Текст книги "Игры с поцелуями"

Автор книги: Сара Вуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Совершенно потеряв самообладание, Миранда, охваченная гневом и горем, вскочила и отвесила Данте пощечину. Звук удара по холодному самодовольному лицу прозвучал, как выстрел из пистолета.

– Ты подонок! – закричала она. Не помня себя, она набросилась на Данте с кулаками. – Ты притащил меня сюда, пробудил во мне надежду, зло упрекал меня… И все это время у тебя и в мыслях не было отдать мне Карло! Я ненавижу тебя! Ты мне отвратителен! Ты презренный человек! Я нужна ему, Данте! Ты же знаешь, что нужна! – бушевала Миранда. – Мой ребенок нуждается во мне, а мне нужен он! Ты обещал, что я увижу его! Ты обещал!

– Я знаю это! – вскипел он. – Так вот что приводит тебя в бешенство! Мысль о том, что ты потеряешь шанс использовать Карло для того, чтобы вырвать у меня половину состояния!..

– Мне не нужны твои деньги! Мне нет дела до твоего богатства, полученного нечестным путем! – заплакала Миранда. – Наказывай меня, как хочешь, но не наказывай трехлетнего ребенка!

Он резко рванул ее к себе, и она ударилась о его тело. Ее лицо было совсем близко от мрачно сжатых губ Данте, и при виде его яростно сверкавших черных глаз Миранда ощутила внезапное чувство страха.

– Послушай меня! – прорычал он. – Я не хочу, чтобы Карло расстраивался хотя бы еще один день! Как ты смеешь думать, что я могу причинить ему боль? Тебя не удивляет, почему я поступился чувством собственного достоинства, пошел на сделку со своей честью, и привез тебя сюда? Я больше никогда не хотел видеть тебя. Всякий раз, когда я думаю о тебе и о мерзавце, с которым ты развлекалась, все у меня внутри переворачивается от боли и отвращения! Мне стыдно, что ты опозорила имя Северини. Я сожалею, что приходится видеть тебя – черствую, бессердечную женщину, которая вышла замуж только ради материальной выгоды…

– Я – что? Это совершеннейшая чушь! – в изумлении вскричала Миранда.

– …и даже сейчас ты строишь планы, как извлечь наибольшую выгоду из этой злосчастной ситуации! «Разыграй свою партию так, как мы с тобой договорились!» – передразнил Данте Лиззи.

Миранда была ошеломлена.

– Ты не так понял!

– Ничего подобного! Меня с самого начала предупреждали о тебе и твоих мотивах!

– Кто? – она дрожала от негодования.

– Не имеет значения. Но ты не такая, какой кажешься, теперь я это знаю. Возможно, ты даже подумываешь о том, чтобы снова пролезть ко мне в постель. А если это не удастся, ты намереваешься выкрасть Карло, увезти его, и получить кругленькую сумму в результате развода…

– Ты сошел с ума! Откуда у тебя такие мысли?

– От Лиззи. Это ее собственные слова!

Миранда оцепенела, с ужасом глядя на Данте. Шофер! Он передал ему болтовню Лиззи…

– Данте! – задыхаясь, проговорила она. – Я…

– Послушай меня! – он встряхнул ее. – Я прибегаю к отчаянному средству, неужели ты не понимаешь? Делая это, я рискую всем! Ты – как шальная пуля, одному Богу известно, какой вред ты можешь причинить моему сыну! Но мне приходится идти на риск, потому что он тоскует по тебе.

– Какой риск? Если ты не позволишь мне забрать Карло домой, то для чего ты привез меня сюда? Это какой-то кошмар! – простонала она, беспомощно подняв на него глаза. – Я уже давно оставила попытки понять тебя!

– А я – тебя, – пробормотал он. Сжатые губы придали его лицу жестокое выражение. – Слушай внимательно. Ты нужна Карло, – холодным тоном сказал он.

– По крайней мере, мы согласны хотя бы в одном, Ї резко откликнулась она.

– Поэтому, – продолжал Данте, как будто не слыша ее, – я решил, что ты будешь жить здесь.

Миранда в изумлении открыла рот, глядя на него широко раскрытыми глазами. Прошло несколько секунд, прежде чем к ней вернулся дар речи.

– Что!

– У тебя будет свободный доступ к Карло, – не обратив внимания на ее восклицание, сказал Данте.

– Ты… ты позволишь мне забрать его? – задыхаясь, спросила она, и ее лицо просияло.

– Нет.

Миранда беспомощно поникла в кресле, чувствуя себя так, будто он вылил на нее ведро ледяной воды. Она провела по волосам трясущейся рукой.

– Тогда что? Мое терпение иссякло. Если ты не скажешь мне, что ты предлагаешь, – скрипнув зубами, сказала она, – я начну швырять в тебя все, что попадет мне под руку. – Угрожающе глядя на него, Миранда схватила со стола тяжелую статуэтку из слоновой кости. – Начну с нее!

– Я пытаюсь сказать тебе, – резко возразил Данте. – Мне не так легко сделать это…

– Ты думаешь, что меня волнует это? – бросила она.

Его лицо приобрело отталкивающее выражение.

– Нет, – тихо сказал он, – не думаю. Но, по крайней мере, это сделает твою роль менее трудной. Ты сможешь рассматривать это как деловое предложение.

– Ч-что?!

– Мы будем коллегами, как когда-то. В то время у нас хорошо получалось…

– Я была твоим секретарем! – Миранда была озадачена. – Ты этого хочешь? Я должна работать на тебя?

– Не совсем так. Ни тебе, ни мне не захочется вновь пережить ту напряженную атмосферу. Я – в этом кресле, диктую тебе письма, ты – сидишь там…

Его возражение, произнесенное хриплым голосом, внезапно прервалось. Но оно напомнило ей о незабываемых днях, когда она влюбилась в Данте, о его взгляде, от которого у нее подгибались ноги, и рассеивалось внимание. Он был вынужден подходить к ней и просматривать стенографические записи. Одной рукой Данте опирался на спинку ее стула, и его теплое дыхание шевелило волосы у нее на затылке.

Миранда попыталась справиться с комом, вставшим у нее в горле, и заерзала в кресле, потому что жаркое пламя объяло низ ее живота.

Данте принимал суровый, неприступный вид, он строго поджимал губы, как будто ему не нравилось притворяться, что он влюблен в свою секретаршу.

Но для нее это были минуты исступленного восторга. Острого возбуждения. Трепетного волнения, когда она смотрела на него – сдержанного и собранного на деловых встречах – помня, что несколько минут назад они занимались любовью на его столе…

– Тогда что? – неуверенно спросила она, испытывая боль, которую причинили ей мучительные воспоминания о невероятном наслаждении, ушедших в прошлое дней.

Данте не спешил с ответом. Его грудь несколько раз поднялась и опустилась, прежде чем он был готов ответить на ее вопрос. К этому моменту, Миранда возненавидела его.

– Я предлагаю, – сухо сказал Данте, – чтобы ты жила в этом доме. Я хочу, чтобы люди думали, что мы обычные муж и жена…

– Это невозможно, потому что мы с тобой на ножах, – колко возразила Миранда.

– Никто не узнает об этом. Не должен узнать. Все будет выглядеть так, будто у нас хорошие отношения. Ради сына, на публике, мы будем вежливы и обходительны друг с другом. Мы будем вместе появляться в свете. Нет необходимости создавать впечатление, что между нами чувственное влечение – для меня это уже слишком, – с ехидством сказал Данте, Ї но мы будем делать вид…

– Ты, должно быть, шутишь! – ахнула Миранда.

– Я абсолютно серьезен. Мы не будем пререкаться, отпускать язвительные и двусмысленные замечания в присутствии Карло или других людей.

Взгляд Данте был пугающе отстраненным. Миранда, побледнев, отпрянула назад, пытаясь осознать его необычное предложение, и взвесить все «за» и «против». Несколько секунд он пытливо смотрел на нее, дрожащую и потрясенную, и, не дождавшись ответа, продолжил свою мысль.

– Твоя личная жизнь будет безупречна. Ты не будешь пить. Не будешь принимать наркотики. Ты никогда, никогда, – внезапно взревел Данте, заставив ее вздрогнуть, – не будешь разнузданно вести себя, и не вызовешь скандала, заведя любовника! Если это все-таки произойдет, я вышвырну тебя отсюда. Поняла? И ты никогда не увидишь Карло.

Миранда приложила руку к виску, в котором сосредоточилась невыносимая головная боль.

– Так вот почему его здесь нет! Если я откажусь принять это… чудовищное предложение, ты будешь прятать Карло до тех пор, пока я не уеду! Так вот, я не собираюсь соглашаться с твоим безжалостным решением. Я не могу жить с тобой! И я никуда не уеду! – вызывающе бросила она. – Я останусь до тех пор, пока…

– Полиция выдворит тебя отсюда, – спокойно возразил Данте.

Он слегка улыбнулся, увидев, как поникли ее плечи. Она выдала себя, в отчаянии подумала Миранда. Данте понял, что она исчерпала свои аргументы.

– Возможно. Но я не уйду без сопротивления! Я подниму шум! Устрою скандал! – пригрозила Миранда.

– Тогда все будут сочувствовать, что у меня жена грубая и вздорная, как уличная торговка, – возразил он. – Твое поведение повлияет на шансы быть допущенной к Карло. Кроме того, никто не поверит тому, что ты будешь говорить. Я предам гласности причины, по которым не могу разрешить тебе общаться с Карло, и суд поддержит мое требование о единоличной опеке. Тебя депортируют из Италии как нежелательный элемент.

Глаза Миранды потемнели, превратившись из голубых в фиалковые. При мысли, что Карло несчастен, на ее глаза навернулись слезы. Миранда ломала голову, как одолеть Данте.

– В таком случае я уйду тихо и останусь поблизости. Начнутся разговоры. Люди будут удивляться, почему мой сын так печален, а я стою у твоих ворот в надежде увидеть его!

Данте презрительно выпятил губы.

– У тебя нет денег, Миранда. На какие средства ты будешь жить? Или… это глупый вопрос, потому что все твои прелести находятся у меня перед глазами?

– Ты просто помешался на проституции! – в бессильном отчаянии вскричала она, ненавидя его за то, что он прав. Она бедна, и ей остается только уступить. – Странно, что ты был вполне доволен, когда я разыгрывала проститутку для тебя в постели!

– И в других местах, раз речь зашла об этом. У тебя это получалось очень хорошо, – пробормотал он с такой издевательской чувственностью, что дыхание неровными толчками стало вырываться из ее груди, а тело превратилось в горящую топку. – Но те дни миновали. И сейчас мне любопытно, что ты рассматриваешь свою роль в этом свете. Я воображал, что ты наслаждаешься не стесненным условностями сексом с мужчиной, которого ты любишь. Но ты, конечно, продала мне себя, не так ли?

Выражение глаз Данте опровергало его слова о том, что их физическая связь закончилась. Казалось, сам воздух был наполнен их отчаянным неодолимым желанием. Потребность сквозила в каждой напрягшейся клеточке его тела. Миранда слишком часто видела это и могла поверить своим глазам. Данте хочет ее.

Миранду бросило в жар, атмосфера, словно насыщенная электричеством, обострила все ее ощущения. Огромным усилием воли она отвергла его безмолвное приглашение, иначе, мелькнула у нее мысль, Данте погубит ее.

Есть что-то более важное. Карло. Миранда не сомневалась, что Данте выполнит все свои угрозы. Казалось, у нее нет выбора.

– Если… если я соглашусь с твоим отвратительным планом, – с трудом проговорила она, – мне нужны гарантии, что ты не прикоснешься ко мне.

– Уж лучше я поцелую таракана, – гордо подняв голову, заявил он.

Миранда передернулась от оскорбления.

– Взаимно, – или так будет, когда она преодолеет свою тягу к нему. – Давай выясним кое-что, – с достоинством сказала она. – Я была больна в ту ночь, когда ты покинул меня. Я могла быть очень серьезно больна. Прошло несколько дней, прежде чем мое состояние улучшилось. Ты не только забрал нашего сына, о котором я с любовью заботилась…

– Это спорный вопрос…

– С любовью! – подчеркнула Миранда. – Но ты поспешно скрылся и затаился где-то, боясь встретиться со мной лицом к лицу. Так мог поступить только бессердечный, черствый человек, презренный трус. Данте! Только подумать, что когда-то я верила, что ты – настоящий герой, мой идеал мужчины! Я презираю тебя. Как я смогу быть вежливой с тобой, если меня переполняет ненависть, отвращение и презрение?

Данте пожал плечами, но по выражению его лица Миранда поняла, что ее слова задели его за живое.

– Ты должна понять, что я был вынужден увезти Карло, – неохотно сказал он, опустив голову, так чтобы Миранда не смогла заглянуть ему в глаза, Ї чтобы оградить его от твоего разлагающего влияния. Мне не нравилось то, что я сделал тогда, и не нравится то, что мне приходится делать сейчас. Но ради него я должен пойти на это. Может быть, мне удастся отучить его от привязанности к тебе. Не знаю. Но будь я проклят, если ты когда-нибудь останешься с ним одна!

Итак, он заставит ее изображать, будто у них счастливая семья, а потом избавится от нее. Не выйдет!

– Давай на минуту забудем о прошлом, и не будем спорить о том, что произошло в тот вечер, – произнесла Миранда, пытаясь сохранить хладнокровие. Его предложение неосуществимо. Он должен понять это. – Мы можем прийти к соглашению относительно одного – благополучия Карло. Ты любишь его. В глубине души ты знаешь, что со мной в Англии он будет счастливее…

– До тех пор, пока ты не начнешь пренебрегать им, и тогда он станет несчастным! – взорвался Данте. – Я не допущу этого! Я не смогу спать спокойно, потому что буду волноваться!

Он на самом деле страдает, подумала Миранда.

– Обещаю тебе, что… – с горячностью начала она.

– Нет! Я не буду подвергать риску счастье моего сына, положившись на обещание женщины, которой я не верю, и которая все время обманывала меня! Это мое последнее слово! – отрезал Данте.

Он убежден, что поступает правильно. Как и она, Данте готов умереть за своего ребенка. Миранда слишком хорошо знала его, чтобы питать надежду на то, что он отступится от своего решения.

– Давай рассмотрим твое предложение. Предположим, я соглашусь, – сказала Миранда дрожащим от усталости голосом. – Какой твой план? Я буду жить здесь, в собственной комнате?

– Не совсем так. У тебя будут отдельные апартаменты, но ты будешь входить в них через мои комнаты, чтобы не давать пищу для слухов. Твоей горничной будет моя дальняя родственница, на которую я могу положиться. Она будет молчать о том, где и как мы спим. Фактически, ты будешь одна. И позволь предупредить тебя. Если ты попытаешься проникнуть ко мне, ты обнаружишь, что на моей стороне висит амбарный замок, – язвительно сказал Данте.

Миранда покраснела.

– Какое облегчение – услышать это! Ничто не помешает нам обоим целоваться с тараканами! Еще одно. Если я останусь, я хочу зарабатывать себе на жизнь. Как секретарь, – поспешно добавила она, желая предвосхитить его грязные мысли.

Данте бросил на нее взгляд, исполненный презрения.

– Жена графа не работает.

– Графа! – воскликнула Миранда. – Да мы, оказывается, достигли высокого положения! Значит, у меня нет ни шанса выиграть, если я обращусь в суд. Не так ли?

– Ни малейшего.

Она смотрела на Данте, потрясенная его ненавистью и перспективой прожить оставшуюся жизнь во лжи.

– Я не могу пойти на это! – прошептала она.

– Даже ради Карло? Тогда сделай это ради роскошной жизни, – холодно сказал он. – У тебя будет щедрое денежное содержание, кредитная карточка, и я буду оплачивать все твои счета. Я упомяну тебя в своем завещании, в случае своей смерти. При условии, что ты…

– Что я буду вести себя, как монашка.

Данте утвердительно наклонил голову.

– Как женщина безупречного поведения. Этого будет достаточно.

Внезапно у Миранды вспыхнуло желание освободиться от него. От его гнетущего присутствия, от удушающего превосходства и влияния.

– Согласиться на это – просто сумасшествие! Я окажусь в полной зависимости от тебя, – пробормотала она. – Ты будешь управлять всеми моими поступками…

– Забудь о том, что произошло между нами. Подумай о нашем сыне. Мое единственное желание, чтобы он чувствовал себя счастливым. – Данте с озабоченным видом засунул руки глубоко в карманы. Ї Если, как ты утверждаешь, ты любишь его, тогда наши желания совпадают. Пойми, Миранда, я никогда не отпущу Карло. Его место здесь. Это наследство моего сына, он имеет на него все права. Его ожидает блестящее будущее. Неужели ты хочешь лишить моего сына всего этого?

– Он нуждается в любви больше, чем в богатстве… – неуверенно возразила она.

– Его будут любить!

– В холодной, безлико-вежливой атмосфере, которая будет окружать его родителей?

Данте сложил руки на груди и сверкнул глазами, раздраженный тем, что она может отказаться.

– Если ты останешься здесь, я уверен, что мы оба постараемся забыть прошлое и исправить содеянное. Это единственный способ, поверь мне, Миранда. Я часами расхаживал здесь, пытаясь найти решение, и это – единственное, с которым я могу примириться.

Закусив губу, Миранда колебалась. По его словам, все это просто. Заранее подготовлено. Страшно безлико. Она никогда не думала, что Данте может быть таким холодным и отчужденным.

– Я не знаю… Мне нужно время. Я хочу побыть одна, обдумать все это.

– О чем тут думать? Я бы, например, все отдал ради сына.

– Тогда посели меня в маленьком домике и позволь воспитывать его…

– Нет! – это предложение, казалось, потрясло его. Ї Я не верю, что ты сможешь воспитать его так, как надо. Кроме того, Карло будет наследовать мне. Бизнес, ткацкие фабрики, отделения, рынки сбыта, отделения компании по всему миру. Это поместье. Апартаменты в Милане, виллу в Венето и дом на Антигуа. Не говоря уже о состоянии. Ему нужно знать, как обращаться с богатством. Как управлять бизнесом…

– Ему только три года! – простонала Миранда, потрясенная размерами наследства.

Внезапно она почувствовала, что бессильна. Данте является хозяином положения.

– Если он будет расти здесь, умение общаться с людьми придет к нему естественным путем. Он узнает, что власть неразрывно связана с ответственностью и чувством долга, – резко сказал Данте. – Настанет день, когда он станет графом Северини-вторым. Он не должен опозорить это имя беспомощным и неловким поведением. Или ты хочешь, чтобы твой сын был лишен права наследования и его место занял мой брат Гвидо?

Услышав это имя, Миранда почему-то вздрогнула. Внезапно у нее во рту возник неприятный привкус. Все ее существо восстало при мысли, что Гвидо может унаследовать право Карло.

– Ты требуешь от меня слишком многого. Дай мне подумать, – устало сказала она. – Пожалуйста! Это такой важный шаг. Ложь свяжет нас на всю жизнь!

Ей казалось, что он приговаривает ее к пожизненному тюремному заключению. Но в глубине души она знала, что сделает для своего ребенка все, что угодно… даже это, если не будет другого выхода.

Она медленно подняла голову и посмотрела на Данте огромными, омытыми слезами глазами. Ее губы горестно задрожали.

Он казался чужим и неприступным. Чувственные губы сжались в суровую жестокую складку. Он никогда не сжалится, в отчаянии подумала Миранда, едва удерживаясь, чтобы не разрыдаться. Она потерпела поражение.

– Пожалуйста, Данте! Дай мне время! – снова прошептала она.

– Как пожелаешь, – непривычно хриплым голосом сказал он. Наверное, он раздражен тем, что она сразу не согласилась с его предложением, и теперь пытается скрыть ярость, равнодушно подумала Миранда. – Возможно, на воздухе у тебя в голове прояснится. Я покажу, как пройти в сад, и там ты сможешь обдумать мое предложение. В твоем распоряжении один час. И ни минуты больше.

Та же неровная походка. Дрожащая рука на дверной ручке, которая выдает его волнение. Миранда была озадачена столь сильным желанием Данте «соблюсти приличия». Вероятно, ему указали, что, будучи женатым, неприлично жить отдельно от жены. Быть может, итальянская аристократия не одобряет развод.

Если это так, устало подумала она, спускаясь за ним по лестнице, у нее есть небольшое преимущество. Кто знает? Вдруг ей удастся добиться некоторых изменений в его безжалостном плане…

– Дорогая!

Звонкий возглас с раскатистым «р» заставил их остановиться у выхода. Миранда увидела высокую элегантную фигуры матери Данте. Она стояла в дверях, протягивая к ней руки в типичном итальянском приветствии.

– Соннива! – удивленно сказала Миранда.

И к собственному ужасу всхлипнула.

– Моя дорогая! Бедняжка моя! – заворковала Соннива, быстро направляясь к ним.

Ее каблуки громко щелкали по мраморным плитам пола.

Мягкие руки обхватили Миранду с удивительной для такого хрупкого тела силой, поглаживая и успокаивая ее, как ребенка.

– Ах, бедная малютка! – воскликнула мать Данте по-итальянски и продолжала, перейдя на английский язык: – Бедная малышка! Как я рада видеть тебя! – Миранда почувствовала, как ее затопляет нежный аромат духов «Парадизо». – Должно быть, тебе было очень тяжело в инфекционной больнице, где ты не могла видеть ни мужа, ни сына! Я очень рада, что теперь ты опять здорова. Но ты так похудела! – запричитала она, сжимая руками лицо испуганной Миранды. – А какая бледная! Данте! Она еще не совсем здорова. Мы должны хорошенько заботиться о тебе. Красное вино и шоколад, да? – Соннива понизила голос и прошептала: – Лихорадка. Ее уже нет? Тебя отпустили из больницы, и ты останешься здесь?

Миранда сделала глубокий вдох, чувствуя себя глубоко несчастной. Она бросила взгляд на Данте и поразилась, что он выглядит очень встревоженным. Так вот какую историю он рассказал – она попала в больницу с опасным заразным заболеванием. Какой же он лжец!

– Миранда, дорогая! – ласково сказала Соннива, обеспокоенно глядя на нее. – Ты выглядишь… как это говорят по-английски?.. заторможенной. Данте, она ведь останется, не так ли? Ах, без тебя он вел себя как медведь! И я просто не вынесу, если снова услышу, как малютка Карло плачет и так жалобно зовет «мамочку»!

– Ты преувеличиваешь, мама… – начал Данте.

Но было поздно.

– О Господи! – прошептала Миранда, окончательно сломленная последними словами Соннивы. Она судорожно вздохнула: – Да. Да. Я останусь.