Текст книги "Короли улиц"

Автор книги: Саша Южный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Вечер молча кивнул.

Денис, присмотревшись к нему внимательней, спросил:

– Что, осуждаешь?

Вечер молчал.

– А ты, наверное, хотел войны? – после некоторого молчания поинтересовался Денис. – Чтобы были еще трупы, да? Не только с Сафиной стороны, но и с нашей. Ты об этом не подумал? Тебя-то под танки никто бы не бросил, зелен еще, а нам бы пришлось. Мы сделали так, как было полезней. Мертвым гнить, живым жить. Идеалы Чепера на хлеб не положишь.

– Но ведь кроме хлеба и того, что на него кладут, в жизни есть и что-то еще.

– Например? – с легкой усмешкой уставился на него Денис.

– Ну, как… – замялся Вечер. Он не мог словами выразить то, что чувствовал.

– Ну-ну, – усмешка Дениса стала отчетливей. – Ничего нет! – резко отрубил он. – Есть только красивые слова. А Чепер со своими идеалами был последним динозавром.

– Ну а дружба, красота и…

– И скажи еще – любовь, – хмыкнул Денис.

– Да! – произнес Вечер.

– Все это покупается, дружок. Все это можно перевести в денежный эквивалент и подсчитать что сколько стоит. У всех и всего есть своя цена. Ты просто нахватался от Чепера всяких бредней. Но когда-нибудь ты поймешь, что жизнь…

– Это помойка! – закончил за него Вечер. – Если она такая, как ты говоришь.

– Другой нет, – произнес Денис, садясь в машину и трогая ее с места.

– Есть! – произнес Вечер, глядя вслед «порше», который выворачивал на проезжую часть.

Он произнес это не для Островерхова. Вечер хотел убедить в этом самого себя. И только потом он подумал, для чего мог понадобиться Сафе. Вариантов было два: либо тот хочет знать, где юги брали кокс, либо жаждет спустить с него, Вечера, шкуру за подстрекательство к убийству. При нынешнем раскладе будет неудивительно, если кто-то из югов сдал его Сафе.

На другой день ему снова позвонил один из Островерховых.

– Фреда Безголового убили, – сказал он. – Теперь тебе легче?

«Кто? – первым делом подумал Вечер. – Неужели среди югов нашелся такой, кто решил мстить?» Вторая мысль была о том, как его найти. Немного поразмышляв, Вечер решил, что вряд ли это удастся. Никто не признается в убийстве.

Когда стемнело, он навестил Узелка. Тот положил перед ним пакет с порошком.

– Здесь сорок граммов, – сказал он и шмыгнул носом. – Больше не смог. Сара уже коситься начала.

– Дели пополам, – распорядился Вечер. И чуть позже, глядя, как Узелок на аптекарских весах делит порошок, добавил: – Скидывай его, пока у нас неразбериха.

Вечер надеялся, что под шум волны никто не заметит, что сорок граммов уплыли налево, поскольку за реализацией кокса следили те, кого теперь не было в живых.

Он возвращался домой, выбирая улицы потемнее. А у самого подъезда его вдруг осенило. Вечер замедлил ход и остановился, боясь спугнуть посетившую его мысль. Он постоял так некоторое время, а потом развернулся и двинулся в сторону лодочной станции.

Сарай, где обитали беспризорники, черным пятном маячил недалеко от воды. Вечер подошел к двери и постучал. Некоторое время было тихо, потом голос изнутри спросил:

– Кто там?

– Это я, Вечер.

Двери открыл один из малолетних босяков. Вечер вошел, положил на стол сверток с едой, которую купил по пути в магазине, десять долларов и произнес:

– Мне нужен один человек на завтра.

Бандерша без вопросов отрядила ему смуглого, похожего на цыганенка пацана по кличке Гопа.

На обратном пути Вечер свернул на Народную улицу. В окнах дома Виолет горел свет.

Он позвонил в калитку. За забором послышалось какое-то движение, кто-то невидимый замер возле калитки. «Шериф, – понял Вечер. – Его замашки». Потом двери в доме отворились, и по ступенькам спустился мужской силуэт.

– Кто там? – спросил мужчина, подойдя к калитке.

– Я… – замялся Вечер. – Я хотел увидеть Виолет.

– Поздно уже, молодой человек.

– Мне на пару минут.

– Хорошо, подождите. Как вас отрекомендовать?

– Скажите, что пришел Вечер.

– Как?! – удивленно произнес мужчина. – Вечер?

– Да. Меня так зовут.

Она вышла за калитку в коротком халатике красивая и немного чужая, и Вечер слегка оробел, словно между ними ничего и не было.

– Вечер! – произнесла Виолет и положила руки ему на плечи.

Он прижал девушку к себе, почувствовал запах ее волос, и у него кругом пошла голова. «А может, оставить все к чертям, – закралась в голову предательская мысль. – Чепера и в самом деле уже не вернешь. А я всего лишь шестнадцатилетний пацан, что я могу?» Потом он нашел своими губами ее губы, и в голове не осталось ни единой мысли. Его руки легли на ее бедра и стали задирать халатик. Виолет задышала чаще.

– Сумасшедший, – прошептала она, сильней прижимаясь к нему.

Потом он стянул с нее трусики.

Телефон зазвенел в семь вечера.

– Он вошел вместе с негром. Больше никого нет, – сказали ему.

– Понял, – отозвался Вечер и добавил: – Можешь идти домой, Гопа.

Он положил трубку на стол и глубоко вздохнул. Час икс пришел. Его жизнь разделилась на две половины: до звонка и после. В первой жилось лучше. Вторая только начиналась, а его уже било мелкой дрожью. Вечер поднес ладонь к лицу. Пальцы мелко дрожали. «Что можно сделать такими руками, – подумал он. – Ничего. Тем более убить человека. Как сказал Чепер, в первый раз это сделать почти невозможно». Он встал и прошелся по комнате, делая глубокие вдохи и выдохи, как учил Узбек, но это не помогло.

Вечер продолжал ходить взад-вперед по комнате, от двери к окну, но ничего не мог с собой поделать. Его по-прежнему било мелкой дрожью. Это был не страх, а волнение, которое не мог унять. Вечер несколько раз выругался и попробовал поднять в себе злость, которая бы погасила волнение, но из этого ничего не вышло. Он сел, подумал, что, наверное, в самом деле зелен еще для таких дел, и тут же зло усмехнулся. «Что, уже ищешь оправдание? Ты такой же слабак, как Макс, – подумал он. – Как Макс… как Макс?» Вечер медленно поднялся. Он вдруг вспомнил, как когда-то сказал Максу с Машинским, что у него есть друг, который ему помогает, и показал им пакет с кокаином. «А почему бы и нет? – подумал он. – Вдруг это действительно поможет?»

Вечер подошел к шкафу, где хранил кокаин, и, порывшись на полках, достал пакет. Потом положил на стол зеркало, сделал три дорожки и долго смотрел на них. Через его руки прошло черт знает сколько этого порошка, но он понятия не имел, как он действует. С ним не делились впечатлениями. Наконец Вечер решился и, склонившись над зеркалом, втянул в себя первую дорожку. Несколько минут он ждал, но ничего не произошло. Тогда он втянул вторую, уже более решительно, но опять ничего не почувствовал и склонился над третьей. «Сейчас-то должно пронять», – решил он, но и после третьей не ощутил в себе никаких изменений. «Чем мы торгуем?» – подумал он и вдруг обратил внимание на то, что дрожь, совсем недавно бившая его, прошла. Все стало предельно ясно, встало на свои места, словно с его глаз сползла пелена. «Сафа убил Чепера, и теперь мне надо убить Сафу», – медленно возникла в его голове мысль, которая вовсе не показалась ему бредовой или невероятной. И он не испытывал от этого ни малейшего волнения.

Вечер взял коробку, в которой лежал меч, и вышел на улицу. До дома Сафы он добрался на такси. Когда оно уехало, Вечер нажал кнопку на воротах и стал ждать. Он знал, что сейчас его рассматривают через видеокамеру. Во двор Сафы попасть было непросто, а в дом тем более. Об этом знали все. Авторитет вбухал немалые деньги в систему безопасности, доверяя больше технике, чем людям, которых можно подкупить. И потому в доме кроме него находился только бессменный Майк.

Наконец одна из створок ворот дрогнула и медленно отошла в сторону. Вечер вошел во двор, Майк встретил его у крыльца. Дверь в дом была чуть приоткрыта, оттуда доносилась негромкая мелодия.

– Ты чего?.. – уставился на Вечера Майк.

– Вот, пришел. Слышал, что Сафа хочет меня видеть. Или мне набрехали?

– Ну, вообще-то, нет, – ответил Майк, в раздумье поглаживая подбородок. – А это что у тебя за коробка?

– Это подарок от нас, – произнес Вечер.

– От кого «от нас»? – наморщил лоб негр. – А ну-ка открой.

Вечер медленно снял крышку. Майк, увидев меч, машинально сунул руку под пиджак, к пистолету, но Вечер, сделав быстрый шаг вперед, полоснул негра сначала по кисти, отрубая ее начисто, а затем молниеносным движением вспорол ему живот. Меч резал плоть, как масло. Вечер даже удивился. Майк вздохнул, как сильно уставший человек, и осторожно опустился на колени, а потом лег лицом вниз. «Как просто», – подумал Вечер, глядя на огромную черную тушу у своих ног.

Он окинул взглядом двор и осторожно вошел в дом. Большой холл едва ли не потряс Вечера. Такой роскоши ему видеть не приходилось. «Как в кино», – подумал он, шагая на носках к лестнице из красного дерева.

Вечер ступил на первую ступеньку, ожидая сиюминутного скрипа, но лестница не издала ни звука. Он медленно поднялся, попал в коридор с несколькими дверями и осторожно повернул ручку самой ближней. Дверь открылась. Вечер беззвучно скользнул внутрь, готовый в любой момент применить меч.

Это была пустая спальня. Она тоже удивила Вечера, особенно кровать – огромная, с высокими резными спинками и ярким покрывалом. «Зачем ему такая?» – подумал он, пятясь задом обратно в коридор.

Вечер подошел ко второй двери, взялся за ручку, потом, передумав, отпустил ее и прижался ухом к филенке. По ту сторону было тихо. Вечер проделывал все спокойно, без малейшего волнения. Кокаин еще действовал. Он сделал несколько шагов к следующей двери, в этот момент она неожиданно раскрылась, из-за нее показался профиль Сафы.

– Майк! – позвал он. Затем, помедлив, повторил еще раз: – Майк!

И, повернув голову влево, встретился взглядом с Вечером.

Несколько мгновений они смотрели в глаза друг другу. Прежде чем Сафа шевельнулся и стал задом ретироваться обратно в комнату, Вечер стремительным движением достиг двери, сделал мечом рубящее движение и отсек ему кончик носа. Бандит, как-то не по мужски взвизгнув, скрылся в комнате, Вечер ринулся следом. Сафа устремился к причудливому комоду, стоящему в углу комнаты. Он уже рвал на себя средний его ящик, когда Вечер рубанул его мечом по спине. Сафа крякнул от боли и выпустил ручку комода. Вечер приставил кончик меча к его шее:

– Повернись, Сафа.

Бандит медленно повиновался. Он хотел что-то произнести, но Вечер двумя молниеносными движениями распорол ему живот крест-накрест. Такому в школе фехтования не учили, но он видел подобный прием в кино. Там человек, которому это сделали, пытался удержать руками свои потроха, что так и рвались наружу.

Сафа с некоторым удивлением посмотрел на распоротую плоть, увидел собственные кишки, которые лезли наружу, и, точь-в-точь как человек в том фильме, зажал живот руками. Так он и стоял, глядя на Вечера, а тот смотрел на него.

– Чего ты ждешь, кончай, – прохрипел Сафа.

– Сам сдохнешь, – ответил Вечер. – Это тебе за Чепера и остальных.

Сафа хотел что-то сказать, но неожиданно руки его дрогнули и все внутренности низверглись наружу. Он попытался затолкать их обратно, но у него ничего не вышло. Потом он упал и захрипел.

Вечер постоял некоторое время, глядя, как умирает человек, который испоганил ему жизнь. В голове вдруг возникла мысль, что прирезать его, наверное, можно было бы и раньше, но кто же знал, что с этим стоит поторопиться. Потом он подошел к гардине, вытер об нее меч и спустился вниз. «Как все просто», – опять подумал он, обходя тело негра, из которого натекла огромная лужа крови. Вечер поднял с земли коробку, положил туда меч и, нажав кнопку на воротах, открыл их.

На улице смеркалось. Вечер спокойно прошел по ней до самого конца, уперся в тупик, который оканчивался заброшенным домом, и свернул налево. Его ноги словно действовали сами по себе, помимо его воли, которая никак себя не проявляла. Мимо проплывали дома, витрины и прохожие. Взгляд Вечера равнодушно скользил по ним и падал в пустоту сумерек. Он добрался до конца улицы Маяковского, пересек площадь и оказался в начале Паулы. Пройдя несколько кварталов, свернул в узкий переулок, через него попал на бульвар Айвазовского и потом шел по нему, пока не достиг окраины города.

Вечер двигался бездумно, глядя прямо перед собой пустым взглядом. Миновав окраину, он неожиданно обнаружил, что ноги вынесли его к холму, на котором Чепер дал ему имя. Вечер взобрался на него и застал опускающийся красный диск солнца на самом излете, когда его алый край быстро уходил за горизонт, окрашивая и его, и кромку бирюзовой полоски, нависшей над ним, в цвет червонного золота. Вечер остановился и долго наблюдет, как бирюза, понемногу наливаясь синевой, гасит пожар на краю наступающей ночи. Смотрел до тех пор, пока не стало совсем темно, испытывая странное чувство, что в мире нет ничего, только он и эта полоска света. А потом наступившая темнота вернула его к действительности. Он огляделся кругом и вдруг отчетливо осознал, что от прошлой жизни у него осталось только имя – Вечер.

Когда он спускался с холма, действие кокаина закончилось, но убийство Сафы и Майка воспринималось им так, словно оно произошло не час, а десять лет назад. Все происшедшее словно затянуло дымкой.

Вечер сел на трамвай и поехал в сторону «Парадокса». Он сошел на Угольной, откуда до кафе было несколько минут хода, и шел по улицам, нисколько не скрываясь. Ловить его теперь некому. От этой мысли Вечер угрюмо усмехнулся и свернул в Горчичный переулок. Выходя из него, он увидел впереди, на левой стороне улицы, фасад кафе, которое вместо четырех своих окон светило в чернила подступившей ночи только тремя.

Вечер подошел ближе и увидел, что одно окно забито древесной плитой. Он вошел внутрь и с удивлением обнаружил плохо скрытые следы погрома. В зале не хватало столиков, на одной из стен отсутствовало несколько зеркал, вместо которых остались лишь темные пятна. Слева от входной двери болтался на проводах светильник, вырванный с мясом из гнезда. Парадокс сидел за одним из столиков лицом к стойке. В одной руке он держал стакан с вином, второй подпирал щеку. Увидев Вечера, он сказал в ответ на его приветствие:

– Вот сижу и пытаюсь представить, каким видят меня люди, когда я нахожусь там, – Парадокс кивнул в сторону стойки. – Неуклюжим безобразным олухом?

Вечер подошел ближе и увидел, что хозяин кафе пьян в стельку. Его глаза выпирали из орбит и напоминали рачьи, а лицо приняло ярко-пунцовый цвет. Парадокс невесело вздохнул и продолжил:

– Кроме этого кафе у меня ничего нет. Но, похоже, я лишился клиентов. Из югов не зашел сегодня ни один, из других постоянных клиентов были только двое, да и то… – Парадокс огорченно махнул рукой и сделал изрядный глоток из стакана.

– Что случилось, Парадокс? – спросил Вечер, присаживаясь рядом.

– А ты не знаешь, – глаза Парадокса, мутные, как не выигравшееся вино, удивленно уставились на Вечера.

Тот отрицательно покачал головой.

– Ваши парни здесь поминки по Чеперу устроили. Сначала перепились, потом передрались. Разворотили тут все. Пришлось ремонт делать. Еще не все успел, зато уже попал в газету. На целых полполосы: «Завсегдатаи кафе „Парадокс“ устроили потасовку», и все такое прочее. Теперь все знают, что в моем баре собираются хулиганы. Удивляюсь, почему не было тебя.

– Не хотел я с ними, – ответил Вечер. – Продали они Чепера.

– Теперь понимаю, из-за чего у них разлад пошел, – невесело произнес Парадокс.

– У тебя еще осталось то вино? – спросил Вечер.

– А что?

– Я же Чепера так и не помянул. А теперь можно.

– А что, раньше нельзя было? – спросил Парадокс, поднимаясь.

– Нельзя.

Неуклюжая фигура Парадокса, чуть покачиваясь, двинулась к стойке. Вернувшись, он поставил на стол две бутылки вина, стаканы и, тяжело присев, сказал:

– За Чепера одной мало. Так что я вторую сам ставлю. Красивый человек был Чепер, – Парадокс наполнил стаканы. – Я ему всегда завидовал. Выходит, что зря.

– Как знать, – произнес Вечер.

Он подумал, что лучше прожить короткую жизнь Чепером, чем длинную Парадоксом.

Они просидели до поздней ночи. За это время в кафе появились только три посетителя. Двое остались, но просидели недолго. Третий, когда Парадокс встал из-за стола, чтобы его обслужить, спешно ретировался обратно к выходу.

– Что, сдрейфил?! – Парадокс злобно улыбнулся ему вслед и сел обратно на стул. – Вали-вали. Тут слабакам не место!

Когда Парадокс, неожиданно уронив голову на стол, уснул, часы, висевшие над стойкой, показывали почти час ночи. Вечер поднялся из-за стола и вышел на улицу. Было прохладно и тихо. Он не спеша побрел вдоль улицы в сторону дома. Идти пришлось долго. Добравшись до центра, он успел сесть в дежурный трамвай и еще с полчаса трясся на его жестком сиденье.

Сойдя на нужной остановке, Вечер дошел до гастронома, свернул за него и увидел возле своего подъезда милицейскую машину. Она могла стоять здесь по какой угодно причине, но Вечер сбавил обороты и, чуть пройдя вперед, прижался к стене соседнего дома. Через некоторое время двери подъезда распахнулись, из него вышли трое в милицейской форме и один в штатском. Коротко посовещавшись, они сели в машину и уехали. Вечер долго колебался, не решаясь подойти к дому. В квартире могла быть засада, если, конечно, приехали за ним. А если нет? Если это просто совпадение?

Он допускал, что тело Сафы могли обнаружить достаточно быстро. Ворота остались приоткрытыми, потому во двор мог заглянуть любой любопытствующий, проходивший мимо, и, увидев труп Майка, позвонить в милицию. Но как там могли узнать, кто убийца, если его никто не видел? Думая обо всем этом, Вечер продолжал стоять на месте. Так прошло с полчаса, но он ничего не решил. Попасть в квартиру ему нужно было позарез. Там остались деньги, вещи, кокаин, в конце концов, который был припрятан в надежном месте.

Время шло. Становилось прохладно. Вечер зябко пошевелил плечами и решил войти. Он прошел вдоль дома до густых кустов и, прикрываясь ими, достиг подъезда. Затем достал из коробки меч и, держа его наготове, вошел в подъезд. Здесь было темно и тихо. Дом спал. Он осторожно стал подниматься вверх и когда достиг второго этажа, снизу раздался шум подъезжавшей машины. Он посмотрел в окно. У подъезда остановился джип, в полумраке трудно было различить его марку. Из машины выбрались трое мужчин и вошли в подъезд. На ментов они мало смахивали, скорей на Сафиных головорезов, и это уже совсем не походило на совпадение. Вечер стал тихонько подниматься вверх. Минуя дверь своей квартиры, он бросил на нее внимательный взгляд. «Вроде цела», – мелькнула мысль.

Снизу по-прежнему доносилось шарканье ног по ступеням, и он продолжил подъем. Потом шаги внизу стихли. Вечер замер и прислушался. Троица о чем-то негромко переговаривалась. Потом раздалось несколько тяжелых ударов и короткий хруст. «Ломают дверь, – понял Вечер. – Похоже, братки в одной упряжке с ментами работают». Видимо, милиционерам самим дверь несподручно ломать было. То ли ордер на обыск не получили, то ли еще что. Сообщили Сафиным уркам, те и примчались. Им отчетов писать не надо. Твори, что хочешь.

«Но как могли узнать, что это я? – опять подумал Вечер. – Может, просто предположили? Но для этого нужно быть как минимум югом, никто другой не мог знать о том, что я призывал отомстить за Чепера. Да теперь уже неважно – кто, как и почему, – решил он, прислушиваясь к тому, что делалось в его квартире. – Теперь бы ноги унести». До его слуха доносились звуки, не оставляющие сомнения в том, что его жилище переворачивают вверх тормашками. Вечер терпеливо ждал. Впрочем, ничего другого ему и не оставалось. Спускаться вниз было опасно. По опыту он знал, что уж если пошла черная полоса, то она так быстро, на одном событии, не кончится. Могут засечь, когда он станет проходить мимо своей квартиры, а если нет, то внизу, в джипе, обязательно кто-то дежурит. Вечер глубоко вздохнул. Его жизнь снова начинала походить на лодку, которую сильно раскачивают с борта на борт, и она вот-вот должна перевернуться.

Бандиты покинули его квартиру минут через десять. Вечер дождался, когда внизу стихнут их шаги и хлопнет дверь подъезда, и только после этого спустился на площадку ниже. Он посмотрел в окно и увидел, как джип, полоснув светом фар по дому, отъехал.

Минутой позже Вечер перешагнул через сваленную на пол вешалку в прихожей своей квартиры и прошел в комнату. Здесь царил полный разгром, на полу валялись разбросанные вещи, мебель опрокинута, перебита посуда на кухне и даже сорван со стены ковер.

Вечер первым делом прошел к тайнику на кухне – одна из плиток над раковиной была посажена лишь на пару мазков клея и легко отковыривалась ножом. Под ней было углубление, в котором лежал пакет с кокаином и доллары. Он достал из стола нож, подцепил им край плитки и осторожно потянул на себя. Она поддалась не сразу, и Вечеру пришлось приложить некоторое усилие, чтобы плитка отскочила. Сунув пакет с деньгами и кокаином в карман, он поставил ее на место, потом подобрал с пола кое-что из одежды, сунул в сумку и вышел из квартиры. Оставаться здесь было опасно.

Ночь была прохладной, с легким туманом, который отчетливо просматривался в свете фонарей, изливающих желтый свет. Вечер шел, обходя их стороной и все дальше удаляясь от дома. У него не было определенной цели, к которой он двигался бы. Он знал лишь одно – из города нужно исчезать, но делать это прямо сейчас опасно. На вокзале милиция, автовокзал уже закрыт, а когда он откроется, там тоже будет наряд. За городом автоинспекция, у которой к этому времени может оказаться его фоторобот. К тому же бандюги Сафы наверняка тоже не дремлют. Так что лучше переждать. Только где? Следовало найти такую нору, в которую можно было бы законопатиться на долгое время. Мобильник Кости на звонки не отвечал, а другим югам Вечер не доверял.

Стало еще прохладней, в свете фонарей продолжала клубиться распыленная взвесь воды. Вечер поднял воротник куртки и глубже засунул руки в карманы. Время шло, и до утра следовало определиться с ночлегом. Если рассвет застанет его на улице, тогда хана.

«Ладно, на крайний случай уйду на день в холмы», – подумал Вечер, шагая по Черниговской улице. Он уже добрел до ее середины, когда из темноты и тумана выплыл светлый бок милицейской машины. Вечер остановился и медленно попятился, думая о том, что если бы в это время он находился недалеко от фонаря, то его легко заметили бы. Потом он развернулся и зашагал в обратную сторону. «Черт! – выругался он про себя. – Прожил в этом городе шестнадцать лет, а пересидеть до утра не у кого». Ноги занесли его в спящий Глинный переулок, по которому в былые годы осенью или весной можно было пройти только в сапогах. Красная глина держала талую и дождевую воду и, раскисая от нее, превращалась в жидкую грязь по колено. Потом переулок заасфальтировали.

Вечер миновал переулок, свернул налево и, пройдя метров десять, неожиданно обнаружил, что находится возле дома Зарины. Некоторое время он стоял перед ним в раздумье, а потом зашел в подъезд.

Она жила на втором этаже. Вечер осторожно поднялся к ее квартире и нерешительно дотронулся до кнопки звонка, который прозвенел неожиданно громко и нагло.

Дверь открылась, когда Вечер уже собирался уходить. Зарина стояла в коротком махровом халатике и молча смотрела на него припухшими со сна глазами. На ее лице не выражалось ни капли удивления, она была красива даже сейчас. Такую красоту не брало ничто. Потом она отодвинулась в сторону, приглашая Вечера войти. Оказавшись в комнате, он ощутил странный, но приятный запах. Так пахли каштаны, осенние листья и редкие женщины – пряно, горьковато и чуть бедово.

Зарина прошла на кухню и, через некоторое время вернувшись, поставила на стол кофейник. Потом, немного подумав, открыла буфет и достала бутылку вина.

– «Бастардо», – машинально прочитал Вечер на этикетке. – Десертное. Я убил его, – сказал он.

– Кого? – спросила Зарина.

– Сафу. И еще Майка.

Кофейник в руках Зарины замер над чашкой. На Вечера уставились ее большие темные глаза, которые постепенно расширялись.

– Ты убил? Когда?

– Сегодня вечером. Менты как-то узнали об этом. И еще Сафины бандиты. Наверное, от них. Дверь в мою квартиру выломали. Теперь меня все ищут. На вокзалы лучше не соваться.

Зарина, не отрывая глаз от Вечера, поставила кофейник на стол и присела.

– Но как ты смог их убить?

– Мечом. Юги подарили мне на день рождения меч. Им и убил.

– Не могу себе этого представить, – покачала головой Зарина. – Ты же совсем мальчишка. Я еще понимаю, из пистолета, но мечом… Ты оказался тем единственным человеком из всей этой банды крикливых и задиристых пижонов, который смог отомстить за Чепера.

– Я ходил в клуб «Тэйбо», учился владению мечом. Так что успеть чикнуть им Майка по пузу, до того как он выхватит пистолет, было нетрудно.

Зарина наполнила чашки кофе, затем кивнула на бутылку с вином.

– Открывай. И тебе не страшно было сделать это? – спросила она, когда Вечер, откупорив бутылку, наполнил бокалы красным вином.

Вечер отрицательно мотнул головой.

– Тяжелей было с другим, – сознался он. – Решиться убить. Для этого мне пришлось принять три дорожки кокаина.

– Неважно как, главное, что ты это сделал, – сказала Зарина и подняла бокал. – Давай помянем Чепера.

Вино было густым и тягучим. Когда Вечер налил по второму бокалу, Зарина предложила:

– Теперь за тебя. За то, что ты стал мужчиной.

– Мужчиной? – переспросил Вечер.

– Да. Ты совершил Поступок.

Вечер наполовину осушил бокал, запил вино глотком кофе и почувствовал, что у него изрядно шумит в голове. Он вдруг поймал себя на том, что смотрит на полные смуглые груди Зарины, видневшиеся в разрезе халата. Зарина перехватила его взгляд, и Вечеру стало стыдно.

– В этом нет ничего постыдного, – спокойно сказала она, заметив смущение Вечера. – Ты мужчина, а для мужчины смотреть на женщину естественно.

– Но Чепер… – начал было Вечер.

– Его нет, понимаешь. Он ушел. Есть только память о нем. Я бы хотела забыть о Чепере. На время, чтобы было не так тяжело. А потом, через год или два, обязательно вспомнить. Вспомнить и знать, что в моей жизни было что-то очень стоящее.

Вечер молчал, опустив глаза в пустой бокал.

Зарина вдруг встала, прошла к полке и достала из книги пакетик с чем-то белым.

– Не смотри так, – сказала она, заметив удивленный взгляд Вечера. – Я не торчу на этом деле. Просто решила воспользоваться им в тяжелый момент, так же как и ты принял три дорожки, чтобы убить Сафу.

– Но если ты не сидишь на нем, то откуда он у тебя?

– Его принес мне Узбек.

– Узбек?! – удивленно вскинул брови Вечер. – Когда?

– В тот день, когда убили Чепера и ребят. Он был ранен, и боль не давала ему уснуть. Он принимал кокаин как обезболивающее и, видя, что мне тоже несладко, посоветовал сделать то же самое. Мне тогда было совсем худо.

– Долго он был здесь? – спросил Вечер.

– Дней пять отлеживался. Я его перевязывала. Потом он попросил меня узнать, где можно найти Фреда Безголового. Я его подругу хорошо знаю, через нее все и выяснила. Узбеку к тому времени полегче стало. Он ночью ушел, а на другой день выяснилось, что Безголового застрелили. Узбека работа. Я даже не сомневаюсь. Только зачем он это сделал?

– Это Безголовый на нас навел, когда мы в чайхану поехали, – сказал Вечер.

– Вот оно что, – произнесла Зарина и вытряхнула кокаин из пакета.

На стол легла небольшая белая горка порошка, слипшегося в комочки. «Не наш, – машинально отметил Вечер. – У этого качество на два порядка лучше».

– Будешь? – спросила Зарина.

Вечер пожал плечами.

– Давай за компанию, – предложила Зарина, делая две дорожки.

Потом они втянули еще две. После второго белого вздоха Вечеру вдруг сразу стало проще жить. Глядя в глаза Зарины, которые от второй дорожки сделались слегка безумными, он вдруг почувствовал, что очень хочет ее. Да, Зарина была девушкой Чепера, но его уже нет. Как она сказала – есть только память о нем. Но все равно…

– Вечер, – вдруг произнесла Зарина. – Я знаю, что ты меня хочешь.

Вечер, не поднимая на нее глаз, отрицательно помотал головой.

– Хочешь, не отрицай, – настаивала Зарина. – Я заметила, как ты смотрел тогда на даче, когда три подонка пытались меня изнасиловать. Ты видел меня голой, во всех подробностях.

Зарина вдруг потянула на себя поясок халатика, и Вечер увидел ее груди целиком, до крупных коричневых сосков. Ему неожиданно стало жарко. Он отвел взгляд в сторону, но тут же наткнулся им на глаза Зарины, которые стали еще безумней.

– Я хочу отблагодарить тебя за то, что ты отомстил за Чепера, – сказала она. – К тому же в тебя перешло очень многое от него. Ты его часть, которая осталась здесь.

Зарина встала, сбросила с себя халатик и замерла перед Вечером совершенно голая. Смуглое тело с тонкой талией и крутыми бедрами притягивало к себе с пугающей силой. Вечер тоже встал и, глядя на узкий темный треугольник внизу ее живота, подошел к ней вплотную. Глаза Зарины стали абсолютно темными.

Она расстегнула на нем рубашку, рывком распахнула ее и прижалась к его груди своими полными грудями. Затем ее рот нашел губы Вечера и медленно впился в них. Вечер положил подрагивающую руку на самый низ ее живота, и его пальцы погрузились во влажную горячую плоть. Зарина вздрогнула. Он подумал, что происходит то, что не могло никогда произойти, но это была его последняя мысль.

В квартире было душно. Вечер открыл окно и посмотрел на часы. Стрелки показывали три часа дня. Зарина ушла минут двадцать назад, чтобы узнать, как обстоят дела. Она вела себя так, как будто между ними ничего не произошло. Вечер же до сих пор не мог прийти в себя. Этой ночью он узнал, насколько разными могут быть женщины. Не в том смысле, что хуже или лучше, а в том, насколько же по-разному они могут быть хороши.

Зарина вернулась после шести. Сварив кофе, она села за стол напротив Вечера, сделала глоток и сказала:

– Ты влип по самую макушку. Тебя ищет и милиция, и бандиты. Сегодня ты герой дня. Статью о тебе можно найти почти в каждой газете. Весь город только об этом и говорит.

– Но как они узнали? – спросил Вечер.

– Очень просто. В доме Сафы стоят скрытые видеокамеры. Говорят, что сегодня вечером по телевизору будут показывать отрывки записей.

Вечер выругался. Ему и в голову такое не приходило. Он понимал, что камеры можно установить по периметру забора, но на какой черт они понадобилось Сафе в доме?

Зарина внимательно посмотрела на него:

– Ты еще молод и неопытен, чтобы все учесть.

Вечер только вздохнул. «Действительно, влип», – подумал он.

– Ноги уносить тебе надо, – посоветовала Зарина.

Днем ее глаза не казались такими темными.

– Как? – спросил Вечер. – Меня теперь первый попавшийся пешеход узнает, если в новостях пленку покажут.