Текст книги "В реальном времени (ЛП)"
Автор книги: Сара Рейц
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)
Сара Рейц
«В реальном времени
ВНИМАНИЕ!
Текст предназначен только для предварительного и ознакомительного чтения.
Любая публикация данного материала без ссылки на группу и указания переводчика строго запрещена.
Любое коммерческое и иное использование материала кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей.
Автор перевода: Алёна Д.
Редактор: Настя З.
Вычитка: Алёна Д.
Оформление: Алёна Д.
Обложка: http://vk.com/stagedive
Перевод группы: https://vk.com/lovelit
Пролог
8 марта 1990, Берлин, Пренцлауэр-Берг
Том опустил на землю кофр[1]1
чехол музыкального инструмента, выполненный на жёсткой основе
[Закрыть] с гитарой и прислонился к стене. Из кармана своей куртки он вытащил почти пустой пакетик табака. Парень мастерски свернул из последних табачных крошек приемлемую сигарету и поджег ее. Выкурить одну. Это снова должно было его морально убить. После двух затяжек он заметно расслабился. Сначала Том решил направиться к приятелю. Немного расслабиться, поиграть на гитаре и, возможно, выпить пару бутылок пива, чтобы забыть все это дерьмо. Вздохнув, он снова схватил свой кофр и закинул его на плечо.
В этот момент что-то клацнуло, и вскоре после этого Том услышал детский всхлип.
Он сразу повернулся и увидел перед собой девочку, застрявшую в велосипеде и лежащую на земле.
– Проклятье! – Том выбросил свой наполовину выкуренный табачный окурок и снова поставил кофр на землю. Он осторожно снял колесо с малышки и бережно взял ее за руку. – Очень больно?
Она громко всхлипнула.
– Без понятия, ну, да, это больно.
Том помог ей подняться на ноги.
– Позволь посмотреть, – он наклонился вперед и виновато заглядывал ей в глаза. – У тебя кровь,
Дерьмо! Как будто бы дома его ждало недостаточно проблем. Он только что поссорился со своими родителями, потому что предпочитал делать хорошую музыку вместо приличного образования.
– Ой! – девочка ощупала свою рану.
– Подожди, дай мне это сделать, – Том вытащил из своей куртки чистый носовой платок. Очень осторожно он вытер грязь вокруг раны. – Как тебя зовут? – пробормотал парень, сосредоточившись на своих действиях.
– Нина... Ай!
– Мне жаль, – это было бесполезно, ему пришлось выпрямиться, потому что рана у девочки была немного больше, чем царапина. – Где ты живешь?
– Вторая улица дальше.
Она показала в направлении позади себя.
– Хорошо, – он взял свой кофр с гитарой и велосипед девочки, который был слегка поврежден при падении. – Тогда пойдем, Нина.
– Ты тоже мне скажи, как тебя зовут? – уголок ее рта криво поднялся вверх, что, вероятно, должно было подразумевать улыбку.
– Том.
– Том, – повторила она, – круто, – девочка ткнула в кофр с гитарой. – Это твоя?
Том только кивнул и затем поднял переднее колесо серебристого велосипеда.
– Мои родители тоже подарят мне на день рождения, я считаю, что играть на гитаре особенно круто.
– Ты так считаешь? – он ухмыльнулся. – Когда у тебя день рождения?
– Семнадцатого мая, – гордо объявила она, – мне исполнится одиннадцать.
Глава 1
16 мая 1997, Нюрбургринг
В абсолютно приподнятом настроении, в клетчатом платье и желтых резиновых сапогах, Нина перепрыгнула через грязь. Собственно, она хотела провести время на концерте «Supertramp»[2]2
британская рок-группа, чью музыку относят к направлению прогрессивный рок
[Закрыть]. Но проливные дожди и сопутствующая гроза перечеркнули ее планы по поводу группы. Удар молнии парализовал все электроснабжение, поэтому выступление группы было передвинуто. Еще полчаса друзья ждали, потом все же решили удалиться обратно в сухую палатку. Весь палаточный лагерь был похож на болотный пейзаж, и группа едва ли могла ожидать, что запасы пива в сухом помещении сократятся.
После получасовой прогулки, которая неоднократно прерывалась разговорами с посторонними посетителями концерта, Нина добралась до временного жилища своей компании на следующие дни.
Это был ее первый рок-концерт, только в кругу друзей. Ее родители были без ума от музыки не меньше, чем она сама – в конце концов, они были профессиональными музыкантами – отец Нины, однако, сказал, что он, вероятно, был слишком стар, чтобы шататься пьяным в толпе. В конечном итоге, через час ей должно было исполниться восемнадцать, что только радовало девушку.
Она схватила банку и растянулась на видавшем виды складном стуле. Девушка ловко открыла свое пиво, попробовала и заработала ехидные смешки от своих друзей, когда пиво потекло по ее подбородку вниз. Нина заносчиво выставила средний палец, а потом бросила большое полотенце, которым сушила свои влажные после дождя волосы. После напрасной попытки мало-мальски высушить свои темные, свисающие прядями, волосы и позволить им выглядеть по-человечески, она, наконец, их завязала. При этом ее взгляд блуждал над палаточным лагерем и остановился на трех мужчинах, которым также пришлось усмирить свои распущенные волосы.
А за свои волосы они получили два из трех! Нина очень позавидовала им, потому что уже была раздражена из-за своих волос, хотя ей просто было достаточно длины до плеч, но при пении, игре и расчесывании, длинные волосы просто раздражали. До сегодняшнего дня она не рассеивала тайну, как Джеймс Хетфилд[3]3
американский рок-музыкант, вокалист и гитарист метал-группы «Metallica», с 2011 года занимает 87-е место в списке величайших гитаристов всех времён по версии журнала «Rolling Stone»
[Закрыть] стал ее важнейшим кумиром и увлечением. И один из этих типов серьезно конкурировал с Джеймсом в вопросах прически. Ей нравились мужчины с длинными волосами, а почему, она и сама не могла сказать точно. Еще довольно долго Нина наблюдала за ним: как он откинул волосы назад, на новую, сухую и обтягивающую рубашку, и шутил со своим приятелем. Неожиданно, мужчина громко засмеялся – к ней донесся глубокий, раскатистый звук, и она покрылась мурашками. «Вау!» – подумала она и очень захотела узнать, звучал ли его голос также глубоко и басисто, как и мужественный смех.
– Эй, Нина! – кто-то подал ей гитару. – Электричество подключили, а значит, ты должна нам немного поиграть.
Остальные уже расставляли свечи, и кто-то копался с карманным фонариком в металлическом ящике позади нее.
– Это также означает, что мы должны быстрее пить пиво, чтобы оно не нагрелось, – усмехнулась она и схватила свой инструмент.
Девушка щипала струны, пока настраивала инструмент на слух. Этого должно было хватить, чтобы немного побренчать. Лолли, один из ее лучших друзей, присел рядом с ней на пустой ящик пива и начал первые рифы «Knockin' on heaven's door»[4]4
риф – короткий повторяемый музыкальный фрагмент. Очень часто рифф – «лицо» песни, по которому она узнается с первых тактов; «Knockin' on heaven's door» – «Стучась в ворота рая», иносказательно «Быть на пороге смерти» – известная песня Боба Дилана, написанная для саундтрека к фильму «Пэт Гэрретт и Билли Кид»
[Закрыть]. Нина закатила глаза.
– Боже, это также запрещено как «Stairway to heaven»[5]5
«Лестница на небеса» – песня британской рок-группы Led Zeppelin, выпущенная на альбоме «Led Zeppelin IV»
[Закрыть].
Она поежилась, но потом начала играть аккорды сразу с первой строфы.
Девушка играла очень оригинальную версию классического Боба Дилана. Она снова и снова прерывала саму себя сквозь болтовню, пока ее приятели, нежно обнимаясь, танцевали друг с другом. Как раз тогда, когда Нина начала второй куплет, девушка уголком глаза увидела, как кто-то подозвал занятных длинноволосых типов. Воодушевленная тем, что приглашение, очевидно, принято, она сосредоточилась на том, чтобы играть песню достойно, и навести мосты. С закрытыми глазами девушка пыталась поймать каждый звук, потому что не хотела опозориться. Только когда был спет последний звук, и отзвучали последние аккорды Лолли, она снова открыла свои веки, получив одобрительные аплодисменты от новых гостей.
– Эй, это действительно было хорошо, – сказал самый привлекательный из них и сел на пластиковый стул напротив нее.
– Спасибо, – пробормотала Нина и удивилась легкому румянцу на своем лице. Боже, с ней никогда еще это не происходило!
– Сыграй еще одну песню, пожалуйста, – его глубокий голос пронзил ее насквозь. Все тело девушки покрылось бесчисленными мурашками и несколько минут, как ни странно, она оставалась безмолвной.
– Ты замерзла? – парень показал на ее плечи.
– Э-э, нет, – она быстро притянула руки к телу и сильно потерла по своей коже, чтобы это сумасшедшее покалывание, наконец, остановилось.
– Ну, можешь сыграть что-нибудь еще? Я бы с удовольствием тебя послушал, – парень уставился на нее с таким видом, что почти заставил играть, как и хотел. – Впрочем, я – Том, – теперь он представился и подал ей руку.
– Нина, – она схватила его за руку и пыталась вспомнить, где встречала парня с его необыкновенными темными глазами и глубоким голосом. – Окей, Том, – она задвинула свою застенчивость в самый дальний угол и проявила снова настоящую, уверенную Нину. – Ты поешь? – без обиняков спросила она.
Он кивнул.
– Ага, это моя группа.
Том указал на своих приятелей, которых уже взяли в оборот другие девушки.
– Классно, – произнесла она равнодушно, – а теперь спой со мной, – Нина подмигнула. Довольно быстро девушка пришла в себя и начала срывать первые аккорды. – Знаешь песню? «Без тебя?»[6]6
«Ohne Dich» немецкой группы «Selig»
[Закрыть]
– Конечно, «Selig». Убойная группа. Убойный трек. Ты начинаешь, потом я и все остальное вместе? – он сделал еще глоток из своей банки пива и выжидательно посмотрел на нее. Нина только кивнула и улыбнулась. Она едва могла дождаться, чтобы услышать его вокал. От сильного волнения девушка выбилась из такта, когда начала первые аккорды, и Лолли крепко ее толкнул. Том начал перебирать струны, потом приладился и начал петь первый куплет. – Напивается скука....
Она быстро взглянула на него только когда закончила свою партию. Глаза Тома мерцали в тусклом свете карманных фонариков. Он смотрел на нее как зачарованный, но не упустил вступление своего голоса. Парень пел так невероятно глубоко и нежно. Нина почти тонула в его раскатистом баритоне и не замечала ничего вокруг себя. Исключительно от восхищения, девушка позволила ему петь припев одному. Ее сердце колотилось с каждым отдельным звуком и кожу снова стало покалывать. Он уже начал петь второй куплет, и теперь Нина ощутила неудержимое стремление петь с ним. Она хотела бы узнать, как их голоса зазвучат вместе. Первый звук прозвучал из ее уст, и мелодия на мгновение остановилась, а Нина услышала одобрительное шипение Лолли, прежде чем он снова заиграл. Постепенно вокруг них умолкли и остальные разговоры. Казалось, что все вокруг сосредоточилось вокруг одной этой песни.
Да, она любила этот трек. Любила песню безумно и также группу, но то, что происходило прямо здесь, было просто неописуемо. Ее пение так необыкновенно хорошо гармонировало с его голосом, что песня поднялась в другую плоскость. Больше не было ничего важного. Нина играла свои аккорды сама по себе, пела ноты так, как чувствовала. Мелодия Лолли была только декоративным аксессуаром. В этот момент девушка полностью погрузилась в песню и в голос Тома. Она позволила своим чувствам захватить себя и парила в них. Для этого Нина и жила – для таких ощущений и для такой музыки.
После того, как затих последний аккорд, девушка еще долго приходила в себя. Похоже, подвешенное состояние не собиралось заканчиваться. Она даже почти не замечала восторженные аплодисменты своих друзей.
– Вау! – воскликнул Лолли. – В натуре, мужик, чтобы не происходило между вами... Но это было как убойный улет. Обалдеть! Действительно классно, старик, – он встал и пожал Тому руку. В таких ситуациях Лолли всегда был под впечатлением. Парень жил музыкой также, как и Нина, и если кто-то и понимал, что здесь произошло, то только он. – Я должен найти свое записывающее устройство. Вы двое, в самом деле... – он покачал головой и шумно удалился в свою палатку, чтобы найти диктофон.
– Он прав, – тихо ответила Нина. – Это действительно было офигенно.
Том улыбнулся и, спокойно играя, отхлебнул последний глоток пива из своей банки.
– Хочешь еще одну? – спросил он, и девушка только кивнула.
Нина все еще была совершенно опьянена их совместным песенным выступлением, и его соло, кажется, тоже не оставило ее равнодушной. Том не показывал этого напрямую, но его глаза говорили о многом. Без слов, парень подал ей новое пиво и уселся на свободный теперь пустой ящик пива рядом. Банки зашипели, когда оба их открыли. Они осторожно чокнулись. И после первого глотка молчали – все еще под впечатлением отзвука музыки.
– У тебя замечательный голос, – сказал он, наконец, – я уже раньше его слышал. Ты чувствуешь, что поешь.
Снова неожиданный румянец окрасил ее лицо.
– Я могу только повторить. Ты действительно здорово поешь. Я..., – у нее снова пропали слова, потому что Том рассматривал ее этим непостижимым взглядом.
Его глаза были такими темными и так опасно выглядели и, тем не менее, они гарантировали тепло и безопасность. Он перевел взгляд и теперь рассматривал ее гитару.
– Ты уже давно играешь? – он снова глотнул пива и не отводил при этом от нее глаза.
– С одиннадцати лет. Ты тоже играешь?
В ответ парень пожал плечами.
– На самом деле – да, но для сцены этого недостаточно, поэтому приговорен петь, – он криво ухмыльнулся, и Нина не смогла ответить на это по-другому.
– Ты играешь в слепую, и я тебе реально завидую.
Том заинтересованно похлопал наклейку на ее гитаре.
– Пренцлауэр? – спросил он.
Она кивнула.
– Ты тоже, да? – девушка сразу узнала его берлинский акцент, когда он представлялся. То, что парень приехал из того же самого района, что и она, было, конечно, забавным случаем. Он согласно кивнул, и оба улыбнулись друг другу, один глупее другого. Слегка смутившись, Нина убрала прядь волос со своего лица. Том насторожился, и его взгляд упал на шрам под ее глазом. Конечно, она сразу это заметила и неловко потерла его пальцем. Ей не очень нравился этот недостаток сам по себе, но он там был.
– Откуда у тебя этот шрам? – спросил Том с одновременным выражением на лице удивления и раскаяния.
– Кое-кто вырубил меня однажды с велосипеда футляром для гитары, – она махнула рукой. – Но мой папа потом устроил ему за это головомойку.
– Я помню, – застенчиво признался он и немного от нее отстранился.
Нина хлопнула себя рукой по лбу. Поэтому она его знала! Том был парнем, который тогда неловко толкнул ее с велосипеда. Ему она была обязана этим чрезвычайно уродливым шрамом
– Мне действительно жаль, – пробормотал он.
Неожиданно Нина разразилась громким хохотом. Как она могла до сих пор на него злиться?
– Пожалуйста, что такого смешного? – проворчал Том, заметно обидевшись.
– Твое лицо... – хихикала она, – почти такое же отменное, как твое выражение, когда мой отец охотился за тобой в прихожей, потому что ты сделал больно его маленькой девочке.
Теперь парень тоже смеялся вместе с ней.
– Я действительно испугался твоего старика.
– Радуйся, что не повредил одну из его гитар, тогда ты бы так легко не отделался.
Нина чуть не поперхнулась сдавленным смехом, но потом он сделал ей жест замолчать.
Том осторожно провел большим пальцем по ее шраму.
– Мне действительно жаль и я думаю, это не очень поможет, если я скажу тебе сейчас, что этот шрам придает твоим синим глазам определенный шарм.
– Определенный шарм, да? – она судорожно пыталась справиться с неуправляемыми мурашками, но предательская дрожь распространялась снова.
Парень кивнул, и его губы снова приняли форму нежной кривой улыбки. Почти незаметно она наклонилась к нему ближе. Его большой палец все еще гладил ее шрам, и Нина позволила своим кончикам пальцев скользить по его тыльной стороне кисти. Ей очень хотелось поцеловать его здесь и сейчас.
– С днем рожденья тебя... С днем рожденья..., – взревела собравшаяся команда и прервала этот маленький интимный момент между ними.
Нина вскочила, прислонила свою гитару к складным стульям и радостно хлопала в ладоши, пока к ней подходили друзья с небольшим кексом с темной прослойкой и с восемнадцатью свечами.
– Сладкие восемнадцать? – прошептал ей в ухо Том. Он стоял прямо рядом с ней и осторожно положил руку девушке на спину, прежде чем во все горло присоединился к песне по случаю дня рождения.
Глава 2
На следующий день полуденное солнце, казалось, не причиняло вреда фестивальной площадке. Но палаточный лагерь все еще был полностью намокший, и Нине пришлось постараться, чтобы вернуться чистой к своей палатке.
– Доброе утро, – пророкотало с другой стороны.
– Доброе, Том, – прошепелявила она с зубной щеткой во рту.
Не спрашивая разрешения, он зашел к ней с двумя чашками.
– Кофе? – довольно ворчливо произнес парень.
– Да, – пробормотала она, бросила свои вещи на металлическую коробку и потянулась за походной кружкой кофе, которую он ей подал. Охая, Нина опустилась на один из пластиковых стульев и отхлебнула горячий напиток.
Парень сделал то же самое, опустил свои темные солнцезащитные очки на глаза и глубже втиснулся в стул, насколько было возможно. Они молчали довольно долго, только изредка отхлебывая из своих кружек.
– Плохое настроение по утрам?
– Хм.
Его голос прозвучал еще грубее и ворчливее, чем вчера. Он был хриплым после затянувшейся вечеринки прошлой ночью.
– У меня тоже.
У нее прозвучало не намного лучше, всего лишь на несколько октав выше, чем у него.
– Полезно знать, – Том смог слегка улыбнуться.
Они снова погрузились в свое молчание. Нина наслаждалась этим спокойствием после изнуряющей ночи и его близостью, хотя они ничего не делали, за исключением того, что слушали друг друга. Он не вызывал в ней чувство быть обязанной начать разговор, в худшем случае, даже о погоде. Нет, Том только сидел тут и пил кофе, и было прекрасно просто знать, что он рядом с тобой. Прошлой ночью парень едва от нее отходил, и у Нины было чувство, что он неохотно передал ее в руки другого.
В конце концов, у него не было выбора, это был ее день рождения. При каждом удобном случае Том снова притягивал девушку к себе, придерживал и нежно проводил по ее спине. На не выспавшемся лице Нины появилась улыбка, когда она подумала об этом великолепном чувстве. Они только что не целовались. Для этого просто не было подходящего случая. Она непременно должна была сделать это сегодня. Но сейчас, в своем похмельном состоянии, время для этого было слишком неподходящим.
Том слегка пошевелился на своем стуле и выпил последний глоток бодрящего кофейного напитка. Парень с тихим стоном поднялся и склонился к ней.
– Что планируешь на сегодня?
О, господин, кажется, выполз из своего утреннего дурного настроения. Просто в нужный момент, потому что ее брюзжание тоже улетучилось. Нина покружила теплый и жалкий остаток кофе в своей кружке и затем тоже его выпила.
– Сегодня я могу наколоть свою первую татуировку, – объявила она с довольной ухмылкой.
Его брови удивленно взлетели вверх над краем солнцезащитных очков.
– Серьезно?
– Хм, разумеется, или ты думаешь, я шучу?
Он небрежно откинулся назад и наставительно пояснил:
– Тебе здесь, на фестивале, тоже назначена встреча, ты знаешь об этом?
– Конечно, – она грубо засмеялась. – Меньше чем через два часа моя очередь. Встреча у Георга даже пойдет на пользу.
Том испуганно напрягся. Теперь он сидел прямо рядом с ней и строго поджимал губы.
– Уже меньше, чем через два часа? Слушай, девочка, в тебе еще изрядное количество алкоголя и ты, скорее всего, не завтракала! – парень вскочил, выхватил у нее из руки бокал и со стуком поставил его на шаткий складной стол, по которому сразу на край скатились несколько банок с пивом.
– Скажи, что ты творишь? – возмутилась она.
– Теперь я позабочусь о том, чтобы ты позавтракала и показалась наполовину в достаточно солидном состоянии на свою встречу, – строго объяснил парень и призывно протянул руку.
– Во что ты теперь играешь? – мужчина, у которого все еще не пропало его плохое настроение, чтобы опекать ее, так что Нине сразу захотелось безропотно подчиниться.
Он медленно снял солнцезащитные очки и уперся руками на ее подлокотники. Его лицо теперь было прямо перед ней и по его взгляду было понятно, что возражения не принимаются.
– Если ты появишься там в таком виде, Георг наверняка отменит встречу. И, кроме того..., – он глубоко вздохнул. – Я знаю твоего отца. И я не заинтересован в том, чтобы позволить ему еще раз охотиться за мной по Пренцлауэр-Бергу из-за того, что случилось с его маленькой девочкой.
***
Нина все еще нерешительно перелистывала одну из бесчисленных папок. Она просто не могла решить, какой мотив выбрать, который Том, конечно, встретит тотальным непониманием. Кроме того, он вообще был не в восторге от места для татуировки – внутренней стороны ее предплечья. Немного более заметное место Том считал более подходящим. Если он и дальше будет обращаться с ней, как с маленькой, наивной девочкой, она пошлет его к черту еще до первого поцелуя.
Нина нервно захлопнула папку.
– Мне снова нужно в туалет.
– Нервничаешь? – спросил он так, как будто бы не ожидал ничего другого.
– Нет! – прошипела она. Нина итак была на нервах! Только сейчас девушка, определенно, не раскрыла бы свои карты. – Но есть кое-кто, кто заставил меня пить галлонами минеральную воду.
Том самодовольно ухмыльнулся.
– Поверь, позже ты будешь меня благодарить.
– Кроме того, я ненавижу рольмопс[7]7
маринованное филе сельди, свёрнутое кольцом
[Закрыть], – она надула губы и поднялась.
– Да, да, я знаю, и апельсиновый сок тебе тоже противен.
Когда Нина покидала палатку и направлялась в сторону туалетов, она еще слышала громкий смех. После сотого посещения туалета, она снова вошла в палатку и увидела Тома, стоящего на коленях перед маленьким столом, согнувшимся над бумагой. Он был увлечен своим деянием и, кажется, не заметил ее возвращения. Девушка опустила свой зад на потертый кожаный диван и посмотрела ему через плечо.
– Что ты там делаешь?
– Подожди, – он криво улыбнулся, и его глаза засветились от предвкушения. – Я сразу же тебе покажу.
Том быстро выполнил несколько профессиональных движений карандашом. Она до сих пор не могла посмотреть, что он там рисовал, потому что своим плечом он нарочно закрывал свою работу.
– Готово! – наконец, объявил парень, сел рядом с ней и показал свой рисунок.
– Круто! – произнесла она. – Это моя гитара!
Парень просиял, и явно казался гордым тем, что она сразу узнала свой инструмент, хотя он его немного изменил. Корпус выглядел немного изогнутым и был обрамлен маленькими цветками с черепами. С правой стороны вставлялся ключ и от грифа гитары раскрывались два маленьких крыла. С головы гитары свисали жемчужные подвески, и можно было ясно узнать наклейки Пренцлауэр.
– Я не знала, что ты можешь так хорошо такое делать.
Она почтительно взяла картинку.
– Я проел подготовку в качестве графического дизайнера, потому что это очень удобно, если ты умеешь немного рисовать.
Нина повертела лист в руке, чтобы он снова смог ее увидеть.
– Крылья? Чем я их заслужила?
Он задумчиво поджал губы и пожал плечами.
– Собственно, ничем. Но я ничего не придумал лучше, – Том снова взял у нее из рук листок, схватил ластик и вопросительно посмотрел на Нину. – Изобразить что-то другое вместо этого?
Она кивнула, потому что крылья ей не подходили вообще. После того, как Том удалил это маленькое недоразумение, он снова посмотрел на нее. Парень выглядел таким же задумчивым, как она, однако, у девушки появилась новая идея.
– Ты можешь писать ноты?
– Ммм, скорее всего – читать, – признался он немного смущенно.
Нина быстро схватила бумагу для черновиков и прочертила ряды нотных линий. Вскоре ей на ум пришла мелодия, пока она не дошла до того места, которое хотела изложить на бумаге. Девушка быстро нацарапала ноты на тактовых линиях – это были только два такта, таким образом, вскоре у нее была желаемая основа.
– Успеешь отбарабанить это тут вокруг? – она покружила карандашом по воздуху и он засмеялся.
– Так отбарабанить, да? – Том сымитировал движение рукой, которое ее развеселило.
Нина взволнованно кивнула и пододвинула к нему свои каракули. Он умело очертил изогнутые линии вокруг грифа гитары и затем добросовестно нарисовал то, что ей было необходимо.
– Нашла что-нибудь, сахарок? – к ним подошел Георг, после того, как принял последнего клиента.
– Ага! – выкрикнула Нина и сияла от радости и счастья до ушей. Она прыгала на месте как флумми[8]8
небольшой резиновый мяч
[Закрыть] и ждала, что Том вручит ей обновленный шаблон.
– Ух, элегантно, – прокомментировал Георг, – потому что твой сахарок придумал действительно что-то интересное.
После очередного обсуждения того, как гитара должна украшать ее предплечье, Нина, наконец, настояла на своем. Что было чертовски на руку. И ее доводы, казалось, впечатлили даже Тома. Девушка хотела, наконец, увидеть свою татуировку, когда она выиграла.
Георг начал наносить чернила и спутник Нины неохотно отправился на диван. Она не могла правильно оценить его взгляд. Он упорно на нее смотрел и, кажется, чего-то ждал. Ее хихиканье пропало, когда шаблон был перенесен на кожу. Было щекотно.
– Так, сахарок, посмотрим, что ты захотела? – Георг включил трансформатор своей машины. Вибрирующий шум прошел прямо через нее. Она мгновенно вжалась в стул и смотрела на Георга с опаской, но тот только засмеялся.
– Не бойся, я не сделаю тебе больно.
К тому же, Том тоже разразился громким смехом.
– Фу, вы на самом деле гады, ребята, – крикнула она.
– Ок, – Георг снова выключил термокопировальную машинку для татуировки. – Ты хочешь татуировку или нет? Последний шанс, сахарок.
– Конечно, хочу! – у нее вообще не было в этом сомнений.
– Отлично, – мужчина снова включил машину и в палатке снова зазвучал звук, напоминающий бор-машину, сверлящую зубы. – Тогда сейчас тебе надо потерпеть.
В панике Нина посмотрела на Тома и протянула свободную руку.
– Пожалуйста, пожалуйста, – причитала она.
С выражение «я это знал» на лице – тот схватил стул и сел прямо рядом с ней. Несмотря на свое злорадство, он неожиданно нежно схватил девушку за руку и успокаивающе поглаживал тыльную сторону ее кисти.
– Не так уж и плохо.
Как только он произнес эти слова, игла первый раз воткнулась в кожу Нины и процарапала вдоль предплечья. От боли у нее сразу на глаза выступили слезы.
– Старик, ты – дьявольски плохой лжец, – прошипела она сквозь зубы и резко втянула воздух, когда контурные линии потянулись дальше до локтевого сгиба. Первая слеза побежала по щеке Нины, и Том осторожно вытер ее пальцем.
– Эй, посмотри на меня, – он крепко сжал руку девушки. – Ты сделаешь это.
Она сосредоточилась на его глазах и попробовала скрыть боль, но чем ближе к запястью проводил Георг, тем сильнее там горело.
– Твою мать! Но больно-то как! – по щеке Нины снова потекла слеза. Том снова осторожно ее вытер и склонился к ней.
– Это зависит только от твоей плохой физической формы, – прошептал он, и Нина почувствовала его ухмылку у корней своих волос. Его голос был так близко возле уха, вызывая приятную дрожь, которая еще раз охватила ее, когда Том выдохнул прямо на кожу Нины. Потом парень нежно поцеловал девушку в висок. Как будто электрический удар прошел по ее телу и остановился прямо в сердце. Нина повернулась к нему, лицо Тома было очень близко и можно было утонуть в его взгляде. Боль в руке меньше не стала, но в этот момент она могла вынести любую пытку. Не было ничего более важного, не считая того, что рядом с ней был Том.
***
Нина стояла перед палаткой в изумлении от того, как она перенесла эти адские муки и смотрела, как кровь медленно вытекала из ее свежей татуировки и растекалась под пленкой.
– Хорошо присматривай за своим сахарком, – она услышала, как сказал Георг.
– Конечно, – ответил Том, и мужчины обменялись дружеским рукопожатием. Прежде чем Нина успела почувствовать, парень уже стоял рядом с ней.
– Ну, все в порядке? – он снова мягко провел по ее спине, и на этот раз девушка прижалась к его руке. Том провел рукой до плеча Нины и прижал ее к себе.
– Ты очень меня впечатлила, – пробормотал он в ее волосы. – Я действительно не надеялся, что ты сможешь это сделать.
Он осторожно охватил ее запястье и рассматривал произведение Георга.
– Хочешь услышать правду? – она откинула голову назад, чтобы иметь возможность рассмотреть его. – Если бы тебя там не было, и ты не держал меня за руку, я бы струсила.
Том засмеялся.
– Серьезно?
Нина кивнула и придвинулась ближе к его лицу:
– Спасибо, – прошептала она и поцеловала его в щеку.
Его объятие стало крепче, и парень удерживал девушку в таком положении. Большим пальцем он нежно провел по ее шраму под глазом, и его взгляд требовал гораздо большего, чем поцелуй в щеку. Приятное возбуждение поползло вверх по ее шее, и Нина подняла руку, чтобы коснуться волос Тома. «На ощупь они мягче», – подумала она. Он наклонился к ней ниже и кончики его волос защекотали её руку, вызывая приятное покалывание. Парень уткнулся носом в нее.
В ожидании, Нина закрыла глаза, слегка приоткрыла рот и еле сдерживалась. Наконец, после мучительных миллисекунд девушка почувствовала его губы на своих. Сначала он касался их очень легко, почти так, как будто она могла разбиться. Потом Том стал решительнее, прижался к ее рту и царапал щетиной чувствительную кожу. Наконец, девушка смело провела кончиком языка по его нижней губе, будто бы хотела попробовать его и сильнее почувствовать. Гораздо сильнее!
