Текст книги "Я никогда не... (ЛП)"
Автор книги: Сара Шепард
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
– Э, девчонки? – позвала она. – Кто-нибудь знает, когда у меня была последняя важная встреча? Я забыла записать у себя в календаре и хотела бы отметить, когда мне нужно идти на следующую. Может... 31 августа?
– А что тогда было? – спросила Шарлотта. Она выглядела вымотанной, будто не спала всю ночь. Девушка слишком сильно смяла глину, превратив миску, которую делала, в жидкий блин.
Эмма снова взяла телефон.
– Э-э... За день до вечеринки у Ниши...
Когда Мэдс похитила меня, думая, что я это Саттон. Или, возможно, зная, что я не она.
– За два дня до начала занятий.
Шарлотта посмотрела на Мэделин.
– Не в тот ли день мы...
– Нет, – резко ответила Мэделин, холодно глянув на Шарлотту. Потом она повернулась к Эмме. – Никто из нас не знает, где ты была в тот день, Саттон. Может, кто-нибудь другой вылечит твою амнезию.
Фарфоровая кожа Мэделин поблескивала от света флуоресцентных ламп. Ее глаза сузились, будто она предлагала закончить тему. Шарлотта переводила взгляд с Эммы на Мэделин, на ее лице была написана тревога. Даже спина Лорел казалась неестественно прямой. Эмма ждала, зная, что она что-то нащупала, и надеясь, что кто-нибудь все ей расскажет. Но вокруг продолжала сохраняться напряженная тишина, и девушка сдалась. «Попытка номер два», – подумала Эмма, нащупывая в кармане серебряный брелок в виде поезда.
– Как скажете. Я тут подумала, что настало время для очередной «Игры в ложь».
– Клево, – прошептала Шарлотта и опять сосредоточилась на гончарном круге.
– Есть идеи?
Из печи раздавался громкий треск. Многие девушки мыли руки в раковине.
– Тот розыгрыш, когда мы украли мамину машину, был изумительным.
Она вспомнила видео, просмотренное на компьютере Лорел.
– Может, сделаем что-то наподобие.
Размышляя, Мэделин кивнула.
– Можно.
– Только без... мошенничества, – продолжила Эмма, говоря фразу, которую вчера репетировала в спальне Саттон. – Например, можем оставить машину посреди автомойки. Или утопить в бассейне. Или бросить на рельсах.
При слове «рельсы» Шарлотта, Лорел и Мэделин напряглись. Резкая острая боль пронзила внутренности Эммы.
В яблочко.
– Очень смешно. – Шарлотта бросила свою глину.
– Повторяться нельзя, помнишь? – прошептала на ухо Лорел.
Мэделин ударила себя по лбу ладонью и посмотрела на Эмму.
– Ты опять надеешься нарваться на копов?
Копы. Я изо всех сил старалась вспомнить. Но воспоминание о рельсах исчезло.
Эмма оглядывала подруг Саттон, во рту у нее пересохло. Но прежде, чем она задала свой следующий вопрос, затрещало школьное радио:
– Внимание! – заговорила жестким голосом Аманда Донован, выпускница, читающая новости. – Пришло время объявить победителей танцевального конкурса на Праздновании Хэллоуина, выбранных голосованием талантливых парней Холлиера из команд по футболу, лакроссу и волейболу! Оно состоится через две недели, призраки и гоблины, поэтому спешите купить билеты сегодня, пока они не распроданы! У меня свидание и уже есть билет!
Мэделин недовольно скривила губы.
– С кем могла бы пойти Аманда? C дядей Уэсом?
Шарлотта и Лорел захихикали. Дядя Аманды – Уэс Донован, спортивный комментатор, у которого есть свое шоу на радио Сириус. Во время утренних объявлений Аманда так часто хвалилась знакомством с ним, что Мэделин поклялась, что они – тайные любовники.
– Пожалуйста, присоединяйтесь к моим горячим поздравлениям Норе Альварес, Мэдисон Кейтс, Дженифер Моррисон, Зои Митчелл, Алисии Янг, Тинсли Зиммерман...
Каждый раз, когда звучало имя, Мэделин, Шарлотта и Лорел показывали большой палец вверх или вниз...
– ... и Габриэлле и Лилиан Фьорелло, нашим первым близняшкам конкурсного вечера! – завершила Аманда. – Искренние поздравления, дамы!
Мэделин несколько раз моргнула, будто очнувшись ото сна.
– Близняшки? На конкурсе?
Шарлотта фыркнула.
– Кто за них проголосовал?
Эмма переводила взгляд с одной на другую, пытаясь быть в курсе. Габби и Лили Фьорелло были единственными в классе двуяйцевыми близнецами. У обеих были голубые глаза и волосы цвета медового блондина, но каждая обладала и своими собственными особенностями, такими как: родинка у Лили на подбородке или губы Габби, как у Анджелины Джоли. Эмма все еще была не уверена, входили ли Габби и Лили в их группу. Они присутствовали на ночевке у Шарлотты две недели назад, когда неизвестный чуть не задушил Эмму, но членами общества «Игр в ложь» они не являлись. С их туповатым выражением лица, одним интеллектом на двоих и зависимостью от айфона они производили на Эмму впечатление нематериальных пушинок – этакий девчачий эквивалент низкокалорийных взбитых сливок Кул Вип.
Я тоже не была в них уверена. Единственный урок, который я усвоила, – внешний вид вещей порой обманчив.
Одновременно раздались четыре телефонных звонка. Шарлотта, Мэделин, Лорел и Эмма потянулись за телефонами. Эмма увидела на экране два новых сообщения, одно – от Габби, второе – от Лили.
«ДА, МЫ ВЕЛИКОЛЕПНЫ», – написала Габби.
«НЕ МОГУ ДОЖДАТЬСЯ МОМЕНТА, КОГДА МЫ НАДЕНЕМ КОРОНЫ!»
– Шлюшки, – пробормотала рядом Мэделин.
Эмма глянула на ее экран. Она получила те же самые сообщения. Шарлотта фыркнула, тоже посмотрев на экран.
– Им нужно пойти как близняшки Керри. Тогда мы сможем вылить им на головы свиную кровь.
Телефон Эммы снова зазвонил. От Лили пришло еще одно послание:
«КТО НА СВЕТЕ ВСЕХ МИЛЕЕ? ВЫКУСИ, СУЧКА!»
– Теперь они точно не пойдут с нами в поход после танцев, – подытожила Шарлотта.
– Опять поход? – сморщив нос, спросила Лорел.
– Это традиция, – резко ответила Шарлотта. Она посмотрела на Эмму. – Верно, Саттон?
Поход? Эмма удивленно подняла брови. Эти девушки не похожи на любителей прогулок на свежем воздухе. Но она все равно кивнула в ответ на вопрос Шарлотты.
– Точно.
– Может, горячие источники в Маунт Леммон? – спросила Мэделин, закручивая свои темные волосы в пучок. – Габби и Лили говорили, что в них полно натуральных солей, от которых кожа выглядит изумительно.
– Довольно о Габби и Лили, – простонала Шарлотта, поправив ленту в волосах. – Не могу поверить, что придется планировать для них вечеринку. Они будут невыносимы.
Эмма нахмурилась.
– Почему мы должны устраивать в их честь вечеринку?
На мгновение, все уставились на девушку. Шарлотта щелкнула языком.
– Помнишь крошечную организацию под названием Совет встречи выпускников? Свою единственную общественную работу с предпоследнего класса?
Пульс Эммы участился. Она с усилием выдавила из себя фальшивый смех: «Хе-хе».
– Я пошутила.
Шарлотта закатила глаза.
– К сожалению, это не смешно. Нужно побить прошлые годы.
Эмма прикрыла глаза. Саттон... в Совете встречи выпускников? Серьезно? В Хендерсон Хай она всегда смеялась над туповатыми девушками, входящими в его состав. Они постоянно говорили о выпечке, висящих транспарантах и идеальных композициях для медленного танца.
А я гордилась своим членством в Совете встречи выпускников школы Холлиер. У школы была строгая политика по поводу того, что те, кто планирует встречу, не может быть членом правления, вот почему Аманда только что не назвала моего имени. Если моя обрывочная память мне не изменяет, то на последнем школьном балу я прошествовала в танцевальный зал с лентой через плечо. Я задавалась вопросом: будет ли Эмма все еще здесь, чтобы занять мое место на ежегодном балу? Сможет ли мой убийца действительно оставаться нераскрытым так долго? Сможет ли Эмма все еще жить среди лжи весной? Мысли об этом наполняли меня страхом.
Кроме этого, меня заполняла уже знакомая боль от тоски, что у меня больше не будет балов. Больше никаких дурацких букетиков на запястье или лимузинов после вечеринки. Я даже скучаю по ужасной музыке и придурковатым диджеям, возомнившим себя суперзвездами. Когда я была жива, все проходило так быстро, что я едва улавливала, было ли это хорошо или плохо.
Раздался звонок, и девочки встали со своих гончарных кругов. Эмма стояла возле раковины и мыла холодной водой испачканные в глине руки. Когда она вытирала их о бумажную салфетку, телефон Саттон зазвонил снова. Простонав, Эмма достала его. Что-то еще от Габби и Лили? Но это было электронное письмо с аккаунта Эммы, который она загрузила на телефон Саттон.
«ОТ АЛЕКС: ДУМАЮ О ТЕБЕ. ПОЗВОНИ, КАК СМОЖЕШЬ. НЕ МОГУ ДОЖДАТЬСЯ. ЦЕЛУЮ».
Эмма крепко сжала телефон, обдумывая, что бы ответить. Прошло уже много времени с тех пор, как она последний раз переписывалась с Алекс – единственным, кроме Итана, человеком, знающим об ее путешествии в Аризону. Но в отличие от Итана Алекс до сих пор думала, что Саттон жива и что она приютила Эмму.
Иногда, просыпаясь по утрам, девушка пыталась представить, что так все и произошло на самом деле, а все предшествующие события были дурным сном. Она даже завела новый раздел в дневнике: «Чепуха, которой мы бы с Саттон занялись, если бы она была здесь». Она бы научила Саттон, как готовить пирожные со взбитыми сливками, рецепт которых узнала, работая после школы официанткой на банкетах. А Саттон показала бы, как нужно закручивать ресницы. В этом деле Эмма никогда не была мастером. И, может, в школе они бы поменялись местами и ходили бы на занятия друг друга. Не потому, что должны были. А потому что хотели этого.
Внезапно, у Эммы возникло чувство, будто за ней кто-то наблюдает. Она обернулась, в кабинете практически никого не осталось. А из коридора за девушкой следили две пары глаз. Габби и Лили, Близнецы-Болтушки. Заметив, что девушка их увидела, они ухмыльнулись и зашептались. Эмма вздрогнула. Кто-то тронул девушку за руку, и она снова подпрыгнула. Позади нее, облокотившись на большую серую сумку с глиной, стояла Лорел.
– Эй.
Сердце Эммы гулко забилось.
– Я жду тебя.
Лорел перекинула светлую прядь волос через плечо и уставилась на айфон в руках Эммы.
– Пишешь кому-то?
Эмма бросила телефон Саттон в сумку.
– Да нет.
На месте, где стояли близняшки, сейчас никого не было. Лорел поймала ее за руку.
– Почему ты заговорила о розыгрыше с поездом? – спросила она, ее голос был тихим и жестким. – Никому не показалось это смешным.
На шее у Эммы выступил пот. Она открыла рот, но не издала ни звука. Слова Лорел совпали с тем, что до нее дошло: другие, должно быть, не хотели помнить розыгрыш с поездом, но я всегда буду цепляться за него. Что-то произошло той ночью. Что-то ужасное.
Эмма глубоко вздохнула и обняла Лорел за талию.
– Не будь такой неженкой. Пойдем. Здесь ужасно воняет.
Она надеялась, что это прозвучало более беззаботно, чем она сама чувствовала. Лорел на мгновение уставилась на Эмму, а потом пошла за ней в переполненный коридор.
Эмма облегченно вздохнула, когда подруга направилась в противоположном направлении. Она чувствовала себя так, будто увернулась от огромной пули.
«Или, может, открыла огромную банку с червями», – подумала я.
Глава 4
Письменные улики
После теннисной тренировки Лорел на своей черной Фольгсваген Джетта ехала к улице Мерсеров на предгорье Каталины, застроенном домами песчаного цвета с растущими перед ними суккулентами. Тишину в машине нарушало только чавканье жующей жвачку Лорел.
– Ну... спасибо, что подвозишь домой, – заговорила Эмма, пытаясь нарушить неловкую тишину.
В ответ Лорел одарила девушку ледяным взглядом.
– Ты вообще заберешь свою конфискованную машину, или мне до конца жизни придется тебя возить? Ты же не можешь вечно лгать, что она у Мэделин. Мама и папа не дураки.
Эмма откинулась на сиденье. Машину Саттон конфисковали еще до приезда Эммы в Тусон. Но если Лорел больше не будет ее возить, то, похоже, ей придется ее забрать.
А потом Лорел снова замолчала. После занятий по керамике она была как-то холодна с Эммой: отвернулась, когда та предложила сыграть в теннис в паре и пожала плечами на предложение девушки купить что-нибудь вкусное по дороге домой. Эмме хотелось бы знать волшебные слова, заставившие Лорел разоткровенничаться, но в сестринских отношениях она ничего не смыслила. У нее были сводные братья и сестры, но отношения с ними редко хорошо заканчивались.
У меня с Лорел было так же. Последнее время мы не были близки. Я вспоминала, как мы давным-давно держались за руки, катаясь на аттракционах в местном парке или подглядывали за родителями на праздничном ужине, когда были совсем детьми, но потом между нами что-то произошло.
Проехав три огромных особняка, перед двумя из которых садовник поливал мескитовые деревья, Лорел выехала на улицу Мерсеров.
– Вот, дерьмо, – еле слышно прошептала она.
Эмма проследила за ее взглядом. На кованой скамейке у парадного входа в дом Мерсеров сидел Гарретт. Он все еще был в бутсах и тренировочной футболке. На ногах красовались два грязных наколенника, а к груди он прижимал мотоциклетный шлем.
Эмма вышла из машины и хлопнула дверцей.
– П-привет, – неуверенно произнесла она, вглядываясь в лицо парня. Уголки его розовых губ были опущены. Светло-карие глаза горели. А светлые волосы были все еще влажными после тренировки. Он сидел на самом краешке крыльца и напоминал кота, готовившегося к атаке. Лорел прошла по подъездной дорожке, помахала Гарретту и зашла в дом.
Эмма медленно подошла к ступенькам крыльца, остановившись на безопасном от Гарретта расстоянии.
– Как ты? – тихо спросила девушка.
Гарретт с жутким звуком прочистил горло.
– А сама как думаешь?
Перед домом автоматический разбрызгиватель с шипящим звуком поливал растения. Вдали заработала газонокосилка. Эмма вздохнула.
– Мне действительно жаль.
– Правда? – Гаррет взял в руки шлем. – Так жаль, что ты не отвечала на мои звонки? Или что даже не можешь взглянуть на меня?
Эмма оглядела мускулистую грудь парня, его крепкие ноги и еле заметную щетину. Девушка поняла, что Саттон нашла в парне, и у нее кольнуло сердце от того, что он не знал всей правды.
– Прости. – Слова будто застряли в горле Эммы. – Странное было лето, – сказала она. И это мягко говоря.
– Странное, потому что ты познакомилась с кем-то еще?
Гаррет стиснул кулаки, отчего его предплечья напряглись.
– Нет! – Пораженная Эмма отступила на шаг, чуть не врезавшись в музыкальную подвеску, которую миссис Мерсер повесила над карнизом.
Гарретт вытер руки об футболку.
– Боже. В прошлом месяце ты так и делала. Изменяя со мной. Почему ты вдруг возненавидела меня? Это то, о чем меня все предупреждали? Типичная Саттон Мерсер?
Типичная Саттон. Слова эхом отдавались в моих ушах. Как же часто за последние несколько недель я слышала их. В своем нынешнем положении я стала осознавать, как плохо обходилась с людьми.
– Я не ненавижу тебя, – возразила Эмма. – Просто...
– Знаешь, что? Не важно. – Гаррет похлопал себя по ногам и встал. – Все кончено. Мне не нужны твои извинения. И я больше не ввязываюсь в твои игры. Ты так же издевалась над Тайером. Я должен был знать.
Эмма отшатнулась от резкого голоса Гарретта... и от упоминания брата Мэделин.
Тайер. Только услышав его имя, я представила ясные зеленые глаза, высокие скулы и взъерошенные волосы. А потом вспомнила кое-что еще: мы стоим во внутреннем дворе школы. По моему лицу катятся слезы, когда Тайер что-то настойчиво мне говорит, будто пытаясь объяснить... А потом воспоминание ускользнуло.
Эмма попыталась вернуть голос.
– Я не знаю, о чем ты...
– Верни мне мою игру «GTA», – прервал девушку Гарретт, отвернувшись лицом к безупречному газону Мерсеров. Черный лабрадор поднял ногу на ясень. – Она в твоей приставке.
– Поищу, – пробормотала Эмма.
– Думаю, это мне тоже больше не нужно.
Гарретт вытащил из сумки длинный узкий билет на танцы по случаю Хэллоуина. Он почти насильно сунул его в руки девушке, а потом подошел ближе. Их тела практически соприкоснулись. Его тело дрожало. Эмма задержала дыхание, осознав, что понятия не имела, что он будет делать дальше.
– Всего хорошего, Саттон, – ледяным голосом прошептал Гарретт.
Когда он шел по подъездной дорожке, его бутсы громко щелкали. Потом он залез на мотоцикл и уехал.
«Прощай», – прошептала я в его удаляющуюся спину.
Все прошло хорошо. Формально, это был первое расставание в жизни Эммы. Все ее предыдущие отношения заканчивались либо взаимной дружбой, либо провалом. Правильно люди говорят, это ужасно.
Потрясенная Эмма повернулась в сторону дома. Только она подошла к двери, как ее внимание на улице привлек белый внедорожник. За лобовым стеклом она заметила чьи-то светлые волосы. Но до того, как она сумела разглядеть лицо, машина увеличила скорость и быстро скрылась, оставив за собой только клубы пыли.
Эмма нашла Лорел на кухне, где та резала яблоко на кусочки.
– Ты знаешь кого-нибудь, кто ездит на белом внедорожнике? – спросила она.
Лорел уставилась на девушку.
– Кроме близняшек?
Эмма застыла. Они жили за городом.
– Ну? – спросила Лорел. – Так что там с Гарреттом?
Ее выражение лица было самодовольным. «А сейчас она хочет поговорить», – горько подумала Эмма.
Девушка подошла к кухонному столу и закинула себе в рот сочный кусок яблока.
– Все кончено.
Выражение лица Лорел немного смягчилось.
– Ты в порядке?
Эмма вытерла руки о тренировочные шорты.
– Со мной все будет хорошо. – Она взглянула на Лорел. – Как думаешь, а с ним все будет в порядке?
Лорел захрустела яблоком и глянула на застекленную дверь, ведущую на задний двор.
– Не знаю. Гарретт всегда был для меня загадкой, – наконец призналась она. – И я не удивлюсь, если внутри него скрывается что-то потаенное.
Эмма вздрогнула, вспомнив как парень навис над ней на пороге.
– О чем ты?
– Ну, я не знаю. – Лорел пренебрежительно взмахнула рукой, будто вспомнила, что сегодня уже говорила с Эммой. Она предвинула Эмме целую кучу писем. – Это тебе.
А потом она развернулась и прогулочным шагом направилась по коридору. Эмма рассеянно просмотрела каталоги, обдумывая визит Гарретта и запавшие в память слова Лорел, когда ее взгляд упал на конверт с банковским логотипом в верхнем углу. «АМЕКС БЛЮ» гласил он. Оно было адресовано Саттон Мерсер.
У Эммы перехватило дыхание, когда она разорвала конверт. Это была выписка с кредитной карты Саттон, как раз в месяц ее убийства. Трясущимися руками она развернула лист бумаги и стала изучать траты за август. «BCBG»... «Сефора»... «Уолгринс»... «Деликатесы Эй-Джея». А потом ее взгляд упал на платежи за 31 августа. «Клика». 88 долларов. «Клика».
Нервы трепетали. «Клика». Внезапно слово показалось зловещими, словно звук спускаемого с предохранителя пистолета.
Эмма достала из сумки телефон Саттон. Итан ответил после второго гудка.
– Освободи сегодняшний вечер, – прошептала Эмма. – Думаю, у меня кое-что есть.
Глава 5
Чрезвычайные времена требуют чрезвычайных мер
Пару часов спустя Эмма и Итан сидели в потрепанной темно-красной Хонде на парковке группы магазинов, недалеко от Университета Аризоны. В воздухе пахло свежеприготовленной пиццей, а подвыпившие студенты фальшиво распевали песни Тейлор Свифт. Там находились хэдшоп под названием «Страна чудес», панк-рок салон красоты «Розовый Пони» и местечко «Вайлдкэт Сентрал», где продавались тренировочные брюки Университета Аризоны и стопки. В самом конце находился бутик «Клика».
Итан опустил край своей красной бейсболки Аризона Даймондбэкс.
– Готова?
Сдерживая нервы, Эмма кивнула. Она должна быть готова.
Когда Итан отстегнул ремень безопасности, Эмма почувствовала поднявшуюся внутри нее волну благодарности.
– Итан? – Она слегка коснулась его локтя, небольшие иглы жара пронзили кончики ее пальцев. – Я лишь хотела сказать тебе спасибо. Еще раз.
– Ох! – Итан был немного смущен. – Ты не должна постоянно благодарить меня. Я не мать Тереза. – Он открыл дверцу машины ногой. – Пошли. Шоу начинается.
На стоящих в витрине «Клики» манекенах были надеты авангардные маски к Хэллоуину. Дорогие кашемировые пальто, шелковые платья и прозрачные шарфы покрывали их тела. Пустые черные глаза глядели на Эмму. Когда они с Итаном вошли через главный вход, звякнули колокольчики.
Я осмотрелась, пытаясь почувствовать трепет узнавания. Огромный стол, заваленный узкими джинсами, узкими брюками чинос, узкими брюками карго и еще более узкими леггинсами, занимал большую площадь в передней части магазина. Ботинки, сандалии, туфли на каблуках и эспадрильи были выстроены в ряд на подоконнике, словно солдаты, готовые к сражению. Но ничего не бросалось в глаза, он выглядел как обычные бутики, которые я раньше часто посещала.
Эмма подошла к полке и проверила ценник на простую хлопковую белую футболку. Восемьдесят долларов? Весь ее гардероб старшеклассницы стоил меньше!
– Я могу вам помочь?
Эмма резко обернулась и увидела высокую брюнетку с хмурым взглядом Меган Фокс и грудью Хайди Монтаг. Когда девица увидела Итана, ее лицо просияло.
– Итан? Привет!
– О, привет, Саманта! – Итан провел пальцами по одежде, лежащей на столе, затем покраснел и отвернулся, когда понял, что это были розовые кружевные трусики. – Я не знал, что ты здесь работаешь.
– Только неполный рабочий день. – Продавщица снова взглянула на Эмму. Выражение ее лица стало кислым. – Вы двое... друзья?
Итан посмотрела на Эмму, уголки его губ дернулись.
– Саттон, это Саманта. Она учится в Сент-Ксавье. Саманта, это Саттон Мерсер.
Саманта выхватила у Эммы хлопковую футболку и положила ее обратно на полку.
– Мы с Саттон уже знакомы.
Эмма выпрямила плечи, насторожившись от тона девушки.
– Хм, верно, – сказала она. – Вообще-то, я хотела узнать, сохраняете ли вы записи транзакций? – Она показала счет сестры в Америкен Экспресс. – Я оказалась в небольшом затруднении, потратив много денег по кредитной карте, и хочу вернуть некоторые вещи, которые купила 31-го августа. – Она смущенно захихикала. – Проблема в том, что я не помню, что где купила.
Саманта прижала руку к груди, изображая удивление.
– Ты не помнишь, что купила?
– Э-э, нет.
Эмме хотелось закатить глаза. Если бы она знала ответ, то зачем бы спрашивала? Но ей нужна была помощь Саманты, поэтому ей придется прикусить язык и оставить свое замечание в папке «Остроумные реплики, которые я должна сказать» – коллекция злобных ответов, о которых она подумала, но не осмелилась сказать.
– А ты помнишь, что украла? – потребовала Саманта.
– Что, прости?
– Последний раз, когда ты была здесь, – медленно произнесла Саманта, будто разговаривает с ребенком в детском саду, – ты и твои друзья украли пару кованых золотых сережек. Или ты без труда забыла и это тоже?
Похоже, я провела свой последний день на этой земле в качестве магазинной воровки.
Эмма уцепилась за слова Саманты.
– Мои друзья? Какие?
– Серьезно, ты издеваешься? – Глаза Саманты засверкали. – Поверь мне, если бы я знала, кто они, и имела бы серьезные доказательства того, что вы, ребята, сделали, то в мгновение ока выдвинула бы обвинения.
С этими словами она быстро развернулась, прошагала на своих шпильках в конец магазина и начала лихорадочно приводить в порядок выложенные джемперы с ромбами.
На мгновение единственными звуками в магазине были ритмы танцевального микса «Кемикал Бразерс». Потом Эмма провела пальцами по колючему шерстяному платью-свитеру и взглянула на Итана.
– С какими друзьями могла быть Саттон? Почему они просто не сказали мне?
Итан взял балетку, покрутил ее в руках прежде, чем поставить обратно ко второй.
– Может, их возбуждают магазинные кражи?
– Возбуждение от магазинных краж? Ты серьезно? – Эмма придвинулась ближе к Итану и понизила голос до шепота. – Это те же девушки, что задушили Саттон ради шутки. И когда полицейские в первый день учебы отвозили меня на своей машине в Холлиер, они были взволнованы.
Память Эммы вернулась назад к той короткой встрече в полицейском участке. Полицейские так быстро потеряли к ней интерес, когда она попыталась объяснить, кто она, не поверив ни на секунду, что она могла бы быть кем-то другим, кроме Саттон. В то же время у Саттон был такой большой послужной список – полицейский, детектив Куинлэн, показал огромную картонную папку, заполненную прошлыми преступлениями Саттон. Возможно, это были бесчисленные розыгрыши Игры в ложь.
Эмма выпрямилась, ее осенило. А что, если в папке есть что-то про розыгрыш с поездом? Мэделин говорила, что полицейские что-то показывали.
В конце магазина Саманта уголком глаза поглядела на Эмму. Итан тронул девушку за плечо.
– Мне не нравится твое выражение лица, – сказал он. – Что ты задумала?
– Увидишь.
Эмма небрежно взяла со стола зелено-голубой клатч Тери Берч. И, убедившись, что Саманта наблюдает за ней, сунула его под рубашку. Голой кожей она ощущала ее мягкую кожаную поверхность.
– Какого черта? – Итан резко провел рукой по горлу. – Ты рехнулась?
Эмма проигнорировала его. Ее пульс участился. Чувство было таким чужим, таким неправильным. Бекки все время воровала в ночных магазинах: стащив шоколадный батончик, засунув пачку жвачки в карман Эммы, однажды даже выйдя с несколькими двухлитровыми бутылками кока-колы под рубашкой, словно со странными сиськами. Эмма жила в страхе, что полицейские посадят их обоих в тюрьму или, еще хуже, заберут у нее мать. Но в конечном счете, это не полиция забрала Бекки. Она сама бросила свою дочь по собственной воле.
– Стоять!
Эмма застыла с рукой на дверной ручке. Саманта резко развернула ее. Ее брови изогнулись точно буквой V.
– Хорошая попытка. Давай сюда обратно.
Вздохнув, она убрала руку от груди и встряхнула рубашку. Клатч с глухим звуком упал на пол, золотая цепочка звякнула о кафель. Из примерочной кабинки высунула голову полураздетая девушка и ахнула. С самодовольной усмешкой Саманта схватила клатч и вытащила из кармана своих узких джинсов Блэкберри. Она включила громкую связь на телефоне.
– Погоди. – Итан поспешно обежал вишневый бархатный диван. – Это недоразумение. Я могу объяснить.
– Девять один один, что у вас случилось? – проскрежетал голос на другом конце провода.
Саманта прищурила глаза, глядя на Эмму.
– Я бы хотела сообщить о совершаемом в данный момент ограблении.
Эмма сунула трясущиеся руки в карманы и попыталась сохранить наглую ухмылку, приклеенную к губам и говорящую «Я – Саттон Мерсер и очень взволнована тем, что могу попасть в тюрьму». В некотором смысле, это было не трудно: отправиться в полицейский участок – именно то, что она хотела.
Глава 6
Досье преступницы
В полицейском участке в помещении из шлакоблоков Эмма сидела на желтом пластиковом стуле. Комната была не больше клетки для кур, в ней пахло гнилыми овощами, а на дальней стене почему-то висели два плаката, с изображенными на них безмятежными гейшами. Могло получиться отличное место действия для газетной заметки... если бы она была писателем, а не главной темой. Дверь со скрипом отворилась, и в комнату вошел детектив Куинлэн, тот полицейский, который не поверил Эмме, когда девушка заявила, что она на самом деле Эмма Пакстон, а ее сестра пропала. В руках он держал папку «Саттон Мерсер». Эмма подавила усмешку.
Куинлэн плюхнулся на стул напротив и положил пальцы на папку. В коридоре громыхали ботинки, сотрясая все некачественно построенное сооружение.
– Воруешь в магазинах, Саттон? Правда?
– Я не хотела, – пропищала Эмма, откидываясь на спинку стула.
Очень давно Эмма уже была в полицейском участке посреди ночи, правда с Бекки, которую арестовали за неосторожное вождение. Женщина-полицейский сразу же достала большой черный телефон и протянула его Бекки, но та оттолкнула трубку, умоляя:
– Пожалуйста, не звоните им. Пожалуйста, – сказала она.
На рассвете, когда Бекки отпустили с предупреждением, Эмма спросила, кому хотела позвонить женщина-полицейский. Но Бекки просто закурила, сделав вид, что не понимает, о чем говорит Эмма.
– Ты не думала, что тебя поймают? – При этих словах Куинлэн показал папку. – Ты забыла, что уже попадалась на магазинной краже? – Он достал из папки лист бумаги. – Пара ботинок из «Банана Репаблик» 6 января. Так что это рецидив. И это серьезно, Саттон.
Эмма зашаркала ногами по линолеуму, ее потные голые ноги прилипли к пластиковому стулу. Наручники на поясе Куинлэна зазвенели, когда он откинулся на спинку сидения.
– На что ты напрашиваешься? Хочешь в колонию для несовершеннолетних? Или просто притворишься, что ты там кто-то еще, близняшка Саттон? Как, ты там говорила, тебя зовут? Эмили?
Но Эмма не слушала. Вздрогнув, она прочистила горло. Девушка начала задыхаться, согнулась пополам и закашляла. Она кашляла до тех пор, пока у нее в легких не заболело.
Куинлэн нахмурился.
– Ты в порядке?
Эмма встряхнула головой и разразилась новой серией кашля.
– Воды, – прохрипела она между вздохами. – Пожалуйста.
Куинлэн встал из-за стола и вышел в коридор.
– Не двигайся, – прорычал он.
После того, как он закрыл дверь, Эмма еще немного покашляла и начала действовать, стащив папку к себе. У нее дрожали пальцы, когда она открыла ее и пролистала страницы. В начале шла самая недавняя запись, когда Эмма приезжала в участок в первый день учебы. Кто-то напечатал: «Отвезли мисс Мерсер в школу на патрульной машине». Еще четыре бланка были заполнены почти тем же самым.
– Ну же, – пробормотала себе под нос Эмма, листая страницы дальше.
Попадались отчеты о нарушениях общественного порядка и заявление относительно конфискованной машины Саттон, Вольво 1960 года, о неуплате штрафов за нарушение правил стоянки. В следующей стопке лежало заявление Саттон об исчезновении Тайера Вега. Глаза Эммы изучали запись.
«Иногда мы вместе тусовались, – говорила Саттон на допросе. – Думаю, он был немного влюблен в меня. Нет, конечно, я его не видела с тех пор, как он пропал».
Дальше внизу страницы шли заметки допрашивающего: «Мисс Мерсер очень нервничала. Уклонилась от нескольких вопросов, в основном о мистере Вега...»
Эмма перевернула страницу и просмотрела записи, пока два слова не привлекли ее внимание. «Железнодорожные пути». Эмма вырвала листок из стопки. Это был полицейский отчет от 12-го июля. Под графой «место происшествия» было указано: «железнодорожные пути, угол Орандж Гроув и пути № 10». Под описанием происшествия говорилось, что С. Мерсер... угроза транспортного средства... приближающемуся поезду. Саттон допрашивали вместе с Шарлоттой, Лорел и Мэделин. Габриэлла и Лилиана Фьорелло были также указаны как свидетели.
Габби и Лили? Эмма нахмурилась. Почему они там находились?
Я увидела вспышку и почувствовала странное покалывание. Гудок далекого поезда проревел у меня в голове. Я услышала крики, отчаянные просьбы и сирены.
Так воспоминание о той ночи промелькнуло передо мной.
Глава 7
Последний розыгрыш
Я за рулем своей Вольво 122 1965 года гоночного темно-зеленого цвета. Мои руки сжимают обернутый кожей руль, а ноги легко время от времени переключают сцепление. Рядом со мной сидит Мэделин и настраивает радио-станции. Шарлотта, Лорел и близняшки сидят сзади, стиснувшись и хихикая всякий раз, когда машина наклоняется на повороте и прижимает их всех на одну сторону. Габби размахивает красной губной помадой, как волшебной палочкой.
