Текст книги "The day after tomorrow (СИ)"

Автор книги: Саша Мельникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Мужчина молча выдернул из её рук пустую кружку, встал со стула и поставил посуду в раковину. Всё оказалось ещё хуже, чем он думал изначально, а слов, так необходимых этому ребёнку слов, у него не было. Разве он сам не страдал от подобного? Разве он сам не избегал чужой помощи? Как помочь ей с этим справиться? Самым логичным и правильным казался тот вариант, которого он сам избегал.

– Иди переоденься. Поедем к психотерапевту и посмотрим, какие лекарства он тебе выпишет, – девушка открыла было рот, чтобы что-то сказать, но он поднял руку, призывая её к молчанию. – Не отнекивайся. У тебя проблемы, а проблемы, милая, надо решать.

– Но, мистер Старк, а если он меня в больницу упечёт или ещё что похуже…– пробормотала Хэлен, поднимая на него перепуганные глаза.

– Не упечёт. Слово Старка, – уверенно произнёс мужчина, и Стрэндж имела склонность к тому, чтобы поверить ему. Смиряясь с тем, что врач ей всё-таки нужен, девушка поднялась со стула и, стоя в дверях, вдруг услышала в спину. – И хватит формальностей. Называй меня Тони.

========== Глава 8. Отец и дочь ==========

Для Хоуп Саммерс не существовало слово «невозможно». Чаще всего если она чего-то не могла, то это описывалось одним простым глаголом «не хочу». Однако сейчас она не хотела, а всё равно делала, превозмогая себя.

Кейбл сидел рядом на стуле в лаборатории и наблюдал за задумчивой дочерью. С тех пор, как он видел её в последний раз, девочка повзрослела. Несколько вытянулась, волосы отросли, взгляд стал ещё более осознанным и взрослым. В серой хлопковой футболке и коричневом джинсовом комбинезоне с собранными в небрежный низкий пучок светло-каштановыми волосами она выглядела на свои девять лет, хрупкой и беззащитной. Однако при одном только взгляде на нахмуренный лоб и поджатые розовые губки становилось понятно, что мысли в её головке отнюдь не детские. Мужчина по-прежнему не мог поверить, что перед ним сидит живая дочь. Он помнил её истерзанное маленькое тельце у себя на руках, помнил свою прекрасную жену, помнил, как нашёл их холодными с навсегда остановившимися сердцами. Сейчас она сидела перед ним живая. Кейбл сумел спасти её, отправившись в прошлое и вместе с придурком Дэдпулом изменив Рассела Коллинса в лучшую сторону. И пусть он не мог к ней вернуться, использовав все имевшиеся у него заряды в устройстве для перемещения во времени, он хотя бы знал, что она жива, и довольствовался этим. В отличие от своей дочери, которая намеревалась вернуться обратно.

– Значит, ты израсходовал все заряды? – цокнула девочка, сдув с лица светлую прядку.

– Да.

– И устройства у тебя не сохранилось, потому что ты решил спасти какого-то полудурка? – хмыкнула Хоуп, переведя на отца недовольный взгляд. – Даже незаряженного не осталось на руках, чтобы я его хотя бы починить и перезарядить могла?

Кейбл приподнял брови. Да, его маленькая девочка никогда не была хорошеньким милым ребёнком, но за время его отсутствия она явно ожесточилась. Ему бы наказать её, но… не каждый день видишь мёртвую дочь живой.

– Вряд ли ты смогла бы его починить, – хмыкнул Кейбл.

– Я, – уверенно выделила Хоуп, – смогла бы.

Она крайне раздражённо вздохнула и яростно ударила кулаком по столу. Если бы не случай на корабле, девочка и не подумала бы переживать по поводу того, что устройства у отца не имеется. В конце концов, Саммерс изначально это предполагала. Но после того, как Хэлен чуть не придушила её, в сердце, которое у неё, оказывается, имелось, что-то кольнуло. Хоуп предпочитала думать, что она испугалась того, что если не оправдает надежды Стрэндж, та её просто прикончит в порыве своего очередного припадка. Данная версия нравилась ей куда больше банальной вероятности пробуждения у неё совести, чувства долга за помощь в спасении отца и жалости к этой слабой, жалкой девушке.

Возвращаться домой, как полагал Кейбл, девчонка не собиралась. Она не тешила себя надеждами, что её отцу удастся спасти дочурку от тюрьмы, в которую малышка садиться не собиралась. Хоуп планировала остаться здесь, жить с папой, скрываться какое-то время, пока солдаты не перестанут тратить ресурсы и не отстанут. Конечно, это было несколько эгоистично по отношению к матери, но вряд ли она была бы счастлива навещать дочь в тюрьме в Канаде. Без неё ей будет лучше. Такие женщины, как её мама, нравятся мужчинам: добрые, мягкие, покладистые. Наверняка скоро снова выйдет замуж и родит других детей.

Больше всего в сложившейся ситуации её раздражало то, что Натан Саммерс фактически променял свою жену и ребёнка на человеческую жизнь. Нет, это, конечно, дико благородно, спасти человека и всё такое, но… Он мог вернуться к ним! А если бы вернулся, то девочка не совершила бы никаких преступлений против закона и жила бы в семье, как прежде. Но вместо того, чтобы вернуться, он потратил последний заряд в устройстве для перемещения во времени на спасение жизни какого-то Дэдпула! Хоуп просто злости не хватало, чтобы выразить всё своё разочарование подобным отцовским поступком. У Кейбла, при всей его склонности к грубой речи, сердце было добрее, чем у неё.

– Ты помнишь, как оно выглядит и из чего состоит? Помнится, ты часто в нём копался дома: эта штуковина постоянно ломается, – наконец, отодвинула свою обиду и ревность на задний план девочка и обратилась к Натану.

– Ты не сможешь воссоздать его. Брось ты эту затею, – даже сама Хоуп удивлялась тому, как мягок он с ней сейчас был. Обычно, мужчина действовал жёстче. Впрочем, он слишком сильно перед ней провинился: позволил погибнуть, спас, но не вернулся… Он сам всучил в её хрупкие ручки рычаги воздействия на него.

– Просто начерти всё, что помнишь. Во всех подробностях. Я закончу остальное, – фыркнула Хоуп, поднимаясь из-за стола. Кажется, в этом доме проживает целых два гения? Раз уж они хотят спасти мир, значит, будут ей помогать. Ведь будут же, верно?

***

Хэлен сидела в позе лотоса на белом гладком стуле напротив панорамного окна в своей комнате, подложив под себя мягкую подушечку и стараясь чётко следовать инструкциям дипломированного психотерапевта. Мужчина средних лет приятной наружности с вежливой и тёплой улыбкой советовал ей переиграть свои сны таким образом, чтобы они больше не были кошмарами. Однако как можно переиграть сны, в которых люди вокруг неё постоянно умирают? Убедить себя, что они живы? Это уже бред какой-то, потому что они мертвы! И от того, что она вообразила себе их живыми, они из пыли не соберутся!

Лени глубоко вздохнула и прикрыла глаза. А если убрать ту часть, в которой она сходит с ума, а Питер рассыпается в прах? Если восстановить правдивую картину произошедшего и вспомнить, с каким восторгом парень открыл в себе суперсилы? Всё равно не то, потому что она восторгов не испытывала!

«Интересно, этот мужик хоть раз испытывал на себе свои советы?» – недовольно прокрутила в уме девушка, вспомнив своего лечащего врача. Есть ли способ преобразить её кошмары если не в хорошие, то хотя бы в спокойные сны? Хэлен сосредоточила все свои мысли на Питере. На его улыбке, лучистых глазах, нелепых очках, что он тогда носил. Нет, это всё же были хорошие воспоминания. А то, что было после них, лишь последствия её психической травмы.

Стрэндж медленно сползла со стула и распласталась на мягком ковре. Всё-таки она чертовски сильно скучала по Питеру. И не только по тому мальчонке, к которому привязалась в поисках нормальной жизни, но и по смелому, решительному Человеку-Пауку, который её настораживал. Об отце она старалась даже не думать: его вспоминать ещё больнее.

Неловко махнув рукой, Лени больно стукнула костяшками пальцев о прикроватную тумбочку, с которой свалился бутылёк с капсулами празозина. Кажется, он принимается вне зависимости от приёма пищи? Хэлен закинула в себя нужную дозу и вновь умостилась на стуле в попытках преобразить свой кошмар в обычный сон, который ей было бы не страшно увидеть ночью.

***

Это был самый долгий и утомительный месяц в жизни Хоуп. По утрам её заставляли ходить в пресловутую школу и учиться, после обеда около пары часов уходило на то, чтобы подготовить домашнее задание, а остальное время она тратила на чертежи, макеты, модели, вычисления и прочее, и прочее, в попытках воссоздать устройство для перемещения во времени. Мистер Старк и мистер Беннер, конечно же, были гениями, но имели дело всё же с технологиями будущего, принцип работы которых был известен только девочке и Кейблу. А знаний Кейбла было недостаточно, чтобы Хоуп с лёгкостью преподнесла Хэлен готовое устройство. Как она ни пыталась отправлять в будущее яблоки и бананы, установив таймер на заряд, который должен был бы отправить их обратно к ней, в настоящее, фрукты не возвращались. Пойманные крысы тоже. Что-то она постоянно упускала, хотя визуально созданные ею с помощью мистера Старка прототипы казались точными копиями оригинального устройства. Толи дело было в отсталости здешних технологий, толи она просто была слишком тупой.

– Да пошло оно всё к чертям собачьим! – выругалась Саммерс, швырнув очередную провальную машину времени в стену. Вслед за ней полетели несколько скомканных чертежей, поджаренное яблоко и простой карандаш. Девочка раздражённо плюхнулась на пол лаборатории, не обращая внимания на холод и не самое чистое покрытие.

– Не припоминаю, чтобы разрешал устраивать вечеринки в своей лаборатории, – присвистнул Тони, войдя в помещение. В руках он сжимал кружку с кофе, одет был в обычную футболку и штаны, волосы взъерошены. – А ещё, в такое время суток люди предпочитают спать. П.Я.Т.Н.И.Ц.А, не напомнишь, сколько сейчас?

– Один час, пятнадцать минут, тридцать четыре секунды после полуночи, – моментально сообщил искусственный интеллект.

– Детское время давно прошло, – хмыкнул Старк, на что Хоуп только закатила глаза и устало потёрла виски: он специально её раздражает, верно? – И кстати, на базе имеются кровати.

– И без вас знаю, – огрызнулась девочка, поднимаясь с пола и вновь усаживаясь за рабочее место. – Сами-то почему не спите? Разве вам сейчас самое время находиться здесь?

– Мой дом – мои правила, – пожал плечами Тони, присев с ней рядом. – Ты ещё что-нибудь долбани об стену, так и вовсе вся база сбежится.

– И долбану, – надула губы Хоуп, переведя взгляд на голографическую модель над столом. – Я не понимаю, что не так. Я учла все слова отца, то, что помнила и видела сама, просчитала всё до мелочей… Почему эта хренотень не работает? – девочка смахнула голограмму в сторону Старка и с силой стукнулась лбом об стол. Мужчина, который было хотел что-то сказать, больно щипнул её за руку. – Ай!

– Но-но, – предостерегающе покачал он указательным пальцем, но, увидев, что мелкая не пострадала и смотрит на него крайне недоумённым взглядом, добавил, – все мозги выбьешь.

– Да идите вы! – Саммерс была на взводе. Она привыкла ломать преграды на своём пути и преодолевать препятствия, которые обычные люди считают непреодолимыми. По праву считала себя гением. Однако с каждой неудачной попыткой её уверенность в себе таяла на глазах, оставляя только злость, грубость и раздражение. Такими темпами она станет похожей на Хэлен: тоже будет мучиться от кошмаров да таблеточки пить. Девочка содрогнулась и спрятала лицо в ладонях, чувствуя себя как никогда жалкой.

– Ротик бы тебе с мылом помыть, – хмыкнул Тони и потрепал девочку по волосам. – Тебе чего-то не хватает. Чего-то, что сбалансирует эту махину и заставит её работать, как надо. Чего-то из будущего, чего у нас нет.

– То есть вы хотите сказать, что я никак не смогу воссоздать устройство? – прошипела Хоуп, подняв на него полные злости глаза и смахнув волосы со лба.

– Я лишь сказал, что на данный момент у нас не существует того, что тебе нужно, – поправил Тони, глотнув кофе и приподняв брови.

– Разве это не одно и то же? – фыркнула Саммерс.

– Для гения туговато соображаешь, – усмехнулся мужчина. – Если чего-то не существует, нужно просто это создать. Прежде, чем создавать велосипед, изобрети колесо, – разведя руки в стороны, заключил Старк.

Хоуп ошарашенно уставилась на Тони, дивясь тому, что эта мысль не пришла ей в голову раньше. И почему ей обязательно нужна была наводка этого самодовольного и саркастичного гения, чтобы понять, что именно ей следует делать?

Мужчина неловко хлопнул её по плечу:

– И прибраться не забудь, – бросив эти слова, он покинул лабораторию: пусть разбирается сама.

***

Хэлен проснулась за полчаса до того, как П.Я.Т.Н.И.Ц.А. объявила о необходимости встать и начать собираться в школу. И это было просто удивительным явлением, потому что за всю ночь ей не приснилось ни единого кошмара! Она не провела ночь без сновидений, как мечтала, но и не видела ничего такого, из-за чего следовало бы проснуться многим раньше в холодном поту и с душераздирающим криком. Это был просто обычный сон-воспоминание, не вызывающий ничего, кроме печали и горечи во рту: тот день, когда отец впервые привёз её в их новый дом, старинный Нью-Йоркский Санктум. Девушка кривилась и упрекала отца за все его странности и непривычный облик, хотя должна была просто радоваться тому, что он рядом и излечился от своего недуга. Что имеем – не храним, потерявши – плачем.

Сидя за стойкой на кухне и попивая свежесваренный кофе, Стрэндж выглядела… обычно. В кои-то веки выспавшись, она больше не имела столь ярко выраженных синяков под глазами. Даже привела себя в порядок: волосы аккуратно уложила, а вместо удобной и едва ли сочетающейся одежды надела шерстяной в красную клетку сарафан, белую блузку и балетки. И позавтракала нормально, съев целую тарелку шоколадных хлопьев с молоком. Походы к психотерапевту явно оказывали на неё должный эффект.

Откуда-то со стороны лаборатории раздался оглушительный грохот, и спокойному утру Лени пришёл конец. Она поперхнулась кофе, вовремя сглотнув, утерев губы салфеткой и предотвратив попадание напитка на чистые вещи. За грохотом последовала отборная ругань.

– Твою мать, какого хера ты натворила?! – голос был слабо знакомым и низким, что ещё сильнее привлекло внимание девушки. Стрэндж отставила свою кружку, не потрудившись её вымыть или хотя бы допить содержимое, и направилась туда, откуда раздавались голоса.

– То, что было необходимо. Или, по-твоему, тебе можно так поступать, а мне нельзя?! – различила Лени детский голосок Хоуп.

– Не сравнивай нас. Нос не дорос ещё, – отрезал первый голос, мужской, и девушка, уже добравшаяся до лаборатории и заглянувшая в приоткрытую дверь, увидела Кейбла.

– В отличие от тебя, я не забыла о своей семье, – фыркнула девочка, сложив руки на груди.

– Да? То есть твоя мать тебе уже не семья, блять? – выругался мужчина, явно едва сдерживаясь, чтобы не шлёпнуть разок-другой обнаглевшую дочурку. – Потому что, нарушив закон, возвращаться обратно ты не собираешься и восстанавливаешь устройство далеко не для этого! Что тоже против закона!

– Только в нашем времени. В этом такого закона даже не существует. И если всё пойдёт как надо, быть может, даже не будет существовать! – возразила Хоуп, не собираясь тормозить и прикусывать свой язык.

– Ну охуеть теперь! Гений, – Кейбл взял со стола какое-то устройство и с размаху швырнул его в стену. Видимо, чтобы не ударить дочь. – Хоуп, всему есть границы, и я думал, что мне удалось тебе это объяснить. Но ты раз за разом их переходишь.

Хэлен увидела, как девочка задрожала и сжала крохотные ладони в кулаки. Голова у неё была опущена вниз, каштаново-золотистые волосы свисали и прикрывали лицо. Когда она посмотрела на отца исподлобья, то пылала от ненависти:

– Знаешь что, ты прав, – прошипела Саммерс. – Мне не следовало нарушать закон. Нужно было поступить, как ты, и плюнуть на семью, находящуюся в другом времени. Позволить тебе сгнить в Айс Боксе, как ты, видимо, желал!

На этих словах девочки мужчина не сдержался и влепил дочери оплеуху. К счастью для Хоуп, ему хватило мозгов и самообладания, чтобы ударить её обычной рукой, а не бионической. Девочка подняла на него слезящиеся, обескураженные и крайне обиженные глаза: такого предательства её доверия, которое он итак уже утратил, она не ожидала. Кейбл с неприкрытой злобой и разочарованием посмотрел на дочь и покинул комнату, хотя уже и жалел, что поднял руку на Хоуп. Хэлен едва успела отскочить в сторону, когда дверь распахнулась настежь, угрожая сломать ей нос за любопытство. Мужчина окинул её тяжёлым взглядом, но ничего не сказал. Только кивнул головой себе за спину и прошёл мимо. Девушка правильно расценила его намёк и вошла в помещение.

Попав внутрь, Лени едва узнала высокотехнологичную лабораторию Железного Человека. Всё вроде было на своих местах, но погром сильно бросался в глаза. Пол был завален многочисленными скомканными листками бумаги, обломками от устройств, даже кусочками еды. Пахло здесь неприятно, как будто кто-то сдох и что-то сгорело. У одной стены и вовсе была самая настоящая свалка, от которой Тони явно будет не в восторге.

И посреди всего этого хаоса стояла дрожащая Хоуп, которая, несмотря на весь свой гениальный ум, была ребёнком. Жестоким, непонимающим и бессердечным. Хэлен неловко покашляла, привлекая к себе внимание. Девчушка, которая до этого смотрела куда-то мимо неё, ошарашенная и недвижимая, словно в трансе, перевела на неё свой колючий блестящий взгляд. Тем не менее, отворачиваться и уходить Лени не хотелось, наоборот, в ней проснулся материнский инстинкт, желание обнять и пожалеть эту глупенькую девочку. Когда Хэлен прижала мелочь к себе, та даже и не сопротивлялась особо. Уткнулась носом ей чуть ниже груди и тихонько расплакалась. Стрэндж нашёптывала ей какую-то ерунду, пытаясь успокоить. За месяц вся её злость и неконтролируемая агрессия в адрес мелкой сошла на нет: девчонка, конечно, не была ангелом, но проблема всё же была в Хэлен, а не в ней. Когда плечики Хоуп перестали содрогаться, Лени опустилась перед ней на колени, дабы их глаза оказались на одном уровне, положила ладони ей на плечи и максимально мягко спросила:

– Что случилось?

– Ничего, – попыталась уйти от темы девочка, но сдалась под настойчивым взглядом Хэлен: всё же, она от неё не отвернулась даже после того, как девочка её использовала, – а ладно, случилось. Я рассказала о том, что сделала для его спасения. Во всех красках. Ну, остальное сама видишь.

– Ты несколько перегнула палку, подруга, – Стрэндж стёрла большим пальцем слезинку с её щеки.

– Вот только не надо меня обвинять! – сразу взъелась Хоуп, сбрасывая её руки.

Лени, которая, на счастье девочки, день за днём шла на поправку в течение месяца и приводила нервы в порядок, подняла руки в примирительном жесте:

– Хорошо, не буду.

Саммерс, надувшая губы, посмотрела на неё с недоверием и тяжело вздохнула:

– То, что он кинул в стену… Это было устройство для перемещения во времени. Рабочее, – она пошарила руками по столу и вывела в пространство над ним несколько голограмм. – Благо, я сохранила все правильные чертежи. Только вот придётся снова его собирать, ибо тот прототип безнадёжно испорчен.

Пришло время Хэлен стоять, словно столб, полностью ошарашенной.

– Хоуп, – одними губами проговорила девушка, посмотрев на девчушку слезящимся благодарным взглядом. – Ты чёртов гений!

========== Глава 9. Танос, мы пришли договориться ==========

Felix, qui quod amat, defendere fortiter audet.

Счастлив, кто смело берет под свою защиту то, что любит.

– Ты права. Секунды решают многое.

Хэлен подпрыгнула на месте, глядя на отца, возвышающегося над ней. От неловкого движения она повалилась на спину и застряла в обломках погибшего корабля.

– Снова кошмар? – прошептала девушка, смаргивая подступающие слёзы: она понимала, что-то, что происходит сейчас, – это не кошмар и не воспоминание, это прошлое, которое внезапно и пока непонятно на какой срок стало её настоящим. Помнила, как держала устройство для перемещения во времени в руках и вместе с Тони нажала на пусковую кнопку. Тем не менее, она столько раз видела эту картинку в своих снах, что едва ли осознавала, что момент, которого она так долго ждала, наконец, наступил. Хэлен прочистила горло, вспоминая, что сказала отцу в тот день:

– Спасибо, папа. Я защищу то, что так дорого тебе, – и на этот раз это звучало искренне, без малейшей капли грубости в её голосе.

Мужчина подал ей руку, и Лени с удовольствием за неё ухватилась, поднимаясь из-под завала металлического хлама. А когда встала, была не в силах разжать ладонь: её отец, живой, материальный, тёплый, родной, стоял перед ней. Она прикасалась к нему. Она чувствовала его.

– Лени? – привлёк ей внимание Стивен. Девушка подняла на него слезящиеся глаза и порывисто обняла, прижавшись щекой к его сильной груди.

– Папочка, я так тебя люблю. Я правда тебя люблю, – бормотала она, крепко сжимая мужчину в объятиях. Магический плащ, временами куда более сообразительный, чем его владелец, приподнял полы в попытке приобнять Хэлен, и тогда мужчина и сам неловко обнял дочь. Он ожидал от неё грубости, так как ясно читал обиду в её глазах всё то время, что они были на корабле и на Титане. Видимо, он был слишком плохого мнения о собственной дочери.

Девушка осторожно высвободилась из его объятий, не отрывая от Стивена взгляда своих пронзительных голубых глаз. Его глаз. После чего отвернулась и как-то слишком резво побежала прочь.

Стрэндж искала мистера Старка. Мужчина нашёлся в обществе Питера Квилла, и Лени на мгновение засомневалась в том, что проигрыш Таносу, апокалипсис, смерти и полгода жизни на полумёртвой планете ей не приснились. Всё было таким реальным, таким настоящим, таким, каким она это запомнила. Да только вот она была другая, а на руке, поверх костюма, сидел браслет-телепорт во времени и пространстве. Его не было на ней в этот день, зато он был в день известного ей будущего.

– Тони? – окликнула его девушка. Железный Человек повернулся в её сторону и, судя по тому, что на его лице не отразилось ни капли удивления после её столь фамильярного обращения, это был Тони из будущего. Тот, кто прыгнул с ней во времени. Он что-то быстро сказал Звёздному Лорду, и поспешно подошёл к Хэлен. Они отошли в сторонку, стараясь не привлекать к себе внимания.

– Почему у меня складывается ощущение, что я стал героем клишированной научной фантастики? – усмехнулся Старк, поправив красующееся на запястье устройство для перемещения во времени.

– Потому что так и есть? – испытывая смешанные чувства по поводу ситуации, протянула Лени. – Главное, что всё получилось. Мы действительно переместились во времени и попали в кольцо. Теперь мы знаем, где оно начинается. Осталось узнать, где заканчивается.

– Предпочёл бы надрать задницу Таносу с первой попытки, – криво улыбнулся Тони. – Не знаю, как ты, но я не горю желанием проигрывать громиле снова и снова.

– Я тоже, – кивнула Хэлен, выискивая глазами Питера. – Я тоже.

***

Хоуп выдохнула и обессиленно опустилась на стул. В точности скопированные с оригинала, возможно, даже улучшенные устройства работали и только что отправили людей в прошлое. Отправили только двоих: другие Мстители просто не могли быть задействованы на Титане, потому что никак не могли попасть во временное кольцо. В кольцо могут попасть только участники событий кольца.

Девочка была невероятно удовлетворена своей работой. Она фактически стала первой, кто изобрёл машину времени (не столь важно, что она притащила знания из будущего). Сей факт невероятно тешил её самолюбие маленького гения.

Гроза разразилась неожиданно. Саммерс, до этого спокойно попивавшая горячий шоколад, вздрогнула и обратила свой взор к окну. Дождь хлестал по крыше и крыльцу базы, бил в стены, стекал по окнам водянистым потоком. На улице резко потемнело.

Потребовалась не больше пяти минут на то, чтобы отыскать в лаборатории мистера Старка работающий репульсор от костюма Железного Человека и нацепить его себе на руку. Разумеется, перчатка, рассчитанная на взрослого мужчину, совсем не подходила девятилетней девочке, но ту это мало волновало. Она обладала оружием, а, значит, чувствовала себя защищённой. Накинув на себя жёлтенький дождевик, девочка скрылась под покровом невидимости и вышла на крыльцо базы. Приоткрыв ротик и тяжело дыша, Хоуп вглядывалась в стену дождя, стараясь разглядеть скрывающиеся в ней тени.

Такому, казалось бы, абсолютно глупому и нелогичному поведению было объяснение: Хоуп Саммерс до безумия, до дрожи в коленях, до колик в животе боялась грозы. Или даже не столько грозы, сколько тех, кто использует её для нападения. Когда ей было только шесть, она с семьёй поехала отдыхать в горы, где они сняли замечательный домик на опушке леса. Идеальное местечко: на улице тихо и спокойно, воздух свежий и чистый, природа превосходная, а в доме имелся телевизор с кабельным ТВ и выходом в интернет. Однако в один вечер разразилась страшная гроза, ветки деревьев стучали в оконные стёкла курортного домика, ветер переносил потоки воды, еловых иголок и опавших листьев, с улицы доносились страшные завывающие звуки. А потом началась стрельба. Девочка помнила, как отец опрокинул её на пол, а над ними просвистела пуля. Палили везде, и это было настолько же жутко, насколько абсолютно бессмысленно: это были убийства ради убийств, обычный теракт, обычная угроза. Отдыхающие люди стали пушечным мясом в непонятной игре политиканов разных стран. После апокалипсиса сложно жить нормально, особенно учитывая тот факт, что и без него человечество находило причину повоевать. Человечество всегда найдёт причину для войны, а после апокалипсиса устроит ещё один апокалипсис. Если первые годы страны пытались оправляться своими силами и ресурсами, то, чуть оправившись, вскоре решили присвоить себе чужие. И этот теракт был лишь частью одной большой игры. Хоуп помнила, что в тот день много людей полегло: они всей семьёй выжили лишь благодаря натренированному солдату-отцу, мутанту с бионическими конечностями, который прикрывал ей глаза, чтобы она не видела трупы. Отдых превратился в персональный кошмар Хоуп, и с тех пор она ненавидела грозы. Они пугали её и ассоциировались с опасностью, однако как человек крайне гордый и храбрящийся, она не желала признавать, что боится погодного явления. Потому вместо того, чтобы трусливо отсиживаться и дрожать дома, девочка брала в руки оружие и шла смотреть страху в лицо. Как и поступила сейчас.

Хоуп почувствовала боль раньше, чем чужое присутствие. Что-то обвилось вокруг её запястья и силой потянуло на себя. Девочка потеряла равновесие и контроль, сбросив с себя покров невидимости и уронив перчатку. Кто-то невероятно сильный и опасный тащил её по бетонным плитам дорожки к кромке леса. За шумом дождя и завываниями ветра вскрика Хоуп даже слышно не было.

– Ну привет, Саммерс, – раздался знакомый грубый голос сверху и её резко поставили на ноги. Запястье, вокруг которого была обвита металлическая цепь, кровоточило. Одежда практически не защитила девочку от повреждений: истёрлись вещи, но девчонке казалось, что её протащили по бетону голой, потому что боль через ткань превосходно ощущалась.

– И почему я не удивлена, что это ты, Грэхем? – усмехнулась Хоуп, которая от неожиданного падения и «приятной» поездочки прокусила до крови губу, которая и без того была сухой и в трещинках. – Ах да, только у тебя хватит садистских наклонностей так обращаться с ребёнком, да и глаза супер-пупер мутанта никто не отменял, ибо никто бы не углядел во всей этой неразберихе мою фигурку в дожде с такого расстояния.

– Всё ёрничаешь? – оскалился Грэхем, в то время как другой солдат свёл ей руки за спиной и нацепил наручники. Девочка поморщилась: запястье обливалось кровью и ей было чертовски больно. – В тюрьме тебе придётся следить за языком.

– Одного понять не могу: как такого придурка, как ты, могли назначить командиром? – продолжала храбриться мелкая.

– Всегда говорил Натану, что надо чаще тебя пороть.

– Как хорошо, что он никогда тебя не слушал, – девочка со всей силы наступила стоящему позади неё солдату на ногу, вошла в состояние невидимки и, присев, кубарем покатилась вниз по склону. Склон заканчивался у кромки воды. Зная, что солдаты скоро и сами спустятся вниз и что Грэхем, обладающей зрительной мутацией, всенепременно разглядит её благодаря дерьмовой и ненавистной ей погоде, Саммерс поспешно поползла в кусты, надеясь скрыться в них. Благо, её миниатюрность ей это позволяла, а дождь заметал следы.

– Саммерс, выходи, а то хуже будет, – несмешливо пропел голос Грэхема где-то рядом. Учитывая то, что голос у него, по мнению Хоуп, был омерзительный, звучало это ужасно.

Один солдат, проходя рядом с её кустами, зацепился ступнёй за ветви, и наступил ей на руку. Хоуп закусила и так окровавленные губы, но всё равно не сдержала болезненного стона. Её сей момент выдернули из кустов и закинули на плечо. И тут девочка, наконец, поступила как самый нормальный ребёнок, который не ёрничает, не храбрится и не строит из себя взрослого: она что есть мочи закричала. Визгливо, протяжно и очень-очень громко. А когда ей попытались заткнуть рот, она с силой начала вырываться, пока один из солдат не сделал предупреждающий выстрел. Это и было его ошибкой, потому что Хоуп ожидала от него этого выстрела: если не услышат крик, то его наверняка.

***

Тем временем, Хэлен смотрела на Таноса. С ненавистью и нескрываемым презрением. Она и Тони помнили, что в прошлый раз их план потерпел неудачу по причине, именуемой Питер Квилл, и были готовы к этому: Дракс, Железный Человек и Звёздный Лорд удерживали Таноса, Мантис дурила ему мозги, в то время как сильные и более быстрые дети-паучки пытались стянуть с титана Перчатку Бесконечности. Хотя, на самом деле, стянуть её пытался один только Питер: Хэлен следила за Квиллом, дабы в нужный момент отшвырнуть его подальше и не дать достучаться до мозгов Таноса.

Момент настал. Один резкий выброс паутины – и Питер Квилл приклеен к панели своего корабля и не мешается. Выполнив свою миссию, Хэлен что было силы налегла на Перчатку, стараясь как можно быстрее стащить её, но беда пришла со стороны Дракса и Мантис: поражённые внезапным «нападением» девушки на их так называемого лидера, они потеряли контроль и позволили Таносу освободиться. Однако Лени, как и Питер, и не подумала отпускать руку титана. Они, два храбрых придурка, стягивали Перчатку. И оба полетели вдаль, хотя Хэлен в полёте пыталась защитить Паркера и дать ему упасть на себя, а он, напротив, пытался упасть так, чтобы она приземлилась на него.

Девушка задрожала, оказавшись сверху в его объятиях: это был её Питер. Её герой. Её паучок. Она невольно сняла маску и коснулась губами того места, где предположительно скрывались под костюмом его. Не получилось так, будем действовать по-другому. Девушка стянула с шеи подвеску с камнем времени и выдернула из неё зелёный камешек. «Помоги мне уничтожить его, Питер», – одними губами проговорила она, но парень разобрал.