Текст книги "Клуб гурманов"

Автор книги: Саския Норт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 15 страниц)

38

Масштабы моего предательства стали понятны, когда я пришла домой и застала Михела совершенно раздавленным. Я была более чем уверена, что хочу быть с ним, но мне стало страшно, что пути назад уже нет. И хотя я вынесла на свет правду, но вместе с этим сломала собственную жизнь и семью.

Я пересказывала все, что случилось, несколько раз, старалась честно отвечать на все его вопросы, хоть и причиняла ему при этом невыносимую боль. Но снова врать было бы еще больнее. Рассказав правду, я почувствовала, что мне намного легче. Каждое слово делало меня снова ближе к нему, ближе к тем отношениям, что когда-то у нас были. Пока я рассказывала, я все больше понимала, как недооценивала его, как неправильно было думать, что он не сможет это принять. Мы кричали, плакали, он зашвырнул стакан с вином через всю кухню, надломленным голосом угрожал избить Симона до полусмерти, мы вместе выкурили пачку сигарет, проговорили целую ночь и все следующие ночи. Эти разговоры неизменно заканчивались ссорой, после чего он уходил спать к детям, а я оставалась одна без сна лежать в нашей огромной постели.

Он спрашивал меня, почему я занималась сексом с Симоном, почему решила ничего не рассказывать ему об этом, почему я выгоняла его, Михела, шаг за шагом, все дальше из своей жизни, даже не поговорив с ним, и я могла отвечать только одно, что я не знаю. Я не знала, когда у нас все пошло не так. Когда я стала уделять больше внимания посторонним людям, а не ему. Я сказала, что он тоже был виноват в этом. Так же как и я, он забыл свои идеалы и нарушил наши обещания. Мы собирались вместе жить в этой деревне, вместе заботиться о семье. Он тоже оставил меня одну, здесь, в этих польдерах.

Я умоляла его меня простить. Михел осторожно признал, что тоже был не прав. Прошли недели, месяцы, прежде чем мы снова стали комфортно чувствовать себя вместе. Однажды мы начали осторожно улыбаться, смогли коснуться друг друга и наконец снова стали осторожно заниматься любовью. Мы еще не стали прежними, мы были от этого еще очень далеки, время от времени еще вспыхивали оглушительные упреки, мне было очень сложно вернуть его доверие, чтобы стать по-настоящему близкими. Иногда мы задавали себе вопрос, правильно ли было остаться вместе, не делали ли мы это только ради детей, но теперь мы говорили об этом вслух и давали друг другу шанс.

Мы вместе приняли решение переехать. Начать все заново где-нибудь не здесь. Чтобы не возвращаться в город, но поближе к офису Михела. Подальше от шепота на школьном дворе, подальше от любопытных взглядов в супермаркете и намеков в кафе, и самое главное – подальше от моих бывших подруг, которые испуганно перебегали на другую сторону дороги, если видели меня на улице или поворачивались спиной в очереди в кассу в супермаркете. Однажды Михел пришел домой, совершенно взбешенный, размахивая журналом, в котором было интервью с Симоном. Он рассказывал об Иво, называл его сумасшедшим и намеревался уволить, сообщал, что все его проблемы с налоговой инспекцией улажены, и что он, как богатый человек, может купить все на свете, но и ему «встречаются не те люди». «Если у меня пойдет дождь, остальные тоже промокнут. Я был наивным и слишком легко относился к этому. И теперь я вижу, что моим доверием регулярно злоупотребляли». После прочтения этого интервью, которое к тому же украшала фотография сияющих Симона и Патриции, Михел сжег журнал. Он тоже пожелал не иметь ничего общего с Симоном, и эта война была очень неприятной.

Утром накануне переезда я в последний раз проехала на велосипеде по деревне, мимо церкви и цветущих каштанов, купила букет белых роз на площади и увидела их на террасе кафе «Верди». Патриция и Анжела. На полу рядом со стульями лежали сумки с покупками. Они громко смеялись над чем-то и как будто онемели, увидев меня. Я улыбнулась. Они отвернули головы. Я села на велосипед и помахала им. Они смотрели мне вслед с застывшим удивлением на лицах.

Когда я подъехала к кладбищу, я услышала, что поют птицы, пахнет летом и цветут зонтики дудочника. Цветы, которые всегда будут напоминать мне о Ханнеке, о длинных летних вечерах у нее в саду, о том, как она танцевала с детьми и громко смеялась. Я сильнее, чем обычно, почувствовала, что она всегда рядом со мной, что она передала мне свою смелость. Мне показалось, что я маленькое перышко на ветру. Я улыбнулась и стала мурлыкать старую песенку про лето, которая вдруг мне вспомнилась.