Текст книги "Крымская война 2014"

Автор книги: Семен Кожинов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 21 страниц)

– Енот, на связи. Слушаю. Прием!

– В доме, могут быть пленные. Осторожней. Прием.

– Понял.

Взяв пулемет наизготовку, я обошел большой тополь, который рос метрах в двадцати от изгороди дома, и, установив ствол пулемета на толстую ветку, взял окна дома на прицел.

– Коршун, прием, – раздался голос Енота, в динамике моей рации.

– Коршун на связи. Прием!

– Дом чист. Нашли пленных. Восемь человек. Прием!

– Загони Шило на крышу. Я сейчас подойду. Прием.

Дождавшись, когда над скатом крыши появиться голова Шила, я обошел дом и, продравшись через заросли сирени, попал на подворье. На траве, в разных позах лежало четыре расстрелянных тела. Вот этих двоих, что лежали рядышком, я срезал, одной очередью. А, вот того, что лежал на земле, рядом с «ГАЗелью» сразила автоматная очередь в спину. Четвертый попал под сдвоенный разрыв ручных гранат – у тела отсутствовала одна нога, а низ живота, был разорван осколками, так, что все внутренности, грязно-кровавым комом лежали рядом, в неглубокой воронке. Тела пятого воина лежало на ступенях крыльца, моя пулеметная очередь, разворотила ему всю спину, не спас даже бронежилет, который зиял рваными дырами. Посмотрев на крышу дома, я увидел тело шестого бойца, он лежал на шифере, свесившись из маленького чердачного оконца. Шифер рядом с трупом шестого убитого, был изрядно посечен автоматными пулями, а вот огромная дыра, в голове, говорила о том, что поразила злодея тяжелая пуля, выпущенная из СВТ. Повернувшись лицом к водонапорной башне, я показал большой палец – уверен, что Варвара видит меня сейчас, пусть знает, что её точный выстрел получил должное одобрение.

– Что делать с пленными? – спросил Енот, держа под прицелом автомата, восьмерых парней, которые сидели на траве. – Они утверждают, что все служат по контракту воинской части, которая размещена в Джанкое. Три дня назад, они пригнали в Керчь, восемь «Уралов» полных оружия и боеприпасов. После того, как они прибыли на место, их разоружили и заперли в подвале этого дома. А вчера, заставили набивать автоматные рожки и пулеметные ленты патронами, а чтобы работа шла быстрее, троих из них закололи ножами.

– Здесь восемь человек, троих убили – итого одиннадцать, – внимательно глядя на пленных, произнес я. – Что-то маловато, для перегона восьми грузовиков. Где остальные?

– Был еще капитан и три лейтенанта. Все четверо – татары. Они нас и разоружили. Суки! – зло ответил один из пленных. Немолодой уже дядька, лет сорока. Его голова была замотана окровавленной грязной тряпкой.

– Понятно. Хотите посчитаться с ними?

– А, что есть возможность? – глаза пленного жадно заблестели, и он подался всем телом вперед.

– Конечно, есть! Война все-таки. Так, что кто хочет поквитаться с татарами, милости просим, в наш отряд народного сопротивления! – я обвел рукой, весь двор, давая понять пленным, что нас много. – Оружие дадим, тем более, как я понимаю, его здесь навалом.

– Как война? С кем война? Какая еще война? – вопросы посыпались как из рога изобилия. Четверо пленный встали на ноги, и подошли ко мне поближе, остальные безучастно сидели на траве, и казалось, были абсолютно равнодушны к происходящему.

– Обычная гражданская война, – как можно спокойней ответил я: – Татары решили захватить власть в Крыму. Сейчас на всей территории полуострова идут бои, – в этом месте, я немного приврал. Честно говоря, я абсолютно не владел обстановкой на полуострове. Но, то, что в Керчи, начались боевые действия, был уверен на сто процентов.

– Давай автомат, магазинов десяток, гранат, штук пять, – пленный, с замотанной головой, сурово посмотрел на меня. – Водки бы еще выпить, и пожрать чего-нибудь, а то желудок к ребрам прилип!

– Ты, хоть скажи, как тебя зовут и откуда ты родом? – спросил я, у мужика, опешив от перемены его настроения.

– Остап меня зовут. Остап Федорович Кнущ. Сорок семь лет. Воевал в Афганистане. Так, что не переживай – не подведу.

– Отлично! Кто еще хочет повоевать? – спросил я у остальных пленных.

– Я, – сказал молодой парень с волосами рыжего цвета, и лицом покрытым россыпью веснушек. – Только мне бы домой, как-то сообщить, что я жив, а то мамка волноваться будет.

– И, я, – произнес паренек невысокого роста, с немного косыми глазами. – Я как все.

– Я, тоже пойду. Они Кольку убили. Падлы! – четвертый парень, был самый рослый из всех, кто сейчас стоял передо мной. Настоящий богатырь – косая сажень в плечах.

– Ну, а вы, что? – Остап повернулся, к тем парням, которые остались сидеть на траве. – Вы, что так и будите нюни распускать? Вы – мужики или подстилки дешевые? А, ну, ВСТАЛИ! – оглушительно рявкнул, Кнущ. – Сопли, вытерли!

Все, четверо поднялись как по команде.

– Если они не хотят поквитаться за смерть своих товарищей, то не надо и настаивать, – сказал я, удерживая Остапа за плечо. Я видел, что еще мгновение и Кнуш, кинется бить нерешительную четверку. – Парни, я понимаю, что вы еще слишком молоды, и вам очень не хочется умирать. Поэтому, от вас потребуется только одно – перегнать «Уралы» и «ГАЗели» в безопасное место. А потом, мы вас переправим на российский берег – там спокойно и безопасно.

– Правда? – с надеждой в голосе произнес один из парней.

– Конечно, правда! – ответил я. Повернувшись к Остапу, спросил: – Что в «Уралах»?

– АКМы, «ручники» под 7.62, пулеметы Калашникова. Каждый десятый АКМ с подствольным гранатометом. Станковые гранатометы. СВД. РПГ-7. РПГ-18, РПГ-22 и РПГ-26. Патроны, ВОГи, ручные гранаты РГД-5 и Ф-1, – ответил Кнуш. – Когда перегружали «ГАЗели», видел, что в них обмундирование, «разгрузки» и «бронники».

– Отлично, все кто хочет взять оружие в руки, бегом к машинам – вооружиться и переодеться. Остальные, найдите себе обувь и одежду, а потом к машинам, чтобы проверить их работоспособность. Только делайте все очень и очень быстро – у нас мало времени, злодеи могли услышать звуки стрельбы.

К грузовикам, за оружием, побежали пятеро – к первой четверке, присоединился еще один боец, на вид самый «дохлый» – худой и щуплый, шея как моя рука, зато уши – большие и оттопыренные, похожи на два вареника.

– Командир, подойди! – крикнул Енот, он стоял возле одной из «ГАЗелей» и что-то рассматривал в её кабине.

Подойдя к «ГАЗеле», я сразу заметил, что она отличается от стандартной комплектации. Колеса машины, были подняты выше, чем обычно, кабина спаренная, двойная усиленна дополнительными листами железа. Лобовое стекло забрана решеткой, а само на вид, матовое и немного тусклое – скорее всего это и не стекло вовсе, а разновидность бронированного пластика. На крыше кабины, была приварена тренога, к подвижно закрепленным станком, на которой разместилась спарка из АГСа и ПК. Задняя стенка кабины отсутствовала напрочь – теперь из кузова можно было попасть в кабину. С правой стороны кабины было приварено еще одно крепление для пулемета, рядом с креплением висела брезентовая «кишка» гильзоуловителя.

Кто-то очень сильно постарался, чтобы переделать мирную «ГАЗель» в некое подобие легкобронированной рейдовой машины.

– Командир, глянь, здесь рация, таблица частот и список позывных! – Енот показал, на заднюю часть кабины, где рядом с радиостанцией, прямо к металлу был прикручен блокнот. – У этих, деятелей был позывной – «Хазир». А, вообще, в списке двадцать семь позывных.

– Коршун, коршун. Это Испанец. Прием! – прошелестел голос Испанца, в динамике моей рации.

– Коршун, на связи. Прием!

– Коршун, у нас гости. Две машины – пассажирская «ГАЗель» и «шоха». Во всех машинах мужчины, у половины на головах зеленные повязки, с какими-то буковками. Думаю, это исламисты!

– Подпусти поближе и бей. Твоя «ГАЗель». Белка займется «шохой». Твой выход первым! Белка, ты меня услышала? Прием!

– Сделаем! – лаконично ответила девушка.

– Быстрее, быстрее! – закричал я: – У нас гости.

Я подошел к грузовику, и достал из открытого ящика, несколько снаряженных «улиток», для РПК.

Со стороны поля, донесся звук гранатного разрыва, а потом, через несколько секунд, длинные пулеметные очереди. Взрыв, еще взрыв – судя по лопающемуся звуку, это детонировали бензобаки в машинах. Пулемет стих, но через несколько минут опять разродился несколькими, короткими очередями.

– Командир, прием!

– На связи. Что у тебя!

– Все злодеи в минус, – даже сквозь, шум помех, было слышно, что Испанец очень доволен собой. – Прием!

– Испания, бери машину, и мухой к нам! Белка, держи, дорогу. Как поняла? Прием!

– Поняла.

– Командир, надо делать ноги, сейчас сюда басмачи, слетятся, как пчелы на мёд! – Енот, проверял наличие боезапаса в машине. – С этими тяжелогружеными «бегемотами» нам далеко не уйти.

Я прекрасно понимал, к чему сейчас клонил Енот – по грунтовой дороге, которая петляла через степь, мы были бы прекрасной мишенью. Это на легковой машине, можно было бы легко уйти от погони, а колонне из «Уралов» и «ГАЗелей», будет очень тяжело. Надо придумать отвлекающий маневр, который позволит уйти грузовикам. Ну, не мог, я бросить такие знатные трофеи на произвол, это оружие и патроны нужны сейчас в городе.

Ревя мотором, во двор влетела «Хонда». Испанец, выскочил из машины, радостно размахивая рукой.

– Все ко мне! – крикнул я.

Когда все, кто был во дворе, подошли ко мне, я рассказал примерный план действий:

– «Уралы», «ГАЗели» и «Хонда», уходят в город. Со мной останутся Испанец и Остап. Старшим колонны назначается – Енот, – произнес я, обводя взглядом, всех присутствующих: – Закиньте в переделанную «ГАЗель», дополнительный запас пулеметных и гранатометных лент, десяток разовых гранатометов и СВД с боезапасом. Дом заминируйте, так, чтобы он взорвался через полчаса.

– Может, вместо Испанца останусь я, – предложил Енот.

– Молодой человек, а в рыло не хотите, за такие предложения? – пробурчал, подошедший Испанец.

– Нет, Енот, ты мне нужен в городе. Все-таки, ты пользуешься большим уважением среди интернатовских, чем Испанец. Надо непросто провести караван с оружием в город, надо еще и вернуться обратно, причем с поддержкой. Как только доберешься до нашей базы, сразу же свяжись со мной по рации, теперь мой позывной – Анархист. Запомнил? – я хлопнул парня по плечу: – Не бойся, Жека, повоюешь еще! Давай, быстрее, выезжайте! Времени мало! Не забудьте, Варвару с башни забрать.

Енот, кивнул головой и побежал к «Уралам». Возле машин, шла полным ходом подготовка к отъезду: в кабины рассаживались водители, а на специальных крюках, приваренных к дверцам, устанавливали пулеметы. Через несколько минут, оба «Урала» и две «ГАЗели», урча двигателями, выехали за пределы подворья. «Хонда» выдвинулась на несколько мгновений раньше, чтобы забрать снайпера с позиции.

Я посмотрел на переделанную «ГАЗель» и стоявших рядом с ней Испанца и Остапа. Оба мужчины были чем-то неуловимо похожи друг на друга, каждому под пятьдесят, глубокие морщины избороздили лица, в волосах седина, а взгляд спокойный и уверенный.

– Остап, за руль. Испанец – за пулемет, на переднем сидении. Я поеду в кузове, за спаркой. Сейчас, мы немного поиграем с противником в радио, если получиться, то подловим парочку злодеев. Прицепи к антенне вот эту тряпку, – я протянул Остапу, небольшой прямоугольный флаг зеленного цвета с вышитыми на нем надписями на арабском. Флаг я нашел, в доме.

Я сел в кузов «ГАЗели», достал блокнот с позывными и частотами, и, выбрав строку, в которой было написано: Командир – «Амир», вызвал:

– Амир, Амир. Прием! Это, Хазир! Прием!

– Амир, на связи, что у тебя случилось, Хазир? Прием! – раздался в динамике рации, чуть хрипловатый голос, с властными нотками.

– Амир, меня атаковали бойцы противника! Мы их уничтожили! Мы, вступили в бой с превосходящими силами противника и всех победили! Прием! – гордо произнес я в микрофон рации.

– Хазир, ты, что травы обкурился, какие еще превосходящие силы противника? Прием! – в голосе говорившего, проскочило удивление вперемешку с раздражением.

– Амир, мы уничтожили десант противника. Пассажирская «ГАЗель» и легковушка! – еще более гордо ответил я.

– ХАЗИР! ЧТО?! – надменный тон, как ветром сдуло. В голосе пульсировала ярость: – Что ты сказал? Какой еще десант противника? Это были местные ополченцы! Ты убил своих! Понимаешь? Придурок! Ты расстрелял своих! Дебил! Сиди на месте, я сейчас приеду! Только попробуй сдвинуться с места, найду и яйца отрежу!

Рация замолчала, а я довольно улыбаясь, махнув рукой, приказал Остапу выезжать на дорогу.

– Как это они тебе поверили? – удивленно спросил Испанец, который слышал мой разговор по рации. – Неужели у вас с Хазиром, так похожи голоса?

– Вряд ли, – ответил я: – Возможно, Амир, никогда не слышал голос Хазира, а может просто повезло.

– И какой план действий? – спросил Остап, осторожно ведя машину по разбитой грунтовой дроге.

– План простой – встречный бой. Медленно едим по дороге, и как только замечаем противника, открываем огонь на поражение. Два пулемета, с АГСом, вмиг рассчитают несколько машин.

– А если Амир, пожалует на БТРе? – спросил Испанец. – Что тогда? ПК не пляшет против БТРа.

– На этот случай у нас есть противотанковые гранатометы, – я показал головой на связку темно-зеленных тубусов.

Наша «ГАЗель», медленно переваливаясь на ухабах, выехала за пределы бывшего дачного кооператива – открылся вид на заросшее бурьяном поле. Сразу за поворотом, догорали останки, расстрелянных Испанцем машин. Остап, по широкой дуге, объехал пепелище. От огня явно тянуло горелым мясом – вот так и пахнет война: горелое мясо, раскиданные по земле кишки, запах сгоревшего пороха и взрывчатки…. и запах страха. Страх пахнет сильнее всего, им пропитано все вокруг. Но, пока, этого запаха еще нет.

Я включил радиостанцию в режим сканирования и принялся слушать эфир:

– ..ем! Гайцов дожали, двигаемся к набережн…

– Нужна подмога, у них крупнокалиберные пулеметы! При…

– …очка! Триста второй, как слышишь. Прием!

– ….ма! Тюрьма! Как слышишь меня? Прием!

– Триста второй! Где ты?

– Да, дожми ты этого автоматчика!….урок! Куда лезешь?!

– Прошли поворот на лодочный кооператив «Кварц». Вижу город! Прием!

– … оня! Где броня? Они засели в церкви и лупят нам в спину из «Утеса»!

– …ием! Прием!

Я выключил режим сканирования, потому, что мы почти проехали поле и скоро мог показаться, загадочный Амир.

«ГАЗель» проехала по полю немногим меньше трехсот метров, когда впереди, на другой стороне поля, показался капот первой машины – темно-зеленый «УАЗ», сразу же за внедорожником, ехал белый красавец пикап «Митсубиши». На крыше пикапа, красовался крупнокалиберный пулемет.

– Едим прямо по дороге, – сказал я, нагнувшись к кабине: – Когда поравняемся вон с тем деревом, открываем огонь. Испанец, бьешь по «УАЗу»!

Наша машина поравнялась с намеченным мной деревом, когда до встречных внедорожников, осталось сто метров. Сто метров прямой, как стрела дороги. Идущий первым «УАЗ», начал мигать фарами, призывая остановиться.

– Огонь! – закричал я, нажимая на спусковой крючок пулемета.

Оба наших пулемета, заработали одновременно. Длинные очереди, выпущенные из ПК Испанца, огненными клещами впились в лобовое стекло «УАЗа». Темно-зеленый внедорожник, вильнул в сторону и, пытаясь уйти с линии огня, но Испанец, не отпускал машину противника.

Мой пулемет, бил сверху, что позволяло стрелять поверх «УАЗа». Первой очередью, я сбил пулеметчика, стоявшего в кузове пикапа. Белый внедорожник, резко затормозил, и сдал назад, уходя влево, пытаясь спрятаться за расстрелянным «УАЗом». Длинной очередью, я зацепил кабину пикапа, который заложил, слишком большой вираж, из-за чего тут же перевернулся. Подъезжая к расстрелянным внедорожникам, я сделал серию коротких очередей из станкового гранатомета. Гранаты, падая, поднимали, невысокие султаны земли, осыпая все вокруг ливнем осколков.

Проезжая мимо пикапа, я выстрелил несколько раз из пулемета, добивая раненных, которые выпали из машины, когда она перевернулась.

– Едим прямо по дороге, когда она упрется в Т-образный перекресток, поворачивай налево, потом еще раз налево и сразу же на право, – сказал я Остапу.

– А, что там? – спросил Остап.

– Там – вторая точка злодеев, к которой, мы должны были следовать, после того дома, где вас нашли, – объяснил я Остапу, путь нашего движения.

– А стоит ли сейчас соваться в самое пекло? – весело спросил Испанец.

– Знаешь, какое самое безопасное место в смерче? Его центр! Там нет ветра и безопасно, – ответил я, снаряжая пулемет новой лентой.

Вторая точка, которую должен был посетить мой отряд, располагалось в самом центре деревни Войкова – пригорода Керчи, который местные называли – Катерлез, что в переводе с татарского, означало, что-то про всадника. Нужный нам дом, находился, на одной улице с мечетью, а если быть до конца точным, то прямо напротив неё.

Я очень хорошо ориентировался в местной застройке – по работе часто приходилось здесь бывать. Наша машина проехала еще метров сто и остановилась в тени большого сарая, который раньше был коровником, но потом, его переделали под склад, а потом, часть стены разобрали и в том, что осталось, сделали сарай.

БА-бах! – позади грянул взрыв и к небу взметнулся султан пыли, а уже через несколько мгновений, поднялся густой столб черного дыма – это взорвалась взрывчатка, заложенная в доме, ну а дым, из-за загоревшегося машинного масла, которого там обнаружился приличный запас.

Я включил рацию на частоте Амира, и тут же услышал, грубоватый мужской голос:

– ….ир! Амир, прием! Амир, ты слышишь меня? Прием!

– Слышу тебя, слышу! – яростно, зашипел я, в микрофон рации, плотно прижимая его к свои губам, так, чтобы на той стороне думали, что вокруг меня очень шумно: – Мы попали в засаду! Два километра, по дороге на село Курортное! Ведем бой! Здесь российские десантники, на бэтээрах! Все к нам! Сроч… – и тут же, нажал кнопку, отключая радиостанцию.

– Это чего сейчас было? – удивленно спросил Остап.

– Военная хитрость, – лаконично ответил я: – Подождем двадцать минут, и поедем вон, по той дороге, сразу за тем поворотом, окажемся на улице, которая идет параллельно, той улице, на которой стоит местная мечеть. Если я не ошибаюсь, то площадь вокруг мечети должна быть заполнена солдатами противника. Выскакиваем, из-за угла и открываем огонь из всех стволов. Там будет открытый участок, метров пятьдесят, а потом сразу же постройки – басмачи, даже не успеют ничего понять! Остап, ты главное машину старайся держать ровнее, чтобы нам стрелять было удобно!

Чтобы не терять времени зря, я закрепил на крыше «ГАЗели» свой РПК, так, чтобы его можно было легко выхватить и открыть огонь. Если, все пройдет успешно, то мы промчимся, через улицу, расстреливая весь боезапас на ходу. А вдруг в конце улицы окажется пост или одиноко стоящий боец противника, а у нас в пулеметах и АГСе пустые коробки.

– Анархист! Анархист, прием! – раздался в динамике голос Енота.

– Анархист, на связи! Прием!

– Груз доставлен. У нас один легкий «трехсотый», из пришлых. Анархист, тут полная жопа твориться – здание интерната взорвано, много убитых и раненых! – голос Енота дрожал и вибрировал: – Противник взорвал газовый терминал, в районе Бочарки. Горит рыбный и торговый порт. Что нам делать? Прием!

– Сколько бойцов осталось в строю и кто сейчас командует? Прием! – сдерживая ярость, произнес я. Все-таки противник нас переиграл. Одним ударом, они нас вывели из игры.

– Наш маленький отряд в целости и сохранности, но, что с остальными я не знаю. Общее руководство у ментов, они вместе с погранцами, выставляют посты и кордоны. Хотят и нас «забрить». Что нам делать? – Енот еще раз повторил свой вопрос. – Прием!

– Новое командование собирается предпринимать какие-то активные действия? Прием!

– Они уходят в глухую оборону! Будут держать оборону по линии железной дороги, что в районе Верхнего Солнечного! Прием!

Твою мать! Сейчас нельзя уходить в глухую оборону! Надо атаковать! Атаковать всеми возможными силами! Лучшая защита у нас, что? Правильно – нападение! В руководстве противника сейчас царит неразбериха – они вступили в бой, раньше намеченного срока, а это значит, что еще не все войска вступили в город. У них нет налаженного командования и руководства. Нет даже обычной радиосвязи друг с другом. Сейчас самое время выпустить в город малые диверсионные группы, которые переодевшись в форму противника (всего лишь повязать зеленную ленточку поверх шапки-маски), будут наносить быстрые налеты на отряды противника. Это враг должен уйти вглухую оборону, а не мы!

– Енот, в оборону не уходить! Посылай, всех на хрен! Ты подчиняешься только мне! В случае осложнений открывай огонь на поражение и уходи за пределы города! Выдвигайся, к тому месту, где Первый, сломал себе руку два года назад! Понял? Если не знаешь, где это место, спроси у Сквозняка, он в курсе! Чтобы были там через час! Как понял, меня? – я намекал Еноту на заброшенный карьер, в районе Аршинцевского кладбища. – Прием!

– Понял тебя! Понял! – в голосе Енота проскочили решительные нотки.

Я отключил рацию и задумчиво посмотрел на своих товарищей. Ну, вот и допрыгались – начались половецкие пляски с саблями!

– Так вот, что так сильно бабахнуло, – тихо сказал Испанец: – Взрыв газового терминала, означает, что все близлежащие постройки стерты с лица земли.

Я ничего не ответил, лишь посмотрел на часы – до отмеренного мной срока осталось десять минут.

Выждав положенное время, Остап, повел машину по грунтовой дороге, которая, привела нас в поселок. Повернув, дорога вывела нас на улицу, которая, по обе стороны, была плотно застроена домами. «ГАЗель» набрал скорость, и как, чертик из табакерки, выскочила на перекресток. Перед нами показался забор, после которого сразу же открывался прекрасный вид на мечеть, и окружавшую её площадь.

Небольшая мечеть с высоким минаретом, стояла посреди, заросшей зеленой травой площади. На площади неровными рядами стояло несколько пассажирских «ГАЗелей» и автобусов, в которые сейчас, в спешном порядке, грузились разномастно одетые и вооруженные мужчины. Вокруг маршруток стояли не только мужчины, но и женщины, старики и дети. Видимо основная часть военных умчалась на подмогу Амиру, а те кто остались на площади были ополченцы из местных татар.

– Огонь! – прокричал я, нажимая на гашетку станкового гранатомета. Стреляя, я закрыл глаза – не мог видеть, как сейчас, осколочные гранаты рвут в клочья не только вооруженных мужчин, которые были нашими врагами, но и детей, женщин, чья вина была только в том, что они оказались в ненужном месте в не нужное время! Ну и хрен с ним, в интернате тоже было много ни в чем неповинных людей, да и девятиэтажки рядом с газовым терминалом, тоже стали братскими могилами! АГС, выплюнул все гранаты, что были в «улитке», одной длинной очередью!

Немного с запозданием, заработал и пулемет Испанца. Когда, боек АГСа сухо щелкнул, показывая, что гранаты закончились, я открыл глаза. Схватив приклад пулемета, я принялся вколачивать очередь, за очередью, пытаясь попадать только по машинам и автобусам, но нашу машину нещадно кидало на ухабах, и я видел, что от пуль, выпущенных, из моего пулемета погибают не только бойцы противника, но и мирные люди! Наша машина, проскочила открытый участок, за считанные минуты, но этого хватило, чтобы высадить коробку ВОГов, и две пулеметных коробки, а это двадцать девять осколочных гранат и двести патронов калибра 7,62/54.

«ГАЗель», как спринтер выпрыгнула из проулка, прямиком на главную дорогу, которая пересекала все село насквозь. Выпрыгнула, под самым носом у БТРа, который двигался по дороге. Сразу за БТРом шло несколько армейских «Уралов», а замыкал колонну танк Т-80.

От столкновения нас спасло только опыт Остапа, и относительно невысокая скорость движения БТРа. Наша машина вильнула в сторону и помчалась по дороге, уходя от бронетранспортера. На броне у БТРа сидел десант – человек десять упакованных в бронежилеты и каски. На длинной антенне БТРа развивался зеленый флаг – копия того, что болтался и над нашей машиной. Несомненно, десант на БТРе видел, что мы натворили перед мечетью.

Я схватил РПКа и, извернувшись, открыл огонь по бронетранспортеру, который ехал в тридцати метрах позади нас. В моем пулемете, сейчас был закреплен барабан на 75 патронов. Я выпустил весь боезапас в три длинных очереди, но в цель попала лишь четвертая часть всех, выпущенных мной пуль. Я видел как, несколько бойцов, тряпичными куклами, упали с БТРа. Еще нескольких, явно ранило – тела десантников дергались от попаданий.

– СВОРАЧИВАЙ! В ПРОУЛОК! – закричал я, что есть сил, видя, как ствол КПВТ опускается вниз.

«ГАЗель» резко свернула в сторону, я не удержался, и повалился на пол, больно ударившись головой о металл кабины.

Та-та-та! – совсем рядом, резко, проквакал крупнокалиберный пулемет. Сноп осколков осыпал меня с ног до головы. Очередь, выпущенная из БТРа, разнесла в клочья задний борт нашей машины.

«ГАЗель» вильнула еще несколько раз и резко остановилась – перед нами был забор.

– Испанец, за мной! – крикнул я, хватая связку зеленых «тубусов». – Остап, тарань забор, нам надо уйти отсюда любой ценой!

Я вытащил из связки три «тубуса», два протянул Испанцу, а один оставил себе. На ходу поменял пустой барабан РПКа на новый, и, подойдя к повороту, осторожно выглянул из-за кустов. В пятидесяти метрах выше по дороге, медленно заезжал в проулок БТР. Дорога, зажатая с обеих сторон заборами, была слишком узка для бронетранспортера, но бронированная восьмиколесная «черепаха» на такие мелочи, как деревянные заборы даже не обращала внимания, они давила их почем зря! Позади БТРа собралась группа солдат, я видел, что новые бойцы выпрыгивают из остановившихся грузовиков.

Если Остап не пробьет нам дорогу, то уйти пешком у нас не получиться – загонят в угол, как дичь и порвут на части!

– Давай, на счет – три, бьем по БТРу, а потом ты, попытайся достать грузовик, а я прижму солдатиков к земле! – прошептал я на ухо Испанцу, раскладывая «тубус» РПГ-18.

– Понял!

– Раз, два, ТРИ! – крикнул я, нажимая на спусковой рычаг гранатомета.

Совсем рядом, грохнул еще один выстрел. Две ракеты, устремились к своей цели. Одна граната попала точно в центр носа БТРа, вторая ушла чуть ниже, попав в черное ребристое колесо, которое после взрыва отлетело в сторону. Бронетранспортер содрогнулся от удара всем своим мощным телом. БТР остановился, потом дернулся, сдавая назад, и тут же заглох.

Я сместился немного в сторону, спрятавшись за бетонной опорой электрического столба, и примостив длинный ствол РПК на заборе, открыл огонь по солдатам противника, чьи зеленные каски мелькали среди деревьев и заборов.

Я бил короткими очередями, пытаясь не столько попасть, сколько прижать зеленые каски к земле. Справа от меня, раздался хлопок, и противотанковая ракеты, выпущенная Испанцем улетела в сторону противника.

Бах! – ракета взорвалась, ударившись об угол сарая, за которым виднелась кабина «Урала».

Та-та-та! – зачистил длинными очередями автомат Испанца.

– Отходи к машине! Я прикрою! – крикнул я, меняя барабан в ручном пулемете, – Прибежишь к машине, перезаряди АГС и стреляй из него навесом, как из миномета!

Испанец кивнул головой, и, пятясь по-рачьи, отполз назад, потом он поднялся на ноги, и низко пригибаясь к земле, побежал обратно к машине. Я сполз на землю, вжимаясь в неё – бойцы противника нащупали мою позицию, град пуль выбивал каменное крошево из бетонной опоры, за которой я прятался.

Я перекатился вдоль забора, и спрятался за большой кочкой, потом еще перекатился и ушел с линии огня, прячась за какой-то хоз. постройкой, которая протянулась метров на десять вдоль забора.

Бах! – рядом с моей головой брызнуло каменное крошево, от того, что в стену сарая, за которой я прятался, попал залп дроби.

Бах! – еще один залп дроби отбил большой пласт штукатурки, напротив того места, где всего мгновение назад была моя голова.

В десяти метрах от меня, из-за забора увитого кустами ежевики торчал ствол охотничьего ружья. Переместив ствол пулемета на забор, я дал две коротких очереди.

А-ааа! – закричал кто-то от дикой боли, по ту сторону забора. Так тебе и надо, будешь в следующий раз думать перед тем, как в кого-то палить из дробовика.

Установив пулемет на сошки, я лег на землю и выпустил содержимое барабана, в сторону наступавших солдат. Сменил пустой барабан, на автоматный рожок, и, пятясь назад, стал огрызаться короткими очередями в просветы между заборами и деревьями, туда, где мелькали бойцы противника.

Тух-тух-тух! – сзади раздалось «кваканье» автоматического станкового гранатомета. ВОГи поднявшись по короткой дуге, взорвались где-то между мной и дорогой, на которой стояли «Уралы». Вот и отлично! Я поднялся в полный рост и быстро побежал по проулку, в сторону, где стояла наша «ГАЗель».

– Снеси вон тот столб! – крикнул мне Остап, протягивая две «Мухи».

Перед «ГАЗелью» отсутствовал кусок забора, шириной метра три. Остап планировал проехать через огород близ стоявшего дома и выехать на следующую улицу. Отбежав в сторону, я посмотрел назад, чтобы убедиться, что там никого нет, и, разложив тубус гранатомета, выстрелил в столб, который удерживал два сегмента бетонного забора.

Взрывом снесло столб и один из пролетов забора. Мне показалось, что этого недостаточно, поэтому я вскинул второй «тубус» гранатомета и выстрелил в столб, который стоял следующим. Взрывом столб не сбило – граната ушла в сторону, но зато, хотя бы повалило на землю еще один сегмент забора. В итоге образовалась брешь, в которую легко проехала бы не только «ГАЗель», но и целый автобус «Икарус».

Я побежал вслед за нашей машиной, которую Остап осторожно вел через огород. Под колесами «ГАЗели» гибли грядки с молодой картошкой, луком и клубникой – видно было, что рачительные хозяева совсем недавно высадили рассаду.

– Найди, где-то в кабине были дымовые шашки! – крикнул я, Испанцу, который менял «улитку» в АГСе.

Я достал из разгрузки две осколочных гранаты, и моток лески. Когда наша «ГАЗель» пересекла линию поваленного забора, и выехала на нормальный проселок, я установил в бреши забора растяжку. Запрыгнув в кузов машины, я уселся на пол, и, наведя ствол пулемета назад, перевел дыхание. Сердце билось в груди загнанной лошадью. Достав из кармана, шоколадный батончик, я в два укуса съел его, потом достал еще один и тоже его съел. Израильские чудо – таблетки, оказались на проверку не такими уж и волшебными – я все равно чувствовал боль и усталость. А вот в отношении глюкозы, продавец не соврал – съесть, что-нибудь сладкое хотелось постоянно!

– Забирай левее, нам надо выехать на дорогу, которая огибает село вокруг, по ней выедем на городское кладбище и уйдем в город, – сказал я Остапу.