Текст книги "Советник (СИ)"
Автор книги: Селия Аарон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 11 страниц)
Несмотря на неудачи, сломать ее будет просто. То, что я показал Тедди, было лишь пробой, только верхушкой айсберга. Она понятия не имела, что уготовано для нее дальше. Я не был уверен, как далеко зайду, но знал, что должен победить. Проигрыш не рассматривался как вариант.
Я сильнее крутанул рукоять газа, проносясь мимо озера; торчащие тут и там камыши превращались в месиво из коричневого и зеленого, пока я мчался по набережной.
Но то, как она смотрела, как отреагировала на меня в траве, как пахла, как боролась со мной. Блядь. Я был в заднице. Мне стоило прекратить думать о ней как о ней. Она была моим Приобретением – моим Приобретением – и ничем большим. Если я буду мыслить нетрезво и позволю ей подорвать контроль, завтрашняя ночь станет катастрофой. Суверен должен уйти с вечеринки, зная, что мое Приобретение стоит испытания, буквально и образно.
Ранее я никогда не посещал Бал Приобретений, но мама рассказывала многое, пытаясь укрепить меня. Безнравственные поступки в ее историях повергали меня в шок, устрашали. Она не мелочилась, рассказывая, что именно мне придется сделать, чтобы выиграть. В процессе она поведала мне, что ей самой пришлось сделать на протяжении ее года Приобретений. Поведала о том, как умерла часть нее. Она хотела, чтобы я выдержал, чтобы прошел через это без шрамов. Чтобы был сильнее, чем она.
Я замедлил ход посередине набережной, вода мерцала в стороне от меня. Мои мысли направились прямиком к шрамам на запястьях Стеллы и ножу, который она прятала в ночном столике. Я почти забрал его, пока она спала. Мои пальцы прошлись по рукояти, по лезвию. Каким-то образом я знал, что это было то же лезвие, которое она использовала на себе. В итоге я оставил его там. Не стоило этого делать. Еще одна ошибка.
Двигатель взревел и байк принялся пожирать дорогу подо мной, пока я проезжал мимо леса и воды. Дикие индюки разбегались, пока я мчался по их территории. Я объехал полный круг по поместью прежде, чем пронестись по извилистой узкой тропинке за пределы ворот.
Приближаясь к узкому проезду между лесом и воротами, я увидел блеск чего-то металлического за прутьями ворот. Машина стояла снаружи, тщетно ища вход в мои владения. Я скривился от идиотизма такой попытки, чистого отсутствия понимания этого визита. Но все равно я знал, что он приедет.
Я свернул вправо, чтобы иметь возможность встать возле широкого края кованных ворот. Когда я заглушил двигатель, вокруг повисла тяжелая тишина.
– Мистер Руссо. Приятно увидеть вас.
Он уставился через прутья и лозу, его глаза были красными и слезились. Не на что было смотреть. Был только я.
– Отпусти ее, – от его дрожащего голоса меня замутило.
– Нет.
– Ты, ублюдок! – парень помоложе выпрыгнул из машины и ринулся вперед. – Приведи ее или мы войдем.
Я прыснул со смеху.
– Чудесно. Если это все, я лучше поеду. Давление и все такое.
Он схватил решетку и попытался встряхнуть ее. Ничего. Эта ограда могла бы выдержать больше, чем встряску от школьника в костюме для лакросса.
– Дилан, прекрати. Мы не сможем выиграть таким образом.
– Послушай старика, Дилан, – я наполнил слова ядом, который накопился во мне за последние двадцать четыре часа.
– Пожалуйста, – это была слезная мольба от мистера Руссо. – Просто отпусти ее. Я… я отправлюсь в тюрьму по собственной воле, если ты отпустишь ее.
Он жалок.
– Слишком поздно. Сделка заключена. Если это все, что вы хотели мне передать, то мне жаль, но вы впустую потратили свое время. Прощайте, мистер Руссо.
Дилан взорвался криками и солидным количество ругани.
Я отрезал его крики ревом своего двигателя и оставил их стоять у ворот, пока разрезал воздух по гладкой дороге к дому.
Глупцы.
Она была моей. Никто не мог отнять ее у меня. Даже ее собственная кровь.
ГЛАВА 9
СТЕЛЛА
Остаток дня я провела в своей комнате. Мне некуда было бежать, нечего делать. Я приняла долгий горячий душ. Пока меня не было в комнате – завтракала, пыталась сбежать через газон и выступала нагишом на столе – кто-то пришел и поставил дорогой шампунь в моей ванной. Воображение нарисовало Фарнса, который крадучись ставит коробочку с тампонами, и эта картина вызвала у меня смех. Ну, это было нечто.
После душа я лежала на кровати, остывая, имея лишь полотенце на голове. Я включила верхний вентилятор пультом, лежавшим на прикроватном столике, позволяя прохладному бризу обдувать меня. Одеяла на стенах колыхались от потоков воздуха.
Я была в тепле, относительно сыта, и окружена некоторой безопасностью в этой комнате. Это не стирало беспокойство так сильно, как бы мне того хотелось. Я до сих пор трепыхалась в паутине, даже если шелковые нити, удерживающие меня, были мягкими и прекрасными.
Веки тяжелели, разгоряченное после душа тело и утренний забег затягивали меня в сон. Но я не сдамся. Когда бы я ни закрывала глаза, я видела Вайнмонта. Его злость. Но также что-то еще. Жар, когда он оказался на мне, его руку между моих бедер.
Я знала, что это было греховно. Мне не стоило хотеть этого. Его голос казался медленнодействующим ядом, впитывающимся в меня, заманивающим мою душу глубже в ад. Мои соски затвердели, когда я вспомнила ощущение его твердого ствола у моего бедра. Что я почувствую, окажись он внутри меня?
Я попыталась выдворить мысль из головы, но пальцы уже пробрались к до сих пор влажной киске. Я подразнила свои набухшие складки подушечкой пальца, отправляя волну потребности через все тело. Я попыталась убрать руку, ненавидя образ Вайнмонта в своей голове, возвышающегося надо мной, ненавидя его чувственный, но жестокий рот.
Как много его тела покрыто татуировками виноградной лозы? Как низко они спускаются?
Мой палец меня ослушался, опустившись ниже, закружив вокруг моего клитора. Бедра приподнимались навстречу каждому поглаживанию, напряжение усиливалось, словно кто-то донельзя натягивал нити. Мое дыхание стало рваным, пока я продолжала ласкать себя, и картина Вайнмонта между моих ног сводила с ума от потребности достичь своего высвобождения. Когда я представила, что его глаза загораются от желания меня и только меня, я не смогла сдержать волну удовольствия. Я прикусила щеку изнутри, чтобы не закричать, хотя все равно издала высокий звук, который нельзя принять ни за что другое.
Где-то поблизости в доме я услышала хлопок, словно с полки упала книга. Смущение и беспокойство охладило мое краткое и пылкое наслаждение. Я прикрылась одеялом. Спустя несколько мгновений мое дыхание вернулось в норму. Я не была окончательно удовлетворена, но голова стала ясной достаточно, чтобы вспомнить, что Вайнмонт был моим врагом, и ничем больше.
Я начала уплывать в полудрему, когда в мою дверь постучали. Усевшись на кровати, я посмотрела на гардеробную, где висела некоторая одежда для меня.
– Это только я, мисс, – произнес женский голос.
– О, входите, – я не знала, кто «я» это была, но она звучала совершенно безобидно.
Ко мне вошла женщина средних лет в элегантной черной униформе с белым отложным воротничком. Волосы были темнее ночи, спускались каскадом по спине блестящей гривой. Если в них и были седые прядки, я не смогла увидеть ни одной. Ей было не больше сорока пяти.
Она улыбнулась тепло и по-дружески, несмотря на отчетливую грусть, залегшую в ее морщинах вокруг темных глаз.
– Добро пожаловать. Я буду вашей личной помощницей на время вашего пребывания в этом доме. Если вам что-нибудь нужно, просто позовите меня. Я – Рене.
– Так это вы положили все те красивые мыльца и шампунь в ванной?
– Да, мэм. Я также взяла на себя смелость заказать некоторую одежду вашего размера. Конечно же, мистер Синклер помог мне выбрать ее для вас.
Я нахмурилась. Мысль о том, что Вайнмонт выбирал для меня одежду, была запредельно раздражающей. Я ему не питомец или кукла, чтобы он одевал меня. Я – его заключенная.
Женщина сложила руки на животе.
– Я знаю, как вы себя чувствуете. Это все немного неприятно, но со временем все сложится в общую картину.
Я стянула полотенце с головы и потерла висок одной рукой, придерживая одеяло другой.
– Вы знаете, как я себя чувствую? Вы рабыня, Рене?
Ее глубокого каштанового цвета глаза зажглись на миг.
– Нет, мэм.
– Тогда я не думаю, что вы хоть приблизительно знаете, как я себя чувствую. Не обижайтесь.
– Не обижаюсь, мэм, – она вернула мне грациозную улыбку, несмотря на мою колкость.
Я вздохнула. Я пробыла Приобретением меньше дня, и некоторые части меня – добрые, нежные – уже раскалывались.
– Простите, – произнесла я, когда она ушла в ванную. – Это не ваша вина.
Это ведь я подписала контракт. Рене не заставляла меня делать этого.
Она вернулась с расческой и села на кровать рядом со мной.
– Вот, – она протянула руки с намерением расчесать мои волосы.
Я подползла к ней, все еще прижимая одеяло к груди.
– Все в порядке. Я была бы больше удивлена, если бы вы не злились, – она начала с кончиков волос, как это всегда делала мама. – "Путь наименьшего сопротивления", – мама всегда говорила это, распутывая узелки на волосах, поднимаясь снизу и вверх к корням, пока волосы не становились гладкими.
– Как много таких, как я, здесь побывало?
Рене продолжила расчесывать нежными движениями.
– Сколько Приобретений?
– Да.
– Уверена, что не должна рассказывать этого.
Я вздохнула и позволила подбородку упасть на грудь.
Она понизила голос до шепота.
– У семьи Вайнмонт было только два Приобретения за последние двадцать лет, о которых я знаю. До этого было больше, но я не знаю всех деталей.
– Так мало? Разве это происходит не раз в год?
– Нет, мэм.
– Вы сказали «у семьи Вайнмонт»? Приобретения есть и у других семей?
– Да.
– Но зачем? Какова их цель? – Зачем им это делать? Какова вообще может быть гипотетическая причина принуждения людей ради того, чтобы просто-напросто превратить их в рабов? Может, это станет благом – раб на год, которого содержат и о котором заботятся. Ни работы, ни наказаний, ни плохого обращения. Я потрясла головой. Все это было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Страх закрадывался по позвоночнику, пока мой вопрос висел в воздухе. Что-то подсказывало, что мне уготовано больше, гораздо больше, чем я могу даже предположить.
– Просто расскажите мне, почему, – любознательность покинула мой тон, передав лавры отчаянию.
Она колебалась, застыв расческой посредине моих локонов.
– Вы увидите завтра.
– Что будет завтра? – ужас тянул мое нутро вниз, словно якорь.
Расческа продолжила свой ход, разглаживая спутанные волосы по пути.
– Бал Приобретений.
Люций и Вайнмонт говорили об этом бале за завтраком, но я была не в курсе, что собираюсь посетить его.
– Бал? Я – рабыня и пойду на бал?
– Я правда не могу рассказать больше.
Мысли вращались по спирали. Что представлял собой этот бал? Был ли он настоящей, хоть и извращенной причиной, по которой Вайнмонт заставил меня подписать контракт?
Рене потянулась к моей макушке, все еще вытягивая непослушные пряди.
– Вот, думаю, готово.
Она встала, а затем остановилась, замечая фото моей мамы на ночном столике.
– Она красивая.
Я кивнула.
– Была.
– Это ваша мама?
– Да, – я рассматривала фотографию вместе с Рене. Годами пыталась угадать, о чем она думала, почему бросила моего отца и меня таким образом. Я предполагала, что не должна смотреть на нее так строго, учитывая, что я сделала то же самое. Я просто не видела всего, через что она прошла.
– Мне жаль, – Рене с сочувствием опустила руку мне на плечо.
Она легко сжала его и понесла расческу в ванную.
– Я попрошу Лауру принести вам ланч через пятнадцать минут, если вы не против. Или можете спуститься вниз к мистеру Синклеру и мистеру Люци…
– Все в порядке, – мысль о том, чтобы увидеть их в одной обеденной комнате, переворачивала мой желудок.
Женщина слегка поклонилась и покинула комнату. Я надела футболку и какие-то пижамные штаны, и устроилась на мягком сидении на подоконнике, купаясь в тепле полуденного солнца. Деревья уже начинали сбрасывать листья, оранжевые и коричневые коврики начинали стелиться по краям зеленого пространства. Я толкнула окно, чтобы открыть, и впустила прохладный ветерок в комнату. С собой он принес запах травы, деревьев и воды. Я вдохнула, вспоминая, что еще жива. Даже если моя жизнь принадлежала другому человеку на какое-то смехотворное время, я была жива и буду бороться за то, чтобы такой и остаться. Я пробежала рукой по шрамам на запястьях. Я не сломлюсь. Не проявлю добровольного желания пасть в оковы тьмы. Больше никогда.
* * *
Я просидела у себя до конца дня. Слава Богу, мне удалось уговорить Лауру принести мне какие-нибудь книги из библиотеки внизу. Они были старыми, но стоили прочтения, особенно несколько душераздирающих великолепий, которые она нашла.
Мне хотелось пройтись по дому и исследовать его, но в голове представлялись два рыцаря, скрещивающие мечи передо мной и преграждающие мне путь. Более того, возможность наткнуться на Люция без кого-то поблизости, была риском, который я не хотела испытывать.
К моему облегчению, Вайнмонт не звал меня и не приходил. Он уехал в город, очевидно, по своим делам – обязанностям адвоката государственного округа. Конечно. Я предполагала, что засаживать невинных граждан в тюрьму по ложному обвинению – было постоянной и неблагодарной работой.
КогРостоведа Лаура принесла мне обед, я спросила, не могли ли мне доставить инструменты для рисования. Она пообещала осведомиться у Рене. Если мне придется провести все время, прячась в комнате, что было моим изначальным планом, значит, мне понадобится многое, чтобы занять себя.
Ночь прошла без инцидентов и даже без намека на появление Вайнмонта.
На следующее утро я уже встала и была одета в легкий свитер и джинсы, когда в мою дверь постучали.
– Входите.
Вместо Фарнса я увидела Рене. Она все также была одета в черную униформу горничной, а ее волосы спадали волнами.
– Доброе утро, мэм.
– Доброе утро, Рене. И, пожалуйста, зовите меня Стелла. Что случилось с Фарнсом?
– Он с мистером Синклером на весь день. А я с вами. Надеюсь, вы не против, – ее взгляд опустился в пол.
– О, нет, нет. Я не это имела в виду. Мне просто было интересно. Я рада снова вас увидеть.
После того, как эти слова слетели с моего языка, я поняла, что они были правдой. Я была рада поговорить с кем-то. Может, я даже могла бы назвать ее другом, если такое возможно в этом новом мире.
Женщина подняла голову, улыбка осветила ее лицо в утренних лучах.
– Я тоже рада вас видеть. Должна признать, я сама попросила, чтобы меня приставили к вам, как только услышала о вашем прибытии.
– Почему?
Она сунула руки в карманы униформы.
– Просто мне кажется, что у нас может быть кое-что общее.
– О, так вы тоже ненавидите Синклера Вайнмонта?
Она захохотала. Это был открытый, приглашающий, ничем не сдерживаемый смех.
– Я явно не ненавижу его, и не верю, что вы можете испытывать это чувство.
Я откинулась на спинку кровати.
– Очень даже могу.
– Ну, в таком случае, у вас будет длинный день и еще более длинная ночь. Я здесь, чтобы помочь вам подготовиться.
– Вы говорили мне о бале сегодня. Так что нам сегодня делать?
– Готовиться, конечно же. Мистер Синклер дал мне конкретные инструкции о том, как он хочет, чтобы вы подготовились. Он заказал вам платье в ночь вашего прибытия, выбрал драгоценности и украшения этим утром, – она подошла ко мне и взяла меня за руку. – Вы будете самым красивым Приобретением, которое они когда-либо видели.
Я вытащила руку из ее захвата, злость курсировала по мне, словно дикий огонь.
– Вам это нравится? Собираетесь представить собственность Вайнмонта на всеобщее обозрение других развращенных людей вроде него?
Рене вернула руки в карманы.
– Я всего лишь пыталась… – она пожала плечами и снова встретилась со мной взглядом. – Я не могу переделать контракт. Не могу остановить бал или все остальное из того, что грядет, но я могу помочь вам, если вы мне позволите. Я проведу вас через все до конца года, и тогда вы сможете уйти. Это все, что я хочу сделать.
Честность ее слов вошла в мое сердце, словно нож. Она была права. Я подписала контракт и теперь связана им. Если она хотела помочь, я проявила бы мудрость, позволив ей. Я всего лишь хотела узнать больше о Приобретении. Так или иначе, мне стоит обзавестись союзниками там, где это возможно.
– Простите меня, Рене. Я просто…
Приободренная моим извинением, она снова взяла меня за руку.
– Я знаю. Как вы и сказали вчера, я понимаю. А теперь позвольте мне отвести вас в спа.
Я почти рухнула назад на кровать.
– В спа?
– Здесь, в поместье, конечно же. Мистер Вайнмонт вызвал профессионалов во всей страны ради этого. У вас будет королевское обслуживание.
Она вывела меня в коридор, и мы спустились вниз по лестнице.
– Что конкретно подразумевает собой спа?
– Сначала завтрак.
Я уперлась пятками в пол и остановилась, несмотря на сердитое урчание желудка.
– Я не хочу их видеть.
– Мальчики уже покинули дом на сегодня. Не переживайте.
– Мальчики? Вы имеете в виду двух садистов, которые живут с третьим безмозглым братцем?
Она провела меня в, слава Богу, пустую комнату для завтраков.
– Я знаю их с тех пор, как они пешком под стол ходили, так что все равно считаю их мальчиками.
Рене позвала Лауру, эффективно отрезая мой скептический комментарий видом подноса с завтраком, на котором расположились вкусности.
Рене пригубила кофе, пока я поглощала еду. Если она была права о том, что у меня запланирован грандиозный день, мне точно понадобится хороший завтрак, чтобы запастись силами.
Я аккуратно вытерла уголки рта. Хотя бы с моими манерами ничего не случилось.
Рене закончила со своим кофе.
– Готовы начать?
Я встала и потянулась, как ленивая кошка.
– Ведите.
– Еще одно, – она показала мне холл вниз по коридору, ведущему глубже в дом, где я уже была. – Вы встретитесь с некоторыми людьми. Они нездешние. И не будут понимать, что происходит. Будет лучше для вас, если вы будете разговаривать с ними как можно меньше, чтобы избежать любых неприятных осложнений. Они знают, что вы собираетесь на бал. Придерживайтесь этой истории.
– Так я не должна говорить им, что я – Приобретение и являюсь предметом милости Вайнмонта?
Ее быстрая походка замедлилась лишь на мгновение, но Рене быстро взяла себя в руки и вновь ускорила шаг.
– Именно.
* * *
Спа находился в дальнем крыле дома. Помещение оказалось перестроенной террасой. Стены и потолок были сделаны из стекла, обрамленного сосновыми рамами, что позволяло естественному теплу и свету проникать внутрь. Это была просторная комната с каменным полом, парящей ванной посередине, большой деревянной сауной с одной стороны, и массажными столами с другой. Здесь невероятно пахло, дорогими маслами для ванн и какими-то древесными благовониями.
Нас ожидали двое мужчин и две женщины. Рене вошла первой и представила персонал по очереди.
– Это – Алекс. Он из Нового Орлеана. Он ответственен за вашу прическу и макияж для сегодняшнего вечера.
Передо мной стоял молодой мужчина с ярко-оранжевым, словно мех лисицы, ирокезом, множественными пирсингами в бровях, тенями на веках цветов павлиньего хвоста и разноцветными татуировками на обеих руках.
– Приятно познакомиться с вами, мисс Руссо. Когда я с вами закончу, вы превратитесь в беллу бала.
Я взглянула на Рене, вскинув брови.
– О бале знают все, кроме меня?
Алекс опустил свою наманикюренную руку на мою.
– О, нет, милая. Мне пришлось подписать соглашение о неразглашении длинной больше, чем мой чл… эм... длиннее руки, только, чтобы получить эту работу, и я до сих пор не имею понятия, что вас ждет, – он подмигнул мне. – Я всего лишь знаю: что бы это ни было, выглядеть вы будете фантастически.
Рене подвела меня к следующему человеку.
– Это – Джульетта. Она поработает с вашей кожей и сделает маникюр.
– Поработает с кожей?
– Избавимся от мертвых клеток, и я сделаю вашу кожу на вид, как у восемнадцатилетней, – девушка провела пальцами по моей шее и посмотрела на меня, словно изучая под микроскопом. – Не похоже, чтобы вы много загорали. Идеально. После меня вы будете сиять, словно новехонький пенни, – она взяла мои руки в свои и рассмотрела ногти. Они были покрыты нестираемыми пятнами от моих красок. Девушка нахмурилась, а короткие белые волосы упали на пухлые щеки, пока она оценивала повреждения. – С этим придется хорошенько поработать. Возможно, нам придется использовать гель, чтобы скрыть пятна.
– Хорошо, как скажете, наверное. – Я никогда не уделяла особого внимания таким вещам, как ногти.
Она перевернула мои ладони и закатила рукава, рассматривая. Увидев порезы на моих запястьях, она отшатнулась от моих рук.
Ее светлые голубые глаза нашли мои.
– О… простите.
– Все нормально. Это было очень давно. – Я не знала этих людей. И все равно, они для меня были, как и Рене, кто, казалось, хотел мне помочь. Я улыбнулась девушке. – Меня это не беспокоит. Вы можете посмотреть на них.
Она вновь взяла мои запястья в свои руки и провела пальцами по бугристой коже.
– Думаю, смогу использовать пару трюков, чтобы сделать их менее заметными, – она вернула мне улыбку, вновь показавшись расслабленной.
У следующей женщины были темные волосы, монобровь, и она была самой невысокой из всех в комнате.
– Йонг займется вашей восковой депиляцией.
Я дернулась, обернувшись к Рене.
– Погодите, восковой?
Йонг кивнула и опустила руку мне на плечо, приближая меня, чтобы иметь возможность изучить мое лицо.
– С бровями нужно поработать… с губами все в порядке… хотя я все равно займусь лицом полностью. Остальное выглядит хорошо. Когда в последний раз вы делали бразильскую депиляцию?
Мои бедра невольно сжались.
– Воском? Никогда. Я вообще не использую воск.
Йонг нахмурилась, и ее монобровь, словно темная гусеница, нависла над глазами.
– Вижу. Над этим придется поработать. Когда я закончу, ваша кожа везде будет гладенькой, словно у младенца.
– Э... спасибо. Наверное.
Она улыбнулась.
– Я пойду и приготовлю все. Будет немного больно, но результат вам понравится.
Она вышла через примыкающую дверь, быстро и целеноправленно перебирая своми маленькими ножками.
– А это Дмитрий, – представила мне Рене последнего человека в ряду. В его росте было примерно семь футов (прим. перев.: немного больше, чем два метра десять сантиметров), и, казалось, состоял он из одних только мышц. Голова была побрита наголо, хоть и было видно линию, где темные волосы обильно пробивались на свет. Он взял мою руку, и его здоровенная ладонь полностью поглотила мою.
– Очень приятно познакомиться с вами. – От его сильного русского акцента я едва ли могла разобрать слова. Но, в отличии от других, в его улыбке я почувствовала тепло. Я ценила любое сочувствие, которое они могли предложить.
– И что делаете вы, Дмитрий?
Он отпустил мою руку и протянул свои ладони вверх.
– Массаж.
– Оу, – я с трудом сглотнула.
– Я не причиню вам боли, – он, поощряя, сжал моё запястье. – Ну, может, немножко. Вам понравится. Обещаю.
– Сначала в горячую ванну, – обратилась Джульетта. – Мне нужно, чтобы ваша кожа стала чувствительной и немного размягчилась, – она подступила к массажным столам. – Давайте, забирайтесь в нее. У нас много работы.
– Вы хотите, чтобы я разделась здесь перед всеми? – я посмотрела на Рене, затем на Джульетту, и подняла голову на Дмитрия.
Я скрестила руки на груди. Они могли вымыть меня и разодеть, словно куклу, но я не собиралась расхаживать здесь голой ради их увеселения.
Дмитрий рассмеялся, звук наполнил большую комнату, отчего я почувствовала себя крошечной.
– Ничего нового для меня, мисс Стелла. Но я подожду вон там, если вам так будет комфортней, – он пожал плечами и вышел в ту же дверь, что и Йонг.
– Не нужно говорить, что это… – Алекс махнул рукой вверх и вниз по моему телу, – меня никоим образом не трогает. Но я все равно побуду джентльменом и посижу в своей мастерской. Мне все равно нужно будет смешать немного больше краски для волос. Думаю, нам стоит придать вашему рыжему более насыщенный клубничный оттенок и, возможно, добавить оттенок… – его слова затихали по мере того, как он удалялся из комнаты.
Рене отошла назад и заняла место у двери прежде, чем вытащить из кармана маленькую книжечку.
– Я останусь здесь на случай, если вам понадобится что-нибудь. Постарайтесь просто расслабиться. Насладитесь этим. Мистер Синклер не пожалел денег.
– Билет из ЛА первым классом и смачный чек, – пропела Джульетта.
Я ухмыльнулась.
– Ну, мы точно захотим, чтобы деньги Вайнмонта того стоили.
Я разделась, не церемонясь, и ступила в пенную ванну в центре комнаты.
– Я встретилась с ним всего на пять секунд. Этот мужчина – абсолютная мечта, – Джульетта опустилась на колени в углу комнаты и принялась выкладывать инструменты из своего кейса на колесиках.
Она собиралась использовать все это на мне?
– Ага, если вам нравятся высокие, темные и неуравновешенные психи, – ответила я.
Рене подавилась смешком.
Я скользнула под поглощающее тепло и откинула голову назад.
– Так вы на самом деле собираетесь на бал? – спросила Джульетта.
– Это то, что я продолжаю слышать.
Джульетта издала легкий писк.
– Это так, так восхитительно! И, типа, романтично. У нас нет подобных балов в ЛА. Мне стоило родится на юге. Как бы я хотела пойти с вами.
– Нет, не хотели бы, – я закрыла глаза и позволила своему шепоту утонуть в пузырьках пенной воды вокруг меня.
* * *
Четыре часа спустя я была передана на поруки Дмитрию. Я лежала абсолютно голая – мое чувство скромности было содрано с меня воском вместе со всем волосяным покровом с моего тела – и позволила его магическим пальцам делать свое дело.
– Вы очень напряжены, Красивая. – Дмитрий обращался ко мне на русском, как «красивая». Я не знала, что означает слово на его языке, и честно, мне было плевать, пока его гладкие руки продолжали касаться моего тела и заставляли мои мышцы петь.
Меня очистили скрабом, намазали пахучими маслами, сделали маникюр, педикюр, Рене покормила меня с ложечки, пока сушились ногти, а теперь меня превращали в расплывшуюся лужицу с помощью рук Дмитрия.
– Уже почти моя очередь. Не могу дождаться, – Алекс хлопнул в ладоши, встав рядом со мной. – Знаете, ранее мне не доводилось работать с женщиной, но для вас я сделаю исключение. Вы даже красивая. Если бы у вас был член, я бы сто процентов вас трахнул.
Я ухмыльнулась, пока руки Дмитрия прорабатывали низ моей спины.
– Почему в этой стране столько женоподобных мужчин? В России у нас таких нет. Только настоящие мужчины. – Дмитрий сдвинулся вниз к моей попке и массажировал от нее вниз по бедрам сильными движениями, словно выжимая из меня стресс.
– Правда? Мой бывший парень как раз приехал из России со своей любовью к мужскому полу. Этот мальчик из Санкт-Петербурга мог чертовски неслабо обработать задницу.
– Неужели? – Дмитрий сжимал и растирал мои бедра.
– В качестве доказательств у меня были оргазмы.
Я застонала, когда руки Дмитрия выгоняли из меня напряжение. Боялась ли я его? Он был богом массажа.
– Ах, слышите это? Вот, что желает услышать настоящий мужчина. Заставить женщину дрожать от желания к нему. Тебе стоит научиться этому. А затем стать настоящим мужчиной.
– Ага, я как раз поработаю над этим, – Алекс похлопал меня по попке. – Далее вы – моя. И я обещаю, в отличии от настоящих мужчин… – он спародировал русский акцент, – у меня не встанет, когда мои руки окажутся на вас.
У меня вырвался смешок. Мне было плевать, возбуждался ли Дмитрий с мыслями обо мне, до тех пор, пока он продолжал выдавливать напряжение из всего моего тела вплоть до кончиков пальцев. Мне и прежде делали массаж, но ничего не могло сравниться с этим. Даже близко.
– Как дела у Приобретения?
Голос Люция пустил всю работу Дмитрия коту под хвост, когда мои мышцы сжались.
Дмитрий, скорее всего, почувствовал изменение, потому что со злостью выругался на русском. Его руки собственнически покоились внизу моей спины, когда Люций лениво проделывал свой путь ко мне. Если Вайнмонта можно было назвать методичным серийным убийцей, то Люций был милосердным наемником. Его грациозные движения и тело пловца говорили о скорости и гибкой силе.
Рене встала, спрятала свою книжечку в карман, но не сдвинулась с места.
Я не могла встать, потому что Люций увидел бы мою наготу во всей красе. Он видел лишь мою задницу, снова, что казалось меньшим из двух зол.
– Ты не нравишься Красивой, друг. Ты вмешиваешься в ее удовольствие, – голос Дмитрия звучал осторожным рокотом.
Люций встал рядом со мной, и его черные сапоги – это все, что я видела перед собой.
– Уверен, это не так. Я мог бы дать ей намного больше удовольствия, если бы мы остались наедине в этой комнате.
– Ну, ты не останешься, – Дмитрий обошел стол и встал напротив Люция.
– Что, потому что ты здесь? Наемная пара рук? – Люций опустил ладонь на мою задницу и сжал.
Я попыталась выдернуть свое тело из-под его прикосновения, но мне некуда было деться. Дмитрий сдернул руку Люция с меня. Я сползла со стола и попятилась от них, посылая наготу нахрен.
Дмитрий и Люций неотрывно и неподвижно смотрели в лицо друг другу.
Люций улыбнулся Дмитрию, словно добиваясь перемирия с мощным мужчиной. Вместо того, чтобы уйти, Люций нанес сокрушающий удар в челюсть Дмитрию. Классический удар молокососа. Дмитрий отшатнулся назад. Ярость перекосила лицо русского, и он ринулся вперед, отвечая Люцию ударом в челюсть и заставляя его отступить. Вместо того, чтобы упасть, Люций, казалось, набрался храбрости и подзарядился от мощного соперника.
Джульетта и Алекс встали по обе стороны от меня.
– Вот теперь становится весело, – произнес Алекс. – Хотел бы я, чтобы у меня не конфисковали телефон. Я бы запостил видео этих двух амбалов и заработал бы на нем.
– Люций! – Вайнмонт поспешно вошел в комнату. Увидев меня, он замер, слегка приоткрыв рот.
Я прикрыла грудь одной рукой, а второй – низ живота, хоть и не очень успешно. Я теперь была абсолютно голой, не оставив ничего воображению.
Люций повернулся и тоже посмотрел на меня, его распутная улыбка вернулась на свое коронное место на его красивом лице. Дмитрий воспользовался возможностью и сделал захват Люция локтем под шею, чтобы перебросить через себя. Они боролись друг с другом, Люций попытался сбросить руку Дмитрия со себя и с силой ударил Дмитрия локтем по ребрам, разрывая хватку русского и ускользая из нее.
Вайнмонт, казалось, пришел в себя и встал между двумя мужчинами.
– Люций, убирайся нахрен отсюда!
– Это и мой дом тоже, Син, – ответил Люций. – Я могу ходить где, блядь, хочу. Мы – братья, забыл? – Он взглянул через плечо. – У нас все общее.
– Это – нет, – прорычал Вайнмонт.
– Посмотрим, – Люций провел большим пальцем по подбородку, вытирая кровь из разбитой губы. Он снова оценил Дмитрия взглядом.
