Текст книги "Магнат (ЛП)"

Автор книги: Селия Аарон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

– Иду.

– Внизу через час. Оденься тепло и выбери удобную обувь.

Прежде чем мне удалось ответить колкостью, его шаги уже удалялись по коридору. Оденься тепло.

Я встала, приняла душ, не торопясь и стараясь почувствовать каждую горячую каплю. Проигнорировала бледность лица в зеркале и дрожь в руках, когда причесывала волосы. Одеваясь, как было сказано, выбрала темно-зеленый свитер, черный короткий пуховик, джинсы и сапоги. Не могла избавиться от чувства, что одеваюсь на собственные похороны. За макияж не переживала. Опустилась на колено рядом со своей тумбочкой и достала нож. Твердый металл придал странное чувство комфорта и послужил более нужной цели – защите. Я снова и снова вертела лезвие в руках, прежде чем обернула тесьму вокруг него и сунула в сапог.

Люций и Вайнмонт находились внизу в комнате для завтраков. Младший из братьев был одет в теплый черный свитер и джинсы, а второй – в свой обычный наряд. Ни один из них не посмотрел на меня.

Я села и принялась ковыряться в еде. Если бы положила в рот хотя бы кусочек, он точно полез бы обратно. Люций тоже не выглядел сильно голодным, а Вайнмонт только пил кофе.

Я прекратила даже попытки изображать заинтересованность, отложив вилку и откинувшись на спинку стула.

– Ненавижу ожидание. Поехали.

Люций кивнул в знак согласия и встал. Вайнмонт проигнорировал его, глядя прямо перед собой, словно наблюдал за призраком, видимым только ему. Я встала и последовала за Люцием из столовой по коридору. В фойе он повернулся, его лицо стало более торжественным, чем я когда-либо видела. В нем не прослеживалось даже намека на развлечение или остроумие. Только сосредоточенность.

Серьезность среднего из братьев Вайнмонт пугала больше всего на свете. Мне не удавалось контролировать бьющую мое тело дрожь.

Он схватил мои ладони и поднес их к груди.

– Ты можешь сделать это. Нам вместе это под силу, хорошо? Помнишь, что я сказал тебе на Кубе? Все сказанное остается в силе. Тебе просто нужно пройти через этот суд.

Мой взгляд был устремлен на мужчину передо мной.

– А затем еще через один, и еще? Что с последними двумя, Люций? Собираешься содрать кожу с моего тела? Шрамировать меня до неузнаваемости? Что?

– По одному за раз. И нет. Ничего подобного. Этот…

– Самый худший? – закончила я за него.

– Думаю, да. Но я не знаю, что Кэл планирует для двух оставшихся. – Он схватил меня за шею и притянул к себе, прежде чем поцеловать в макушку. – Доверься мне. Мы справимся. Мы пройдем через все.

Мне хотелось воодушевиться, принять его слова как своего рода утешение. Но они были пусты. Прохождение этого испытания было моим бременем, а не его. Меня распнут вместе с двумя другими Приобретениями, а Люций бросит кости к моим ногам.

Я закрыла глаза и вспомнила своего отца. Таким, каким он был до ареста, до суда, до любого проклятого контракта. Как держал меня, когда я плакала о маме по ночам столько раз, что не сосчитать. Тем, кто спас меня от попытки стереть с лица земли саму себя. Тем, кто все еще жил в моем сердце, даже если я чувствовала боль от его обмана. Мне нужен был мой любящий папа, дающий смелость сделать то, что я должна была сделать, даже если бы он был лишь призраком, преследующим меня в воспоминаниях.

Фарнс выкатил пару чемоданов в фойе, отрывая меня от мыслей. Я последовала за дворецким на крыльцо.

– Надеюсь, ваша поездка не затянется. – Мужчина улыбнулся мне, не имея понятия о грядущем. Знай он, никогда бы так не улыбался.

Я обняла его. Просто инстинктивно. Он удивился и обнял меня в ответ.

– Спасибо, Фарнс. Мне просто нужно... – Я отступила от него. – Просто спасибо.

– В любое время, мисс. – Румянец залил его тонкую как бумага кожу на щеках.

– Стелла? – Вайнмонт появился, когда Люций передал сумки водителю Люку. – Можно на пару слов? – Прочитать его не получалось: попытка задать вопрос или напугать – все казалось одинаково бесполезно.

Фарнс прошел мимо него в дом.

– Что? – Я не сделала к нему ни шагу. И не подумала бы.

Вайнмонт вышел ко мне, солнце подчеркнуло его усталые глаза и впалые щеки. Он выглядел так, будто не спал и не ел несколько дней. Когда засунул руки в карманы, мышцы на его предплечьях напряглись, заставив татуировки лозы извиваться.

– Просто хотел сказать, не то, чтобы это имело значение, да и не поможет это... – Он вздохнул, будто с трудом хватался за свои мысли, пока они разбегались перед ним. – Я бы с удовольствием занял твое место, если бы мог. Но это невозможно. И мне нужно, чтобы ты прошла через это. Нужно...

– Что? – снова спросила я. Он уже отнял так много и теперь просил большего. Та связь между нами, что казалась мне такой сильной, теперь напоминала засохшую мертвую лозу. Вайнмонт не смел просить меня о большем. Но мне все равно нужно было знать.

– Стелла, – позвал Люций, но ему хватило ума остаться у машины.

Я выдержала взгляд Вайнмонта, требуя, чтобы он закончил свою мысль.

– Что еще тебе нужно от меня?

– Мне нужно, чтобы ты вернулась ко мне. – Сказанное прозвучало так тихо и низко, что я едва его расслышала.

Я уставилась на Синклера и попыталась найти в словах ложь, попыталась превратить их в нечто, что означало бы одно: он хочет, чтобы я вернулась, Приобретение могло продолжаться, а Вайнмонты – победить. Но, увидев его глаза, печаль и боль в них, я знала, что это не так. Он хотел, чтобы я вернулась к нему. Нет, ему было это нужно. Он лишь на краткий миг дал мне взглянуть на того себя, кому было больно, кто чувствовал, кто нуждался. И теперь он обнажал душу.

– Стелла. Нам нужно ехать. Давай.

Раздраженная команда Люция вырвала меня из грез. Настало время уезжать. Меня ждала встреча, которая оставит меня в шрамах и сломит до конца моей жизни. И причина, по которой я должна была пойти – мужчина передо мной, чьи печальные глаза и слова были ничем по сравнению с болью, которую я вот-вот почувствую. Мне потребовалась вся моя воля, но я больше не собиралась помогать пауку. Не собиралась ускорять собственное падение посредством прыжка в его паутину. Не снова.

Молча развернулась и поспешила вниз по лестнице. Люк помог мне забраться на заднее сиденье и закрыл дверь. Я не смотрела на Вайнмонта, хотя знала, что он не двигался, его взгляд все еще искал меня даже за стеклом. Люций скользнул в авто и сел рядом со мной, когда Люк тронул машину с места. Я опустила глаза, не обернувшись.

Весь путь, пролегающий неуклонно на север, мы с Люцием не разговаривали. Он принял несколько звонков, половина из которых была на испанском, пока мы ехали по гладкому асфальту. Мне не удавалось усмирить собственные руки: я то и дело заламывала их или впивалась пальцами в свитер. В конце концов, Люций протянул руку на середине разговора и взял мою правую ладонь в свою, притянув к себе на бедро, продолжая говорить об урожаях сахарного тростника и стоимости производства.

Его жест был принят без возражений с моей стороны. Волнение никуда не делось, но дело было не в том, где находилась моя рука. Я все время пыталась очистить мысли. Размышляла о словах Вайнмонта или для разнообразия проигрывала историю Рене о гипотермии и непростительном надругательстве, что лишь делало страх сильнее ненависти. Хотелось, чтобы ненависть победила, чтобы душила страх, пока не превратила бы меня в бушующее пламя гнева. Даже когда я пыталась справиться с ним, страх просачивался, окрашивая каждую мысль грязной дымкой.

Пейзаж сменился за время поездки, стволы деревьев стали толще, больше сосен появилось среди дремлющих дубов и лиственных деревьев. Мы ехали по национальным лесным угодьям, когда Люк съехал с межгосударственной дороги на двухполосное шоссе. Наш маршрут вел нас дальше в лес, и мрачные деревья потянулись по обеим сторонам дороги.

Люций выключил телефон, наконец закончив особенно напряженный разговор с Хавьером. Слегка сжал мою руку, но не посмотрел на меня.

Спустя еще полчаса Люк свернул на узкую асфальтированную дорогу, упирающуюся в ворота, похожие на те, что я видела на территории собственности Вайнмонтов. Шпиль каждой створки украшал олень, чьи ветвистые рога воплощали великолепие. Люк опустил окно и обратился к привратнику, стоящему впереди. Затем мы проехали через ворота в глубину леса. Дорога блуждала по покатым склонам, солнце беззаботно светило сквозь деревья.

Вскоре мы заметили блеск автомобиля впереди нас и присоединились к тому, что оказалось длинной процессией, растянувшейся на узкой дороге. В конце лес упирался в широкую поляну, за которой массивная бревенчатая структура выступала из склона холма. Она была огромной, размером с гостиницу. Крыша имела несколько вершин, каждая из которых напоминала большую застекленную A-образную раму, закрывающую фасад дома. Дубовые бревна грубо обтесаны, но стекло было современным, сверкало под утренним солнцем.

Машины двигались в один ряд, каждая следующая останавливалась возле камердинера справа перед парковкой в поле. Люк подъехал к началу очереди, камердинер поприветствовал нас и открыл нам двери. Я вышла на жутко холодный воздух и спрятала руки в карманы. Не хотелось, чтобы кто-либо ко мне прикасался.

Люций обошел меня и велел Люку забрать наши сумки.

Мы шли по лестнице за пожилой парой, которой было трудно подниматься по ступенькам. Ни Люций, ни я не предложили помощь. Думаю, для меня будет лучше, если они упадут и сломают себе шеи.

Мы взобрались наверх, где во всех окнах открывался живописный вид. Я оглянулась и поняла, что дом расположен на самом высоком хребте этого района, что открывало широкую панораму леса внизу.

– Входите, входите, – голос Кэла заставил меня замедлить шаг. Выдержать морозный воздух для меня оказалось легче, чем стерпеть его присутствие.

– Шериф Вуд! Добро пожаловать. Рад, что вам удалось приехать, – Кэл с обычным пафосом называл имена, пока очередь пришедших двигалась вперед.

Пожилая пара наконец попала в дом, пройдя через двери из грубо отесанных досок и металла. Люций опустил руку мне на талию и подтолкнул вперед. Кэл, одетый в нелепый свитер с рождественским узором, схватил меня за руки и, не прикасаясь губами, поцеловал каждую мою щеку.

– Так приятно снова увидеть тебя, Стелла. Люций, добро пожаловать.

К счастью, Кэл перешел к приветствию людей позади нас, поэтому мы прошли вперед без лишних фанфар. Дом напоминал произведение искусства – бревна в решетчатой конструкции под высоким потолком, окна, предоставляющие круговой обзор на хребты и долины.

Люди сновали повсюду, говорили, пили, двигались. Из стереосистемы лились стильные рождественские мелодии, пока я улавливала фрагменты разговоров о «веселье на последнем Суде Приобретений» и «что Кэл приготовил на этот год?». У меня желудок скручивало, пока вокруг ликовали о том, как хорошо все собираются провести выходные.

Я заметила Гэвина впереди, его высокая фигура позволяла разглядеть его среди других гостей. Устремившись вперед, я приблизилась к нему.

– Стелла. – Он обнял меня.

– Привет.

– Не могу сказать, что в полной мере рад твоему приезду. – Парень оттащил меня в сторону и покачал головой, темные круги под глазами поведали мне, что он тоже не спал. – Но, если мы должны быть здесь, по крайней мере, будем вместе.

– Вы не вместе, – Люций догнал меня. – Боб, не против прицепить свое Приобретение на чертов поводок?

Боб начал заикаться, его лицо покраснело почти мгновенно.

– Гэвин. Прекрати разговаривать с ней. Она – враг.

Гэвин наклонился к моему уху и быстро прошептал:

– Я тебя не брошу.

Он выпрямился и отошел к Бобу, прежде чем мне удалось ответить. Я не знала, правдой ли будет, если скажу, что тоже не брошу его, но я сделаю все возможное.

– Что он сказал? – Люций повел меня к другой лестнице со швейцаром наверху.

– Ничего.

– Люций? – Светловолосая женщина в обегающих, словно вторая кожа, джинсах и тонком белом свитере положила руку на предплечья Люция.

– О, эй...

Было очевидно, что он не мог вспомнить ее имя, но это не остановило ее.

– Слышала, ты каким-то образом примкнул к состязанию. Прошло много времени. Сколько, с прошлого года? – Ее голос упал до такого хриплого шепота, насколько это было возможно, но при этом звучал громче, чем гам болтающих вокруг гостей.

Люций кивнул.

– Да, кажется. Я отлично провел время.

Я пристально смотрела на него, пока ложь скатывалась с его языка. Он явно не помнил, кто она или когда они трахались.

Женщина положила руки ему на плечи и, приподнявшись на цыпочках, зашептала на ухо, прижимаясь к нему грудью. Люций лишь улыбнулся, когда незнакомка отстранилась и посмотрела ему в глаза.

– Звучит хорошо. Значит, скоро.

– Скоро. – Она подмигнула и вернулась к своему разговору, когда Люций продолжил толкать меня сквозь толпу еще быстрее. Наконец мы добрались до лестницы и поднимались, пока не подошли к другому швейцару. Он был одет во все черное, что совершенно не скрывало объем его дородного тела. Надменное выражение на лице раздражало.

– Нам нужна наша комната. Люций Вайнмонт и Стелла Руссо.

Служащий пролистал скрины на экране планшета.

– О, вы один из участников. Ваша комната на следующем этаже, последняя дверь налево. Это одни из самых больших апартаментов.

– Ключ? – Люций протянул ладонь.

Швейцар покачал головой.

– Никаких ключей, сэр. Безусловное доверие

– Пойдем, Стелла, – обратился Люций.

Парень перед нами прочистил горло.

– О, нет. Простите. Я, наверное, недостаточно ясно выразился. Апартаменты предназначены исключительно для вас, мистер Вайнмонт. Девушка останется с другими Приобретениями.

– Что? – Люций повернулся к швейцару. – Нет, она остается со мной.

– Данное указание поступило от мистера Оукмэна. Мне жаль, если оно вам неприятно, сэр. – Он не выказывал ни капли сожаления.

– Но у одного из других Приобретений имеется член, – дымился Люций.

– Об этом не нужно беспокоиться. Девушку не запятнают, пока не придет время.

Запятнают? Я попыталась сохранять спокойствие, чтобы удержать тот маленький барьер, защищающий меня от этих людей и их приверженцев. Но это было уже слишком. Я вырвала планшет из его рук и бросила его через перила. Кто-то внизу взвизгнул, но звук быстро заглушил шум голосов.

Ноздри швейцара раздулись, и он нахмурился.

– Вы не можете вытворять подобное.

– Только что вытворила. – Возможно, я не могла противостоять кому-то другому здесь, но этому парню? Я была более чем счастлива раздавить его пяткой и помочиться на пыль, что от него останется.

Глаза швейцара сузились.

– Майкл, – позвал он через плечо, – пожалуйста, сопроводи Приобретение в ее комнату и передай мне свой планшет.

Один из других швейцаров, мужчина помоложе, шагнул вперед и протянул свое устройство, прежде чем взглянуть на меня.

Люций отодвинул меня и шепнул на ухо:

– Ты должна пойти с ними, но, если я тебе понадоблюсь, ты слышала, что он сказал: моя комната наверху, последняя дверь налево. Приди и найди меня, если что-нибудь случится, хорошо?

– Сюда, Приобретение. – Майкл схватил меня за локоть.

– Отвали к чертям, придурок, – рявкнул Люций. – И обращайся к ней «мисс Руссо», или я вырву твой чертов язык, урод долбаный.

Майкл поспешно отступил.

Люций потянулся вверх, словно намереваясь прикоснуться к моей щеке, но огляделся и передумал.

– Просто скажи, что придешь ко мне, хорошо?

– Приду. – И не подумаю. Он не мог мне помочь.

– Хорошо. Иди с ним, но ничего не принимай, – Люций взял меня за руку и сжал пальцы. – Скоро увидимся.

Его слова напомнили судью, зачитывающего приговор. Средний из Вайнмонтов был прав – он скоро меня увидит. Я отдернула ладонь и последовала за Майклом по коридору.

– Куда мы идем? – спросила я отступающего назад парня.

– Как уже было четко сказано вам, в комнату Приобретений, мисс Руссо.

Этот парень бесил меня почти так же, как мистер Полет-планшета-через-перила.

– У меня есть еще один вопрос.

– Какой? – вздохнул он.

– Почему ты такой отморозок?

Парень напрягся, но продолжил идти. Один-ноль в пользу Стеллы.

Мы обогнули еще несколько углов, прежде чем выйти к двойным дубовым дверям. Он толкнул их, впуская нас в комнатушку с тремя односпальными кроватями и ванной. Она была маленькой, но не тесной. Крошечное окно под потолком впускало солнечный свет, а светильники с изменяемым направлением отбрасывали свет на высокие деревянные балки.

– Ваша комната на время пребывания у нас. Не выходите, пока кто-то не придет за вами. – Он попятился за порог, ухмыльнувшись мне и закрыв за собой двери.

Из ванной вышла Брианна. На ней была обрезанная футболка и короткие шорты.

Во мне поднялась паника.

– Почему ты одета, словно на весенних каникулах? Тебе нужна теплая одежда.

– Зачем? Ведь мы будем в помещении, правильно? – Девушка плюхнулась на ближайшую кровать.

– Нет. Ну, я имею в виду, не знаю, но...

– Рэд сказал не волноваться об этом. Здесь не произойдет ничего страшного. – Она уставилась на небольшое окно. – Для них это просто небольшая забава.

Рэд был еще большим куском дерьма, чем я себе представляла. Опустившись на кровать рядом с Брианной, я взяла одну из ее ладоней.

– Тебе нужно одеться теплее. Ты взяла какую-нибудь теплую одежду?

Наконец она посмотрела на меня, правда, ее глаза казались такими же остекленевшими, как на вечеринке в Новом Орлеане.

– Ты что-то приняла? – вырвалось у меня.

– Нет. Ты о чем? – Она отдернула руку.

– Я имею в виду, ты под кайфом? – Я понятия не имела, что сделают с организмом наркотики, когда мы столкнемся с гипотермией или чем похуже.

Девушка сузила глаза.

– Не думай, что я не понимаю, что ты делаешь. Рэд сказал мне, что это соревнование между тобой, мной и этим недопарнем Гэвином. Ты не обойдешь меня.

Мои глаза округлились в неверии.

– Ты думаешь, что мы соревнуемся друг с другом?

– Да. Теперь убирайся с моей постели и занимайся своими проклятыми делами, – прошипела она.

– Брианна, пожалуйста, ты должна выслушать...

– Я сказала: проваливай! – ее крик был сумасшедшим.

Я встала и отступила. Рэд уже уничтожил девушку, которую я видела на балу. Брианна сломалась. Настигнет ли меня та же участь?

Ногами я натолкнулась на другую кровать и осела, когда Брианна снова уставилась на голубое небо через окно. Я уронила голову на руки, уперевшись локтями в колени. Отчаяние, витавшее в воздухе вокруг Брианны, проникало и в мою кожу.

Двери открылись, и в комнату вошел Гэвин, грубый швейцар прочел ему ту же нотацию о запрете покидать пределы комнаты, пока кто-то за нами не придет.

Как только он ушел, Гэвин ткнул большим пальцем через плечо.

– Ты веришь этому парню?

Я встала и провела рукой по волосам.

– Да, я обозвала его отморозком.

– Определенно, и не только. – Гэвин осмотрел комнату, прежде чем пройти и сесть рядом со мной. – Эй, Брианна, как дела?

– Я не общаюсь ни с кем из вас, так что перестаньте лезть мне в голову. – Девушка легла к нам спиной.

Гэвин вскинул бровь.

Я покачала головой, безумное рвение рассмеяться смешалось с желанием расплакаться.

– Она думает, что мы соперничаем друг с другом. Что почему-то должны выиграть. Не уверена, почему она считает, что мы победим. – Я еще сильнее понизила голос. – Она под кайфом от чего-то. Как и на вечеринке Кэла.

Гэвин сжал губы в тонкую линию и покачал головой.

– Неприятно говорить, но меня это не удивляет. К моменту окончания этого испытания я, возможно, пожалею, что не взял с собой таблеток.

– Так ты знаешь? – То, что мне не нужно было ему рассказывать, стало облечением.

– Знаю. – Он провел рукой по чисто выбритому лицу.

– Как думаешь, что они с нами сделают? Ну, кроме... – Я вздрогнула.

– Не представляю. Знаю только, что нам нужно пройти через это. И мы сможем. – Его янтарные глаза светились добротой, и я наклонилась к нему.

– Я бы хотел, чтобы все закончилось.

– И я.

Так прошло долгое время: Брианна молчала на кровати, а мы с Гэвином сидели, прижавшись и ища утешения. Никто нас не беспокоил, пока не спустилась ночь. Затем нам принесли несколько тарелок с небольшим количеством различной еды. Брианна ничего не съела, а мы с Гэвином решили попробовать хотя бы для того, чтобы набраться сил, но еда вызвала тошноту прежде, чем я даже успела взять ее в рот.

В комнате царила тишина, за исключением пронзительных криков, каждый раз доносившихся из другой части дома. Наверное, гости пили за следующий день – за наше унижение.

В коридоре раздались шаги, и мы втроем уставились на дверь. Она открылась, и вошли Люций, Рэд и Боб. Гэвин обнял меня, и я прижалась к нему. Это не имело значения. Никто из нас не сможет остановить то, чему суждено было произойти.

Люций сузил глаза и направился прямиком ко мне. Взял меня за руку и сорвал с места, моя щека коснулась мягкости его черного кашемирового свитера, а запах сандалового дерева защекотал нос. Возможно, это начало – нежное прикосновение перед предательством, перед тем, как меня скормят, пока не останется ничего, кроме костей и печали.

Он вытащил меня из комнаты, остальные последовали за нами.

– Куда мы идем? – спросила я.

В ответ мне лишь сжали локоть.

– На вечеринку. Не говори, если с тобой не разговаривают. Поняла?

Я ощетинилась, но промолчала. Мне нечего было сказать этим людям. Деревянные половицы казались крепко сколоченными под ногами, мои шаги едва были слышны, пока мы направлялись по залам на звук голосов. Мы присоединились к морю людей, занятых выпивкой и разговорами. В воздухе пахло жареным мясом и дымом от горящих поленьев.

Кэл говорил в микрофон – его любимую игрушку.

– …давайте посмотрим на наши маленькие закусочки. Ах, вот и они. Поднимайтесь!

Люций подвел меня к сцене на возвышении перед одним из высоких окон, где Кэл устраивал прием.

– Да, да, – сказал Кэл. – Первая, кажется, Приобретение Вайнмонтов – Стелла. Ребята, расскажу вам секрет. Возможно, я немного попробовал...

Люди загалдели и засвистели, когда Люций подтолкнул меня к Кэлу.

– Ладно, ладно. Я же сказал «немного попробовал». Все же не съел. Не завидуйте. Но могу вам сказать, что маленькая мисс Стелла – сладкая как сахар, и остается только представлять, как другие части ее тела растают прямо в ваши рты.

Ответом стали смех, волчий вой и несколько поднятых бокалов. Мое внимание привлекло весьма заметное движение справа от сцены. Сердце воспарило, когда я заметила Дилана, стоящего внизу и машущего рукой, чтобы привлечь мое внимание. Его знакомое лицо прибавило мне сил, и я выпрямилась, терпя бремя более уверенно только благодаря его присутствию.

– О, а затем Гэвин. Ну, мне он не по вкусу, – Кэл закинул руку на широкие плечи парня. – Ничего личного, конечно. Но я знаю многих из вас, дамы и господа, кто истекает слюнками по этому лакомому кусочку, не так ли?

Кэл держал толпу в кулаке, их крики и смех подпитывали его безумное желание стать центром шоу.

Он двинулся вниз по ряду и притянул Брианну к своему боку.

– Признаюсь, ребята, эту маленькую Брианну я не только попробовал. И она хороша до последнего укуса, это я могу вам пообещать.

Девушка еще не вернула себе связь с реальностью и махала толпе, словно вернувшаяся на родину королева, а не рабыня, изнасилование которой было предметом всеобщего обсуждения.

– Теперь, когда Приобретения все здесь, у меня имеется вопрос ко всем добрым самаритянам в зале. Кто из вас хочет трахнуть маленькую Брианну?

Поднялся рев, и некоторые из мужчин в первом ряду подошли ближе.

– А как насчет Гэвина?

Еще один рев, наполненный довольно большим количеством женских криков.

– И, наконец, Стеллу?

Комната содрогнулась от топота ног и визгов, один из мужчин взошел на первые две ступеньки, прежде чем несколько других с заливистым смехом оттолкнули его.

– Вот, что мне хочется слышать! Теперь я позволю им немного пообщаться и ожидаю, что все будут вести себя наилучшим образом! – Он сердито посмотрел на молодых людей, топчущихся возле передней части сцены. – Мы будем соблюдать правила. Настоящее развлечение начнется только завтра. Так что ведите себя хорошо с Приобретениями, но, конечно же, можете развратничать друг с другом ради услады ваших сердец.

Кэл поклонился, когда аплодисменты заполнили комнату. Люций схватил меня за руку и потащил вниз по ступенькам. Он пробирался через толпу людей, висевших на сцене, расталкивая их локтями, а я не потупила взгляд, чтобы не видеть их лиц. Я все еще слышала их голоса, слова, обещания насилия и глумления.

– Отвалите к чертям собачьим, – Люций оттолкнул одного мужчину и протискивался среди гостей остальную часть пути к бару. Он подтолкнул меня вперед и, встав сзади, загнал мое тело в ловушку. Это воплощало жест защиты, но его нахождение оказалось слишком близким для меня. Мне нужен был воздух. Я предпочла бы оказаться в своей комнате, чем здесь.

Пришлось вытянуть шею, чтобы осмотреться и найти Дилана, но масса людей заблокировала обзор.

– Мне по старинке. Два. – Грудь Люция казалась теплой по сравнению с моей, его руки покоились на моих бедрах. – Ты хорошо справляешься, – прошептали мне на ухо. – Это было наибольшим представлением за вечер.

Бармен налил напитки и поставил их перед нами. Я взяла свой: вкус был горьким на языке, но я поприветствовала прилив тепла от алкоголя. Сделала один резкий глоток, жидкость обожгла, когда я ее проглотила.

– Полегче, Стелла. – Люций взял мой почти пустой стакан.

Я склонила голову к плечу и заговорила ему в ухо:

– Пожалуйста, Люций. Я не хочу в этом учавствовать.

Он прижался кончиками пальцев к моему бедру.

– Напьешься сегодня – завтра будет только хуже. Ты должна оставаться сильной.

– Зачем?

– Ты знаешь ответ.

– Нет. – Но я знала. Мне просто нужно было это услышать, чтобы понять, насколько хуже все может стать.

– Если не сможешь оставаться сильной, я прослежу за тем, чтобы твой отец страдал. И обязательно позабочусь о твоих муках.

Я фыркнула и вырвала у него напиток, прикончив содержимое одним глотком.

– Да. Думаю, что мои страдания обеспечены мне, независимо от поведения. – Я избегала разговоров на тему моего отца. Его добрые глаза вспыхнули у меня в голове, хотя я полагала, что они больше не были такими. По крайней мере, теперь.

– Есть что-нибудь еще? Что-нибудь, что помешает мне отправиться обратно на эту сцену и сказать всем твоим приятелям, чтобы они засунули свое Приобретение прямо себе в задницы? – Я кивнула бармену, заказав еще один напиток.

– Есть много чего. Будешь ли ты страдать завтра? Да. Но я могу заставить тебя мучиться каждый день после этого. – Голос Люция потемнел, а сам мужчина крепко сжал мое бедро. Бармен поставил напиток, но Люций убрал стакан подальше от меня. – Ты моя на многие месяцы вперед. Я могу придумать много неприятного, Стелла. Намного хуже всего, о чем ты могла бы помыслить. Боль, пытки, изнасилование, с которыми ты встретишься завтра, покажутся тебе приятным воспоминанием. – Он провел рукой по передней части моего бедра и сжал плоть между ног, вжав меня в барную стойку, отчего в ребра мне болезненно впилась деревянная поверхность. – Если это то, чего ты хочешь, то обязательно поднимись на сцену.

Я попыталась увернуться от него, но Люций только сильнее сжимал ладонь, а пальцы углубились между моих ног, массируя сердцевину сквозь джинсы.

– Отвали от меня, – прорычала я.

Люций игнорировал меня, его пальцы заставляли мое тело оживать, пока мне хотелось оставаться оцепеневшей.

– Но. – Он разжал ладонь и протянул руку по моему бедру. – Если ты сделаешь то, чего я хочу, то будет исполнено все, что в моих силах, чтобы защитить тебя. И как только все закончится...

– Почет и уважение. Понятно. А теперь отъебись от меня. – Я оттолкнулась от бара.

– Стелла! – Дилан протиснулся мимо пары гостей и обнял меня, оторвав от пола и сжав с такой силой, что я пожалела о количестве выпитого.

– Ты здесь. – Я изголодалась по искреннему прикосновению, по кому-то, кто, я знала, заботился обо мне не по причине глупой игры.

Он подставил меня.

– Да. – Его щеки были красными, а от дыхания несло чем-то крепким.

– Ты пьян?

– Нет. То есть, Кэл угостил каким-то виски, но я не пьян. – Он медленно покачал головой.

– Ты пьян. – Шок от боли ударил меня в грудь. – Пришел сюда напиться с этими?

– Я всего лишь пытался подыграть. Успокойся. – Дилан положил тяжелые руки на мои плечи и прижался лбом к моему. – Я стану тем одним, Стелла. Завтра. Это буду я.

– Станешь одним? Кем?

Брат усмехнулся, его прекрасная улыбка больше нервировала, чем успокаивала.

– Посмотришь. Но это буду я. Я позабочусь о тебе.

– Думаю, этого достаточно, – припугнул Люций позади меня.

– Я могу поговорить с сестрой, если захочу.

– Ты хотел сказать, бывшей сводной сестрой?

– Да, и что?

– Она не твоя родная кровь. И не твоего ума дело.

– И не твоя так же, урод.

А Дилан был прав.

– Ей и не нужно. Я владею ею. Теперь сделай шаг назад, пока я не отшвырнул тебя и не избил, чтобы ты снова отлеживался на полу.

– Мы только поговорим, – вмешалась я. – Разве мне нельзя поговорить с кем-нибудь? Пожалуйста? – Никогда не пробовала просить его мило. Возможно, сработает.

– Да, можешь поговорить со мной. – Люций обнял меня за шею и увел обратно. – Пошел нахрен, Дилан.

– Остановись. – Я ткнула его локтем, но Люций не отпустил.

Дилан сердито посмотрел на меня и потупил взгляд.

– Помни мои слова.

Затем повернулся и исчез в толпе.

– Отвали. – Я вывернула плечи, и Люций опустил руку, но лишь чтобы сжать мою грудь.

Я обернулась и посмотрела на него.

– Кретин.

Мне ухмыльнулись, сделав еще один глоток.

– И?

– Я возвращаюсь в свою комнату.

– Нет.

– Почему?

– Потому что мне нужно, чтобы тебя видели. – Люций поставил свой стакан на стойку и взял меня за руку. – Просто улыбайся и кивай, мать твою. Это все, что от тебя требуется.

Он пробирался сквозь толпу людей и тащил меня за собой. Люций знал многих из них, вел непринужденные разговоры о событиях из детства, веселых деньках в колледже или о том, как продвигается сахарный бизнес. Но независимо от собеседника разговор всегда возвращался ко мне.

– Стелла – художник, – произнес Люций в десятый раз за вечер.

Женщина, возможно, не старше пятидесяти, одетая в безупречный снежно-белый костюм, улыбалась и потягивала вино.

– Я тоже. Несколько моих картин выставляются в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе. В каких галереях тебя можно было увидеть?

– Ну, в галерее моего родного города должно быть несколько моих работ, – ответила я.

– Родного города? – Она подняла безупречную бровь и сделала глоток вина. – Как странно.

Люций улыбнулся.

– Я слышал, что одна из картин Стеллы была недавно выставлена в Нью-Йорке в одной из самых известных галерей. Буквально на прошлой неделе ее купили за пятьдесят тысяч долларов.

Я подняла голову на Люция – он определенно знал, как врать.

– О, это правда? – Собеседница жеманно улыбнулась мне поверх бокала.

Люций не промахнулся.