. Тяжелые винтовочные пули, отбросили пулеметчика назад, на стену, которую он залил своей кровью. Его второй номер, наоборот, согнувшись, шагнул вперед и упал с балкона. Тут же переведя прицел на вышку, я «добил» десяти зарядный магазин, стреляя в снайпера. Не знаю, какой пулей я в него попал, но он остался лежать на деревянном помосте. Я четко видел, как последние, две пули в моем магазине попадают в тело снайпера, отрывая куски плоти.

Еще четыре винтовочных магазина, я израсходовал, стреляя по солдатам противника, которые прятались за подбитым БТРом. Бронетранспортер, получив очередь из КПВТ, зиял сквозными дырами.

А площади царило безумие – толпа ринулась назад, прочь от пуль и осколков. Люди бежали прочь, давя и причиняя вред друг другу.

Морпех стоял рядом со мной и, держа пулемет на уровне живота, стрелял короткими очередями. Я как раз, перевернулся на бок, чтобы сменить магазин в винтовке. Пуля попала в шею Андрея, и он упал на спину. Кровь била красным фонтаном, заливая черный рубероид крыши. Я подполз к раненному, и, достав из кармана перевязочный пакет, попытался наложить повязку на шею. Зажимая одной рукой страшную рану, я обмотал шею бинтом. Бинт, тут же, насквозь промок от крови. Достав еще один пакет, я прижал мягкую подушечку, к ране. Губы Андрея беззвучно шевелились, а кожа на лице была мертвенно-бледной. Морпех издал, тихий хрип и, дернувшись всем телом, замер. Кровь перестала вырываться из раны толчками. Я понял, что Андрей умер.

Схватив труп морпеха, я подтащил его, к краю крыши. Упершись одной рукой в теплый рубероид, я подтащил тело ближе к парапету и приподнял его.

Бум! – пуля попала в голову морпеха, расплескав мозги убитого.

Снайпер! Где-то на крыше засел снайпер. Что ж делать? Вступить в снайперскую дуэль, с врагом, которого не видно! У него есть преимущество – он знает, где я нахожусь. Это только в фильмах, главный герой, осторожно высовывает голову из-за укрытия, замечает вражеского стрелка, сидящего на крыше дома, на расстоянии километра, и один точным выстрелом, выигрывает дуэль. В жизни все не так, пуля попала в голову морпеху, через мгновения после того, как верхушка черепа, показалась над краем парапета. Значит, если я рискну высунутся из-за укрытия, то в моей голове появится еще одно отверстие.

Вжавшись в нагретый под солнцем рубероид, я подобрал РПК и, извиваясь змеей, подполз к люку, ведущему вниз, и нырнул на лестничную площадку, пятого этажа. Спустившись на первый этаж, я не рискнул выходить через дверь, подъезд выходил на ту же сторону, откуда стрелял снайпер. Поэтому, я постучал в дверь квартиры, чьи окна выходили на другую сторону. Мне никто не открыл. Дверь была металлическая, производства Китая, толщина металла в таких дверях, как правило, не толще 1 мм. Быстро прикинув, что проще выбить замок или расковырять ножом полотно. Отойдя на лестничный пролет между первым и вторым этажом, я вскинул СВД, и тремя выстрелами вышиб оба замка. Выстрелы из винтовки Драгунова, сделанные в закрытом подъезде, были похожи на грохот пушки, у меня даже заложило в ушах. Ударив ногой, по двери, я открыл её. Квартира была пуста, в ней царил хаос и беспорядок – было видно, что её покинули совсем недавно и в спешном порядке.

На окнах, оказались решетки, что в принципе, неудивительно – квартира располагалась на первом этаже. Подойдя к окну, я закрепил ручную гранату к решетке, в том месте, где она крепилась к стене, и, примотав длинный кусок веревки к предохранительному кольцу, отошел в другую комнату. Посмотрев, в соседнее окно, я увидел, что улица пустынна… и дернул за веревку.

Ба-бах! – прогремел близкий взрыв. Метнувшись в соседнюю комнату, я выпрыгнул в окно, прикрываясь облаком пыли, которое взметнулось после взрыва. Обойдя дом, я осторожно выглянул из-за угла, как ни странно, но перед подъездом никого не было. Видимо мужики, решили, что война не для них и сбежали, подальше от пулеметных очередей и разрывов гранат.

Закинув СВД за спину, я взял наизготовку РПК, к которому, был, примкнут автоматный рожок. Продравшись через кусты, я вышел на соседнюю улицу, которая вела к площади… и тут, нос к носу столкнулся с тремя автоматчиками, которые поднимались вверх по улице. Палец нажал на спуск, раньше чем мозг успел осознать, что надо делать. Длинная пулеметная очередь, пересекла всех троих. Заменив автоматный магазин, на новый, я пошел, вдоль забора.

– Командир! Командир! – раздался взволнованный голос из ближайших кустов. – Мы тут! Прячемся! А, где Андрюха?

Повернувшись к кустам, я увидел два бледных, мужских лица. Чуть ниже из кустов на меня смотрело дуло охотничьего ружья.

– Ружьишко то опусти, а то шмальнет ненароком, – сказал я, смещаясь немного в сторону, тем самым уходя с линии огня. – Спекся Андрюха. Снайпер, его достал. Геройски погиб. В бою! Как настоящий воин. Надо бы его похоронить, да некогда сейчас. Если все нормально будет, то вернемся, тело заберем, а вечером, если доживем – похороним.

– Я знаю, где позиция снайпера. Он, вон с той крыши стрелял, – обладатель ружья показал в сторону, трехэтажного здания, в котором располагался магазин игрушек. – Мы, поэтому и спрятались, чтобы от снайпера укрыться. С одной гранатой и двустволкой – сильно не навоюешь.

– Анархист, прием! – раздался в рации голос Енота.

– Анархист на связи. Что у вас? Прием!

– Оба «узелка» развязали. Один чисто, с другим пришлось повозиться! Что дальше? Прием!

– Оставь пикеты и выдвигайся вниз, по улице Чкалова. Буду ждать тебя напротив пожарной части. Увидишь «бардак» с бортовым номером двадцать два, не трогай его, он наш! Скажи всем бойцам, чтобы были в масках! Кто будет светить открытой мордой, тот вмиг по ней и получит! Как понял? Прием!

– Понял! Мы, тоже будем на «бардаке». Бортовой номер – сорок три. Прием!

Енот с компанией захватили блок на въезде в город, а это значит, что мы можем беспрепятственно вывести всех людей на площади, в безопасное место. Осталось только избавиться от снайпера на крыше дома и можно выдвигаться на площадь. Надо как то выманить снайпера на открытый участок крыши. Вот только как это сделать?

– Соберите оружие у убитых, – сказал я мужикам, показывая на троих солдат противника, которых, расстрелял из пулемета. – Звать то вас как?

– Федор, – сказал тот, который держал ружье.

– Степан, – ответил второй.

– Когда выйдем на площадь, держитесь за моей спиной, и собирайте все оружие, что увидите, – я кивнул головой, в знак приветствия, и достал из кармана рацию.

– Испанец, прием! – вызвал я, «бардак».

– Испанец, на связи! Как мы их, видел? В лоб, из «крупняка», от «Урала» только лохмотья полетели! – довольным голосом, закричал Испанец. – Что у тебя? Прием!

– Трехэтажку видишь? Прямо напротив тебя, там, где магазин игрушек? Прием!

– Вижу, и что? Прием!

– Долбани, из обоих стволов, по крыше, этого дома! Прием!

Выглянув из-за каменного забора, чьи стены, были густо оплетены зарослями ежевики, я навел ствол пулемета на дальний конец крыши, там, где располагалась лестница, ведущая вниз.

Тра-та-та-та! – зачастил короткими очередями пулемет на башне БРДМа. Крыша дома расцвела столбами пыли и каменным крошевом – результат попадания тяжелых пуль, выпущенных из КПВТ.

Над парапетом появился силуэт человека, который стремительно метнулся к дальнему концу крыши. Я нажал на спусковой курок, всего за несколько мгновений, перед тем, как вражеский снайпер, остановился чтобы спуститься по лестнице. Пули, сбили солдата противника с лестницы, и он переломанной куклой, упал вниз. Ну, вот и посчитались за морпеха!

Подождав, пока мужики соберут трофеи с убитых, я прошел вдоль улицы, и мы вышли на площадь. Наш «бардак» стоял рядом с БТРом. Испанец стоял на броне и кричал на людей, которые окружили «бардак» со всех сторон. Многие, видя, что препятствие в виде БТРа и автоматчиков противника устранено уходили вверх по улице Чкалова.