Текст книги "Шри Чайтанья - дайя"

Автор книги: Сатсварупа Даса Госвами

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

ЕС Сатсварупа Дас Госвами
Шри Чайтанья – дайя

Дневники Харидевы и Чайядеви

От переводчика и редактора

После того как я перевел «Вишну-рата виджайю», я узнал, что в Бхарата-варше существует много других неопубликованных рукописей. Большей частью это биографии, дневники и положенные на бумагу семейные предания – рассказы о преданных, причастных к изображенным в ведических писаниях событиям. Я очень надеюсь, что и дальше буду продолжать переводить подлинные рукописи, имеющие значение для современности.

Возможно, мне удастся разыскать еще какие-нибудь письменные источники, относящиеся к тому времени, когда Господь Чайтанья являл здесь свою лилу; Он приходил на землю не так давно, и в храмах по всей Индии хранится множество манускриптов. Вместе с тем существуют и другие, более древние рукописи, постоянно переписываемые и передающиеся в семьях из поколения в поколение.

Его Божественная Милость А.Ч. Бхактиведанта Свами Прабхупада пишет по поводу игр Господа Чайтаньи, следующее: «Помимо Сварупы Дамодары и Рагхунатхи даса Госвами деяния Шри Чайтаньи Махапрабху описывали в своих дневниках и многие другие. По мнению Шрилы Бхактисиддханты Сарасвати Тхакура, если бы эти записи стали доступны людям, они получили бы от этого огромное благо. То, что ни одни из этих записок не сохранились, – величайшая потеря для всего человечества» (Ч.ч., Антья, 14.8).

Рукопись «Шри Чайтанья-дайи» хранилась в семье брахманов-пуджари, потомков Харидевы. Она состоит из двух текстов: дневника Харидевы и письменного повествования о событиях от лица его жены Чайядеви. Я расположил эти записки в таком порядке, который, как мне кажется, наиболее всего подходит для изложения рассказываемой ими истории.

Читатели могут усомниться в ценности рассказа этого никому не известного человека, поскольку он не был очевидцем лилы Шри Чайтаньи Махапрабху и, пытаясь следовать по духовному пути, был сосредоточен в основном на своих личных проблемах. Однако я считаю его ценным вкладом в общее дело, поскольку милость Господа Чайтаньи столь очевидно обнаружила себя в жизни этого южноиндийского пуджари и его жены. И так как оба автора дневников безустанно говорят в них именно о милости Господа, я назвал рукопись «Шри Чайтанья-дайя». Пусть же читатели этой книги также обретут дайю Господа Чайтаньи.

Вайшнава-дасану дас

Часть первая

Дневники Харидевы и Чайядеви

Харидева

День первый

Я начинаю этот дневник в первый день своего пути, который, надеюсь, увенчается личной встречей с Шри Чайтаньей Махапрабху. Я иду в Анантапур, чтобы известить его жителей о том, что Господь Чайтанья, достигнув южной оконечности Индии, возвращается на север, и что, вполне возможно, на обратном пути Он посетит их деревню. Если я буду вести записки о своем путешествии, то потом, возвратившись домой, смогу показать их своей жене Чайядеви.

Я очень счастлив сейчас, в этом нет сомнений. Харинама вдохнула в меня новую жизнь. Но может ли возродиться человек, покрывший себя позором? Чайтанья дас Прабху говорит, что для Господа спасти кого-либо не такая уж сложная задача. Он напомнил мне историю Аджамилы.

Мои прегрешения не так велики, по крайней мере, так говорят преданные. У меня не было возможности подробно обсудить с ними то, как я, храмовый пакка пуджари, уронил свое доброе имя. Но вайшнавам совсем необязательно слушать мою историю, они могут прочитать все на моем лице. И с какой бы ситуацией они не столкнулись, они всегда действуют одинаково: побуждают истинное «я» осознать свои вечные взаимоотношения с Кришной.

Это была удивительная неделя. Я так благодарен Чайтанье дасу и его друзьям. И потому, когда они стали искать кого-нибудь, кто мог бы доставить их сообщение, я тотчас же вызвался сделать это. И все же я не уверен в себе, не уверен, что у меня не будет больше трудностей. Чайядеви знает об этом.

Я отправился в путь один. Я надеюсь добраться до Анантапура за неделю. Во встречных храмах я буду просить немного прасада, а в дороге буду повторять святые имена и размышлять над тем, что со мной случилось. О Господь, прошу Тебя, принеси успокоение моей душе.

Чайядеви

Харидева Прабху отправился сегодня в путь: преданные Господа Чайтаньи послали его в Анантапур с поручением. Сейчас, когда его нет со мной, меня тянет вести дневник, чтобы чувствовать связь с ним. Я буду писать о том, что происходило здесь в его отсутствие, и, когда он вернется, смогу показать ему написанное. И хотя ему, наверное, будет недоставать совместной санкиртаны и лекций, он сможет сам воспевать в пути святые имена.

Я молю Господа Чайтанью о том, чтобы мой муж был счастлив и забыл о своих прошлых ошибках. Господь простит его, даже если люди не простят. Истинные преданные простят его. То, что он сделал, не такой уж страшный грех, однако это влечет за собой бесславие и чувство стыда, жгущего сердце. И еще – подавленность и уныние.

Дорогой Прабху, я с тобой и молюсь здесь за тебя. Кришна в твоем сердце, а значит тебе не о чем печалиться. Иди вперед, не мудрствуя лукаво, и от всего сердца повторяй святые имена, как это делает Шри Чайтанья Махапрабху, идя сквозь джунгли: «Кришна Кришна Кришна хе! О Господь Кришна, пожалуйста, защити меня! О Господь Кришна, пожалуйста, храни меня!»

Тяжесть нашей жизни в эти годы, прошедшие после твоего падения, угнетала нас обоих. Пусть же теперь все будет по-другому. Радуйся в сердце и благополучно возвращайся домой.

Теперь я расскажу тебе, что происходило в деревне этим утром после того, как ты отправился в путь. Мы собрались в доме у Чайтаньи даса. Пришло, наверное, около ста человек: брахманы из храма, пандиты, дети и множество простых деревенских жителей. В нашем храме Лакшми-Нараяны мы никогда не видели такого удивительного смешения каст. Мы пели с необыкновенным воодушевлением, а вайшнавы из Читранагара, да и многие другие, танцевали.

Чайтанья дас прочитал десятую главу «Шримад-Бхагаватам», в которой рассказывается, как матушка Яшода привязала Кришну к деревьям ямала-арджуна, а затем произнес проповедь. При этом присутствовало также несколько пандитов из соседней деревни, настроенных очень благожелательно. Они спросили Чайтанью даса, как он стал последователем Шри Чайтаньи Махапрабху. Чайтанья дас рассказал о том, как Господь Чайтанья пришел в деревню, соседствующую с той, в которой он жил, а затем отправился по ближайшим селам, в каждом устраивая харинаму. И кто бы ни встречал там тех, кто видел Господа Чайтанья, всех охватывала экстатическая любовь к Богу – настолько она заразительна!

«Мы встретили вайшнавов, – говорил Чайтанья дас, – видевших Господа Чайтанью, и наши сердца тоже наполнились таким счастьем, какого мы никогда еще не испытывали. Только выполняя обряды, мы не могли ощутить на себе милость Господа Кришны или узнать о Его занятиях на Кришналоке, после общения же с бхактами Господа Чайтаньи мы почувствовали себя преобразившимися. И теперь мы странствуем и проповедуем людям, хотя у нас нет ни опыта, ни свойств, необходимых для этого».

Чайтанья дас говорил с необыкновенным смирением, и все остались довольны его рассказом. Милость Господа Чайтанья сладка и сильна, и только немного послушав о Нем, я уже чувствую себя изменившейся. Слушая Чайтанью даса, я думала о тебе и о том, что ты тоже изменился.

Затем Чайтанья дас сказал, что сейчас Господь Чайтанья странствует по Южной Индии. По его словам, недавно с мыса Кумари пришел один человек, который сообщил, что Господь был в Рамешваре, а теперь возвращается на север. Господь направляется в Джаганнатха-Пури, и, может быть, опять посетит те места, по которым проходил, идя на юг. А это значит, что Он зайдет в Анантапур. Чайтанья дас упомянул и о тебе, Прабху. Он сказал, что ты отправился в путь, чтобы известить жителей соседствующих с Анантапуром деревень о возвращении Господа и дать им возможность получить Его даршан. Услышав о Господе Чайтанье, преданные захлопали и закричали «Джай!», и я думаю, что, выражая свою радость, они радовались также и за тебя, радовались твоему участию в этом.

Пока тебя нет, я буду повторять больше кругов. Еще я хочу поговорить с женой Чайтаньи даса. Я хотела бы высказать ей все, что у меня на душе, и послушать, что она скажет об этом.

Ты и другие восхваляете меня за то, что я не покинула тебя в трудное время. Это верно, я твоя преданная, любящая служанка. Но я не разделила с тобой ответственность за твое падение, и сейчас мне нужно заглянуть в себя и посмотреть правде в глаза. Я считаю грешником одного тебя, себя же мню замечательной и добродетельной, да еще остающейся верной тебе. Однако, если бы я была хорошей женой, ты, может быть, и не попал в беду. Вот так я сейчас думаю.

Милость Господа Чайтаньи подобна проливному дождю. Она очищает сердце. Но она также и делает более видными остающиеся анартхи, не правда ли, Прабху? Мне кажется, ты тоже это ощущаешь сейчас. Видение своих анартх заставляет нас чувствовать себя ничтожными. Но если мы найдем прибежище в харинаме, полностью отдавшись ей, тогда нам уже не нужно будет бояться, что мы можем вернуться к старым привычкам. Я хочу поговорить об этом с Вишнуприей и узнать от нее, что говорят по этому поводу духовные учителя нашей парампары. Я непрестанно думаю о тебе и хочу быть с тобой. Я молю Господа Говинду о том, чтобы Он защитил тебя в пути, и я смогла бы увидеть тебя через две недели.

Харидева

День второй

Последние несколько лет кажутся мне дурным сном. Совершая этот путь, я начинаю видеть свое прошлое в истинном свете. Шастры утверждают, что ничего не нужно бояться. В этом мире людей на каждом шагу подстерегает опасность. Но тем, кто воспевает имена Господа и нашел прибежище у Его стоп, ничто не угрожает. Я верю в это. И хотя мне уже пятьдесят лет, я ощущаю себя ребенком, учащимся ходить.

Когда я иду, в моей памяти встают различные образы. Я вижу себя главным пуджари в храме Лакшми-Нараяны. Я ведаю всем, что связано с поклонением Их Светлостям, и все в деревне относятся ко мне с почтением. Некоторые кланяются мне в ноги. Эти картины, появляющиеся в моем воображении, причиняют мне боль. Почему? Потому что я до сих пор сожалею о том, что потерял уважение своих односельчан. От этого мне хочется плакать, и иногда я и правда плачу. Как сказал Кришна Арджуне, потеря чести хуже смерти. Но это ложная гордость, так зачем предаваться скорби?

Некоторые говорят, что я оказался бессильным противостоять половому влечению, потому что оскорблял вайшнавов. Они утверждают, что причиной случившемуся вайшнава-апарадха. Да, я действительно вел себя иногда оскорбительно: был высокомерен с теми, кто заходил в храм, ругал пуджари, если они с опозданием начинали пуджу или были нечисты, – но, если честно, я не могу сказать, что ясно вижу эту взаимосвязь. То, что мои оскорбления преданных привели к падению, остается для меня пока теоретическим знанием, тем, что я должен осознавать. Вот поэтому я и хочу поговорить откровенно с Чайтаньей Прабху, и я обязательно сделаю это, когда вернусь. А может быть, если мне удастся хотя бы мельком увидеть стопы Господа Чайтаньи, у меня не останется больше никаких вопросов. Подобно тому как свет солнца рассеивает тьму, трансцендентное знание рассеивает тьму невежества, и тогда все становится ясным. Даже сейчас, совершая этот путь в одиночку, я смогу ощутить мир в душе и избавиться от всех сомнений и материальных желаний, если познаю милость Господа, восприняв Его имя как Его Самого.

Я должен воспринимать это путешествие не как то, что лишает меня блага общения с преданными Господа Чайтаньи, а как служение им. Так я смогу понять, чего хочет мое сердце. Дорогая Чайя, ради твоего блага, так же как и ради своего, я твердо решил не совершать больше дурных поступков. Будем верны друг другу и Господу. Сейчас, когда наши дети выросли и зажили каждый своим домом, наш долг – предаться Господу Чайтанье и Его преданным и стать Его «детьми». И я, и ты прежде были не очень хорошими вайшнавами, но сейчас наши души преисполнены новым, неизведанным блаженством; до сего дня мы даже и не предполагали, что можно испытывать такое блаженство. Все это так ново для нас. С одной стороны, я жалею, что мне пришлось уйти так скоро, не успев развить в себе более сильного пристрастия к совместному киртану и слушанию повествований о Радхе и Кришне. Однако милость преданных вливает в меня силы, помогает совершать этот путь, и по их милости я смогу всем встречным говорить: «Господь Чайтанья идет сюда!» Их милость придаст мне силы также тогда, когда я буду возвращаться к себе в деревню. Ты в ней сейчас словно мой представитель, и, когда я вернусь, ты поделишься со мной нектаром, который я из-за своего отсутствия не смогу вкушать. Я молюсь за тебя, и ты тоже, пожалуйста, молись за меня. Порой меня вновь охватывают стыд и раскаяние, но такова моя участь, и я должен просто терпеть. Я твердо верю, что очищусь от грехов. Это путешествие будет благотворно для меня, но лучше путешествия будет возвращение.

Чайядеви

Я только что вернулась после разговора с Вишнуприей. Мы разговаривали, сидя во дворе дома, в котором они сейчас живут. Как это замечательно, что она и ее муж, покинув свою деревню, странствуют по Индии и рассказывают всем о величии Господа Чайтаньи. Дорогой Харидева, быть может, когда-нибудь мы с тобой тоже будем странствовать, как они. Их, кажется, совсем не волнует, что они будут есть и где они будут спать. Люди, к которым они приходят, почти всегда дают им все необходимое. Вишнуприйя имеет лишь два сари и ни о чем не беспокоится.

Она рассказала мне, что они с детства поклонялись Господу Рамачандре, хотя иногда поклонялись и Кришне как одному из воплощений Вишну. Как и у всех, у них был семейный гуру. Как-то в их деревню пришел преданный, который затопил все их селение кришна-премой. Этот преданный видел Господа Чайтанью только один день. Господь Чайтанья приходил в его деревню, где устроил большую харинаму.

Ты, наверное, уже знаешь все это, но мне было так приятно сидеть и слушать эту историю из ее собственных уст.

Я рассказала Вишнуприйе о твоем положении. (Я только сейчас осознала, мой дорогой муж, что, делая записи в своем дневнике, обращаюсь непосредственно к тебе. Когда я начинала вести дневник, у меня и в мыслях не было писать, как бы говоря с тобой, но сейчас это получается как-то само собой. Пожалуйста, прими это как доказательство моей преданности тебе и желания всегда быть с тобой. Я считаю, что от тебя зависит мое духовное освобождение. Вряд ли я смогла бы обрести милость Господа Чайтаньи сама, независимо от тебя.)

Я написала, что рассказала Вишнуприйе о «твоем» положении. На самом деле то, о чем я ей говорила, это наше положение. Так она мне сказала. По ее словам, я не должна думать, что у тебя была жестокая схватка с майей, а у меня нет. Муж и жена – одна плоть, и если ты пал, это значит, пали мы оба. Я не сумела вселить в тебя уверенность, достаточную для того, чтобы ты доверился мне и поведал о своих трудностях. Я не смогла оказать тебе моральную поддержку. Вишнуприйя и ее муж видели, что наши деревенские брахманы сторонятся тебя, и заметили, что ты ходишь как в воду опущенный. Они оценили то, что ты вверился им и тотчас же начал повторять мантру Харе Кришна. Поэтому я решила, что ничего плохого не будет, если я доверюсь Вишнуприйе и расскажу ей о том, что мы пережили за прошедший год.

Разговаривая с ней, я вдруг поняла, что немного властно держу себя с тобой. Я пользуюсь твоей мягкостью, а это не очень хорошо. Я знаю, что ты сильный человек и что именно ты – лидер в нашей семье. Ты бросил свое торговое дело ради того, чтобы стать пуджари Лакшми-Нараяны, посвятить всего себя служению Им, и ты всегда устремляешься к духовной деятельности. А моя властность, стремление командовать, – это анартха, коренящаяся во мне, и то, что я властно обращаюсь с тобой, тебе не особенно помогает. Быть может, как раз поэтому ты иногда и избегаешь более близкого общения со мной, и именно поэтому не стал открывать мне душу, испытывая трудности. Вишнуприйя дала мне несколько хороших наставлений, объяснив, как жена вайшнава должна вести себя. Сама она всячески поддерживает своего мужа и помогает ему во всех его делах, и благодаря этому в нем выявляется все самое лучшее.

Когда ты вернешься, я постараюсь изменить себя. Возможно, ты решишь, что все это праздные мечты, поскольку я всегда была такой, с самого детства. Я остра на язык и считаю себя умнее других, умнее даже, чем я есть на самом деле. И я держу себя так не только с тобой, но и с теми женщинами, с которыми общаюсь, мне уже не раз говорили об этом. Я думаю, что мой характер – это моя карма, но мы можем изменить свою карму, поднявшись на трансцендентный уровень. Сейчас же я хочу, чтобы ты знал: я искренне сожалею обо всем.

Хочу еще рассказать тебе, какие чувства и мысли пробуждают во мне киртаны.

Мы по-прежнему устраиваем их по утрам у кого-нибудь в доме, но теперь многие преданные проводят и нагар-санкиртан, проходя по всей деревне. В иной день на него собирается до сотни преданных. Собравшиеся перемешиваются друг с другом, не разбирая, кто к какой касте принадлежит. И тогда можно увидеть, как храмовый брахман с тилакой, аккуратно нанесенной на тело в двенадцати местах, шагает рядом с бедными пастухами или подметальщиками улиц. Мы устраиваем харинамы каждый день. Один из храмовых брахманов как-то заметил, что до этого мы проводили киртан только тогда, когда кто-нибудь умирал. Но теперь мы понимаем, что воспевание имен Господа Кришны – душа религиозной жизни. А быть религиозным значит быть счастливым и чувствовать себя свободным.

Хоть мы и прожили здесь всю свою жизнь, и все вокруг такое родное и знакомое, однако, когда мы воспеваем святые имена, все видится по-новому: и холмы, и деревья, и трава под ногами кажутся полными жизни и красок. Даже простой полевой цветок видишь совсем по-другому, когда проходишь мимо с группой харинамы. Все, даже те, кто никогда и не задумывается над религиозными вопросами, радуются, встречая нас, и начинают подпевать нам (быть может, наполовину и шутки ради, но также и выражая тем самым сочувствие). Мы проходим и мимо мусульманских домов, и делаем это без боязни и без всякого вызова. Видя это мусульмане выходят на улицу и начинают подбадривать нас, а некоторые даже присоединяются к пению.

Харинама рождает переворот в жизни людей. Я никогда ее не пропускаю и могу часами идти, не жалуясь на свой артрит. Я также продолжаю делать гирлянды для певцов и еще помогаю готовить прасад и убираться. Я долгое время не могла делать это и очень соскучилась по этим занятиям. Однако теперь я опять могу заниматься всем этим в свое удовольствие.

А сейчас я хочу написать об одном не очень приятном эпизоде. Вчера во время нагар-санкиртаны я вдруг обнаружила, что иду рядом с Рамачандрой Махараджем. Обычно я не осмеливаюсь заговаривать с кем-либо, но в тот день создалась такая теплая, дружеская атмосфера, что, когда Рамачандра Махарадж поклонился мне и сказал «Намаскар», я, ответив на его приветствие, вдруг неожиданно для себя самой начала говорить о тебе. Я сказала ему, что ты, мой дорогой муж, присоединившись к преданным Господа Чайтаньи, воспрянул духом и вновь чувствуешь себя счастливым. В ответ он покивал головой. Затем я спросила: «Как Вы думаете, может ли мой муж вновь посещать храм, ведь он очистился от своих грехов благодаря харинаме и служению вайшнавам?» Он ответил, что это должен решить совет храма. Тогда я попросила: «Спросите, пожалуйста, еще совет храма, не могли бы мы с моим мужем служить Божествам». Он строго на меня посмотрел и сказал: «Но в подобных делах нельзя ожидать таких легких и быстрых изменений. Сегодня человек может испытывать радость от харинамы, а что будет завтра?» Я не стала больше ничего говорить, но меня взяла такая досада. Может, мне не стоило рассказывать тебе об этом, чтобы не расстраивать тебя, но я хочу быть откровенной с тобой. Ничего, пусть они и чувствуют недоброжелательность, мы с тобой убеждены, что ни Шри Чайтанья Махапрабху, ни Его преданные не будут испытывать неприязнь к тому, кто искренне повторяет Харе Кришна и сожалеет о своих прошлых ошибках, а это самое важное. Я уверена, что все со временем образуется, но мне было немного грустно видеть в брахманах нашего храма такую ограниченность. Не знаю, чего они еще ожидают от тебя. Как ты должен им доказать, что с тобой опять все в порядке?

В этот раз я написала больше, чем предполагала. У меня устала рука, да и уже почти смерклось. Я молюсь о том, чтобы у тебя все было благополучно и чтобы Господь Нрисимхадева защитил тебя в пути. Я очень боюсь, что преданные Господа Чайтаньи уйдут отсюда раньше, чем ты вернешься, – ходят такие разговоры.

Харидева

День третий

Я растянул лодыжку и из-за этого вынужден сделать остановку. Мне придется ждать до завтра, пока я не смогу ходить. Зато эти два дня пути были просто замечательными. Я пишу это, сидя в одной из комнат дхармашалы, где я остановился на ночлег.

В пути хорошо думается, но, с другой стороны, путешествия по-своему опасны. Я хотел бы сейчас находиться в обществе преданных Господа Чайтаньи. Быть может, я встречу кого-нибудь из них в дороге. Вчера я повстречал джайна, и мы заговорили с ним о движении Господа Чайтаньи. Его, кажется, озадачило и удивило мое воодушевление, как будто человек моего возраста не может воспарить на новой волне духовной жизни. По моему внешнему виду и названию деревни он распознал во мне преданного Лакшми-Нараяны. Я, должно быть, выгляжу глупо – пятидесятилетний человек, только-только начавший изучать философию и то и дело повторяющий: «Я точно не знаю ответа на этот вопрос, я должен спросить у бхакт».

Почему я пал? Как случилось, что я поддался искушению? Я не рассказываю об этом людям, которых встречаю. Но думаю я об этом почти непрестанно. Те, с кем я встречаюсь, не знают, что я – тот самый пуджари из Читранагара, который пал, вступив в связь с проституткой, и которому запретили служить Божествам в храме. Однако, если бы я все им рассказал, им стало бы понятно, почему я чувствую себя таким счастливым, присоединившись к санкиртане Господа Чайтаньи.

Я не перестаю задавать себе вопрос, должен ли я что-то сделать для искупления своего греха. Преданные уверяют меня, что в сознании Кришны нет необходимости в прайяшчитте, но я не уверен в этом. А может, то, что происходит сейчас со мной: это путешествие и растяжение лодыжки, – и есть прайяшчитта? И, быть может, задержка эта нужна для того, чтобы я не продолжал путь, пока голова моя еще полна мыслями о прошлом…

Мне далеко до великих преданных Господа Чайтаньи, которые каждому встречному рассказывают о Кришне, живущем во Вриндаване. Я бы непременно присоединился к киртану, если бы он проходил где-нибудь поблизости, но я ни за что не смог бы начать его самостоятельно.

В комнате, в которой я поселился, живут еще шесть человек. Четверо – юноши лет девятнадцати, которые либо сбежали из дома, либо просто на каникулах; они курят биди и самодельные трубки. Один пожилой человек занимается здесь йогой. Другой тоже курит этот отвратительный биди. Может, мне лучше было бы спать на улице под деревом, но ночью может пойти дождь, да и это невозможно из-за насекомых и животных.

Дорогая Чайядеви, я думаю о тебе с надеждой. Я уверен, что ты счастлива сейчас в обществе преданных и ограждена от любых опасностей. У меня все хорошо. Каждый день, устремляясь к своей цели, я прохожу несколько миль. Однако ты знаешь, что в моей голове роится множество мыслей, и из-за этого мне недостает решительности. Я нуждаюсь в обществе преданных и в общении с тобой и очень хочу находиться среди вас. Я не санньяси. Сердце и тело этого старого глупца еще не свободно от материальных желаний. Но хватит об этом, буду лучше думать о Господе.

Его называют Шьямасундарой, и Он играет на флейте. Он смотрит на меня и улыбается; Он хочет, чтобы я просто вручил себя Его заботам и обрел покой. Я поклоняюсь Ему также в облике Господа Чайтаньи, который является посреди множества танцующих преданных во время маха-киртана святых имен Господа. Я поклоняюсь этим именам и повторяю их в пути. Пусть же Господь Чайтанья прольет на всех нас Свою милость и пусть Он дарует мне, если пожелает, возможность увидеть Его, хотя бы мельком, хотя бы издали… увидеть Его танцующим с поднятыми руками.

Чайядеви

Мой дорогой муж, все мы здесь по-прежнему полны самых светлых надежд. Преданные Господа Чайтаньи собираются скоро уходить отсюда, однако мы уверены что то, что они дали нам, не исчезнет вместе с ними. Мы будем продолжать проводить харинамы и устраивать бхаджаны. Некоторые преданные предлагают идти в другие места и рассказывать людям о Господе Чайтанье. Я же больше хочу не странствовать (по крайней мере, сейчас), а дождаться твоего возвращения и вместе с тобой целиком отдаться духовным занятиям, помогающим развивать сознание Кришны. У нас здесь сейчас много сторонников, и в любом случае, возьмут ли тебя обратно в храм или нет, они примут тебя в свое общество как человека, обретшего милость Господа Чайтаньи.

Приехали Дайянанда с Тирупати. Они тоже повторяют ежедневно около тридцати двух кругов. И их жены повторяют святые имена, и даже – дети. Ты можешь быть доволен, что твои сыновья искренне пытаются обрести сознание Кришны. Они верят тебе и любят тебя. Они очень рады, что ты вернулся к активной духовной жизни и вновь нашел в ней удовлетворение.

Дайянанда сказал, что, если тебе не разрешат занять прежнюю должность, то ты сможешь работать у него (у них с Шармой свое торговое дело). Но я на это сказала, что ты подумываешь удалиться от дел и посвятить все свое время изучению шастр и бхаджане. Я не ошиблась?

Сейчас немного потеплело, и ночью воздух уже не такой холодный. Я молюсь о том, чтобы у тебя было все хорошо. Быть может, мне нужно было отправиться в путь вместе с тобой, хоть мне и тяжеловато ходить пешком. Ты ушел так внезапно. Некоторые спрашивают, почему вместо тебя не пошел более молодой человек, но ты сам захотел отправиться в это путешествие. Я очень рада, что это оказалось тебе под силу.

Я слышала еще несколько рассказов о странствии Господа Чайтаньи. Когда Он был в Курмакшетре, Он встретил одного брахмана и остановился на ночь у него в доме. Этот брахман решил оставить свою семью и отправиться утром вместе с Господом Чайтаньей. Но Господь сказал: «Нет, оставайся дома. Повторяй неустанно Харе Кришна и всем, кого встретишь, рассказывай о Кришне. Так ты станешь гуру и принесешь освобождение людям этого края. И тогда Я всегда буду с тобой».

Подобных случаев было уже немало: люди очень хотят идти вместе с Ним. Но Он, странствуя, старается не собирать огромной толпы. В Джаганнатха Пури и Бенгалии Он всегда окружен множеством преданных, но, отправляясь проповедовать в Южную Индию, Он хочет идти в одиночку, как и подобает санньяси. Когда Он приходит в какое-то место и начинает киртан, там тотчас же собираются толпы людей, и все собравшиеся исполняются кришна-премы. После Его ухода они ничего не предают забвению. Они продолжают воспевать святые имена и поклоняться Кришне и наставляют других, повторяя те указания, которые получили от Него.

Господь Чайтанья также излечил прокаженного по имени Васудева; это случилось вскоре после того, как Он покинул Курмакшетру. Прокаженный, который очень хотел увидеть Его, узнал, что Он скоро будет в Курмакшетре. Но он пришел туда слишком поздно: Господь Чайтанья уже ушел. От горя прокаженный упал без сознания. Будучи всеведущим Господом Кришной, Господь Чайтанья увидел его преданность и предстал перед ним. Васудева был великим преданным. Он никогда не сетовал на донимавшую его болезнь; единственное, о чем он мечтал, так это получить даршан Господа. И Господь Чайтанья даровал ему Свое благословение и сделал его тело молодым и прекрасным, после чего велел ему непрестанно повторять Харе Кришна.

Мы слышали много рассказов о посещении Господом различных селений и Его встречах с людьми. Он побывал, наверное, всюду, не пропустив ни одной тиртхи. Но Он не любит, когда собирается много людей, и порой просто исчезает из какого-либо места; и тогда никто не знает, куда Он направился, так как Он не следует по какому-то определенному маршруту.

Мы очень надеемся, что Он окажется где-нибудь поблизости, и мы сможем увидеть Его киртан. Я же очень рада, что с появлением в нашей деревне Его преданных волны Его милости докатились и до нас.

Харидева

День четвертый

Я все еще сижу в дхармашале. Нога распухла, и я совсем не могу ходить. Я чувствую себя так неловко, ведь я сам вызвался доставить сообщение о приходе Господа Чайтаньи. Но что толку проклинать судьбу? Лучше трезво взглянуть на ситуацию и решить, что делать.

Почему я так стремился отправиться в путь с этим поручением? Потому что видел в этом нечто вроде искупления? Да. Преданные говорили, что мне нет нужды искупать свои грехи, но мне очень хотелось показать себя, взявшись за любую скромную работу. Я хотел принести хоть какую-то жертву. Я нуждаюсь в очищении. Не хочу притворяться, я не знаю, чего Кришна хочет от меня и поможет ли мне эта небольшая аскеза. По крайней мере, аскеза благотворна для духовной жизни.

Когда я был пуджари, я каждый день вставал с зарей и несмотря на холод зимой совершал омовение и шел в алтарь будить Их Светлостей Лакшми-Нараяну. Я не надевал даже рубашку, хотя остальные преданные, пришедшие получить даршан, были закутаны в чадары. Пуджари вынужден делать это. У каждого своя тапасья. Только не нужно подвергать себя ей искусственно, вот и все.

Мне кажется, что в духовном отношении для меня было бы лучше, если бы я остался в деревне и целиком отдался санкиртане. Каждый день, проведенный в обществе преданных, бесценен, и я нуждаюсь в общении с ними. Чайтанья Прабху понимал это, однако по доброте душевной он не стал возражать, когда я заявил, что смогу преодолеть все трудности пути и доставлю его сообщение. С преданными я был бы в большей безопасности, а сейчас я могу только молить Господа Кришну принять то, что я делаю, как служение Ему. Надеюсь, что по Его милости все будет благополучно, и я наверстаю потерянное время.

Дхармашала, естественно, не уютный дом. Я тоскую по своей комнате и по заботам жены о моем удобстве. Забавно, что, думая о доме, я вспоминаю только то, что было до моего падения, когда я еще был главным пуджари. У меня был тогда строгий режим дня. Я делал все точно по расписанию, согласовавшемуся со временем проведения пудж в храме. Так прошли долгие годы, и все эти годы я был всецело поглощен своим делом, зная его до тонкости. А затем мой домашний мир развалился. Дом теперь для меня – это место, где я прятался, чтобы, укрывшись от чужих глаз, напиться пьяным, и откуда не выходил порой по нескольку дней… яма, в которую я угодил и где мало-помалу загнивал.