Текст книги "Я никогда не... (ЛП)"

Автор книги: Сара Шепард

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Ей хотелось бы, чтобы фотография могла ответить, чтобы Саттон могла хоть что-то рассказать ей о том, кем она была, какие секреты хранила и что на самом деле с ней произошло.

За спиной послышалось хихиканье. А потом она ощутила теплое прикосновение, будто кто-то дышал за ее спиной. Эмма обернулась, в горле застрял комок, но она увидела, что гараж пуст. А потом сквозь узкие квадратные окна краем глаза она увидела джип, медленно проезжающий мимо дома Мерсеров. Она подбежала к окнам и выглянула, тут же узнав белый Линкольн. И в этот момент она узнала два лица за лобовым стеклом. Близняшки.

Глава 10

Рыба, вынутая из воды

Дзинь. Дзинь.

Эмма подскочила в кровати Саттон. Луна отбрасывала на ковер серебряную полосу света. На компьютере Саттон скринсейвер показывал слайд-шоу счастливых вечеринок с ночевкой «Игр в ложь». Плоский телевизор Саттон был включен на эпизоде Дейли шоу Джона Стюарта. Книга «Под стеклянным колпаком», которую Эмма перечитывала после того, как она с Итаном обсуждала ее на прошлой неделе, лежала раскрытая на тумбочке обложкой вверх. Дверь в коридор была плотно закрыта. Все было в точности так, как когда Эмма легла спать. Дзинь.

Звук доносился со стороны окна. Эмма отбросила одеяло. Только на прошлой неделе ей приснился сон, который начинался именно так. Когда она во сне открыла окно, на подъездной дорожке стояла Бекки. Предостерегая ее. Говоря, чтобы она была осторожна. А потом она исчезла.

Эмма нерешительно подошла к окну и выглянула. Уличный фонарь отбрасывал мягкий золотой круг света на кактус опунцию возле тротуара. Джетта Лорел была припаркована прямо внизу. На подъездной дорожке ниже баскетбольной площадки действительно кто-то стоял. Ей показалось, что это Бекки, но затем на свет вышла фигура с поднятой рукой, собираясь бросить еще один камушек в окно.

Это был Итан.

Она резко вдохнула и отодвинулась от окна. Она надела серо-лиловый бюстгальтер под прозрачную ночную кофточку Саттон, а на голые ноги натянула полосатые пижамные штаны. Потом подошла к стеклу, помахала рукой и открыла окно. Миссис Мерсер еще не закрыла его, и рама с легкостью поддалась. Ночной воздух был удушающе жарким, без самого слабого дуновения ветерка.

– Ты когда-нибудь слышал, что можно использовать телефон вместо камня? – тихо крикнула она.

Итан поднял голову вверх.

– Ты можешь выйти?

Эмма прислушалась к звукам в коридоре: спускаемой воды в туалете, позвякиванию ошейника Дрейка, к любым. Мерсеры убили бы ее за то, что она сбежала в тот же день, когда была поймана на воровстве. Но стояла лишь тишина. Она выше подняла окно и выскользнула наружу.

От дерева к крыше тянулась толстая ветка, Эмма с легкостью схватила ее и спрыгнула на землю. Не удивительно, что Саттон использует этот способ побега. Она приземлилась на гравий и с улыбкой на лице направилась к Итану. Но тот не улыбнулся в ответ.

– Ну, и что с тобой произошло? Ты сошла с ума?

– Тс-с-с-с, – Эмма осмотрелась. Вокруг стояла жуткая тишина, все огни выключены, машины замерли на дорогах. – Это был единственный способ попасть в полицейский участок.

– Зачем тебе это нужно было?

Эмма села на большой камень перед домом Мерсеров.

– Мне нужно было посмотреть дело Саттон.

Когда Эмма рассказывала Итану о полицейском отчете и инциденте на железнодорожных путях, его глаза раскрывались все шире и шире.

– Саттон подвергла жизнь каждого риску, – закончила Эмма. – И что-то в тот вечер произошло с Габби. Ее увезли в больницу.

– Постой. – Итан опустился на камень рядом с ней. – И никто не донес на Саттон?

– Судя по отчету, нет.

Их ноги едва соприкасались: Эмма могла чувствовать плотную ткань его джинсов сквозь свои тонкие пижамные штаны. Итан крутил в руках телефон.

– Как ты думаешь, почему они затаились?

– Не знаю. Розыгрыш с поездом был серьезным. Они все могли погибнуть, – сказала она, видя, как в окне соседнего дома промелькнула тень. – Может, они хотели отплатить Саттон той же монетой?

– Через розыгрыш... или что-то еще?

По венам Эммы пробежал холодок.

– Ты же сам сказал, что в ночь, когда снимался снафф-фильм, друзья Саттон, похоже, хотели ее убить, так?

Итан глядел на улицу, закусив зубами нижнюю губу.

– Мне так показалось, – наконец, сказал он. – Даже если они сказали, что это был розыгрыш, Саттон выглядела действительно испуганной.

– Звучит, как наказание, – сказала Эмма.

Итан лучше меня помнил ту ночь. Когда я увидела Итана, стоящего надо мной, то почувствовала головокружение и уязвимость. Если бы я только могла вспомнить часы и дни после удушения... продолжила бы я нормальные отношения с друзьями, будто ничего не произошло? Смогла бы я так легко прогнать свой страх?

– Но не думаю, что нам следует также вычеркивать Близняшек, – сказала Эмма. – Габби все-таки попала в больницу, может, она была действительно ранена. Они тоже были на вечеринке Шарлотты. И я видела, как они ездили по улице туда-сюда, наблюдая за мной. К тому же, они действительно странно смотрели на меня в школе. – Она закрыла глаза, думая о Гарретте. – Впрочем, на меня многие странно смотрели.

Итан кивнул.

– Ты не можешь списывать со счетов никого из них, пока у них не будет железного алиби.

Эмма выгнула шею, подняв глаза к небу, и издала стон. Все казалось таким... сложным.

– Родители Саттон убьют меня, если узнают, что я была здесь снаружи, – сказала она, глядя на темные окна дома. – Я уже дала повод.

Итан перешел на гравий.

– Так это твоя единственная ночь свободы?

– Можно и так сказать. Завтра, скорее всего, в моей комнате заколотят окна.

Итан улыбнулся.

– Нам лучше заняться чем-нибудь повеселее, чем разговорами об убийстве Саттон.

Эмма медленно подняла глаза на парня.

– Например?

– В соседнем дворе есть бассейн. – Итан показал на кирпичную стену, отделяющую дом Мерсеров от соседей. – Хочешь поплавать?

– Они же нас увидят, – вскрикнула Эмма.

Паулсоны, ближайшие соседи Мерсеров, пару раз махали Эмме с подъездной дорожки. Они все носили одежду марки Джей Крю, водили Лексусы цвета шампанского и везде размещали свою фамилию: крупно «ПАУЛСОНЫ» на почтовом ящике, «ПАУЛСОНЫ, УСТАНОВЛЕНО В 1968 ГОДУ» на каменной доске в саду перед домом, даже на номерных знаках написано «ПАУЛСОН 1» и «ПАУЛСОН 2». Они казались достаточно дружелюбными, но вряд ли приветливо встретят незваных гостей.

Итан показал на подъездную дорожку соседей. Несколько упакованных в голубой пластик газет лежало рядом с почтовым ящиком. В доме не горел свет, а у дома не стояли машины.

– Думаю, они не в городе.

Эмма застыла в нерешительности. Она знала, что должна вернуться обратно и лечь в постель, но дьявольский внутренний голос у нее в голове обратил ее внимание на глубоко посаженные глаза Итана и обнадеживающую улыбку, которые ее подначивали.

Может, этим дьяволом была я. Эмма заслуживает немного веселья.

– Я согласна, – усмехаясь, сказала Эмма.

Через несколько секунд они перебрались через стену Паулсонов и добрались до бассейна овальной формы в центре дворика. На террасе были аккуратно сложены автомобильные шины и разный хлам. В беседке стоял газовый гриль Вебер, а дальше во дворе вырисовывался очаг в форме улья. На шезлонгах лежали два полотенца с фиолетовой монограммой «Пс» в центре.

Эмма еще раз с опаской посмотрела на темный дом Паулсонов. Свет не горит. Итану хватило пяти секунд, чтобы скинуть футболку и джинсы, сбросить кроссовки Нью Бэланс и нырнуть в бассейн. Вынырнув на поверхность, он улыбнулся Эмме.

– Вода потрясающая! Иди сюда!

Эмма потрясла ногой в пижаме.

– Хм, вообще-то, я одета не для купания.

Итан поднял брови.

– Снимай их. Я не возражаю.

Эмма с насмешкой посмотрела на него, но от пижамных штанов избавилась, радуясь, что под них надела черные непрозрачные хлопковые трусики. Подойдя на цыпочках к краю, она опустилась в бассейн, прохладная вода обнимала кожу дюйм за дюймом. Она оттолкнулась от стены и сделала пару гребков брассом под водой. Ее кофта вздувалась под ней как раскрытый парашют.

Когда ей потребовалось вдохнуть, Итан остановился в центре бассейна. Золотистые огни отражались на его скулах, подчеркивая зализанные назад волосы, заостренные черты лица и широкие загорелые плечи. Итан поймал ее взгляд и улыбнулся в ответ, но Эмма быстро отвела глаза. Ей не хотелось, чтобы он думал, будто она пялится на него.

– Это была отличная идея, – сказала Эмма, переворачиваясь на спину.

– Я же говорил тебе. – Итан подплыл к трамплину. – Мне нужно кое в чем тебе признаться, – сказал он погодя, его сильные руки загребали воду. – Я – серийный взломщик бассейнов. Когда я был младше, то все время пробирался в соседский бассейн.

– Что ж, а я – девственница в проникновении в бассейны, – ответила Эмма, надеясь, что ночь достаточно темная, чтобы Итан не мог заметить, как она покраснела при слове «девственница».

– Мне всегда хотелось иметь свой собственный бассейн. – Итан поднял руки и ухватился за оба края трамплина. – А родители не хотели. Мама думала, что я могу оказаться одним из тех утонувших детей, о которых сообщают в новостях.

Эмма поняла, как мало она знает о жизни Итана.

– Какие у тебя родители?

Итан пожал плечами.

– Они... ну, у моей мамы хроническое беспокойство. А отца... нет.

– Он ушел?

Может, у них двоих есть что-то общее. С губ Итана слетел медленный вздох.

– Не совсем. Он просто много путешествует. Его работа для него – все. У него квартира в Сан-Диего недалеко от главного офиса его компании, и там он бывает чаще, чем дома. Наверно, ему нравится находиться не с нами.

– Не нужно насчет этого шутить.

Итан приподнял одно плечо. Казалось, что он собирается еще что-то сказать, но потом сильно встряхнул головой, будто пытаясь выкинуть мысли, и отпустил трамплин.

– Эмма, а у тебя в детстве был бассейн?

Она засмеялась, быстрее работая ногами, чтобы удержаться на воде.

– Приемный ребенок с бассейном? Мне повезло, что у меня была чистая ванна. Но я много времени проводила в общественных бассейнах. Когда я была маленькой, социальный работник водила меня на бесплатные уроки плавания.

– Здорово.

– Пожалуй.

Было бы лучше, если бы Бекки учила ее плавать. Или одна из ее приемных матерей не поленилась прийти на ее занятия. Эмма часто смотрела на открытую трибуну, когда находилась в воде, думая, что могла бы увидеть там кого-то, кто пришел к ней, но все время разочаровывалась. В конце концов, она вообще перестала смотреть.

– У тебя есть любимая с детства игра в бассейне? – спросил Итан.

Эмма задумалась на мгновение.

– Наверно, Марко Поло.

Они играли в нее в конце занятий по плаванию.

– Хочешь поиграть? – спросил Итан.

Эмма захихикала, но лицо Итана было серьезным.

– Хм, конечно, – сказала она. – Не двигайся. – Она закрыла глаза, несколько раз покрутилась в воде и прошептала: – Марко!

– Поло! – тихим голосом ответил ей Итан.

Эмма двинулась на его голос, выставив руки прямо перед собой. Итан захихикал.

– Ты похожа на зомби.

Эмма засмеялась, но почему-то почувствовала нехорошее. Что, если тело Саттон плавает где-то точно так же, как ее сейчас?

Картина холодной темной воды промелькнул у меня в голове. Волны бились о тело в мокрой одежде. Я не могла подобраться ближе, чтобы разобрать фигуру, лежащую вниз лицом в русле реки. Может, это меня там оставили лежать, решив, что я мертва?

Эмма несмело плыла на голос Итана, стараясь избавиться от чувства страха, распускающегося в животе. Ее руки хватались за воздух.

– Я – мастер по Марко Поло, – дразнил Итан. Его голос прозвучал так, будто он сейчас находился в мелкой части бассейна. – Так что, быть приемным ребенком – это отстой?

Эмма прочистила горло.

– Почти, – сказала она, крепче сжимая веки. – Но думаю, что с тех пор как мне исполнилось восемнадцать, все закончилось. Марко!

– Поло, – прозвучал голос Итана слева от Эммы. – Все закончилось еще и потому, что здесь ты живешь жизнью Саттон. И когда мы во всем разберемся, ты снова сможешь стать Эммой.

Подумав об этом, Эмма рассекла пальцами прохладную воду. Трудно было не думать, что может произойти с ней после того, как убийство Саттон будет раскрыто, если его раскроют. Ей больше всего хотелось остаться здесь, узнать Мерсеров, как саму себя. Но что, если они выгонят ее, когда обнаружат, что она выдавала себя за их умершую дочь?

Итан нарушил тишину.

– Не знаю, как тебе удалось пройти через все эти годы воспитания в приемных семьях и оказаться такой... нормальной. Не уверен, что я смог бы.

– Ну я, своего рода, затерялась в своей собственной голове. – Эмма поворачивалась в воде, концентрируясь на тихом звуке голоса Итана. – Выдумала свой собственный мир.

– В смысле?

– Хранила журналы и писала статьи. И создала газету.

– Правда?

Эмма кивнула со все еще закрытыми глазами.

– Это было нечто вроде... «Дейли Эмма». Я брала картинки и записывала все, что происходило со мной, будто это была главная статья на главной странице. Знаешь, «Девочка готовит еще один чечевичный хлеб для приемных родителей хиппи». Или «Молочная сестра ломает ценные вещи Эммы Пакстон, просто потому что ей так хочется». Это помогало мне справляться. Я до сих пор иногда придумываю заголовки в голове.

– Зачем?

Эмма вытерла воду с лица.

– Думаю, это помогает мне чувствовать себя... значимой. Будто я достаточно хороша для того, чтобы появиться в заголовке на главной странице, даже если это созданная мной газета.

– Я тоже уходил в свой собственный маленький мир, – признался Итан. – Раньше, когда я был маленьким, меня все время дразнили.

– Тебя дразнили? – Эмме захотелось открыть глаза и посмотреть на него. – Почему?

– Почему вообще кого-то дразнят? – голос Итана дрогнул. – Это просто происходит. Но вместо написания газет, я представлял лабиринты. Сначала они были довольно простыми, но со временем я делал их все более и более сложными, пока даже сам не смог из них выбраться. Я терялся в тех лабиринтах. Я представлял их садовыми лабиринтами, в которых мог исчезнуть навсегда.

Неожиданно она почувствовала под водой вибрацию от толчков. Она высунула руку, дотронулась до кожи и открыла глаза. Итан оказался загнан в угол возле встроенной горячей ванны. Прежде, чем Эмма осознала, что делает, она дотронулась до маленького пореза от бритвы на подбородке Итана.

– Болит?

Итан покраснел.

– Не-а.

Затем он взял ее за талию и притянул ближе к себе. Их ноги столкнулись, и Эмма почувствовала прикосновение его кожи к своей. Она смотрела на влажные губы Итана, капли воды на ресницах, на редкие веснушки, рассыпанные по его плечам. Стрекотали сверчки. Мескитовые деревья вздыхали на ветру. Как только Итан наклонился ближе, на ожерелье Саттон упал лунный свет и отразился на поверхности бассейна.

Неожиданно вода показалась Эмме ледяной. Все происходило слишком быстро.

– М-м-м... – пробормотала Эмма, повернулась и отплыла.

Итан тоже неловко повернулся, вытирая воду с лица.

«Тьфу!» – закричала я на них. Все сорвалось!

Эмма двинулась к лестнице.

– Наверно, нам нужно выбираться.

– Да.

Итан вылез из бассейна. Он смотрел на цветочные клумбы, конусообразную птичью кормушку, которая свисала с березы – куда угодно, только не на Эмму. Мокрые и почти голые они дрожа стояли на террасе. Эмме было жаль, что она не могла придумать что-то, что ослабит напряжение, но ее мозг был пустой и промокший.

Громкий гул заставил ее обернуться. Сквозь доски забора сверкнули огни. На улице остановилась машина. Эмма схватила Итана за руку.

– Там кто-то есть!

– Черт.

Итан зажал под мышкой обувь и одежду и босиком побежал к задней части забора. Эмма натянула пижамные штаны, отжала кофту и побежала за ним. Он подсадил Эмму, а потом перелез сам. С другой стороны заднего двора Паулсонов находилось высохшее русло реки, заполненное разными палками, камнями, перекати-поле и разросшимися кактусами. Дом Мерсеров находился слева, но Итан повернул направо.

– Мне нужно домой, – сказал он.

– Ты пришел сюда пешком? – удивленно спросила Эмма.

– Точнее прибежал. Я люблю бегать по вечерам.

На улице умолк двигатель машины. Эмма прищурилась в темноте. Пустырю не было конца.

– Ты уверен, что с тобой все будет в порядке?

– Уверен. Увидимся позже.

Эмма смотрела вслед Итану до тех пор, пока не перестала видеть светоотражающие вставки сзади на его кроссовках. Потом она пошла по дороге к заднему двору Саттон, подобралась поближе к краю забора и оказалась на подъездной дорожке рядом с Джеттой Лорел. Когда она оглянулась, то явно ожидала увидеть на дорожке машину Паулсонов, может даже мистера Паулсона, обходящего территорию с бейсбольной битой. Но дорожка была пуста. Газеты лежали точно на тех же местах, что и час назад. В доме так же не горел свет.

Холодное и липкое ощущение пробежало по коже Эммы. Машина совершенно не принадлежала Паулсонам. Кто бы ни остановился там, наблюдая за ними, это был кто-то совсем другой.

Глава 11

Никакой угрозы в два часа ночи

Спустя несколько минут Эмма взбежала по дорожке перед домом Мерсеров. У дерева за окном спальни Саттон были недостаточно низкие ветви, чтобы взобраться обратно, поэтому единственный способ попасть внутрь – пройти через парадную дверь.

Ключ лежал под большим камнем возле каменного дерева, как и в первую ночь, когда Эмма вошла в дом Мерсеров. Она вставила ключ в замок, молясь, чтобы Мерсеры не включили вечером сигнализацию. Повернулся замок. Тишина. Повезло.

Дверь легко распахнулась, и Эмма юркнула внутрь. Кондиционер работал на полную мощность, от чего ее влажная кожа покрылась мурашками. Стекла поверх семейных портретов мерцали в бледном свете уличных фонарей. Визитка детектива Куинлэна лежала на консоли возле двери, там, где мать Саттон днем оставила ее. Эмма накрыла ладонью запястье и вспомнила то ощущение, когда пальцы Итана находились там. Она закрыла глаза и прислонилась головой к стене.

Что с ней такое? Хотелось мне спросить. Почему она не поцеловала его?

Скрип. Эмма замерла. Это шаги?

Скрип. Скри-и-и-ип. В конце коридора возникла тень. Шаги все громче и громче раздавались по полу, пока на свет не вышла Лорел. Эмма отпрыгнула назад и подавила крик.

– Спокойнее! – Лорел подняла руки. – Кто-то нервный! – Она ближе присмотрелась к Эмме. – Почему ты вся мокрая?

Эмма поглядела вниз на свою мокрую кофту, прилипшую к коже.

– Я просто принимала душ, – сказала она.

– В одежде?

Эмма вошла в туалет и вытерла лицо полотенцем для рук цвета морской волны. Когда она посмотрела на свое отражение, то увидела в зеркале глядящую на нее Лорел. Видела ли Лорел ее с Итаном в бассейне? Слышала ли их разговор? Не она ли направила на них свет фар?

Вполне возможно. Из тех вспышек моего прошлого, что я видела, Лорел была навязчивой, сующей везде свой нос любительницей подглядывать. Не знаю, зачем мы позволили ей вступить в Игру в ложь, но знаю, что я не поддерживала это решение. Думаю, в глубине души я ревновала. Лорел была настоящей дочерью моих родителей, естественно, что ее любили больше, чем меня. Мне не хотелось, чтобы мои друзья тоже любили ее больше.

Лорел вошла в туалет и села на закрытую крышку унитаза.

– Ну, и когда ты собиралась мне рассказать?

– О чем?

Эмма делала вид, что увлечена маленькими кусочками мыла, выстроенными в ряд на краю раковины.

– О том, с кем ты встречалась. С кем только что разговаривала на улице.

Внутри у Эммы все похолодело. Значит, Лорел видела. А если Лорел убила Саттон и знала, что Эмма была с Итаном, то она также рисковала и жизнью Итана.

– Не знаю, о чем ты говоришь.

Ее голос слегка дрожал.

– Да ладно, – отрезала Лорел. – Ты была с кем-то по имени Алекс, не так ли?

Алекс? Полотенце выскользнуло из рук Эммы, пока она ломала голову, вспоминая кого-нибудь в Холлиер по имени Алекс. Единственной Алекс была ее подруга из Хендерсона...

– Я видела то сообщение у тебя на телефоне во время занятия по керамике, – сказала Лорел, скрестив руки на груди и поглядев на Эмму в зеркало. – Тебе писал кто-то по имени Алекс. Он сказал, что думал о тебе. – У нее загорелись глаза. – С этим же парнем ты смылась со своей вечеринки?

У Эммы закружилась голова.

– Алекс – это девушка, – выпалила Эмма.

– Угу, – Лорел закатила глаза. – И когда ты снова будешь мне доверять? – тихо спросила она.

Что-то неприятное произошло между ними, но Эмма не могла понять, что. В прошлом Саттон причинила боль Лорел, в этом Эмма была уверена, и, кажется, Лорел ответила ей тем же.

– Она – девушка. – Эмма развернулась, ударившись бедром о край раковины. – И... и нехорошо, заглядывать в мой телефон.

Лорел опустила подбородок и понимающе ухмыльнулась ей.

– Так же как ты все время заглядываешь в мой? Так кто этот парень Алекс? Из подготовительной школы в Валенсии? Аризонского университета? Вы, ребята, купались нагишом? Хорошо, что Паулсоны на Гавайях!

– Я не была в бассейне, – повторила Эмма, но потом посмотрела вниз на себя. Капли воды стекали с кончиков волос на ее плечи. От нее воняло хлоркой. – Хорошо. Ладно. Я была в бассейне. Но я была одна.

Лорел провела пальцами по надписи из кованого железа со словами «ЖИТЬ, СМЕЯТЬСЯ, ЛЮБИТЬ», которая висела в конце туалета.

– Почему бы тебе не сказать мне правду? – обиженно произнесла Лорел. – Я никому не скажу. Обещаю. Я умею хранить секреты.

Эмма опустила глаза. Единственный человек, кому она могла доверять в Тусоне, был Итан.

– Клянусь, в бассейне я была одна. Мне было жарко, я не могла уснуть... Это все. А Алекс – это девушка, с которой я познакомилась в теннисном лагере.

Надеюсь, Саттон ездила в теннисный лагерь... и надеюсь, с ней не было Лорел. Потом, стараясь вести себя недовольно и холодно, она протиснулась вперед мимо Лорел и вышла в коридор.

– Саттон, подожди.

Эмма обернулась. Лорел стояла позади нее с грозной улыбкой на губах.

– Тебе от меня так просто не отделаться. Ты все мне расскажешь. Или...

Почти осязаемые слова повисли в воздухе.

– Или что?

Лорел стояла так близко к Эмме, что та чувствовала запах ее лимонного шампуня. У нее были широкие сильные плечи. Большие руки вытянуты по бокам. Внезапно Эмма перенеслась в ту ужасную ночь в доме Шарлотты, когда кто-то схватил ее сзади и чуть не убил. Лорел была выше Эммы, примерно того же роста, что и напавший на нее человек. И в ней ощущалась серьезная сила, уверенность, которые заставляли Эмму думать, что она способна на такое. В конце концов, Эмма видела, как яростно Лорел душила Саттон в том ненастоящем снафф-фильме. Лорел шагнула ближе, Эмма вздрогнула, посмотрев назад.

– Лучше тебе поскорее все рассказать мне, или я действительно сделаю так, что тебе будет чего бояться. Думаешь, выходка с поездом – это то, над чем теперь можно смеяться? Что, если я расскажу маме с папой об этом? Что, если я расскажу им, что на самом деле произошло?

Эмма в удивлении отступила назад. «Пожалуйста, расскажи мне, что на самом деле произошло», – молча просила она. Но Лорел лишь отвернулась и прошагала к лестнице, оставив Эмму одну в темноте.

Глава 12

Секрет другого рода

– Ich war in Arizona geboren, – шептала себе под нос Эмма с учебником «Немецкий, часть 4» на коленях и набором карточек в руках. Она нахмурилась от того, как звучали гортанные звуки. Немецкий язык напоминал ей старика, отхаркивающего мокроту.

Был вторник, и Эмма сидела за открытым круглым обеденным столом во внутреннем дворе, который предназначался для старшеклассников и нескольких наглых учеников младших классов, все остальные должны были сидеть внутри душной столовой, где стоял ужасный резкий запах рыбных тако. Шарлотта, Мэделин и Лорел должны были встретиться с ней в любую минуту, и Эмма коротала время, повторяя записи по немецкому к большому завтрашнему тесту по главе. И хотя Саттон, возможно, никогда не училась и дня в своей жизни, Эмма не могла провалить даже самый малюсенький тест. Она была твердой отличницей с первого класса и сейчас не собиралась останавливаться.

Суждения моей близняшки меня раздражали. Может, я была отвлечена на другие вещи, была слишком занята, чтобы учиться. Или, может, была в тайне умной и просто не видела в этом смысла.

Тест по немецкому охватывал все стадии жизни: рождение, жизнь, смерть.

– Ich war in Arizona geboren, – Эмма снова беззвучно шевелила губами.

Я родилась в Аризоне. Таков был бы ответ Саттон, но правда ли это, на самом деле? Бекки всегда говорила Эмме, что она родилась в Нью-Мексико, подразумевая, что Саттон – тоже.

– Sutton starb in Arizona, – тихо прошептала Эмма, читая следующее словарное слово.

Саттон умерла в Аризоне. Эти слова, даже на другом языке, заставили живот Эммы сжаться. Она пролистала словарь в конце книги, но в 4-ой части учебника по немецкому не было более подходящего слова, означавшего «убита, умерщвлена, жестоко убита или задушена».

– Ты купила билеты на бал?

Эмма подпрыгнула, услышав радостный голос над собой. Девушка с зеленой краской на лице, накладным носом, в парике-улье Эльвиры и длинном черном платье, которое, казалось, кишело клопами, совала на колени Эмме флайер: «БАЛ ПО СЛУЧАЮ ХЭЛЛОУИНА! ПРИХОДИ ИЛИ БУДЕШЬ НАПУГАН!» Но увидев, кто такая Эмма, ее безумная улыбка поникла, и она отступила назад.

– Ой! М-м, я хотела сказать, что, уверена, у тебя уже есть, Саттон. Хорошего дня!

Прежде, чем Эмма успела сказать хоть слово, Эльвира пересекла двор. Уже не первый раз дураки сторонятся Эммы, уступая ей место в коридорах или убегая из женской душевой, стоило ей войти. «Просто другая сторона жизни Саттон Мерсер», – подумала Эмма. Ей вдруг стало интересно, не заставляла ли ее близняшку такая реакция людей чувствовать себя одинокой. Саттон когда-нибудь по-настоящему кого-нибудь впускала?

Я не знала, как ответить на вопрос Эммы. Но учитывая это, казалось, что мою жизнь забрал кто-то близкий ко мне, может, я была права, что никому не доверяла.

Эмма закрыла учебник по немецкому. Когда она рассматривала на обложке фальшиво счастливую немецкую пару в кожаных брюках, то у нее возникло четкое и беспокойное ощущение, что за ней кто-то наблюдает. Она медленно обернулась. Футбольные игроки за столом бурно хохотали над парнем, который жестами показывал какую-то шутку на другой стороне двора. За соседним столом сидели парень с девушкой. Их рты были словно злые красные прорези, а пристальные взгляды прикованы к Эмме.

Гарретт и Ниша.

Сегодня на Нише был облегающий ярко-зеленый свитер-тенниска и кроссовки Лакост, а от ее взгляда у Эммы в жилах стыла кровь. Даже если Эмма не подозревала, что Гаррет и Ниша – друзья, он сидел бок о бок с ней, тоже устремив на Эмму свой колючий взгляд. Его выражение отвращения, казалось, говорило «я знаю о тебе». «Я знаю об Итане».

Мог ли Гарретт знать? Не он ли прошлой ночью прогуливался возле бассейна Паулсонов? Может, он был там вместе с Нишей. Эмма слегка обнадеживающе махнула рукой Гарретту, но тот лишь еле-еле покачал головой и что-то прошептал Нише на ухо. Ниша захихикала над тем, что ей сказал Гарретт, и ухмыльнулась Эмме.

Внезапно Эмма не смогла больше выносить их маленькие секреты. Сжав кулак, она посмотрела на миниатюрную темноволосую девушку.

– Могу я тебе чем-то помочь, Ниша? – спросила она, не пытаясь скрыть сарказм.

Ниша одарила ее приторной улыбкой и медленно придвинулась к Гарретту, по-собственнически положив свою ладонь с кроваво-красными ногтями на его руку.

– Я как раз собиралась напомнить тебе, что в пятницу у меня дома состоится обязательный командный ужин. Я имела в виду, что хотела тебя привлечь к его планированию, но кто знает, может, ты даже не появишься?

Эмма разозлилась.

– Ну, может, я и покажусь, если будет что-то стоящее.

«Молодец, Эм», – подумала я. Ей все лучше удавалось не отступать и призывать мое внутреннее я.

Возможно, в конце концов, какая-то доля истины была в самом характере, а не возникшем споре. Взгляд Ниши прояснился при виде кого-то позади Эммы.

– Ты же ведь придешь, Лорел? Или Саттон не разрешит?

Эмма обернулась, увидев, как Лорел шлепнула на стол свой поднос с ланчем. Лорел злобно посмотрела в сторону Ниши, но ничего не сказала.

– С каких это пор командные ужины стали обязательными? – пробормотала она себе под нос. – Кто-то должен сказать ей, что звание второго капитана не делает ее королевой.

– Она злится лишь потому, что в последний раз Саттон не появилась. – Шарлотта плюхнулась на скамейку, швырнув на стол полосатый тканевый мешок для ланча. Она посмотрела на Эмму. – Саттон, если ты не хочешь, чтобы мы шли туда, мы не пойдем.

Лорел повернулась к Эмме и тоже кивнула. Эмма заметила, что как фактическому лидеру Игр в ложь, друзья Саттон всегда ей подчинялись.

Но я не была уверена, что их это волнует.

Шарлотта со скучающим видом глядела на Эмму, будто устала от переменчивых правил и норм Саттон Мерсер.

– Ну и где ты была сегодня? – вмешалась Мэделин, опустившись на скамью рядом с Эммой. – Почему тебя не было в «Хабе»?

Эмма прищурилась.

– Мы договаривались встретиться в «Хабе»?

Это было название школьного магазина и кофе-бара рядом со столовой. Там в основном продавались толстовки Холлиер, танцевальные лотерейные билеты и карандаши номер 2.

– Да, планирование конкурса! Привет, традиция! – Мэделин протянула Эмме кофе в картонном стаканчике. – Как бы то ни было. Я принесла тебе латте. Я смотрю, кто-то сегодня немного не в духе, а? Наверно, из-за пребывания в каталажке прошлой ночью?

Лорел резким рывком открыла свою банку Спрайт Зеро.

– Я рассказала им об этом сегодня утром. – Она долго смотрела Эмме в глаза, невинно хлопая ресницами, как будто говоря: «И угадай, что еще я расскажу?». – Очевидно, ты не собиралась.

Шарлотта положила руки на контейнер Тапперваре с салатом из шпината.

– Что случилось? – Мэделин теребила пластиковый нож, проводя пальцами по зубчатому краю. – С каких это пор ты крадешь в магазинах без нас? – она была раздражена, будто Эмма пренебрегла ею.

– И попасться в «Клике»? – Шарлотта прищелкнула языком. – Мы взяли этот магазин еще в восьмом классе!

– Лорел сказала мне, что ты взяла клатч Тери Берч, – Мэделин сморщила нос. – Саттон, Тери не стоит того, чтобы красть.

Эмма сняла крышку со стакана с кофе, и к лицу поднялся пар.

– Ты же знаешь, что это такое, когда тебе нужно взять хоть что-нибудь, – сказала она неопределенно. – Я бы полностью вышла сухой из воды, если бы та сучка, работающая регистратором, на самом деле выполняла бы свою работу вместо того, чтобы следить за мной. Думаю, она немного втюрилась.

– Кто-то теряет хватку, – пропела Шарлотта, с решительным хрустом вгрызаясь в морковь.

Она выглядит почти счастливой из-за того, что Эмма попалась. Девушка осторожно отпила латте и поморщилась – он был обжигающе горячим.

– Я упустила свои возможности пойти на бал. Теперь заперта до следующего тысячелетия.