Текст книги "Искатель Смерти"

Автор книги: Саймон Грин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 43 страниц)

– Я пришел сюда, чтобы подать голос против продолжающегося рабства экстрасенсов и клонов! Я протестую против гонений на единственно праведную церковь – церковь Христа Спасителя! Христос заповедовал нам мир и любовь, но если бы он увидел, что вы делаете от его имени, то с презрением отвернул бы от вас свое лицо. Я не боюсь ваших охранников и судей. Я посвятил свою жизнь Господу и уйду к нему сейчас в доказательство того, что экстрасенсы и клоны обладают силой и верой и что они восторжествуют! – Он замолчал, оглядел жавшихся к стенам людей, а потом с легкой улыбкой заключил: – А вас всех ждет ад!

Тут же его тело охватили языки пламени, яркого и обжигающего. Те, кто стоял ближе всех, отшатнулись от нестерпимого жара, но стоявший в самом огне зелот продолжал улыбаться. Через несколько секунд все было кончено: пламя погасло, жар исчез. Все, что осталось от аскета, – это маслянистое пятно на полу, кружащийся в воздухе пепел и обугленная кисть руки, каким-то образом не сгоревшая в пламени. Она лежала на полу бального зала, словно уродливый почерневший цветок, растопыренные пальцы выглядели последним тщетным призывом к благоразумию.

– Экстрасенское отребье! – произнес настоятель Кассар. – Слава Богу, он избавил нас от необходимости казнить его. Он явно обладал способностью к пирокинезу, но как смог проникнуть сюда? Я был уверен, что ваш дом оснащен блокираторами биополя.

– Это действительно так, – подтвердил, выступив вперед, Валентин. – Я пока не могу сказать наверняка, что там случилось, но как полноправный член клана Вольфов могу вас заверить, что люди из моей службы безопасности уже начали расследование.

– В этом мало хорошего, Вольф, – резко произнес Кассар, с нескрываемым презрением глядя на Валентина. – Даже если он был сюда телепортирован или залез в коробку с продуктами, все равно у него наверняка здесь есть сообщники. Это значит, среди нас присутствует предатель, Вольф! Я пришлю сюда верных людей, чтобы помочь вам в расследовании. У них есть достаточный опыт в розыске предателей.

– Спасибо, – сухо ответил Валентин, – но в этом нет необходимости. Мои люди сделают все сами, и гостям можно будет не беспокоиться.

Удивленные гости не сразу поняли, что Валентин не допустил к себе в дом людей самого Кассара. На такое мог осмелиться далеко не каждый. Это значило подвергнуть серьезному риску свою душу и тело. Святая церковь, и особенно Джеймс Кассар, не привыкла к ослушанию. Лицо Кассара побагровело, и, шагнув вперед, он жестко взглянул в глаза Валентина:

– Не вставай у меня на пути, мальчик! Я спокойно отнесся к смерти еще одного экстрасенса, но не буду так терпим к предателям – не важно, под какой личиной они скрываются. Самый высокий титул не защитит их от гнева Господнего!

– Ваши слова звучат весьма убедительно, – сказал Валентин и замолчал.

Секунды тянулись как вечность, напряженность росла. Настоятель, нахмурившись, посмотрел на Валентина:

– Ты выглядишь как дегенерат. Вытри краску со своего лица!

Все устремили взоры на двух мужчин, затаив дыхание смотрели за поединком двух незаурядных характеров. Тут Валентин сделал еще один шаг вперед и встал нос к носу с Кассаром. Улыбка его алых губ стала еще шире, в темных глазах не было и намека на робость.

– Краску? Можешь слизать ее!

Кассар побледнел от злости. Его рука потянулась к мечу, но он не стал доставать его из ножен. Если бы он убил наследника Вольфов в их собственном доме, между церковью и этим кланом разгорелась бы непримиримая вендетта. Долго бороться против могущественной и богатой церкви не смогли бы даже Вольфы, но… Если бы они получили контракт на производство нового космического двигателя и церковь пришла с протянутой рукой за новым звездолетом… Кассар повернулся спиной к Валентину, и все вздохнули с облегчением. Валентин улыбнулся Грегору и Еванжелин:

– Прошу меня извинить за бесцеремонного гостя, появившегося на нашем празднике. Мои люди разузнают, в чем дело.

Шрек недовольно втянул носом воздух:

– Проклятые придурки. Если бы он не покончил с собой, я не удержался бы и выстрелил. Мы слишком терпимы к экстрасенсам. Нельзя идти у них на поводу.

– Но все же они люди, отец, – мягко возразила Еванжелин. – Так же как и клоны.

– Скажи спасибо, что этих слов не слышит настоятель, – тихо сказал Валентин. – Официальное отношение к экстрасенсам и клонам давно определилось. Они всего лишь продукт технического прогресса и поэтому принадлежат государству. Церковь даже не признает, что у них есть душа. А теперь, если вы позволите…

Он низко поклонился и пошел прочь. По пути через толпу его сопровождал одобрительный шепот. В последнее время церковь усиливала нажим на аристократию и ее популярность стала падать.

Грегор Шрек подождал, пока Валентин отойдет подальше, а потом снова так грубо схватил свою дочь за руку, что она застонала от боли.

– Никогда не смей так говорить! Этими разговорами об экстрасенсах и клонах ты только привлекаешь к себе излишнее внимание. Нам только не хватало расследования, которое прольет свет на твое прошлое, а о нем никто не должен догадываться.

Сжав напоследок еще сильнее руку, он отпустил ее и с багровым от гнева лицом отошел в сторону. Люди поспешно уступили ему дорогу.

Оставшись одна среди толпы, Еванжелин потерла болевшее запястье. Одиночество было ее уделом.

Она была клоном, которого втайне вырастил и воспитал Грегор Шрек вместо настоящей Еванжелин, погибшей в результате несчастного случая. Еванжелин, старшая дочь, была его любимицей, и он не мыслил своей жизни без нее. Поскольку очевидцем смерти девушки был только сам отец, он потратил огромные деньги и усилия для того, чтобы создать близнеца-клона своей дочери. Он обучил двойника всему тому, что знала умершая, а затем стал понемногу выводить ее в свет. Длительное отсутствие было объяснено долгой неизвестной болезнью. Девушка быстро усвоила все, чему ее учили, – способностям новой Еванжелин можно было позавидовать. Никто даже не сомневался, что это настоящая дочь Шрека. Однако одного-единственного генетического теста могло быть достаточно, чтобы прояснить ее настоящее происхождение и опозорить и отца, и дочь. Замена близких клонами была самым тяжелым грехом среди аристократов. Ее ждало уничтожение (не казнь, ибо казнили только людей), а отца – лишение всех титулов и ссылка.

Она не раскрыла Финлэю Кэмпбеллу своей тайны, хотя он посвятил ее в секрет Таинственного Гладиатора. У нее просто не хватало для этого смелости. Она любила его, доверяла, и все же… все же… Смог ли бы он по-прежнему любить ее, узнав, что она всего лишь копия – во плоти и крови – погибшей девушки? Она хотела бы думать, что да, но… Она горько улыбнулась. Если она не могла довериться ему в этом, то как же можно рассказывать о ее связях с подпольными организациями клонов и экстрасенсов? Ведь именно она отключила блокираторы биополя в доме Вольфов, благодаря чему туда тайно пробрался фанатик-зелот.

Ее мысли перескакивали с одного на другое, она не могла сосредоточиться. Еванжелин была зависима от стольких людей: от отца, Финлэя, от товарищей по подполью… Стоило ей хотя бы в чем-то проявить себя не с лучшей стороны – и ее ожидало презрение, а может быть, и смерть. Она должна была следить за каждым своим словом, каждым поступком, по-разному говорить с разными людьми. Иногда ей хотелось закричать и остановить этот спектакль, избавиться от страшного напряжения, но она не могла. Иногда Еванжелин даже подумывала о самоубийстве, но потом вспоминала о Финлэе, о том, как надежно она чувствовала себя в его объятиях. Когда-нибудь она все-таки расскажет ему. Когда-нибудь.

Еванжелин увидела, что Финлэй идет по залу и, похоже, хочет подойти к ней. Ее сердце учащенно забилось, на щеках выступил предательский румянец. Финлэй остановился возле нее и вежливо поклонился, она сдержанно кивнула в ответ. «Мы просто два наследника разных кланов, которые случайно встретились на торжестве» – показывало ее приветствие. Но Финлэй улыбнулся ей, и она тоже не сдержала улыбки.

– Дорогая Еванжелин, – спокойно сказал Финлэй, – вы прекрасно выглядите. Я надеюсь, что непредвиденное вторжение экстрасенса не испортило вам настроения?

– Конечно, нет. Служба безопасности Вольфов наверняка выяснит, в чем тут дело. А вы, как всегда, великолепны. У вас опять новый костюм?

– Конечно. Ненавижу повторяться. Как один из тайных членов общества законодателей моды, я взял обязательство постоянно обновлять свой гардероб и будоражить общественное мнение. Это предусмотрено договором… В руках у вас ничего нет. Могу ли я принести вам стаканчик пунша?

Отказываясь, Еванжелин твердо покачала головой. Она видела этот пунш. Ярко-розового цвета, крепкий, с кусочками неизвестных ей фруктов – некоторые из них медленно таяли. Поскольку пунш на свадьбу поставляли Вольфы, в нем всегда могли оказаться опасные, кружащие голову компоненты, мастером на которые был Валентин. Многие гости были настолько осторожны и предусмотрительны, что пришли со своими напитками.

Финлэй улыбнулся и достал из внутреннего кармана сюртука изысканно украшенную фляжку. Отвернув крышку, он налил немного содержимого в бокал Еванжелин. Та вопросительно потянула носом воздух и, поняв, что это хорошее старое бренди, улыбнулась. Сделав несколько маленьких глотков, она встретилась взглядом с Финлэем. Ее дыхание стало чаще и, когда она возвращала бокал Финлэю, его пальцы прикоснулись к ее руке.

– Теперь, когда члены наших кланов объединены брачными узами, мы можем чаще встречаться, – прошептал Финлэй.

– Это было бы замечательно, – сказала Еванжелин. – Я уверена, что у нас появятся общие интересы.

– Сейчас, я смотрю, вашим общим интересом стала выпивка, которой мне очень не хватает, – раздался знакомый грубый женский голос.

Еванжелин без труда определила, кому он принадлежит. Без сомнения, это была Адриенн Кэмпбелл. Еванжелин и Финлэй без единого слова поняли друг друга и, обернувшись, взглянули на супругу Финлэя. Адриенн решительно протянула пустой бокал, и Финлэй до краев наполнил его бренди. Она хватила хороший глоток и одобрительно покачала головой.

– Одно из немногих твоих достоинств, Финлэй. Ты пустой и тщеславный мужик и совершенно не имеешь понятия, как надо обращаться с леди, но в выпивке ты разбираешься. Если бы не твой винный погреб, я бы давно уже подала на развод… Еванжелин, дорогая, мы с тобой не говорили уже целую вечность. Ты надела сегодня… поразительное платье. Но если хочешь получить хороший совет по части моды, то можешь в любое время обратиться ко мне. – Она опять протянула бокал Финлэю, и он без слова опять наполнил его.

О пристрастии Адриенн к алкоголю ходили легенды даже среди придворной знати, известной своей невоздержанностью. Она с неприятной улыбкой взглянула поверх бокала на Финлэя:

– Хорошее бренди, Финлэй. Я люблю хорошую выпивку так же, как и хороших мужиков: сильных, соблазнительных, загадочных!

– В самом деле? – сказал Финлэй. – А я и не знал.

– Ты и не должен этого знать, черт побери! – разозлившись, выпалила Адриенн. Она снова взглянула на Еванжелин, которая едва не вздрогнула от этого взгляда. – А тебе, милочка, пора бы присмотреть себе жениха. Твой отец слишком долго держит тебя на привязи. Конечно, мужья могут быть скучны, надоедливы и создавать массу всяких проблем, но, если хочешь жить светской жизнью, без них не обойтись. Лично я всегда буду иметь мужика под боком, особенно с учетом того, что нужно запускать руку в чей-то кошелек. Однако прошу меня извинить, мне нужно сказать пару слов этим несчастным новобрачным. Кто-то должен посвятить их в секреты жизни.

– Кто же, если не ты? – пробормотал Финлэй.

На губах Адриенн заиграла пьяная улыбка.

– Верно!

Она стала протискиваться через толпу, применяя при этом всю свою силу и нахрапистость. Ее жертвы еще не сознавали, что она направляется к ним. Жених, Роберт Кэмпбелл, беседовал с братьями Финлэя – Уильямом и Джеральдом Кэмпбеллами. Отец Роберта был младшим братом их отца. Он погиб три месяца назад в результате несчастного случая, о котором не любили говорить в семье, в основном потому, что это сильно нервировало всех. Чтобы оградить Роберта и его близких от насмешек, его быстро сосватали, убив этим двух зайцев: во-первых, укрепили его положение в обществе, а во-вторых, сблизили кланы Кэмпбеллов и Шреков. Конечно, если бы вся эта затея окончилась неудачей, Роберта, как самого никчемного в семье, никто особенно не стал бы жалеть.

Роберт был среднего роста, неплохо сложен, чему немало способствовала его подготовка в военных лагерях. В семнадцать лет он вполне созрел для женитьбы, но был явно неспособен сделать свой собственный выбор. Сейчас Роберт все еще не осознал, как изменилась его жизнь. До сих пор Шреки были смертельными врагами, с которыми приходилось вступать в стычки на каждом шагу, а вот теперь он оказался связан с ними родственными узами. Но все же он был уже достаточно взрослым, чтобы иметь представление о политике и понимать свой долг. Особенно после того, как с ним побеседовали Уильям и Джеральд.

Уильям Кэмпбелл был высоким, худым и впечатлительным субъектом. В семье он выполнял роль главного бухгалтера. Такие обязанности не могли возложить на недотепу, к тому же большинство членов семьи бежало от них, как от чумы. Это была занудная черновая работа, плохо совместимая с аристократическими привычками и наклонностями. К счастью, Уильям больше любил общаться с цифрами, чем с людьми, и прекрасно соответствовал этим обязанностям. Он не был особенно заметен, но хорошо соображал и нередко удивлял окружающих бульдожьей хваткой в политических интригах. Но, в конце концов, на то он и был Кэмпбеллом.

Джеральд, напротив, был сорной травой на семейном поле. Такие есть в каждой семье. Он был слишком туп, чтобы заниматься серьезными делами, но вовсе не юн, чтобы с его мнением не считались. Всю жизнь его пытались куда-нибудь пристроить, но совершенно без толку. Джеральд был высок, светловолос, приятен лицом и совершенно не способен ни к какому делу. Это понимали все, кроме его самого. Главе клана Кэмпбеллов не раз говорили, полушутя-полусерьезно, что Джеральд мог бы сослужить клану хорошую службу, если бы его преподнесли в дар врагам семьи.

– Послушай, постарайся хотя бы выглядеть повеселее, – посоветовал Уильям молодому Роберту. – Все же это свадьба, а не визит к зубному врачу.

– Верно, – подтвердил Джеральд. – У зубного врача к тебе лезут в рот, а тут ты сам скоро полезешь кое-куда. Дошло до тебя?

Роберт вежливо и вместе с тем уныло улыбнулся. Он был похож на маленького зверька, попавшего в свет автомобильных фар. Он оправил свой сюртук, потом стал теребить узел галстука. Портной, который шил свадебный наряд, уверял, что в нем он будет выглядеть и солидно, и модно, но сейчас Роберт был совершенно не уверен в этом. Ему очень хотелось пропустить стаканчик-другой, но Уильям все время одергивал его. Подходивший к нему Валентин исподтишка предлагал отведать дурманящих снадобий, но Роберт отказался. Он чувствовал, что еще не готов к таким экспериментам, да и, скорее всего, отважиться на такое мог только сам Валентин.

– Давай еще раз повторим, как вести себя перед алтарем, – ободряюще сказал Уильям. – Беспокоиться тебе не о чем. Надо просто сказать необходимые слова, поцеловать невесту – и, не успеешь оглянуться, все уже кончено. Только запомни, что сначала надо приподнять у невесты вуаль. Очень многие забывают об этом. В такие минуты мы все делаем машинально. И главное, успокойся, твои мучения скоро кончатся.

– А потом ты можешь немного пощупать свою невесту, – опять вступил в разговор Джеральд. – У нее же есть что щупать, да? Да?

– Джеральд! – прервал его Уильям. – Принеси Роберту выпить!

– Но ты же сам сказал, что ему нельзя!

– Тогда принеси мне.

– Но ты тоже не пьешь.

– Тогда пойди и налей себе какой-нибудь дряни и не возвращайся, пока не напьешься в доску!

Джеральд несколько раз недовольно хмыкнул, а потом, помрачнев, направился к вазе с пуншем. Уже не в первый раз. Уильям посмотрел на Роберта и пожал плечами.

– Не обращай внимания на своего кузена Джеральда, мальчик. Он неплохой мужик, просто в детстве его уронили с лавки. Не его вина, что в жизни ему не больше применения, чем одноногому в футбольном матче… Может быть, до начала церемонии ты еще хочешь о чем-то спросить меня? Я имею в виду, я женатый мужчина…

– Нет-нет, все в порядке, – торопливо ответил Роберт. – Именно об этом мне уже многие рассказывали. В советах недостатка не было. Но единственный совет, которым я воспользуюсь, – это как поскорее отделаться от своих супружеских обязанностей.

Уильям улыбнулся и покачал головой.

– Извини, но придется потерпеть. Долг есть долг. Правила игры установлены старшими в нашем клане, а мы должны следовать им. Если мы не будем делать это, какие же мы Кэмпбеллы? Тогда вообще воцарится хаос, и другие кланы начнут лезть в наши дела, как акулы, почуявшие запах крови. А может быть, они уже почуяли его? Мне всегда так казалось. Но, как бы то ни было, мы прежде всего – мужчины из клана Кэмпбеллов. Прежде всего. Если тебя это успокоит, скажу, что я чувствовал себя перед своей свадьбой так же, как и ты, а сейчас я в общем-то счастлив. Мне так кажется.

– Если ты будешь разговаривать с ним в таком духе, то под венец его придется гнать кнутом, – раздался рядом с ним громкий нахальный голос.

Роберт и Уильям повернули головы и увидели Адриенн Кэмпбелл собственной персоной. Уильям пришел в явное замешательство, пытаясь представить Роберту жену своего брата, но она уже решительно приблизилась к ним, потеснила Уильяма и улыбнулась Роберту:

– Привет, Роберт! Я – Адриенн, жена твоего кузена Финлэя. Наверное, я единственная, о ком тебе говорили только плохое, но мне в принципе все равно, что обо мне говорят. Они стараются не допускать меня на подобные сборища: я, видите ли, стесняю их. К счастью для тебя, я все-таки попала на твою свадьбу. У меня есть к тебе дело, мой милый. Рядом, в комнате, тебя кто-то ждет.

– А-а… – не нашелся что сказать Уильям.

Адриенн повернулась к нему, и он сразу же отступил на шаг.

– Хочешь что-нибудь сказать, Уильям? Нет? Ну и правильно. По-моему, тебе лучше молчать. Пойдем, Роберт.

Она взяла юношу за руку, сжав как тисками его запястье, и повела через толпу. Роберт покорно следовал за ней. Это было наиболее простым способом сохранить в целости руку. Они пробирались через водоворот толпы, сопровождаемые неодобрительным шепотом, а потом зашли в небольшую тихую комнату, украшенную антиквариатом весьма сомнительного возраста и качества. Среди всех этих картин и статуэток сидела Летиция Шрек, его невеста. Когда они вошли в дверь, она буквально подпрыгнула от неожиданности, а потом замерла, скромно опустив глаза. Ей недавно исполнилось шестнадцать лет, она была по-девически очаровательна и обещала расцвести еще более яркой женской красотой. В длинном подвенечном платье она выглядела очень тоненькой и хрупкой, как одиноко стоящая фарфоровая фигурка. Роберт, словно остолбенев, посмотрел сначала на нее, а потом на Адриенн.

– Я знаю! – резко сказала Адриенн. – Тебе не положено было видеть ее до обручения, но это правило придется нарушить. Я не хотела делать это на глазах у всех гостей, иначе нам не избежать скандальной сцены. Вообще я мастерица устраивать сцены, они это знают. Я буду караулить перед дверью. В вашем распоряжении примерно двадцать минут, после чего вас потащат к алтарю, так что не теряйте зря времени! Познакомьтесь друг с другом. Вы просто удивитесь, когда узнаете, сколько у вас общего.

С этими словами она удалилась, плотно закрыв за собой дверь. В комнате наступила полная тишина. Роберт и Легация слышали приглушенный гул голосов за дверью, но они как будто доносились из иного мира. Несколько долгих секунд молодые люди стояли не двигаясь, а потом Роберт нерешительно нарушил молчание:

– Летиция, может быть, ты присядешь?

– Да. Спасибо.

Они сели друг против друга, невольно соблюдая почтительную дистанцию. Роберт мучительно искал какие-то подобающие слова для начала разговора.

– Легация!

– Тиш!

– Прости, я не понял?

– Я… хотела бы, чтобы ты называл меня «Тиш». Если ты не против.

– Да, конечно. А ты можешь звать меня Бобби. Если не возражаешь. – Они впервые пристально посмотрели в глаза друг другу, и Роберт неожиданно улыбнулся. – Скажи мне, Тиш, тебе в твоем наряде так же неудобно, как и мне?

В ответ она рассмеялась, потом приложила ладонь ко рту, словно извиняясь за свой громкий смех. Увидев, что он тоже смеется, она с улыбкой опустила руку.

– Я ненавижу это платье. Если бы оно было чуть-чуть поуже, я не смогла бы дышать. В нем я не решаюсь даже есть и пить. И уверена, что никогда в жизни больше не надену его. Извини, но даже когда я иду в туалет, мне помогают две служанки развязывать все эти шнурки и тесемки. Мне уже не один раз пришлось делать это – наверное, из-за нервов… А если кому-нибудь пожалуюсь, то все в один голос говорят, что такое платье – традиция. Как будто мне от этого легче…

– Ты права! – воскликнул Роберт. – Если я еще раз услышу слово «традиция», то просто заору от возмущения. Мне сказали, что я женюсь, всего шесть часов назад. А тебе?

– То же самое. Мне кажется, они боятся дать нам побольше времени на размышления, иначе мы убежим из дома или сделаем что-нибудь в этом роде.

– Они не так уж сильно ошибаются, – угрюмо сказал Роберт. – У меня на сегодня были совсем другие планы. Если бы я вовремя узнал о свадьбе, то скрылся бы за горизонтом с такой быстротой, что у них голова бы пошла кругом. Но, конечно, это было до того, как я увидел тебя. Я думал… ну, я не могу точно сказать, что я думал, но ты… Ты оказалась в полном порядке.

– Спасибо, – улыбнулась Летиция. – Ты знаешь, как сделать комплимент даме, правда?

– Ну конечно, нет, – смутился Роберт. – Большую часть своей жизни я провел в военном училище. Это обычный удел мужчин в нашей семье, которым не светит наследство. Во время военной подготовки мы очень редко виделись с женщинами. А как жила ты? У тебя в жизни был кто-то… особенный?

– Да, у меня был один друг, но… сейчас с этим все кончено. Нас застали вдвоем и запретили встречаться. – Летиция невесело улыбнулась. – Это был мой телохранитель. Мне тоже не разрешают часто выходить на улицу. Особенно после того, как императрица начала охоту за девушками для своей свиты. Я хорошо знала бедную Линдси – племянницу Шрека, которая исчезла. Она была такая озорная, такая веселая! Теперь мы почти всюду ходим с охраной. Это можно понять, но жизнь стала совсем скучной.

Роберт покачал головой:

– Зато теперь мы станем мужем и женой. Для меня будет очень странно, что моими родственниками станут наши бывшие враги.

– Для меня тоже, – сказала Летиция, потом неожиданно всплеснула руками и озорно улыбнулась: – А что, Кэмпбеллы правда едят на завтрак младенцев?

– Да, каждый день! Это, наверное, повкуснее, чем каша из отрубей.

– Может быть, мы действительно поможем нашим семьям поладить? Все это так странно. Бобби…

– Да, Тиш?

– Если уж мне пришлось выходить замуж, то я рада, что мой жених – это ты.

– Я тоже рад, Тиш. Очень рад.

Она протянула руку, и он осторожно взял в ладонь ее тонкие пальцы. Так они сидели, глядя с улыбкой друг на друга, пока не вернулась Адриенн.

– Прошло столько времени, а вы еще только дошли до рукопожатий? Не понимаю, что за молодежь нынче пошла! Тебя надо было хорошенько встряхнуть, молодой человек! Но, я боюсь, у нас уже нет времени. Финлэй велел мне привести тебя, Роберт. Есть срочное семейное дело, в котором без тебя не обойтись.

Роберт напоследок сжал руку Летиции и встал со стула.

– Семейные дела всегда оказываются срочными, и к тому же в самый неподходящий момент. Но я рад, что нам все-таки удалось поговорить. Тиш! Мы скоро увидимся!

– Пока! – сказала Легация и послала ему воздушный поцелуй. Роберт мысленно поймал его в воздухе и спрятал на самой глубине своего сердца, только потом позволив Адриенн увести его из комнаты.

Семейное дело оказалось обычным сбором членов клана Кэмпбеллов, которые набились в одну из боковых комнат. Снаружи у дверей была выставлена охрана. Финлэй, пришедший сюда вместе со всеми, с нарочито равнодушным видом разглядывал через пенсне Адриенн, словно впервые видел ее. Уильям и Джеральд тихо, но ожесточенно препирались по какому-то поводу, прервавшись только для того, чтобы сухо кивнуть вошедшему Роберту. Ему стоило взглянуть на их насупленные физиономии, чтобы у него упало сердце. В воздухе явно пахло грозой. Он чувствовал это. Финлэй негромко кашлянул, и все взгляды устремились на него.

– Наш отец не может присутствовать здесь лично, – бесстрастным голосом начал он. – Но он передал мне, что им получено важное сообщение от наших союзников с планеты Шуб. Оно было передано через экстрасенсов, и с учетом этого можно быть уверенным, что его не могли перехватить. Тем не менее есть сведения, что какому-то другому клану стало известно о наших контактах с Шуб.

– Подождите минуту, – нахмурился Роберт. – Я ничего не понял в отношении Шуб. Каких союзников мы можем иметь в этой адской дыре?

– Теперь тебе можно знать об этом, – ответил Финлэй. Он говорил на удивление спокойно и четко. – Весь наш клан возлагает на тебя серьезную обязанность. Но, сразу хочу предупредить, ты не должен посвящать в это никого из посторонних. Даже свою будущую жену. Об этом никто не должен знать. От того, как ты поведешь себя, зависит само существование нашего клана. Уже довольно давно мы поддерживаем секретные контакты с мятежным компьютером с планеты Шуб, что идет вразрез с политикой Империи. Враги человеческой цивилизации обеспечили нас самой передовой технологией, благодаря которой мы можем получить контракт на производство нового космического двигателя. Взамен они рассчитывают получить от нас один такой двигатель. Им нужно догонять Империю в оснащении космического флота, нам нужно заключить выгодный контракт. А наше финансовое положение оставляет желать лучшего.

– Если выражаться более точно, – поправила его Адриенн, – мы сидим в глубокой дыре. Если мы не получим контракт, то все обернется крахом. Мы будем банкротами.

Уильям нахмурился, но утвердительно кивнул.

– Чтобы сохранить клан, нам нужно стать обладателями этого контракта. Все зависит от него.

– Так или иначе, – продолжил Финлэй, – но о наших связях узнал кто-то посторонний. Скорее всего, у них пока нет точных доказательств, в противном случае об этом стало бы известно и императрице. Узнай об этом она, нас бы ждал скорый суд и виселица.

– Но разве можно кого-то осуждать за это! – горячо воскликнул Роберт. – Мы работаем на искусственный интеллект с планеты Шуб, а он поклялся истребить человеческую цивилизацию. И мы обеспечим его новым двигателем! Или я не верю собственным ушам, или вы все просто сошли с ума.

– Прекрати кричать! – одернул его Финлэй. – Все это уже тщательно обсуждалось на совете нашего клана. На самом деле мы ни за что не собираемся передавать им этот двигатель. Мы находимся в отчаянном положении, но мы вовсе не безумцы.

– А сейчас, – вступила в разговор Адриенн, – жизненно важно выяснить, кто приобщился к нашей тайне. Для этого, Роберт, тебя и позвали сюда. Мы уже начали прорабатывать несколько направлений утечки информации, а ты имеешь уникальную возможность пронюхать, как обстоят дела у Шреков. Но об этом ничего не должна знать твоя невеста. Несмотря на то что она вошла в клан Кэмпбеллов, она осталась Летицией Шрек. Используй ее, но не доверяй ей. И не надо смотреть такими растерянными глазами, дорогуша. Это наше семейное дело, а дела семьи всегда должны быть на первом месте.

– Очень важно узнать, как глубоко они проникли в наши секреты, – сказал Уильям. – Те, кто знает чересчур много, должны навеки закрыть рот. Под угрозу поставлена безопасность всего нашего клана.

– А о чем думает отец? – взволнованно спросил Джеральд. – Почему его нет сегодня с нами? Такие серьезные решения должен принимать он, а не мы.

– Он занят: находится на сеансе связи с планетой Шуб, который организовали преданные нам экстрасенсы, – объяснил Финлэй – Мы не хотим, чтобы мятежный компьютер предпринял какие-то импульсивные или… неудачные действия. Для электронного диктатора мы представляем интерес только до тех пор, пока наши контакты остаются в секрете. Он сильно рисковал, направляя своего курьера, но мы смогли быстро получить важную информацию. Отныне нас всех будут сопровождать охранники и никто не будет слоняться без дела. Наш новый противник наверняка постарается похитить одного из нас, чтобы превратить его в своего осведомителя или шантажировать всех остальных. Особому риску подвергаешься ты, Роберт. Ты не так привык играть в эти игры, как мы. Мы не можем изолировать тебя от общения с окружающими тотчас же после свадьбы. Это было бы слишком подозрительно. Но буквально с сегодняшнего дня тебе и Летиции будет придана двойная охрана. Если она спросит почему, напомни ей о религиозном фанатике, который легко преодолел все кордоны. А теперь пора возвращаться к гостям, иначе наше отсутствие вызовет пересуды. Всех попрошу не скупиться на улыбки. Не надо давать лишней пищи для размышлений нашим врагам. Джеральд, ты что-то не понял? Не переживай. Просто держись возле нас и избегай лишних словоизлияний. Уильям, приглядывай за ним. Если он начнет слишком часто открывать рот, наступи ему на ногу.

Адриенн недоверчиво взглянула на Финлэя:

– С каких это пор ты стал таким опытным конспиратором?

Финлэй холодно улыбнулся:

– Это у меня в крови, дорогая. Ведь я как-никак Кэмпбелл.

Он взял Роберта под руку и повел в переполненный зал. Их встретили улыбками и поклонами, и Роберт тоже машинально кивал каждому встречному. Некоторые гости были всего лишь движущимися голограммами. Личное присутствие было данью уважения и привилегией; менее близкие знакомые обычно ограничивались трансляцией голограммы. Кроме всего прочего, это помогало избежать дуэлей: ни одна свадьба не обходилась без сведения счетов между давними врагами.

Роберт старался отвлечься какой-нибудь мыслью, но у него ничего не получалось. Он решительно освободил руку и твердо посмотрел на Финлэя:

– Насколько серьезно ты говорил о возросшей опасности? Меня прежде всего беспокоит Летиция. Неужели и ей что-то угрожает?

– Успокойся, не больше, чем обычно. Она же из клана Шреков, а они по части интриг могут дать нам сто очков вперед. А теперь забудь о наших разговорах и думай только о свадьбе.

Джеймс Кассар, настоятель церкви Христа Воителя, голосом, более уместным на военном плацу, призвал всех гостей к вниманию. Враждебные кланы образовали две большие группы и, насупившись, смотрели друг на друга. Между группами остался узкий проход, и, не успев понять в чем дело, там оказался Роберт, сопровождаемый Финлэем, Уильямом и Джеральдом, державшимися с апломбом. Справа к Роберту подвели Летицию, которую сопровождали женщины из семьи Шреков. Появление невесты вызвало веселый шепоток, смех, непритязательные шутки, но родственники Роберта, как и подобало им, сохраняли гордый и серьезный вид. Уже за это Роберт был благодарен им. Сейчас он чувствовал, что неуместная шутка может вызвать у него рыдания или истерический смех.