Текст книги "Небо цвета Измены (СИ)"

Автор книги: Саша Девятова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 13 страниц)

глава 38

В голове всё плывёт, я полностью захвачена страстью, руки зарываются в шевелюру моего Аполлона и в нетерпении пробегают по его спине. Под пальцами гладкая влажная кожа с рельефными буграми мышц, щёки и подбородок щекочет его шелковистая борода, умеренное давление на мою грудь и звуки шумного дыхания будоражат кровь. Боже… Разум покидает меня, оставляя место лишь инстинктам, я не могу этому противостоять, я вся горю и в первые секунды даже не понимаю, что произошло, почему вдруг в мои глаза так ярко светит солнце.

– Ты не должна была этого делать, – он падает прямо на землю голым торсом и, отвернувшись от меня, рычит в примятую траву. – Зачем ты поддаёшься? Маш, ты реально меня с ума сводишь, ещё чуть-чуть, и я бы разорвал тебя прямо здесь на травке.

Я молчу, глаза закрыты, пытаюсь вернуться в реальность, но до сих пор ноги дрожат и в животе каменным комом стонет неудовлетворённость. Глубокие вдохи и выдохи помогают. Я начинаю чувствовать под спиной какую-то колючку, и этот дискомфорт помогает быстрее собраться.

– Я ни в чём не виновата, – произношу упрямо, пытаясь ладонями остудить разгорячённое лицо. – Ты сам это начал.

– Но я же не думал, что ты подыграешь, я вообще был готов, что меня пошлют куда подальше, а ты…

– То есть ты сейчас обвиняешь девушку в том, что она тебя раздразнила? – офигеваю я от такой наглости. – Зачем тогда целоваться полез, посидели бы просто рядышком, – во мне начинает закипать возмущение.

– Ладно, не бухти, подожди пару минут, я сейчас.

Гар срывается с места и быстро снова идёт к воде. Он ныряет, но уже не плывёт куда-то вдаль, а просто охлаждает разбушевавшуюся кровь. Сейчас я ему завидую ещё больше, вот бы тоже в воду, но здравая мысль своевременно стучит в голову: «если я сейчас разденусь перед ним до нижнего белья, то неизве6стно чем закончится наше купание».

Вдоволь нанырявшись, этот человек-гора выходит на берег. Он поднимает с земли свои брюки и заходит чуть глубже в высокую траву. Переодевается. Сегодня я увижу его полностью обнажённым. Предвкушение разливается тягучим мёдом внизу живота.

– Я готов, – возвращается от ко мне, засовывает ноги в кеды, а футболку одевать не торопится. – Пойдём.

Я киваю, конечно пойдём. Что нам здесь ещё делать? На реку посмотрели, можно в деревню возвращаться.

– Ты обиделась? – оборачивается он и заглядывает прямо в глаза.

– Нет, чего мне обижаться, – пробубнила я, отводя в сторону ногой длинную крапивину.

Трава высокая, Гар впереди прокладывает дорожку, я следом.

– Может я резко, ты не обижайся, просто трудно в запале себя сдерживать, прости, если обидел.

Надо же, думает о том, что наговорил, извиняется, культурный. Некстати вспоминаю Эда, он бы так никогда не сделал, скорее бы надулся, как индюк, и ждал, когда я первая к нему обращусь.

Он всё ещё смотрит на меня, и я натягиваю на лицо дружелюбную улыбку, Гар улыбается мне в ответ, и снова идёт вперёд. Я за ним, высоко подняв руки, чтобы сильно не ожагалиться.

– Ну как тебе наша река, Машенька? А этот охламон уже искупаться успел, вот неугомонный? Не сильно крапивой обожглись, пока к воде ходили?

От бабы Ани сразу куча вопросов, как только мы вошли в калитку.

– Ой, бабушка, зачем же вы его выпустили? Убежит же, – я ринулась к Барсу, увидев его на деревянной лавке возле дома.

– А куды ему бежать, если здесь неплохо кормят, вон, смотри, как жмурится, поймал всё-таки мышь, довольный, хорошего кота привезли, такого грех не оставить.

– Я вообще-то не собиралась его здесь оставлять, – сажусь я рядом с котёнком на лавку, – он с нами обратно поедет, – Барс довольно мурчит и подставляет мне под ладонь то одно, то другое ухо.

Бабушка хитро улыбается. Мы разговариваем про деревню, про детство Игоря. Кстати, так непривычно вместо колоритного «Гар» слышать ласкательное «Игорёша». Но его это не смущает, он активно подкидывает бабушке воспоминания для разговора, а та их с удовольствием смакует, будто по-настоящему погружается в те времена.

– А ведь он совсем не такой был, каким ты его сейчас видишь, и я не про рост, – смеётся старушка. – Длинный, худой, вечно сутулый, а сейчас богатырь прямо, любо-дорого смотреть.

Худым я Гара вообще не представляю, такую гору мышц нужно постараться вырастить, неужели он такой целеустремлённый.

– Да, было время, – поддерживает бабушку внук, – а сейчас вон что могу, – он подхватывает охающую бабушку и поднимает выше головы.

– Поставь на землю, стервец, кому говорю, аж голова кругом пошла.

Мы все вместе смеёмся, а возле забора останавливается крупных размеров женщина, видимо соседка, разглядывает нас и кидает едкую фразу.

– Здравствуй, Анна Михална! Внучок твой, смотрю, новую невесту нашёл, с прежней-то не прижился что ли? Эх молодые, всё у них ветер в голове, вот в наше время отношения ценились, и невестами никто не бросался. В церкви обвенчают и до самой смерти рядом, а тут…

– Иди куда шла, Семёновна, нече свой нос в чужие дела совать, – грубо отрезала ей баба Аня.

Соседка ехидно усмехнулась и пошла своей дорогой, а след после её слов остался. Сразу так тоскливо и неудобно сделалось, словно я здесь чужая, словно не своё место заняла.

– Не слушай её, пустобрёхая она, всем гадости говорит, тем и живёт, а саму ни дочь, ни сын не навещают, вот и пухнет от зависти. Всё хорошо будет. Былое проходит, настоящим жить надо, а не за прошлое держаться. Пути Господа нашего неисповедимы, кто ж знал, что всё так получится.

Старушка глубоко вздыхает, я поднимаю глаза на Гара и вижу его внимательный взгляд.

– Хочешь расскажу, как дело было?

глава 39

– Ты уже рассказывал, – отмахиваюсь я, – я всё помню.

– Но я же вижу, как на тебя подействовали слова этой женщины. Ты резко замкнулась, невооружённым глазом видно, поникла. Маш, надеюсь, ты не думаешь, что с помощью тебя я Маринку с Лизой хочу забыть? Вы разные, совершенно разные, сравнивать вас невозможно, а бабуля правильно говорит, что прошлое нужно в прошлом оставлять. Если бы моя бывшая жена сама не хотела на родину вернуться, я бы их с дочкой отбил,обязательно отбил бы, но в том-то и дело, что я видел её тоску по родным. Семья у них большая, не такая, как у нас здесь, там в одном поселении почти половина родственников, и радушие, теплота тоже с нашими не сравнимы, другое всё. Я помню, как приехал туда однажды: Мананку с Лизкой принимали везде, как дочь родную, а я сзади, как не пришей рукав. Не приняли. Чужой для всех был. А у Маринки там жених был, которому её отец уже давно обещал, а тут я нарисовался. Не мог я её больше мучить, отпустил.

Гар рассказывает всё это, опустив голову и уперев взгляд в землю. Он ковыряет носком кеды камешек, застрявший в земле, и щёлкает костяшками пальцев на руках. Ему тяжело, я это вижу, но сделать ничего не могу. Словно ступор включился, вроде жалко парня, но и у самой на душе кошки скребут.

– А как же ребёнок, они позволят тебе встречаться с дочерью?

Он мотает головой, потом шумно выдыхает и встаёт.

– Лизе лучше с мамой быть, девочке мама ближе, я даже не буду пытаться, знаю это бестолку. Мне теперь туда доступа нет, а затевать международные суды, чтобы защитить своё право на встречи с ребёнком я не собираюсь. Им так спокойнее будет, чего ворошить и нервы мотать, если выхлопа не будет. Маринка покладистая, а Лиза к новому папе быстро привыкнет, они будут счастливы, я уверен в этом. Ну, а когда я очень соскучусь по детским шалостям, я попрошу тебя родить мне малыша.

Я от такого заявления чуть не подпрыгиваю на лавочке и кашляю, показывая, что я ещё ничего никому не обещала.

– Нормально всё будет, не волнуйся, я же не сейчас собираюсь это делать, сначала привыкнешь ко мне, притрёмся, а там уже и семью можно строить.

Бабушка Аня довольно улыбается, словно полностью одобряет слова внука, меня же наоборот подхлёстывает возмущаться и показывать, что я не согласна я его планом действий.

– А с чего ты вообще взял, что мы притрёмся? – с горечью в голосе произношу я и тут же жалею о том, что сделала.

Взгляд Гара меняется, если только секунду назад он смотрел на меня с нежностью и в его глазах плясали весёлые искорки, то сейчас он выглядит максимально серьёзным.

– Пошли в дом, притиратели, – бабуля решает не затягивать конфликт, встает с завалинки и манит нас рукой. – И ты иди, Серый, у меня сметанка есть, очень вкусная, – шепчет она «кис-кис», и Барс покорно шагает к старушке.

– Ему нельзя сметану, поносить будет, – предупреждаю я хозяйку дома, но та только отмахивается от меня.

– Это от вашей городской сметаны живот крутит, а у нас в деревне Ильич настоящую делает, со свежих сливок, пошли и тебя накормлю, а то, небось, никогда такую не ела.

– И я по вашей сметане соскучился, – Гар поднимается с лавки первым и уверенно берёт меня за руку. – Пойдём, бабуля плохого не посоветует, смотри, Барс просёк сразу, уже в дом шмыгнул.

Мои пальцы в его руке, держит крепко, но не передавливает, действует уверенно, и меня бесит то, что я чувствую его превосходство, словно он уже назначил себя на роль моего будущего супруга, и не даёт мне даже об этом думать, просто принимай, Маша, и всё.

Бабушка скрывается за дверью, и в этот момент Гар останавливается и, подтверждая мою догадку, задаёт нормальный и своевременный вопрос:

– Маша, ты согласилась со мной поехать на край света, именно так можно назвать эту деревню, ты доверилась мне, улыбалась, отвечала на мои поцелуи, и вдруг ведёшь себя совершенно непредсказуемо, почему?

Я слушаю это и понимаю, что отчасти он прав, я действительно веду себя непредсказуемо, но с другой стороны, я же не рассчитывала на такое быстрое развитие событий. Я думала, что мы сначала будем просто встречаться, а потом, если всё будет нормально, возможно съедемся и поживём вместе. Хотя нет, так далеко я не загадывала, всё-таки планировала отдохнуть от обязательств, но видимо Гар не из тех, кто любит лайтовые отношения.

Он смотрит на меня, ожидая ответа, и я начинаю что-то мямлить, лишь бы не молчать.

– Ты так говоришь, будто случится именно так, как ты решил, но у жизни бывают совершенно неожиданные повороты, может произойти всё что угодно.

– И что?

– И то, что мы только недавно познакомились, а ты уже о ребёнке говоришь, это неправильно и слишком быстро, – я хмурю брови, хотя слыша себя со стороны, я понимаю, что несу полную чушь.

– Маш, ты считаешь, что это плохо, когда один партнёр сообщает другому о серьезности своих намерений?

– Нет, это хорошо, несомненно, но нельзя же делать это так, – упрямлюсь я.

– А как это нужно делать? – переспрашивает он, слегка нагнув голову на бок и приподняв брови.

– Хотя бы не при всех, можно было мне об этом наедине сказать, зачем при бабушке?

– Так ты бабулю застеснялась? – смеётся он, – Кончай это дело, она хоть старенькая, но очень мудрая женщина, видишь как учтиво в дом ушла, и нас позвала, пойдём, уверен, что нас ждёт не только густая сметанка.

– И всё равно, ты неправильно сделал, – обижаюсь я, но делаю шаг вслед за ним, потому что он до сих пор не отпустил мою руку.

– Хорошо, я тебя услышал, больше такого не повторится, локация «ресторан» для таких случаев тебе больше подходит?

Он издевается надо мной, но делает это ненавязчиво, шутливо, с горящими глазами, что я не могу сдержать улыбку.

– Ну вот и отлично, будем считать, что мы с тобой договорились.

глава 40

Деревенская сметана действительно поразила меня своим вкусом, ничего подобного я раньше не ела, а когда бабушка Аня посоветовала смешать её с малиновым вареньем, я думала, что язык проглочу от удовольствия, в тысячу раз вкуснее любого магазинного йогурта.

– Ну вот, а ты сомневалась, Стрешневы у Ильича всё сметают, Славик своих пострелят к деду привёз, кормит натуральным, чтобы побольше сил за лето набрались, – упоминает между делом бабушка, а у Гара глаза загораются.

– Славик в деревне? Правда что ли?

– А что, думаешь, я брешу? – отвечает ему старушка.

– Машка, пойдём в гости, я Славика с прошлого лета не видел. Пойдём, поболтаем, чаю попьём. Бабуль, а ты куда сладкое припрятала, что мы привезли, а то в гости с пустыми руками как-то не прилично, – засуетился Гар, обводя глазами небольшую кухоньку.

– Да вон в том шкафе, забирай всё, ты ж знаешь, я такое не ем никогда, пошто деньги переводишь?

– Вот ты не ешь, а в гости пойдёшь к своей Митрофановне, возьмёшь угостить, – открывает Гар шкафчик и выуживает оттуда привезённые гостинцы.

– Ага, удивишь её этим, она сама такие же гостинцы почтальонше отдаёт, – отмахнулась бабушка Аня.

– Эх вы, старушки-веселушки, ничем вас не удивишь, – шутит Гар, – что ж вам привозить тогда?

– А нам уже и не надо ничего, сами чаще являйтесь, внучков привозите, и мы счастливы будем. А сластями вашими городскими только зубы портить, толи дело мои пирожки.

Гар сложил в сумку сладкое и обнял за плечи сухонькую хозяйку дома:

– Бабань, твои пирожки безусловно вне конкуренции, – похвалил он её стряпню, и она довольная заулыбалась. – Вернёмся затемно, Стрешневы быстро не отпускают, так что нас не жди, хорошо?

Старушка согласно кивает, а Гар кивает мне, и я поднимаюсь из-за стола. Кто такие Стрешневы я не знаю, что я там делать буду, тоже не понимаю, но всё равно иду, не оставаться же здесь одной с бабулей.

– Долго не загуливайтесь, ты завтра сараем обещал заняться, – кидает вслед нам старушка.

– Я всё помню, – отвечает ей внук, и мы вместе выходим из дома на улицу.

Дом знакомых Гара в самом конце улицы, пока мы туда идём, он рассказывает мне про своего друга и про то, как они с детства до сих пор сохранили хорошие отношения.

– Теперь редко получается пересекаться, Славка со своей семьёй в Ржеве живут, но он своих малых каждое лето сюда привозит, а вон и Люба, – Гар показывает мне в направлении достаточно молодой женщины. – Привет, хозяйка, а мужчина твой где?

– Гарик? Привет, ты тоже здесь? Вот так удача, а мы со Славкой только недавно вас вспоминали.

– Да, мы только сегодня приехали, знакомься, это Маша – моя девушка, а это Люба.

Мы киваем, одновременно рассматривая друг друга. Люба меня ниже и крупнее, на вид ей около тридцати пяти, волосы собраны под косынку, наружу торчит лишь густая каштановая чёлка. Простой удобный сарафан чуть ниже колен свободно облегает пышные бёдра.

– Привет, – здоровается она со мной, и я замечаю, как взгляд женщины становится подозрительным. – Проходите во двор, я сейчас Славика позову, а вы в беседке располагайтесь.

Люба тут же начинает суетиться: быстро за мужем бежит, потом чайник ставит, начинает к столу подтаскивать посуду и угощения.

– Может помочь? – предлагаю я, чтобы не сидеть просто так.

К Гару уже присоединился его друг, и теперь они увлечённо беседуют на разнообразные темы, а я из-за этого чувствую себя одинокой.

– Будет чудесно, – отозвалась на моё предложение Люба, – смотрю, вы там что-то с собой принесли, разложи, пожалуйста, на тарелки, а я за чашками.

Хозяйка убегает в дом, и я начинаю выкладывать на тарелки то, что мы с Гаром принесли.

– А ты кто? – возле меня стоит девочка лет четырёх и смотрит на меня своими большими карими глазами.

– Я Маша, подруга Гара, – отвечаю я ребёнку.

– А где Лиза?

– Какая Лиза, – переспрашиваю я, и лишь спустя пару секунд понимаю о ком она. – Лиза не приехала.

– Почему? – не отстаёт от меня ребёнок.

– По кочану! – из дома с полными руками посуды выходит Люба и сразу же осаживает дочь. – Марусь, иди поиграй, не мешай взрослым.

– Со мной Сёмка не играет, мне скучно, – малышка, будто специально придаёт своему голосу характерную интонацию, чтобы у матери возникло естественное желание пожалеть дочь.

– У тебя куча кукол, играй с ними, – не пасует Люба, зная, как и куда нажать, чтобы дочка отстала.

– Я видела дядю Игоря, думала, что он с Лизой, а она говорит, что моя подружка не приехала. Зачем они тогда вообще пришли, если с ними Лизы нет, – бурчит девочка, но мать слушается и уходит.

– Сейчас кто-то по губам получит за такие разговоры, – Люба повышает голос, и малышка, заметно ускорившись, убегает к папе на ручки. – Маш, ты на неё не злись, она просто привыкла Гарика вместе с дочкой здесь видеть, но я так понимаю, они с Маринкой всё же разбежались?

Чувствую себя, как не в своей тарелке. Пришла в гости, а будто чужое место заняла.

– Да, – коротко отвечаю я, продолжая раскладывать конфеты и печенье.

– Жалко, такая пара красивая была, – Люба вздыхает и тут же понимает, что сделала глупость. – Маша, ты только на свой счёт не бери. Я ничего такого в виду не имела. Не обижаешься?

Вот что ей на это ответить? Я встречаюсь с разведённым мужчиной, и меня уже который раз словно специально тыкают в это носом. Обижаюсь ли я? Нет, мне не обидно, мне почему-то противно становится от самой себя, словно я сделала что-то противозаконное, хотя я ничего не нарушала.

– Нормально, – отмахиваюсь я от вопросительного взгляда Любы, – переживу.

– Точно обижаешься, – поняла по-своему мой ответ хозяйка. – Но тебе всё равно придётся через это пройти, если с Гариком захочешь остаться, Маринка с Лизой всем нравилась, тебе на их фоне будет трудно.

Я понимаю, что она вряд ли хочет меня обидеть, скорее, успокоить, подготовить к тому, что эти вопросы и сравнения будут не единичными, но мне от этого осознания не легче. Поднимаю глаза на Любу, выразительно смотрю, словно мысленно посылаю далеко и надолго, а вслух произношу:

– Я не на их фоне, я отдельно. Гар сам меня выбрал, так что отчитываться ни перед кем не буду.

глава 41

– Да ладно тебе, я же не в обиду, – она пытается загладить своё высказывание, я принимаю и изображаю на лице понимающую улыбку, хотя в душу будто плюнули.

Вот зачем всё это выливать на совершенно незнакомого человека, она же не знает что между нами, как мы познакомились, что планируем и как будем дальше жить, сразу клише и определение без вариантов. Ладно, Люба, мы ещё посмотрим кто кого. Я пытаюсь бравиться, но та моя часть, что обычно позади и долго всё обдумывает и взвешивает, неожиданно подкидывает «зря ты всё это затеяла, не потянешь, бросай, пока не затянуло».

Когда к накрытому столу подходят мужчины, я выгляжу совсем не радостно.

– Вы что, успели поругаться? – шепчет мне на ухо Гар, обнимая сзади за талию и нежно прижимая к своей груди.

Не хочу отвечать, злюсь, хотя понимаю, что сама вызвалась Любе помогать, сидела бы рядом с мужчинами, ничего этого бы не было.

– Люба, а может, мы что-то ещё кроме чая достанем? Компания хорошая собралась, а дедовы запасы пора раскулачивать, – предлагает жене Славик, но Гар сразу же отказывается.

– Не, Слав, у меня завтра по плану строительство, – загадочно играет он своими пышными бровями, а после ожидаемого уточнения о том, что за стройка планируется, серьёзным голосом заявляет про старый бабулин дровник.

– Приду к тебе помогать, – с готовностью вызывается Стрешнев.

– Я уже с мужиками договорился, и на рынок доедем и привезём и поправим строение, так что не волнуйся, – дальше идёт долгий разговор, о том, как сейчас тяжело строиться с нуля.

Горячий чай обжигает рот, шоколад быстро тает и заполняет рот сладкой пастой, кроме покупных сластей на столе домашнее варенье и сладкая творожная масса.

После разговора о стройке тема меняет направление и проходится по всем жителям этой деревни, они вспоминают общих знакомых, снова возвращаются воспоминаниями в детство, смеются, ругаются, доказывают что-то друг другу.

Я сижу немного отрешённо, чувствую себя просто попутчиком на этом празднике жизни, если бы Гар не держал мою ладонь, нежно перебирая пальцы, я бы уже давно ушла. Мне не интересно, к тому же я частенько ловлю на себе особенные взгляды Любы. Она улыбается, поддерживает беседу, но смотря на меня, будто снова сравнивает. Может я зря так заморачиваюсь. Можно же забить и спокойно отдыхать, но напряжение почему-то не спадает.

– А где вы с Машей познакомились, – она наконец-то удачно вворачивает в разговор видимо давно мучащий её вопрос.

– В славном городе Сочи, – улыбаясь, отвечает Гар жене друга. – Машка меня сразу зацепила, такая была строптивая, прям не подойди, но ничего, я справился.

Я фыркаю от такого заявления:

– А ты вообще вёл себя там, как надоедливый мужлан!

– Но в конце концов мы познакомились и даже подружились, правда Машуль?

– Правда, – бурчу я, наблюдая, как внимательно следит за нами Люба.

– А ты уже тогда один ездил? – уточняет она.

– Да, Маринка уже в Грузии была, потом приехала на развод и снова к семье. Люб, если хочешь подвести меня к тому, что я жену бросил, то не надо, – хмурится Гар.

– Нет-нет-нет, даже и в мыслях не было, это я просто так поинтересовалась, – даёт Люба заднюю, хотя я с Гаром согласна, не очень приятная женщина и ведёт себя невежливо.

Обстановку разряжают дети, Семён и Маруся в который раз подбегают к столу за сладостями, и девочка, не успев затормозить, врезается в деревянную столешницу. Удар сильный, чай плещет через края чашек, мать ругает детей за озорство, и к воспитательной процедуре присоединяется отец.

– У меня голова разболелась, – воспользовавшись этой заминкой, шепчу я Гару.

– Домой хочешь?

Киваю.

Гару явно не хочется так быстро уходить, может, стоит предложить ему остаться.

– Ты, если хочешь, можешь тут остаться, я сама дойду, дорога тут прямая, не заблужусь, – пытаюсь не привязывать к своему решению Гара.

– Нет уж, «сама дойду» не принимается, я тебя лучше провожу, а потом ещё ненадолго вернусь сюда, ты же не против? Не обидишься на меня, за то, что бросаю одну в новом месте?

Конечно, я была не против, даже немного обрадовалась такому исходу, для меня это был не самый лучший вечер, плюс ко всему действительно начинала болеть голова. Сейчас лягу, укроюсь одеялом и засну, а он пусть со своими друзьями тут болтает о чём угодно. Может, когда меня не будет, ему будет легче объяснить другу развод с женой и свой взгляд на эту ситуацию.

До дома бабушки доходим быстро, Гар много раз спрашивает меня о том, не скрываю ли я от него истинную причину ухода, и, получив отрицающие заверения, успокаивается.

Свет в бабушкиной комнате уже выключен, я быстро раздеваюсь и ложусь в кровать. Сон не идёт, голова действительно наливается тяжестью и начинает гудеть. Дурацкие мысли крутятся нескончаемым клубком и не дают расслабиться.

Права Люба, если хочу остаться с Гаром, то через всё это придётся пройти: привыкнуть к сравнениям, научиться отвечать на неудобные вопросы, взять в арсенал несколько шуточек, которыми можно будет отстреливать особо надоедливых.

Вопрос в том, хочу ли я этого?

Почему в жизни не бывает так, как в сказке? Почему тот, кому веришь, оказывается обманщиком, а сильный и красивый – обязательно занят. И пусть последний случай не мой, но первый брак Гара отложил на его жизнь хороший отпечаток.

Слышу в коридоре скрип открывающейся входной двери и крепко зажмуриваюсь. Мои ожидания оправдываются, Гар идёт сразу же ко мне в комнату, вглядываясь в темноту и пытаясь понять, сплю я или нет.

Я замираю, нет настроения на ласки, притворно соплю, изображая безмятежный сон, и, с облегчением выдыхаю, когда слышу его удаляющиеся шаги.