Текст книги "Великолепный любовник"

Автор книги: Сара Орвиг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

Он вывел ее из дома и усадил в машину. Затем выбросил пистолет в кусты и сел рядом.

– Пристегнись. А то еще выпрыгнешь на ходу.

Она схватилась за ручку дверцы, пытаясь ее открыть, и тогда он отвесил ей сильную пощечину. Вскрикнув от боли, Кэтрин откинулась на сиденье, а Слоун проворно пристегнул ее ремнем безопасности.

– Попробуй дернуться еще раз, и я ударю тебя как следует.

– Но ведь это же похищение! Тебя все равно поймают.

– Заткнись!

Слоун завел мотор и, пока он прогревался, взял в руки сотовый телефон.

– Ребенок на соседнем ранчо вместе с родителями того парня, – сказал он, быстро нажав несколько кнопок. – Отправляйтесь туда и привезите мне Эмилию.

– Слоун...

– Тебе будет приятно снова увидеть свою дочь, – с мрачной иронией заявил он, трогаясь с места. – Два выхода в свет, во время которых ты выскажешься в мою поддержку, после чего я сажаю тебя на самолет и отправляю обратно, к твоему любимому полицейскому. Согласись, что в этом нет ничего страшного.

– А вдруг твои люди причинят зло родителям Колина? Ведь это же уголовное дело. Учти, что они не из тех, кто позволит спокойно увезти Эмилию.

– Да черт с ними, мои ребята сделают все как надо.

После этого заявления они несколько минут ехали молча.

– Но почему ты решил, что я влюбилась в Колина? – не выдержала Кэтрин.

– Догадался. Ты слишком долго торчишь на этом убогом ранчо.

– Я не собираюсь выходить с тобой в свет.

Тебе придется это сделать. Подумай об Эмилии и о тех деньгах, которые я ей дам.

– То, что ты сейчас делаешь, не пройдет для тебя даром. Ты не подумал о...

Он резко ударил ее тыльной стороной ладони, так что ее голова качнулась в сторону.

– Я добиваюсь всего, чего хочу. Когда мы приедем в Луизиану, ты будешь выполнять все мои желания. А если дашь мне шанс, я постараюсь стать для тебя хорошим мужем.

– Таким путем?

Он яростно выругался. Внезапно Кэтрин поняла, что не она стала причиной этой ругани. Подняв голову, она проследила за направлением его взгляда – Слоун смотрел в зеркало заднего обзора. Обернувшись назад, Кэтрин увидела тучу пыли и гнавшийся за ними голубой пикап. Заметив, как быстро сокращается расстояние между двумя машинами, она похолодела. Слоун нырнул рукой под сиденье, словно проверяя спрятанный там пистолет.

– Не стреляй, – попросила она. – Ты не сможешь убить его и остаться безнаказанным.

– Я не собираюсь стрелять, – ухмыльнулся Слоун, доставая железный прут. – Я лишь хорошенько проучу этого ублюдка, после чего мы поедем дальше.

– Отпусти меня, Слоун! Он ничего тебе не сделает, если ты меня отпустишь.

– Ничего мне не сделает? Шутишь! Сейчас ты увидишь, что я сам с ним сделаю!

Это было сказано таким тоном, что она задрожала. Лицо Слоуна густо покраснело, а это было верным признаком, что он уже просто в бешенстве.

– Держись, – скомандовал он, резко нажал на тормоза и дал задний ход.

Пикап врезался в седан, и Кэтрин бросило вперед. Несмотря на ремень безопасности, она сильно ударилась лбом о стекло и чуть не потеряла сознание. В это время Слоун уже вылез из машины и устремился к Колину, который ожесточенно тер себе лоб.

Подбежав к пикапу, Слоун резко рванул дверцу напротив сиденья водителя. Колин направил на него пистолет и выстрелил, но Слоун успел отскочить и выбить оружие из его рук. Колин выскочил из машины, Слоун взмахнул металлическим прутом, но Колин увернулся, и прут с размаху разнес вдребезги лобовое стекло пикапа. Через мгновение мужчины уже сцепились друг с другом.

Испуганная Кэтрин оторвала взгляд от этой бешеной схватки и набрала 911 по сотовому телефону Слоуна.

– Помогите, – сразу заговорила она, едва услышав голос дежурного, – Слоун Манчестер пытается меня похитить. Мы находимся на ранчо Колина Уайтфитера, и сейчас они дерутся. Приезжайте быстрее.

– Ранчо Уайтфитера, к северу от города?

– Пожалуйста, побыстрее.

– Разумеется, мэм. Один из наших вертолетов находится неподалеку.

Кэтрин положила трубку и с замиранием сердца продолжала следить за схваткой. Оба уже сбросили куртки и остались в одних рубашках. Губы и щеки Колина были окровавлены. Слоун нанес ему такой сильный удар, что Уайтфитер упал на капот своего пикапа. Манчестер бросился на противника, стремясь выдавить ему глаза, однако Колин увернулся и ударил его кулаком в живот. Через мгновение оба уже катались по дороге. Оказавшись сверху, Колин попытался прижать голову противника к земле, однако Слоун вырвался, лягнул его ногой и едва не послал в нокдаун. Через мгновение уже он оказался сверху и теперь предпринимал отчаянные усилия, пытаясь добраться до горла Колина.

На какое-то мгновение тучи пыли скрыли происходящее от глаз Кэтрин, а затем она увидела, как оба вновь вскочили на ноги и обменялись серией резких ударов. Колину удалось перехватить руку Слоуна, резким движением завести ее назад и бросить противника вниз лицом на капот пикапа. Слоун пытался вырваться, и тогда Колин нанес ему мощный удар в висок. Этого оказалось достаточно – Слоун лишился чувств и свалился на землю.

В этот момент Кэтрин услышала шум винта и увидела вертолет, который шел на посадку. Из крылатой машины выскочили трое вооруженных людей.

Кэтрин бросилась к Колину, который подхватил ее в объятия.

– С тобой все в порядке? – первым спросил он.

– Да, но зато ты ранен, – отвечала она, разглядывая его разбитое в кровь лицо и порванную одежду.

– Мать послала сообщение на мой пейджер.

– Я смотрю, ты и сам справился, – с удовлетворением заявил Эйб Свенсон, подходя к ним.

В этот момент Кэтрин почувствовала, что Колин резко обмяк в ее объятиях. Она попыталась его удержать, но не смогла и вынуждена была опустить его на землю.

– Колин!

Пока шериф прощупывал его пульс, она опустилась на колени рядом с ним.

– Все в порядке, – заявил полицейский. —Пульс в норме. – И он протянул ей руку. – Эйб Свенсон.

– А я Кэтрин Манчестер.

– Это вы звонили в 911?

– Да. А вот там лежит мой бывший муж Слоун Манчестер, – показала она. Два человека пытались привести его в чувство и поднять на ноги.

Колин застонал, пошевелился и открыл глаза.

– Все о'кей? – спросил его Эйб.

– Конечно.

– Нам нужно будет соблюсти некоторые формальности, но мы можем заняться этим позднее. Ты полетишь вместе с нами в участок или приедешь туда сам, когда сможешь?

– Приеду сам.

– Ладно. Значит, бывший муж пытался увезти вас силой? – на этот раз Эйб обращался к Кэтрин.

– Да. Он ударил меня, а потом бросился на Колина.

– Вы дадите показания против него?

– Да, – кивнула она, оглядываясь на Слоуна, который уже пришел в себя и теперь с ненавистью глядел на нее. Его лицо было разбито, а левую руку он придерживал правой, словно она была сломана.

– Вы сможете позаботиться об этом парне? – спросил шериф, кивая на Колина.

– Разумеется, – ответила Кэтрин, доставая из кармана джинсов носовой платок и протягивая Колину. Он приложил его к окровавленной щеке, вздрогнул и зарычал от боли.

– Возможно, вам стоит отвезти его в больницу и проверить, не сломаны ли ребра, – предложил Эйб. – А мы займемся вашим бывшим мужем.

– Спасибо, – поблагодарил Колин, – что поторопились.

– Однако не успели помешать тебе вволю поразмять кулаки, – ухмыльнулся Эйб и направился к вертолету.

Кэтрин проводила его взглядом и вновь присела рядом с Колином.

– Давай, я помогу тебе встать.

– Я в порядке, – заверил он, вставая на ноги, пошатываясь и кривясь от боли.

– Может быть, мне стоит заехать к Надин, сказать ей, что все в порядке, а затем отвезти тебя в больницу?

– Не нужна мне никакая больница.

– А я уверена, что нужна, – сухо заявила она, поддерживая его по пути к пикапу.

Прямо перед ними полицейские вели Слоуна к его машине, причем он шел хромая, с трудом передвигая ноги.

Кэтрин усадила Колина, а затем заняла место водителя. Развернув пикап, она поехала обратно к дому. Надин вышла встречать их.

– Я хочу отвезти Колина в больницу. Слоун арестован.

– Слава Богу! – воскликнула Надин. Позвони мне, когда передашь его в руки врачей.

– Но это же глупо, – пробормотал Колин, с трудом шевеля разбитыми губами. Затем он откинул голову на спинку сиденья и закрыл глаза.

Кэтрин снова развернула пикап и направилась в город. Вертолет уже давно скрылся из виду.

– Ну вот, все и кончено, – с трудом произнес Колин, не открывая глаз. – На этот раз Слоуну не отвертеться, и я об этом позабочусь. Его политической карьере конец.

Только теперь Кэтрин вдруг поняла, что стала свободной, и с благодарностью взглянула на человека, сидевшего рядом с ней. Слоун больше не представляет угрозы и не стоит между ними. Она глубоко вздохнула, пытаясь хоть немного утихомирить бурю эмоций, бушевавших в ее душе. С одной стороны, все было прекрасно – со Слоуном покончено. Но почему молчит Колин? Неужели он обдумывает тот момент, когда посадит их с Эмилией на самолет до Калифорнии и спокойно попрощается? Эта мысль причиняла ей сильнейшую душевную боль, которая оказалась гораздо сильнее, чем боль от пощечин Слоуна. Самое страшное состояло в том, что душевная боль длится гораздо дольше физической, – и она это знала.

Колин продолжал молчать, и с каждой минутой Кэтрин все больше мрачнела. Неужели все так и закончится – и это в тот момент, когда она уже начала надеяться на лучшее? Она быстро взглянула на Колина. Щеки и висок окровавлены, губы разбиты, волосы в пыли. Она вспомнила их драку со Слоуном и подумала о том, что Колин показал себя отважным и яростным бойцом.

– Он тебя бил? – спросил Колин.

– Со мной все в порядке.

– Повернись другой щекой и дай посмотреть.

На шоссе никого не было, поэтому Кэтрин послушно повертела головой, после чего вновь устремила все свое внимание на дорогу.

– Как бы мне хотелось дать ему еще разок...

– Ты и так его достаточно избил... Впрочем, как и он тебя, – содрогнулась она, вспомнив ужасную схватку. – Вы дрались без правил, как дикие звери.

– Какие могут быть правила, если мы старались прикончить друг друга.

Кэтрин с ужасом оглянулась на него. Каким нежным он может быть с ней и каким жестоким – с врагами!

Они приехали в больницу, и Кэтрин передала Колина в руки врачей. Но сначала он настоял на том, чтобы они осмотрели ее челюсть. В итоге она получила пакет со льдом и осталась в комнате ожидания, а его повезли на рентген. После этого наложили фиксирующую повязку на грудную клетку и наложили швы на рассеченный висок. Из госпиталя они поехали в полицейский участок, чтобы запротоколировать показания.

В конце дня Кэтрин привезла Колина обратно домой. Когда они вошли в кухню, она сразу же увидела записку на столе:

«Дорогие Кэтрин и Колин!

Приехал отец, мы взяли Эмилию и уехали к себе. Если все будет в порядке, мы хотели бы оставить ее у себя на всю ночь. Пусть опробует новую колыбель, которую Уилл для нее изготовил. Позвоните нам, когда приедете.

С любовью, мама».

– Ты сможешь им позвонить? – спросила Кэтрин, прочитав записку вслух.

– Лучше ты, но для начала принеси мне пива.

– А как насчет хорошего бифштекса? Сегодня ты его честно заработал.

– Звучит заманчиво. – Он подошел к ней и положил руки на плечи. – А ведь я думал, что мне не удастся догнать вас снова. Это просто чудо, что я никуда не уехал.

– Я просила твою мать не звонить тебе.

– Знаю, но она поступила по-своему и, согласись, заслуживает за это благодарности.

– Разумеется, – кивнула Кэтрин и слегка улыбнулась. – Как жаль, что на тебе места живого нет – тебя даже поцеловать нельзя!

– А ты попробуй, – предложил он.

Через час они поужинали, а затем Колин продемонстрировал ей на полу у камина, что такой мужчина, как он, даже со сломанными ребрами способен творить чудеса.

На следующее утро Кэтрин отчетливо поняла: нет больше причин для того, чтобы продлевать агонию расставания. Колин уже все для себя мог решить, и если до сих пор не сделал ей предложения, то надо просто уезжать – и чем скорее, тем лучше.

Она встала еще до восхода солнца, надела джинсы, голубую рубашку и пошла искать Колина. Он сидел за кухонным столом и при виде ее сразу встал.

– А я думал, что сумел выйти из спальни, не разбудив тебя.

– Я больше не хочу спать. Сейчас я пойду в душ, а затем начну собираться.

В его глазах что-то блеснуло, но он сдержался и лишь кивнул.

– Чего хочешь – сока или кофе?

– Сока, – сухо ответила она, вспомнив, как осторожно и упоенно они вчера занимались любовью, стараясь не повредить его сломанные ребра. Волосы Колина были связаны кожаной лентой, открывая лицо, на котором повсюду темнели синяки. И все равно, даже таким им нельзя было не восхищаться!

Повернув голову, он заметил ее изучающий взгляд, но ничего не сказал. Внезапно он поставил кувшин на стол, подошел к Кэтрин и обнял ее за талию. Они страстно поцеловались, но затем она вырвалась. По выражению его глаз нельзя было понять, о чем он думает, и все же она чувствовала, что в его душе происходит какая-то борьба. Ну почему он так упорно противится зову своего сердца?

Кэтрин села за стол и принялась завтракать, едва сдерживая слезы. Она любила этого дикого и странного человека с каменным сердцем! Вымыв посуду, она направилась к телефону. Заказав билет до Сан-Франциско на полдень сегодняшнего дня, она повернулась к Колину, который молча и сумрачно следил за ней.

– Я нашла подходящий рейс, – объявила она. – В десять минут первого, из Оклахома-Сити, с остановкой в Финиксе.

– Но зачем, ведь теперь тебе ничто не угрожает? – Он снова подошел и обнял ее. – О Боже, как же я боюсь тебя потерять!

Он увлек ее на кровать, и они еще целый час – мучительно-сладостный час! – занимались любовью. В момент самых яростных содроганий, когда они действовали в унисон, становясь единым целым, она теряла контроль над собой и выкрикивала откровенные признания:

– Колин, я люблю тебя и всегда буду любить!

Кэтрин словно попала в какой-то порочный круг – отдавала ему свое сердце и при этом теряла его навеки. В момент оргазма она яростно прижималась к нему, пытаясь соединиться с ним как можно теснее...

– Я буду скучать по тебе, – была его первая фраза, когда они успокоились. Но ведь она-то ждала от него совсем других слов!

Ну, скажи, скажи мне, чтобы я осталась! – мысленно умоляла она, поглаживая его голову и спину. Скажи это, Колин!

По он промолчал, и ей не оставалось ничего другого, как встать с постели и отправиться в душ.

В девять утра они заехали к его родителям, взяли Эмилию и попрощались.

По дороге в аэропорт Кэтрин впала в какое-то оцепенение. Она просто не знала, о чем еще говорить. Она безумно любит этого человека – и теряет его навсегда. А он упорно не хочет признаться ей в своих чувствах, хотя сжимает руль с такой силой, что белеют костяшки разбитых во вчерашней драке пальцев, да молча играет желваками. Его темные глаза пылают каким-то дьявольским огнем. Кэтрин хотелось крикнуть ему в лицо: «Остановись и подумай о том, что мы делаем!» – но, поневоле заражаясь его упрямством, она только яростно кусала губы.

И вот они уже стоят возле стойки билетного контроля. Колин целует ее и прощается, берет на руки Эмилию и нежно прижимает к себе. Кэтрин видит, как по его темной щеке медленно ползет слеза, и изо всех сил пытается не расплакаться. Ну что за упрямый осел, почему он так мучает их обоих?

Колин с трудом выпускает девочку из объятий и передает ее Кэтрин. И вот она уже идет по коридору, направляясь к взлетной полосе. Распущенные рыжие волосы развеваются на ветру, а Эмилия прислонилась к плечу матери и смотрит назад, на него. Он хотел броситься за ними и вернуть – но не мог сделать ни шагу, словно прирос к месту. Еще минута – и они окончательно скроются из виду, а ему, с его разбитым сердцем, придется вернуться к проклятой пустоте.

– Сэр? Сотрудница аэропорта вопросительно смотрела на него, и Колин отвернулся, поспешно смахнув слезы. Последний раз он чувствовал себя таким разбитым два года назад, когда умерла Дана. Сейчас он мысленно проклинал все на свете. Ну почему так болит сердце, и зачем он так неосторожно влюбился в эту женщину и ее крошечную дочь? Задрав голову, он проследил затуманенным взором за их самолетом, взлетевшим в небо.

Ну вот и все – они навсегда улетели из его жизни... Ему вдруг захотелось что-нибудь разбить, сокрушить, опрокинуть, и он с трудом совладал с собой. На то, чтобы удержать Кэтрин, у него было целое утро – так почему же он этого не сделал? Больше всего на свете он боялся разбить свое сердце, и вот – «за что боролся, на то и напоролся». Ведь он сам нанес себе самый болезненный удар, позволив им улететь!

Самолет уже скрылся из виду, небо опустело. Колин сунул руки в карманы и медленно пошел прочь. Сев за руль машины, он выехал с автостоянки, продолжая непрерывно думать о том, что всего несколько минут назад совершил величайшую ошибку в своей жизни.

Резко затормозив, он с силой стукнул себя по лбу и даже застонал от боли.

– Какой же я болван, что позволил им улететь!

Глава одиннадцатая

Самолет набрал скорость и взмыл и голубое небо. Яркое полуденное солнце заливало окна иллюминаторов. Кэтрин непрерывно вытирала глаза и укачивала Эмилию, которая вела себя очень беспокойно, словно ей передавались переживания матери.

Наконец, немного придя в себя, Кэтрин пересадила ее в дорожную колыбельку и пристегнула к соседнему сиденью. Вздохнув, она посмотрела в иллюминатор. Весенний пейзаж, скоро лето, Колин целыми днями будет работать на ранчо и постепенно начнет ее забывать.

Но как ей забыть его? Она не представляла себе жизни без этого человека. А каким чудесным отцом он был бы для Эмилии! Ведь он же любит их обеих, иначе почему плакал при расставании? А с каким отчаянием он целовал ее утром, когда они в последний раз занимались любовью!

Кэтрин не смогла удержаться, и из глаз ее снова брызнули слезы. Как бы ей хотелось сейчас увидеть его, потрясти за плечи и спросить: «Что же ты наделал?»

Глядя в окно на проплывавший внизу пейзаж, она предельно остро сознавала, что с каждой минутой удаляется все дальше от Колина. И все потому, что этот человек, столь отважный в драке, испугался душевных мук, которые она когда-нибудь смогла бы ему причинить! Как будто расставание в аэропорту оказалось безболезненным для них обоих!

Но ведь он любит ее и продемонстрировал это всеми возможными способами, порой даже рискуя жизнью! Так зачем же она убежала от него?

Наклонившись, она погладила дочь и прошептала – не столько ей, сколько себе:

– Ну, ничего, возможно, мы еще с ним встретимся. Ведь он же нас любит, и мы с тобой знаем об этом. Да и его родители тоже к нам привязались...

Она взглянула на часы. Целый час она проведет в Финиксе, дожидаясь самолета до Сан-Франциско. Возможно, этот час станет решающим в ее жизни. Зачем ей лететь в Калифорнию, если ее сердце осталось в Оклахоме? Зачем убегать от человека, который плакал, прощаясь с ней? Она разговаривала с дочерью до тех пор, пока не почувствовала, что в ее душе созрело твердое решение.

И вот наконец на горизонте показался аэропорт Финикса, и самолет пошел на посадку. Едва выйдя из салона, Кэтрин зажмурилась от яркого солнца, а когда открыла глаза, увидела многочисленные пальмы, шевелившие своими кронами под напором горячего южного ветра.

Едва войдя в здание аэропорта, она тотчас устремилась к билетной стойке.

Как скоро я смогу вылететь в Оклахому?

Глава двенадцатая

На следующий день, в час пополудни, самолет Кэтрин приземлился в аэропорту Оклахома– Сити. Оказавшись в здании аэропорта, она немедленно отправилась в бюро проката автомобилей.

Еще через час она уже подъезжала к дому Уилла Уайтфитера. Услышав шум мотора, Надин вышла на крыльцо, одетая в джинсы и майку. Увидев Кэтрин, она спустилась по ступенькам и пошла навстречу.

– Ты вернулась? – радостно спросила она. – А Колин с тобой?

– Нет. Можно мне на некоторое время оставить у тебя Эмилию? Я решила вернуться и еще раз поговорить с Колином.

Надин испытующе взглянула на Кэтрин, которая поспешно отвела глаза. И вдруг старая индианка улыбнулась и обняла ее.

– Я так рада. Ты нужна ему.

– Возможно, хотя я не уверена, что он сам знает об этом, – криво усмехнулась Кэтрин.

Надин открыла дверцу и протянула руки навстречу Эмилии.

– Где моя чудная малышка? Ну, иди же скорее к своей бабушке. – Она отстегнула ремень безопасности и достала Эмилию. – Она пробудет у меня, пока ты сама не захочешь ее забрать. Завтра, на следующей неделе – когда хочешь. Но постарайся не отступать, пока не убедишь моего сына прекратить делать глупости.

Кэтрин засмеялась и принялась доставать из машины вещи дочери. Затем она внесла их в дом и повернулась к Надин.

– Так, значит, ты уверена в его чувствах ко мне?

– Езжай скорее. Находясь здесь, ты понапрасну тратишь время.

– Спасибо. Возможно, я очень скоро вернусь.

– Я так не думаю, – возразила Надин, целуя Эмилию в затылок. – А вот мы проведем сегодня чудесный денек, не так ли?

Кэтрин выскочила из дома и устремилась к машине. С каждой милей ее напряжение росло. Теперь ее пугало все, даже самые незначительные затруднения. А вдруг его не окажется на месте? А вдруг он уехал, и никто не знает куда? И самое страшное – а вдруг он не захочет с ней разговаривать?

Она подъехала к дому, взбежала на крыльцо, постучала в дверь. Когда никто не ответил, она вернулась в машину, медленно проехала мимо гаража, а затем направилась в сторону конюшни. Колин был там. Одетый в старые джинсы и выгоревшую на солнце майку, он разматывал длинный моток проволоки. Услышав шум мотора, он поднял голову и оцепенел.

У Кэтрин бешено колотилось сердце, и отчаянно потели ладони. Краска залила ей лицо, и она ощущала себя последней дурой, потому что никак не могла решить: это самый лучший момент в ее жизни или самый худший? И тут ей пришла в голову спасительная мысль. Подкатив прямо к Колину, она наклонилась и распахнула дверцу.

– Давай садись. Пришло мое время спасать тебя от преследования.

– Но меня никто не преследует!

– А одиночество?

Колин сдвинул шляпу на затылок, уронил проволоку на землю и приблизился к машине. Положив руки на дверцу, он наклонился и заглянул внутрь.

– Что ты здесь делаешь?

– Какое-то время назад я воспользовалась твоим предложением о помощи и защите. Настало время отдавать долги. Садись в машину. Я никогда от тебя не уйду, Колин, так и знай! Я не могу жить без тебя.

Ожидая его ответа и пристально глядя в его темные глаза, она затаила дыхание. Внезапно он выпрямился и обошел вокруг машины. На какой-то момент ей даже показалось, что он собирается послать ее туда, откуда она приехала. В этом случае она или застрелится, или умрет от разрыва сердца! Колин открыл дверцу с ее стороны.

– Выходи.

Ничего не понимая, она послушно вылезла наружу. Он обнял ее за талию.

– Пойдем.

Они обогнули угол конюшни и вошли внутрь. Выпустив ее из объятий, он закрыл дверь.

– Зачем? – изумилась Кэтрин.

Колин приблизился к ней, подхватил ее на руки и понес в пустое стойло.

– Что ты делаешь?

– Хочу воспользоваться твоим предложением и получить долги, – невозмутимо ответил он.

– В конюшне? Но сюда могут войти...

– Не волнуйся, я запер двери.

Он поставил ее на ноги и принялся целовать, прижимая к себе. Ее затопила волна радости и удовольствия, она сразу почувствовала себя легко и уверенно. Он хочет, чтобы она осталась!

Тем временем пальцы и губы Колина работали с привычной ловкостью и сноровкой. Он расстегнул и снял с нее рубашку, сбросил бюстгальтер и, наклонив голову, принялся поочередно целовать крупные розовые соски. Она сняла с него шляпу и запустила руки в его жесткие волосы.

Кровь прилила к вискам, сердце стучало тяжелым молотом, и теперь Колин сознавал только одно – она здесь, она вернулась! Отныне он твердо знал, чего хочет. Последние барьеры между ними рассыпались в прах. Ради такой женщины, как Кэтрин, можно рискнуть жизнью, душевными муками – да всем чем угодно. И ему обязательно нужно сказать ей об этом, но не сейчас... позже. Сейчас его охватила неистовая жажда обладания – сначала любовь, а разговоры потом!

Однако Кэтрин думала иначе. Стоило ему начать расстегивать ее джинсы, как она схватила его за руки.

– Я вернулась потому, что у меня на это была своя причина.

– Я знаю, – пробормотал он, зажимая ей рот поцелуем.

Она жадно отвечала, чувствуя, как его руки продолжают раздевать ее, и понимая, что занятия любовью отнюдь не решат главной проблемы...

Он не стал раздевать ее до конца, а лишь стянул с нее джинсы до колен и повернул к себе спиной. Она поняла его намерение, томно вздохнула и наклонилась вперед, упершись руками в какую– то деревянную перекладину. Он был могучий, дикий и сильный, как жеребец. Да и она, задыхаясь от страсти и вдыхая запахи конюшни и свежего сена, чувствовала себя ему под стать. Он вошел в нее с такой неистовой силой, что она громко вскрикнула и резко дернулась. Они стонали, содрогались от самой неистовой, бешеной и дикой страсти, которая походила на безумие, но при этом была мудрее всего на свете.

Кэтрин вдруг поняла, что вернулась домой и уже никогда добровольно отсюда не уедет. И теперь она громко кричала и стонала, дав волю чувствам, да и он не уставал повторять:

– Кэтрин, любимая...

Наконец они успокоились и, умиротворенные, повалились на охапку сена. Теперь настало время поговорить спокойно.

– Колин, я не могла уехать и забыть обо всем, что между нами было...

– Я понимаю, любовь моя. Выходи за меня замуж.

– Ты такой замечательный человек... – До нее вдруг дошел смысл сказанного, и она порывисто обернулась.

– Выходи за меня замуж, Кэт, – взволнованно повторил он. – Я больше никуда тебя не отпущу.

На какое-то мгновение у нее перестало биться сердце.

– Ты действительно хочешь жениться на мне?

– Странный вопрос, – нахмурился он. А зачем же ты тогда вернулась?

– Чтобы выйти за тебя замуж!

– Вот то-то и оно! Довольно нам ходить по кругу. Я сделал тебе предложение и теперь жду ответа.

– Да! – выдохнула она. – Но разве ты больше не боишься риска в любви?

– Мне кажется, я полюбил тебя в ту ночь, когда ты родила Эмилию.

– А я, когда открыла дверцу твоего пикапа, надеялась на торжественное признание в любви и предложение руки и сердца, но никак не ожидала, что придется кувыркаться в соломе... Она такая колючая! – фыркнула Кэтрин.

Он тоже засмеялся и поцеловал ее в подбородок.

– Этим утром я заказал билет на самолет до Сан-Франциско. Угадай, к кому я собирался лететь?

– В самом деле? – не поверила она, обвивая руками его сильную шею. – Мне так приятно это слышать. Теперь я действительно верю, что ты сам решил на мне жениться, а не я тяну тебя на аркане под венец.

– Нет, ты действительно это делаешь, хотя для заключения брака это не самый подходящий способ. Обольщение гораздо приятнее.

После этих слов они снова поцеловались.

– Я люблю тебя, Колин, – отстраняясь, торжественно произнесла она. – И моя любовь – навсегда.

– И я уже давно тебя люблю, Кэт. Мне просто надо было избавиться от своих страхов и опасений.

– Я помогу тебе в этом так же, как ты помог мне избавиться от моих страхов. Это произошло именно в ту ночь, когда родилась Эмилия.

– Давай поженимся как можно быстрее, а затем совершим небольшое свадебное путешествие. Эмилия пока побудет у моих стариков. Я догадываюсь, что ты уже заезжала к ним и оставила ее там.

– Верно. И твоя мать сказала, что она будет оставаться у них так долго, как я сама этого захочу. Однако я не собираюсь больше валяться на этом сене...

– А почему бы и нет? – пробормотал он, привлекая ее к себе и осыпая поцелуями. И вновь их с головой накрыла волна страсти, и весь окружающий мир сузился до пространства между разгоряченными телами, упоенно прижимающимися друг к другу.

– Слава Богу, что ты вернулась, – пробормотал он, когда они снова обрели способность говорить. – Я услышал звук мотора, посмотрел вокруг и не поверил своим глазам. Я так сильно по тебе соскучился, что в тот момент подумал, будто у меня начались галлюцинации.

– Я хочу услышать еще раз, как сильно ты по мне скучал!

– Ты такая невероятная женщина, что мне хочется тебя постоянно, каждый день и каждую минуту, хочется до безумия, до самозабвения. И заметь, сегодня я не настаивал на средствах предохранения!

– Я это заметила. Ну что ж, в один прекрасный день мы подарим Эмилии сестричку или братишку, но сейчас давай вернемся к тому, как сильно ты обо мне скучал.

– Это было что-то невыносимое! Я люблю тебя и Эмилию всем сердцем, и мне никак не следовало вас отпускать. Я думал о вас каждую минуту, я хотел сразу после расставания броситься за вами в погоню. Это был какой-то ад!

– О, Колин, – только и вздохнула она, отгоняя последние сомнения.

Ее руки обвились вокруг его шеи, грудь прижалась к груди. Ей выпало счастье завоевать любовь этого необыкновенною человека, и скоро они станут семьей. Улыбаясь, она приблизила свое лицо к его.

– Колин, любовь моя...

Теперь она наконец-то была дома!