Текст книги "Короли улиц"

Автор книги: Саша Южный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Гонит он, братва. Водка.

Юги заржали, и блатные успокоились.

– Так чего ждем? – через некоторое время опять начал Бидон.

– Сейчас приедет, – Шеф взглянул на часы. – Уже немного осталось.

– Кто?

– Смерть ваша, кто, – вполне серьезно произнес Шеф.

Бидон, криво улыбаясь, посмотрел на Шефа и вдруг начал бледнеть.

– Вот и дождались, – сказал ему с улыбкой Шеф. – В бутылках спирт был разбавленный, но не ректификат. Так что твоя печень уже разлагается.

– Врешь, сука! – Бидон встал, но тут же согнулся пополам, схватившись за живот.

Остальных проняло чуть позже.

Агония длилась несколько часов. Юги терпеливо ждали. Потом, когда все было кончено, под деревьями, точно на том месте, где зарезали Дока, расстелили клеенку, поставили туда бутылки с остатками водки и стаканами, нарезали помидоров, огурцов и сала, а вокруг разложили трупы. Все должно было выглядеть так, как будто блатные сами устроили попойку и отравились некачественным спиртным.

– Пикник! – обронил Шеф, бросив последний взгляд на трупы.

Покойников обнаружили не сразу, только через два дня. Юги узнали об этом из вечерних новостей, по телевизору. Сообщалось, что один из криминальных авторитетов по кличке Бидон вместе с ранее судимыми такими-то и такими-то в результате отравления некачественным алкоголем, и так далее…

– Куда ни плюнь – в авторитета попадешь, – сказал по этому поводу Чепер и добавил: – Представляете, какую Сафе задали головоломку? Теперь будет сидеть и соображать, в чем тут дело – то ли уркам покойного Дока в голову помянуть взбрело, и они туда приехали, то ли им просто место приглянулось, на котором его резали? Конечно, он и нас со счетов не сбрасывает. Но как мы можем быть к этому причастны?

Юги довольно ухмылялись.

На следующий день Сафа вызвал Чепера для разговора.

– Твоих рук работа? – спросил он, едва Чепер вошел.

– Что ты имеешь в виду? – сделал непонимающий вид Чепер.

– Эти четверо с базара – твое дело?

– Я слышал об этом и очень этому рад. Думаю, для тебя это не оказалось неожиданностью.

– Не оказалось, – ответил Сафа, сверля Чепера взглядом. – Но ты так и не ответил на мой вопрос.

– Я что, им наливал?

– Нет, но ты мог подсунуть им эту дрянь.

– Слушай, они из моих рук воды в пустыне не возьмут. Как я им подсуну? Ты хоть опиши мне это.

– Не знаю, – ответил Сафа.

Чепер держался дерзко. Он понимал, что Сафа никогда не сведет концы с концами, поскольку единственная зацепка, которую к тому же тоже можно было трактовать по-разному, заключалась в том, что его базарные крокодилы окочурились именно на том месте, где зарезали Дока. К тому же до открытой войны с Сафой оставалось уже немного.

В среду утром Вечер пришел к Узбеку на тренировку. Узбек сидел в чайхане, на своем обычном месте, и пил чай. Он был здесь не один. Недалеко от него расположилась компания из трех человек. Один из них с брезгливым выражением рассматривал вилку, другой орал на официантку. Узбек, взглянув в их сторону, поморщился и сказал:

– Свиньи. Пришли есть – ешьте. Таким ублюдкам всегда мерещится, что их недостаточно вежливо обслужили, оказали мало уважения, улыбнулись мимо них, прибор недостаточно чистый. Кто они такие, Вечер?

– Не знаю, – пожал тот плечами.

– Вот и я не знаю. И никто их не знает.

– У них машина хорошая. Я видел. Возле чайханы припаркована. Новая совсем.

– И все?! – Узбек покрутил головой. – Так вот с чего их так расперло. – Он достал телефон, набрал номер, понизив голос, произнес: – Устин, тут у чайханы новая тачка стоит. Владелец сейчас обедать будет. У тебя времени как минимум полчаса. Какая тачка? – Узбек посмотрел на Вечера.

– «Лексус», – ответил тот.

– «Лексус»… Ну, на крайний случай колеса проколите. Потом рассчитаемся. Уж больно люди неприятные. Если что, я вам сигнал подам. – Узбек подозвал официантку: – Лида, а что мы без музыки сидим? Ты включи что-нибудь такое, красивое.

Официантка, кивнув, ушла, а Узбек, покосившись на троицу, заметил:

– Правильно их Чепер не любит. Есть за что. – Он сделал глоток чая и спокойно улыбнулся. – Чепер умен. Иные, чтобы что-то изменить, лезут в политику, другие просто бьют морды таким ублюдкам, как эти. Но ни первое, ни второе ничего не меняет. Чтобы здесь что-то изменить, надо двадцать Че Гевар, да и то мало будет. А Чепер подошел к этому делу с другого края. Он обрубит эту ветку нежно, за их же деньги. Не будет у этих и им подобных засранцев достойных продолжателей дела. По крайней мере, в нашем городе. А будут дегенераты, неспособные дать здоровое потомство. Так что все, что они сейчас нахапали, пойдет прахом. Чепер – большевик и террорист в одном лице. Его террор нежен, как дыхание белых иллюзий, но очень эффективен. Сколько людей могут пострадать от взрыва? Десять? Пятьдесят? Заметь, как правило, невинных людей. А сколько народа в городе торчит на коксе?! С каждым месяцем их становится все больше, и это далеко не пролетарии. Мы преуспели в этом деле. Ты когда-нибудь видел человека, года два регулярно потреблявшего кокаин? Жалкое зрелище! Правда, невинные тоже страдают от героина и прочей дряни. Но это уже не наше дело. Мы не Армия спасения. Пусть менты лучше работают.

– Что хочет Чепер? Как?.. – Вечер попытался поточней сформулировать вопрос и замялся, когда у него ничего не вышло.

– Ты хочешь спросить, какой он видит эту жизнь в идеале?

– Ну, наверное.

Узбек вздохнул, посмотрел куда-то в потолок, словно там был написан ответ на вопрос Вечера, и произнес:

– Чепер слишком долго общался с Робеспьером. Был такой спившийся бунтарь-филолог. Жил бобылем в своем доме возле бумажной фабрики. Часто пускал босяков погреться. В сильные морозы человек до десяти у него ночевало. Зимой это здорово нас выручало. Мы были единственной его аудиторией, перед которой он отводил душу в длинных лекциях. По-трезвому он много чего интересного мог рассказать, а пьяный все больше призывал резать буржуев и очень интересно это обосновывал. С железной логикой. Мы слушали. Вечерами все равно делать нечего. У него еще книг много было. Мы постепенно читать начали, тоже от нечего делать. Когда уже повзрослели и своим жильем обзавелись, многие к нему ходить перестали. А вот Чепер и Шеф продолжали. Вот и нахватались там всякого. Правда, когда Робеспьер умер, на похороны все пришли. Потому что этот чудик не одну босяцкую душу зимой от гибели спас. А Чепер, – Узбек усмехнулся. – Он идеалист. Хочет равенства.

Зазвонил телефон Узбека, он поднес его к уху.

– Да, сидят. Можете приступать, – Узбек убрал телефон и обратился к Вечеру: – Подождем. Ради такого представления стоит. Хочешь чаю?

– Нет, – отказался Вечер, не понимая, как Узбек поглощает по такой жаре эту зеленовато-бурую горячую жидкость.

«Лексус» увели под песенку Ива Монтана «Большие бульвары».

Прошло еще минут двадцать, прежде чем троица встала из-за стола.

– С утра так жрать! – заметил Узбек и покачал головой.

Компания ела плов и шашлыки.

– И так орать! – добавил он. – Плебеи!

– Скажи, Узбек, а ты родителей своих помнишь? – спросил Вечер.

– Смутно. Они в землетрясение погибли. Я из Азии.

Они вышли на улицу вслед за троицей.

Владельцем машины, судя по всему, был маленький тип с двойным подбородком и водянистыми глазками. Он явно пребывал в ступоре, глядя на пустое место у клумбы, где стоял «лексус». Тип машинально вертел на пальце ключ с брелком сигнализации и, похоже, упорно не хотел признавать очевидный факт пропажи машины. Потом он посмотрел на товарищей и словно сдулся. Вид его сразу стал жалким и беспомощным.

– Пошли, – произнес Узбек, насмотревшись. – Люблю я такие моменты, – добавил он на ходу, – когда с жирных морд спесь сползает, как позолота с дерьма.

На этот раз тренировка была короче, и Вечер услышал от Узбека странные слова. Он говорил, что, для того чтобы чего-то достичь в работе с шестом, нужно отождествлять себя с ним. Стать единым целым с шестом. Вечер даже представить такого не мог, не говоря о том, чтобы сделать.

– И еще ты слишком волнуешься, – сказал Узбек, когда они смывали пот в душевой. – Даже перед спаррингом со мной. Почему? Ведь тебе ничего не грозит.

Вечер пожал плечами.

– Это не ответ, – произнес Узбек. – Постарайся понять, почему это происходит. Волнение сжирает твою энергию и победу. В любом деле.

Вечером в водонапорной башне был совет. Собрались все пятнадцать человек, которые имели на плече татуировку с кипарисом.

– Подходит время заказывать порошок у Сафы. Если мы этого не сделаем, он очень удивится, – начал разговор Чепер. – А потом начнет думать и догадается, что у нас появился свой источник. Будет лучше, если он как можно позже узнает об этом.

– А ты полагаешь, что после того как мы ограбили курьера, прибывшего от Сафиных поставщиков, он у них еще в доверии? – спросил его Шеф.

– Вот и проверим.

– Надо сделать так, чтобы Сафа сам прекратил нам поставку кокса, – предложил Шеф. – Его надо сильно рассердить.

– Я предлагаю заказать кокса в три раза больше обычного. Все равно мы его брать не станем, – неожиданно сказал Узбек, и все переглянулись. – Пускай вбухает побольше деньжат, – добавил он.

– Но если он затарится под самую шляпу, ему нелегко будет наказать нас отказом в кокаине, – сказал Грегор.

Все задумались. Потом Чепер сказал:

– Четверых базарных мы убрали по-тихому. Осталось еще четверо. Я предлагаю убрать и их, но так, чтобы Сафе было ясно, чьих это рук дело.

– Сафе и так будет ясно, – произнес Грегор.

– Когда он вызовет тебя к себе для объяснений, ты просто подтвердишь, что это сделали твои люди, – сказал Миха.

– И принесешь свои извинения, – добавил Узбек. – А когда Сафа предложит поступить, как в прошлый раз, – голова за голову, ты откажешься. И тогда он поставит ультиматум: либо голова юга, либо отлучение от кокса. Скорее всего, это окажется просто попыткой взять тебя на испуг. Для Сафы будет гораздо важней быстро избавиться от тройной партии кокса, чем устраивать нам правиловку. А когда ты все равно откажешься, он уже не сможет пойти на попятную, поскольку этим покажет свою слабинку. Такого Сафа никак не допустит. А потому он будет сидеть и ждать, когда мы приползем к нему. Полагая, что его кокс – единственный источник нашего дохода, он будет уверен, что пересидит нас. И пойдет на убытки. А мы в это время будем набирать силу.

В конце недели в базарную забегаловку, место постоянной тусовки блатарей, зашли двое сопляков. Невзрачные на вид малолетки потребовали виски, а когда выяснилось, что такого здесь не подают, принялись насмехаться над забегаловкой, а заодно и над присутствующими в ней. Заведение действительно было убогим, с обшарпанными стенами, облезлыми столами и с доской, проваленной посередине пола. Ребят выбрали специально похлипче, чтобы урки, чего доброго, не достали ножи. Но те просто отставили в стороны стаканы с дневной дозой чифиря, поднялись и вынесли сопляков из кафе. Прецедент был создан.

Вечером, перед закрытием, в забегаловку вошли двое в масках. Они достали пистолеты с глушителями и пристрелили всех четверых. Буфетчица, присутствующая при этом, со страху ничего толком сказать не смогла ни милиции, ни Сафе.

На другой день Чепер, не дожидаясь, пока его вызовет Сафа, сам пришел к нему, когда тот обедал в ресторане «Швейцария».

– Это моих пацанов работа, – сказал он. – Погорячились. Твои урки выкинули их из кафе. Пацаны молодые, закипела кровь. Я только что об этом узнал.

Сафа, не спеша прожевав кусок мяса, поднял на Чепера глаза и спокойно сказал:

– Принцип знаешь. Четверо моих – четверо твоих.

– Четверо – это очень много, – сказал Чепер. – Мои не согласятся.

– Тогда мы сами это сделаем. А кроме того, вы перестанете получать кокаин.

– Мы подумаем, – ответил Вечер и пошел из зала.

– Думай быстрей! – бросил ему вслед Сафа. – А пока не надумаешь, за товаром не приходи.

Две недели было тихо. Сафа пока ничего не предпринимал. Но юги понимали, что за этим затишьем обязательно последуют какие-то действия. Все, кто снимал квартиры, поменяли свое место жительства. Кроме того, у многих появилось оружие.

Вечер обзавелся бейсбольной битой и каждый день приходил с ней на цветочный рынок, выискивая тех типов – двух стриженных под ноль и третьего, плотного и приземистого. Забывать он ничего не собирался. Когда не было тренировок, он, кроме дневного обхода, совершал еще и вечерний. Ему повезло лишь с пятого раза. Эти балбесы сидели на том же месте, возле выхода с рынка. Они пили пиво. Тянули его по очереди прямо из трехлитровой банки.

Вечер не разговаривал. Первый удар он нанес по банке, когда один из троицы, тот, что поплотней, запрокинув голову, пил пиво. В банке было как минимум две трети. Вечер без замаха, как учили, ударил по ее донышку. Банка разлетелась вдребезги, вымочив пьющего с головы до ног. Он, глупо моргая, уставился на Вечера. Тот, не теряя времени, по очереди опустил биту на головы двух остальных врагов, которые, придя в себя, попытались было вскочить. Удары биты отбросили их обратно на лавочку. Крепыш, проморгавшись, утер с морды пиво, резко встал и, пригнувшись, бросился на Вечера. Тот с поворотом вокруг своей оси ушел в сторону и изо всех сил ткнул его концом биты в солнечное сплетение. Парень перегнулся пополам и тут же получил толстым концом дубины по челюсти. Потом Вечер принялся за его товарищей, не давая им опомниться и вгоняя резкими короткими ударами в болевой ступор. Ему хватило четверти минуты, чтобы как следует отделать этих молодцов. Пострадали их головы, суставы рук, колени, зубы, а морды уже через час должны были стать в два раза шире обычного. Закончив дело, Вечер отбросил биту и вскочил в подошедший трамвай. Через заднее стекло было видно, как возле пострадавших собирается толпа.

Гром грянул в середине сентября в виде первого выстрела.

Связист был рядовым бойцом югов. Его подкараулили в тот момент, когда он выходил с автостоянки. Первая пуля попала в плечо. Связист метнулся обратно за забор и стал уходить к противоположному краю стоянки, прячась за рядами машин. Охранник, который находился в будке, нажал кнопку тревоги. Связисту повезло. Наряд милиции прибыл через две минуты, когда убийцы уже подбирались к жертве с двух сторон стоянки.

На другой день с утра юги собрались в башне. Было непонятно, то ли Сафа уже начал войну без объявления, то ли пока просто решил показать серьезность своих намерений.

Это выяснилось неожиданно быстро. У Чепера зазвонил телефон. Он молча выслушал, что ему сказали, потом обвел взглядом присутствующих.

– Сафа в курсе, что у нас есть свой источник кокаина. Быстро он разнюхал. Я рассчитывал как минимум на месяц. Не нравится мне это.

– Интересно, что он предпримет? – спросил Костя.

– На его месте я бы первым делом отстрелял руководство, а тех, кто остался, попытался бы заставить снова торговать своим кокаином, – произнес Чепер. – Итак, звоночек прозвенел. Это война. Переходим на осадное положение. Передвигаться только четверками, ночевать тоже. В «Парадоксе» не собираться. Все время менять маршруты и чаще поглядывать за свою спину. Передайте это остальным.

Но Сафа сделал ход, которого от него не ожидали. Он натравил на югов дзержинскую группировку, образовавшуюся совсем недавно. Ее костяком были спортсмены. Они не примыкали к Сафиным уркам и держались сами по себе, хотя и платили в общак. Спортсмены были небогаты и не очень опытны в ведении криминального бизнеса. Одно из первых их дел с треском провалилось, после чего о дзержинцах долго ничего не было слышно. Потом они попытались взять под свой контроль торговлю спиртным, которое доставлялось из Польши, где и производилось под видом дорогих марок коньяка и виски. Но у них не хватило для этого опыта и силенок, и дзержинцев едва не обложили крупной контрибуцией.

И вот теперь они всплыли снова. Начали по мелочи – стали забирать деньги у юговских курьеров, которые снабжали кокаином Дзержинку. Юги, заранее договорившись с курьерами, подъехали на нескольких машинах и встали в засаде. Курьер – пацан лет четырнадцати, из босяков, вышел из кафе «Субмарина», где скинул четыре грамма кокаина клиентам, и не спеша направился к троллейбусной остановке. Его остановили возле сквера трое типов с хорошо проработанной мускулатурой. Курьер, на этот раз уже не возмущаясь, безропотно стал отдавать деньги. Только делал он это очень медленно, доставая их по частям из нескольких карманов. Дзержинские, получив требуемое, нырнули в сквер и напоролись на засаду югов, которые, не вступая в переговоры, отдубасили спортсменов железными трубами и забрали деньги обратно. Попытка сделать подобное вечером, возле кинотеатра «Октябрь», где уже другой курьер встретился с двумя своими клиентами, едва не кончилась для югов печально.

Дзержинские обобрали этого курьера так же бесцеремонно, как и предыдущего, едва тот отошел от открытого кабриолета клиента.

На сей раз спортсменов было трое. Юги выбрались из машин и, рассеявшись по улице, пошли вслед за ними. Едва они настигли дзержинцев и набросились на них, как к тем на помощь внезапно подскочили еще шесть человек. Юги оказались в меньшинстве и после короткого боя ретировались. Их спасло только то, что они оставили свои машины в оживленном месте и Дзержинские не стали устраивать побоище на виду у толпы.

– Дзержинку мы потеряем, – сказал на совете Чепер. – На своем поле они нас сделают. Они его хорошо знают. Ведь не просто так они смогли выйти на наших курьеров. Видимо, сначала выяснили, кто у них в районе употребляет кокаин, и стали за ними следить. Я думаю, дзержинцы сами бы на такое не пошли, за ними стоит Сафа. Они вытеснят всех наших курьеров, поставят своих, и тогда Сафа через них начнет реализовывать свой порошок.

– Дзержинка не такая уж и большая территория, – заметил Фред Безголовый.

– Не думаю, что они ограничатся только ею. Если у них все получится, они полезут дальше, – сказал Чепер. – Попробуем с ними поговорить.

– Дзержинские – лохи, – заявил Грегор. – Кроме как поднимать штангу, делать броски через бедро и отправлять человека прямым в нокаут, они больше ничего не умеют. Они уже пытались стать крутыми, и что из этого вышло?

Чепер подошел к лестнице, ведущей наверх, и крикнул:

– Как там?

Вечер, наблюдавший за прилегающей к башне территорией, спустился вниз и доложил:

– Все чисто. Можно выходить.

Чепер обвел взглядом югов, сидевших в разных углах помещения, и сказал:

– Они хоть и лохи, но очень голодные. И их гораздо больше, чем нас.

Стрелка с Дзержинскими была назначена в модном кафе «Ностальджи», расположенном в центре города. Четверо против четверых. Дзержинцы по сравнению с югами выглядели оборванцами. Они приехали на приличной «тойоте», но было такое ощущение, что спортсмены взяли ее у кого-то напрокат или попросту украли. Их глава, огромный двухметровый борец-дзюдоист, похожий на застоявшегося на конюшне жеребца, которому нужна хорошая дубина, чтобы обуздать, бесцеремонно взирал на Чепера.

– Куда ты прешь, Король? – не менее бесцеремонно обратился к нему Чепер. – Это наш бизнес. Мы его в свое время подняли с нуля. Ты хочешь войны?

Король переглянулся со своими и сказал:

– Мы сила! А кто сильней, тот и прав.

– И за вами Сафа, – усмехнулся Чепер. – Только потому вы и сила. Когда мы изрядно потреплем друг друга, он поимеет и тебя, и меня. Может быть, мы станем силой, если объединимся? Ведь тогда можно будет взять Сафу под жабры. Мне останется то, что я сейчас имею, а ты можешь распоряжаться всем, что останется от Сафы.

Король медленно покачал головой. Чепер при этом вздохнул, посмотрел на своих и произнес:

– Ну, как знаешь, Король. Я тебе шанс давал. Вдвоем мы бы Сафу укатали.

Король усмехнулся и встал из-за стола:

– Пока, вождь.

Чепер промолчал, глядя на него со странным выражением глаз. А через минуту, после того как Король со своей свитой покинул зал, на улице не очень сильно бахнуло. Миха, Шеф и Грегор переглянулись, потом все трое уставились на Чепера.

– Лох он и есть лох, – произнес тот. – На такую стрелку шли, а подстраховаться не догадались.

Все четверо встали и подошли к окну, за которым горела «тойота» дзержинских.

– У нас вроде в команде подрывников нет, – с удивлением сказал Грегор.

– А это не наши, – ответил ему Чепер. – Это те бабки, которые должны были на общак идти, в этом костре горят. Я на них людей со стороны привлек. Не подвели. Сделали, как обещали. И никто из прохожих не пострадал. – Чепер отвернулся от окна. – Ну вот, макушку мы срезали, а остальные, я думаю, притихнут. Дзержинские драчуны, но настоящей крови не видели.

Конец сентября был солнечным и тихим. Город, погруженный в мягкое тепло, лежал, покрытый пылью, как первым загаром. Дальние холмы были в легкой дымке, горизонт манил к себе.

Где-то впереди слышались синкопы саксофона. Вечер не спеша шел по пешеходной улице в центре города. Полчаса назад он встретился со своими курьерами, забрал деньги и теперь решил зайти в книжный магазин и купить себе хорошую книгу. У него было странное настроение. Что-то вроде тоски по тому, чего не было, по тому, что даже неизвестно. Это действовал сентябрь. «Когда ты не знаешь, куда тебя тянет, когда ты не знаешь, чего хочешь, но тебя тянет и ты хочешь, возьми книгу. Хорошую. Или женщину, но настоящую», – сказал ему однажды Чепер.

Виолет не было в городе. Уехала на неделю вместе с родителями к морю. Оставалась книга.

К морю… Вечер мечтательно вздохнул. Он никогда не был на море и даже не представлял, какое оно. Виолет приедет, расскажет. «Когда-нибудь съезжу», – решил он, останавливаясь перед книжным магазином и окидывая взглядом витрину с книгами. «Хорошую книгу сейчас найти так же нелегко, как хорошую женщину», – опять пришло ему в голову высказывание Чепера.

Он поднялся по ступенькам. Одну хорошую книгу ему уже удалось прочитать, она была о настоящей дружбе и любви. Теперь ему хотелось чего-то похожего. Прежде чем войти, он машинально оглянулся и увидел двух типов, которые сегодня уже попадались ему на глаза. Вечер незаметно окинул их взглядом. «Дядьки крепкие», – оценил он. Случайность? Непонятно. Но Чепер предупреждал, что надо держать ушки на макушке.

В магазине он спросил Ремарка, и ему предложили сразу несколько книг. Он выбрал одну – «На западном фронте без перемен». Она была тоньше остальных, в хорошей обложке с острыми твердыми углами. Прежде чем выйти на улицу, он бросил взгляд в окно. Мужиков не было видно. «Случайность», – решил он.

Вечер уже подходил к перекрестку, где Вишневый бульвар пересекала какая-то улица с односторонним движением, когда идущий впереди него человек в светлой рубашке вдруг резко повернулся. Вечер, узнав одного из тех типов, которых он заподозрил в слежке, встал. Кажется, за ним уже не следят. Его собираются брать. Он вдруг четко осознал это. Специально довели до этой улицы, чтобы можно было затолкать в машину. Вечер не стал оборачиваться, поскольку мог дать голову на отсечение, что сейчас сзади на него набросится кто-то еще. Он двумя короткими движениями молниеносно сократил дистанцию между собой и типом в светлой рубашке, здесь очень пригодились навыки, полученные в школе фехтования, а затем сделал короткий выпад книгой вперед. Ее острые углы попали точно в глаз человеку, который, собираясь ловить Вечера, стоял, растопырив руки, подобно борцу. В следующий момент, помня, что за спиной может быть кто-то еще, Вечер резко метнулся в сторону, – это уже был прием из базарного опыта, – а потом сорвался на бег. Оглянувшись на ходу, он увидел, что один из преследователей бежит за ним, а второй, согнувшись, держится за лицо. «Одноглазый, девочку Надю!» – криво усмехнулся Вечер и добавил хода. Он не сомневался в том, что уйдет. На бегуна кабан, который топал сейчас сзади, не был похож.

Пробежав метров двадцать, он снова оглянулся. Его преследователь сильно отстал.

– Ну что, свинья, – крикнул Вечер. – Взяли!

– Я тебя запомню, – крикнул в ответ мужик. Он уже понимал, что гнаться нет смысла.

– Я тоже, – отозвался Вечер. – Тебе я выколю левый глаз, а на заднице сделаю татуировку: «Жемчужина Востока».

Вечер отбежал еще метров сто и, увидев, что за ним никто не гонится, пошел шагом. Но горизонт теперь его не манил. Мир напоминал хищного зверя, который только и ждет, когда ты отвернешься. Некоторое время он раздумывал, за каким чертом понадобился этим мужикам, потом позвонил Чеперу.

– Ты где находишься? – спросил тот.

– Вишневый, полквартала до Бакинской.

– Подойдешь к перекрестку, сворачивай направо. Увидишь белый двухдверный «мерседес», садись в него.

Чепер был вместе с Михой и Шефом.

– Как раз четвертым будешь, – сказал он, когда Вечер втиснулся на заднее сиденье машины. – Кто это был? Дзержинские?

Вечер пожал плечами:

– Может, и нет. Серьезные дядьки. Обоим за тридцать.

– Значит, Сафины ребята. Особых примет не заметил?

– Не заметил, – ответил Вечер. – Все очень быстро произошло. Хотя один теперь с приметой будет – одноглазый! Я ему книгу в глаз загнал. Новая, только что купил. Углы острые. Вошла глубоко. – Вечер показал книгу Шефу, сидевшему рядом. Тот потрогал ее и признал:

– Действительно. Глаз таким уголочком на раз можно выколоть.

– За каким чертом ты им понадобился? – спросил Чепер.

– Может, так, попутно зацепить решили. Видят, пацан совсем. Добыча легкая, если тряхнуть хорошо, то и расколется, – предположил Миха.

– Может, и так, – произнес Чепер и немного позже добавил: – А может, и нет.

– Пора Сафу валить, вместе с остальной макушкой, – заявил Шеф. – Сколько можно перебежками передвигаться!

– Нельзя, – сказал Чепер. – Открыто начать войну он должен первым. Нам ведь потом ответ перед людьми держать придется. Пусть только начнет. Мы готовы. Сафа, Колпак, Магомет и Дункан полягут в тот же день. Мы знаем все их логова. Остальные… с остальными можно будет попытаться договориться. Возможно, они нам еще и благодарны будут. Ведь мы им дорогу расчистим.

По пути заехали в шашлычную на Комарова. Миха, прежде чем припарковаться, объехал ее вокруг и встал так, чтобы «мерседес» был виден из окна.

– Хреновая ситуация, – сказал Шеф, когда сели за столик. – Ходи и жди, когда в тебя из-за угла пальнут.

– Если будем себя правильно вести, никто не пострадает. Разве случайно кто-то нарвется, – ответил Чепер.

Они колесили по городу до вечера, пока не стало темнеть.

– Может, заедем в «Парадокс», поужинаем, – предложил Миха. – Там хоть гарантировано, что не отравят. На Комарова шашлыки будто из верблюда делали, не прожевать.

– Не стоит, – сказал Чепер. – Давайте куда-нибудь в другое место.

– Поехали в чайхану, – предложил Вечер. – Там Узбек всегда ест.

– Точно, – сказал Чепер. – Поворачивай, Миха.

Тот развернул «мерседес», и в это время кто-то посигналил сзади. Все резко обернулись.

– Безбашенный, – сказал Шеф. – Его машина.

Фред Безголовый сидел в своем «мустанге» один.

В кожаной безрукавке на голое тело, бритый налысо, с чуть шалыми глазами, он походил на зека из американского боевика.

– Ты чего один? – спросил Чепер.

– Я не один, – ответил Фред. – У меня «калаш» под сиденьем и пара РПГ. Вы куда?

– В чайхану перекусить. Поехали с нами, – предложил Шеф.

– Не, – отказался Фред. – Недавно ел.

Он ударил по газам, и его «мустанг» рванул с места, словно ракета, а потом, кренясь и визжа тормозными колодками, ушел на перекрестке налево. Чепер, глядя ему вслед, только покачал головой, а Миха заявил:

– Что тут скажешь. Безголовый он и есть.

Чайхана тускло светила окнами.

Узбек взял ее под свой патронаж давно, юги тогда еще не занимались кокаином. Это была их первая серьезная претензия на кусок пирога, который делили криминальные группировки города. Следующим стал «Парадокс». В отличие от чайханы, которая не была модным заведением и стояла на отшибе, это заведение сразу привлекло внимание многих. И потому еще до открытия в нем не раз появлялись люди, внешность которых не оставляла сомнений в характере их занятий. Все эти типы пытались поговорить с хозяином. Но в «Парадоксе» уже плотно сидели Миха и братья Островерховы, к которым их незамедлительно и направляли. Миха представлялся как брат хозяина – Парадокс и в самом деле состоял с ним в каком-то дальнем родстве – и ненавязчиво давал понять, что они ни в какой крыше не нуждаются.

– Хороший вид, – сказал Чепер, выходя из машины и глядя на широкую ленту реки, тускло мерцающую внизу. – Вот так сесть бы в лодку и уплыть.

– Куда? – поинтересовался Шеф, хлопая дверцей.

– Разве это важно? – негромко обронил Чепер. – В никуда.

Они вошли и увидели Узбека. Он сидел на своем месте в обществе молодой темноволосой особы. Рядом с ними на возвышении стоял кальян. Больше в зале никого не было. Дело шло к закрытию. Они перемигнулись с Узбеком издалека и сели в противоположном углу. Чепер бросил взгляд на Вечера и неожиданно сказал:

– Тебя хотели похитить, потому что ты возишь кокаин, значит, должен знать поставщиков. Сафа пытается выйти на наш источник.

– Что из этого следует? – спросил Шеф.

– Ничего, – нехорошо усмехнулся Чепер. – О том, что Вечер возит кокаин, знаем только мы, Островерховы и Грегор с Безголовым. Они встречали Вечера на вокзале.

Наступила тишина. Все молча смотрели друг на друга.

– Узбек еще знает, – заметил Миха.

– Надо его позвать, – сказал Чепер и знаком попросил Узбека подойти.

– Что? – спросил тот, подходя к столику.

– Дела хреновые, – сказал ему Чепер. – Похоже, у нас завелся стукачок.

– Так! – Узбек отодвинул стул и присел. – Кто?

– Пока не знаю. Его надо быстро вычислить, и завтра же всем съехать с квартир, поменять маршруты, потому что Сафа все знает.

– Вижу, разговор долгий будет, – мрачно произнес Узбек и повернулся к Вечеру. – Слушай, посади мадам на такси, – он кивнул в сторону скучающей у кальяна девчонки.

– Хорошо, – Вечер поднялся.

Девушка была старше его года на три-четыре и казалась Вечеру взрослой женщиной. Она чуть улыбнулась, когда Вечер, зайдя вперед, галантно открыл перед ней дверь.

Шли молча. Стоянка такси была в паре минутах ходьбы. Когда до нее оставалось метров сто и впереди замаячили два зеленых огонька, мимо, в сторону чайханы, пронеслось две машины. Вечер проводил их взглядом, и на душе у него стало неспокойно. Он прошел несколько метров и, достав мобильный телефон, позвонил Узбеку.

Тот отозвался не сразу.

– Алло, это я, – произнес Вечер. – В вашу сторону две машины проехали…

Ему не ответили, потому что в следующий момент из телефона в ухо загрохотали автоматные очереди, сразу за ними – пистолетная пальба, потом какой-то грохот, крики и опять выстрелы. Затем все стихло. Вечер застыл на миг и, бросив девушке: «Тут близко, сама дойдешь», – побежал к чайхане.