Текст книги "Плохой дом (ЛП)"
Автор книги: Сэм Уэст
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)
– Непогода? Какая непогода?
Его кровь застыла в жилах, и он тупо уставился на нее.
– Ты ведь живешь в Манчестере, верно?
– Да, всего в нескольких милях от твоего дома. Вчера вечером не было никакой непогоды, Йен.
Дурное предчувствие усилилось.
Они все еще в доме. Они никогда не уходили.
Он сидел ошеломленный. Все это не укладывалось у него в голове.
– Мне нужно идти, – сказал мужчина, внезапно вскочив на ноги и ударившись коленями о столешницу снизу.
– Йен? Что происходит? Что я сказала?
Он посмотрел на нее и попытался улыбнуться, хотя то, что отразилось на его лице больше похоже на ухмылку трупа.
– Либо дом сделал самое ужасное, что только можно себе представить, либо я сошел с ума. Спасибо, что встретилась со мной сегодня, я очень ценю это.
Он уже отошел от стола, когда Луиза окликнула его.
– Йен! Подожди.
Он остановился, глубоко вздохнув. Мужчина знал, что не должен впутывать ее, это была его проблема, и ничья больше. Но когда она заговорила, он вздрогнул от облегчения.
– Я иду с тобой.
Медленно он повернулся к ней.
– Нет, Луиза, это плохая идея. Не нужно этого делать. Я не могу втягивать тебя в это.
– Уже как-то поздновато для этого, не так ли? Может быть, я должна это сделать ради себя, а не ради тебя. С тех пор как исчезли мои родители, я избегаю дома двадцать девять на Абердин-роуд. Даже когда я пригласила строителей и декораторов, чтобы подготовить его к продаже, не смогла войти в него. Пришло время сделать это. Мне тоже нужны ответы, Йен.
Вопреки здравому смыслу, он кивнул головой. Потому что ему нужен был кто-то рядом. Он был напуган, мысль о том, чтобы вернуться в тот дом одному, заставила его покрыться холодным потом. А предложение о компании кого-то, кто верил ему, кто не считал его сумасшедшим, было слишком заманчиво, чтобы от нее отказаться.
– Ладно, хорошо, встретимся там.
Ты ублюдок, Йен Вебстер. Гребаный ублюдок...
Глава 10
Когда Йен подъехал к дому, машины Луизы там еще не было.
Может быть, она передумала. Может, она не приедет. – Частичка его надеялась, что женщина не приедет, но сам молил, чтобы она его не бросала.
Мужчина вышел из машины и прислонился к водительской двери. Прошли годы с тех пор, как Йен в последний раз курил, но сейчас он убил бы за сигарету. Над головой сгущались темные тучи, а с ними пришли воспоминания о вчерашней грозе. И тут же ему вспомнилось удивление Луизы о его упоминании о непогоде: Непогода? Какая непогода?
Он дрожал в своей кожаной куртке, в воздухе чувствовался морозец ранней зимы. Ворота гаража приковывали его взгляд, но он старался не думать о машине Холли, одиноко стоящей за ними.
Йен достал мобильный телефон и попробовал снова набрать номер Холли. Звонок сразу же перебросил его на голосовую почту.
Где ты, Холли?
Через несколько минут – хотя по ощущениям прошло несколько часов – Луиза въехала на своем красном «рендж ровере» в открытые ворота и припарковалась позади него. Она вышла из машины и подошла к нему. Ветер бросил ей в лицо ее длинные рыжие волосы, и она откинула их с глаз.
Она действительно очень красива.
Мысль была неуместной здесь, перед его домом, перед домом его семьи, и чувство вины пробралось в него, заставляя чувствовать за собой вину; чувство вины, которое не покидало его с тех пор, как он начал испытывать плотские чувства к другим женщинам помимо своей Холли, вернулось с новой силой.
Щелкнув кнопкой на брелоке, Йен закрыл автоматические ворота, отрезая их от внешнего мира.
Запирая нас здесь навечно...
Эта мелодраматическая мысль почти заставила его улыбнуться.
Почти.
– Ну что, войдем? – спросил он, снимая брелок с указательного пальца.
На секунду в её больших зелёных глазах вспыхнул страх, но так же быстро она стряхнула с себя нерешительность.
– Конечно.
Отпирая входную дверь, Йен ощутил щемящее чувство утраты, зная, что внутри его не встретит ни жена, ни сын, и его желудок сжался. Это чувство сопровождалось виной за то, что он вовлек в это дело Луизу.
Это неправильно, она не должна быть здесь.
Дверь скрипнула, и они вошли внутрь.
Йен сразу же провел ее в гостиную. Он невероятно нервничал, чувствуя себя как мальчишка на первом свидании. Он говорил слишком быстро и много, а в голове крутилась одна мысль:
Она не должна быть здесь.
– Поэтому я пригласил специалиста, чтобы он установил систему видеонаблюдения в ключевых комнатах дома. Это казалось логичным. Если что-то происходит, то камеры должны это зафиксировать, верно? Они должны были что-то зафиксировать. Жаль, что вчера вечером отключили электричество...
Из-за грозы, которой не было.
– Эй, все в порядке, – сказала она, положив руку на его плечо.
Нет, все не в порядке, – хотел сказать он. – Ничего из этого не в порядке.
– Тебе не нужно быть здесь. Может, тебе лучше уйти.
Он посмотрел на ее тонкую руку, лежащую на рукаве его кожаной куртки. Она не отстранилась, и их глаза встретились.
– Я хочу быть здесь. Я хочу этого, Йен. Мне это нужно.
Йен не понял, что она имела в виду. Казалось, что женщина вовсе не имела в виду, что приехала сюда, чтобы найти ответы на тайну исчезновения своих родителей; ее жесты, тон и взгляд больше намекали на то, что здесь она только ради него.
Он отвел от нее взгляд и уставился вниз, на свои ботинки.
– Почему бы нам не посмотреть записи с камер наблюдения? Я налью нам чего-нибудь, и мы промониторим записи. Вчерашние записи я еще не просматривал.
– Конечно.
Только сейчас он вспомнил об утреннем приходе Марианны.
Марианна.
Какой же я непостоянный, – подумал он. – Едва увидев новую красотку, я тут же забыл о той, которая пришла навестить меня утром. Интересно, что подумает Луиза о другой женщине в его доме в отсутствии жены.
Но какое это имело значение? Они с Марианной ничем предосудительным не занимались, она лишь зашла проверить, все ли у меня в порядке.
Да и вообще ей должно быть все равно? Луиза здесь только из-за того, что случилось с ее родителями, она здесь не из-за меня.
Однако, он сам себе не верил.
– Я должен сказать, что соседка приходил сегодня утром, как раз перед тем, как ты позвонила. У меня закружилась голова в коридоре, и она помогла мне добраться до дивана в гостиной, прежде чем я свалился в коридоре, – Йен шарил глазами по комнате, но так и не отыскал алкоголя, поэтому отставил два стакана в сторону.
Луиза выглядела встревоженной.
– Она вызвала скорую помощь?
– Нет.
– Нет? Почему?
– Думаю, она решила, что у меня просто легкое недомогание.
Несмотря на то, что он находился в доме не один, и чувствовал поддержку Луизы, Йен у него появились странные ощущения. Опять стала нарастать головная боль, он чувствовал себя взвинченным и нервным, как будто выпил слишком много кофе.
– Я покажу тебе, как это работает, – сказал он, сел на диван и похлопал рядом с собой. Ноутбук на журнальном столике перед ними ожил, когда он пошевелил мышкой, и он показал ей, как просматривать записи системы наблюдения. Луиза переключала с экрана на экран, просматривая обстановку в комнатах в режиме реального времени. – А вот так можно просмотреть записанное видео, – сказал он, перемещая курсор по другим значкам.
Ему на руку упала красная капля.
Что это, черт возьми?
За ней быстро последовала другая капля, и он понял, что это кровь.
Его кровь.
– Йен? Господи, ты в порядке?
Только она это сказала, из его носа потоком хлынула кровь, и он едва успел вовремя вскочить на ноги и зажать пальцами ноздри, чтобы не залить компьютер.
– Я в порядке, – сказал мужчина, откидывая голову назад, чтобы остановить поток крови. – Вчера у меня тоже было носовое кровотечение, через минуту пройдет.
– Мой отец тоже жаловался на кровотечение из носа. Забавно, но я не могу вспомнить, чтобы у него хоть раз шла кровь из носа до того, как он переехал в этот дом.
Но Йен уже почти не слушал ее, направляясь к двери.
– Мне нужно умыться, а потом я все-таки налью нам выпить. Я сейчас вернусь.
Он зашагал по коридору к ванной внизу, рядом с кухней.
– Вот же черт, – проворчал он, изо всех сил стараясь остановить поток крови.
Йен сбросил кожаную куртку, и та упала на пол. Когда ему показалось, что кровотечение остановилось, он отмотал туалетную бумагу и вытер кровь с одежды, как мог. Затем побрызгал на лицо холодной водой и засунул в каждую ноздрю по свернутому клочку туалетной бумаги. Сегодня на нем была черная рубашка, и на ней не было видно пятен крови, даже если они там и были, поэтому мужчина решил не переодеваться.
Ну и вид у меня, наверное, – с мрачной улыбкой подумал он, направляясь на кухню. – Интересно, наблюдает ли она за мной сейчас через систему видеонаблюдения?
Он нелепо помахал на камеру, чувствуя себя полным дураком с засунутыми в нос клочками бумаги. Открыв дверцу холодильника, мужчина потянулся за охлажденной бутылкой белого вина, и какие-то смутные воспоминания нахлынули на него.
Воспоминания ли, или отголоски моих кошмаров? – задался Йен вопросом и нахмурился. – Я не могу вспомнить. – Он уже окончательно запутался, и сейчас понимал, что из-за плохого самочувствия разобраться со своими мыслями не сможет. Его лихорадило, и чувство ужаса, которое он испытывал весь день, вернулось с новой силой.
Случилось что-то ужасное...
Как Йен ни старался, он не смог соединить воедино разрозненные фрагменты, которые как вспышки молнии вспыхивали в его голове, но собрать цельную картину так и не мог. Встряхнувшись, он выпрямился, держа в руке бутылку вина.
К черту это, – раздраженно подумал он.
Ощутив потребность помочиться, Йен поставил непочатую бутылку вина на стойку и направился в ванную.
Кровь с раковины я тоже не смыл, надо бы сделать это, пока Луиза не пошла в туалет...
Вернувшись в ванную, он озадаченно посмотрел на раковину. Крови на ней не было.
Но я же не смывал ее.
Сомнение овладело им; возможно, все же он сделал это. Автоматически включил кран и смыл кровь, не заметив этого.
Да, скорей всего.
Да ни хрена я этого не делал.
Тяжело вздохнув, Йен расстегнул джинсы и отлил в унитаз, скользя взглядом по раковине и ниже.
Мужчина застыл на месте. Он был уверен, что накапал кровью на кафельный пол, но крови там тоже не было.
Невозможно, все это просто невозможно...
Головная боль разбушевалась, и он на секунду крепко зажмурил глаза.
Что со мной происходит?
Убрав член в штаны и застегнув молнию, он забрал из кухни бутылку вина и два бокала и вернулся к Луизе в гостиную.
– Боюсь, у меня нет пино, только шардоне, но сейчас холодно и сыро... – начал говорить он еще в коридоре, но, войдя в гостиную, умолк, обнаружив, что женщины на диване нет.
– Просто держись от меня подальше, – донесся ее голос со стороны.
– Луиза? Что ты делаешь? – спросил он, поворачиваясь в ее сторону.
– Я серьезно! Я вызвала полицию, они будут здесь с минуты на минуту.
У Йена закружилась голова.
– Что, черт возьми, происходит? – Он уставился на нее в немом ужасе, не понимая внезапного поворота событий. Она стояла у окна, размахивая перед собой чем-то похожим на зазубренный кусок стекла.
Луиза вела себя как дикий зверь, загнанный в угол.
Что с ней случилось? Это бессмысленно...
– Как ты смог сделать это? Это какой-то трюк с камерой, чтобы напугать меня?
– Пожалуйста, – сказал он, подняв руки вверх, – я действительно не знаю, о чем ты говоришь. Я не собираюсь причинять тебе боль.
– Ты гребаное чудовище! Не подходи!
– Я не знаю, о чем ты говоришь!
– Зачем ты заставил меня смотреть на то, что сделал? Ты больной Йен, действительно чертовски больной. Ты будешь гореть в аду за то, что сотворил.
– Что я сделал? – крикнул он в отчаянии.
Ее взгляд нервно метался из стороны в сторону, словно ища, чем бы еще защититься. Ее роскошные рыжие волосы свисали на глаза, отчего она казалась безумной.
– Полиция будет здесь в любую секунду, – повторила женщина.
– Луиза, пожалуйста... – Она вздрогнула, как будто от удара, когда он заговорил. – Ладно, ладно, но я действительно не знаю, что здесь происходит. Может быть, ты позволишь мне хотя бы взглянуть на видеозапись? Может быть, тогда у меня будет хоть какое-то представление о том, чего ты испугалась.
Она не шелохнулась, все ее тело напряглось и задрожало. Затем отрывисто кивнула.
– Хорошо. Сиди на диване и не двигайся. Полиция будет здесь в любую секунду.
– Ты уже говорила.
Двигаясь медленно, чтобы не провоцировать ее, он сел.
Она сбрендила.
Вот что получается, когда пускаешь незнакомок к себе в дом...
Йен подумал о том, чтобы сбежать; она была у окна, и ему оставалось только рвануть к двери.
Но что-то заставило его остаться. Он должен был увидеть. Ответы на все вопросы могли быть в этом ноутбуке.
Разрозненные фрагменты воспоминаний вернулись, как тени теней, пытаясь ему на что-то намекнуть...
Что я не помню? Это что-то важное. Почему я не могу вспомнить?
Экран замер на картинке, изображающей его в углу гостиной с прижатым к уху стационарным телефоном. Протянув дрожащую руку, он нажал на воспроизведение.
Звука не было, но как только изображение запустилось, он с легкостью определил точный момент времени.
– Что в этом ужасного? – спросил он. – Это сегодняшнее утро. Я разговаривал с тобой по телефону.
Взглянув на нее, он увидел, что она плачет, пятясь к двери.
– Куда это ты собралась? – спросил он.
Луиза закричала и бросилась мимо него. До двери она так и не добралась. Йен вскочил на ноги, одним движением схватил ее за шиворот и вырвал осколок стекла из ее ладони, после чего толкнул женщину на пол. Луиза лежала, раскинувшись на спине, одна рука была неловко вывернута назад.
Он не знал, что именно, но почувствовал, как что-то в его сознании сдвинулось, как будто открылась дверь, которую уже невозможно закрыть.
Йен посмотрел на нее и не ощутил ничего, кроме облегчения от того, что головная боль прошла. Женщина выбросила здоровую руку, чтобы подтащить к себе осколок стекла.
– Упорная маленькая сучка, да? – зарычал он, сильно ударив ногой ее в поясницу. Громко вскрикнув, Луиза дернулась и замерла у его ног. – Теперь я хочу досмотреть видео, рассчитывая на то, что ты будешь хорошей девочкой и останешься лежать спокойно.
Она не двигалась.
Неужели я убил ее? – подумал он, но не стал заострять на этом внимания. Если бы Йен присмотрелся, то увидел бы, как ее плечи слегка поднимаются при каждом вдохе.
– Итак, на чем я остановился, – сказал он, устраиваясь перед компьютером на диване.
Боже, как мне хорошо.
Он не чувствовал себя так хорошо уже целую вечность. Так долго жил с головной болью, как будто она стала частью его самого. Но теперь она прошла, и мужчина чувствовал себя совершенно новым человеком. Правда о причине улучшения самочувствия стала для него откровением.
Я боролся с этим с тех пор, как переехал сюда, – подумал он. – Так чертовски хорошо просто отдаться на волю этого.
Все эти плохие сны, постоянное недомогание, потери сознания и провалы в памяти, это был его способ борьбы с тем, во что превращал его дом, его способ блокировать все это.
Но ты не можешь бороться вечно, Йен, дружище.
Головная боль не только прошла, но на него нахлынуло приятное чувство эйфории, похожее на то, которое он обычно испытывал после первых рюмок, когда оказывался в хорошей компании за интересным разговором. Улыбаясь про себя, мужчина нажал несколько клавиш на ноутбуке, чтобы перемотать запись на три часа назад. Если ему не изменяла память, примерно столько времени он был в отключке.
Теперь я увижу, что я на самом деле сделал с Марианной.
Хотя у него было четкое ощущение, что он уже и так знает.
Перемотав запись назад, Йен уставился на экран, показывающий пустую гостиную за несколько секунд до того, как он и Марианна вошли в нее.
Теперь, наблюдая за этим на экране, он начал вспоминать все подробности того утра.
– О да, о да, о дадададада! – полусмеясь, полузавывая, он, откинув голову назад, прижал ладони к лицу.
Взглянув на экран, Йен увидел на нем, как Марианна опустила его на диван, и что-то сказав ему,
Я принесу тебе стакан воды
вышла из комнаты.
Это было самое последнее, что он помнил, перед тем, как потерять сознание.
На самом же деле сознания он не терял, продолжал сидеть и улыбался в камеру. Потом Йен на экране отвернулся от камеры и уставился на свои руки, сцепленные на коленях, терпеливо ожидая, когда Марианна вернется.
Йен смотрел на экран компьютера, затаив дыхание, ожидая начала действия вместе со своим экранным альтер-эго. Через минуту или две Марианна появилась в дверях. В руке она держала стакан с водой. Она что-то сказала
О, ты пришел в себя, надо бы вызвать скорую помощь.
и шагнула в комнату.
На экране Йен вскочил с дивана и, подобно тому, как он только что схватил Луизу, набросился на Марианну, повалив ее на пол. Стакан выпал из ее руки и разбился о деревянный пол, большинство осколков залетело за дверь. Наклонившись, он перевернул неподвижную женщину на спину и задрал ей юбку.
Йен смотрел на то, как сам же оттягивает ее трусики в одну сторону, расстегивает ширинку и бесцеремонно входит в нее. Изнасилование длилось меньше минуты, и кончив, он схватил ближайший осколок разбитого стакана и перерезал женщине горло.
Удовлетворенный, мужчина слез с нее, подошел к дивану и сел на него. Марианна была еще жива. Ее голые ноги дергались, руки хваталась за рану на горле. Кровь, казавшаяся черной на черно-белой записи, выплескивалась сквозь ее пальцы и стекала на грудь.
Йен завороженно наблюдал за происходящим на экране, его возбуждали широко раскрытые от ужаса глаза женщины. Кровь продолжала вытекать, пропитывая ее одежду и заливая пол вокруг.
– Да! – радостно завопил он, увидев, что произошло дальше. Теперь он все вспомнил.
На экране лужа крови вокруг Марианны уменьшалась. Это навеяло воспоминания о его первой ночи здесь, когда его пролитая кровь разбудила весь дом. Как и несколько минут назад в ванной. Он улыбнулся.
Дом всасывает ее.
Казалось, что кадры воспроизводятся задом наперед, лужа крови становится все меньше, а не больше.
В какой-то момент тело Марианны обмякло, и поток крови замедлился до струйки. Йен подался вперед на диване, как на экране, так и в реальном времени. Теперь уже тело женщины просачивалось сквозь пол, как будто тот стал топкой трясиной и его засасывало внутрь.
Это было невозможно, но это происходило на его глазах. Сейчас он был поражен этим так же, как и тогда.
Ее тело слилось с полом, как расплавленный пластик. Понемногу, медленно и неуклонно, ее засасывало в половицы. Первыми исчезли руки и ноги, последними – лицо и грудь. Это было захватывающее зрелище, словно наблюдение за красивой женщиной, погружающуюся под спокойную гладь воды.
Вот так она и исчезла, не оставив после себя никаких следов. Ни крови, ни одежды, ничего.
Дом счастлив, – мелькнула мысль.
Стоны вернули его к реальности.
Луиза.
Он почти забыл о ней. Приостановив изображение на экране, на котором теперь не было ничего, кроме него самого, безмятежно сидящего на диване, и пустого места, где только что была Марианна, он подошел к Луизе.
Опустившись рядом с ней на колени, Йен поднял осколок стакана, которым убил Марианну этим утром, и поднес его к свету. Было просто удивительно, как дом всасывал в себя все до последней капли крови. Осколок был кристально чист.
Луиза заплакала, придя в себя, и он переметнул взгляд на нее. Схватив ее за плечи и, хрипя от усилий, Йен перевернул женщину на спину. Та вскрикнула от боли, но он не чувствовал жалости.
Ты и не такое вытворял, – дразнил его голосок в голове. – Намного хуже.
– Мне жаль, – сказал он, совсем не чувствуя сожаления. – Просто так сложилось. Дом нужно кормить.
Луиза поскуливала, ее широко открытые глаза с ужасом взирали на него.
– Пожалуйста, не убивай меня.
– Я должен. Так надо.
– Ты так же сказал своей жене и ребенку? Ты чудовище.
Что-то зашевелилось в его памяти.
Я сделал это? Отлично. Так было нужно.
Но что-то в глубине его все еще сопротивлялось. Яростная головная боль снова возродилась, и он застонал от боли.
Луиза с трудом села и умоляюще посмотрела на него.
– Еще не поздно прекратить все это, прости, что я назвала тебя чудовищем. Ты не чудовище, это дом заставляет тебя так поступать. Ну же, Йен, давай просто уйдем...
Внезапно ярость охватила его. Йен просто хотел, чтобы она заткнулась, и, Боже, его голова чертовски раскалывалась, он не мог мыслить здраво.
Сделай это. Убей ее.
Он воткнул острый край осколка ее в лицо, и головная боль мгновенно прекратилась. Мужчина удовлетворенно вздохнул, чувство глубокого удовлетворения охватило его. Он снова и снова бил ее в лицо, которое покрывалась кровавыми ранами, и женщина кричала во все горло. Она пыталась заслонить лицо ладонью, но Йэн ударил по ее руке. Постепенно ее крики стали слабыми и булькающими, она уже прекратила борьбу, и просто умирала от потери крови.
Дом принялся за трапезу. Лужа крови, в которой Йен стоял на коленях, уменьшалась, а затем исчезла совсем.
Он нанес последний порез по яремной вене, и из ее горла вырвался глубокий хрип, после чего женщина затихла. Почувствовав сильную вонь дерьма, он отпрянул, скорее от удивления, чем от шока.
Эта сучка обосралась...
Когда все до последней капли крови было высосано домом из ее безжизненного тела, само тело тоже растворилось.
Йен встал и, пошатываясь, попятился назад, все еще испытывая головокружение и эйфорию от убийства. Как и Марианна до нее, Луиза исчезла, не оставив после себя никаких следов.
Он сел обратно на диван и обхватил голову руками.
Йен! Не делай этого! Пожалуйста, не убивай нас, о Боже, зачем ты это делаешь?
Папочка! Больно. Пожалуйста, прекрати, папа, мне так больно...
– Нет! – завопил он, голоса жены и сынишки кричали в его сознании, оглушая его, сводя с ума. – Я должен был это сделать, мне жаль, мне так жаль.
Он все вспомнил. ВСЕ-ВСЕ-ВСЕ. Он не лег на диван и не заснул после того, как увидел через камеры видеонаблюдения, как Холли и Джейкоб ужинают. Он не пытался остановить жену и сына, которые собирались уехать.
Это было ложное воспоминание, защитная сетка, чтобы сохранить его рассудок. Он смотрел, как они ужинали, а потом пошел на кухню и искромсал их до смерти кухонными ножницами, оставленными на раковине.
Ты делаешь мне больно, папа...
Йен, остановись, ради Бога...
Папочка тебя разорвет на кусочки!
Йен поскуливал, раскачиваясь на диване, закрыв лицо ладонями.
Все остальное, что произошло этой ночью, было лихорадочным сном. Холли уезжает и забирает с собой Джейкоба. Гроза. Импровизированное кровавое стриптиз-шоу Марианны в окне.
Он поднял голову и увидел себя на экране компьютера, застывшего во времени на диване.
Осталось пролить кровь еще одного человека...
Йен знал, что должен сделать, это было единственное, что оставалось. Все было кончено.
Звонок на воротах заставив его подпрыгнуть.
Это полиция. Больше некому.
Дом покончил с ним, а он покончил с домом. Поднявшись на ноги, Йен подошел к одной из книжных полок и взял металлическую пилочку для ногтей, которую Холли оставила там. Спокойно, словно это была самая естественная вещь на свете, он вскрыл себе оба запястья. Затем мужчина сел на пол и стал смотреть, как кровь стекает на половицы. Йен знал, что к тому времени, когда полиция ворвется в дом, он будет мертв.
Его уже не будет.
Я иду, Холли. Я люблю тебя. Я люблю вас обоих.
Мужчина чувствовал себя таким слабым, таким усталым. Он лег на спину и почувствовал, как жизнь вытекает из него. Он почувствовал жар справа от себя и приподнял голову в последнем усилии. Бросив затуманенный взор на журнальный столик, Йен увидел, что ноутбук горит.
И никто никогда ничего не узнает, – подумал он, прежде чем его сознание отключилось.
К тому времени, когда полиция ворвалась в его дом, тот уже поглотил Йена, как его душу, так и тело. Без остатка.
ПОСЛЕСЛОВИЕ АВТОРА
Спасибо за внимание к моему творчеству, дорогой читатель, я надеюсь, что вам понравилась эта история. Если понравилось то, что вы прочитали, не забывайте время от времени заглядывать на мою авторскую страницу на Амазон, так как я стараюсь выпускать новые новеллы каждый месяц. Беру на себя смелось порекомендовать вам одну из новых моих новелл «Джинн», которая откроет для вас мир шокирующей боли и отвращения.
Еще раз спасибо и сладких вам кошмаров,
Сэм Уэст.
ПЕРЕВОД: Олег Верещагин
РЕДАКТОР: Filibuster
Бесплатные переводы в наших библиотеках:
BAR «EXTREME HORROR» 2.0 (ex-Splatterpunk 18+)
https://vk.com/club10897246
АНОНС ОТ ПЕРЕВОДЧИКА
Тим Мейер
«БОЙНЯ НА КИЛЛ-ХИЛЛ»
Эти леса темны и полны чудовищ...
В 1991 году в детском летнем лагере Святого Христофора произошла бойня. Убийцы оставили после себя груды тел и реки крови. Ходили слухи, что в это совершила семейка каннибалов, живущих в чаще леса. Другая популярная версия – психопат в маске с мясницким ножом. Некоторые до сих пор считают, что вожатый в лагере сошел с ума и топором изрубил всех. Но есть еще и таинственная заброшенная фабрика, расположенная неподалеку, на вершине Килл-Хилл. Место, где рождаются городские легенды...
Двадцать пять лет спустя фабрика на Килл-Хилл, как говорят, все еще работает, но проверить это невозможно. Она надежно охраняется вместе с таящимися в ней секретами. Наемному убийце Фрэнку Хармону, посланному ликвидировать группу ученых, эта ночь покажется бесконечной. Как студентам колледжа, отправившихся в ночной поход, обернувшийся невыразимым кошмаром. Ведь на свободу выбрались все тайны Килл-Хилл, результаты чудовищных экспериментов, проводимых в застенках заброшенной фабрики, которые, если не истребить, могут уничтожить весь мир...
ОЗНАКОМИТЕЛЬНЫЙ ФРАГМЕНТ
Сильные порывы воздуха с шипением проносятся сквозь кроны деревьев. Рука хватается за ствол большого дуба. Кора слизистая на ощупь, пальцы ощущают густую сиропообразная субстанцию, похожую на мед. Древесный сок? Нет, это источает не дерево. Это сочится рука. Пять пальцев. Обручальное кольцо. Морщины. Обвисшая плоть, влажная и липкая. Вдох. Легкие с трудом раздуваются. Хрипы становятся громче.
Громкий рев.
Откуда он доносится?
От меня?
Что со мной происходит?
Он отталкивается от дерева. Ветви хлещут по глазам, лишая его драгоценного зрения. Затем он вспоминает, что на нем очки.
Очки для чтения, – напомнает он себе. – По крайней мере, это хоть что-то, – думает он, хотя жесткие ветки могут нанести непоправимый урон. Дешевые очки легко ломаются, и он представляет, как крошечные осколки стекла сыплются ему в глаза, ослепляя его.
В его случае слепота может оказаться не таким уж плохим вариантом. В последнее время он много чего повидал. Вещи, которые он хотел бы не видеть. Образы отпечатались в его памяти. Ужасные вещи. То, чего он не пожелает своим злейшим врагам.
Побочные эффекты его экспериментов включают: обострение чувств – самое благотворное из всех изменений; его зрение теперь лучше, он может видеть на многие мили с идеальной четкостью, как при переходе с видеокассет на Blu-ray; его обоняние тоже усилилось – он может учуять Макдональдс с расстояния в три мили; также он в ладах с матерью-природой – например, может определить, когда пойдет дождь по затхлой вони надвигающихся темных туч, вот как сейчас, когда тот готов пролиться. Кроме того, он обрел способность определять возраст деревьев, прикасаясь к ним, слышит звуки на расстоянии многих миль и чувствует вкус еды еще до того, как она пройдет через его губы.
Звуки приносят боль. Он может слышать все, что происходит в лесу. Рой мух, жужжащих над мертвым оленем. Постоянное стрекотание ночных тварей. Клещи ползают по деревьям. Кровь, бьющаяся в жилах лесных обитателей, не говоря уже о его собственной. Это было бы прекрасно, если бы звуки слышались умеренно, но так не бывает. Лес – это хаос. Сплошной хаос, все время.
Но слышать какофонию животных – не самый худший побочный эффект. Это звание принадлежит Чужому.
Чужой не говорит, потому что у него нет голоса. Он молча руководит, направляя ведомого. Ведомый не борется. Бороться бесполезно. Он позволяет Чужому властвовать, отходит в сторону и не оказывает сопротивления. Это лучший подход, считает он.
К его восторгу, в лесу появляется новый запах, такой аппетитный, что рот ведомого начинает наполняться слюной. Это, конечно же, мясо; свежее, еще на кости. Он чувствует, как кровь стучит в его висках, как тамтам. Он уже чувствует этот вкус на языке: свежая кровь, мясо и жесткие сухожилия, которые трудно жевать, но они безумно вкусны. Трудно переварить, но это потому, что он человек, а деликатесы человеческой анатомии трудно переработать людскому организму, особенно в больших количествах. А впереди настоящее пиршество, он почти видит это сквозь поваленные ветки, дикие папоротники, стволы древних дубов. Ведомому безразличен вкус, но экзотический привкус радует Чужого, так что он должен побаловать себя.
Прежде чем он направляется к источнику запаха – до него всего несколько миль – маленький олененок, отставший от матери, выскакивает на тропу перед ним. Прежде чем тот успевает удрать, Чужой решает перекусить. Нападение стремительное. Легко, как бумага, голова олененка отрывается от тела. Багровая кровь брызжет в ночи, поливая ближайшие деревья. Чужой пробивает череп животного, как старую стену. Жадно вытаскивая мозги, руки ведомого запихивают их себе в рот. Ведомый не протестует, пока Чужой запихивает ему в рот омерзительную рыхлую кашицу. Ведомый жаждет убежать подальше от этого ужаса, но не может. Он знает о прошлых неудавшиеся попыток побега других ведомых, пока захватчик урчит от наслаждения – Гонолулу, арктические горы Аляски, пирамиды Египта – места, где те бывали с хозяином.
После окончания трапезы он смотрит на уничтоженного олененка, его хрупкая оболочка скручена и смята, брюхо располосовано и беспорядочное ассорти внутренностей вывалено наружу. Он чувствует, как мозги в его желудке перемешиваются, словно мокрый цемент в бетономешалке. Чужой направляет его к запаху человеческой плоти и крови. Прежде чем закончится это безумное приключение, нужно многое успеть.
Доктор Хашимото отправляется в путь.
* * *
Легкий ветерок овевал лица Уоррена и Фионы, принося с собой прогорклый запах разлагающегося мяса, перебивающий ароматы леса. Лицо девушки исказилось, словно она надкусила лимон.
– Фу, – сказала она, – откуда этот вонизм?
Уоррен принюхался и закашлялся.
– Что это, черт возьми, такое? – пробормотал он сквозь короткие приступы кашля. Вонь напомнила ему запах грязных пеленок его племянника, смешанный с душком тухлого мяса.
– Я не знаю, – сказала Фиона, зажав ноздри, – но это ужасно.
Преуменьшение века.
В желудке Уоррена бурлила желчь и попкорн, съеденный в кинотеатре, грозя выплеснуться наружу. Он зажал рот, подавляя приступ тошноты. Сквозь свои рвотные позывы парень услышал хруст ломающихся под тяжелой поступью сучьев и веток, и замер. Развернувшись всем телом, он со страхом вглядывался в темноту чащи.
