Текст книги "Вождь пиратов (ЛП)"

Автор книги: Саймон Скэрроу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

–  Мы по-прежнему превосходим врага численностью три к одному, –  ровно ответил он, достаточно громко, чтобы его услышали другие пираты.  – Мы сталкивались с худшим, и все же победили, ребята!

Он напряг мышцы и почувствовал знакомую сухость во рту от перспективы битвы, волнение, смешанное с ужасным страхом смерти или случайно быть покалеченным какой-нибудь ужасной раной.

Когда  «Трезубец Посейдона» сделала свой последний подход, он повернулся к своим людям:  –  Ну, что, ребята. Вы все знаете свое дело. Вступайте  в бой решительно и быстро и не давайте врагу пощады. Как только вы разберетесь с этой жалкой кучей, вы можете начать грабить!

Молодые пираты разразились громким ревом возбуждения. Более опытные бойцы лучше понимали, как можно было  недооценить многочисленные ряды римлян, и мрачно смотрели вперед, когда их корабль подошел  к пристани.  После этого Герас отдал приказ, и с глухим скрежетом они пришвартовались у причала.

Телемах взял себя в руки, когда «Трезубец Посейдона» резко остановился, сбив нескольких человек с ног. Восстановив равновесие, он перепрыгнул через фальшборт, приземлился на набережную и направил свою фалькату на строящихся впереди морских пехотинцев.

– Давайте, парни! Вперед!

Глава седьмая

Пираты все еще копошились у борта, а морские пехотинцы уже подбегали с плаца. Их командир выкрикнул приказ, и те римляне, которые сжимали дротики, подняли их и отвели назад свое оружие. Телемах мгновенно увидел угрозу и крикнул своим людям: – Поднять щиты!

На следующем вздохе морские пехотинцы выпустили оружие, и поток дротиков с железными наконечниками пронесся по воздуху. На близком расстоянии промахнуться было практически невозможно, и большинство дротиков нашло свои цели, скользя по изогнутым краям пиратских щитов или пробивая обитые кожей планки. Те люди, которые медлили с реакцией, отчаянно закричали, когда дротики вонзились в них. Некоторых убили, прежде чем они добрались до причала, когда они выбирались на берег. Несколько других упали на землю рядом с Телемахом, хватаясь за древки, торчащие из их туловищ и конечностей, взывая о помощи, но он, на бегу, удостоил их лишь беглым взглядом.

У морских пехотинцев не хватило  времени выпустить еще несколько дротиков, когда пираты «Трезубца Посейдона» набросились на них, рубя и нанося жестокие удары. Телемах вырвался вперед и ударил человека прямо перед собой, коренастого опциона с несколькими глубокими шрамами на лице. Он явно был опытным бойцом и легко угадывал намерения противника, подняв щит, чтобы отразить удар. Фальката Телемаха отскочила от выступа его щита с металлическим кольцом, и, прежде чем он смог восстановить равновесие, римлянин нанес ему удар, заставив его отступить, когда он парировал выпад с резким лязгом.

– А, теперь мой ход! –  прорычал капитан пиратов.

Он нанес удар снизу, заставив римлянина поправить щит. При этом Телемах зажал пальцами его верхний край, выворачивая вниз. Опцион застонал от боли, когда нижний обод ударил его по ноге, раздавив кость, а Телемах вслед за этим протолкнулся через небольшую щель, появившуюся над щитом римлянина. Лезвие попало мужчине в горло, и из глубокой раны брызнула кровь, брызнув на переднюю часть его чешуйчатой брони. Ему удалось издать натужное бульканье, а затем он рухнул на землю, когда другой вуксиларий вышел вперед, чтобы занять его место.

Этот противник был более осторожен, чем его товарищ,  держа щит поднятым, когда он нацелился на Телемаха. Пират откинул голову назад, и лезвие едва не промахнулось, царапнув верхнюю часть его щита.  Губы римлянина раскрылись в жестокой ухмылке, когда он приготовился к новому удару. Прежде чем он успел нанести удар, здоровенный пират,  шагнув вперед,  замахнулся своим абордажным топором, взревев от триумфа, и вонзил лезвие в позвоночник ауксилария. Телемах едва успел кивнуть в знак благодарности, как крик пирата оборвался, когда другой морской пехотинец проткнул ему живот наконечником копья, пронзив его жизненно важные органы.

Телемах вскинул щит, слегка присел и огляделся. Первоначальный импульс нападения был утерян, и, хотя обе стороны были близки по численности, легкая броня пиратов и базовое владение мечом не могли конкурировать с превосходной подготовкой и снаряжением римлян. Медленно люди «Трезубца Посейдона» были оттеснены, поскольку боевые навыки их противников начали переламывать ситуацию в их пользу. Вокруг себя Телемах увидел, как пираты отступают, а пристань становится скользкой от крови. Солдаты гарнизона Равенны проявили себя как упорные противники, и даже в разгар боя он испытывал к ним невольное восхищение. Затем он оглянулся и, к своему ужасу, увидел, что пираты отброшены почти к самому краю пристани.

– Без четверти! –  проорал он своим людям, ободряюще рыча. –  Держитесь, ребята!

Пираты с новой решимостью бросились на врага. Но, несмотря на все их усилия, большая часть экипажа   «Трезубец Посейдона»а» была уничтожена, когда римляне ответили мрачным отчаянием людей, борющихся за свою жизнь. Более дюжины пиратов пали, другие лежали, сжимая раны. Среди нагромождения тел и мерцающих остриев  мечей Телемах увидел юного Лонгара, кричащего о помощи, за несколько мгновений до того, как тот исчез под топотом римских сапог. Сквозь крики и звон оружия он услышал голос командующего римлянами, понуждающего своих людей.

–  Ублюдки оттесняют нас, –  прорычал Герас между прерывистыми вдохами. –  Мы не можем их долго сдерживать, капитан.

В этот момент среди пиратов раздались гортанные аплодисменты, и Телемах взглянул на пристань и увидел, как «Олимпиада» маневрирует на причале рядом с «Трезубцем Посейдона». Экипаж перепрыгнул через брешь к пристани и закрепил швартовы, затем сходни опустились, и Биррий с бешеным ревом появился впереди массы пиратов, размахивая оружием. Они подбежали, чтобы присоединиться к бою, набрасываясь на морских пехотинцев яростными выпадами и рубящими ударами. Римский центурион  крикнул своим людям, чтобы они удерживали свои позиции, но, несмотря на все их усилия, они были медленно отброшены огромным количеством противников. Вскоре на набережную высадились и люди Сциллы, и под неумолимым натиском сопротивление ауксилариев окончательно рухнуло.

– Вот и все! – воскликнул Телемах. –  Они наши!

Те морские пехотинцы, которые находились дальше, поняли, что битва проиграна, и отступили от пристани. Их товарищи были быстро разбиты, многие были зарублены, прежде чем они смогли повернуться и бежать. Другие побросали оружие, сдаваясь, но пираты никому не давали пощады. На мольбы римлян не обращали внимания, и они были зверски перебиты на месте. Другие пираты бросились преследовать убегающих морских пехотинцев, убивая их, когда те пытались отступить через плац. По другую сторону гавани другие пиратские команды напали на стоявшие на якоре корабли, и струйки дыма поднялись в небо, когда пираты подожгли трюмы римских судов.

–  Слава Богам, –  сказал Герас, на его лбу выступил пот. –  Однако Биррии понадобилось достаточно времени, чтобы догнать нас. Не могу сказать, что меня впечатлило время наших братьев-капитанов.

–  Нет, –  коротко ответил Телемах.  Сейчас было не время потворствовать мелкому соперничеству между бандами. –  Вирбиус! – позвал он.

Пират подошел, тяжело дыша. Телемах, не сводя с него глаз,  указал на караульную сторожку.

–  Возьми с собой несколько человек и разберитесь с охраной. Я хочу, чтобы эти казармы тоже были зачищены. Как только ты это сделаешь, вы можешь начать поджигать базу. Склады, ангары, мастерские. Сжигай все. Тебе ясно?

–  Да, капитан.

Жилистый помощник корабля поспешил прочь и заорал на группу ближайших пиратов, занятых грабежом трупов, разбросанных по пристани. Они загрузили свою добычу в плащи и последовали за Вирбиусом к сторожке. Чуть дальше часть морской пехоты давала последний решительный отпор людям Биррии, но прибытие остальных пиратских кораблей решило проблему, и оставшиеся римляне были обречены. Теперь нужно было просто перебить всех выживших и заняться полным уничтожением базы.

Когда остальные мужчины отошли, Телемах подозвал Гераса и Басса: –  Вы двое, –  сказал он. – Пойдете со мной. Я собираюсь освободить заключенных.

Они двинулись быстрой рысью по плацу, удаляясь от места схваток и направляясь к штабу флота. Впереди разрозненная толпа охранников, чиновников и матросов, не прислуживавших при исполнении служебных обязанностей, бежала с базы через главный вход на узкие темные улочки Равенны.  Телемах переключил свое внимание на штаб-квартиру флота и быстро заметил незаметную дверь с шипами, встроенную в стену здания, которая использовалась для доступа к камерам, расположенным под землей. Все было именно так, как описал римский пленник. Снаружи стояли трое охранников с копьями наготове и с тревогой смотрели на своих товарищей, убегающих к воротам.

На глазах у Телемаха один из стражников повернулся и крикнул своим товарищам: – Спускайтесь вниз и кончайте заключенных!

Двое морских пехотинцев сразу же отвернулись и распахнули боковую дверь. Телемах почувствовал, как его горло сжалось от ужаса, когда он увидел, как они исчезают в темном отверстии, и бросился бежать, безумно крича: – Хватай их! Остановите ублюдков!

Он мчался впереди своих товарищей, с бьющимся сердцем, движимый отчаянным желанием помешать  римлянам казнить своего брата. Он поднял щит и оттолкнул первого ауксилария в сторону, сразив его, затем достиг дверного проема на пару шагов впереди Гераса и ринулся во мрак, щурясь от мерцающего света факелов, закрепленных на скобах на стене. Через несколько коротких вдохов он оказался у подножия каменной лестницы. Перед ним раскинулся узкий туннель, тускло освещенный факелами, с несколькими дверями камер по обеим сторонам. Двое морских пехотинцев стояли за дверью в дальнем конце, один из них отодвигал засов, а другой сжимал свой короткий меч, готовясь прикончить заключенных.

– Нет! Нет, гребанные ублюдки, нет! –  крикнул Телемах, бросаясь вперед.

На звук его голоса ближайший стражник развернулся, выставил меч и приготовившись к атаке. Телемах подставил щит, прижав подбородок к груди, когда римлянин набросился на него. Острие меча с лязгом отскочило от щита , и он продолжил бег. Римлянин застонал, когда щит ударил его в живот и повалил на землю. Прежде чем он смог подняться, Телемах нанес ему разящий удар через глаз, глубоко в череп, мгновенно убив его.  Со скользящим шипением он отдернул свое оружие и перевел взгляд на оставшегося  римлянина, ликующий огонь битвы горел в его венах.

Герас и Басс промчались мимо Телемаха и бросились на своего врага, мерцающий свет факелов отбрасывал  тени на стену, пока они рубили римлянина в пределах туннеля.  Герас ударил другого мечника о каменную стену и вонзил клинок глубоко в пах человека, злобно скручивая оружие, пока ауксиларий  извивался и стонал. Басс стоял перед дверью камеры, ревя, несколько раз рубя безжизненный труп у своих ног топором. Он сделал еще один мощный удар по черепу охранника, словно рубя дрова, затем поднял голову и встретился с веселым взглядом Гераса.

– Ну, что? –  рявкнул фракиец.

–  Я думаю, он мертв, Басс.

–  Пошли, –  приказал Телемах, вставляя меч в ножны. – Нельзя терять время. Быстрее!

Он бросился вперед, приближаясь к двери камеры, Басс отступил в сторону, чтобы освободить дорогу. С другой стороны двери слышались низкие голоса, и он чувствовал, как его сердце колотится от тоски, когда он выдергивал засов и открывал дверь.

Зловонный запах дерьма, мочи и пота наполнил его ноздри, когда Телемах вошел в камеру. Высоко на задней стене было крошечное окошко, закрытое решеткой, пропускавшей лишь тонкий лучик лунного света. В ближнем углу стояло помойное ведро, переполненное человеческими нечистотами, рядом с парой грязных соломенных матрасов. Несколько темных фигур столпились в середине камеры, и при виде Телемаха ближайший человек отпрянул от двери, цепи зазвенели на его лодыжках и запястьях.

–  Это римляне, –  прорычал узник. –  Они вернулись за нами. Нам конец, ребята.

Телемах взглянул на себя и вдруг вспомнил, что на нем и Герасе по-прежнему надеты римские  доспехи. Он опустил щит и улыбнулся дрожащей фигуре перед ним. –  Не бойся друг, взгляни сюда!.

Мужчина на мгновение заколебался. Затем он двинулся вперед, осторожно глядя на предплечье Телемаха.  – Подождите. Этот знак. Я узнаю его.  – Он присмотрелся внимательнее, его глаза расширились в орбитах. –   Ты что, с «Трезубца Посейдона»?

Молодой капитан кивнул. –  Я Телемах, командир «Трезубца Посейдона». Это мои люди, Герас и Басс.

Заключенный усмехнулся. –  Я – Дюрас.  Как ты нас нашел?

–  На это нет времени,  –  ответил Телемах, убирая оружие в ножны. –  Мы объясним все позже. Сейчас нам нужно двигаться. Мы здесь, чтобы спасти вас всех.

Дюрас вздохнул с облегчением и улыбнулся, обнажив несколько недостающих зубов. В слабом свете камеры Телемах увидел, что тело мужчины было покрыто рубцами и синяками, а волосы спутались в клочья крови: –  Слава Богам, –  прохрипел Дюрас. –  Вы слышали это, ребята? Мы спасены!

Несколько других заключенных зашептались от волнения и облегчения. Другие были слишком слабы, чтобы говорить, и им требовались все силы, чтобы сесть прямо и поднять изможденные головы, чтобы посмотреть на своих освободителей. Телемах оглянулся на их перепачканные лица и нахмурился.

– Где мой брат? Нерей?

Дюрас фыркнул и опустил глаза:  –  Его забрали отсюда.

Болезненное чувство ужаса пронзило Телемаха, как нож. Он уставился на заключенного: –  Кто? Когда?

– Несколько дней назад.–  Дюрас почесал всклокоченную бороду. –  Двое охранников пришли за ним утром, перед самым рассветом. Жестокие ублюдки они и есть ублюдки. Нерей думал, что его собираются убить, но они только рассмеялись и сказали, что у них есть приказ взять его на борт флагмана.  Сказал, что Канис хочет забрать его на корабль, когда они отправятся в плавание.

– Зачем? – спросил Телемах.

Дюрас посмотрел на него: –  Один из охранников сказал, что Канис приготовил для вас особое угощение. Он собирался сокрушить ваш флот в бою, а затем убить Нерея на глазах у его брата. Охранники  сказали, что Канис с нетерпением будет наслаждаться  выражением твоего лица, когда ты будешь смотреть, как умирает Нерей.

– Нет . . . нет!

Телемах сжал руки в крепкие, дрожащие кулаки, в его жилах закипел гнев. В этот момент он ощутил бешеную ненависть к Канису и понял, что не было смерти, которую бы не заслужил римский префект, и не было бы еще изобретено слишком ужасных для него пыток. Теперь он никак не сможет спасти своего брата, с горечью понял он. Как только Канис узнает о разрушении базы в Равенне, он наверняка предаст Нерея смерти. Его усилия были напрасны.

–  Капитан, –  через мгновение тихо сказал Герас. –  Мы должны выбираться отсюда. Мы должны покинуть Равенну до возвращения Каниса.

– Да.–  Телемах глубоко вздохнул, отгоняя бурлившие в груди черные гнев и отчаяние. Он кивнул Дюрасу. – Ты можешь идти?

– Я-то смогу …   Но некоторые из этих людей в плохом состоянии.

–  Мои люди помогут вам. Телемах указал на дверь. – Наши корабли ждут нас на причале. Мы возьмем вас на борт и уплывем отсюда, как только закончим грабить базу.

–  А охранники? –  спросил Дюрас.

–  Мы об этом уже позаботились, –  ответил Герас, указывая большим пальцем на коридор.

Дюрас скривился: – Жаль. Я бы хотел, чтобы эти жестокие ублюдки немного помучились. После того,, что они сделали со мной и другими парнями …

Телемах опустился на одно колено рядом с Дюрасом и освободил штырьки с наручников вокруг его рук. Затем он сделал то же самое с кандалами на его лодыжках, пока Герас и Басс двигались по сырой камере, освобождая других пленников от их оков.

Дюрас потер опухшие запястья и слабо кивнул:  – Спасибо.–  Он вздрогнул. –  Сожалею о твоем брате. Кем бы он не был, он был хорошим парнем. Жестким. Никогда не жаловался, никогда не выказывал страха этим ублюдкам-охранникам.

Телемах выдавил грустную улыбку:  –  Похоже на Нерея, которого я знал. Давай наверх.  Надо быстрее выбираться из этой вонючей ямы.

Он протянул ему свою руку.  Дюрас взял ее, поморщившись, когда Телемах поднял его на ноги. Затем капитан пиратов обнял его рукой за спину, и они медленно вышли из камеры, а остальные заключенные побрели следом. Некоторые были настолько сильно избиты и истощены, что едва могли стоять на ногах, и продвигались мучительно медленно, бредя назад по туннелю.

Ледяная ненависть сомкнула сердце Телемаха, пока они поднимались по узкой лестнице, ведущей  к выходу из подземелье. Он подумал о Нерее, закованном в цепи в трюме римского флагмана и ожидающем мучительной смерти. Его гнев усилился, и он поклялся отомстить Канису за то, что он сделал, поклявшись Всеми Богам, что заставит префекта страдать за причиненные им мучения. Чего бы это ему ни стоило.

Глава восьмая

Первые бледные лучи рассвета уже окрасили горизонт, когда пираты вышли из штаб-квартиры. Снаружи разорение базы в Равенне уже шло полным ходом. В сараях магазинов вспыхнули пожары, когда группы факельщиков бросались от одного склада к другому, поджигая запасы снастей, рангоута и парусины. Другая команда под командованием Критона высадилась на главной пристани и грабила зернохранилища и торговые склады. Хотя пиратам был дан строгий приказ не причинять вреда местному населению, Телемах знал, что некоторые из мужчин ослушаются его, и крики женщин разносились в воздухе, когда горстка пиратов грабила ближайшие дома, движимые похотью и жадностью.

Ближе к причалу к вытащенным на берег боевым кораблям спустились почти все экипажи, которые хватали  чаны с дымящейся горячей смолой и бросали их на корпуса, а затем подожгли факелы, и пламя быстро поглощало пропитанные смолой доски. Вскоре рев пепла и клубы дыма отбрасывали налетчиков назад, и они отправлялись на поиски новой работы.  Другие отряды приносили добычу с базы:  гарнизонные кассы и большие ящики со свинцовыми снарядами для пращей, древков для копий и колчанов со стрелами.

Наступающее утро покажет весь масштаб разрушений.  От военно-морской базы не останется ничего, кроме разрушенных зданий и почерневших ребер боевых кораблей. Риму потребуются месяцы, чтобы возместить ущерб, что обойдется имперской казне огромными  расходами. Кроме того был нанесен невосполнимый ущерб высокомерной гордыне римлян. Шокирующее нападение на Равенну надолго останется в памяти каждого римского гражданина.

Телемах наблюдал за происходящим с чувством удовлетворения, смешанным с отчаянием. Атака прошла так хорошо, как он  не смел даже надеяться.  Но его гордость от вида горящих военных кораблей омрачалось сознанием того, что его попытка спасти брата закончилась неудачей. Нерея он не спас. И через несколько часов его, скорее всего, казнят, а Телемах ничего не мог с этим поделать. О нападении на римский флот в море не могло быть и речи. Даже если ему удастся убедить других капитанов присоединиться к нему, Канис почти наверняка казнит его брата, прежде чем Телемах сможет добраться до него. Ситуация была  безнадежной, с горечью признал он.

Трое матросов стояли у трапа «Трезубца Посейдона», скрестив руки на груди, и с завистью смотрели, как их товарищи уничтожали корабли противника.  Телемах окликнул корабельного плотника, тучного пирата с аккуратно подстриженной бородой.

–  Поднимай этих людей на борт, Прокул, –  сказал он, указывая на шеренгу перепачканных пленников. –  Отведи их вниз, в трюм, и проследи, чтобы они были накормлены и одеты. Принеси аптечку и залечи их раны, как сможешь.

–  Да, капитан.

Когда первые заключенные потащились по трапу, Телемах огляделся и увидел, что к нему подходит Вирбиус, сопровождаемый небольшой группой людей  «Трезубца Посейдона».  Пират быстро взглянул на заключенных, изогнув бровь:  –  Вы нашли своего брата, капитан?

Телемах покачал головой, решив не выдавать своего мрачного настроения: –  Канис забрал его. Мы ничего не смогли сделать. А как насчет остального?

– С поджогами закончили.  Биррий послал несколько своих людей к сторожевой башне, чтобы разбить катапульты. Пройдет еще  некоторое время, прежде чем римляне смогут снова привести это место в порядок.

–  Пленные есть?

–  Несколько римских собак забаррикадировались в одной из казарм. Я приказал ребятам закрыть выходы и поджечь здание. Они сейчас горят  красиво и медленно.

–  Тогда наша работа здесь почти закончена.  – Телемах кивнул в сторону базы. –  Собери людей и предупреди  других капитанов.  Я хочу, чтобы все построились на набережной в течение часа.

Выражение лица Вирбиуса помрачнело: –  Зачем? Наши парни еще не успели разграбить город, химера их побери.

Телемах указал на слабое мерцание на горизонте:  – Рассвет почти наступил. Мы должны убраться отсюда как можно быстрее.

–  Но капитан…

–  Это приказ,  Вирбиус.

На сходнях Дюрас внезапно обернулся и застыл, глядя на человека, к которому обращался Телемах.

– Что?  –  спросил Телемах. –  Что с тобой?

–  Ты сказал  Вирбиус.  Я уже слышал это имя раньше.

Телемах искоса взглянул на Вирбиуса. Пират уставился на Дюраса с пустым выражением лица, но Телемаху показалось, что он увидел в нем проблески беспокойства.  Он повернулся к заключенному:  – Когда? Где слышал? Скажи-ка.

– Около месяца назад. Когда римляне захватили наш корабль.

– Ты уверен?

– Я помню тот день, как будто это было вчера.  – Дюрас болезненно поморщился, прежде чем продолжить. –  Мы с ребятами совершали набеги у побережья Апулии. Наше плавание было успешным, и мы собирались вернуться в Иллирию, когда появилась римская эскадра и заманила нас в ловушку в бухте. Большинство наших ребят было перебито до того, как они успели сдаться. Несколько членов экипажа пытались бежать, но их поймали и тоже убили, а остальных посадили на корабль, направлявшийся в Равенну, чтобы продать в рабство. Один из римлян начал хвастаться во время нашего рейда. Какой-то тупой ублюдок. Он сказал, что пираты не такое уж братство, как заявляют, и что пират по имени Вирбиус даже продал собственного капитана, сообщив им местонахождение его порабощенного брата.

Взгляд Телемаха снова скользнул к Вирбиусу: – Это правда?

– Конечно, химера его забери, это не так! – напарник взорвался. – Зачем, во имя Всех Богов, я должен кого-то предавать римлянам? Он ошибается, капитан. Или лжет.

– Нет.–  Дюрас с силой покачал головой и указал дрожащим пальцем на Вирбиуса. –  Я хорошо помню, что я услышал имя Вирбиус … и это имя пирата, который продал твоего брата. Клянусь.

Вирбиус скрестил руки на широкой груди и тонко улыбнулся:  –  Твое слово против моего. Ты ничего не сможешь доказать.

–  Спроси любого из других наших ребят, –  сказал Дюрас, обращаясь к Телемаху. –  Они были на том корабле со мной и тоже все слышали. Они скажут тебе то же самое.

Телемах повернулся к Вирбиусу и жестоко улыбнулся:  –  Тебе следовало лучше заметать следы. В свете сказанного,  тебе мог бы сойти с рук твой заговор с целью сменить меня на посту капитана.

На лице Вирбиуса мелькнула неуверенность: –  Что сойти с рук, капитан? Я не понимаю, о чем вы говорите.

–  Думаю, да.  – Телемах сделал шаг вперед к пирату. –  История Дюраса подтверждает мои подозрения. Видишь ли, я знаю, что кто-то передал свиток капитану торгового корабля, приказав ему доставить его в Равенну. Корабля, который мы  ранее захватили.   Это был «Дельфин»?

Выражение лица Вирбиуса напряглось:  – Кто, химеры вас забери, вам это сказал?

–  Тот опцион, которого мы захватили, –  сказал Телемах. –  Сначала он заявил, что, конечно, не знает названия корабля. Но он вспомнил об этом позже, когда Скирон пригрозил выколоть ему глаза.

–  Это ничего не значит. Любой из нас мог передать этот свиток.

–  Но только один из нас долго и упорно спорил, чтобы сохранить жизнь экипажу. – И это был ты,  Вирбиус.  – Телемах ткнул в него обвиняющим пальцем. – Признай это. Ты тот, кто передал свиток.

Наступила пауза, когда все пары глаз одновременно посмотрели на Вирбиуса.  Помощник оглянулся на лица своих товарищей-пиратов, словно оценивая их реакцию. Затем он, казалось, пришел к решению и пожал плечами: –  Хорошо. Это сделал я. Так что из того?

– Зачем?  –  спросил Телемах.

– А как ты думаешь? ты был любимцем капитана. Было очевидно, что Булла назначит тебя своим преемником. Я не мог им стать.  Какой-то наглый молодой придурок отбирает у меня то, что принадлежит мне по праву. Что мне было делать?

–  Значит, ты вынашивал план, как избавиться от меня. Так ведь?

–  Я знал о твоем брате. Я слышал, как ты болтал о нем с парнями. Сказал им, что ты сделаешь все, чтобы вернуть его. Все, что мне нужно было сделать, это передать сообщение в Равенну и позволить римлянам сделать все остальное. Все бы сработало, только этот дурак Булла помешал тебе сдаться врагу.

Телемах сердито посмотрел на помощника: –  Ты предал меня.

– Чушь!  – Вирбиус  сплюнул, раздосадованный  возмущением. –  Я не предатель. Я делал то, что считал правильным для экипажа. Они должны были получить капитана, которого заслужили.

–  Ты имеешь в виду себя.

–  Дело не во мне, мальчик. Ты никогда не заслуживал быть капитаном. Что бы я ни делал, все было на благо корабля.

– Ты, лжец, Вибриус! –  Телемах бросил слова в лицо пирату, сжимая правой рукой рукоять фалькаты из слоновой кости. –  Ты предал, Вирбиус.  Своего капитана и свою команду.

Вирбиус невесело усмехнулся:  – И что ты собираешься с этим делать? Заковать меня в цепи? Вызвать меня на поединок? С поддержкой, которую я получил от других парней, ты бы не посмеешь.  – Его глаза ярко блеснули. – На самом деле, я думаю, пришло время для смены руководства.

Внезапным движением он поднял меч, целясь острием в Телемаха, прежде чем капитан успел выхватить  оружие из ножен. Телемах замер, острие меча было всего в нескольких дюймах от его шеи, когда Вирбиус подозвал двух своих близких товарищей.  Пираты, крепкие ветераны, бросились к причалу, переводя взгляд с первого помощника на капитана.

–  Пора, ребята, –  сказал Вирбиус, улыбаясь им. –  Мы захватываем корабль. Засуньте это никчемное дерьмо в трюм к заключенным. Мы выбросим его за борт, как только выйдем из порта.

Телемах уставился на него, его вены вскипели. Вокруг него собрались еще несколько пиратов, чтобы стать свидетелями драмы, разворачивающейся  на  «Трезубце Посейдона».  –  Вы не можете этого сделать. Я ваш капитан.

–  Скйчас уже нет! – . Я и эти другие ребята теперь отвечаем за команду. Как и должно быть. Что касается остальных, которые все еще поддерживать тебя, то вскоре они присоединятся к тебе, как только увидят, что тебя скормили рыбам. Все кончено, мальчик. Никаких обид.  – Вирбиус тонко улыбнулся и кивнул ветеранам. – Уберите его отсюда.

Когда пара пиратов двинулась вперед, Вирбиус внезапно вздохнул. Первый помощник вздрогнул, выпучив глаза от шока и удивления. Телемах опустил взгляд и увидел изогнутое острие меча, торчащее из живота пирата. Темно-красное пятно растеклось по его тунике, когда Вирбиус тупо потрогал блестящий кончик меча. Затем лезвие отодвинулось, и он застонал от боли, прежде чем рухнуть на палубу.

Телемах поднял голову и увидел Гераса, стоящего над умирающим пиратом, с его оружия капала кровь, когда он оглянулся на ошеломленную команду, призывая их бросить ему вызов.

–    Кто еще хочет присоединиться к этому несчастному негодяю в загробный Аид? Кто следующий?

Два ветерана по обе стороны от Телемаха какое-то время колебались, глядя в шоке и ужасе на окровавленное тело Вирбиуса, корчащееся по палубе.  Басс тоже вытащил свое оружие и приготовился к атаке.  Затем пара медленно отступила назад, подняв руки в знак капитуляции.

Герас повернулся и отдал приказ матросам. –  Заберите этих двух предателей внизу. Заковать их в цепи в трюме. Если они пытаются сопротивляться, убейте их».

Палубные матросы принялись за дело, схватили ветеранов и повели их вверх по трапу к кормовому люку, ведущему под палубу. За ними последовали Дюрас,  другие бывшие пленники и остальные пираты, что-то бормоча между собой, когда они обходили Вирбиуса, который теперь лежал неподвижно, вдыхая последние вздохи.

Герас вытер клинок о тунику пирата и выпрямился, глядя на тело с презрительным выражением лица:  – Скатертью дорога.  Мне было нужно раньше это сделать.

Телемах кивнул. – Я у тебя в долгу.

– Зачем? Этот придурок стал слишком большим для его ботинок. Пришло время, когда кто-то подрезал его до нужного размера.  Кроме того, он был виновен в мятеже. Не должно быть  такого сейчас, не так ли?

Телемах улыбнулся своему близкому другу, благодарный за его верность в мире, где каждый человек, казалось, заботился только о себе. – Спасибо. За то, что прикрыл мою спину.

– Поблагодаришь меня позже. Нальешь мне разок. Или десять разк. После той ночи, что у нас была, мне, черт возьми, не помешала бы выпить.

– Согласен. Выпьем вместе!.

В этот момент один из матросов на борту «Трезубца Посейдона» крикнул: – Капитан! Сюда!

–  Дерьмо, –  прорычал Герас. – Что еще?

Не отвечая, Телемах быстрым шагом взобрался по сходням и промаршировал к боковому ограждению, вытянувшись на носочках и прищурившись в направлении, указанном пиратом. Сначала он не мог видеть ничего, кроме входа в гавань и открытого моря за ним. Потом снова посмотрел и увидел. Четкие очертания большого корабля, чернели на фоне красной зари. Не более чем в миле от гавани и быстро приближались.

Кастор и Герас поспешили к поручням и тоже заметили судно:  –  Торговец? –  спросил последний.

Телемах закусил губу, затем покачал головой:   –  Вряд ли. Любой достойный торговый капитан свернул бы, как только заметил пожары.

–  Тогда кто это?

–  Смотрите, капитан! –  закричал пират справа от Телемаха, протягивая руку. – Приближаются новые паруса. Их ровно пять!

– Пять? –   Лицо Гераса побледнело от ужаса. – Нет. Только не это!

–  Флот Равенны, –  пробормотал Кастор. –  Это они.  Должно быть.

Корабли становились все более отчетливыми по мере того, как они выходили из мрака, и по размеру головного корабля Телемах понял, что смотрит на римскую триеру «Нептун» –  флагман флота Равенны.  Пять меньших кораблей –  бирем, шли плотным строем позади, их тараны взбалтывали спокойное море, когда они приближались. Все шесть военных кораблей выпустили свои весла, подняли паруса и устремились к пристани.

–  Как они вернулись сюда так быстро?  – недоумевал Герас.

– Канис, должно быть, понял, что мы его обманули, как только наши  корабли развернулись и бежали от него. Он прикажет своим командам вернуться ночью, вместо того чтобы преследовать их.