Текст книги "Игры с поцелуями"

Автор книги: Сара Вуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Внезапно ее охватила страшная усталость. Как будто всей ее умственной и физической энергии хватило только до этого момента. Теперь, когда они с Карло скоро воссоединятся, она может позволить себе немного расслабиться.

Вслед за высокой фигурой Данте она вошла в огромные двери, покрытые затейливой резьбой. Ей показалось, что он выглядит лучше, чем когда-либо. Миранда с раздражением смотрела на аккуратно подстриженные темные волосы, смуглую шею и широкие плечи Данте.

Мысленным взором она видела его спину так, как будто на нем не было одежды: сужающиеся к талии плечи, узкие бедра, тугие ягодицы, манящая гладкая золотистая кожа. Под идеально сидевшим пиджаком, просматривались крепкие мышцы, свидетельствовавшие об атлетизме и физической силе.

У Миранды заныло сердце. Ей хотелось в горьких рыданиях оплакать то, что они потеряли. Не только сладостные и удивительно яростные вспышки эротического удовольствия, которое они доставляли друг другу, но и близость, и чувство товарищества первых лет совместной жизни. Даже если оно было всего лишь искусным притворством с его стороны, вздохнула она, к которому Данте прибег, чтобы не возбудить ее подозрений, пока его дядя был жив.

Их брак оказался браком по расчету. Беда в том, что она не знала этого. У нее испортилось настроение.

– Добро пожаловать в мой дом.

Данте повернулся к Миранде с таким видом, будто ее мнение представляло для него интерес. Она подчеркнуто осмотрелась.

Дворец – это величественное здание не могло быть ничем иным – уже не казался ей приветливым. Он подавлял своим пышным великолепием. В прохладном полумраке холла, таинственно поблескивали позолота и стекло. Мраморный пол звонким эхом откликался на каждый ее шаг.

Предки Данте, запечатленные на полотнах, заключенных в тяжелые позолоченные рамы, пристально разглядывали Миранду, следя за ней темными глазами, когда она в сопровождении Данте приблизилась к лестнице, напомнившей ей театральную декорацию.

Миранда поморщилась. Должно быть, интриган Данте ждал смерти дяди, как хищник, парящий над больным животным. Неудивительно, что он так часто и заботливо справлялся о здоровье Амадео Северини. Взгляд Миранды посуровел. Наверное, его чрезвычайно раздражало, что Амадео целых четыре года упорно цеплялся за жизнь!

– Что ты думаешь о доме? – холодно спросил Данте. – Он тебе не по вкусу?

Миранда скользнула по нему ледяным взглядом.

– Слишком большой для одного человека, – отрубила она.

– Согласен, – сказал Данте к ее удивлению и остановился. – Поэтому Амадео не жил здесь, а использовал этот дом для приемов.

– Но ты будешь? – прищурившись, рискнула спросить Миранда, заранее зная его ответ. Он наслаждается своим новым положением, ради которого пошел на большие жертвы.

– Верно.

– У меня всегда было такое впечатление, что резиденцией Амадео была его фешенебельная квартира в Милане, – холодно заметила Миранда. – Ты не говорил, что у него есть также дворец.

– У меня были на это веские причины, – невозмутимо ответил Данте.

– Какие же? – настойчиво спросила она.

Он замялся и затем равнодушно сказал:

– Я надеялся, что ты выйдешь за меня замуж ради меня самого, а не ради материальных благ, которые я мог дать тебе.

– Ты ошибся, – резко сказала Миранда.

Ошибся, женившись на ней по расчету. Ошибся, использовав ее.

– Я это понял, – проворчал он.

С мрачным видом Данте зашагал по площадке так быстро, что ей пришлось чуть ли не бежать за ним.

– Кстати о домах, – обернувшись к ней, бросил он. – Могу сказать тебе, что я продаю дом в Найтсбридже. В будущем я буду жить здесь.

– Ничего другого я от тебя не ожидала, – высокомерно уверила она Данте и с удовольствием заметила, что он оскорбленно покраснел.

Данте злобно посмотрел на нее.

– Мои адвокаты позаботятся о том, чтобы после развода ты ничего не получила от меня. Ты можешь сама содержать себя.

– Ну, конечно. Всегда остается проституция, – саркастически заметила Миранда, напоминая о его грязном предложении, высказанном в письме, полученном по электронной почте. Она почувствовала некоторое удовлетворение, когда Данте окаменел от едва сдерживаемой ярости. Взглянув на дверь, она с замиранием сердца спросила: – Карло здесь?

– Нет! – рявкнул он. – Это мой кабинет. Входи!

Ее разочарование было огромным. Очевидно, ей придется подождать, пока Карло проснется. Данте назло заставляет ее ждать. Ну, хорошо, она будет ждать. Столько, сколько потребуется.

Данте открыл дверь и по-джентльменски отступил в сторону, давая ей пройти. Но это всего лишь внешняя вежливость. Ни один джентльмен не повел бы себя так ужасно, как он.

Укрепившись в мысли, что ей придется ждать не менее часа, Миранда решительно вошла в комнату, и у нее перехватило дыхание.

– О! Невероятно! – прошептала она в благоговейном восторге.

Ее взгляд был прикован к открытым застекленным дверям в противоположной стороне комнаты, откуда открывался самый чудесный вид, какой она когда-либо видела в жизни. Не в силах преодолеть искушение, она, как во сне, прошла по персидскому ковру, устилавшему пол, и вышла на балкон.

– Как тебе нравится озеро Комо? – спросил Данте, стоя рядом с ней и ощущая странную неловкость.

– Я никогда не видела ничего подобного. Оно потрясающее, – тихо ответила Миранда.

– Это место, – сказал Данте, – кажется мне прекраснее и драгоценнее, чем все полотна на стенах, все бесценные произведения античного искусства, которые есть в доме. Самое совершенное творение природы!

Миранда удивилась, почему Данте так настойчиво расхваливает дом. Чтобы вызвать у нее зависть? Или… она почувствовала, как у нее в горле встал ком. Чтобы заставить ее согласиться, что здесь Карло будет лучше?

– Ты, должно быть, приятно взволнован тем, что тебе выпало такое счастье, – подчеркнуто резко сказала Миранда, стараясь преодолеть свое влечение к Данте.

Он внимательно посмотрел на нее, задержав взгляд дольше, чем ей хотелось.

– Да, – признался Данте. – Ты чувствуешь этот аромат?

– Очень сильный, – отрывисто сказала Миранда, одурманенная наэлектризованной атмосферой, которая возникла между ними.

Ей остается только бормотать банальности и надеяться, что ее лихорадочно бьющееся сердце когда-нибудь успокоится.

Данте что-то тихо пробормотал.

– Да. Из-за жары. И потому что нет ни малейшего дуновения ветерка. У озера множество настроений, которые могут изменяться в течение часа. Сейчас вода похожа на зеркальную гладь, – лениво проговорил он, посылая свои слова в притихший опьяняющий воздух, насыщенный божественным ароматом.

Отчаяние охватило Миранду. Несмотря на возникшие у нее подозрения относительно причин, которые заставляли Данте расхваливать дом, она, затаив дыхание, смотрела на его восторженное лицо, не в силах отвести глаз от чеканного профиля.

– В ту ночь, когда мы приехали, был сильный шторм, – пустившись в воспоминания, негромко сообщил Данте, явно не торопясь посмотреть, не проснулся ли ее сын. Она теряла терпение, глядя на выразительное лицо Данте и разрываясь между любовью, ненавистью и обидой. – Я узнал, что озеро может быть опасным. Как разбушевавшаяся женщина, – его глаза жгли ее, как угли. – Тогда не было обманчиво спокойной поверхности, как сейчас. Вода бурлила и клокотала. Это было волнующее зрелище.

Что-то дрогнуло внутри нее. Что он делает? Данте скривил чувственные губы, не скрывая, что именно он имеет в виду. Он часто говорил, что ее спокойные манеры скрывают кипучую страсть. Миранда попыталась совладать с внезапно нахлынувшим желанием, умышленно разжигаемым Данте.

Едва ли стоит удивляться, что он до сих пор волнует ее. Им было хорошо вместе. Они не знали запретов, занимаясь любовью повсюду, и в любое время. Казалось, они не могут насытиться друг другом.

Возможно, все ведут себя наедине так, как они. Миранда не знала. Не имея сексуального опыта, она все еще была наивна и невинна. Ей был двадцать один год, когда они стали любовниками, и до этого интимная сторона отношений была для нее закрытой книгой. Данте разбудил в ней женщину, с ним она впервые познала невероятное наслаждение. Неприступная Снежная королева исчезала, когда дело доходило до секса.

Их первая близость была удивительной, Данте сумел пробудить в ней дотоле неизвестную, страстную сторону ее личности, которая поразила их обоих. Со временем их секс стал еще лучше – завершенным и счастливым. Для нее. Миранда поморщилась.

И все же каждая ее клеточка горела огнем желания, стремясь ощутить чудесное освобождение, которое секс давал телу. В душе она застонала. Нельзя позволять себе думать об этом!

Потрясенная собственными мыслями, Миранда отвернулась, чтобы скрыть жаркую вспышку, которая зародилась в глубине ее существа и огненной волной окатила ее протестующее тело, промчавшись горячей кровью по жилам и опалив кожу.

– Внешность обманчива, – пробормотала она, думая о вежливых манерах Данте, и его внутренней жестокости. Ї Личинки стремятся проникнуть в самое красивое яблоко. Только откусив, можно обнаружить гнилую сердцевину. Ничто не совершенно, не так ли?

Данте помрачнел.

– Да. Но этот вид близок к совершенству. Возможно, именно поэтому он вызывает у меня восхищение. Ничто не может запятнать его.

Он резко втянул в себя воздух, как будто сожалея, что не может сказать этого о своей жене. Миранда открыла рот, намереваясь потребовать, чтобы он отвел ее к Карло, но Данте снова помешал ей.

– Триста лет назад, мои предки выбрали хорошее место, чтобы построить здесь дворец. Друзья завидуют мне. – Данте помолчал и неуверенно добавил. – Они говорят, что любой ухватился бы за возможность жить здесь.

Миранда прищурилась. Он пытается оправдаться за то, что хитростью завладел дворцом.

– Дворец действительно очень красив, – холодно согласилась она и собралась с духом, чтобы спросить о Карло.

– Все члены семьи Северини всегда были ценителями прекрасного.

– Как и мы все. Разница в том, что они думают, будто могут купить любую красивую вещь, которая приглянется им.

Ее слова вызвали у Данте раздражение.

– Даже красота может продаваться, – возразил он.

Он имеет в виду ее? Миранда поджала губы, не желая, чтобы последнее слово осталось за ним.

– Вот к чему это сводится, не так ли? – негодующе сверкая глазами, вспыхнула она. – Дома, картины, машины, женщины… Для тебя все это трофеи! Интересно, много ли людей предпочли бы бездушный дом живой плоти и крови?

Глаза Данте потемнели от гнева.

– Если дом совершенен, а плоть и кров прогнили, как твое червивое яблоко, я думаю, что никто не затруднится в выборе, – с горечью возразил он.

Миранда поежилась, возмущенная его намеком. Он думает, что в ту ночь она была пьяна. Под этим предлогом он бросил ее. Возможно, это ее последний шанс вывести его из заблуждения.

Когда-нибудь он приедет в Англию, чтобы повидаться с Карло. Данте не должен пичкать ее сына лживыми измышлениями и очернять ее имя. Миранда посмотрела на мужа и сказала:

– Люди видят то, что хотят видеть. Ты сделал неправильный вывод. Я была больна, а не пьяна. – Они встретились взглядом, и Миранда закусила губу, чтобы не отпрянуть. Его взгляд был полон нескрываемого презрения. Но он ошибается. Поэтому она дерзко вздернула подбородок: – Ты когда-нибудь признавал свои ошибки, Данте?

– Я сделал только одну ошибку, – с яростью произнес он. – Женился на тебе.

Такая безапелляционность. Такая уверенность. Дрожь пробежала по ее телу. Внезапно Миранду охватило желание скорее забрать Карло домой. Ей нужно, чтобы ее ребенок был в безопасности и как можно дальше от этого человека, страдающего манией величия.

– Ты сделал ошибку. Я твердо знаю, что, в конечном счете, ты узнаешь правду, – она с трудом перевела дыхание. – Но с меня хватит. Я требую, чтобы ты дал мне увидеть…

– Ты не в таком положении, чтобы требовать чего бы то ни было!

Данте гневно сверкнул глазами, и его безжалостность вызвала у Миранды дрожь.

– Я думаю, это не так, – возразила она. – Я нужна тебе. Ты привез меня сюда не для того, чтобы обсуждать, как твоему семейству удалось заполучить самое красивое место на озере Комо. Что именно тебе нужно?

– Твое сотрудничество, – ответил Данте. – Вернись в кабинет.

Наконец! Миранда почувствовала, как у нее забилось сердце. Он проявит благородство и великодушно позволит ей забрать Карло. Гордость не позволит ему признаться, что он не может справиться с сыном без нее. Такое унижение немыслимо для него. Как он объяснит, что не смог вычеркнуть ее из жизни Карло?

В крайнем возбуждении Миранда опустилась в восхитительно удобное кожаное кресло и, не удержавшись, провела рукой по подлокотнику, обтянутому лайкой. Она смутилась, заметив, что Данте смотрит на нее черными горящими глазами, которые, казалось, могли расплавить ее, как воск.

– Чаю? – промурлыкал он.

– Благодарю, – коротко ответила она.

Он старается тянуть время только ради того, чтобы заставить ее страдать, и она ничего не может поделать с этим.

Миранда нетерпеливо положила ногу на ногу и заметила, как по ней скользнул его откровенно чувственный взгляд. Она вновь ощутила пробуждающееся желание. Как оно может возникать у нее, если она глубоко презирает его?

– Карло, – наконец произнесла Миранда, побуждая Данте к разговору.

– Да. Карло.

С таким видом, будто им некуда торопиться, Данте налил чаю из серебряного чайника, положил ломтик лимона и поставил чашку из тончайшего фарфора на столик, инкрустированный венецианским стеклом. Он полностью владел ситуацией.

– Так что же? – начала она, боясь, что скоро издаст леденящий душу вопль.

– Во-первых, мне нужно сказать… – Данте посмотрел на руки Миранды. Она стиснула кулаки так, что у нее побелели костяшки пальцев. – Карло, – объявил Данте скрипучим голосом, – здесь нет.

Силы оставили ее. Подавив рыдание, она подняла голову и, дрожа от ярости, в упор посмотрела на него.

– Ты подонок! Ты так мстишь мне? – задыхаясь, проговорила Миранда, с ненавистью глядя на Данте холодными, как лед, голубыми глазами.

– Нет. Я не настолько мстительный, – спокойно заметил он.

Когда он поднес чашку к губам, она с удивлением заметила, что его рука дрожит. Ее объял страх, лишивший ее той видимости самообладания, которую она создавала с таким трудом.

– Боже мой! Что с ним случилось? – в ужасе прошептала она.

– Боишься потерять орудие для заключения выгодной сделки? – с иронией осведомился Данте.

– Он… в… порядке? – выдавила Миранда.

В ее лице не было ни кровинки.

– Конечно. Я просто хотел, чтобы у нас было время обсудить этот вопрос.

Его глаза вспыхнули чувственным огнем, когда он посмотрел на полураскрытые губы Миранды, испустившей вздох облегчения. Она вжалась в кресло, боясь поверить ему. Голова у нее раскалывалась от боли.

– Переходи к делу! – настойчиво сказала Миранда, не собираясь больше играть в его игры.

– Хорошо, – сказал он по-итальянски. – Дело обстоит так, – откинувшись на спинку кресла, он пристально посмотрел на нее карими глазами, и она почувствовала, что находится на грани истерики. Должно быть, Данте почувствовал ее отчаяние, потому что он поджал губы и продолжил: – Мне нужно объяснить, почему я попросил тебя приехать.

Миранда окаменела. Начало не предвещало ничего хорошего.

– Объясняй, – потребовала она.

Он нахмурился. У Миранды заколотилось сердце, и от страха закружилась голова.

– Сначала, – сказал Данте непривычно резким голосом, – Карло был приятно взволнован путешествием на самолете и от души веселился в миланской квартире дяди, где мы остановились. Я уделял ему все свое время, и ему это нравилось.

– Несомненно.

Миранда вовремя удержалась и не сказала, что внимание отца было их ребенку в новинку. Она подозревала, что ирония не поможет ей.

– Потом, когда все во дворце было готово, мы приехали сюда, – Данте слегка улыбнулся, очевидно, вспомнив что-то приятное. – Ему понравилась детская, и новые игрушки, и поездки через озеро на пароме…

Он не договорил. Миранда поняла, почему он расстроен. Данте – само совершенство – понял, что одного его не достаточно для их трехлетнего сына.

– И тогда? – не выдержала она, не успев почувствовать жалость к Данте.

У Данте задвигались желваки на скулах. Его лицо перекосилось от боли. К своему удивлению, она почувствовала, что страдание Данте болью отозвалось в ее сердце. Она никак не могла понять, почему должна испытывать к нему хотя бы каплю сочувствия.

– К сожалению, – тихо сказал он, – все мои усилия развлечь его и вся моя привязанность к нему не могут заменить любовь, которую он испытывает к тебе. Карло очень скучает по тебе.

– Конечно, он скучает по мне! – вскричала она, потеряв самообладание. – Как ты мог причинить ему такую боль? Ты должен был знать, что это неминуемо произойдет!

– Но я не знал! – запротестовал Данте. – Я думал, он будет скучать по няне, потому что ты всегда предоставляла ей заботиться о нем!

– Какая ложь! – ахнула Миранда.

– Мне сказали, что это правда! – вскипел Данте.

Стиснув кулаки, Миранда сверкнула на него глазами.

– Кто сказал? Няня – Сьюзен?

Данте отрицательно покачал головой, не отводя глаз от разгневанного лица Миранды.

– Кое-кто другой. Я знаю, что Карло редко видел тебя…

– Это ложь! – в ужасе вскричала Миранда.

– Я так не думаю, – сухо возразил Данте. – Только я уделял ему время и любил его…

– Это нелепо! Последние несколько месяцев тебя никогда не было дома!

– Не преувеличивай! Конечно, я часто навещал дядю, потому что он был болен…

– И богат! – уколола его Миранда.

– Однако, когда я бывал дома, – продолжал Данте, не обратив внимания на ее выпад, – я всегда уделял Карло внимание. Я видел, что ему не хватает любви. Он льнул ко мне. Не отпускал меня…

– Потому что не был уверен в тебе! Он не знал, когда ты уедешь и когда приедешь…

– Карло меня любит! Ты знаешь, что любит!

– Да, – холодно согласилась Миранда. – Но для меня он самый любимый, самый драгоценный…

– Потому что ты можешь использовать его? Карло – это валюта, – холодно сказал Данте. – Ты знаешь, что он нужен мне…

– А-а-а, наследник Северини! – вскипела Миранда, чувствуя, как ее сердце сжимается от страха. Ї Там видно будет.

– Он мой сын! Поэтому он мне нужен! – гневно бросил Данте, и Миранда поняла, что ей предстоит сражаться. – Я знаю, что ты смотришь на него как на источник средств к безбедному существованию, возможно, – я уже говорил это – как на орудие, которое поможет тебе поторговаться со мной и заключить выгодную сделку. Или, как на месть, потому что я больше не позволю тебе «доить» меня…

– Давай уясним одно, – прервала его Миранда, пытаясь сдержать негодование. – Я не рассматриваю Карло как средство отомстить тебе или получить деньги. Он мой ребенок, и я люблю его. Я приехала сюда, чтобы забрать его домой, потому что я нужна ему. Что бы ни говорил этот… лживый человек, я предана Карло всей душой. Ты же сам видел, Данте? Неужели ты слеп?

– Ты весьма сдержанна в проявлении чувств, – раздраженно возразил он.

– Ты сравниваешь меня с матерями-итальянками? Ты знаешь, какая я. Я не экспансивная – никогда не была такой. Я стараюсь его не избаловать. Но я обнимаю и целую Карло и думаю о его благополучии все время. Не смей говорить, будто я не люблю сына! По моим глазам видно, что я его обожаю! Я его мать!

– О чем я вечно буду сожалеть, – проворчал Данте. – И мне совершенно не понятно, почему он каждый день спрашивает о тебе.

– Бедный крошка! – воскликнула она, ужаснувшись при мысли о душевной травме, которую, должно быть, перенес Карло. У Данте нет выбора, он обязан понять, что сын должен остаться на ее попечении. Осмелев, Миранда воинственно подняла голову: – Наверное, Карло был растерян, когда ты внезапно увез его. Просто невероятно, что ты подверг его такому стрессу, Данте!

– Я не мог оставить Карло с тобой после того, что я увидел, – прорычал он.

– Меня? Якобы пьяную?

– Если бы только это! – он с ненавистью посмотрел на нее. – Ты проститутка, Миранда! Ты принимала мужчину в спальне, распивала с ним шампанское и, судя по состоянию, в котором я нашел тебя, принимала наркотики. В то время как твой сын лежал без присмотра…

– Все это отъявленная ложь! – хрипло возразила Миранда. – Если ты выдумал все это…

Данте резко повернулся. От ярости, которую Миранда увидела у него на лице, у нее пересохло в горле, и она беспомощно умолкла. Данте смотрел на нее глазами, полными такой жгучей ненависти, что ей показалось, будто острый нож пронзил ее сердце.

– Выдумал? Выдумал! – переспросил он ледяным тоном, уязвившим ее больше, чем крик. – Я не придумал, что неожиданно приехал домой из Милана и обнаружил тебя в коматозном состоянии, что простыни пропитались шампанским, а мой сын был брошен и заходился в крике в детской! Ты была пьяна, одурманена и не стояла на ногах. И, судя по следам на твоем теле, занималась грубым сексом, – у Данте перехватило дыхание, – с каким-то головорезом…

– Нет! Это гнусная ложь! – Вспоминая события того вечера, Миранда чувствовала, что у нее раскалывается голова. Все, что произошло, слилось в неясное пятно, тошнотворное пятно… – В одном я уверена, – горячо вскричала она, – я никогда не изменяла тебе! Я говорила тебе не один раз! У меня был грипп…

– Но жара у тебя не было, я проверил, – мрачно возразил Данте.

– Я не знаю, что произошло, – хрипло произнесла она. – Но я клянусь…

– Клянись, сколько хочешь. Ясно одно. Ты до сих пор не знаешь, чем занималась, – с отвращением сказал Данте. – Ты думаешь, это что-то меняет? Ты могла развлекать в спальне целую футбольную команду! Ты была слишком пьяна и одурманена наркотиками, чтобы понимать, что происходит! – взорвался он. – Я был там! Я видел тебя, запомни!

Он смотрел на нее с таким видом, будто собирался сказать что-то важное.

– Что… что? – дрожащим голосом спросила Миранда.

Его взгляд был полон ненависти и отвращения.

– Ты, конечно, понимаешь, что при таких обстоятельствах я никогда не доверю тебе заботу о Карло?

– Ты… ты хочешь сказать?.. – Едва дыша, она схватила чашку и проглотила обжигающую жидкость, чтобы обрести способность говорить. – Так ты для этого привез меня сюда? Сказать мне, что… я… я не смогу увезти Карло домой? – дрожащим голосом спросила она.

Данте обжег ее взглядом черных глаз, и Миранда в ужасе замолчала.

– Вот именно, – отрезал он.