Текст книги "Приключения богатыря Шовшура, прозванного Лотосом (с илл.)"

Автор книги: Семен Липкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

Отвечал Шовшур:

Право, сказать не  могу  я,  мой   господин,

И  ни того, каких  я  родителей сын,

И  ни  того,  как зовётся мой  край  родной.

В дикой пустыне живу, и  вместе со мной —

Мать  и  отец.   Живём,  выходит,  втроем...

А теперь об отряде скажите своем:

Что вы за люди? Кто вам приятель, кто враг?

И почему ваши кони заезжены так?

Подумал Гюзан Гюмбе: «Речь его звонкая, мерная! Нет, это не шулмусское семя!» – и сказал, скрыв истину:

– Мы воины Зандан-хана, едем обратно к себе с доброю данью, взятой у владыки одного дальнего ханства... Ах, маленький ты мой охотник, вот возьми, отвези отцу наш подарок!

И подарил он Шовшуру одного жеребёнка. Поздно вечером возвратился  Шовшур домой.   Вышел отец на порог, увидел сына и сказал:

– Поглядите, люди, как дурной сын позорит честное имя своего отца! Для того ли породил я тебя, чтобы ты у бедных людей воровал жеребят?

Схватил Джангар мальчика за железный подол кольчуги и завертел его, держа вверх ногами. Стукнулся мальчик тридцать раз головою о землю, но слова не молвил юный охотник; надел свалившийся медный шлем, напоил Аранзала, поставил его на приколе и лег спать.

На другое утро Шовшур снова выехал на охоту. Опять заметил он издали полосу пыли, упиравшуюся в небо, опять, подъехав к ней, он увидел на поляне семнадцать седельных лук и крепко привязанных к ним семнадцать коней.

Всех превосходил своей красотой могучий буланый конь с мягкой, как у зайца, спиною. В тени буланого скакуна дремало семнадцать бойцов. Был между ними величавый, седобородый старик. Мальчик решил, что он возглавляет дружину. Это был ясновидец Алтан Цеджи, мудрейший из людей Бумбы.

Взглянул Алтан Цеджи на коня – сразу же признал Аранзала. Взглянул на трехгодовалого всадника и подумал: «Что это за шулмусское семя? Как завладел этот мальчик Аранзалом?»

Спросил богатырь:

–  Чей ты сын, мальчик? Из какой ты державы?

Так отвечал Шовшур:

Право, сказать не могу я, мой господин,

И ни того, каких я родителей сын,

И ни того, в какой живу я стране...

Бедно живу я, а лгать и отец – при мне.

Рассмеялся Алтан Цеджи. «Не сын ли это нашего пропавшего без вести витязя Джангара?» – подумал он.

– Маленький ты мой охотник, – сказал ясновидец, – на

тебе, отвези отцу наш подарок.

И отдал он Шовшуру синюю стальную стрелу.

Поздно ночью возвратился Шовшур домой. Вышел отец в степную тьму встречать сына. Шовшур молча подал ему стрелу.

Взглянул Джангар на стрелу и задрожал, будто эта стрела пронзила его. Он увидел на стреле знак родимой Бумбы – цветок лотоса. Вспомнил Джангар свою милую, щедрую землю, вспомнил Джангар свой несметный, могучий народ, вспомнил Джангар своих отважных богатырей, вспомнил Джангар своего Хонгора, силу и славу Бумбы, – вспомнил и заплакал счастливыми слезами.

– Сынок мой Шовшур, кто тебе дал вчера жеребенка? —спросил Джангар.

Мальчик рассказал отцу о своей встрече с первой дружиной.

– А каков был собою богатырь, подаривший тебе жеребенка? – спросил Джангар.

Мальчик ответил:

– Я бы не назвал его властелином державы. Видимо, он находился в подчинении у одного из владык земли. Но про себя подумал я так:

«Ежели  в спор с владыкою вступит он, –

Даже владыке  ни в чем но уступит он!»

–Кто же тебя, мой мальчик, наградил сегодня стрелою? – спросил Джангар.

Рассказал Шовшур о своей встрече со второй дружиной. А каков был собою богатырь, подаривший тебе стрелу? – спросил Джангар.

Мальчик ответил:

И его бы я не назвал властелином. Скорее всего, он воин одного из владык земли. Но и о нем я подумал:

«Ежели в спор с владыкою вступит он, –

Даже владыке ни в чём не уступит он!»

Обнял Джангар Шовшура, сказал ему:

–Это моих богатырей ты встретил, мой мальчик! Я – Джангар, повелитель Бумбы, страны бессмертия. Так велика была страна моя, что быстрокрылая птица могла перелететь через нее только за сто лет. Сорок народов благоденствовало под моей властью. Шесть тысяч двенадцать богатырей подчинялись мне. Хонгор, великий Хонгор – сила и слава моего народа – был мне другом. Был я сновидением семи подземных держав, был я мечтою семи надземных держав. Но чтобы страна моя стала еще более могущественной, я покинул ее. Чтобы народ мой стал еще более счастливым, я расстался с ним. Чтобы найти тебя, драгоценный Шовшур, я оставил Хонгора, Алого Льва, и это самая горькая моя утрата.

– Кто же этот Хонгор, имя которого у вас поминается через каждые два слова? – спросил Шовшур, в чьем сердце уже закипала обида.

Джангар ответил так:

О мой Шовшур, отрада моя из отрад!

Стану считать я  семеро суток подряд –

Не  перечислю  и  Хонгора  достоинства  все!

Что перед ним хваленые воинства все!

Был я бездомным – был он моим шатром,

Был бедняком   я – был он моим добром,

Края родного живой он крепостью был,

Лаской моей и моей свирепостью был,

Был он гонителем всех осужденных мной,

Был победителем всех побежденных мной...

И половины похвал не успел досказать Джангар, как вдруг скакун Аранзал громозвучно проржал семьдесят раз:

– Ежели ты, человек, еще не соскучился по родной стране, то я, рыжий конь, уже затосковал по Бумбе!

Задрожал Джангар, услышав коня, оседлал он его быстро, надел на себя стальную броню, сел па седло и сказал Шовшуру:

– Видишь вдали перевал, подобный радуге? За ним владения Гюши-Замба-хана, отца твоей матери. Отвези ее туда, а потом скачи в страну Бумбу. Помни, мой мальчик: от отца рождается сын, чтобы стать надёжной опорой родине.

Распростился Джангар со своим сыном и помчался на Аранзале в милую Бумбу.

КАК ДЖАНГАР И ВСЛЕД

ЕМУ ШОВШУР ПРИЕХАЛИ

В СТРАНУ БУМБУ

Скакун Аранзал бежал, наслаждаясь бегом своим, ибо много лет провел он стреноженным, на приколе, давно не топтал он землю неведомых стран.

Вскоре возрадовалась душа витязя Джангара – прибыл он к рубежам родной земли. «Сейчас, – думает, – увижу я дворец Хонгора». Но что это? Неужели ослепли глаза его? Там, где возвышался дворец Хонгора, выросла жесткая, редкая белена. Поспешил Джангар к своему девятиярусному дворцу, но только стебли коленчатого ковыля увидел он. Поскакал он к берегу своего океана, – огромная впадина, безводная и бестравная, разверзлась перед ним. Оглянулся всадник – ни конца, ни краю нет степи. Хотя бы суслик пробежал, хотя бы сиротка заплакал! Но нет, не слыхать ни звериной, ни человечьей молвы...

«Был же я некогда повелителем целой страны, была же эта страна немалой державой, были же люди в ней, – и ни единой от них не осталось души? Что-то не верится мне. Пойду на розыск человека, чтобы слово сказать!»

Спешился Джангар, пошел по стране, держа коня в поводу. Всё был тихо вокруг, одна только белена, одна только лебеди... Вдруг видит он клубится дым над крышей какой-то лачуги,  Подходит Джангар и спрашивает:

– Есть ли здесь живая душа, чтобы слово сказать?

Вышел из лачуги древний старик, посмотрел на пришельца и сказал:

– Видимо,   вернулся   круглый   сирота   Джангар?   Видимо, прискакал его рыжий конь Аранзал?

– Дедушка, чья это страна? – спросил Джангар.

– Давным-давно это была Бумба, страна вечной жизни. Когда же ты, Джангар, покинул ее, когда разбрелись по свету ее славнейшие богатыри, напал на Бумбу с семью миллионами войска свирепый шулмусский хан Шара Гюргю. Поселили шулмусы твой народ между двух рек, между горько-соленой рекой и ядовитой рекой, на побелевших корневищах редких сухих ковылей. Иссушили шулмусы океан Бумбы, угнали скот Бумбы, опозорили имя Бумбы. А твоего Хонгора, Алого Льва, бросили в огненное море, в седьмую преисподнюю земли. А я живу у края той самой пропасти, в которую его бросили.

– Дедушка, постерегите моего коня, – сказал Джангар и, достав два шеста, полез в пропасть.

Там, где пошире, опираясь на два шеста, там, где поуже, опираясь на один шест, стал спускаться Джангар на седьмое дно земли...

Прошли сутки, прошли вторые, прошли третьи – прибыл Шовшур на подаренном жеребеночке в державу своего отца. Долго скакал он по листьям желтой травы, а слова сказать было не с кем: бездомной собаки не видел, бесприютного мальчика  не  встречал.

Вдруг замечает он издали острие золотого копья. Подъехал к нему – увидел Аранзала у коновязи.

– Если здесь человек живет, пускай он отпустит повод моего коня! – крикнул Шовшур.

Вышел седобородый старик и сказал:

– Живет-то здесь человек, а повода я не отпущу, пока не возвратится хозяин коня.

– Старец почтенный, – взмолился Шовшур, – отпустите повод Аранзала! Я пойду по следам паука, ползавшего десять лет назад, пойду по следам змеи, ползавшей двадцать лет назад, а все-таки найду народ Бумбы, а все-таки прославлю имя Бумбы, превращу рабов в свободных воинов, превращу сирот в счастливых людей!

– Видимо, – сказал старик, – ты рожден отважным отцом, видимо, ты рожден, чтобы стать надежной опорой родине. Бери коня, да смело скачи, да с миром вернись, исполнив свой долг!

Понесся рыжий конь, принюхиваясь к земле, и примчался к перекрестку семи дорог: по ним шулмусы угнали народ Бумбы.

Поскакал рыжий конь по средней дороге. Перепрыгивал он через узкие реки одним прыжком, через широкие реки– двумя прыжками. В месяц пробегал он трехлетний путь, в сутки пробегал он трехмесячный путь... Наконец достиг он берега ядовитой реки:  здесь начинались кочевья полоненного народа Бумбы.

Увидели пастухи рыжего коня – сразу же узнали Джангарова Аранзала. Увидели мальчика на коне – и заплакали:

– Горе нам! Томились мы в долгой неволе под ярмом проклятого Шара Гюргю, но была надежда у нас: Джангар прибудет, Джангар освободит! Теперь и этой надежде конец. Видимо, убит повелитель Бумбы, если скачет на его Аранзале это шулмусское отродье!

Так  они  плакали,  так причитали...

– Чья вы страна? Почему плачете, почему причитаете? – спросил у них Шовшур.

– Были мы раньше страною витязя Джангара. Теперь владеет нами покоритель семи надземных держав, повелитель семи подземных держав, враг человечества, свирепый хан Шара Гюргю, – отвечали люди.

– А где он пребывает сейчас?

– А пребывает он сейчас на поверхности земли, в крепости, обнесенной тройным рвом.

– А далеко ли до этой крепости?

– Трехмесячный путь.

Поблагодарил Шовшур добрых людей, простился с ними, помчался дальше. Ехал, ехал вдруг навстречу ему пыль пошла: мчится во весь опор мальчик, похожий на галчонка, на жеребёнке трехлетке.

Остановил   Шовшур Аранзала, сказал:

– Я задержался, и ты погоди. Побеседуем.

– Ну, покороче! Скажи, чего тебе надобно? – крикнул мальчик. – Слово мое скорое, весть моя важная, дело мое спешное.

– Знаю, что слово твое скорое, да хочу спросить тебя про твое дело. Знаю, что весть твоя важная, потому-то и остановил коня: послушать хочу, – сказал Шовшур.

– Слушай же. Был я прежде счастливцем из страны Бумбы, стал я теперь одним из рабов свирепого Шара Гюргю. Но прибыли наконец два полукруга славнейших богатырей Джангара. Увидели они, что порознь они слабы, а вместе непобедимы. Вот и решили опять соединиться и начать бой с проклятым Шара Гюргю. Если же наши богатыри соединились и начали бой, значит, они закончат его победой. Вот и еду я к своему племени, обрадовать его хочу!

Затрепетало сердце у Шовшура. Спросил он у мальчика:

– Поведай теперь, какова сила этого свирепого Шара Гюргю?

– Слушай же. Перенес он к своей ставке черную стальную крепость, некогда воздвигнутую по приказу Хонгора. Вокруг крепости из черной закаленной стали воздвиг он крепость из дикого белого камня. Вокруг крепости из дикого белого камня воздвиг он крепость из крепкой лиственницы, и вокруг крепости из крепкой лиственницы стоят войска шулмусов – гуще пыли,  шире  океана.

Обнял  Шовшур  мальчика,  сказал  ему:

– Радостна твоя весть! Возьми за нее сорок тысяч кибиток на берегу реки Таволги, владей ими. А возвращу Бумбе свободу – еще награжу. Ты же скачи к своему племени да скажи, чтоб откочевали все до единого человека.

Умчался мальчик, похожий на галчонка, благословляя судьбу, а Шовшур крикнул своему коню:

– Доставь меня завтра, к началу полдневного зноя, к ставке свирепого хана Шара Гюргю! А не доставишь – отобью черных твоих четыре копыта, разбросаю в широкой степи твои ноги, чтобы насытить воронов, подарю женщинам твою рыжую шкуру, чтобы сделали бурдюк из нее!

Отвечал ему рыжий скакун:

– Завтра, к началу полдневного зноя, доставлю тебя к ставке Шара Гюргю. Взволную воды четырех морей Дерзанья, промчусь бурей по океану Терпенья, подниму в степи такую пыль, что сольется с небом зеленоликая земля и скажут шулмусы: «Эта пыль поднята не одним конем – это шесть миллионов коней прискакали!» Опрокину я крепость из крепкой лиственницы, разрушу крепость из дикого белого камня. Но если ты не доберешься до белой кибитки хана Шара Гюргю, не сорвешь серебряного круга с его дымника, тогда помни: твоя юная гибкая шея – моя, не пощажу ее! На этом клянись!

Поклялся Шовшур, и конь побежал быстрее степной ящерицы. На другой день, к началу  полдневного   зноя,  показались бойницы крепости.  Два полукруга богатырей Бумбы осаждали  ее.

Говорят передовые полки шулмусов:

– Вот он, молодой Аранзал! Тяжело дышит, со свистом, как выпущенная из лука стрела. Шумит, как сухая трава. Вид у него, как у степного пожара. Грохот от него, как от семи миллионов коней.

Говорят славные богатыри Бумбы:

– Только Аранзал может поднять такую пыль! Только всадник, давший клятву Аранзалу, что совершит неслыханный подвиг,   может  так  скакать!

Сказал мудрый провидец Алтан Цеджи:

– Это, наверно, тот мальчик, которого мы встретили в дикой глуши. Соединившись с вами, богатыри, для освобождения Бумбы, опять обрел я дар ясновидения. Говорю вам: этот мальчик – Шовшур, сын Джангара. Поезжай, Савар Тяжелорукий, ему навстречу, не подпускай его к стенам крепости, не то погибнет дитя от вражеской стрелы. Приведи его к нам.

Поскакал Савар навстречу Шовшуру, ухватился за повод его коня.

Крикнул Шовшур:

– Пусти! Принял я клятву Аранзала, принял конь мою клятву не мешай нам!

Но тяжелорукий богатырь привел его к славным воинам Бумбы. Вот ласкают они по очереди сына своего повелителя, а Шовшур говорит им:

– Будет время, друзья мои, когда вы приласкаете меня. будет время, когда я сумею приласкаться к вам. Но сначала кончим ратные наши дела!

КАК ШОВШУР ОСВОБОДИЛ

НАРОД БУМБЫ

ОТ ИГА ШУЛМУСОВ

Тут Гюзан Гюмбе, глава левого полукруга, врезался в левое крыло вражеских войск. Алтан Цеджи, глава правого полукруга, врезался в правое крыло вражеских войск. А трехгодовалый Шовшур врезался на Аранзале в самую середину вражеских войск.

Заблестели мечи, как струи дождя. Заалела кровь, как степной закат после летнего ливня.

Одержали богатыри сорок побед, растоптали сорок знамен. Рубили, не считая, шулмусскую знать, рубили, не считая, богатых лучников,– одних только бедняков подневольных щадили.

Ранен Шовшур – смертельно, говорят, – да время ли думать о ранах! Крикнул он богатырский клич. «Бумба!» – крикнул он. Налетел Аранзал на крепость из крепкой лиственницы – и опрокинул ее. Налетел Аранзал на крепость из дикого белого камня – и разрушил ее. Ринулся на крепость из черной закаленной стали –  не подпустили его к ней сильнейшие семидесятиголовые,  семидесятирукие  шулмусы.

Крикнул  тогда  Шовшур:

– Слушай ты, свирепый хан Шара Гюргю! Напал ты на страну Бумбу, когда не было дома отца моего, светлого витязя Джангара! Вторгся ты в мою страну, не дожидаясь моего рождения. Теперь, когда я прибыл к тебе, почему же ты прячешься под подолом своей жены? Если ты мужчина, то выходи сюда! Если же ты не мужчина, то знай: опозорю я тебя, ухвачусь я за серебряный круг дымника твоей кибитки!

Ударил Шовшур нагайкой коня. Понесся Аранзал, да не сумел перескочить через тройной ров и остановился. Тогда спешился Шовшур, перепрыгнул через тройной ров, взмахнул пятьдесят два раза своим богатырским мечом, обезглавил шулмусскую стражу. Рассек он пополам стену из черной закаленной стали, ворвался во двор свирепого хана Шара Гюргю. Следом за Шовшуром, на его Аранзале, уже не зная преград, влетел  во   двор  Алтан   Цеджи.

Крикнул Шовшур:

– Позор тебе, Шара Гюргю! Пришел я для того, чтобы ухватиться за серебряный круг дымника твоей кибитки!

И с этими словами Шовшур подпрыгнул, ухватился за круг дымника и снес его прочь.

Выбежал дикий, свирепый Шара Гюргю. Стал он бороться один на один с трехгодовалым Шовшуром.

Боролись семью семь – сорок девять суток. Падая, высекали панцирями огонь из камней. На пятидесятый день Шовшур утомился: слишком уж молод был, слишком неопытен! Тут Алтан Цеджи крикнул ему:

– Отец твой, бывало, скажет: «Ого, какой высокий человек!» – и схватит противника обеими руками за пояс и пригнет его шею к земле. Скажет, бывало, твой отец: «Ого, какой тяжелый человек!»– и поднимет противника так, что заболтаются в воздухе его ноги. Бывало, скажет твой отец: «Ого, какой непобедимый человек!» – и убьет противника наповал!

От этих слов удесятерилась в руках Шовшура сила, в десять раз проворней стало его проворство, в десять раз острее стало острие его меча.

Налетел Шовшур на Шара Гюргю, ухватился обеими руками за его пояс, пригнул его шею к земле, поднял его, заставив болтаться в воздухе тяжелые, как дубы, шулмусские ноги, попалил его на землю, занес над ним свой огромный, богатырский меч.

А тут подъехал Алтан Цеджи, спешился, заковал свирепого Шара Гюргю и железные цепи.

Сказал Шовшур:

–Теперь,   Шара   Гюргю,  отдай   нам   власть над необычайными  превращениями.

Передал   Шара   Гюргю   богатырям   Бумбы   власть   над  необычайными   превращениями.

Повелел Шовшур:

– Да возвратятся в Бумбу весь до единого ягненка угнанный скот! Да возвратятся в Бумбу все до единого ребенка народы племена! Да покроется Бумба вечнозеленой травой! Да разольётся водами бессмертия океан! Да поднимутся к небу дворцы богатырей!

Сели воины на коней, поехали в обнимку, держа друг друга за плечи, запели песню – хвалу родному краю:

Счастья и мира вкусила эта страна,

Где неизвестна зима, где всегда весна,

Где, не смолкая, ведут хороводы свои

Жаворонки сладкогласные и соловьи,

Где и дожди подобны сладчайшей росе,

Где неизвестна  смерть,  где бессмертны все,

Где небеса в нетленной сияют красе,

Где неизвестна старость, где молоды все,

Благоуханная, сильных людей страна,

Обетованная богатырей страна!

Мало ли, долго ли мчались – прибыли в страну Бумбу. Зазеленела вечнозеленая трава, зашумел водами бессмертия океан, запестрел скот четырех родов, зазвенели птицы, загремели ключи и реки, забелели башни-дворцы. Выбежал навстречу богатырям весь счастливый народ: опять увидел он солнце своей родины.

Поехал Шовшур к ученейшему Гюши-Замба-хану за своей матерью, привез ее, начал управлять страной. Освободил он от шулмусского ярма народы семи надземных держав и велел им перекочевать в благословенную Бумбу. Поселил он шулмусов между соленой рекой и ядовитой рекой, на берегах, покрытых побелевшими корневищами редких сухих ковылей. А кровопийцу Шара Гюргю и тридцать его знатнейших военачальников, закованных в цепи, приказал Шовшур бросить в темницу.

Вернул Шовшур Бумбе прежнее величие, стала она еще могущественней, но не было у нее полного счастья: не хватало ей для полного счастья Джангара и Хонгора.

КАК ДЖАНГАР НАШЕЛ

ДЕВУШКУ, ЯВИВШУЮСЯ

ЕМУ ВО СНЕ

А в это время богатырь Джангар, опираясь там, где поуже, на один шест, там, где пошире, на два шеста, спускался в пропасть земли. Увидал он все муки ада, достиг четвертой бездны. Увидал он все ужасы ада, ступил на дно седьмой бездны. Дальше куда? Попирает он седьмое дно вселенной, седьмую преисподнюю земли!

Побежал он по красной колее; долго бежал, без счету, без времени, как вдруг видит: сами собою движутся две горы, сами  собою  меняются  местами.

 «Что за чудо?» – подумал богатырь. Приблизился он к горам и видит: забавляется какой-то трехгодовалый рыжеволосый мальчуган, переставляя горы с места на место.

«Видать, и в подземных странах живут сильные люди!» – подумал Джангар и спросил мальчугана, как его имя, откуда он родом.

Тот ответил:

– Я – Улан, сын великана Гюзана Гюмбе, рожденный после того, как вы, Джангар, покинули Бумбу. Решив, что только мне суждено освободить Хонгора, спустился я в седьмую пропасть. Я перед подвигом испытываю свою силу.

Джангар, который в своем одиночестве был бы рад взять себе в спутники ласточку или муху, с радостью взял с собою Улана.

Побежали дальше. А надо сказать, что в преисподней круглые сутки стояла засушливая жара. Обессилели путники от страшной жажды. Вдруг выбежал им навстречу еще один трехгодовалый мальчуган. Джангар спросил его:

– Кто ты, откуда ты родом?

– Испейте сначала водицы, потом отвечу, – сказал мальчик.

Схватил он горсточку мелкого выжженного песка, подбросил её трижды, и расступилась земли, дав дорогу быстрой светлой реке.

Когда Джангар и Улан утолили жажду, мальчик сказал: Я Шонхор, сын мудрейшего из людей Алтана Цеджи, рожденный после того, как вы, Джангар, покинули Бумбу. Решив, что именно мне суждено освободить Хонгора, спустился я в седьмую пропасть.

Джангар, который в своем горе был бы не прочь и червяка взять себе в помощники, с радостью взял с собой и Шонхора.

Побежали дальше. Видят, стоит большая белая кибитка. Входят, а там приготовлен для стряпни огромный котел, оленьи туши висят над очагом, а рядом с очагом навален кизяк.

–  Здесь на сутки сделаем привал, – сказал Джангар.

Растянулся он, как ремень, раскраснелся, как таволожник, заснул, а мальчики принялись резать мясо для варки. Только собрались бросить мясо в котел, входит в кибитку старуха. Ножки у нее сайгачьи^{1}, лицо из меди и огромный клюв торчит. Мальчики и говорят ей:

– Тетушка, поддерживайте огонь в очаге: поедим вкусного мяса.

Стали варить. Только закипела в котле вода, подняли крышку. Смотрят:  а мяса нет! Оглядываются – нет и старухи!

– Что за старая шулма^{2} попалась! – сказали мальчики и стали опять варить.

Только бросили мясо в котел – старуха появляется.

–  Тетушка, добром говорим: убирайся-ка ты вон!

–  Детки, не сердитесь на меня за съеденное мясо: зернышко – вот и вся моя пища за день. Очень я здесь голодаю.

С этими словами села старуха у очага.

«Пусть сидит: она теперь, наверно, сыта», – подумали мальчики. И только закипела вода в котле, подняли крышку-смотрят, а мяса опять нет! Оглядываются – нет и старухи!

Стали тут мальчики рассуждать:

– Если расскажем обо всем богатырю Джангару, не поверит он нам, а подумает про себя: «Ну и обжоры же эти парни —двумя котлами мяса не насытились!»

Принялись  они  опять  резать мясо. Тут проснулся Джангар и говорит:

– Ну, малыши, вы наелись уже, а я себе сам сварю свою долю. Вы же спать ложитесь: устали, наверно.

Легли мальчики спать.

Сидит богатырь Джангар, варит мясо... Вдруг слышит смех. Оглянулся – стоит старуха у порога, смеется, прикрывая рот рукою.

– Говорят: плачущего поучай, смеющегося вопрошай, – сказал Джангар. – Ну, чему вы смеетесь?

– Смеюсь я и удивляюсь тому, что два захудалых паренька спят, блаженствуют, а великий богатырь Джангар, повелитель Бумбы, варит им пищу, как простой поваренок.

– Ладно, – сказал Джангар, – не болтайте попусту, а принесите-ка лучше воды.

Дал он старухе подойник с продырявленным днищем да ложку с маленьким ковшиком. Услал он ее, а сам думает: «Пойду посмотрю, что творится на дворе у этой негодницы!»

Вышел богатырь на двор и видит: лежит волшебный красный мешок, а рядом – аркан из человечьих жил. Пока старуха наполняла маленьким ковшиком подойник с продырявленным днищем – хитер Джангар, хитер! – успел он унести волшебные вещи,  подменив их другими, обыкновенными.

Воротилась старуха, говорит:

– Подойник у тебя с продырявленным днищем.

– Ладно, – сказал Джангар, – не болтайте попусту! Разведите-ка огонь – поедим мяса.

Только закипела вода в котле, Джангар обнажил хвои меч и схватил старуху за шиворот. А так как мешок у нее оказался не тот, не волшебный, то замешкалась она, опрокинула на подол горячую воду и вывалила мясо на пол. Разрубил Джангар старуху пополам. Тут верхняя часть ее тела поднялась вверх, а нижняя часть ушла вниз, под самую землю.

– Вставайте, дети, ешьте! Победил я вашего врага! – крикнул Джангар прогнувшимся мальчуганам. – Держите этот аркан. Я спущусь туда, куда скрылась нижняя часть тола старухи. Только зашевелится аркан вытягивайте его.

Спустился Джангар под седьмую землю. Пусто кругом, тихо. Видит он стоит одинокая белая юрта. Входит – а там девушка, прекрасная, как солнце и луна. Узнал Джангар девушку; это она явилась ему во сне и велела покинуть Бумбу, оставить шесть тысяч двенадцать богатырей, расстаться с Хонгором!

– Мир вам, повелитель Бумбы! – сказала девушка. – И дочь небесного хана. Когда я собирала в небесном лесу цветы, эта старая шулма, которую вы разрубили пополам, унесла меня и своем волшебном мешке и поселила здесь, в аду. Однажды старая шулма проговорилась: «Если богатырь Джангар догадается покинуть Бумбу, расстаться со своими богатырями, оставить Хонгора, то его страна станет еще могущественней, его народ – еще счастливей. Освободит он из ада все подъяремные племена, освободит он и тебя, девушка. Но никогда не догадается Джангар так поступить». Эти слова старой шулмы я пересказала, когда явилась вам, великий богатырь, во сне.

–  Куда же ушла нижняя часть тела старухи? – спросил Джангар.

–  Вон стоит черная лачуга, там ищите, – отвечала девушка.

Входит богатырь Джангар, а там семеро бритоголовых верзил возятся над телом старухи – соединяют верхнюю часть с нижней.

Говорит старуха своим бритоголовым сыновьям:

К нам в преисподнюю, долгим путем истомлен,

Джангар великий спустился, прекрасный, как сон.

Зубы свои коренные выплюньте вмиг,

Переверните  к  нёбу  красный  язык.

Витязя вы превратите в бесплотный сон,

И да приснится собственным подданным он!

Крикнул богатырь:

– Вот пришел я, Джангар, твое дневное желание, твое ночное сновидение!

Стукнул он друг о друга бритыми головами сыновей старухи – пали они мертвые. Умерла и старуха: не срослось ее тело.

Вернулся Джангар в юрту к прекрасной девушке, говорит ей:

– Убита старая шулма, убиты ее бритоголовые отродья. Теперь ты свободна. Ухватись, девушка, за аркан – поднимайся наверх.

– Вы поднимитесь сначала, доблестный мой спаситель! – отвечала девушка.

– Нет, поднимись ты.

– Могу ли я подняться раньше вас, повелителя страны бессмертия?

– Поднимись – таков мой приказ!

Ухватилась девушка за аркан: зашевелился он. Мальчики, Улан и Шонхор, стали его вытягивать. Смотрят – перед ними девушка, прекрасная, как солнце и луна.

– Когда я вырасту, будешь моей женой, – сказал ей Шонхор.

– Нет, когда я вырасту, она будет моей женой, – возразил Улан.

– Молчи, я женюсь на ней!

– Нет, я!

Заспорили мальчики, стали бить друг друга кулаками и выпустили из рук отяжелевший аркан, за который уцепился Джангар. Стремглав полетел он вниз, грохнулся наземь, переломил  себе  правое  бедро.

КАК ДЖАНГАР И ХОНГОР

ВЕРНУЛИСЬ ИЗ АДА

В СТРАНУ БУМБУ

Долго лежал и беспамятстве доблестный богатырь Джангар. Стал он сновидением своей Бумбы, стал мечтою славного сына своего Шовшура.

Прибегают однажды две мышки: муж и жена. Мышка-жена говорит:

– Вот лежит  мясная  туша.  Будет   нам   прекрасный   обед.

А муж отвечает:

– Только мужчина понимает мужчину. Вижу я – это один из властелинов земли. Не трогай его. Пойдем.

– Да ты с ума спятил, муженек! Какое же мясо нам есть, если не это, что здесь валяется? – возразила мышка-жена и отгрызла   кусок.

Видать, над обессилевшим человеком и мышка становится госпожой! – воскликнул пришедший в сознание Джангар и дал ей щелчка. Переломил он мышке правое бедро.

Прибежал на другой день муж мышки с листочком в зубах. Погрызла мышка листочек – зажило сразу ее бедро.

– Дай-ка еще раз узнаю, каков на вкус этот злодей. Он поранил меня? Хорошо же! – И мышка-жена впилась острыми зубками в Джангара.

Тот опять дал ей щелчка, переломил ей левое бедро.

– Я же тебе велел не трогать его! – сказал мышке муж и опять убежал.

 На другое утро он вернулся с листочком в зубах. Отнял Джангар листочек. Побежал муж мышки за вторым листочком. И его богатырь отобрал. Прибежал муж мышки с третьим листочком. Вырвал Джангар у него изо рта и третий листочек и приложил его к левому бедру мышки-жены. Зажило сразу ее бедро. Положил Джангар один листочек на свое раненое бедро – и оно зажило сразу. Пожевал богатырь другой листочек – сразу же на ноги встал. Оглянулся – кромешная мгла кругом.

Понял Джангар: пока здесь находилась освобожденная им девушка, дочь небесного хана, ее красота освещала эту пропасть. Только ее не стало – наступила ночь.

Насторожившись, Джангар внезапно услышал издали звуки сладчайшей песни. Побежал он на зов этих звуков и прибежал к огромному сандаловому дереву, увенчанному нежной листвой. Это были те самые волшебные листья, которые исцелили его. Едва ложилось на них дыхание ветра, едва листок касался другого листка – раздавались сладчайшие голоса.

Запрокинул Джангар голову и увидал, что вершина сандала достигает верхнего земного покрова. Встал он на цыпочки – не сорвал листка. Тогда начал он карабкаться на цветущий сандал и целые сутки добирался до первого листочка. Взобрался он еще выше, сорвал двадцать листков, спрятал девятнадцать листков в карман, а двадцатый положил себе на язык и сказал:

– Дай отыскать мне к утру завтрашнего дня двух негодных озорников и дочь небесного хана!

На другое утро богатырь проснулся около двух мальчиков и дочери небесного хана.

Отправил Джангар обрадованную девушку наверх, в родительский дом, а мальчикам сказал:

– Дожидайтесь меня здесь. Вернусь – накажу вас!

Побежал богатырь по красной дороге на поиски Хонгора.

Много встретил он людей, живущих в аду под ярмом свирепого Шара Гюргю, всех он расспрашивал, а никто не знал, какова судьба славного Хонгора, Алого Льва.

Однажды увидел Джангар пожилую женщину, собиравшую в бурной реке ветки и кору деревьев. Где только бедняки не ищут топлива! Ослепленная величием богатыря, женщина эта поглядывала на него из-под ладони. Джангар спросил ее:

– Сестра, не знаешь ли ты, где сейчас находится богатырь Хонгор,  Алый Лев?

Повернулась женщина к нему спиною, говоря:

– Может быть, он доводится тебе братом? Может быть, ты хочешь заставить меня выболтать тайну, чтобы меня потом наказали? Что же, сказать, не сказать? Сказать, не сказать? – Поколебавшись, сказала: – Была не была! И почему не сказать? Слушай же. Одиннадцать тысяч раз в сутки одиннадцать тысяч шулмусов били его плетеной кожей, одиннадцать тысяч раз в сутки одиннадцать тысяч шулмусов сверлили его каленым железом. Растянулась плетеная кожа, сломалось каленое железо, а Хонгор остался целым и невредимым, ни разу не вскрикнул он от боли. Придумали другую пытку: стали про пускать четыре раза в сутки через его драгоценные уста в желудок длинный железный прут, накаленный добела, но и тут Хонгор ни разу не вскрикнул. Тогда бросили его на дно огненного моря, и что с, ним стало, не знаю. Все, что слыхала от разных людей, все рассказала. Плачут о Хонгоре старики и старухи,  мужчины и дети, а где он, не ведают.