Текст книги "Короли улиц"

Автор книги: Саша Южный

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– А базарные?.. – спросил Миха.

– С них и начнем. Вырежем вчистую.

После этих слов возникла тишина. Все понимали, что это серьезно.

– Пришло время принимать взрослые решения или разбегаться, – продолжал Чепер. – Базарные – разменная монета. Они заслужили такую участь. Покончив с ними, мы, во-первых, отомстим за Дока, во-вторых, все в городе поймут, что мы серьезные люди и нас не стоит задевать. Одно дело – махать дубинами толпа на толпу, а другое – тонко провести операцию и вырезать целую бригаду. Их там человек восемь осталось. Это будет открытый вызов Сафе. Но что он сможет сделать? Перестанет отпускать нам порошок и начнет подбирать других распространителей? Но весь клиент в городе – наш. Кто сказал, что мы отдадим его? И он будет затарен нашим порошком, который лучше и дешевле. Даже если мы не сможем перекрыть Сафе каналы поставок, этот бизнес у него рано или поздно заглохнет, и ему самому придется с горя нюхать свой залежавшийся товар, а то, что он у него залежится, это факт. Ему останется только героин.

– А если Сафа начнет отстрел? – спросил Узбек.

– А он ему нужен? – ответил Чепер. – Конечно, у него в несколько раз больше людей, чем у нас. Но ведь никто и не собирается идти стенка на стенку. Но если даже дойдет до драки, то мы здесь будем в выигрыше. Сафа живет как барин – особняк на Зеленой, квартира в центре, две любовницы. А выезд у него какой! Издалека видно, что едет Сафа. Кадет, его правая рука, по выпендрежу почти не уступает патрону, да и левая рука – Грач, тоже. Любого из них можно разыскать в течение полутора часов. А нас?.. Кто знает, где мы будем через час, если мы даже сами этого не знаем? То, что мы собираемся здесь, посторонним неизвестно. Да хоть бы и знали. Попробуй подойди к башне незаметно. А в «Парадоксе» мы всегда толпой. Так что отстреливать нас Сафе будет затруднительно. Мы быстрей это сделаем.

Когда все начали расходиться, Чепер попросил Вечера остаться.

– Ты знаешь, почему ты здесь? – спросил он.

Вечер пожал плечами.

– Необходима твоя шпана. Мне нужны шпики.

– Что им делать? – спросил Вечер.

– Надо поймать момент, когда Сафа будет получать порошок. Придется поставить людей возле его особняка, квартиры и офиса, а также возле «Швейцарии» и «Люкса», где он набивает брюхо. Никто не подумает, что малолетка выслеживает серьезного дядю. Сафа с курьерами прямого контакта не имеет. Передает деньги и получает порошок Майк. Сафа ждет в машине.

– Понял, – сказал Вечер. – Сделаю.

– Тебе не страшно, Вечер? Мы серьезное дело затеваем.

– Ну так тебе же не страшно, – ответил Вечер.

Чепер молча усмехнулся.

Они вышли из башни.

– Послушай, меня на день рождения пригласили. Девушка. Что подарить? – спросил Вечер.

– Сколько ей исполняется?

Вечер пожал плечами:

– Точно не знаю. Наверное, шестнадцать.

– У нее часы есть?

– Не видел.

– На какую сумму ты рассчитываешь?

– Баксов двести-триста.

– Неплохо начинаешь, – заметил Вечер и кивнул на мотоцикл. – Садись. Поедем за подарком.

Они оседлали байк, и Чепер повел его в сторону Паулы, где было много дорогих магазинов.

В тот же день Вечер встретился со своими курьерами.

– Есть работа, – сказал он, принимая от них деньги. – Нужны надежные пацаны. Человек пять. Десяти – двенадцати лет, не старше. Заплатят прилично.

– Таких найдем, – сказал Душевный. – У складов, на центральном рынке, семейка прибилась. Четверо малолеток и девчонка с ними. Промышляют там потихоньку. Где стырят, где подработают. Старожилы хотели им накостылять, но мы заступились. Там прокормиться всем можно. Эти малолетки – нормальные пацаны. Не дешевки. Один даже книгу с собой носит. Рассказал мне про самураев. Мы к ним иногда заходим. У них сарай возле лодочной станции.

– И что, складские вас послушали и не стали их трогать? – удивился Вечер.

– Но они же понимают, что за нами серьезные люди стоят.

– Ну вы даете, – покрутил головой Вечер. – Кто же эти серьезные люди?

– Ты, – сказал Душевный. – И я так понимаю, ты не один.

– Ладно, – сказал Вечер. – Приведи их завтра в это же время. Только пусть помоются.

– Да они не грязные. Там же озеро.

На тренировке Макс и Машинский поздоровались с Вечером за руку, чем немало удивили остальных.

– А ты, оказывается, упорный парень, – сказал Леон, когда Вечер попал к нему в пару.

– У каждого свои аргументы, – щегольнул Вечер фразой, услышанной от Узбека.

После тренировки Макс пригласил Вечера в машину.

– Мне понравилось, – заявил он. – Нам нужно еще.

– Вообще-то, я этим не занимаюсь, – сказал Вечер, – но могу поговорить с человеком, он будет снабжать. Скажи, куда принести и сколько, и завтра утром тебе доставят. А потом сам с ним договариваться будешь.

– Мне нужно сегодня. Пять граммов, – сказал Макс.

– Не переборщи, Макс. Так можно очень далеко улететь.

– У нас вечеринка. Нужно сегодня, – повторил Макс.

– Ладно, человек придет. Куда нести?

Макс назвал адрес дома по улице Толстожопых, она же Толстопятова.

– Тебя подбросить? – спросил он.

– Давай. На Космонавтов.

Вечер попросил остановиться у гастронома. Когда Макс умчался на своем «феррари», он посмотрел ему вслед и подумал, что этот тип увидел-таки другую реальность. Он хотел в ней быть, она его манила. Чем же плоха ему эта? Чего еще не хватает в жизни этому упитанному баловню судьбы? Вечера разобрало любопытство. Он не понимал, каким образом ничтожное количество белой пыли, похожей на муку, может давать человеку нечто такое, что он готов пожертвовать ради этого очень многим. Ведь после этого белого вдоха с человеком ничего не происходит. По крайней мере, внешне. Что же там, за тем пределом? Размышляя таким образом, он подошел к дому, где жила бабка Серафима.

– Узелок дома? – спросил он, когда бабка открыла дверь.

– Только с работы пришел. Ужинаем. Проходи, милый.

Узелок заметно округлился, на щеках пропала бледность. Увидев Вечера, он поднялся и протянул ему руку:

– Садись с нами заодно.

Вечер не ломался, и бабка Серафима налила ему тарелку борща.

После ужина он отозвал Узелка в коридор.

– Собирайся. Пойдешь на улицу Толстожопых, дом номер семнадцать. Мимо не пройдешь даже в темноте. Там такой особняк! Спросишь Макса. Отдашь ему пять граммов. Он будет у тебя постоянным клиентом.

Они вышли вместе и двинулись к центру, потом перед перекрестком разошлись в разные стороны.

На другой день Душевный привел в кафе четырех заморышей и с ними девчонку, которая была старше всех и, несмотря на маленький рост, заправляла этой бандой. Глаза ее смотрели на Вечера подозрительно, словно она ожидала подвоха.

– Жрать хотите? – спросил Вечер.

Малолетние босяки молчали.

Вечер подозвал официантку:

– Пять отбивных с картошкой фри и оладьи с джемом.

Когда компания наелась, Вечер сказал:

– Есть дело. Надо последить некоторое время за одним человеком. Десять долларов в день на нос. Вам дадут мобильные телефоны. После дела можете оставить их себе.

Босяки, раскрыв рты, молчали. Девчонка продолжала с подозрением смотреть на Вечера.

– И все? – наконец спросила она. – И больше ничего делать не надо?

– Да! – ответил Вечер.

– И за это по десять долларов?

– Да. Но этого человека нужно вести все время. Мы расставим вас по пяти пунктам. Когда кто-то из вас увидит объект, он должен позвонить мне и сообщить, что он делает в данный момент и с кем встречается. Будут две машины – пятисотый «мерседес» и джип «лендкрузер». Особенно надо смотреть за здоровым негром. Если все сделаете как надо, получите премию.

– Когда начинать? – деловито осведомилась малолетняя бандерша.

– Скоро. Я сообщу, – ответил Вечер.

Через два дня Чепер встретился с Сафой и сказал, что ему нужен кокс.

Сафа удивился:

– Куда вы только его деваете?

– Город жаждет! – картинно произнес Чепер и добавил: – Мы же не спим, расширяем клиентуру.

Сафа почесал затылок и сказал, что кокаин будет через четыре дня. Но Вечер, по указанию Чепера, выставил слежку гораздо раньше. И с этого момента его одолевали звонки. Беспризорники честно отрабатывали свой хлеб, докладывали все в подробностях. Кроме них, по округе всегда колесили шесть машин с югами, чтобы в случае чего можно было сесть на хвост Сафе. Как только Вечеру отзванивался один из беспризорников, он тут же сообщал экипажам всех шести машин, куда двигается кортеж. Он почти не выходил из дому, поскольку телефон звонил едва не каждые полчаса и надо было тут же сообщать югам месторасположение или направление движения Сафы. На столе была расстелена подробная карта города. За два дня удалось выяснить основные маршруты, по которым ездил Сафа.

Все произошло на третий день. Один из малолетних шпиков вышел на связь с Вечером в семь вечера и сказал, что кортеж выехал от офиса и направляется по проспекту Мира в сторону ресторана «Швейцария». Вечер тут же сбросил эту информацию югам, и те стали стягиваться в район ресторана, перекрывая все дороги, которые вели к нему. Минут через двадцать последовал еще один звонок, на сей раз от беспризорника, который дежурил возле «Швейцарии». Он сказал, что «мерседес» и джип остановились у ресторана и все, кто там был, пошли перекусить. Минут через сорок он снова позвонил и сказал, что кортеж удаляется от центра по улице Красноармейской. «Может, к любовнице едет? – подумал Вечер. – Но Сафа сегодня днем уже там был. Тогда куда?»

Он позвонил экипажам машин, сообщил направление движения кортежа и стал ждать. Через полчаса ему позвонила девчонка, дежурившая возле дома одной из любовниц, и сказала, что «мерседес» и джип проехали в сторону железнодорожного вокзала. Вечер тут же сообщил об этом на машины.

– Мы у него на хвосте, – ответил ему Грегор.

Больше звонков не было. Прошло почти полтора часа. Уже темнело, и жара шла на убыль вместе с дневным светом, когда раздался еще один звонок. Это был Чепер.

– Снимай своих людей, – сказал он. – Дело сделано.

Вечер с облегчением вздохнул и принялся обзванивать беспризорников.

На другой день выяснилось, что Грегор с Михой на своем «мустанге» довели Сафу до вокзала. Постепенно туда стянулись остальные юги, так что слежка за Сафой была плотная. Он, ничего не подозревая, остался сидеть на привокзальной площади в машине. Юги выставили двух человек следить за ним, а сами с разных сторон двинулись за Майком и еще одним телохранителем Сафы, которые направлялись на перрон, к прибывающему с юга поезду. Майк не стал подходить к составу. Он вышел на перрон и остановился возле входа в подземный переход. Через некоторое время к нему подошел человек с деревянным ящиком, в котором находился виноград. Это, несомненно, был курьер. Они обнялись, закурили, поговорили о здоровье какой-то тети Бэлы, и человек, оставив Майку виноград и приняв от него книгу, направился в хвост поезда, а негр с напарником вошли обратно в здание вокзала.

Юги, держа дистанцию, двинулись вслед за курьером и обнаружили, что его страхуют. Какой-то тип, который стоял чуть в сторонке, пока Майк и курьер разговаривали, теперь двигался синхронно с ним, отстав на несколько метров. Его взяли на себя Миха и Грегор. Они столкнулись с ним, на какое-то время лишив возможности видеть своего подопечного. Остальные, которых было четверо, на ходу обступили курьера со всех сторон, ткнули электрошокером в руку, вырвали книгу и, не останавливаясь, прогулочным шагом пошли дальше. Никто ничего не понял. Только на перроне остался лежать человек.

Была суббота, восьмой час вечера. Солнце, умерив зной, тусклым желтым фонарем висело над горизонтом, окрашивая воздух лимонным светом.

Вечер был во всем белом: легкий летний пиджак и джинсы. За пиджак пришлось отвалить немалую сумму, но он шел к женщине. А Чепер как-то сказал: «Ты можешь экономить на чем угодно, на своей машине или своем желудке, но никогда не экономь на женщине. Она этого стоит». Время еще было, и Вечер решил пройтись пешком. По пути он зашел на цветочный базар и купил семь бордовых огромных роз. «Роза – королева цветов! – говорил все тот же Чепер. – Когда ты даришь женщине розы, ты признаешь ее благородство».

На выходе с рынка кто-то насмешливо произнес в его адрес:

– Смотрите, какой мажор гребет.

Вечер, чуть скосив глаза, увидел троих пацанов примерно его возраста. Двое из них были стрижены под ноль. Для улицы это заявка на нечто серьезное. Третий, плотный, с покатыми плечами, в спортивной куртке, курил сигарету.

Вечер решил не связываться. Не до этого. Но рожи на всякий случай запомнил и пошел дальше, тем самым совершив ошибку. Его нежелание связываться приняли за слабость и трусость. Это было все равно что побежать, ведь тогда за тобой может броситься даже мелкая шавка. И эта троица увязалась за ним. Наверное, им было скучно, и они решили чуть развлечься, а заодно прошерстить карманы этого лоха, который явно был при деньгах. Сначала парни держались сзади, метрах в десяти от него, а потом стали приближаться.

Вечер продолжал идти как ни в чем не бывало. Они догнали его возле короткой аллейки из молодых лип.

– Эй, закурить дай, – заявил один из них.

Этот прихват был настолько туп и затаскан, что им не пользовались даже самые последние чуханы. «Неужели я настолько безнадежно выгляжу, что на меня даже человеческих слов тратить не желают?!» – удивился Вечер и, не оборачиваясь, произнес:

– Нога болит.

– Чего? – уставился на него один из бритых, заходя с фронта.

– Нога болит, говорю, – ответил Вечер.

– Чего ты гонишь? – завел еще один, заходя с фланга.

– Пацаны, вы явно заблудились. Не по адресу… – начал было Вечер, пытаясь занять положение, которое позволило бы держать в поле зрения всю троицу.

Но в это время бритый упал на колени и обхватил Вечера за ноги, а второй толкнул его в грудь. Вечер, падая, успел ткнуть черенками роз ему в глаза. А в следующий момент на него навалился тот, кто стоял сзади, – бычок в спортивной куртке. Он сел ему на грудь и попытался несколько раз ударить в лицо, но Вечер успевал прикрыться руками. Тогда этот тип начал шарить по его карманам, но это тоже плохо ему удавалось, потому что он сидел на них. Тогда парень привстал, и это было ошибкой.

Вечер сумел вцепиться ему рукой в пах. Пусть не совсем удачно, но много и не нужно было. Противник скатился с него словно шар. Вечер рывком сел и ударил по ушам бритого, который держал его за ноги. Тот сразу же выпустил их и схватился за уши. Но в это время пришли в себя двое других, и Вечер, прежде чем успел встать, получил ногой по носу и по уху и уже в вертикальном положении словил еще раз, по левой скуле. Потом они сошлись вплотную. Вечер пытался вырваться. Он понимал, что бороться с двумя противниками сразу нет смысла, двое в любом случае сильнее одного, и рано или поздно это закончится тем, что они снова свалят его на землю. К тому же вот-вот мог подключиться третий.

Потом пацан в спортивной куртке обхватил его сзади руками, а бритый с криком: «Вова, держи крепче!» – принялся тыкать кулаками Вечеру в лицо, норовя попасть в нос.

Вечер обвис в руках Вовы, перекладывая на них весь вес своего тела и вынуждая противника тратить силы. Хитрость Вечера не сразу дошла до парня, а когда это произошло, он попытался отпустить противника, рассчитывая, что тот упадет на землю. Но Вечер был начеку. Почувствовав, что хватка ослабла, он, сгибаясь в поясе, изо всех сил откинул назад таз и угодил им Вове где-то между животом и пахом. Узбек говорил ему, что такой прием не шутка – у человека может лопнуть мочевой пузырь. У Вовы он если и не лопнул, то, наверное, оказался на грани этого, и пацан, скрючившись, повалился на землю.

Вечер отскочил в сторону. Теперь против него были только двое. Они кружили вокруг, не решаясь подойти, потом все-таки бросились, причем одновременно. Вечер успел ударить одного из них и попал в челюсть. Второй сумел зажать ему шею сгибом локтя. Слушая хруст собственных позвонков, Вечер ударил два раза каблуком туфли ему по ноге, обутой в летние шлепанцы. Туфли были дорогими, с тяжелыми твердыми каблуками, и бритый, взвыв, выпустил его из захвата. Они остановились напротив друг друга.

Оба его противника тяжело дышали, третий, немного придя в себя, сел на корточки.

– Ну, еще хотите? – поинтересовался Вечер, стараясь сдержать тяжелое дыхание и не показать, что он выбился из сил.

– Хана тебе, фраер! – заявил один из бритых, тяжело дыша.

Вечер шарил глазами по земле в поисках букета. Если пошли разговоры, то драться уже никто не будет. Это он знал по опыту. Букет он нашел возле забора и, не выпуская противников из виду, поднял его, вернее, то, что от него осталось. Дарить такое было невозможно. Вечер выбросил букет и, глядя на ухмылки врагов, произнес:

– Ну так я пошел, если вам нечего больше сказать.

«Надо уходить, – думал он, – пока эти козлы не отдышались. Вдвоем они меня все равно уделают».

– Хана тебе, фраер! – опять сказал бритый на резком выдохе.

– Тебя что, заело? – спросил Вечер.

Он хотел добавить, что вся хана у кого-то еще впереди, и такая хана, что мама не горюй, но сдержался. Не хотел раньше времени настораживать.

Отойдя метров сто, он осмотрел себя под фонарем, скрипнул зубами и выругался. В таком виде разве что в ментовском обезьяннике не стыдно было перед людьми на нары присесть. К тому же морду хоть и не сильно, но тоже попортили. Вечер был зол, как никогда. Так он не злился даже на Макса в свое время.

«Ну что, можно разворачиваться?» – спросил он сам у себя и неожиданно вспомнил про часы, сунул руку во внутренний карман пиджака и достал коробочку. Она была цела. Вечер вздохнул и не спеша двинулся дальше по улице. «Часы подарю, раз купил, – подумал он. – Дождусь на улице. В темноте морду не так видно будет».

Он дошел до ее дома и сел неподалеку на лавочку. Рядом стояли несколько машин. «Гости», – подумал Вечер. Из дома доносились музыка, голоса и смех. Вечер сидел, уставясь в темноту, и ждал. Постепенно стемнело окончательно. С темнотой пришла прохлада. В доме напротив погасли окна. Вечер продолжал сидеть. Потом погасли окна в доме справа. Он достал телефон и посмотрел время. Было двадцать три часа тридцать пять минут. Из-за забора уже звучала не попса или жесткие ритмы. Музыка стала плавной и тягучей. «Притомились», – подумал Вечер.

После двенадцати ночи гости стали расходиться. Сначала уехали две битком набитые машины, чуть позже еще одна, и у калитки осталось две фигуры. Они почти сливались с темнотой, но Вечер слышал их голоса. Один принадлежал Виолет, второй был мужским. Слова звучали неразборчиво, Вечер улавливал только интонации. Он собрался было встать и незаметно исчезнуть, когда из калитки появился силуэт собаки. Шериф прошелся туда-обратно вдоль забора и направился к лавке. Он обнюхал Вечера влажным носом и пристроился рядом. Так они и сидели вдвоем, поскольку даме было не до них. «Два кобеля», – усмехнулся Вечер и, покосившись в сторону калитки, подумал еще и о том, что хорошо хоть не целуются.

Потом мужской силуэт стал удаляться, и раздался голос Виолет:

– Шериф, ты где?!

Пес издал низкий звук, повернувшись в сторону хозяйки, но с места не сдвинулся.

– Ты хочешь гулять? – Виолет направилась к лавке. Увидев Вечера, она замерла. – Ты?! – Потом, внимательно присмотревшись к нему, спросила: – Они опять были старше тебя?

– Нет, – ответил Вечер. – Но их было трое. – Он встал и, достав коробочку, протянул Виолет. – Поздравляю с днем рождения! Настоящие, не подделка, – добавил он, когда девчонка открыла коробочку. – Извини, что так получилось.

– Зайдешь? – спросила она.

– В таком виде?

– Никого уже нет.

– А родители?

– Уехали еще днем.

– Тогда зайду.

Сначала он рассмотрел Виолет. С подведенными глазами, в открытом платье, обтягивающем фигуру, она показалась ему взрослой женщиной. Потом он пробежался взглядом по гостиной, просторной, со сдвинутым к стене столом, очевидно, чтобы не мешать танцам. Стол был приготовлен для десерта – торт, чистые кофейные чашки.

Виолет ушла и вскоре вернулась с бутылкой шампанского и парой фужеров.

– Открывай! – сказала она Вечеру.

Он откупорил бутылку, наполнил фужеры и, собравшись что-то сказать, вдруг встретился взглядом с Виолет.

– Ты такая красивая! – непроизвольно вырвалось у Вечера. – Я тебя поздравляю.

Их бокалы негромко звякнули.

Шампанское они пили в полной тишине.

– Никогда не пил ледяного шампанского, – сказал Вечер, чтобы нарушить молчание. – Оказывается, это вкусно. В мой день рождения Парадокс угостил меня вином, тоже было вкусно. Он держит его в баре под стойкой и достает только в особых случаях.

– У тебя тоже недавно был день рождения? – спросила Виолет.

– Да. Собралась куча народа. Я никогда раньше не отмечал его. А теперь… Мне даже сделали подарок.

– Какой?

– Меч.

– Меч?!

– Да. Самурайский меч. Не сувенир, а настоящее оружие.

– Ты не похож ни на кого из моих знакомых. Ты как из другого мира, где все наоборот, – сказала Виолет. – Хочешь еще? – спросила она, когда шампанское закончилось.

Вечер пожал плечами. В голове у него уже изрядно шумело.

Виолет встала и направилась на кухню. По пути она задела стул, и Вечер понял, что у девчонки тоже шумит в голове, причем гораздо больше, чем у него.

Виолет принесла шампанское и, пока Вечер открывал его, включила музыку и приглушила свет.

– Потанцуем! – предложила она.

– Я ни разу не танцевал, – ответил Вечер, вставая.

– Я нисколько не сомневалась, что ты именно так и скажешь, – произнесла Виолет. – Это совсем не сложно, ты просто переступай с ноги на ногу и старайся не отдавить мне ноги.

Она положила руки ему на плечи и медленно закружила по залу.

Мелодия была тягучей, со скрытой страстью, пробирающей до костей. Вечер никогда не слышал такой музыки. От девушки пахло шампанским, горьковатыми духами и еще чем-то таким, от чего у Вечера кружилась голова. Он видел ее грудь в вырезе платья. Их тела понемногу сближались, и он почувствовал упругость этой груди. Потом они целовались, уже стоя на месте, и Вечер ощущал ее учащенное дыхание на своей шее.

– Вечер, – произнесла она, чуть задыхаясь. – Я думала, ты не придешь. Я пригласила тебя не просто так, ты должен кое-что сделать.

– Что? – спросил Вечер.

– У тебя была когда-нибудь женщина?

– Нет.

– Почему?

– Не знаю. Наверное, не до этого было, да и не попадалось ст о ящей.

– Ст о ящей? – внимательно посмотрела на Вечера Виолет.

– Да. А Парадокс сказал, что первое вино, как и первая женщина, должны быть высшего качества.

– А я какая?

– Ты самого высшего!

– Тогда тебе повезло.

Вечер все понял. Он нащупал на платье Виолет замок и расстегнул его до самого конца. Платье само поползло вниз. Груди ее были небольшими и крепкими. Вечер положил на них вздрагивающую руку, и тело Виолет стало податливым и мягким. Он отнес девчонку на диван и снял с нее черные узкие трусики. Виолет лежала, закрыв глаза и откинув руки за голову. Потом она коротко вскрикнула и слегка закусила губу. Но Вечер не останавливался, и постепенно тело девчонки опять расслабилось.

Август шел к концу, но жара не спадала, и уже к двенадцати дня воздух так накалялся, что казалось, он звенит ровным непрекращающимся звоном.

Юги целые дни просиживали в «Парадоксе», блаженствуя в волнах кондиционированного воздуха и потягивая темное ледяное пиво. Они были в дорогих летних туфлях из кожи игуаны, итальянских рубашках и тонких летних джинсах из последних коллекций, под окнами кафе стояли байки или спортивные машины – и это все, больше никакой роскоши, кроме красивых девушек. Все остальное: дорогие часы, золотые побрякушки и даже зажигалки – причислялось к излишествам и считалось дурным тоном. И даже жить юг, имеющий на плече кипарис, а таких было пятнадцать человек, мог только на съемной квартире. «Юг должен быть как ветер, неуловим и ни к чему не привязан. В этом его сила, – говорил Чепер. – Мы свободные люди. Если хочешь иметь наколку, добейся авторитета среди товарищей, купи байк или спортивную тачку и живи по этим правилам. Если тебя это не устраивает, будь простым бойцом».

С момента ограбления курьера прошло трое суток. Чепер с Михой два дня назад уехали в Москву для налаживания кокаина. И больше ничего не происходило. Жизнь словно взяла антракт. Расплавившись и растекшись по пеклу лета, она стала прозрачной и невидимой. Даже кокаин уходил медленней обычного, и курьеры югов больше пропадали на реке, чем сновали по городу. Но тем не менее кокс все больше входил в моду среди золотой молодежи. Пудрить нос теперь считалось чем-то утонченным. С них брала пример так называемая серебряная молодежь из среды мелкой и средней буржуазии. Теперь считалось высшим шиком носить золотой медальон с одним-двумя белыми вздохами.

В среду к Вечеру в гости пришла Виолет. В открытом легком платье, бронзовая от загара, она показалась ему еще красивей. Вечер по молодости лет еще не знал, что есть такие женщины, которые при каждой новой встрече кажутся все неотразимее. Хотя на самом-то деле ты просто за пару дней забываешь, насколько они красивы.

Они хотели друг друга. У каждого это было написано на лбу. Но без шампанского их действия были нерешительны и скованны. Потом Вечер заметил, что на девчонке под платьем нет трусиков, и это подействовало посильней, чем шампанское. Он положил ей руки на бедра, стал задирать платье и остановился, когда его ладони легли на прохладные ягодицы Виолет. Потом Вечер коленом раздвинул ей ноги. Девчонка вздрогнула и учащенно задышала.

Пару часов спустя, когда они голые лежали на кровати, Вечер спросил:

– У тебя наверняка много знакомых парней. Почему из всех ты выбрала меня?

– Они… – немного помедлив, заговорила Виолет. – Как бы это сказать?.. Они лишь на первый взгляд разные, и даже сами уверены в этом. А на самом деле все одинаковые. Они рассуждают о кино и машинах, о музыке и бизнесе. Их интересует менеджмент и маркетинговые схемы. У них обеспеченные родители. Они могут рассказать о Кипре и Турции. У них даже есть вкус и манеры. Но подарки, которые они принесли на день рождения, были до ужаса похожи один на другой. Черт бы их всех побрал! – неожиданно закончила Виолет, потом посмотрела на Вечера и рассмеялась. – Ты не похож на них, даже не представляешь насколько. И тебя никогда не будут интересовать биржевые ведомости, политика, скидки в магазинах и желание сделать карьеру. Ты словно живешь в другом мире.

– Это точно, – согласился Вечер. – Все, что ты здесь перечислила, для меня темный лес.

– Но ты все-таки смог выбрать подарок, который мне очень понравился. У тебя есть вкус.

Вечер промолчал. Выбрать часики ему помогли.

Первого сентября, когда спала жара, из Москвы вернулся Чепер. И события завертелись с пугающей быстротой.

Буквально на следующий день Вечер выехал в Москву за кокаином.

В столице испортилась погода, и слегка накрапывало. На перроне его встретил какой-то старый хрен в очках и потрепанном плащике. Когда он подошел, Вечер в первый момент подумал, что дед ошибся, но тот назвал его имя и приказал идти за ним. Вечер поплелся вслед за дедом. Тот подвел его к старым «жигулям», в которых сидели два хмыря в кепках. Вечер насторожился. Обличив этих людей как-то не соответствовало его представлению о торговцах кокаином. Это заметили.

Тот, что сидел за рулем:

– А ты хотел, чтобы тебя на «лексусе» встречали?

– Да нет, – ответил Вечер, садясь на заднее сиденье.

– При нашем деле светиться ни к чему. Мы на работе, а не на отдыхе. Это у нас, – говоривший похлопал по панели «жигулей», – служебная машина. А это, – он ткнул пальцем в козырек кепки, – рабочая одежда. Деньги при тебе?

– Да, – ответил Вечер и, распоров внизу обе штанины джинсов, стал доставать оттуда пятисотки евро.

– Это правильно, – одобрил дед. – Деньги надо подальше держать. Это тебе, – он кивнул на потрепанный чемодан средних размеров. – Здесь двойная крышка и двойное дно. Кокс в дне. Ты одевайся поскромней, чтобы этому сидору соответствовать. Вокзальный мент он только с виду алчный лох, а глаз у него наметанный, любое несоответствие ему кажется подозрительным. Поезд у тебя через час. Пока билет купишь, то да се, время и пройдет. В сидоре пищевые добавки. Это якобы твой маленький бизнес. Как до места доберешься, выкинь. Они все просроченные.

Обратно на вокзал Вечер шел с чемоданом в руке. Его глаза автоматически вылавливали в толпе мышиную форму милицейских патрулей. Купив билет, он пристроился на лавке в зале ожидания. Когда сидевший рядом мужчина попросил присмотреть за сумками, пока он отлучится, Вечер понял, что его вид не настораживает окружающих, и немного расслабился. В поезд он сел благополучно и, закинув чемодан наверх, с облегчением вздохнул.

Как только Вечер привез кокаин, юги установили слежку за блатарями с базара. Через два дня, когда двое из них садились в машину, тройка югов тут же втиснулась вслед за ними на заднее сиденье. Базарные не успели даже возмутиться. На них наставили пистолеты и приказали катить за город, ко второй лесополосе, на то самое место, где зарезали Дока. Урки забеспокоились, смутно догадываясь что к чему. Через полтора часа подъехали еще две машины югов. В багажнике каждой лежал связанный базарный блатарь. Одного взяли в подъезде его же дома, второго выхватили прямо на улице, зажали с трех сторон и по-хорошему попросили пройти в машину для разговора.

– Ну вот, все и в сборе, – произнес Шеф. – Узнаете место? – он нехорошо усмехнулся.

Миха в это время достал из сумки пару литровых бутылок водки и стаканы.

– Это вам, – произнес он косившимся на него уркам. – Чтобы не так страшно было. Мы не звери. Это вы, упыри, Дока прирезали, даже ста грамм не предложив.

– Вы что задумали, твари?! – вскинулся один из блатных, худой тип в наколках. – Сафа из ваших шкур ремней понарежет.

– Что, уже в штаны наложил, Бидон? – насмешливо спросил Шеф. – Может, мы вас и не убьем. Смотря какой разговор у нас выйдет. – Шеф откупорил бутылку, налил полный стакан и протянул Бидону: – На вот, прими для равновесия, чтобы понапрасну пену здесь не пускать. Держи, говорю.

Бидон принял стакан, подозрительно принюхался к нему и, почувствовав запах спиртного, успокоился и попросил закусить.

Шеф кинул ему помидор. Бидон, коротко выдохнув, легко влил в себя стакан и закусил помидором, брызнув соком во все стороны. Его примеру последовали и остальные урки. Чуть позже Шеф поднес им по второму стакану.

– А теперь присаживайтесь, – скомандовал он.

Все сели на траву. Прошло несколько минут.

– Ну, – спросил Бидон, – говорите, чего ждем-то?

– Мы-то? – усмехнулся Шеф. – Ждем, когда вы сдохнете. Вы время-то зря не теряйте. Вот на солнце полюбуйтесь, больше не увидите ведь. Жизнь свою поганую обдумайте. Помолитесь…

Один из урок, не отрывая взгляд от Шефа, поднял с травы стакан, из которого пил, и принюхался.