Текст книги "В реальном времени (ЛП)"

Автор книги: Сара Рейц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

Глава 21

– Пауль? – кричал Том. Он просунул голову в дверь чулана, но там даже не было носка его сына. Фыркая, мужчина побежал дальше вдоль коридора и в конце него постучал в дверь Джо.

– Что? – Джо раздраженно открыл дверь, и Том получил свободный обзор его захламленного закутка. Уже неделя, как Джо окопался здесь. И еще ни разу не вышел поесть. Он по-прежнему надменно допускал, что для него не было проблемой нести полную ответственность за все творчество и кого-либо вразумлять в последние дни.

– Ты видел Пауля?

Джо только покачал головой и снова захлопнул дверь.

– Думаю, он шумел в том направлении, – Лолли указал головой направо, пока стоял на полу на коленях и прижимал несколько кабелей в узкий пластиковый лоток, который раньше прикрутил к стене.

– Спасибо, – сказал Том и побежал дальше до конца коридора. В большую комнату, которую все между делом называли гостиной, где Нина расположилась с собранными документами. Подобно Джо, она скрывалась за своей работой, и ее можно было увидеть только изредка. Даже сейчас Том только видел, как она тщательно погружалась в свою документацию.

– Эй! – мужчина осторожно вошел, ожидая ее ответа. Он ни в коем случае не хотел снова вмешиваться. В последний раз она крайне не дружелюбно попросила его уйти.

– Привет, Том, – Нина подняла голову.

– Ты видела Пауля?

– Кто? Я? – она заговорщицки ухмыльнулась. – Нет. Ни в коем случае я не видела здесь Пауля, – женщина энергично замотала головой, так что ее хвост летал туда и обратно.

Из-под скамейки донесся детский смех. Том ухмыльнулся.

– Так, здесь его тоже нет. Ну, тогда я, пожалуй, поищу дальше, – мужчина вышел за дверь, а затем зашел обратно и остался.

– Папа ушел? – слышал он, как тихо спросил его сын.

– Да, – тоже прошептала Нина. – Горизонт чист. Ты можешь выходить.

Том услышал, как отодвинулся стул и еще несколько секунд подождал. Потом он снова пронесся вперед с громким сильным рычанием и схватил Пауля. Тот громко пищал, наполовину от страха, наполовину от удовольствия. Том перекинул его через плечо и безжалостно щекотал мальчика под коленками, пока держал за ноги. Пауль смеялся, пищал и извивался в его объятии. И Нина сидела там и так сильно смеялась, что Том не мог оторвать глаза от ее лица.

– Отпусти меня, папа! Пожалуйста! – Пауль задыхался от смеха и, наконец, Том проявил сострадание. Он снова поставил сына на пол и скептически на него посмотрел.

– Покажи свои руки.

Мальчик сделал так, как требовалось. Его пальцы по-прежнему были в краске.

– Не просил ли я тебя, чтобы ты вымыл свои руки, молодой человек?

Пауль широко улыбнулся.

– Давай, торопись, твоя мать придет забрать тебя.

– Окей! Пока, Нина! – мальчик махнул своей разноцветной рукой и умчался от них.

– Мне жаль, если он отвлекал тебя от работы.

– Всё хорошо, – она по-прежнему улыбалась. – Пауль, в самом деле, отличный мальчик, а ты... – Нина не закончила предложение. Вместо этого она просто молчала. Ее лицо потемнело, и женщина снова демонстративно схватила карандаш и калькулятор.

Том провел по своему лицу. Он сразу увидел, что ее что-то удручало. Всякий раз, когда они оказывались в помещении дольше нескольких минут, Нина выстраивала вокруг себя эту стену.

– Что-то еще? – она подняла голову.

– Нет. Или да, я хотел...

– Том, у тебя краска на щеке.

– О! – он потер ладонью по месту, на которое она указала.

Нина снова рассмеялась и отложила свою ручку.

– Ты только еще больше растер ее по лицу. Подожди, – она быстро вскочила со стула и встала перед ним. Женщина находилась от него на расстоянии нескольких сантиметров. Том чувствовал ее запах и ощущал тепло, которое излучало тело Нины. Она медленно подняла свою маленькую руку и нежно коснулась его щеки. Кончики ее пальцев больше не ощущались грубыми, как тогда, они были гораздо мягче. Пока женщина терла его бороду, Том оценивающе рассматривал лицо Нины. Она была полностью сосредоточена на своем действии, сжала челюсть и избегала его взгляда.

– Нина, – прошептал Том и нежно провел костяшкой пальца по ее шраму под глазом. Она подняла глаза и посмотрела прямо на него. Выражение ее глаз было загадочным. Мужчина одновременно почувствовал глубину момента и узы, которыми они были связаны.

– Где, черт возьми, твой отец? – пронесся по всему зданию визг.

Нина сразу убрала руки от его щеки и на шаг отступила. Том стиснул зубы. Эта женщина по-прежнему была самой большой ошибкой его жизни. Он никогда не должен был впускать Катрин. Тогда он пытался вытеснить с ее помощью боль от повторной потери. И когда понял, что Катрин не была правильной для него, было уже слишком поздно. Потому что она была беременной.

– Том! – визжала Катрин через все здание.

Он оставил Нину стоять и выбежал в коридор. Чем меньше Катрин увидит состояние строительной площадки, тем меньше будет у нее оснований расстраиваться.

Маленький Пауль стоял с опущенными плечами перед своей матерью, которая лихорадочно терла его ладони, чтобы соскоблить краску с кожи.

– Что, к дьяволу, ты с ним сделал? – его пронзали яростные взгляды.

– Мы только красили стену, – небрежно пояснил Том.

– Это было просто классно, мама. Папа снова нарисовал кое-что клёвое. Я хочу рисовать так же как папа!

– Клёвое?

Том закатил глаза. Конечно, этот лингвистический ляп своего сыночка, был единственным, что воспринимала Катрин.

– Ты видишь? Поэтому я не хочу, чтобы он здесь околачивался.

– Мне жаль, Катрин, но если ты берешь Пауля на свою работу, то я могу брать его с собой сюда. Мы естественно можем уточнить это в суде, если ты этого хочешь.

Она яростно скрежетала зубами, и кажется, воздерживалась от злобного замечания перед своим сыном. Однако Том мог настроиться сегодня вечером снова на изнурительный телефонный разговор.

– Мы теперь можем поехать к дедушке, мама? – тем временем Пауль проявлял чутье, когда он лучше всего мог прервать спор своих родителей.

Том попрощался со своим сыном, и для Катрин у него также нашлось дружелюбное «доброго вечера», а потом мужчина запер за ними дверь. Когда он обернулся, Нина стояла в вестибюле студии и рассматривала свежеокрашенную стену, на которой теперь был изображен логотип их маленькой компании. Четыре туза игры в покер, четыре аса.

– Что думаешь? – Том подошел к ней ближе.

– Выглядит супер. Я довольна именем.

– Хотя вначале ты не была в восторге, да?

Она только пожала плечами.

– Ну, по крайней мере, теперь я знаю, как могу обозначаться в телефоне, – Нина помахала рукой с телефоном. – Кроме того, это выглядит чертовски круто.

– Круто? – он усмехнулся.

– Только не позволяй Катрин уговорить себя, – обратилась она к нему. – Пауль – замечательный мальчик, а ты хороший отец.

Такого Том не ожидал. Он был поражен.

– Не думал, что ты когда-нибудь найдешь общий язык с Паулем.

– Он ведь почти похож на тебя.

– Ммх... – Том положил палец на свои губы и посмотрел на нее. – Я должен сейчас это понимать как комплимент?

Она засмеялась. Том любил ее смех. Так было всегда. И теперь, когда он так звонко звучал, это вызвало покалывание у него под ложечкой. Уголки его рта дернулись, и мужчина поднял руки. Он хотел обнять ее, держать и не отпускать. К черту, нет! Том не хотел снова переживать этот душевный хаос. В тот раз он решил уйти, потому что понял, что она в действительности никогда не будет принадлежать ему. Почему что-то должно было измениться теперь?

– У тебя все еще краска на лице, – сказала Нина и потерла своей рукой по его щеке. Она была к нему еще ближе, чем раньше. При каждом вдохе его грудь почти касалась ее груди. Это были только миллиметры, и воздух между ними потрескивал, как при надвигающейся грозе.

Нина подняла руку и убрала свою прядь с лица. Ее шрам можно было четко увидеть – он выделялся светло-белым цветом на фоне кожи. И на самом деле это не было обманом: чудесные, синие глаза женщины только это подчеркивали.

Теперь Нина схватила Тома за правое запястье и посмотрела на татуировку «True Love».

– Ты сам делал этот эскиз, да? – спросила она, пока ее взгляд не отрывался от меньшей версии собственной гитары.

– Я думал, это... это было... в то время... набить... мои рисунки... – он заикался и пытался прикрыть свою неуверенность кривой улыбкой.

Нина прочертила своим пальцем по буквам.

– Настоящая любовь, – пробормотала она и подняла голову. Ее глаза поблескивали, и женщина провела рукой Тома по своей щеке. Его сердце неистово забилось, когда она подошла еще ближе. Он чувствовал ее дыхание, которое скользило вдоль его шеи. Том медленно опустил голову и наблюдал за тем, как Нина закрыла свои глаза и слегка приоткрыла рот. Да, он хотел ее. Том хотел пробовать их на вкус, чувствовать и любить. Он коснулся ее верхней губы, почувствовал нежную структуру женских губ и попробовал сладкий вкус карамели, которой Нина делилась с Паулем. Мужчина опустил свой рот на ее, осторожно протолкнулся своим языком между женских губ и провел рукой вдоль ее затылка. Она глубоко вздохнула и теперь больше не сдерживалась. Он притянул Нину ближе и крепче к себе, придерживал ее голову, дразнил языком и кусал ее губы. Том чувствовал, как она сильнее и сильнее прижималась к нему. Он не сможет долго ей сопротивляться.

Ее рука переместилась на пояс его брюк. Она начала возиться с кнопкой.

– Нет! – мужчина грубо оттолкнул женщину от себя. И покачал головой. – Я не твоя игрушка! – он повернулся на каблуках и вышел. Стальная дверь с грохотом захлопнулась на замок.

Глава 22

2 ноября 2011, Берлин

Том неохотно открыл тяжелую входную дверь в студию «Четыре туза» и впустил сотрудницу Управления по делам молодежи. Катрин на самом деле решила обвинить его в том, что он оказывал плохое влияние на Пауля. Его музыка, его увлечение, всегда были для нее как бельмо на глазу. Она всегда предпочитала, чтобы он был занят на приличной работе с регулярной высокой заработной платой. И теперь в ее дела не вписывалось то, что Том стал самостоятельным и так часто брал сюда Пауля. И то, что малыш подружился, в придачу ко всему, с Ниной, окончательно слишком далеко зашло.

– Просто прямо, госпожа Якоби, – мужчина указал ей на длинный коридор из прихожей.

– Это должно быть вашим профессиональным будущим, – сказала фрау Якоби и поправила свои очки, пока рассматривала четыре стены с художественно нарисованными на стене игральными картами.

– Нужно еще много сделать во многих сферах. Но да, он должен обеспечивать мой доход и алименты для Пауля.

Женщина критически осматривалась. Она не казалась особенно заинтересованной, и Том не имел абсолютно никакого понятия, как он мог убедить ее в серьезности своей работы. Надо надеяться, что после его звонка, Джо успел убрать последние пустые бутылки из-под пива. Не то, чтобы Катрин была права в своих упреках, но он не хотел рисковать.

– О, привет! Вы уже тут, – к ним подошла Нина, которая была одета в черную рубашку с короткими рукавами, черную юбку и выглядела очень официально. Она любезно подала руку женщине из Управления. – Я – Нина Бекер. Господин Новак и я вместе работаем.

– Якоби. Господин Новак согласился, что я могу здесь немного осмотреться.

– Конечно, это вообще не проблема, – Нина сияла своей обезоруживающей улыбкой. – Просто следуйте за мной!

Том покачал головой, когда услышал, какой любезной и предупредительной могла быть Нина, когда хотела. В последние четыре дня он сам должен был воздерживаться от каждого дружеского слова в ее адрес. Она была прохладной по отношению к нему и не давала никакого повода поговорить о произошедшем.

Как послушная собака, фрау Якоби бежала за Ниной следом и объясняла, из чего именно состояла ее работа. Женщина была очень скептически настроена против Тома, но казалось, что она ест из рук Нины, которая ловко направила ее в комнату для презентаций. Это помещение уже было обновлено и полностью оснащено новым диваном и маленьким столом, на котором уже был приготовлен кофейный сервиз

– Я могу вам что-нибудь предложить? – спросила Нина.

Том только до сих пор следовал за женщинами и держался в стороне. Нина полностью держала все под контролем.

– О, нет, нет, – госпожа Якоби махнула рукой. – К сожалению, у меня немного времени. Я просто хочу немного осмотреть помещение.

– И что вы думаете? – спросил Том.

– Ну, господин Новак, я могу с вами только согласиться. Упреки мамы Пауля совершенно не обоснованны. Здесь профессиональная организация, и я не вижу никаких доказательств, которые позволили бы сделать вывод о том, что благополучие ребенка находится под угрозой.

Облегчение распространилось внутри Тома.

– Спасибо, – сформировали его губы в сторону Нины, которая только криво улыбнулась.

– Если вы не имеете ничего против, фрау Бекер, – она обратилась к Тому, – господин Новак, тогда я бы хотела оставить вас в покое. У меня есть все, что нужно.

– Конечно. – Том пропустил госпожу Якоби вперед и проводил до двери. Когда он вернулся, Нина как раз наливала себе чашку кофе.

– Ты тоже хочешь? – между прочим спросила она с обычными прохладными нотками в голосе.

– Нет, – он покачал головой. – Но спасибо... за это... я не смог бы убедить ее.

– Все в порядке. Мне пора продолжить свою работу, – Нина постаралась пройти мимо него, но мужчина схватил ее за запястье.

– Нина, я...

– Пусти. Том. Пожалуйста, – она отстранилась и совершенно спокойно оставила его за своей быстро выстроенной стеной.

Глава 23

Том раздраженно нажимал на звонок двери квартиры Нины и Лолли. Он услышал неуклюжее шлепанье голых ног и затем ему открыл Лолли.

– Том? Привет! Что ты здесь делаешь? В два часа ночи.

– Я хотел к Нине. Ее больше нет в студии, – запинался он.

Лолли провел по своим волосам.

– Здесь ее тоже нет. Насколько я знаю, она хотела к Джо. Ему нужен был ее женский совет. Скажи, ты выпил?

– А если... – Том переступил с ноги на ногу. – Я-я взрослый мужчина... – Том повернулся, чтобы уйти и ударился плечом о дверной косяк. – Ай! Черт возьми! – прогремел он.

Лолли глубоко вздохнул, быстро взъерошил свои волосы и схватил Тома за руку.

– Заходи. Я не могу позволить тебе так уйти.

На кухне он посадил Тома на стул, налил ему кофе и тоже уселся за маленький кухонный стол.

Том насыпал себе в кофе половину сахара из сахарницы, и напиток перелился через край.

– Я насвинячил!

Лолли снял очки и протер стекла краем футболки.

– Да, ты это сделал.

– Я... – Том остановился, облизал свою ложку и затем совершенно спокойно перемешал кофе, пока в нем бушевал ураган. Черт побери! Что он вообще здесь, в самом деле, делал? Почему он постоянно делал это с собой? Понятно, что он любил Нину, это всегда было в нем. Только почему он должен был снова и снова позволять ранить себя? Унижаться и подставлять себя ей для пыток?

– Окей, так как ты ничего не говоришь, то я начну: ты здесь из-за Нины! – Лолли снова надел очки и осмотрел Тома сверху донизу, но тот все еще молчал. – Послушай, Том, ты по-настоящему чертовски симпатичный парень и я с удовольствием вместе с тобой работаю, но я не знаю, что конкретно ты от меня ожидаешь.

– Она сторонится меня, – слова Тома были переполнены отчаянием и беспомощностью. – Больше не позволяет мне с ней говорить.

Лолли смог сдержаться, чтобы снова не засмеяться. Он знал Тома уже очень давно, но никогда не видел его пьяным. Когда он, наконец, понял, что Том пытался ему сказать, то пожал плечами.

– А чего ты ожидал? Что она станет навязываться, чтобы вернуться к тебе?

– Нет, не то. Я имею... когда я... у нас за... кончилось, но...

– Но ты не освободился от нее, – Лолли глубоко вздохнул. – Я должен был лучше знать, когда предлагал поднять студию вчетвером, – он снова снял свои очки и положил их на стол. Двумя руками мужчина потер свои глаза и снова провел по своим волосам, растрепав их. – Если ты опять это запорешь, – мужчина снова нацепил очки на свой нос, – тогда я лично тебя убью, – он поднялся. – Давай, пошли.

Том последовал за ним из кухни в ванную. Там Лолли без предупреждения запихнул его в душ и включил холодную воду. Том неожиданно протрезвел и выругался как сивый мерин. «Сукин сын» было самым безобидным словом из тех, что вылетали из его рта.

Прослушав некоторое время, Лолли выключил воду и сунул в руку Тома полотенце.

– Ты реально облажался! Снова и снова, – упрекал его Лолли, пока Том с трудом пытался вытереться.

– Я? – огрызнулся он. – Я пыталсш... сно... этош... делать правильно.

Лолли понял, что сегодня он, таким образом, вперед не продвинется.

– Раздевайся. Сегодня ты спишь в моей кровати, и завтра мы решим вопросы раз и навсегда.

***

– Черт, Лолли, ты засранец! – Том слышал, как шумела Нина.

– Нина, позволь мне объяс... – прежде чем Лолли смог закончить фразу, дверь с громким щелчком захлопнулась на замок.

Это продолжалось только несколько секунд, и затем он ворвался в комнату.

– Давай, вставай, – мужчина резко стащил с головы Тома одеяло.

Тот открыл глаза и сразу же снова их сощурил, когда почувствовал, что светит солнце.

– Это только что была Нина? – спросил он.

– Да! – рявкнул Лолли, и его глаза зло блеснули. – Она застала тебя здесь голым и теперь думает, что между нами обоими что-то было.

– Что-о-о-о-о-о? – прорычал на него Том. – Ты придурок!

– Кто здесь из нас придурок? – возмутился Лолли в ответ. – Это ты идиот, который появился здесь ночью пьяным, потому что бесхребетный человек.

Одним махом Том вскочил с кровати и теперь стоял перед Лолли голым.

– Ты... совершенно не знаешь, о чем говоришь. Я всегда признавался ей. Но она меня не хотела!

Вдруг Лолли начал смеяться.

– Н-да, стоит, – он снова фыркнул, – что делает данный момент совершенно другим.

Взгляд мужчины был прикован к Тому на уровне его бедер, потому что утренняя эрекция последнего бесконтрольно раскачивалась вверх и вниз.

Однако когда Том понял, что Лолли удерживал в поле своего зрения его эрегированный член, пенис сразу обвис.

– Дерьмо. Я должен сразу же с ней объясниться, – выдохнул он и схватил свои вещи, которые висели на стуле.

– Прежде чем ты уйдешь, я должен тебе кое-что показать, – у Лолли все еще было сокрушенное лицо. Он снова снял свои очки и взъерошил волосы.

– Нет времени, – Том уже натягивал джинсы на свои бедра.

Лолли качал головой.

– Это больше не может ждать. Ты должен об этом узнать. Здесь и сейчас.

После того, как Том оделся, Лолли устремился в комнату своей соседки. Он без страха открыл дверь и поманил Тома.

– Думаешь, что она это разрешает? – Том медлил. Он больше не чувствовал себя достаточно пьяным, чтобы просто проникнуть в ее мир.

– Определенно нет! Но если бы она знала, что я тебе расскажу, то разорвала бы меня на куски. Причем, на данный момент, мне пофиг, – Лолли подошел к окну и указал на угол между шкафом и стеной.

Том приблизился.

– Ее гитара? – он не имел ни малейшего представления о том, что Лолли хотел ему этим сказать.

– Смотри внимательнее. Что тебе бросается в глаза?

– В ней трещина и она полностью в пыли, – мужчина протянул руку и провел пальцем по длинной линии, которая тянулась от звукового отверстия до края корпуса. – Почему она не позволяла ее отремонтировать? – он действительно не понимал, что Лолли хотел ему этим сказать. Как сломанная гитара относилась к нему?

Лолли быстро фыркнул и посмотрел на него серьезнее.

– За последние недели ты видел, чтобы она занималась музыкой?

Именно он? Том глубоко задумался. Ну, он видел, как она была погружена в документы, умело вела переговоры с клиентами и мастерами, или была у Лолли под рукой. Но музыка? Том даже ни разу не слышал напевания.

– Нет! – теперь он взглянул прямо на Лолли. – Это связано с группой? Что случилось?

Лолли помедлил, затем сделал несколько шагов к ее разобранной кровати и упал на нее.

– Нина очень изменилась. Из-за всех ваших расставаний она никогда не могла по-настоящему расслабиться. Но последнее потребовало от нее всего. Она хотела позвонить тебе, поговорить с тобой еще раз, но ей не хватало мужества.

– Я не понимаю. Почему? Она была той, у кого речь шла всегда только о сексе.

– Ты на самом деле дурак или тупой? – теперь уже на него прикрикнул Лолли. – Речь никогда не шла о том, чтобы просто залезть с тобой в кровать. Она любила тебя. Все эти годы она только пыталась заглушить свою тоску по тебе, пока подцепляла одного из этих парней.

– Но она... – Том качал головой. Если Лолли был прав в том, что говорил, тогда вся эта боль была напрасной. – Она утверждала, что речь шла только о сексе. Я спал с ней каждый раз, когда видел в этом возможность. Только чтобы иметь возможность остаться с ней.

Лолли громко рассмеялся.

– Мужик, ты тупой как пробка. Нина использовала это как предлог. Она просто не хотела отношений, потому что боялась, что они закончатся так же, как у ее родителей. Оба до крови воевали после разрыва и при этом совершенно забывали, что этим вредили Нине. Должно быть, это по-настоящему было адом. Малышка поклялась себе, что никогда не влюбится, и уж точно не допустит никаких детей в этот мир.

– Она поэтому обманула? Она мне изменила, чтобы избавиться от меня? Она хотела помешать этому, потому что это будет слишком серьезно?

– Нет, нет, нет! У Нины никогда не было любовной связи на стороне, для этого она слишком сильно тебя любит. Сукин сын утверждал это только для того, чтобы отлично там закрепиться.

– Но тату?

– Этот подлец подсмотрел в сауне, когда там были мы с Ниной. Мы и представить не могли, что еще один придурок посетит ночью три сауны, – Лолли снова поднялся и подошел к шкафу. Он целеустремленно открыл ящик и достал одну из записных книжек Нины, которые она всегда повсюду таскала с собой. Мужчина раскрыл ее и вытащил клочок бумаги. – Нина и в правду убьет меня за то, что я сейчас делаю, – он заколебался.

– Что это? Покажи мне, пожалуйста, – Том подошел ближе.

– Она уже два года записывает одну и ту же песню. Это не дает ей создавать и закончить ее. Она застопорилась. Из-за этого, – Лолли протянул ему листок.

Том растерянно пристально смотрел на белое с серым оттенком изображение в своих руках. Он уже давно узнал это изображение. Не было видно ничего, кроме темной тени, которая при определенных обстоятельствах могла бы выглядеть угрожающе. В нижнем правом углу можно было рассмотреть одно белое, маленькое пятно, окруженное небольшим пузырьком. От Пауля имелось тоже несколько таких снимков.

– Она беременна, – прошептал Том. – Ребенок...

– Тогда она была беременна. И потеряла его. И поэтому чувствует себя виноватой. Я всегда надеялся, что она когда-нибудь это переживет, но, вероятно, ты единственный, кто сможет забрать у нее эту боль и вылечить ее.

Том все еще пристально смотрел на снимок ультразвука.

– Моего малыша? – он с трудом сглотнул

Лолли кивнул.

– Почему она никогда мне об этом не говорила? – к уже имеющейся тоске присоединился гнев.

– Она узнала об этом в тот день, когда ты ушел. И не захотела привязывать тебя этим к себе. Скорее всего, надеялась, что ты снова к ней вернешься так же, как всегда это делал. Но время проходило, и вместо надежды распространялся страх, что ты можешь возненавидеть ее за молчание.

Тому было тяжело от судорожно сжимавшегося сердца.

– Я никогда не смог бы возненавидеть ее. Я слишком давно ее люблю, – он встряхнулся, как будто бы вместе с этим мог стряхнуть с себя свою тоску и ярость, затем упаковал гитару. – Я могу взять ее с собой?

– Что ты планируешь? – Лолли положил записную книжку обратно в ящик.

– Буду все исправлять.