Текст книги "Азбука любви"

Автор книги: Сара Солвей

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Собаки, домашние

Материнский поцелуй

Вулканы

Скобяная лавка

Слон

Хлюпанье грязи

Звук пилы

Шимпанзе

Дождь

Трактор

Дикая собака

Прибой

Лошадь с повозкой

Клепальщик

Сверчки, лягушки

Приветствия на 54 языках

Азбука Морзе

Птицы

Паровозный гудок

Корабли

Гиена

Землетрясение в Австралии

Плач ребенка

Шаги и стук сердца

Грузовик

Признаки жизни

Смех

Автомобильные тормоза

Пульс

Огонь

Реактивный двигатель

Стадо овец

Если бы мы с Джоном записывали себя, то я бы не забыла про птичку, поющую по утрам. Я бы записала, как он разливает кипяток по кофейным чашкам, пока я вот так просто лежу в постели и дожидаюсь, когда он вернется, его сонный хмык, его громкий смех, когда он сам пугается, и прерывистый вздох, когда я трогаю его там.

См.: Душа в Уши, Приобретение Собственности, Фата Моргана.

Томас – Танковый Движок

Однажды ночью мы с Джоном лежали в постели, и туг он перекатил меня на себя и стал тягать вверх и вниз.

– Чух, чух, – приговаривал он, – на что только не пойдешь, чтобы сбросить лишний вес.

Надеюсь, что детям своим он даже со временем расскажет не про всю-всю-всю свою жизнь.

См.: Удобные Штучки.

Торнадо

Джон собирался провести выходные со мной, но Кейт заболела, и ему пришлось вести детей в Музей Естественной Истории. Я так на него обиделась за это, что ему пришлось купить мне там игрушечное торнадо, чтобы загладить свою вину.

Это простая пластиковая трубочка с водой и блестками внутри, но если быстро повертеть ее взад-вперед, то видно, как там завихряется твой личный маленький смерчик. Теперь мы с Джоном играем в него без остановки. Он говорит: пусть другие мучаются с собаками, а у нас будет торнадо. Он даже купил мне книжку про торнадо, чтобы нам познакомиться с ними поближе.

Он прозвал меня F-5. Такой торнадо развивает скорость до 300 миль в час. Тотальное опустошение. От такого ветра дома разваливаются вплоть до фундамента, а имущество разлетается бог знает на какое расстояние. Порой не выдерживают даже массивные армированные сталью конструкции.

Когда Джона нет, я прячу торнадо в выдвижной ящик. Торнадо меня расстраивает.

См.: Главное – Собаки, Назови Себя, Сведение Счетов, Чистка Пылесосом.

Трудности с Обувью

Джон не понимает, зачем мне столько обуви. Я буквально только что купила себе мокасины из бирюзовой кожи, которые выглядят так, словно кожа на них пошла настоящая змеиная. Так хочется пощеголять в них перед Салли. Она бы тоже посмеялась. То есть посмеялась бы, если бы хоть на две минуты прекратила трещать про Джона и про то, как мне проще всего от него отделаться.

Мне до сих пор иногда бывает обидно, до чего легко покупать обувь. В детстве это была такая сложная и долгая процедура, что потом мне в награду доставался чупа-чупс. Просто за то, что я вытерпела эту пытку. Был такой специальный аппарат с черным ящиком, куда нужно было засовывать ноги, чтобы просветить рентгеном, как растут кости. Интересно, что в детстве было важно, какой ширины у тебя ступня, а теперь покупаешь обувь без разбора, одинаковой ширины. Просто снимаешь туфли с полки и худо-бедно пытаешься в них втиснуться.

Из-за того, что у меня были такие широкие ступни, мама заставляла меня носить стартрайтовские[13] сандалии, когда все вокруг уже давно про них забыли. У меня были большие ступни, и туфли шлепали при ходьбе, как у клоуна. В школе другие девчонки все время меня из-за этого дразнили и спрашивали, почему бы мне просто не ходить вместо туфель в коробках из-под обуви. Или еще махали руками, как при гребле, и говорили, что я ношу на ногах лодки.

В школе у меня вообще не было друзей, и поэтому на переменах я развлекалась тем, что заталкивала в дырочки на сандалиях мелкие камушки. Ко мне все время подходили монахини и отправляли меня играть с остальными детьми, так что мне пришлось научиться нарезать бегом круги по детской площадке, чтобы было похоже, что я играю в какую-то очень сложную игру с другими, а не просто ношусь туда-сюда сама по себе.

См.: Ее Величество Мода, Отверженная, Сведение Счетов, Хваткий Бархат.

У

Удобные Штучки

Очевидно, вибраторы существуют на свете дольше, чем можно себе представить. Их изобрели врачи, которым надоело, что мужья приводят к ним на лечение жен-истеричек. Первым делом они успокаивали женщин, доводя их до оргазма рукой, но потом кому-то в голову пришла умная мысль изобрести для этих целей специальный прибор.

Что ни говори, меньше труда и намного гигиеничнее. Какое, наверное, было облегчение для врачей. Они и представить себе не могли, к чему это может привести в итоге.

Моника спросила, помню ли я Джин с той самой секс-вечеринки, и я не могла понять, о ком она говорит, до тех пор, пока она не назвала ее как надо: Кончита де ла Ночес.

Это она купила на вечеринке несколько таких шариков, которые надо всовывать себе сами знаете куда, и решила их надеть в следующий раз, когда пойдет в супермаркет. Сначала все было в порядке, приятно и слегка возбуждающе, но потом ощущения усилились, и к тому моменту, когда Кэтти добралась до отдела замороженной еды, она уже кончала без остановки. В итоге ей пришлось забыть о шоппинге по техническим причинам и попробовать дойти до дома. Но всего через сотню ярдов она с удивлением обнаружила, что прилепилась к столбу и не может больше сделать ни шагу без сладострастного стона.

Самое забавное, что никто из прохожих даже ни разу на нее не оглянулся. Она стала невидимкой.

См.: для Внутреннего Пользования, Жи-Точкинс, Живой Блеск, Центнер Тяжести.

У Кого Любовь Сильнее?

Я только что вспомнила одну из маминых любимых историй, которая раньше казалась мне совершенно отвратительной. Я никак не могла понять, зачем она ее рассказывает. Кому приятно слушать про влюбленных друг в друга стариков?

«Слышала я про одну женщину, которая была сорок лет замужем, – начинала она. – Муж любил ее до безумия, и у них были те чрезвычайно близкие отношения, которые встречаются в семьях, где нет детей.

Но у этой женщины была одна тайна. Еще в молодости, когда они с мужем только-только поженились, она влюбилась в одного архитектора. Он умолял ее бросить мужа и переехать жить к нему, но она отказалась. Много раз пытались они расстаться, но каждый раз что-нибудь им мешало: то какой-нибудь спор, то запах или общее воспоминание, заставлявшее их видеться вновь, то всевозможные счастливые и несчастливые случайности, которые опять сводили их вместе. В конце концов они осознали, что связь между ними сильнее их воли. И что, разорвав ее, они лишатся части самих себя и просто не смогут жить дальше.

Однако архитектор понял, что, если он заставит женщину бросить мужа, она станет принадлежать ему, но при этом изменится и станет совсем не той женщиной, которой была раньше. Все плавные переходы, которые он так любил в ней, придется обпилить и обрезать, чтобы она смогла пережить этот разрыв. Нет, нужно, чтобы она сама пришла к нему, не оставив с мужем ни частички своего сердца. Тем временем любовники договорились, что раз в год во время уик-энда они будут видеться вновь и купаться в любви.

Пять лет спустя они любили друг друга так же страстно, как и раньше. Они робко признались друг дружке, что эти уик-энды стали для них главным в жизни, но всякий раз женщина проводила последнюю ночь их свидания в слезах. Как же она может бросить своего мужа? Ведь он так в ней нуждается.

Архитектор решил весь следующий год провести в молитвах, чтобы Господь указал ему путь. Прошло несколько месяцев, и он вдруг ощутил, что к нему пришло вдохновение. Однажды ночью он проснулся, полусонный пробрался к чертежной доске. Линии, которые чертились на бумаге, рождались не в голове, а в самом сердце.

Ко дню их встречи все было готово. Стоит ли говорить, с какой нежной гордостью он развернул перед ней чертеж, до того зажатый подмышкой. Он взял ее за руку, и ее пальцы заскользили по комнатам, по воздушным пропорциям, по чистейшей изысканности дома, распростертого перед ними. Стройным маршем прошли перед ней его грезы о будущем. На этот раз он просто не мог проиграть.

Через два дня, когда женщина вернулась к мужу, архитектор сидел в одиночестве и изучал покинутые чертежи. Линии расплылись от слез, и вдруг он понял, как он ошибся. Как безнадежна форма дома, как неуклюжи его крылья, не способные летать. Ни за что на свете не согласилась бы она жить с ним в таком доме. Как она была права тогда. Как она права всегда. Он отыскал карандаш и немедленно приступил к работе снова.

И каждый год архитектор чертил на бумаге новый дом для себя и своей любви. Она никогда не оставалась в нем, но он продолжал чертить, несмотря ни на что. Временами какая-нибудь пара заходила к нему в студию с просьбой, чтобы он начертил проект их будущего дома. Через некоторое время жена, которой вконец надоедали разговоры про сметы и рабочие графики, принималась листать чертежную тетрадь. И он заметил, что не было случая, чтобы ее взгляд не останавливался на чертежах, которые он создавал для своей любимой. Было в них что-то, что трогало сердце женщины. Однажды очередная заскучавшая жена даже вытащила чертеж. Окликнула мужа. Потребовала, чтобы архитектор спроектировал для них что-то наподобие.

Он отказался, даже когда они погрозили, что найдут себе архитектора посговорчивее. И все же он кое-что понял в ту ночь, когда изучал рисунки, пытаясь понять, что же в них так понравилось этой странной женщине, но только не той, которую он любил. И он понял, что это сказываются долгие годы, которые он провел, отдавая бумаге всю душу. Где-то между линиями он потерял надежду. И теперь его чертежи стали как будто беззубыми. Им достало прелести, чтобы привлечь тех, у кого было все, но в них было слишком мало смелости и отчаяния, чтобы ради них можно было рисковать и жертвовать.

И он продолжил работать. Вся разница была только в том, что теперь его чертежи получались один причудливее другого. Один другого невероятнее. Казалось, женщине они стали нравиться больше. Она восклицала при виде домов-деревьев, возносившихся в небо. Смеялась, глядя на подземные туннели, столь же удобные и привычные для жизни, как барсучья нора.

Он принимал ее похвалы, ее любовь как данность и старался, только чтобы ему этого хватило. И лишь после того, как она уходила, он возвращался в студию и смывал слезами дома, вытащенные им откуда-то из глубин своего тела. Карты своего сердца. Все, как одна, возвращавшие его в никуда».

Закончив свой рассказ, мама рассмеялась, а отец, наоборот, погрустнел. Он взял ее за руку и стал чертить пальцами круги на ее ладони. Помню, как я почему-то ни с того ни с сего разозлилась. Почему мне было холодно с ними, как будто я сидела в тени? Наверное, просто для того, чтобы немного согреться, я сказала им, что мне бы хотелось, чтобы кто-нибудь любил меня так же сильно, как тот архитектор. Чтобы меня так же безмерно обожали. Отец посмотрел на меня так, будто только что заметил, что я здесь. Потом он рассердился. Он сказал: я что, так ничего и не поняла? По-настоящему любили друг друга только муж и жена.

См.: До Скончания Веков, Испытание Болезнью, Фата Моргана.

Ультиматум

Салли так распоясалась со своими идеями независимости, что ничего лучше не придумала, как заявить ему, что либо она, либо его жена.

Мне бы сказать ей вовремя, что ни к чему хорошему это не приведет, но все вышло еще хуже, чем я того ожидала. Колин развелся шесть месяцев тому назад. Его бывшая, оказывается, все это время счастливо жила с дантистом в Вулверхемптоне.

Не могу винить Салли за то, что она не желает больше иметь с Колином ничего общего, даже после того, как он признался, что сам собирался ей обо всем рассказать. Просто не нашел подходящего момента. Беда в том, что Колин полностью согласен с Салли, что ей нужно поскорее съехать с квартиры. Похоже, он ее перехитрил, поскольку снял квартиру на короткий срок, в то время как Салли сможет выставить своих квартирантов еще только через шесть месяцев.

При этом Колин говорит, что Салли ни в коем случае не должна давать ему еще один шанс. Он того не заслуживает. Она и так слишком долго посвящала ему всю себя.

Ситуация осложняется еще и тем, что для Салли это не просто развязка очередного романчика, для нее это все равно что подать заявление об увольнении.

См.: Амбиции, Вот Так Колин, До Скончания Веков, Чего уж Хуже, Явная Выгода.

У Меня Молочница

На днях зашла в уборную и почувствовала, что пахну как будто свежевыпеченным хлебом. Я решила, что это потому, что скоро я готова буду остепениться. Что я в конце концов приручаюсь. Было такое чувство, что я вот-вот начну вить гнездышко.

Но потом Джон спросил меня, не я ли его заразила. Он сказал, что стеснялся спросить об этом раньше, но что после того, как мы с ним занимались любовью, у него появилась сыпь. Я обратилась к врачу, и, хотя все выяснилось очень быстро, это, пожалуй, было худшее из того, что мне пришлось делать за всю свою жизнь. И в довершение всего Джон на меня разозлился. Он сказал, что не знает теперь, как объяснить все это Кейт.

Я чувствовала себя такой виноватой, я сказала, что мне очень жаль. Но ему, конечно же, не придется ей ничего объяснять. У них уже давно ничего такого не было.

См.: Ближайшие Друзья, Жуть, Очень Старая, Резче, С Какой Стати...

Учеба

Я много чему научилась с тех пор, как мы с Джоном начали встречаться. В первую же ночь, которую мы с ним провели в отеле, он обратил внимание, что я неправильно вылезаю из ванны.

Самое смешное, что раньше я об этом даже не задумывалась. Я просто, не думая, вылезала мокрой и заворачивалась в полотенца. Иногда я даже не утруждалась вытереться, а прямо так и ходила, пока вода не испарится. Я люблю чувствовать кожей этот холодок. Теперь, после того, как с меня стечет вода, я вытираюсь полотенцем, стоя в ванне. Немного тесно и неудобно, но таким образом я вылезаю из ванны сухой, и Джон избавляется от удовольствия ходить по неприятным сырым пятнам на полу.

Еще я научилась правильно держать нож и вилку. Джону пришлось несколько раз напомнить мне об этом, прежде чем я привыкла управляться с ними как надо. Я пока еще не научилась моргать и при этом слегка не щелкать веком, что буквально сводит Джона с ума. Но зато всю следующую ночь я проспала, ни разу не пустив слюну, потому что я столько раз повторяла про себя, что нужно держать рот закрытым, что, наверное, повторяла это даже во сне.

Я и не думала, что у меня столько недостатков. Мне стыдно подумать, как я вела себя на людях до встречи с Джоном. Он так хорошо воспитан. Я хотела было его поблагодарить, но он сказал, что это все глупости и что я слишком мнительная. Он прав. С Джоном я чувствую себя большой и неловкой, как будто вот-вот шлепнусь на землю. Еще я заметила, что с Джоном я потею немного сильнее обычного, у меня бежит из носа, и иногда неприятно пахнут ноги.

См.: Ведущие Игроки, Ивашку на Царство?, Щекотливое Положение.

Ф

Фата Моргана

Я заметила, что Джон по-другому стал говорить о том времени, когда он бросит Кейт и мы с ним станем жить вместе.

Как-то все это стало понарошку – вот если бы да кабы. И чересчур радужно. Кругом один сплошной свет и солнышко, пташки поют, феи порхают, русалочки русалятся.

Не знаю почему, но мне было как-то спокойнее, когда он мрачно вещал про грядущие несчастья нашей совместной жизни. По крайней мере, звучало гораздо правдоподобнее.

Похоже, мне бы неплохо подумать о том, как спустить Джона с небес на землю, но меня беспокоит Брайан. Он уже два дня не появлялся в офисе. Пока что мне удавалось прикрыть его с клиентами, я даже умудряюсь делать за него часть бумажной работы. Управляющий, и тот пока ничего не заметил, но я не знаю, на сколько меня хватит, я чувствую себя ответственной за Брайана.

См.: Марафоны, У Кого Любовь Сильнее?, Фиговая Работа, Щенячья Радость.

Фенечки

В первый раз покупать лифчики нас повела моя мама. Потом в качестве подарка она повела нас в кафе и разрешила выбрать какие угодно пирожные. Она наблюдала, как мы их едим – крем лез у нас между пальцев – и курила. В моих воспоминаниях мама как будто всегда окружена облаком сигаретного дыма, вот-вот совсем в нем исчезнет.

Салли дождаться не могла, когда пойдет в школу и похвастается лифчиком, но мне в моем было неудобно – все время зудело. Как после летних каникул, когда из легких сандалий нужно втискивать ноги в туфли. Кожа такая скрипучая и жесткая, и трет пятку, так что правила и расписания возвращаются на ум как-то сами собой.

Теперь у нас с Салли это стало традицией – покупать нижнее белье вместе. Если раньше мы, как правило, чувствовали себя тем успешнее, чем больше материала шло нам на лифчики, то теперь мы тратим месячную зарплату на белье, сшитое так, что кажется, будто его вообще на нас нет.

В последний раз мы с ней купили себе одинаковые комплекты – сиреневый шелк с тесемчатым тканьем по краям. Салли сказала, что мы вылитые стриптизерши. Мы просто шли с ней в сторону кафе, и тут Салли вдруг повернулась ко мне и сказала: «Я любила твою маму». Я была так поражена, что чуть не вышла прямо на проезжую часть, но потом мы долго смеялись, потому что на нас на обеих было такое белье, что, как говаривали наши матери, нам оставалось только ждать, чтобы нас переехал автобус, дабы подарить счастливый денек медбрату из «скорой помощи».

См.: Буфера, Мужская Растительность, Респект Королеве, Хваткий Бархат, Я Проснулась.

Фиговая Работа

Несколько клиентов подряд пожаловались на ненадежность Брайана, поэтому его вызывали к управляющему для вынесения официального предупреждения. Когда он вышел из его офиса, я поняла, что еще ни разу в жизни не видала настолько рассерженного человека. Мы все притворялись, что жутко заняты работой, чтобы только не попадаться ему на глаза, но Брайан был похож на магнит, притягивающий к себе железные опилки. Каждый волосок у него на руках торчал вверх, и даже его борода, казалось, вздыбилась и обросла темной тенью.

Он просто сидел за столом, неотрывно уставившись в лист бумаги. Во время перерыва на ланч я спросила, не принести ли ему сэндвич, но он отрицательно покачал головой.

– Вы уверены? Вам надо поесть, обязательно.

Он поднял на меня глаза.

– Ты так думаешь? – спросил он.

Странно, но, если с вечера Брайан не пил, лицо у него очень даже ничего себе, довольно милое.

– На крайний случай у вас всегда останется ваш фильм, – сказала я. Мне хотелось его как-то утешить.

– Господи, Верити, да когда ж ты наконец повзрослеешь? – выдохнул он. – Ты понимаешь, что это не игра?

И он буквально вылетел из офиса и уже не возвращался всю вторую половину дня.

Мы работали в полной тишине до того момента, когда нужно было расходиться по домам. Было такое ощущение, как будто из офиса кто-то высосал весь воздух.

См.: Истинный Разврат, Типаж для Звезды, Царство Позитива.

Х

Хваткий Бархат

В кармане я всегда ношу уголок от бархатных штор, висевших в свободной комнате дома у родителей Салли. Никто ничего не заметил, потому что я срезала его с кромки. Цветом он густо-красный, не то что все эти нынешние бледные занавески, как будто на несвежей скатерти подсох пролитый чай.

Когда я расстроена, я провожу по ткани ногтем большого пальца. Иногда пробирает удивительно сильно, и когда я тру пальцем о текстуру, ощущение довольно близкое к тому, как если дотронешься языком до лезвия точилки для карандашей. Как будто током бьет, только помягче. В такие моменты вспоминаешь о том, что рядом с тобой существуют другие миры. Должно быть, именно такой ток бежит по венам у Салли.

См.: Ее Величество Мода, Заценка Домов, Мои Журналы, Много Денег, Фата Моргана, Я Проснулась.

Хитрый Извращенец

Всю прошлую субботу мы с Салли провели в магазинах, как в старые добрые. Однако у нее денег не было вообще, а я никак не могла придумать, что бы мне такое купить, так что мы просто молча бродили между прилавками. Вдруг ей пришло в голову, что нам нужно купить друг дружке по татушке.

– Ты какую выберешь? – спросила я у нее, и она сказала, что это будет САЛЛИ у нее на руке в красивой разноцветной гамме, на случай, если она забудет, кто она есть.

– А я? – спросила я.

– Ну, и у тебя, конечно, тоже будет САЛЛИ, – сказала она.

Но потом, поскольку у меня был несколько ошарашенный вид, она купила мне вместо этого радужные модерновые сережки, сделанные из телефонного шнура.

Когда мы пошли выпить кофе, я зашла в уборную их примерить. Я так торопилась, что, наверное, забыла закрыть за собой дверь, потому что, как только стала примерять вторую сережку, я заметила, что на меня в зеркало смотрит какой-то мужчина. Он был не красавец, обычный, усталого вида бизнесмен средних лет, но смотрел на меня так жадно, что мне показалось, как будто нас с ним застукали в интимный момент. Он просто стоял и смотрел на меня, теребя пальцами воротник рубашки, и тут наши взгляды встретились, и я вся будто стала жидкой. Не знаю, как долго мы так стояли, казалось, мы не можем отвести взгляда, но я вдруг замерла, закрыла глаза, а когда посмотрела вновь, его уже не было. Он даже прикрыл за собой дверь.

К тому времени, когда я присоединилась к Салли, я уже успела взять себя в руки и готова была опять идти за покупками. Ту пустоту, которую оставил после себя этот мужчина, могли заполнить только вещи, не одна и не две, настоящие, тяжелые, и купить их нужно было прямо сейчас. Я ничего не стала рассказывать Салли. Она подумала, что я наконец смогла расслабиться, и тут же принялась подбирать мне вещи, которые, как она знала, я ни за что не стала бы носить, но которые подходили к моей новой прическе. Начнем с нуля, повторяла она. Я даже таскала ее с собой в примерочные. И не только из-за того, что нам так было веселее. Мне не хотелось снова остаться наедине с зеркалом.

См.: Буфера, Истинный Разврат, Станции, Чудо-Запястья.

Ходячий Полигон

Я теперь очень занята, особенно после того, как Брайан подкинул мне лишнюю работу: в благодарность за то, что я его выручила. Я работаю над новым журналом для компании, производящей водопроводные трубы для строительных фирм. Я предложила назвать его Трубореактивность,и Брайану моя идея приглянулась. Он говорит, что, если с проектом все пойдет гладко, он напишет на меня рекомендацию в следующий же информационный бюллетень с просьбой назначить меня своим ассистентом. Джон вовсе не так обрадовался новости, как я ожидала. Он считает, что у Брайана могут быть скрытые мотивы. А мог бы и порадоваться за меня. Джон извинился. Он сказал, что точно так же неистовствует у себя на работе, и ему, в конце концов, совестно за то, что я не могу чувствовать себя свободно даже во время наших с ним коротких встреч.

Я постаралась его понять. Ему уже столько времени приходится мириться с тем, что он – не самое главное в жизни для Кейт и детей, а если и со мной все пойдет по тому же сценарию, он просто не сможет этого больше выносить.

См.: Амбиции, Респект Королеве, Товары для Офиса, Фата Моргана.

Хор Голосов

Теперь, когда нашу телефонную будку снесли окончательно, я приняла на себя ответственность за то, чтобы остальные телефонные будки продолжали служить влюбленным. Как только я замечаю очередную будку, я захожу и звоню кому-нибудь, все равно кому, пусть даже для человека это будет полной неожиданностью. На днях я звонила в дом, где когда-то жили мама с папой. Номер не работал, и я, конечно, понимала, что по-другому не может быть, но все-таки не могу избавиться от чувства, что однажды мама мне ответит. Я боюсь, что забуду звук ее голоса. Я закрываю глаза и слышу, как она говорит, и голос у нее громкий и срывается на визг, что-нибудь вроде: «А знаешь, всем плевать на твое горе». Но потом я пытаюсь представить, что слышу маму не я, а Салли, и все становится по-другому. Папу больше не слышно, он больше не перебивает маму, когда она со мной разговаривает. Говорят, что с возрастом ты постепенно все больше начинаешь походить на свою мать. Может, у всех то же самое. Мы все старательнее и старательнее прислушиваемся, нет, не просто к словам, но к тому, что наши матери действительно хотели сказать нам много лет назад.

См.: для Внутреннего Пользования, Гибель Маргаритки, Глухие Двери, Ешьте Слоновьи Яйца, Телефонные Будки, Хочу Возмездия, Чистящее Средство.

Хорошо Заметная

Парикмахерша все время спрашивала меня, точно ли я уверена, что так надо. В конце концов я просто закрыла глаза, чтобы нам больше не смотреть друг на друга через зеркало. Мне было слышно, как люди подходят и смотрят, как она подбирает с пола пряди и говорит, что, когда она закончит, я стану совершенно другим человеком.

– Сама себя не узнает, – говорили все вокруг.

Когда срезают волосы настолько густые и длинные, как у меня, звук при этом такой, как будто ножом ломают мелкие косточки. И чем больше она срезала, тем сильнее он становился, пока мне уже совсем не захотелось сказать ей, чтобы она прекратила. Думаю, это все из-за того, что уши у меня теперь наружу.

В итоге я сказала ей, что смотрится отлично и что я в восторге, но она не унималась и все показывала мне мой затылок в зеркале. Очевидно, она мне не поверила, а зря. Мне правда понравилось.

И все же, на следующий день я с большой опаской шла на работу. Я знала, что народ там просто онемеет. То же самое было, когда умерли мои родители. Если судить по реакции, то люди разделились на два противоположных лагеря. Одни делали вид, как будто ничего не произошло, а другие хотели вытянуть из меня все до последней детали. У меня появилось такое чувство, будто моя утрата утоляла их голод, и они и меня бы сожрали, если б только смогли. Как будто мои несчастья служили для них способом избавиться от своих собственных.

Несложно было заметить, что моя новая стрижка поразила буквально всех. Даже когда мне говорили, как мне идет, многие при этом автоматически поглаживали себя по затылку, проверяя, все ли волосы у них на месте и все ли с ними в порядке. А то вдруг я и с ними поделилась своим несчастьем. Как блохами.

См.: для Внутреннего Пользования, Залысина, Обстановка, Центнер Тяжести.

Хочу Возмездия

Сложно себе представить, чтобы кто-то вообще мог ненавидеть меня так же сильно, как Кейт, если бы только она узнала, кто я такая. Ненависть – это настолько живое чувство. Мы говорили об этом с Салли, и она сказала, как бы между прочим, что в школе меня все ненавидели. Я была просто в шоке. Я знала, что они предпочитали со мной не играть, но ненавидеть меня? Это уже совсем другое. Я даже представить себе не могла, чем заслужила такое к себе отношение.

– Это из-за того, что у тебя большие глаза, – добавила она, – и из-за твоих волос. Ты все время смотрела на людей так, будто хотела залезть к ним в душу. Мы тебя считали ведьмой.

Я вспомнила, как Салли застукала меня за исполнением танца дождя. На самом деле я просто видела что-то подобное по телевизору, но только теперь осознала, как мне тогда нравился этот мой имидж.

– У меня мать была ведьмой, – соврала я, надеясь, что Салли тут же поднимет меня на смех.

– Говорят, это передается из поколения в поколение. Твоя мать была магиней, – сказала она и продолжила изучать телевизионную программу.

Теперь Салли все время сидит у меня дома. Позже, когда мы смотрели фильм, я мысленно все внушала и внушала ей, чтобы она уходила. Как только фильм закончился, она взяла свою сумку и ушла.

– Все нормально, – сказала она, – уже ухожу.

Хотя я ей ни слова не сказала.

На следующий день мне не терпелось поскорее попасть на работу и испробовать то же самое на Брайане, но он все время перехватывал мой взгляд, когда я пыталась долго смотреть на него, и подмигивал мне в ответ.

См.: Боссы, Мнимое Сходство, Назови Себя, Хор Голосов, Шиза, Широкие Возможности.

Ц

Царство Позитива

Управляющий успел посетить массу всяких курсов, и отныне позитивно относится к жизни. Теперь, если спросить, как у него дела, он больше не станет говорить вам, что он пока еще живой, а просто погладит свою собаку. А потом посмотрит вам прямо в глаза и скажет, что все у него рас-чу-дес-но, или проще: все прекрасно.

Он даже взял за моду каждый день вывешивать какую-нибудь цитату, с целью поднять нам настроение. В основном, все над ним посмеиваются, но мы с Брайаном, наоборот, к этому пристрастились. У нас вошло в привычку приходить на работу все раньше и раньше, просто чтобы посмотреть, какая цитата будет сегодня. Мне кажется, мы ищем для себя девиз, который помог бы нам снова присоединиться ко всему остальному человечеству. Мы тоже хотим быть победителями.

Однажды я вошла и обнаружила, что Брайан что-то набрал на моем компьютере. Даже неудачи продвигают тебя вперед,прочла я на экране.

Брайан стал удивительно мило вести себя со мной. Забавно: выходит, для того, чтобы выяснить, кто твои настоящие друзья, нужно, чтобы с тобой произошло что-нибудь ужасное.

См.: для Внутреннего Пользования, Главное – Собаки, Житие, Позитивные Мысли, Хор Голосов, Центнер Тяжести.

Цена Внимания

Салли согласилась слушать мои рассказы про Джона, но только по вечерам в пятницу и в субботу во время ланча, и только если я буду ей готовить. Она говорит, что на голодный желудок выслушивать такое просто невыносимо.

Я стою у плиты и помешиваю в кастрюльке, а слезы бегут у меня по щекам, я бережу свои раны снова и снова. Я припоминаю каждую мелочь – как мы познакомились, как выглядел Джон, когда впервые поцеловал меня, как много мы значили друг для друга, как замечательно мы подходили друг другу и как это невыносимо, что между нами все кончено. Время от времени Салли нагибается над плитой и пробует, что я такое готовлю, но по большей части она просто сидит и кивает. Самое удивительное, что она и правда меня слушает.

Однажды я повернулась к ней, и все, что я смогла ей сказать – одно-единственное слово. «Почему?» – воскликнула я.

Она даже слегка испугалась, и мне стало смешно, даже несмотря на все мои страдания. «Что – почему?» – спросила она.

– Почему все так вышло? Я что, недостаточно хороша для него? – спросила я. – Почему он больше меня не хочет?

Она покачала головой.

– Ты сама от него отказалась, Верити, – ответила она мне. – Ты сама поставила точку.

Я села. Я не могла дальше готовить. Это правда. Я сама сказала Джону, чтобы он уходил, но я совсем не то имела в виду. И конечно, Салли должна бы понять это лучше, чем кто бы то ни было. Я вдруг поняла, что со мной произошло то же самое, что у нее было с Колином. И все, чего мне хотелось, так это доказать, насколько мы с ней были не похожи друг на друга.

Вот тут я и решила больше ни слова не говорить о Джоне. Для меня он теперь – закрытая страница.

См.: До Скончания Веков, Респект Королеве Еще Раз, Секс, Ультиматум, Щепетильные Вопросы.