Текст книги "Капли крови: Город Греха (СИ)"

Автор книги: Сашетта Котляр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)

Глава 20

Сначала я подумала, что просмотр документов в клубе Скалы мне приснился, и я лежу в своей кровати в номере. Не открывая глаз, я постаралась потянуться, но у меня не получилось. Я просто не могла двинуться. И только после этого, с трудом, я распахнула глаза. И не увидела ничего, кроме кипенно-белого потолка. Не в отеле.

А спустя пару мгновений до меня дошло, что я связана. Или, вернее будет сказать, привязана. Очевидно, к кровати, за руки и за ноги. Поза получалась вульгарнейшая, голова по-прежнему болела, и мне очень захотелось немедленно проснуться. Губы пересохли, во рту – ночевали кошки, и сердце заколотилось, как безумное. Но голова оставалась на удивление ясной.

Я зажмурилась и постаралась сделать какое-то усилие воли, чтобы очнуться в номере, но вместо этого начала вспоминать. Клуб Скалы, пиво, потом коктейль от Тома… Том! Неужели все это время маньяком был человек, который постоянно крутился рядом со мной, а я его пропустила?!

Вот этот… щеголеватый странный тип, который пытался «открыть мне глаза» на связи моего «мужа», да? И ведь это же даже логично в какой-то степени. Какого нормального человека вообще интересует, кому там изменяют туристы и изменяют ли вообще? Все это время ответ был на поверхности!

У меня раскалывалась голова, во рту была дикая сухость, руки и ноги противно ныли из-за того, что меня привязали к кровати, но обида от осознания собственной глупости настолько разъедала, что хотелось найти его и загрызть. Особенно если учесть, что я, судя по всему, была обнажена и прикрыта каким-то куском ткани, отдаленно напоминающим одеяло.

Я снова открыла глаза и снова увидела в первую очередь белый потолок в трещинах. Здесь, где бы это «здесь» ни было, царил полумрак, но я попробовала слегка приподнять голову и осмотреться.

Я находилась в совсем небольшом помещении, полностью уставленном… свечами? Это было так странно, что я даже упала обратно, ударившись головой. С трудом, но мне удалось сдержать крик из-за резкой боли, примешавшейся к «постоянной». Шея противно ныла, но я снова приподняла голову.

Помимо свечей я смогла разглядеть напротив себя что-то вроде кушетки, заполненной неведомыми металлическими инструментами. А еще – клетку. Рядом с ней свечей не было, но внутри явно кто-то был. И, скорее всего, не один, потому что силуэт двоился.

Клетка была шириной примерно с кушетку и стояла рядом с ней, и навскидку мне показалось, что встань я рядом с ней и она едва бы дотянула высотой мне до груди. Как там помещались люди я даже представлять не хотела, это было слишком дико.

Больше ничего разглядеть не удалось, я лишь поняла, что «моя» кровать стоит не у стены, а где-то посередине помещения. Наверняка он сделал это специально… чтобы иметь возможность наблюдать, пока глупая жертва чисто физически не может обернуться и разглядеть его.

Как ни странно, мне не было страшно. Я пыталась анализировать обстановку, наверное, по привычке. Даже отметила странность: полное отсутствие каких бы то ни было запахов. Казалось, в логове маньяка должно пахнуть кровью, потом и еще чем-нибудь, о чем не хотелось думать, но воздух был стерилен. Пахло лишь пылью, и больше ничем. Снова чертовщина!

Ноги мне не прикрыли, и было холодно, хотя и терпимо. И ощущение, словно кто-то стоит за спиной, хотя, конечно, вряд ли Том прятался под кроватью. Я нервно хихикнула от этой мысли, и практически сразу после этого увидела его.

Все такого же: в белоснежном костюме и стильных квадратных очках. Он, как я и думала, стоял все это время в изголовье кровати, и теперь прошел чуть вперед, оказавшись рядом с моим левым боком. Я постаралась смотреть ему в лицо, даже несмотря на то, что от этого отвратительно ныла шея.

– Как тебе обстановка? Романтично, правда? Постель, тьма и свечи, – проговорил он, улыбаясь точно такой же улыбкой, как в баре. Он говорил так спокойно, словно мы все еще там сидели, и, если бы сейчас я могла представить, что нахожусь на свободе и мы сидим напротив друг друга, его интонации в этой воображаемой реальности были бы куда уместней, чем в той, которая меня окружала.

Меня прошибло холодом от макушки до пяток, и я решила, что не буду ему отвечать. Если с ним не говорить, то, быть может, он не останется рядом надолго? Может же мне так повезти? Страха, вроде бы, не было, но от контраста Тома и обстановки становилось холодно. Не снаружи. Внутри. Такое… прощание тела с жизнью заранее. Я сглотнула, но все же ничего ему не сказала.

– Молчишь? Это невежливо с твоей стороны, Элис. Интересно, это твое настоящее имя, или на самом деле тебя зовут как-то иначе? Я не успел это выяснить, но теперь, на самом деле, и неважно. Ты – здесь, а это значит, что ты никогда отсюда не выйдешь.

Он сел рядом со мной, и начал гладить по ноге. Я дернулась, хотя и не могла отодвинуться. Холодные, влажные ладони Тома напоминали мне слизняков, ползущих вверх по ногам. Мерзость!

– О, я уже добился какой-то реакции? Жаль, ты слаба. Возможно, ты раскаешься в своем грехе слишком рано, и мне придется запереть тебя даже до того, как мне попадется твой Эрик. Это было бы нежелательно. Раскаяние должно быть выстраданным, милая Элис.

Тот юноша, с которым ты предавалась прелюбодейству успел пожалеть об этом так горько и так ярко, что я почти позволил ему умереть, не познав живительного огненного очищения. Кажется, его звали Джеймс? Знаешь, если бы ты не пыталась меня найти, я, возможно, дал бы тебе еще времени на грехи. Я говорю вам, что так и на небесах будут больше радоваться одному покаявшемуся грешнику, чем девяноста девяти праведникам, которые не нуждаются в покаянии, верно? А значит, чем греховнее раб божий, тем ценнее его раскаяние.

Но пришлось поторопиться. Ты слишком со многими имела связи, Элис, и я рисковал прервать мою праведную миссию по твоей вине. Придется тебе очиститься слишком рано, но надеюсь, это не пойдет во вред твоей бессмертной душе. Тебя ждут пост, молитвы и очищение.

Конечно, сначала свое очищение закончит другая заблудшая душа, та, что называет себя Роуз, но после нее врата моего чистилища откроются для тебя. Она, к сожалению, успела совершить деяния более греховные, предаваясь блуду с себе подобными. Знала ли Ева, как низко падут дочери ее? Мне грустно говорить об этом, но вы погрязли во грехе, и только мой очистительный свет сумеет вам помочь, – он, наконец-то, замолчал.

Мне хотелось напомнить ему о том, что гордыня – тоже грех, и притом смертный, то есть один из самых тяжких, но я промолчала. Говорить с фанатиком, который собирается меня убить… это слишком. Не нужно. Я лучше дождусь, пока он уйдет, и постараюсь разговорить Роуз.

Я была права, она, как и я, попалась к этому больному ублюдку! Но она была жива, как и я, и это внушало своего рода надежду. Никого из жертв не нашли, но Рик может опросить Скалу, и выйти на наш след. По крайней мере, понять, кто убийца. Если, конечно, он захочет меня искать… Я сглотнула. Нет, это было бы просто нелогично: помогать в любых мелочах, носить на руках по городу, укутывать в одеяло, а потом уехать, не разобравшись, куда я пропала. Таких приступов непоследовательности у него не было никогда на моей памяти. Таких глобальных – не было.

Иррациональный холод усилился, и я не сразу заметила, что Том не только замолчал, но даже перестал трогать мои ноги. Он смотрел. Прямо мне в глаза, так пристально, как будто пытался вторгнуться в душу, или попасть прямо в сознание, никогда больше оттуда не исчезнув.

Я зажмурилась, и наваждение пропало. Его рука вернулась туда же, где была до этого. Том начал бормотать что-то. По-другому. Раньше он говорил вкрадчиво, четко, доброжелательно. Не знаешь, что он похищает людей и пытает их по подвалам – и не догадаешься. Как не догадались мы с Алаверо. А теперь походил на безумца, шепча что-то настолько тихо и быстро, что я не могла разобрать ни слова.

Зато ощутила, как головная боль усиливается многократно. Это было похоже на тот внезапный приступ мигрени, который подкосил меня на приеме Виоло, только теперь рядом не было Рика, считавшего своим долгом мне помочь и успокоить. Я тихо захныкала. От этого было легче, но Том этого, казалось, даже не заметил.

Он продолжал шептать, и если бы я верила во что-то подобное, то решила бы, что он наслал на меня головную боль каким-то диковинным заклинанием. Хотя на самом деле это, очевидно, было простое совпадение. Я зажмурилась – свечи теперь были окружены ореолом, похожим на нимбы святых на иконах, только радужные. По щекам потекли слезы, и я постаралась отвлечься.

Он ведь был почти женат, верно? Та женщина, Лаура Бейтс, медсестра. Она говорила, он ее жених. Она не произвела на меня хоть немного положительного впечатления, но такого в супругах не заслуживал никто. Связать жизнь с маньяком… Не зная, кто он, не предполагая, что теми же руками, которыми он гладит и ласкает тебя по ночам он совсем недавно проводил кому-нибудь вскрытие наживую?

Мне не хотелось бы быть на ее месте, когда – а это будет «когда», а вовсе не «если», она узнает, кто он такой на самом деле. Странным образом, но мысли о ней, сочувствие к ней – как будто немного утихомиривали эту дикую головную боль. Так было легче, хотя это не вписывалось ни в какие разумные логические рамки.

Том выдернул меня из собственных мыслей неожиданной хлесткой пощечиной.

– Хватит молчать! – куда менее елейным голосом, чем до этого, произнес он. – Гости не должны так себя вести с хозяевами дома, это неприлично! Ты казалась мне более воспитанной, Элис. Неужели я ошибся даже в этом? – последние две фразы он произнес уже совершенно спокойно. Я продолжала молчать, не желая поддерживать этот бесполезный и дикий разговор.

– Похоже, что так, – заявил он. Его голос показался мне грустным, и я с опаской вжалась в кровать.

Но его шаги начали удаляться. Он считает, что социальная изоляция сделает его хорошим собеседником, если подождать? Что он вообще задумал? Я не знала этого, но меня радовало уже то, что он явно направился не к столику с инструментами – скрипнула дверь, хоть я и не видела никаких дверей, когда пыталась осмотреться. Но Райт явно куда-то ушел, и я постаралась покрепче зажмурить глаза, и перелечь хоть немного поудобнее.

Голова раскалывалась, шея ныла. С такими «отягчающими» не было и речи о том, чтобы попытаться поговорить с Роуз, и мои мысли невольно вернулись к Лауре Бэйтс.

Как эта надменная женщина выдержит известие о том, что связалась не с перспективным мужчиной, а с чудовищем, способным долго и мучительно пытать людей ради своих религиозных тараканов? Как она переживет это, не сломавшись?

Мне почему-то всегда казалось, что такие ледяные леди ломаются ярче всего, и быстрее, чем обычные женщины, когда те, кого они приблизили к себе оказываются предателями. А здесь… Поступки Тома были куда хуже измены или ухода к другой женщине, или даже попытки кинуть на серьезные деньги. То, что он делал со своими жертвами было за гранью всего человеческого. И принять, что ты связалась с такой тварью под маской человека… как?

Она сочтет это своей ошибкой, так мне казалось. Мол, не разглядела, не смогла, не увидела. Пропустила какой-то важный «звоночек» и угодила прямиком в глубокую задницу. А если меня не найдут, и они успеют пожениться и завести детей прежде чем его поймают? Что вообще чувствовали жены маньяков, когда все вскрывалось? Я не знала ответов на свои вопросы, но мысли об этом немного успокаивали отвратительную головную боль, и я хотя бы могла не скулить.

Дверь скрипнула снова, и я невольно открыла глаза. Нужно было узнать, что для меня «приготовил» Том, и я всмотрелась в темноту. Сначала я едва не подпрыгнула, несмотря на веревки. В неверном свете свечей я отчетливо видела женский силуэт, хотя и не могла пока разглядеть, кто это.

А потом она подошла, и я, не удержав это в себе, истерически засмеялась. Легка на помине. Ко мне двигалась Лаура, а вовсе не Том. И не просто шла – улыбалась, как акула, в пасть которой попался особенно вкусный турист. Мне на секунду показалось, что ее голубые глаза имеют красные отблески. Но это всего лишь отсвет свечей… верно?

Глава 21

Где-то возле «Зари», то же время

Эрик Алаверо и сам не знал, что на него нашло, когда он кричал на напарницу. То, что теперь она ему… нравилась, скажем так, никак не обязывало ее отвечать взаимностью. Особенно если учесть, что он успел изрядно попортить ей крови до тех пор, пока они не пришли к своеобразному нейтралитету, нарушаемому лишь язвительными шуточками.

Он испытывал какое-то мучительное, ранее ему неведомое чувство, когда просто не хотелось показываться на глаза той, перед кем несколько виноват. И потому возвращаться в номер ему не хотелось. Тогда придется извиняться или делать вид, что ничего не было, а потом мрачно прожигать ее взглядом, когда она не видит, потому что попытки быть хорошим не давали ничего.

Она, в отличие от него, просто работала. Выкинула из головы мимолетную интрижку так, словно ничего не было, и прекрасно себя в связи с этим чувствовала. Раньше его так не игнорировали, и это вызывало вспышки ничем не обоснованной с точки зрения Кэсс агрессии.

Возвратиться в номер его заставило лишь то, что он должен был сопроводить «напарницу» к ее неизвестному другу. Первая попытка сделать это привела к какой-то дикой чертовщине, о которой не хотелось даже думать, но уж вторая-то должна была увенчаться успехом. Благо, клуб реально существовал – это Эрик успел проверить сам, хотя его туда и не пустили.

Молоденькая негритянка просто наорала на него, не открывая двери, и ему пришлось уйти ни с чем. Зато он успел плодотворно пообщаться с Брауном, и теперь был уверен, что убийца засел в верхушке власти, а уж это заметно сужало круг подозреваемых. И этой радостной новостью тоже стоило поделиться с Кэсси. Оставалось всего несколько подозреваемых.

Словом, обстоятельства прямо-таки вынуждали Эрика Алаверо вернуться в номер и посмотреть в глаза женщине, на которую он выплеснул слишком много негатива. А ему не хотелось. Настолько, что он не стал садиться за руль, а шел до «Летней Зари» – до чего идиотское название! – пешком. И даже насвистывал незатейливую мелодию.

Казалось, чем медленнее он будет идти, тем меньше придется слушать вполне законные претензии. И куда пропал, и что это было, про «подглядывание», и какого хрена исчезаешь, если сам велел никуда одной не выходить.

Он все равно не знал, что на это ответить, поэтому и оттягивал момент. Успел даже присмотреться к третьесортному отельчику с глупым названием, хоть он и был даже более разочаровывающим, чем на первый взгляд.

В «Заре» не было ровным счетом ничего интересного. Картины – репродукции, да еще и нарисованные с явными неточностями, ковры – привезенные с нелегального рынка и купленные по дешевке, окна – и те не пластиковые, а деревянные, скорее всего потому что на нормальные у Слэя не было денег. Или ему было просто их жалко? В любом случае, «Заря» на взгляд Рика была полнейшим убожеством.

Он не смог бы даже притвориться, что ему здесь нравится, не важно, насколько ему захотелось бы. К счастью, его никто об этом не спрашивал, а «роль», что он играл, в отличие от роли Кэсс, не слишком сильно отличалась от него в обычной жизни. Разве что мистер Маккерли был чуть повежливее. Ему не нравилось задание, не нравился город – гребаное захолустье, и не нравилось, что его заставили быть нянькой при дочери босса. Ей об этом, конечно, никто не сказал, но он-то знал, зачем на самом деле их отправили в паре. Никому другому из «Талиона» Джефф не доверял. Небезосновательно.

Когда его босс набирал свою команду, выручая самых талантливых убийц, спасая мошенников мирового масштаба и превращая в должников бывших глав синдикатов, он понятия не имел, что приютит, обогреет и назовет дочерью довольно взрослую беспризорницу. И уж тем более он не думал, что эта девочка прорвется в агентство несмотря на все препятствия, на чистом упрямстве. По крайней мере, так он рассказывал Эрику, объясняя, почему не может отправить ее с кем-то другим.

Да, отношения между Риком и Кассандрой были, мягко говоря, натянутыми – хотя он бы ее с удовольствием «натянул» еще раз, и далеко не один – но Рик хотя бы был достаточно благоразумен и социализирован, чтобы сосуществовать с нею в одном номере и не причинить вреда. По крайней мере, так думал Джефф.

На взгляд самого Рика, шеф несколько обольщался, и проведенные с напарницей дни явственно указывали, что, покоя ей не будет и с ним. Хотя никто никого не убил, не изнасиловал, и даже без драк удалось обойтись. А когда-то он бы не поручился за столь удачный исход их сотрудничества.

Рик хмыкнул, вспоминая об этом, и все же прошел на второй этаж недоразумения, по нелепой случайности и попустительству владельца, считающегося здесь отелем. Ковер неприятно хрустел под ногами, пыль осела на «картинах», и даже стекла продуваемых всеми ветрами окон были мутными. Это раздражало, ведь он привык к заведениям куда более высокого класса.

Одно дело прятаться в ночлежке, чтобы симпатичную любовницу не согнал с тебя рогатый муженек, и совсем другое – жить в ней. Добровольно. Да еще и платить за это деньги. Была б его воля, он бы сюда даже не сунулся, но к несчастью, трупы находили именно вокруг этого заведения, а значит, выбора не было.

Чего Рик не понимал, так это зачем в «Зарю» въехал вполне респектабельный южанин Дойл Астиани, седовласый полукровка, женушку которого потеряла Кассандра. Все деньги ушли на девок и вино, поэтому пришлось жить в «Заре»? Или это такая форма экономии?

Дойл Рика раздражал. И жена его тоже. Что Кэсс в ней нашла, и почему так за нее трясется? Что, больше парочек, которые изменяют друг другу, в городе нет? С чего б маньяку выбирать именно тех, с кем плотно пообщалась приезжая, пытающаяся его поймать?

Нет, этого он решительно не понимал и не одобрял. Как и того, что дверь в номер не открылась, когда он потянул за ручку. Рик даже сначала не поверил в это. Как так, ведь Кэсси должна была ждать его здесь?! Он же сказал ей никуда не выходить одной! Не могла же она… или могла?!

Рик подергал ручку, даже пару раз от души пнул дверь, но та только жалобно скрипнула. Тогда он несколько раз постучал. Никто не ответил.

– Кэсс, твою мать, это уже не смешно! Открой дверь! Да, я мудак и наорал на тебя ни за что, но это не повод надо мной глумиться!

Он очень хотел услышать что-нибудь вроде «нет, это как раз отличный повод», и чтобы напарница открыла, вышла к нему в кое-как нахлобученном парике и втянула в номер. Или чтобы открыла и наорала на него, в качестве мести. Или… на самом деле ему просто хотелось, чтобы она была в номере, а не где-то еще.

Ни на стук, ни на крики никто не отозвался. Рик чертыхнулся себе под нос, снова пнул дверь – уже от бессилия, и открыл замок своим ключом. Свет был выключен, в номере стояла тишина. Он сглотнул, даже сам не понимая, почему ему хочется обнаружить крепко спящую Кассандру в постели. В той самой, куда он ее укладывал еще несколько дней назад, когда ей стало плохо.

Он даже не стал включать свет – прямо так, в темноте, начал шарить руками по кровати, словно надеясь, что «коллега» специально легла на самый краешек. Как и ожидалось, там никого не было.

Рик сел и мрачно выругался:

– Твою мамашу, какого черта нельзя было просто меня послушать?! Хоть раз!

Он поднялся и включил, наконец, свет. Ни парика, ни сумочки. Дурацкая пижама с какой-то очередной мультяшкой лежала, небрежно брошенная на кровать. С аккуратностью у Кэсс всегда были большие проблемы, но главным было не это. Она точно ушла из номера, и дьявол ее знает, куда.

Швырнув обе подушки на пол, и пнув тумбочку – зря – Рик немного успокоился. Он поднес руки к вискам, слегка помассировал их – казалось, у него тоже скоро начнется мигрень – и начал думать, куда эта несносная девка могла подеваться.

Когда паника чуть отступила, он понял: просто ушла в клуб. Тот, где ее приятель. Это было очевидно, но не сразу пришло в голову. Рик выругался снова. Как можно быть таким болваном?! Оставалось надеяться, что в этот раз с клубом все в порядке.

Алаверо досчитал до двадцати, сумев подавить в себе желание сломать что-нибудь в номере, а потом быстрым шагом пошел обратно к машине.

Сейчас собственное идиотское желание запарковать ее подальше вызывало такой ком эмоций, что, когда какая-то официантка попыталась позвать его на ужин в отеле, он рявкнул:

– Отстань от меня! – и девушка отшатнулась.

И он не запомнил, блондинка она была или рыжая. Даже в лицо ей не стал вглядываться, практически пролетев мимо, так быстро он шел.

Казалось, чертова машина находится на расстоянии трех тысяч футов, а не каких-то пяти сотен, которые он «выделил» себе на прогулку. Время то тянулось, как резиновое, пока он шел, то наоборот, неслось, как все лошадиные силы его авто. И это в любом случае было каким-то дерьмом. Рика не покидало ощущение, что он может не успеть. Куда – черт его знает, но не успеть. И это будет фатальным.

Наконец, Рик сел в машину и завел зажигание. Перед глазами упорно мелькали сцены с фотографий убийств, где вместо трупов посторонних ему девок была Кассандра. Он буквально видел ее то обескровленной, то всю в ожогах, то всплывающей где-нибудь в море из-под воды, уже вздутую и в трупных пятнах. Сердце бешено колотилось, и даже он сам не знал, с чего вдруг его пробило на панику.

Даже руки дрожали. Хотелось вернуться в номер и проверить еще раз: вдруг она уже вернулась, а он тут придумал себе невесть что? Но его грызло, и он ругался себе под нос и пытался сделать так, чтобы руки не дрожали! Не дрожали, черт побери!

Был соблазн выкрутить скорость на максимум и нарушить все известные правила, но он понимал, что ничего полезного этим не добьется и держал себя в руках хотя бы в этом. Скорость – не выше, чем разрешено, музыка – не громче, чем собственные мысли. Иначе его просто кто-нибудь задержит за превышение скорости или нарушение общественного порядка, да и все.

Наконец, показалось кособокое здание, в подвале которого был нужный клуб. Оно напоминало бюджетную версию Пизанской Башни, так что Рик без труда его запомнил. Он вышел из машины, и поплелся искать черного приятеля Кэсс. Что-то ему упорно подсказывало: он ее там не найдет, но попробовать стоило, так что Эрик Алаверо не собирался просто так останавливаться.

Рик от души пнул банку из-под газировки, брошенную кем-то прямо возле основного входа, и потянул на себя металлическую дверь. Внутри горела единственная лампочка, кое-как освещавшая спуск вниз. Алаверо порадовался, что никогда не имел проблем с координацией движений: ступени были довольно высокие, и к тому же металлические. Каблук новых, в общем-то, туфель, хорошо подходивших к костюму, стучал об них так, что Рик морщился после каждого шага.

Казалось, ступеньки не кончатся никогда, и он никогда не выяснит, была ли там Кэсс вообще сегодня, или удрала куда-то еще. Но, наконец, он спустился вниз. Дверь уже не была заперта, и Рик прошел внутрь, в сам клуб.

Мебель была дешевой – в основном деревянные столы и стулья, накрытые чистыми и аккуратными, но очень старыми скатертями, то ли утащенными с помойки, то ли купленными по дешевке у предыдущих владельцев. Освещение – скудным, а мягких кресел всего два, и на одном из них, в глубине зала, сидел высокий, широкоплечий негр, возвышающийся над всеми немногочисленными посетителями. Второе стояло напротив, за тем же столиком.

Рик хмыкнул. Да, Скала не просто так получил свою кличку – его сразу видно издалека, прямо как скалу где-нибудь возле моря. Негру то и дело таскали то еду, то выпивку, а он читал какие-то бумаги и хмурился.

Кассандры нигде не было ни в парике, ни без, зато в самом центре зала на шесте вертелись две симпатичные мулатки, причем полностью одетые. Рик даже на секунду отвлекся на них, настолько это было нетипично. Девушки были в джинсах и коротких рубашках, подвязанных у пупка, но раздеваться явно не планировали. Да от них этого, казалось, и не ждали другие посетители, завороженные самими движениями, а не видом голых женских тел.

Впрочем, Рик почти сразу перестал смотреть на них, вспомнив, что многострадальная «напарница» может сейчас истекать кровью где-нибудь в неведомых владениях двинутого на всю голову маньяка-моралиста.

Он внаглую сел прямо за стол к Скале, развалившись на кресле. Тот некоторое время не обращал на Рика совершенно никакого внимания, продолжая читать. Рик постучал по столу несколько раз. Негр даже не вздрогнул.

– Ты меня видишь? – поинтересовался Алаверо с некоторым раздражением в голосе.

– Я занят, – не отрываясь от бумаг ответил Скала. – Подождешь.

Голос у него был очень низким, даже рокочущим, и Рик с трудом подавил желание вжаться в кресло, вместо этого развалившись еще больше.

– Я-то может и да, а вот Кэсс – не факт. Кажется, ты называешь ее этой дурацкой кличкой, которую она дала сама себе, Миа? – лениво, растягивая гласные, проговорил он, никак не выказывая хоть какого-то беспокойства.

Негр тут же вынырнул из бумаг, и уставился на неожиданного посетителя во все глаза, так, что даже зрачки стали немного шире.

– Что с ней? Что ты с ней сделал, грязная белая свинья?! – грозно пророкотал он.

Из ниоткуда над Алаверо появилась та самая черная девчонка, что наорала на него в первый раз. Ему прямо в затылок уткнулось ружье. Рик только рассмеялся и поднял руки вверх.

– Вот теперь верю, что ты ее друг, – так же лениво сообщил он. – А то с феноменальной доверчивостью Кэсси, кто ее знает, кого она так называет. И насколько он на самом деле ей друг. Эрик Алаверо, напарник, нянька, лекарство от головной боли и просто человек, которому не нравится, что Кэсс куда-то пропала из номера, – представился Рик, криво улыбаясь.

Девчонка ткнула его ружьем под ребра, но он даже не поморщился, и продолжил:

– Ты давно ее видел? Я не могу ее найти. И, кстати, я представился. А как зовут тебя? Кэсс иначе, чем Скалой, не называла, но я не слишком доверяю кличкам.

Негр показал девчонке открытую ладонь, и холодный металл, который Рик чувствовал даже сквозь рубашку, исчез.

– Джим. Просто Джим, – спокойно представился Скала. – Фамилий, знаешь ли, рабам не дают, особенно беглым.  А меня никто так и не освободил. Хотя Джим Скала звучит неплохо, – он криво улыбнулся, и Рик присвистнул: клыки были впечатляющими. Если бы Алаверо не был скептиком, он решил бы, что перед ним вампир.

– Ты неплохо справился с освобождением сам, как я понимаю. Так что с Кэсс? Ты ее видел?

– Она терпеть не может это имя, ты в курсе? – иронически поинтересовался Джим, окончательно откладывая бумаги. – Она была здесь. Читала доки, что я ей добыл. Про вашего неловленного маньяка. Сидела довольно долго, а потом я отвлекся – и ее уже не было. Куда ушла после этого, я не знаю. А почему ты не пришел с ней? И, кстати, где презрительные гримасы и «конечно, черная обезьяна не справилась и Миа пропала»?

– Мы… – Рик замялся, – немного повздорили, и я ушел, проветрить голову. А что касается «обезьяны» – будь ты хоть зеленым, это не имеет никакого значения. Не путай меня с южанами, моя семья никогда не держала рабов.

Джим посмотрел на нахального белого, слегка приподняв бровь. Спустя пару минут, тот сдался:

– Хорошо, это был безобразный идиотский скандал по моей вине. Я уехал, а когда вернулся – ее не было в номере, хотя я до этого просил ее никуда не выходить одной.

Рик заерзал в кресле. Почему-то под внимательным взглядом карих глаз Скалы долго держать привычную маску просто не получалось. Негр как будто читал его душу, и сходу видел, где настоящие чувства, а где пустая бравада. Или ему так казалось из-за нервов? Рик не знал.

– Я почему-то так и думал, что ты в этом как-то замешан, – устало заметил Джим. – Хотя в одном ты прав – доверчива Миа чрезмерно, и жизнь ее ничему не учит. Боюсь, если бы я не отбивал ее, когда она встревала в передряги, тебе бы не удалось с нею познакомиться. Видимо, теперь мою «работенку» поручили тебе, а?

– С чего ты взял, что мне ее поручили? – Рик даже слегка подскочил.

– Умею складывать два и два. Я же с ней говорил, она рассказывала, что вас отправил ее «отец», коп, который забрал Миа с улицы. А такой как ты вряд ли добровольно будет помогать девке, с которой вас толком ничего не связывает. Или не связывало? Ты обеспокоен, я вижу, сколько бы ты не пушил свой петушиный хвост. Большой опыт. В чем дело? – Скала смотрел на него так, будто видел насквозь, и от этого Рику хотелось перенять вредную привычку Кэсс и начать грызть ногти.

– Она же рассказала тебе, кого мы ищем, да? – Рик глубоко вздохнул. Смысла врать теперь, когда статус «друга Кэсс» подтвердился, он не видел.

– Ага. Как иначе я смог бы найти для нее нужные бумажки? Не тупи, парень. Вы ищите то дерьмо, которое решило резать людей на моей земле. Того, кого прикрывает всеми силами жирная туша, считающая себя мэром.

– Сказать «маньяка» было бы проще, – поморщился Рик. – Проблема в том, что эта тварь ее вычислила. И прислала записку с напутствием убираться отсюда нахер. Поэтому я запретил ей выходить одной. А она… – он снова замялся. – Видимо, решила, что раз я немного вынес ей мозг, то и слушать меня не стоит.

– И теперь ты ищешь ее везде и не можешь найти? Что ж… Я отправлю моих ребят, они обыщут все окрестные клубы и бары. А ты подумай, куда она могла пойти, прикинь, какие места не предположу я, и сходи туда. Будем надеяться, с этой дурочкой все в порядке. Раньше она была очень везучей… – негр вздохнул, оборвав фразу, а затем продолжил. – …не знаю уж, как теперь.

– Договорились. Будем надеяться, – Рик кивнул и поднялся с кресла. – Удачи нам обоим.

– Удачи ей, – поправил Джим. – Жду тебя завтра. Расскажешь, как поиски.

Рик снова кивнул и пошел к выходу. Вслед ему с подозрением смотрела скандальная девушка с ружьем, и он чувствовал этот взгляд ничуть не слабее, чем раньше чувствовал утыкающееся в затылок ружье. И даже не сомневался, что это она. Чем-то он ей не понравился. Белой кожей?

Он махнул рукой, как бы отмахиваясь от ненужных мыслей и быстрым шагом пошел к авто. И прямо рядом с машиной, уже собираясь открыть дверцу и сесть, почувствовал у себя на плече чью-то руку.

Рик хотел было обернуться, но его словно что-то держало в одной и той же позе. Даже пошевелить рукой не получалось. Он словно не владел собственным телом, передав «управление» кому-то другому.

А потом услышал щелчок – пальцев, судя по всему, – и оказался среди пустоты. А напротив – длинноволосый тип, тот же, который был в клубе первый раз. Парень, похожий на очень опасную девку, по крайней мере, со спины. Кажется, он называл себя Рэивиэль?