Текст книги "Шри Чайтанья - дайя"

Автор книги: Сатсварупа Даса Госвами

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

Господь Чайтанья приходил в храм Лакшми-Нараяны, и очевидцы рассказывали, что, когда Он смотрел на наших Божеств, Его лицо сияло счастьем. Я не видала Его там. При таком скоплении людей увидеть Его было очень трудно. Я не могла приблизиться к тому месту, где Он находился, ближе чем на милю. Да если б я и смогла протолкнуться сквозь толпу, женщин все равно не подпускают к Нему близко; Он не позволяет им приближаться к Себе даже для того, чтобы поклониться, – такой Он строгий санньяси. Поэтому мы, женщины, забирались на крыши домов и пытались оттуда хотя бы мельком увидеть Его.

Звуки киртана, который Он начал во дворе мандира, были слышны во всем селении. Да и кто не услышал бы эти оглушительные звуки? Даже муравьи и деревья слышали их. Но этот киртан отличался не только своей громкостью, он был необыкновенен еще тем, что при первых же его звуках души разом вырывались из плена невежества и впадали в блаженное и полубезумное состояние, – такого я никогда еще не видала. Все мы, сотни тысяч людей, пели, и слезы лились из наших глаз. Мы пели в унисон с киртаном Господа Чайтаньи в мандире, а, может быть, и нет, я не знаю, но все мы ощущали и осознавали Его присутствие. Все мы чувствовали себя вовлеченным в Его киртан. Никто из нас не думал: «О, Он далеко от меня, я Его не вижу». Нет, все мы чувствовали себя полностью удовлетворенными. И то, что испытывала я, испытывали и все собравшиеся, – я знаю об этом из разговоров с другими людьми.

Закончив петь и танцевать во дворе мандира, Господь Чайтанья пошел обратно к дому, в котором Он должен был ночевать (я покажу тебе его, когда ты вернешься). Собравшиеся тут же необъятной толпой обступили Его со всех сторон и, не уместившись все на дороге, плотной массой двинулись с обеих сторон от нее. Стоя на крыше, я видела, как Он шел по рисовому полю, – Он находился от меня на расстоянии, наверное, ста ярдов. Он был огромного роста и крепкого телосложения и был облачен в шафрановые одежды, и от Него исходило такое сияние, словно горело множество солнц. Удивительный санньяси.

Когда я увидела Его, по моему телу пробежал трепет, и в порыве экстатической любви я вдруг воскликнула: «Кришна!» И тут я осознала: Он – Сам Кришна! Это было самое прекрасное мгновение: воспевание святых имен сразу же перестало казаться мне тяжелой обязанностью, вместо этого меня охватило чувство радости и благодарности и ощущение, что Он хранит меня. Но вместе с этим я ощущала сожаление, что я не очень хорошая преданная. Эти и другие трансцендентные чувства и ощущения все как-то разом нахлынули на меня. Я не очень учена и не могу отдать себе ясного отчета, что точно я чувствовала, я просто чувствовала это, и все. Я и сейчас чувствую то же самое, когда повторяю Харе Кришна и вспоминаю, как Шри Чайтанья Махапрабху шел по нашей деревне.

Наконец Господь вошел в дом, в котором остановился. Вечером Он беседовал в нем с некоторыми Своими близкими учениками. Люди весь вечер осаждали этот дом. Их было так много, что загородки и ограды не выдержали их натиска и развалились, а рисовые поля оказались вытоптанными. Они хотели вновь видеть Господа Чайтанью, и тогда, чтобы удовлетворить их желание, Он вышел во двор (в этот раз мне не удалось увидеть Его). Толпа оглушительно заревела. Я подумала: «Этот рев, поди, слышен на небесах, и девы небось наблюдают сейчас за всем этим».

Я слышала, что Шри Чайтанья Махапрабху чувствует неудобство от того, что Его сопровождает толпа народу. Он хочет путешествовать по Южной Индии, соблюдая обеты странствующего санньяси-проповедника. Толпы людей, обступающие Его со всех сторон, иногда нарушают Его душевный настрой. И все же Он явил всем нам Свою милость. Так будем же преданны Ему душой и телом.

На следующее утро Шри Чайтанья Махапрабху покинул нашу деревню так рано и незаметно, что никто почти и не знал, что Он ушел. Все пребывали в радостном ожидании новых киртанов, но вскоре по деревне разнеслась весть о том, что Он уже отправился в путь. Большинство людей тотчас же двинулось вслед за Ним на север.

Я пишу это в тот же день, несколько часов спустя после того, как этот ураган налетел на нашу деревню и унесся из нее. Все мы, жители Читранагара, пребываем сейчас в каком-то ошеломлении и еще не осознаем, сколь велики «разрушения», которые произвел Господь Чайтанья в нашей прежней, обыденной жизни. Я очень надеюсь, что мы никогда не излечимся от того безумия, которое охватило буквально всех в нашей местности. Я знаю, что со временем внешне все успокоится, но сможем ли мы забыть Его?!

Брахманы мандира Лакшми-Нараяны теперь все преданны Господу Чайтанье Махапрабху до мозга костей. Видел бы ты их! Все они теперь походят на Чайтанью Прабху, и каждый стремится превзойти остальных в прославлении Шри Чайтаньи. Господь покорил их Своей любовью к Лакшми-Нараяне. Он не вел никаких философских дискуссий, но как только Он увидел Божества, в Нем сразу же проявились все признаки бхавы и премы, чего в нашем мандире еще ни с кем не происходило. И потому нам стало совершенно ясно, что Он – Сам Кришна и вместе с тем лучший преданный Кришны. И теперь, зная, что Господь Чайтанья любит Лакшми-Нараяну, мы любим наших Божеств еще больше. По тому, как Он смотрел на Них, мы теперь знаем, что Они поистине Те Самые Лакшми-Нараяна, которые пребывают на Вайкунтхе. Он пробил брешь в нашей закоснелости в механическом поклонении и даровал нам непосредственное видение Господа. И потому все прихожане нашего храма полны любви к Нему.

Все смешалось в нашей деревне: лавочники забросили торговлю и, сойдясь на базарной площади, стоят и разговаривают; дети не ходят в школу; коровы и телята свободно разгуливают по всей деревне. Все потрясены до глубины души и говорят только о том, что они видели и ощущали. И хоть дороги в деревне сильно повреждены, а некоторые дома полуразрушены, жители не сердятся на это. Все они взяли себе что-то на память оттуда, где Господь Чайтанья сидел и ходил; каждый хочет иметь у себя какой-то предмет, связанный с Ним, чтобы, положив его на домашний алтарь, поклоняться ему. Я собрала немного пыли с дороги, однако потом рассудила, что в этом нет необходимости, поскольку вся деревня теперь великая тиртха.

Я не знаю, что буду теперь делать. Все здесь, конечно, постепенно уляжется и успокоится, и жизнь пойдет обычной колеей. Я молю Господа лишь об одном: пожалуйста, сохрани в нас преданность Твоим святым именам.

Когда Господь Чайтанья был здесь, у меня сердце кровью обливалось при одной мысли о тебе, мой дорогой муж. Мне было так горько, что тебя нет здесь. Я била себя в грудь и восклицала: «О нет!» Я думала: «Кто я такая, что нахожусь сейчас здесь и вижу Господа, когда мой муж лишен такой возможности?» Если бы я могла, я бы поменялась с тобой местами, чтобы ты смог находиться здесь вместо меня. Я утешала себя только мыслью, что ты тоже когда-нибудь получишь даршан Господа Чайтаньи. Быть может, мы сможем вместе отправиться в Джаганнатха-Пури, что мы уже обсуждали с тобой, или же ты один пойдешь туда. И только утешившись такими мыслями, смогла я унять душевную скорбь и переключить внимание на чудесные события, происходившие в деревне. Я уверена, что ты вряд ли был бы рад, если бы я только сидела и глупо горевала. Кроме того, если осмелюсь выразить свое мнение, я уверена, что мы можем обрести милость Шри Чайтаньи Махапрабху в любой момент и где бы ни находились, если только поймем это. Он приходил сюда не для того, чтобы подарить нам день блаженного общения с Ним, а для того, чтобы привнести в наши жизни то упоение, которое испытывает Он Сам, и напомнить нам о том, что Кришна всегда пребывает с нами. И как Он танцевал и воспевал имена Кришны в мандире Лакшми-Нараяны, так же можем теперь танцевать и воспевать и мы. И потому мне так радостно теперь жить здесь, ибо я могу поклоняться и служить здесь Господу Кришне.

Я уверена, что со временем мы узнаем многие подробности пребывания у нас Господа Чайтаньи, включая и то, что Он говорил разным людям. Я еще напишу тебе об этом, а когда ты вернешься, что, надеюсь, случится очень скоро, я буду стараться служить тебе как можно лучше. Я искренне верю в то, что, вернувшись, ты сам все почувствуешь и получишь от прихода к нам Господа Чайтаньи такое же благо, как если бы ты находился в этот день здесь. И ты увидишь, что деревня наша стала поистине трансцендентным местом, в котором намного радостнее жить. Я убеждена, что никто теперь не будет чуждаться тебя, потому что теперь в Читранагаре все почитают Господа Чайтанью и Его преданных.

Харидева

Второй день пада-ятры

Дорогая Чайя Прабху!

Что ты сейчас делаешь? Как идут дела в нашей деревне? В своих мыслях я представляю ее как очень тихое и спокойное место. Верно, соседи, как обычно, затевают время от времени мелкие ссоры, а лавочники торгуют своими товарами. Зато Чайтанья Прабху проводит вдохновенные киртаны. Я надеюсь, что вайшнавы все еще в деревне и что все больше и больше людей узнает от них об учении Господа Чайтаньи. Что-нибудь слышно о том, когда Господь Чайтанья может появиться в наших краях? Я часто думаю о тебе и молю Господа, чтобы Он хранил тебя. Сегодня уже второй день, как я присоединился к пада-ятре. Я намереваюсь вести дневник, в котором буду рассказывать о нашем странствии, но прежде чем начать его, я решил написать тебе это короткое письмо. Я положу его между страниц, а когда вернусь, то покажу тебе вместе с дневником.

Наши занятия просты и возвышенны: мы идем и поем святые имена. Все это гораздо проще и скромнее, чем я себе представлял. Наверное, я неосознанно жаждал каких-то необычайных перемен, да к тому же мне недостает терпения. Но даже такая спокойная жизнь дарит нам много необыкновенных минут. Опыт такой жизни очень благотворен для меня. Мне только нужно смиренно принимать все происходящее.

Я еще не разобрался до конца, зачем я присоединился к группе Гаура-Кришны Свами, вместо того чтобы идти с сообщением в Анантапур. И я не знаю, к чему это все приведет. Я стараюсь не строить никаких планов, а просто жить в настоящем; я стараюсь просто жить вместе с этими необыкновенными преданными. Со временем Господь Кришна откроет мне, что я должен делать.

Я никогда еще не испытывал того, что испытываю теперь в ранние утренние часы, когда вместе со всей группой повторяю мантру. Все преданные просыпаются не позже двух часов утра и сразу же после омовения приступают к джапе. Когда мы ночуем в доме или сарае, то остаемся внутри, в других же случаях сидим на открытом воздухе и при свете звезд повторяем маха-мантру, перебирая четки. Прежде я предпочитал повторять джапу в одиночестве. Голоса других людей отвлекали меня от собственного повторения. Но сейчас я обнаружил, что джапа Гаура-Кришны Свами вдохновляет меня. Как ты знаешь, раннее утро – это особое время дня. Для меня оно – фундамент, на котором я строю день, полный преданного служения. В ранние часы сосредоточенность наиболее велика; не отвлекаемые ни посторонними звуками или зрительными впечатлениями, ни действиями других живых существ, мы пребываем в эти часы в своем собственном мире. В такие минуты я нисколько не сомневаюсь, что делаю то, что нужно. Я повторяю и слушаю.

Ты, наверное, помнишь, что раньше я временами забрасывал джапу или же засыпал во время повторения, а порой повторял меньше кругов, чем положено. Теперь от моей нерадивости не осталось и следа. Я понимаю, что старание не засыпать, повторение положенного числа кругов и отчетливое произнесение слов – это только минимум того, что мы должны делать. Самое же важное (что является также и настоящей наградой) – это слушать имена со вниманием и преданностью и стараться ощутить всю сладость святого имени.

Я вижу, что Гаура-Кришна Свами повторяет мантру с необыкновенной сосредоточенностью, чему помогает его огромная внутренняя самодисциплина. У меня такое впечатление, что он чувствует любовь к Богу. Я мечтаю тоже познать то, что испытывает он. Мне кажется, что, только познав высший духовный вкус, смогу я вырвать с корнем из своего сердца все материальные желания.

Этим утром, как только время джапы подошло к концу, я, оказавшись с Гаура-Кришной Свами наедине, решил расспросить его о его собственном повторении святых имен. Сейчас я понимаю, что мои вопросы были глупыми, но все же приведу здесь наш разговор.

– Махарадж, – спросил я, – как Вам удается повторять мантру с такой сосредоточенностью? Вас никогда не клонит в сон, и Ваше внимание не ослабевает ни на мгновение. В чем Ваш секрет?

– Я не владею каким-то особым секретом, – сказал он немного печально. – На самом деле я не чувствую вкуса к повторению святых имен. Я просто выработал в себе привычку к нему, так как во мне живет твердая вера в истинность того, что говорится о нем в писаниях.

Я видел, что он говорит очень искренно и смиренно, и потому почувствовал разочарование. Я не хотел верить его словам и решил, что он просто очень скромен.

– А разве Вы во время повторения не ощущаете присутствия Кришны, – продолжал я допытываться. – Разве Ваше повторение не достигло стадии рагануги? – Я не знаю даже точного значения этого слова, но я был уверен, что он достиг в повторении святых имен невероятных вершин и уж конечно давно покончил с десятью оскорблениями.

– Эту стадию достигают лишь немногие, – ответил он. – Мне не по силам достичь такой высоты. Я просто повторяю святые имена и жду от Кришны некоего знака, что я могу подняться выше. Человек должен ждать, когда Господь Сам возведет его на более высокую ступень. Это может произойти и через множество рождений.

Его слова меня очень огорчили. Уж если я сам не способен изведать духовный экстаз, я хочу хотя бы общаться с тем, кто познал его. Именно поэтому я и присоединился к Махараджу; я думал, что это как раз то, в чем я сейчас нуждаюсь, – общение с преданными, самое благоприятное общение.

– Вы очень смиренны, Махарадж, – проговорил я и не стал больше докучать ему расспросами.

Я очень недоволен собой; мне стыдно за те мысли, которые возникали у меня во время нашего разговора. Но я не хочу изображать происходящее лишь формально, расписывая, как все замечательно, если в действительности не все так замечательно. Мне нужно будет хорошо поразмыслить над тем, что сказал Гаура-Кришна Свами. Разочарование, которое я испытал после этого разговора, показывает, насколько наивны мои представления о духовной жизни и преданности и о том, что значит развивать в себе экстатическую любовь.

Часть вторая

От переводчика и редактора

Здесь записки Харидевы и Чайядевы становятся довольно однообразными, в них все чаще и чаще встречаются повторы, и потому они мало что добавляют к их истории. Большую их часть я исключил, чтобы оживить повествование. Нижеследующий текст представляет собой несколько выдержек из дневников Харидевы и Чайядевы того времени.

Вайшнава-дасану дас

Харидева

Третий день пада-ятры

Может быть, с помощью этих записок я смогу постичь свою материальную природу и разрубить узел привязанности, который завязался у меня в сердце. Или это может сделать только Кришна? Быть может, благодаря непрерывному преданному служению в течение многих лет материальные желания умрут во мне, как умирают растения, которые перестают поливать. Растение, имеющее крепкие корни, очень трудно вырвать из земли, но если его не поливать, оно начнет сохнуть и в конце концов погибнет, и тогда его без труда можно будет выдернуть.

Однако пока я буду ожидать, когда этот постепенный процесс даст результат, я в любой момент могу впасть в искушение. Я опять могу пасть. А даже один дурной поступок может перечеркнуть годы преданного служения. Поэтому я должен как можно скорее вырвать корень.

У меня два желания: я хочу знать, кто я есть, и хочу избавиться от вожделения. Шагая с группой санкиртаны я пытаюсь уйти от своего прежнего «я» и прежнего самоотождествления, пытаюсь не думать о себе более как о брахмане, бывшем когда-то пуджари, о жителе определенной деревни, о муже и отце… Я ухожу от всего этого; я повторяю мантру, готовлю пищу и слушаю о гауравани, учении Господа Чайтаньи. Я хочу утонуть в океане преданного служения.

Но у меня есть жена, которая укрепляет меня на пути добра. Да я и не собираюсь покидать ее. Может, вступив на этот путь, я вернусь к ней уже совсем другим. А может, мои попытки уйти от всего и убежать от себя ни к чему не приведут. Не зря же одна старая пословица гласит: «Ты можешь уйти в Бенгалию, но твоя судьба последует за тобой».

Чайядеви

На днях через нашу деревню проходил один путник, идущий с севера на юг. Он сказал, что видел человека, который, как он решил, был Харидевой Прабху. По его рассказам тот человек ходит с преданными Господа Чайтаньи из Южной Индии от селения к селению, воспевая святые имена. Я не знаю, что и думать. Может, Харидева передал сообщение и решил не возвращаться домой? Если он действительно отправился в странствие с группой санкиртаны, стало быть, так сердце подсказало ему. Но лучше не буду гадать об этом.

Мне очень хочется, чтобы Харидева узнал о том, что Господь Чайтанья был здесь. Он небось думает, что, когда вернется, все здесь будет напоминать ему о его постыдном прошлом и окружающие опять будут чуждаться его. Но я уверена, что в деревне будут рады его возвращению. Наша деревня теперь – обитель бхакти и бхакт. Повторяя здесь Харе Кришна, пребываешь в полной уверенности, что находишься во внутренней энергии Господа.

Я хотела бы устроить для моего мужа парикраму по нашей деревне. Я бы водила его повсюду и говорила: «Здесь Господь Чайтанья пел и танцевал. Здесь Он кланялся Господу Нараяне и возносил молитвы. Тут Он сидел и вкушал прасад. Под этим деревом тамала Он повторял мантру. А тут Он шел». У Харидевы будет здесь такая же возможность развить в себе сознание Кришны, как и в любом другом месте, в которое он направит свои шаги. Однако странствуя, он дарует харинаму другим людям, а это благое дело.

Чайтанья Прабху и его жена скоро покинут нас. Они говорят, что сделали для нас и нашего духовного благополучия все, что могли. То, что они начали здесь, приобрело такой размах, о котором они не могли и мечтать. Они хотят вернуться в свою родную деревню, и если Господь Чайтанья не придет туда, то либо останутся дома, либо отправятся в Джаганнатха-Пури, чтобы увидеть Его там. Они очень хотят вовлечь меня в служение Божествам Радхи-Кришны, которые скоро появятся у нас. Мандир Радхи-Кришны будет не очень большим: мы не хотим, чтобы он затмевал мандир Лакшми-Нараяны. Этот храм будет предназначен больше для того, чтобы в нем собирались наши сторонники.

У нас уже есть дом, подходящий для этой цели. Несколько мужчин сделают в нем ремонт, соорудят алтарь и добудут средства для его содержания. Но они надеются, что я буду выполнять в нем необходимую повседневную работу: готовить пищу для Божеств, заботиться о приобретении красивой одежды для Них и о том, чтобы ее шили и стирали, следить за тем, чтобы всегда были готовы гирлянды, а храм каждый день убирался…

Я хотела бы попросить на это разрешения у Харидевы Прабху. Он всегда вдохновлял меня на то, чтобы я все больше и больше отдавала себя служению. Я уже повторяю положенное число кругов, но теперь, с того дня как Господь Чайтанья побывал у нас, повторение мантры для меня больше не скучное и нудное занятие. Теперь, даже занимаясь другими делами, я продолжаю и продолжаю повторять святые имена. Кришна ли устроил все так, что мой муж стал падаятри, а я буду служить Божествам Радхи-Кришны, словно одинокая женщина?

Харидева

Пятый день пада-ятры

Я задал Гаура-Кришне Свами вопрос об искушении. Он посоветовал мне прочитать то место в Шестой песни «Шримад-Бхагаватам», где Махараджа Парикшит говорит Шукадеве: «Ты описал все ужасы ада, которые ожидают грешников. Поведай же теперь, как человек может избежать страшных мук ада». Шукадева Госвами ответил, что человек не будет подвергнут наказанию, если искупит свои грехи так, как предписывают дхарма-шастры. На это Махараджа Парикшит заметил, что искупление, по его мнению, не решает проблемы: даже если человек искупил свои прошлые грехи, что помешает ему грешить опять? Того, кто грешит после искупления старых грехов, можно сравнить со слоном, который, выкупавшись в реке, выходит на берег и снова с головы до ног осыпает себя пылью. Склонность к греху подобна свойству травы расти: вы можете скосить ее, однако она вырастет вновь. И тогда Шукадева сказал: «Да, единственно верный путь искупления грехов – это чистое бхакти, которое искореняет не только последствия грехов, но и саму склонность к греху». Бхакти подобно солнечному свету, рассеивающему мглу.

Вот ответ на мой вопрос. Но как применить на деле это наставление? Посвятить себя полностью бхакти? Я и так делаю все, что в моих силах. Мое тело шагает и воспевает святые имена и иногда просит подаяние для нашей группы санкиртаны. Тело готовит пищу для Кришны и по всем правилам аскетической жизни укладывается спать на землю. Мой язык занят в служении Кришне, либо же хранит молчание. А мой ум? Что ж, я стараюсь… Я даже ответил вчера на вопросы одного человека, который интересовался, как управлять умом. Когда Махарадж закончил лекцию, кое-кто из нас разговорился с жителями деревни, в которой мы остановились, и один из них спросил меня, как обуздать ум. Я сказал, что все виды йоги и медитации и предназначены для обуздания ума, и разъяснил ему, как это делается в бхакти. Я знаю, что именно мы должны говорить и делать. Да и надежда не покидает меня.

Возбуждение ума можно сравнить с назойливым кружением вокруг нас мух или комаров. Подобно тому как вы пытаетесь отогнать их, вы стараетесь избежать возбуждения ума, а если у вас ничего не получается, то просто терпите. Моя проблема заключается не в том, что я неспособен обуздать ум, а скорее в том, что мне свойственно впадать в искушение. Но я думаю, что все это взаимосвязано: и управление умом и чувствами, и способность испытывать глубокое удовлетворение от сознания Кришны и быть предельно искренним, и умение удерживаться от падения, и убежденность, необходимая для того, чтобы продолжать практиковать бхакти-йогу. Со временем все откроется мне.

Я не должен пессимистично думать: «А что если я опять паду?» Вместо этого я должен настраивать себя на то, чтобы всецело отдаться служению Кришне.

Чайядеви

Я все думаю о служении Божествам Радхи-Кришны. Я решила все-таки взяться за предложенную мне работу. Но я не должна выполнять ее механически. Раскатывание чапати и приготовление их на огне – все это бхакти. Именно этим и заняты гопи Вриндавана. Я, конечно, не гопи. Я просто хочу сказать, что служение Божествам нужно считать особенным занятием, выделяя его даже среди других видов преданного служения. Служа Божествам, мы должны более тщательно следить за чистотой тела и одежды и за своими движениями: за тем, как мы стоим, как склоняемся в дандавате и т.п. Входя в мысленное соприкосновение с Божествами, мы должны испытывать благоговение. Мой муж следовал всем этим правилам в течение многих лет, и это очистило и возвысило его. Но, как он говорил мне, настоящим пуджари должна владеть прежде всего безраздельная преданность, подобная той, которую имеет поклоняющийся Господу на Вайкунтхе.

Будучи женщиной, я не могу выполнять все обязанности пуджари. Однако для духовной души не существует никаких ограничений.

Было бы замечательно, если бы кто-нибудь из брахманов описал на бумаге во всех подробностях посещение Господом Чайтаньей нашей деревни. Я бы читала эти записки изо дня в день. И Харидева тоже тогда смог бы прочесть их, как и любой другой человек, пришедший в деревню. Не знаю, думали ли они уже о том, чтобы составить такое описание. А может, мне самой записать рассказы очевидцев?

Меня иногда обвиняют в том, что я то и дело вылезаю вперед и берусь за то, что полагается делать только мужчине. Лично мне все равно, кто будет заниматься эти делом, но хоть кто-нибудь взялся за него? Обращусь-ка я к совету брахманов нашего храма, да еще к учителю гурукулы и предложу свою помощь.

А ведь Господь Чайтанья побывал и в других местах. Но как мы узнаем об этом? Ведет ли Его слуга записи, рассказывающие о Его странствиях? Узнают ли о них будущие поколения?

Кто-то сказал, что когда Господь Чайтанья идет, Он похож на разъяренного льва. Его слуга идет следом, неся сосуд для воды. Мы не видели как Он уходил ранним утром из нашей деревни, но мы можем медитировать на это, представляя, как Он идет широкими шагами, совершенно свободный, полный любви к Кришне, благославляя всех, кто встречается Ему на пути. Так Он движется от селения к селению, и Его появление в каждом пробуждает желание служить Господу Кришне.

Я стараюсь не забыть тот день, когда Он вошел в нашу жизнь. Воспоминание о нем блекнет, а то, чему мы были свидетелями, начинает видеться искаженно. Вот поэтому мы и должны записать все события того дня. Самой мне не хватает слов, чтобы описать все, что тогда происходило, да и к тому же меня не было рядом с Господом Чайтаньей. Я не могу выразить словами даже свои ощущуения. Но я испытываю чувство благодарности за то, что в моем сердце продолжает пылать огонь божественной любви, который вспыхнул в тот момент, когда я воспевала святые имена, глядя на Шри Чайтанью Махапрабху.

Харидева

Седьмой день пада-ятры

После всего случившегося я много думал о предопределении судьбы. Спустя некоторое время после своего падения я встретился с одним астрологом, и он сказал мне, что в моей жизни начался тяжелый период. Разумеется, я уже почувствовал, что моя жизнь стала более трудной. Он также предупредил меня, что эта полоса невзгод и неудач продлится еще семь лет. Такова власть судьбы. Однако Гаура-Кришна Свами объяснил мне, что карму можно изменить. По крайней мере, то, что я встретил его, а до этого – Чайтанью Прабху, можно считать хорошей кармой. И произошло это по воле Кришны или это было моим собственным желанием, но я сблизился с ними, и при первой же нашей встрече мне захотелось упасть перед ними в дандавате.

Если я буду слишком много размышлять о предопределении и свободе воли, то погрязну в бесплодном теоретизировании. Я знаю, что должен продолжать делать все, что от меня зависит. Я также знаю, что мне недостает уверенности в себе. И я сознаю свои ограниченные возможности, свою неспособность принудить свое слабое «я» полностью предаться Богу и найти прибежище в преданном служении.

Мальчики в группе по возрасту годятся мне в сыновья. Как долго мне еще странствовать с ними? Это замечательно проживать каждый отдельный день, пройти за день двадцать миль, воспевая святые имена, и увидеть, чем завершится день вечером. Однако человек должен думать о будущем, не так ли?

Я рассказал Гаура-Кришне Свами о своей жене, а он кое-что сообщил о себе. Он ведет жизнь санньяси вот уже двадцать лет. Он соблюдает экадаши и чатурмасью и в это время полностью постится и повторяет больше кругов. Он знаком с комментариями Рамануджи к Веданте и т.д. Он мало рассказывает о своей жизни до принятия санньясы. Он сказал лишь, что родился в небольшой деревне и что его отец был земледельцем. Ему намного интереснее говорить о Кришне, чем о себе. Вот это и отличает меня от него. Его, как видно, по-настоящему интересуют другие люди, и, хоть я и заставлял его признать, что он не достиг еще самой высокой ступени преданного служения, все-таки я вижу, что он действительно живет с твердой верой в то, что Господь Кришна и Его игры реально существуют. И слова священного писания для него абсолютная истина. Думаю, у меня тоже есть эта вера, завещанная мне моими родителями и всей нашей культурой. Однако в Гаура-Кришне Свами больше отрешенности, чем во мне, несмотря на то, что я вел образ жизни жреца почти столько же лет, сколько он является санньяси. Основное различие между нами заключается в том, что он полон уверенности в себе, а я не верю в собственные силы. Это потому, что во мне еще свежо воспоминание о том, как низко я опустился несколько месяцев назад. Сейчас меня можно сравнить с выздоравливающим человеком. И если учесть все обстоятельства, то сейчас я делаю именно то, что необходимо, и делаю это в надлежащем месте в обществе наиболее достойных людей.

Когда мы остановились сегодня в одной из деревень, я отправился по домам, чтобы попросить у жителей риса. В первом доме вышедший мужчина велел мне убираться: он принял меня за бродягу. В следующем ко мне вышла приветливая пожилая женщина, а следом за ней появился ее муж, который очень дружелюбно заговорил со мной. Мне было так хорошо стоять с ними у порога их дома рядом с колодцем. Муж женщины слышал о Господе Чайтанье, но знал о Нем очень мало. Под конец нашего разговора я рассказал ему о маха-мантре и объяснил, что это особенная мантра.

Нужно, чтобы в моей жизни было больше таких мгновений и таких встреч. Брахмачари всегда готовы отправиться за подаянием вместо меня, а мне поручить более легкое дело, но я способен выполнять и тяжелую работу, так почему бы мне не сделать что-то самому?

Чайядеви

Сегодня я призналась Вишнуприйе в том, что меня беспокоит в последнее время: мне кажется, что Харидева покинул меня из-за моего слишком властного характера. Она уверяет меня, что он вовсе меня не покинул. Она знает, что мы с Харидевой близкие друзья. Она говорит, что он ушел, чтобы очиститься. Еще она сказала, что если я чувствую, что не очень хорошо служила мужу, то я должна исправить это, когда он вернется. Сама она служит своему мужу с радостью.

Люди считают меня верной женой. «Но, – спросила я Вишнуприйю, – не распадутся ли скоро браки между преданными вообще?» Она сказала, что Господь Чайтанья не советует семейным людям принимать санньясу. А я подумала: «А что, если бы твой муж ушел и не возвращался?»

Страсти в нашей деревне немного улеглись, но самое главное осталось: все мы теперь последователи Господа Чайтаньи. Все жители деревни воспевают святые имена точно так же, как Он воспевал их у нас. Я не думаю, что это когда-нибудь закончится. Слишком велика Его милость, пролившаяся на нас. Мы живем в тиртхе. И мы не мыслим отныне нашего существования без служения Радхе-Кришне и кришна-катхи.

Когда я не думаю о Кришне, меня гложет раскаяние. Наши Божества называются Радха-Гопинатха. Рано утром я самой первой прихожу в наш маленький храм. Я открываю дверь, зажигаю светильник и начинаю мыть пол. В эти минуты я пою, но очень тихо, чтобы не разбудить Господа и Его Радху. Через полчаса пуджари приходит будить Божества. А вскоре в храме начинают собираться люди. На мангала-арати приходит обычно человек тридцать. После арати мы поем бхаджаны, а затем читаем шастры. Потом я иду на даршан к Божествам в мандир Лакшми-Нараяны. Я молю Их о том, чтобы Они защитили Харидеву Прабху.