Текст книги "Искатель Смерти"

Автор книги: Саймон Грин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 43 страниц)

Поначалу она много кричала, но только надорвала себе горло. Крики пришлось прекратить. Тогда она стала разговаривать сама с собой, но для этого было слишком мало тем. Иногда, желая бросить вызов мучителям, она запевала песню, однако вскоре ей стал неприятен собственный голос. От нее стало дурно пахнуть. Зловоние в камере становилось то сильнее, то слабее, и от этого к нему было трудно привыкнуть. Она подозревала, что все это делается намеренно. Скорее всего, это был прием из арсенала Большого Червя.

Поймали ее без особых хлопот. Для этого был какой-то повод, но точно она уже не помнила. Будучи экстрасенсом средних способностей, она должна была телепатически проверять эмбрионы беременных женщин на наличие у них ярко выраженного биополя. Если в эмбрионе обнаруживались признаки будущего экстрасенса, то либо такая беременность прерывалась, либо ребенка сразу после рождения направляли для специальной подготовки и программирования сознания. По второму пути шли только в том случае, если биополе было пригодно для использования в практических целях. Такая проверка не давала стопроцентной гарантии, но погрешность была очень невелика. Все матери смотрели на Дженни с одним и тем же выражением плохо скрытого отчаяния, а она отвечала им одной и той же бессмысленной улыбкой. Она снова и снова делала этот анализ, поступая так, как от нее требовали, но от постоянного контакта с ясными, невинными душами ее нервы стали сдавать. Она начала сознательно скрывать наличие у детей биополя. Это было не так уж сложно. Телепатические способности проявлялись спустя несколько лет, но даже и тогда могли выглядеть как свойства богатой, одаренной, но нормальной человеческой личности. Ее засекла служба безопасности. Она и не пыталась тщательно заметать следы. Может быть, сказывалась дерзость, а может, рецидивы программированного сознания. Или что-то еще, о чем она уже забыла. Так или иначе, но они ее поймали.

И вот она оказалась здесь, в темной камере-одиночке, с червем, поселившимся у нее в голове.

Непонятно откуда, но в камеру стал просачиваться свет. Слабый желтоватый свет, ассоциировавшийся с болезнью и разложением. Теперь она могла увидеть струпья и язвы, покрывавшие ее тело. Донельзя усилился отвратительный запах, желудок стал болезненно сокращаться, хотя сегодня она еще ничего не ела. А потом по камере, оставляя кровавые следы, поползли новорожденные младенцы. Пухлые и безволосые, с непослушными ручками и ножками, они ползли и ползли, покрывая пол камеры живым ковром укоряющей плоти. Рядом с ними корчились нерожденные эмбрионы – они словно стремились попасть в материнское чрево, из которого были преждевременно вырваны.

Она была готова стать матерью для них всех – невинных, неподсудных созданий, но знала, во что они превратятся. Ибо они были порождением Большого Червя. На глазах в детских ротиках появлялись зубы – заостренные белые клыки, которые прорезывались через десны, а потом медленно и жестоко впивались в ее тело. Каждый раз Дженни давала себе слово, что не закричит, и все-таки не могла удержаться от вопля. Зубы младенцев рвали ее тело, она заходилась в истошном крике, а на полу в лужицу собиралась кровь. Когда боль и чувство ужаса доходили, казалось, до предела, пухлые детские пальчики начинали лезть ей под закрытые веки, пытаясь выцарапать глаза. И хотя Дженни Психо твердо знала, что этот кошмар не является реальностью, она кричала и кричала, пока у нее не начинало саднить горло.

Большой Червь любил поиграть с ней в разные игры. Игры для сознания были его коньком.

* * *

Широкий, жирный и маслянистый, как слизень, Большой Червь заполнял все помещение. Благодаря генетическим изменениям в организме он мог по нескольку дней не спать. Гора бледного, слабо флюоресцирующего мяса колыхалась, собиралась в складки. Огромные ягодицы закрывали весь пол, а крупная уродливая голова упиралась в потолок. Повсюду в его тело были введены специальные трубки, по которым подавались питательные смеси и выводились шлаки. Он беспрестанно поглощал пищу и никогда не чувствовал себя сытым. Пока несколько служителей удовлетворяли потребности бесформенного тела, сознание Большого Червя могло свободно перемещаться по тюремным камерам. Родители Червя были вполне нормальными людьми, но, когда его мать забеременела, из эмбриона решили сделать идеального тюремщика. В итоге выросло существо, сумевшее сосредоточить в руках все нити управления бункером №9: от компьютеров, обеспечивавших функционирование уникальной системы безопасности, до армии охранников и страшных маленьких паразитов, которые обеспечивали доступ в мозг каждого заключенного.

Каждый раз, когда в «Логово Большого Червя» поступал новый заключенный, в его мозг вживлялся искусственно выведенный и запатентованный Империей паразит – «личинка Большого Червя». Личинка не позволяла экстрасенсу применять биополе по своему усмотрению, а вещество, которое она выделяла в процессе жизнедеятельности, делало экстрасенсов и клонов покорными и безразличными. Если же кто-то из заключенных вырабатывал иммунитет к ферменту личинки и задумывал побег, личинка выжигала мозг.

Если заключенные нарушали режим или утаивали информацию, Большой Червь с помощью личинок проникал в самые глубины их непокорного сознания и изнурял страшными кошмарами, которые имели все признаки реальности, за исключением одного: они не позволяли заключенному умереть, даже если он очень этого хотел. Своими кошмарами Большой Червь наставлял, принуждал, наказывал пленников, но иногда пользовался ими просто для развлечения. Власти не придавали беспределу никакого значения: заключенные все равно были обречены на смерть. С помощью личинок Большой Червь мог держать под контролем каждого заключенного. Это было намного проще и дешевле, чем устанавливать сотни индивидуальных блокираторов биополя. Ученый, разработавший генетический код личинок, получил солидное вознаграждение, – правда, потом и его самого сгноили в бункере №9 во избежание утечки информации.

Другим любимым развлечением Большого Червя был осмотр тех отвратительных монстров, которые появлялись на свет в результате экспериментов над клонами и экстрасенсами. Слишком опасные, чтобы жить на свободе, слишком полезные, чтобы их умертвить, они ревели и шипели в камерах, царапая когтями бетонные стены. Уже не люди, но больше чем животные; дикие, отвратительные, не знающие боли и страха, они пренебрегали любыми приманками Червя, но он не оставлял попыток приручить их. Он то и дело связывался с ними, бередил сознание находившихся там чудовищ, а они поднимали такой яростный рев, что сотрясались стены. Для них он был таким же монстром, как и они сами. Заглядывая в их души, Большой Червь заходился довольным смехом.

Его сознание могло свободно проникнуть в мозг каждого узника, в котором поселилась личинка. То и дело кто-нибудь из заключенных чувствовал внутри себя его легкое прикосновение, похожее на холодок, веющий из могильного склепа. Это означало, что пришел он – повелитель кошмаров, огромный, отвратительный и безжалостный владыка личного ада.

* * *

Финлэй Кэмпбелл лежал, свернувшись калачиком, на полу заброшенного цеха. Его бил крупный озноб. Еванжелин стояла возле него на коленях и, оглаживая горячий лоб, шептала какие-то нежные успокаивающие слова. Финлэй и душой, и телом чувствовал себя до предела изможденным, больным и подавленным. Мысли Большого Червя колючей проволокой прошлись по сознанию и оставили его беззащитным, разделившим участь Дженни Психо. Она, конечно, не могла знать о его визите, но от этого Финлэю не было легче: он чувствовал, что бессилен помочь Дженни или любым другим жертвам Большого Червя. На лице Финлэя появилась улыбка безжалостного мстителя, он крепко сжал кулаки. Он должен расправиться с чудовищем в логове и, может быть, тогда его душа вновь исцелится.

Мысленно пропев заклинание, которому его обучили на арене, он постепенно подавил озноб. Чувство контроля над собой вернулось к нему, как привычная, мягкая одежда, он поднялся и сел. Еванжелин беспокойно заглянула ему в глаза, но он ответил ободряющей улыбкой:

– Все в порядке, Эви. Я снова здесь. Клянусь, я ничего не знал об этом. Ни о девятом бункере, ни о Большом Черве и тех страшных вещах, которые он вытворяет. Если бы об этом узнал парламент и Совет лордов…

– Там многие знают об этом, – сказала Еванжелин. – Неофициально. Им на все наплевать, а если и нет, то они стараются не думать об этом. Клоны и экстрасенсы – это не люди, ты же помнишь. Мы – неодушевленное имущество. Империя создала нас и может распоряжаться по своему усмотрению.

– Но если бы люди узнали… Если бы мы рассказали им, заставили понять…

– Тебе никто не позволит рассказать об этом. В создании клонов и экстрасенсов заинтересовано слишком много народа. Приостанови торговлю – и миллионеры в одну ночь станут нищими. А что будет с Империей, которая во всех сферах жизни использует экстрасенсов? Империя заинтересована любой ценой поддерживать существующее положение. Как ты думаешь, почему они тратят столько усилий, изображая подпольщиков безжалостными убийцами и террористами? Извини, Финлэй. Для тебя это новость, но мы сталкиваемся с этим всю жизнь.

– Я не позволю, чтобы это продолжалось, – твердо сказал Финлэй. – Это неправильно. Это непотребно. Это противоречит всему, во что мы верили, что почитали. Лучшие фамилии Империи должны защитить подданных от издевательств и бесконечных кошмаров.

– Даже клонов и экстрасенсов? – спросила Еванжелин.

– Конечно, – подтвердил Финлэй. – Ведь они тоже люди.

– Добро пожаловать к бунтовщикам, Финлэй! – улыбнулась Еванжелин. – До атаки на бункер №9 осталось совсем немного. Ты пойдешь вместе с нами?

Финлэй ответил улыбкой, но его глаза были холодны, как сталь меча.

– Только не пытайтесь остановить меня.

* * *

Вот так он и очутился в узком полутемном тоннеле, с дисраптером в одной руке, мечом – в другой, во главе отряда подпольщиков, стекавшихся по подземным коммуникациям города. Рядом с ним шла Еванжелин, в хрупких руках которой был угрожающего вида дисраптер. Хотя, без сомнения, она хорошо смогла бы им воспользоваться. Вместе с Финлэем она тоже посещала сознание Дженни Психо. Вспоминая о визите, Финлэй что есть силы сжимал рукоять меча. Найти и освободить Дженни – или умереть, так требовала честь. Его немного удивляло, как мало потребовалось времени, чтобы в нем произошел переворот. Если бы еще вчера ему предложили умереть за клонов и экстрасенсов? Немыслимо! Отец лишил бы его наследства. Хотя, если бы сам увидел то, что творится в Логове Большого Червя, возможно, и нет. Кэмпбелл был жестким прагматиком, но беспредел Большого Червя мог даже его вывести из равновесия. Несмотря на все свои прегрешения, он был человеком чести.

Финлэй бросал короткие взгляды по сторонам, но вокруг были только голые стены да свод тоннеля, такой низкий, что ему приходилось гнуть спину. И впереди, и позади отряда была темнота. Около полусотни мужчин и женщин двигались в пространстве, которое было освещено золотистым сиянием, исходившим от голов экстрасенсов. Финлэй не знал, что сознание экстрасенсов способно генерировать свет, но, по-видимому, он не знал об экстрасенсах еще и многого другого. Это подтвердилось, когда один из предводителей подполья пристально посмотрел на Финлэя, и в его сознании возникла карта извилистых подземных коммуникаций, ведущих к бункеру №9. Ясная и четкая карта указывала все особенности маршрута. Судя по ней, они приближались к первому поясу обороны тюрьмы.

Должно быть, люди, которые шли вместе с ним, производили немалый шум, но Еванжелин заверила Финлэя, что отряд огражден непроницаемым биополем, а кибераты начали глушение систем связи и безопасности бункера. Подпольщики могли оставаться невидимками до непосредственного начала атаки, а это должно было произойти в самой гнилой сердцевине «Логова Большого Червя». Тогда подавать сигнал тревоги будет уже бесполезно.

Гуд, спокойный и сосредоточенный, шел рядом с Финлэем. Не видя лица этого человека, Финлэй испытывал неприязнь и недоверие, но мнение Еванжелин заставляло его сдерживаться. Гуд не проявлял страха или нерешительности, и Финлэй не мог не оценить этого. Умение оставаться хладнокровным в любой ситуации всегда было свойственно только хорошим бойцам.

Немного впереди, на границе света и темноты, шли сестры Стиви Блю. Уверенная поступь и воинственный вид делали их похожими на трех юных фурий, жаждущих отмщения. Финлэй был готов просто восхищаться ими, не будь они откровенными психопатками. Хотя, наверное, только с такими бойцами можно было пойти на штурм преисподней.

По другим тоннелям к тюрьме двигались отряды подпольщиков. Они должны были воспользоваться «окнами» в системе безопасности бункера, которые открыли агенты Гуда, но пока об их продвижении не было никакой информации. Любая попытка связаться с ними – по радио или с помощью экстрасенсов – могла быть засечена из бункера. План Гуда предполагал нанесение молниеносных ударов из десяти разных точек. Надо было расправиться с Большим Червем, освободить заключенных и унести ноги до того, как в тюрьму прибудут крупные подразделения сил безопасности.

На сходке подпольщиков Финлэй одобрил план. Однако в глубине души он не мог не вспомнить уроки преподавателей военного дела, утверждавших, что противник никогда не действует по предложенному тобой плану. Когда начнется решительная схватка, все планы пойдут к черту. Гуд был уверен, что, используя фактор внезапности, подпольщики сразу же сломят сопротивление охраны. У Финлэя такой уверенности не было.

Неожиданно сестры Стиви Блю остановились и, подняв дисраптеры, стали настороженно вглядываться в темноту. Стиви Первая знаком потребовала, чтобы отряд прекратил движение.

– Впереди на нашем пути дверь, которая не обозначена на карте. Она большая, массивная и, судя по всему, закрыта. Может быть, мне дать по ней залп из дисраптера?

– Ни в коем случае, – быстро возразил Финлэй. – Если верить карте, мы уже вступили в пределы тюрьмы. На залп дисраптера среагируют все системы сигнализации. Гуд, это твоя карта и твой план. Что ты предлагаешь делать?

– Здесь нет никакой проблемы, – ответил Гуд. – За дверью находятся мои люди. Сейчас они откроют ее.

Он вышел вперед и дважды постучал по стальной поверхности. Дверь отползла в сторону, и тоннель озарили яркие лучи прожекторов. Большое помещение за дверью было заполнено вооруженными охранниками. Гуд засмеялся и в мгновение ока исчез.

– Это ловушка! – прокричал Финлэй. – Все назад! Гуд предал нас!

После этого все пошло к черту. Узкий тоннель наполнился нестройными криками. Кто-то пытался отдавать приказы, но большинством подпольщиков уже овладела паника. Шедшие сзади обратились в бегство, однако из потолка тоннеля опустилась тяжелая стальная плита, отрезавшая путь к отступлению. «Мы оказались хорошими невидимками!» – с горечью подумал Финлэй. Крепко схватив Еванжелин за руку, он потащил ее вперед. Своим телом он прикрывал ее от стоявших впереди охранников. Они почему-то не открывали огонь. Финлэй еще не успел понять, что за странные маски надеты на охранниках, как из скрытых отверстий в полу стали вырываться клубы ядовитого дыма. После первого же вдоха подпольщики начали задыхаться и кашлять. Финлэй рванулся назад, но отступать было некуда.

Но тут по тоннелю с шумом прокатился поток свежего воздуха. Он понес облака ядовитого газа в направлении охранников и моментально очистил тоннель. Скрытые форсунки стали взрываться, рассыпая снопы искр и прекращая свое отравленное дыхание. Энергия экстрасенсов, подобно укрощенной молнии, носилась по тоннелю, такая мощная и концентрированная, что ее чувствовал даже Финлэй. Поняв, что газовая атака не удалась, охранники нацелили на подпольщиков импульсные ружья. Финлэй без промедления ударил по браслету на запястье и привел в действие энергетический щит. Грохот импульсных залпов смешался с криками раненых и умирающих подпольщиков. Запахло горелым человеческим мясом и оплавленным металлом: лучи дисраптеров прожигали насквозь тела и рикошетили от изогнутых стальных стен.

«Они точно знали, что мы пойдем по этому тоннелю, – подумал Финлэй. – Ловушка была устроена в самом гиблом месте». Он не целясь дал залп из дисраптера и разнес голову ближайшему охраннику. Те, кто стояли рядом, повалились на пол или в ужасе отскочили в сторону. Они не ожидали, что противник будет сопротивляться. На лице Финлэя появилась дикая улыбка. Размахивая мечом и призывая остальных поддержать атаку, он рванулся вперед. К его удивлению, подпольщики ринулись на врага. Еванжелин издала боевой клич своего клана и с решительным видом подняла тяжелый меч. Оставшиеся в живых клоны и экстрасенсы побежали вслед за Финлэем, стреляя из дисраптеров или обрушивая на охранников энергию своего биополя.

Зазвенели мечи. Противники сошлись врукопашную. Охранники были уверены, что остановят подпольщиков, но те, даже попав в неожиданную ловушку, не пали духом. Плечом к плечу двигались сестры Стиви Блю. Их лица горели ненавистью, а с рук стекало настоящее ослепительно-яркое пламя. У охранников мгновенно воспламенились волосы и одежда. Побросав мечи и воя от боли, они отскочили назад. Однако экстрасенсы, сконцентрировав энергию биополя, с такой силой столкнули охранников друг с другом, что у тех изо ртов полилась кровь. У них стали трещать кости, подскочившее до запредельного уровня давление буквально раскалывало их черепа. Некоторые из охранников в оцепенении застыли, а экстрасенсы обрушивали на их сознание волны страха, депрессии и отвращения к самим себе. Подпольщики, не обладавшие телепатическими способностями, с неистовой яростью кололи и рубили мечами.

Когда Финлэй обернулся в поисках очередного противника, их уже не осталось в живых. Вся комната была заполнена окровавленными трупами, чьи позы напоминали кукол, разбросанных капризным ребенком. На ногах держались только подпольщики. У Финлэя защемило сердце, когда он понял, как велики потери отряда. Из пятидесяти с лишним человек, отправившихся на приступ «Логова Большого Червя», в живых осталось только девятнадцать, в том числе все три Стиви Блю. Финлэй глубоко вздохнул, отключил свой силовой щит и стряхнул кровь с лезвия меча. Отряду нужен был новый командир, и, судя по всему, выбор пал на Финлэя. Он еще не пользовался авторитетом среди подпольщиков, но обладал превосходным боевым опытом и уверенностью в себе.

– Хорошо, теперь командовать буду я! Можно не сомневаться, что впереди нас ждут новые засады из вооруженных до зубов охранников. Нам надо выдвинуть вперед дозорных. Пусть экстрасенсы прощупывают биополем коридор, по которому мы будем двигаться. Всем остальным – держать наготове дисраптеры. Любой, кто движется навстречу, – враг, поэтому стреляйте без предупреждения. Если вы случайно убьете невиновного, жизнь вас оправдает. Теперь – вперед!

Сестры Стиви Блю и горстка подпольщиков одобрительно покачали головами и пошли вперед по коридору. Финлэй посмотрел на Еванжелин. Ее щека была в крови, а сама она невидящими глазами смотрела на громоздившиеся на полу мертвые тела. Платье тоже было в крови, и не только вражеской.

Финлэй взял ее за руку и повернул лицом к себе:

– Эви, очнись! Мне нужно знать то, что знаешь ты. Сколько еще отрядов должно было идти на приступ?

– Пять, – сказала Еванжелин, с трудом приходя в себя.

– А мы можем связаться с ними? Узнать, не попали ли они тоже в ловушку?

– Да, попали, – раздался тихий голос из-за плеча Финлэя. Финлэй обернулся и увидел грузного низкорослого человека с большими глазами и открытым, располагающим лицом. Если бы не меч в его руке и не окровавленные по локоть рукава одежды, он вполне мог бы сойти за часовщика или бухгалтера. – Я – телепат Дэнни Пайндэр. Могу подтвердить, что большая часть людей в этих отрадах погибла.

– Значит, мы можем полагаться только на собственные силы, – сказал Финлэй. – Я хочу официально заявить, что акция провалилась и надо как-то выбираться отсюда.

– Нет, – решительно возразила Еванжелин. – Если мы повернем назад, значит, предадим погибших товарищей. Их смерть не должна быть напрасной.

– Если мы начнем сражаться с превосходящими силами противника на его территории, наша смерть тоже будет напрасной.

– Нет, не напрасной. – Еванжелин твердо взглянула ему в глаза. – Ты давал смертельную клятву покончить с этой тюрьмой, Финлэй Кэмпбелл. Разве твое слово так дешево стоит?

– Черт побери… Я-то думал, что ты уже забыла про это. Как всегда, ты права. Но даже если не отступим, что мы сделаем с горсткой людей?

– Найдем Большого Червя и убьем его. К нему сходятся все нити управления тюрьмой. Без него здесь воцарится хаос. А тогда мы сможем освободить узников и с боем уйти.

– Прекрасный план, – саркастически усмехнулся Финлэй. – А у нас будет время на то, чтобы написать завещание? Ну хорошо, давай проанализируем ситуацию. Пайндэр, не засек ли ты здесь скрытой камеры или другого шпионящего за нами устройства?

Экстрасенс сосредоточился и потом показал на декоративное украшение стены, ничем не отличавшееся от остальных. Вернувшаяся после обследования коридора Стиви Блю Первая посмотрела на стену гипнотическим взглядом, и украшение исчезло в языках пламени.

Финлэй одобрительно кивнул головой:

– Эви, можем ли мы установить связь с кибератами? У них наверняка больше информации о том, что здесь творится.

– К сожалению, нет. Планируя акцию, мы договорились, что связь будет односторонней. Их каналы связи имеют специальную защиту. У нас такой защиты нет.

– Тогда остается сверяться с картой и надеяться, что она не приведет нас в новую засаду… – Тут Финлэй схватился за голову и посмотрел на Пайндэра. – А почему у них здесь нет блокираторов биополя? Примени они блокираторы, мы бы давно были мертвы.

– В бункере №9 блокираторов нет, – покачал головой Пайндэр. – Они мешают Большому Червю совершать свои телепатические обходы. Охранники надеялись на численное превосходство и газовую атаку. Против других отрядов это сработало. Они не сумели организовать оборону. Если бы ты не повел нас в контратаку, мы бы замерли на месте и погибли, так же как остальные. Мы не слишком опытные бойцы. – Он замолчал, и его глаза стали напряженно вглядываться куда-то в даль. – Я чувствую, что нас не оставляют в покое.

Финлэй непроизвольно бросил взгляд на Стиви Блю:

– Ты видишь кого-нибудь?

– Их невозможно увидеть, – пояснил Пайндэр. – Это боевые экстрасенсы, они скрываются под психоэнергетическим щитом.

– О Боже! – воскликнула Еванжелин. – Мы погибли!

– Мы не погибли до тех пор, пока я не скажу об этом, – упрямо возразил Финлэй. – Ну и что, что это боевые экстрасенсы? Мы свернем куда-нибудь в сторону.

– Мы не сможем так сделать, – сказал Пайндэр. – Они идут по всем коридорам.

– Неужели нельзя сказать ничего обнадеживающего? – укоризненно спросил его Финлэй. – Разве мы не можем вступить с ними в бой?

– Если только ты хочешь по-настоящему разозлить их, – ответила Еванжелин. – Это специально подготовленные и запрограммированные экстрасенсы, которых Империя натравливает на своих же собратьев. С ними невозможно вести переговоры, они не берут пленных. Убивают противника до тех пор, пока не истребят всех.

– Все равно против них должен быть какой-то способ борьбы, – не сдавался Финлэй. – Как ты считаешь, Пайндэр? Можем ли мы использовать твое биополе для борьбы с ними?

– Если ты настаиваешь, я готов, – сказал телепат, по-совиному выпучив глаза. – Но их биополе намного мощнее, чем у любого из нас. К тому же намного больше.

– Их будет больше, если мы будем стоять и ждать, когда они расправятся с нами, – сказал Финлэй. – Мы пойдем к ним навстречу. Боже, я хотел бы на деле быть таким же уверенным, как и на словах. Пайндэр, где их меньше всего?

Экстрасенс на секунду задумался, а потом показал рукой на один из коридоров:

– Вон там. Двадцать четыре экстрасенса, которые оторвались от основного отряда. С ними нет охранников.

– Тогда именно туда мы и пойдем, – сказал Финлэй. – Стиви Блю, идите первыми. Жгите все, что движется.

– Это мне нравится, – сказала Стиви Первая.

– Точно! – подтвердила Третья.

Сестры-близнецы уверенной рысцой побежали по коридору. Цепочки на их куртках сердито зазвякали. За Стиви поспешил Финлэй, чуть позади которого шли Пайндэр и Еванжелин, за ними – остальные подпольщики. Финлэя даже насторожило, что его приказы исполнялись так беспрекословно. Возможно, люди еще не вышли из шокового состояния. Им предстояло сразиться с боевыми экстрасенсами. Надежду на успешный исход этой схватки давала лишь полная самоотдача. Финлэй даже удивился, насколько ему стали близки эти люди. Они были готовы стоять насмерть. И их нельзя было обречь на смерть. «Я становлюсь мягкотелым», – подумал Финлэй.

Продвигаясь по коридору, они проверяли каждую дверь, каждое ответвление, но следов чьего-либо присутствия не обнаружили. Финлэй был приятно удивлен, заметив, что пока они практически не отклонились от маршрута, отмеченного на карте. Следуя этим путем, они могли прийти прямо в апартаменты Большого Червя – при благоприятном стечении обстоятельств. Отсутствие на их пути охранников тоже озадачивало. Скорее всего, их убрали, чтобы не подставить под удар биополя экстрасенсов.

Они свернули за угол, и тут Пайндэр неожиданно вскрикнул. Все Стиви Блю замерли как вкопанные. Подпольщики взяли на изготовку дисраптеры и мечи и стали бросать по сторонам настороженные взгляды. Пайндэр, нахмурившись, смотрел куда-то вдаль. Финлэй вплотную приблизился к нему и наклонил голову над его плечом:

– Что там? Что ты увидел?

– Это то, что я не могу увидеть. Нечто очень тихое. Совсем неподвижное. У любого биополя есть случайный, непроизвольно издаваемый фон, но здесь он отсутствует. Никаких посторонних сигналов.

Финлэй повернулся к сестрам Стиви Блю:

– Прожарьте-ка как следует этот коридор. Чтобы он начал светиться!

– Такое мне по вкусу! – улыбнулась Стиви Первая.

– Точно! – эхом отозвалась Третья.

Они сконцентрировались, и в глубь коридора понеслась огненная волна. Вскоре обе его стены стали светиться красноватым светом. А потом огонь остановился, словно наткнулся на невидимый барьер. Экстрасенс, стоявший позади Финлэя, начал трястись как в лихорадке. Напуганные его конвульсиями, люди расступились, а из его рта, носа и ушей хлынула кровь. Финлэй хотел схватить экстрасенса за плечи, но резкая вибрация сбросила его руки. Еванжелин едва успела оттолкнуть Финлэя в сторону, как раздался громкий взрыв, и экстрасенс превратился в кровавую дымку, заполнившую коридор. Финлэй вскинул свой дисраптер и дал залп, но мощный импульс энергии отскочил от невидимого экрана.

– Боевые экстрасенсы, – тихо пояснил Пайндэр. – Выдрессированные до совершенства, лишенные сомнения и страха, запрограммированные драться не на жизнь, а на смерть. По-видимому, самое мощное боевое подразделение экстрасенсов в Империи. Чтобы пробить их силовой экран, потребуется импульсная пушка. Но даже тогда я поставлю против тех, кто будет стоять за этой пушкой.

– Ты меня утомил, – сказал Финлэй. – Хватит с меня кошмаров, лучше предложи что-нибудь дельное!

– Хорошо, – сказал телепат. – Разделаемся с ними, прежде чем они разделаются с нами.

Все экстрасенсы вышли вперед и образовали дугу, в центре которой встал Пайндэр. Они стали сосредоточенно смотреть в глубь коридора. Там уже появились их противники – боевые экстрасенсы.

Несколько долгих секунд они просто парализовали друг друга взглядами. Из левой ноздри Пайндэра появилась струйка крови. Его товарищей начала бить крупная дрожь, но на помощь к ним подошли все оставшиеся экстрасенсы-подпольщики. Пол коридора задрожал, и по нему пролегла широкая трещина. Трещина достигла того места, где стояли боевые экстрасенсы, но не доходя полуметра до них оборвалась. Тогда вперед вышли сестры Стиви Блю. Они приняли одинаковую позу, одинаковым жестом отбросили со лба волосы, по-одинаковому нахмурились, концентрируя свое биополе. Воздух перед ними стал нагреваться и издавать слабое свечение. Обе стены коридора раскалились докрасна. По лицам сестер заструился пот, их концентрация достигла предела. Пурпурное свечение стало от стен надвигаться на боевых экстрасенсов, однако на полпути его движение замедлилось, и сколько Стиви Блю ни старались, раскаленная дымка не сдвинулась ни на сантиметр.

Финлэй осмотрелся по сторонам. Невовлеченными в дуэль остались только он и Еванжелин. Он подошел к одному из экстрасенсов-подпольщиков, взял из его ослабевшей руки дисраптер и дал еще один залп по противникам. Луч энергии снова не достиг цели, но Финлэю показалось, что на этот раз он продвинулся немного дальше. Он потянулся к другому дисраптеру.

– Нет, – решительно возразила Еванжелин. – Энергетическое оружие здесь не поможет. Они способны поглощать энергию.

– А что ты предлагаешь?

– Обе стороны вцепились друг в друга мертвой хваткой. Боевые экстрасенсы накачаны энергетическими препаратами и запрограммированы, они скорее умрут, чем сдадутся или отступят. Но они слишком сильно поглощены телепатическим противостоянием и могут оказаться беззащитными против обычных видов оружия. Если нам чуть-чуть повезет…

– Что я должен делать? – нетерпеливо спросил Финлэй. – Добежать до них и столкнуть лбами?

– Я бы предложила более… драматическое решение. – Еванжелин сунула руку в карман и достала оттуда какой-то круглый предмет. – Осколочная граната. Простая, надежная и способная причинить массу неприятностей.

Она надавила на чеку, встала на одно колено и запустила гранату по гладкому полу в направлении боевых экстрасенсов. Казалось, что граната вот-вот остановится, но она все же достигла цели. Финлэй обхватил Еванжелин, повалил ее на пол и прикрыл своим телом. Раздался оглушающий взрыв, по стальным стенам забарабанили осколки. Но подсознательно ощущаемое давление вдруг исчезло, и Финлэй осторожно поднялся на ноги. В ушах у него звенело, он с трудом удерживал равновесие. Увидев, что в бедро ему впился горячий зазубренный осколок, он, поморщившись, вытащил его и отбросил в сторону. Рана даже не особенно кровоточила. Еванжелин тоже встала, и он бросил на нее обеспокоенный взгляд. На ее лбу была довольно большая царапина, из которой струилась кровь, но в остальном все было в порядке. Кроме того, что она смотрела на него не на шутку сердитым взглядом.

– Когда ты прекратишь швырять меня на землю, как куклу? – недовольно спросила она. – Я прекрасно помню, что надо делать, бросив гранату. Впредь можешь не беспокоиться.