Текст книги "Великолепный любовник"

Автор книги: Сара Орвиг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

Неужели Колин так и не ответит на ее чувства? Глядя на то, как он занимается с Эмилией, можно подумать, что он любит малышку гораздо больше, чем ее мать. Впрочем, это легко объяснить – любимая жена у него уже была, а детей не было.

Кэтрин приняла душ, словно желая поскорее смыть все страхи сегодняшнего дня, после чего надела чистое белье. Ей вдруг вспомнился аэропорт, женский туалет и два типа, карауливших ее снаружи. Как же она удивилась, внезапно увидев Колина! И ведь он явился в самый необходимый момент, чтобы спасти ее от немедленной отправки в Новый Орлеан. Первым ее желанием было подбежать к нему и броситься на шею – так стоило ли сдерживаться?

Кэтрин вышла в гостиную и увидела, что он сидит у огня и держит на руках спящую Эмилию, поглаживая ее пухлые щечки.

– Дай ее мне, я уложу ее в кроватку, – сказала Кэтрин, подходя ближе.

– Лучше я сам это сделаю, – отозвался Колин, медленно вставая с кресла.

Они прошли в спальню, Колин уложил девочку в колыбель и осторожно накрыл крошечным одеялом.

– Сладких снов, моя радость, – прошептал он и осторожно обнял Кэтрин за плечи. Они возвратились в гостиную и опустились на пол возле камина.

– Ты думаешь, Слоун рано или поздно поймет, что я вернулась вместе с тобой? – спросила она, обнимая колени руками.

– Конечно.

– Но именно поэтому мне и не следует здесь оставаться. Я знаю, что ты не боишься, зато я боюсь... за тебя и твоих родителей.

Колин подсел поближе и вынул заколку из ее волос. Ему вдруг вспомнился их первый вечер, когда он вот так же распускал ее волосы и играл этими сверкающими, шелковистыми прядями. Но как же осторожно это приходилось делать, как же испуганно она шарахалась от каждого его движения!

– Неужели я чуть было не потерял тебя? – хрипло спросил он, беря ее лицо в свои ладони.

Взгляд ее зеленых глаз был столь страстным и зовущим, что он задрожал. А когда она обхватила руками его шею, дрожь еще больше усилилась. Но и Кэтрин волновалась не меньше его. Ей хотелось любви этого человека – этого сильного и умелого мужчины, который был способен пробуждать в ней страстную женщину. Да, он не давал ей никаких обещаний, но зато одарял незабываемыми воспоминаниями. Как же ей хотелось узнать его до конца, увидеть обнаженным, почувствовать в себе! И пусть их любовь будет недолгой – теперь ее это не страшит. Даже если у них нет будущего, зато впереди целая ночь любви!

Возможно, перед расставанием они даже смогут провести вместе не одну, а несколько таких ночей – ну что ж, чудесно! Чем больше прекрасных воспоминаний, тем счастливее жизнь. Он подарит ей уверенность в себе, а она заставит его хоть на какое-то время забыть о его давней, но все еще мучительной утрате.

Кэтрин пристально посмотрела ему в глаза, а затем, не говоря ни слова, припала к его губам долгим поцелуем. Колин зарычал, издал сдавленный вздох и с силой прижал ее к себе. Они переплелись языками, задыхаясь от возбуждения и забыв обо всем. Это был уже не тот деликатный и осторожный поцелуй, которым он возбуждал ее прежде. Это было требовательное, неистовое желание, подобное реву ветра или раскату грома. И она с готовностью, трепеща и замирая, шла навстречу его желанию, удивляясь тому, откуда в ней самой появилось ответное желание, горячей волной охватившее все ее тело.

Теперь она была уверена, что приняла правильное решение! И какое счастье, что ей так и не удалось добраться до Сан-Франциско! Сейчас она полностью и безвозвратно принадлежит этому человеку и не желает думать о будущем. Настоящее прекрасно, и этого довольно!

– Кэтрин, – с трудом прошептал он. – Я так долго этого ждал!

«И я тоже», – подумала она, нетерпеливо извиваясь в его объятиях и ощущая, как бешено колотится сердце.

– Если я вдруг буду слишком грубым, – шептал он, касаясь мочки ее уха кончиком влажного языка, – останови меня. Скажи только слово. Я обещаю, что всегда буду вести себя с тобой только ласково и нежно – и никак иначе!

– Ты никогда не будешь слишком грубым, – в перерывах между поцелуями прошептала она. – А я никогда больше не буду тебя бояться.

Привычным движением он быстро стянул с нее свитер и расстегнул бюстгальтер. Взяв в обе ладони ее тяжелые тугие груди, он терся о них щеками и носом, ласкал их губами и языком, сжимал и массировал.

Кэтрин кусала губы, постанывала от удовольствия, гладила его волосы, смотрела вокруг затуманенным взором. Как можно быть таким сильным, гордым, мужественным – и при этом удивительно теплым и нежным! Она расстегнула и сняла с него рубашку, после чего стала покрывать его мускулистую грудь быстрыми, дразнящими поцелуями. Колин замер, напрягся, а потом издал бурный вздох, буквально зарычав от вожделения. И снова принялся целовать Кэтрин, испытывая адское желание немедленно поднять ее на руки, отнести в постель и со всей неистовой страстью погрузиться в упругое и податливое женское лоно. Но внутренний голос призывал его не торопиться, а наполнить эти трепетные мгновения как можно большим количеством незабываемых впечатлений.

Целуя и вбирая в рот ее упругие, возбужденные соски, он расстегнул ее джинсы и медленно стянул их до лодыжек. Затем встал перед ней на колени, снял с нее сапоги и лишь после этого окончательно освободил от джинсов. Затем наклонился над ней, целуя живот и бедра, запустил пальцы в кружевные розовые трусики, и Кэтрин слегка приподнялась, помогая ему стянуть их с себя.

Ее кожа была такой теплой и шелковистой, а тело буквально вибрировало от его поцелуев и прикосновений. Собственное возбуждение распирало его джинсы, но он намеренно не торопился. Сначала надо заставить Кэтрин забыть обо всем, стереть из ее памяти все страшные воспоминания и самым убедительным образом доказать, как прекрасны могут быть отношения между мужчиной и женщиной, когда они любят друг друга.

Поймав себя на этой мысли, он вдруг оцепенел. А ведь это чистая правда – они любят друг друга, и глупо от этого отрекаться. Да и как можно не полюбить эту прекрасную и желанную женщину? Ну и что из того, что она решила подарить ему одну ночь, но отнюдь не собирается связывать с ним свое будущее? Одна, только одна ночь любви, но зато эта ночь обещает превзойти все его ожидания.

Он непрерывно целовал ее, оставляя влажный след кончиком языка от живота до самого подбородка. Затем снова припал к ее губам, раздвинул их языком и одновременно проник рукой между ее теплых бедер. Она уже была готова к этой ласке и послушно развела колени.

Колин расстегнул верхнюю пуговицу своих джинсов, после чего подхватил Кэтрин в объятия и перенес в спальню. Положив ее на кровать, он в очередной раз пальцами, губами и языком исследовал каждый дюйм ее трепещущего тела. Это было так восхитительно, что она уже не сомневалась: все дальнейшее будет еще прекраснее, и эта ночь станет лучшим воспоминанием ее жизни.

Голова Колина оказалась между ее бедер. Кэтрин охнула, согнула ноги в коленях и развела их в стороны, выгибаясь навстречу его откровенным и возбуждающим поцелуям. Сладострастное проникновение его умелого языка доставило ей такое острое, ни с чем не сравнимое удовольствие, что она вцепилась пальцами в его плечи и застонала:

– Колин, я хочу тебя!

– И я хочу тебя, Кэт!

Она приподнялась и заставила его выпрямиться. Теперь она сидела на краю постели, а он стоял перед ней. Кэтрин поспешно расстегнула оставшиеся пуговицы его джинсов и сдернула их вниз. Затем запустила пальцы за края его белых трусов, стянула их и замерла от вида возбужденной мужской плоти. Колин зарычал, запуская пальцы в ее густые волосы, а она принялась упоенно ласкать его плоть губами и языком, желая доставить ему такое же удовольствие, какое испытала несколько минут назад сама. Медленно двигая головой, она обеими руками принялась нежно поглаживать упругие и мускулистые мужские бедра и выпуклые ягодицы.

Внезапно он остановил ее, поднял на ноги и пристально посмотрел в глаза. Никогда еще ни один мужчина не смотрел на нее с такой любовью, страстью и обожанием.

– Ложись, – прошептал он, а сам сделал шаг в сторону и открыл ящик стола. – Я достану презерватив.

Однако стоило ему повернуться к ней, как она проворно перехватила его руку, выхватила маленький пакетик и бросила на пол.

– Не надо!

– Кэтрин...

– Я знаю, чего я хочу.

– В следующий раз, любовь моя, – пробормотал он, нагибаясь, поднял пакет и распечатал его. – Я сейчас не в состоянии тебе что-либо доказывать или объяснять. Как же ты великолепна!

Он лег на нее сверху, и она закрыла глаза. Когда он вошел в нее, такой большой, сильный и могучий, Кэтрин мгновенно захлестнул целый океан ощущений. Обвив его ногами, она стала яростно двигать бедрами, выгибаясь всем телом и коротко постанывая. Наконец-то они стали единым целым, и теперь в них билось одно сердце!

– Колин, о Колин, любовь моя...

Они яростно, сосредоточенно и страстно двигались в унисон, и в какой-то момент Кэтрин почувствовала, что ее с головой захлестывает волна неимоверного блаженства, и она уже не в состоянии себя контролировать.

Колин прижимал ее к себе – такую горячую, сильную и желанную, шептал нежные слова, зарывался губами в волосы... Ее крики и стоны доносились до него словно бы издалека, сознание отключилось, оставив лишь ощущение невероятного блаженства. Наконец-то он держал ее в объятиях и полностью владел ею, подтверждая это силой своих толчков, на которые она отзывалась громкими стонами.

– Кэт, чудо, радость моя...

Она едва слышала его слова, поскольку в этот момент ее тело резко напряглось, а интенсивность ощущений заглушила все запахи и звуки окружающего мира. И он тоже содрогнулся и застонал. Еще несколько мгновений спазмов удовольствия – и они почти одновременно издали бурный вздох облегчения...

Какое-то время после этого они молча лежали в объятиях друг друга – усталые, потные, блаженствующие. Наконец Колин приподнялся и нежно поцеловал ее в щеку. Кэтрин повернула голову в его сторону.

Да, это был совершенный возлюбленный! Его нежность, сила и страстность бесподобны. Разве можно желать еще чего-то, находясь в его объятиях? Она высвободила руку и погладила его сначала по лицу, а затем по груди. Он поймал ее указательный палец, поднес к губам и на несколько секунд осторожно зажал зубами.

– О, Кэт! Как же я хотел тебя и как счастлив, что это наконец случилось!

Она придвинулась к нему поближе, чтобы он обнял ее.

– Колин, ты дал мне так много... – Она спрягала голову у него на груди, и он, почувствовав влагу, обеспокоенно пошевелился.

– Надеюсь, это не слезы?

– Нет, – улыбнулась она, – это следы удовольствия.

– Ты мое высокое, рыжеволосое солнышко. Слава Богу, что в тот день ты села в мой пикап!

– Слава Богу, что ты предложил мне это сделать!

Он опустил руку на ее бедро и погладил слегка влажную, гладкую кожу.

– Оставайся здесь, и пусть он только попробует явиться за тобой!

У Кэтрин дрогнуло сердце. Она поняла, что он предлагает ей остаться с ним навсегда. Но это невозможно – Слоун свиреп, опасен и не привык отказываться от намеченной цели. Да, она прекрасно понимает, что Колин не только его не боится, но жаждет встречи, чтобы доказать, кто из них сильнее. Но она не будет, не имеет права подвергать его такому риску!

– Если бы я был уверен, что он навсегда оставит тебя в покое, то не стал бы волноваться даже в том случае, если бы ты уехала, – заявил Колин.

На нее словно вылили ушат холодной воды. Блаженство кончилось, и суровая действительность вновь напоминала о себе. Он не готов заходить в их отношениях слишком далеко, а она не хочет рисковать его жизнью.

Кэтрин пробежалась пальцами по его груди, коснувшись твердых сосков, окруженных жесткими черными волосками.

– Давай хоть ненадолго забудем о завтрашнем дне, – попросила она.

– Ты права. Но теперь расскажи мне, почему ты не хотела предохраняться?

– Нельзя прожить жизнь, всегда и везде продумывая все до конца, – горячо заявила она. – Я хотела тебя, и если частица тебя останется во мне, то это будет только прекрасно.

– Ты чудесная, страстная женщина, однако страсть затмила твой разум. Ведь ты же собиралась в Калифорнию, чтобы начать там новую жизнь и встретить человека, ради которого забудешь обо всем на свете, в том числе и обо мне?

– Хватит обсуждать мою будущую жизнь! – Кэтрин раздраженно блеснула глазами. – Да, я просто жду не дождусь, когда же встречу этого человека! Если это произойдет, то я обязательно напишу тебе о том, какой он чудесный, при каких обстоятельствах я ему отдалась, и как именно мы занимались любовью.

– Прекрати!

Колин перевернул ее на спину и лег сверху, гневно глядя ей в глаза.

– Ты первый начал, – напомнила Кэтрин. – В конце концов, какая тебе разница? Ты – первый, кто...

Он не дал договорить, жадно впившись в ее рот поцелуем и мысленно проклиная себя за глупость. Ведь теперь он не мог представить ее в объятиях другого мужчины или носящей на пальце не его обручальное кольцо! Постепенно поцелуи становились все горячее, они забыли о своей нелепой размолвке и снова предались любви.

После этого Колин уже избегал каких-либо намеков на ее прошлое или будущее. Зато они любили друг друга снова и снова, пока наконец, полностью выдохшиеся, не заснули глубоким сном.

Кэтрин проснулась с первыми лучами солнца и тут же почувствовала, как горячий язык Колина описывает влажные круги на ее животе. Она пошевелилась, протянула руку и нащупала его длинные жесткие волосы. На этот раз все прошло медленно, томно, но от этого не менее упоительно.

Потом она снова задремала, а когда окончательно проснулась, то обнаружила, что комната залита ярким солнечным светом, а за окнами громко кричат пересмешники. Колина рядом с ней не было, зато на столе белела записка:

«Ноги подкашиваются, однако надо идти работать. Когда я уходил, Эмилия еще спала. Вернусь домой к обеду, точнее сказать – к ланчу. Я не могу слишком долго обходиться без твоего общества. Звонила моя мать – в провинции слухи разносятся быстро – и хотела приехать помочь. Проще говоря, она ждет не дождется того момента, когда снова сможет обнять малютку Эмилию. Надеюсь, ты не будешь возражать. Она может приехать, когда ты будешь еще спать».

Кэтрин озадаченно огляделась вокруг – в комнате царил жуткий беспорядок, всюду разбросана ее одежда. Вскочив с кровати, она побежала в душ, а когда вернулась, пошла искать дочь.

Мать Колина сидела в кресле-качалке и ворковала с Эмилией. Увидев выходящую из спальни Кэтрин, она приветливо улыбнулась.

– Доброе утро. Я так рада, что ты вернулась. Надеюсь, Колин объяснил тебе мое раннее появление здесь.

– Это прекрасно, что вы приехали, – покраснев, заявила Кэтрин, поднимая с софы свой свитер и бюстгальтер. Судя по всему, Колин просто забыл убрать их, когда уходил. А ведь Надин прокралась на цыпочках в спальню, когда она спала, чтобы взять Эмилию! Боже, что она там увидела! – Мы вернулись всего на несколько дней, а затем я должна буду уехать... – Кэтрин села на стул напротив Надин и Эмилии. – Колин рассказывал вам о моем бывшем муже?

Надин отрицательно покачала головой. В этот момент Эмилия заплакана, и Кэтрин взяла ее на руки.

– Садись на мое место, – предложила Надин, уступая ей кресло-качалку. – Кстати, я сменила ей подгузники всего несколько минут назад.

– Она просто голодная. – И Кэтрин снова покраснела, вспомнив о том, как губы Колина ласкали ее грудь. Кормя и укачивая дочь, Кэтрин подробно рассказала Надин о Слоуне Манчестере и своем бегстве от него.

– Могу себе представить, как ты устала от всего этого, – заметила мать Колина, внимательно выслушав до конца. – Надеюсь, что мой упрямый сын уже успел оправиться после смерти Даны. Такие люди, как Колин, влюбляются с трудом, но уж если полюбят, то всем сердцем.

– Я не та женщина, которая ему нужна, – тихо заметила Кэтрин, покачиваясь в кресле с дочерью на руках. – Я способна доставить ему одни неприятности.

– Вы с ним прекрасная пара, хотя мой сын порой бывает ужасно упрям, – возразила Надин, внимательно изучая выражение лица Кэтрин. – Но если ты даже уедешь, то, я надеюсь, будешь мне писать и время от времени присылать фотографии Эмилии?

– Разумеется, – горячо подтвердила Кэтрин.

Колин вернулся домой за час до отъезда Надин.

Хлопнула дверь, послышались шаги, в кухню ворвалась струя холодного воздуха, и наконец появился он сам. Первым делом он крепко поцеловал Кэтрин.

– Я чувствую себя так, словно бы мы расстались много лет назад! – заявил он.

– Я рада, что ты по мне соскучился, – заявила она, – ведь я тоже по тебе скучала.

Он был такой большой, холодный и сильный, что, несмотря на собственный рост, Кэтрин казалась себе маленькой и хрупкой. Однако в его объятиях она чувствовала себя удивительно защищенной – и это было то чувство, которого она никогда не испытывала прежде.

– Мы одни?

– Нет.

Он скорчил гримасу и выпустил ее из объятий.

– Ну тогда я сейчас разденусь, а потом мы пойдем и поздороваемся с Надин и нашей малюткой.

После этого в их жизни наступила самая настоящая семейная идиллия. Все было так замечательно, что больше нечего было и желать. Но Кэтрин прекрасно понимала, что никакая идиллия не может длиться вечно, а потому дорожила каждой минутой. Когда-нибудь она будет вспоминать об этом как о лучшем периоде своей жизни.

Апрель уже был на исходе. Во вторник Кэтрин съездила на прием к врачу, чтобы он выписал ей противозачаточные пилюли. В среду и четверг Надин дважды заезжала к ним рано утром, чтобы повидаться с Эмилией, и Кэтрин с легким сердцем доверяла ей заботу о дочери, остро сознавая, как мало времени им осталось провести вместе.

Именно в четверг, когда Надин купала Эмилию, в гостиной раздался телефонный звонок. Кэтрин застыла на месте, ожидая, пока включится автоответчик. После короткого сигнала она вновь услышала голос Слоуна.

Глава десятая

– Кэтрин? Я хочу поговорить с тобой. Ей очень не хотелось поднимать трубку, но она боялась, что в противном случае он может нагрянуть прямо сюда.

– Я не собираюсь возвращаться в Луизиану, – не здороваясь, сухо заявила она.

– Но могу я хоть заехать и поговорить с тобой? Обещаю, что приеду один и не буду давить на тебя. Все, что мне нужно, – это несколько минут твоего времени, чтобы мы смогли спокойно уладить наши дела. Если ты не собираешься возвращаться, то сделай заявление для публики и позволь отснять хотя бы одну фотографию для моей избирательной кампании. Надеюсь, я прошу у тебя не слишком много?

Она помедлила, страстно желая сразу сказать «нет». Однако привычный страх холодным спазмом сдавил ее сердце. Весь прошлый опыт говорил о том, что Слоуну нельзя доверять.

– Извини, но я должна тебе отказать. Я не могу позволить тебе даже приблизиться к Эмилии.

– Кэтрин, ну пожалуйста. Я очень тебя прошу. Чего ты боишься? Я приеду один, мы поговорим, и этим ты избавишь своего любовника от крупных неприятностей.

– Я так и думала – ты уже начинаешь угрожать. – Чем больше рос ее страх, тем яростнее она становилась.

– Я не угрожаю, а лишь предупреждаю. Он работает на ранчо, а потому очень уязвим. Возможно, именно в этот момент кто-то уже держит его на мушке. Кроме того, у него есть пикап. Тебе известно, как легко подстроить аварию? А знаешь ли ты, как долго порой полиция ищет тело?

Кэтрин вцепилась в трубку с такой силой, что у нее побелели костяшки пальцев.

– Ты лжешь! Ты пытаешься запугать меня!

– Ну, уж кто-кто, а ты должна помнить, как я могу воплощать свои угрозы в жизнь, – заявил он с закипающей яростью в голосе.

Кэтрин дрожала, поглядывала в окно, думала о Колине и кляла себя за то, что не уехала отсюда несколько дней назад. Если бы она это сделала, Колину ничто бы не угрожало.

– Если мы с тобой встретимся, то ты должен будешь оставить его в покое!

– Разумеется. На черта мне сдался какой-то жалкий индеец по кличке Колин Уайтфитер!

Как отвратительно было слышать имя любимого человека из этих ненавистных уст! Неужели он уже все знает о Колине?

– Ну, хорошо. Приезжай сюда. Но ворота подключены к сигнализации...

– Отключи ее.

– Я не знаю, как это сделать.

– Тогда сломай эту чертову штуку! И не вздумай вызывать полицию. Если твой индеец решит следить за мной, то я его просто прикончу, так и знай. Короче, отключай сигнализацию и жди меня. Я хочу получить твое фото и заявление для прессы. Больше мне ничего от тебя не надо, – с этими словами он повесил трубку.

Бери Эмилию, свой пистолет и направляйся в дом для рабочих, вспомнила она давнюю инструкцию Колина. Однако это было сказано задолго до угроз Слоуна. Если она вздумает убежать, то он наверняка выместит свой гнев на Колине. А с другой стороны, она не может подвергать опасности Надин и Эмилию!

– Кэтрин подошла к щитку сигнализации, который висел на стене, и стала рассматривать кнопки. Затем нажала ту, под которой была надпись «выкл.». Взглянув на часы, она побежала в ванную, где Надин, смеясь и приговаривая, уже вытирала Эмилию. Стоило ей увидеть Кэтрин, как она перестала улыбаться. Что случилось?

– Сюда едет мой бывший муж. Он хочет поговорить со мной.

– Я позвоню Уиллу и пошлю сообщение на пейджер Колина.

– Нет! – Кэтрин закусила губу и покачала головой. – Я уже согласилась с ним встретиться. Слоун хочет сфотографировать меня для своей избирательной кампании. И он не посмеет похитить меня одну и разлучить с дочерью. Не могла бы ты вместе с ней перейти в дом для рабочих? Тогда он не сможет заполучить нас обеих.

– А ты уверена, что справишься самостоятельно?

– У меня есть пистолет, и я умею им пользоваться. В конце концов, я смогу позвонить тебе. Как только я позову на помощь, сразу посылай сообщение Колину – но не раньше! – требовательно произнесла она и даже схватила Надин за руку. – Я не хочу, чтобы он из-за меня пострадал. Пожалуйста, обещай мне, что не будешь ничего предпринимать до тех пор, пока я сама не позову на помощь! А если увидишь, что Колин направляется в дом, останови его.

– В это время дня его здесь не бывает. Но ты уверена, что тебе надо обязательно встретиться со Слоуном?

– Да. Пойдем оденем Эмилию, а потом я провожу вас до дверей. Слоун не должен видеть вас здесь. Возможно, когда он звонил, то находился уже где-то поблизости.

Кэтрин вышла из комнаты, нашла свою сумку, проверила, там ли еще пистолет, потом положила ее на кухонную стойку.

Затем она проводила Надин и Эмилию и несколько минут стояла на крыльце, глядя им вслед до тех пор, пока они не скрылись из виду. Опечаленная и встревоженная, она перевела взгляд на дорогу, ожидая появления машины Слоуна. Вернувшись в дом, она осмотрела себя в зеркало. Да, Слоун будет разочарован, ибо одета она явно не для позирования – в джинсы и одну из клетчатых рубашек Колина с засученными рукавами. Волосы заплетены в косу и откинуты на спину. Слоун любил, когда она была в платье и благоухала дорогими духами, а вот Колин никогда не видел ее в платье, да и не высказывал такого желания.

Весна принесла с собой аромат обновляющейся природы, поля зазеленели, деревья покрылись молодой листвой. Каждый день Кэтрин любовалась весенним пейзажем, переполняясь надеждами, а сегодня стоило услышать голос Слоуна, как все надежды мгновенно увяли.

Она заметила его автомобиль прежде, чем услышала рокот мотора. Чем ближе подъезжал этот черный седан, тем сильнее она начинала нервничать. А не совершила ли она ошибку, выпроводив из дома Надин? Возможно, ей самой стоило послать сообщение на пейджер Колина. Впрочем, нет, несмотря на весь свой страх перед бывшим мужем, Кэтрин не хотела впутывать в это дело Колина.

Слоун подкатил к задней двери, затормозил и, улыбаясь, выбрался из машины. Ветер взъерошил его светлые кудри. Он был одет в кожаную куртку, черные слаксы и коричневые кожаные перчатки. Красивые черты лица и белозубая улыбка делали его похожим на голливудскую кинозвезду. Однако Кэтрин испытывала лишь страх и ненависть. И как только она смогла внушить себе любовь к этому человеку! Да, ее бывший муж пользовался большим успехом у женщин – они оборачивались на него в толпе и часто звонили домой, – но почему он выбрал именно ее? Кэтрин нередко удивлялась этому и однажды спросила напрямую. В ответ Слоун самодовольно поглядел на нее:

– Да потому, что ты была очень хорошенькой, бойкой, задорной. Один мой приятель по команде, которого звали Зак Хэйс, хотел тебя трахнуть. А мне захотелось отбить тебя у него.

– Но я виделась с Заком всего два раза!

– Это потому, что в ваши отношения вмешался я.

Сейчас, глядя на приближающегося Слоуна, Кэтрин вспомнила тот давний разговор и с тревогой подумала, что ситуация может повториться. А вдруг Слоун захотел ее лишь потому, что ее захотел Колин Уайтфитер?

– Могу я войти?

Она отступила в глубь дома, и он вошел на кухню, презрительно оглядываясь по сторонам.

– Грубо сработано. Впрочем, для такой глуши сойдет, ты не находишь? Наслаждаешься первобытным образом жизни?

– Меня все устраивает, – отвечала она, закрывая дверь и отодвигаясь от него подальше, причем стараясь держаться так, чтобы их разделял кухонный стол.

– Ну-ну. А я думал, ты мне покажешь нашу дочь.

– Ее здесь нет.

– Не страшно. Несмотря на то, что в ней мои гены, я готов предоставить ее воспитание тебе. Мне нужен был сын и наследник.

– Что ты хотел обсудить? Какое заявление я должна сделать?

– Я хочу, чтобы мы вернулись домой вместе.

– Ага, значит, ты лгал! Я не вернусь обратно в Луизиану!

– Ты вернешься, если хорошенько обдумаешь все, что я тебе сейчас предложу. Так вот, если ты вернешься, то я составлю договор на имя нашей дочери, по которому она будет обеспечена до конца своей жизни. Неужели ты посмеешь от этого отказаться?

– Да, посмею. Я тебе не доверяю и не позволю даже приблизиться к ней.

– Ты еще просто не успела обдумать мои слова. После того как я уйду, обдумай мое предложение еще раз. Я могу дать ей все, а вот ты, как мать-одиночка, многого не можешь. Да ты даже не сможешь дать ей образование!

– Нет, смогу.

– Вернись домой, – прищурившись, потребовал Слоун. – Да, Кэт, я совершил непростительную ошибку и теперь сам это сознаю. Но я скучаю по тебе! Клянусь, что никогда в жизни больше не подниму на тебя руку! – страстно продолжал он. – Ты сможешь сама выбрать наш будущий дом и обставить его по своему усмотрению. Я дам тебе все, что захочешь.

– Я тебе не верю. И я уже слышала подобные обещания прежде. – Говоря так, она прекрасно сознавала, что рискует вызвать у него приступ неконтролируемой ярости. И все равно – она никогда к нему не вернется и не позволит причинить вред Эмилии.

– Ну, хорошо. Но тогда хоть появись со мной на публике – пару раз, не больше. Нас сфотографируют вместе, после чего ты сможешь уехать. Если меня выберут, то я публично заявлю о разводе. К следующим выборам это уже не будет иметь никакого значения. Я знаю, как покорять сердца людей – ведь я же сумел покорить твое сердце, не так ли?

– К несчастью, да. И все равно, я не только не вернусь с тобой, но и близко не подпущу тебя к Эмилии.

– Я тебя очень прошу и готов оформить все свои обязательства письменно. И еще я прошу у тебя прощения за все свои прошлые грехи. Давай еще раз попробуем стать семьей.

– У нас нет на это никаких шансов, Слоун, и в этом виноват только ты. Все, что ты мне раньше обещал, оказалось блефом. Ты напрасно стараешься.

– Значит, ты влюбилась в этого паршивого полицейского? – зловеще поинтересовался он, и в его голубых глазах мелькнула ярость.

– Он тут ни при чем. Я скоро уеду отсюда и больше с ним не увижусь. – Говоря это, она медленно приблизилась к кухонной стойке.

– Ты лжешь! – заорал Слоун. Заметив, что на стойке лежит ее сумка, он немного сменил тон и продолжил свои уговоры: —Я начну процесс за право опеки над нашей дочерью. Ты не можешь дать ей того, что могу я. И самое главное – ты ничего не сможешь доказать. Мои люди проверили все официальные записи и оставили лишь те, которые говорят в мою пользу. Так что ты ничего не сможешь мне сделать.

– Я это понимаю и поэтому прошу тебя лишь об одном – оставь меня в покое. Тем более что наш развод зафиксирован официально. И мне даже странно, что газетчики об этом до сих пор не пронюхали.

– Я объявил о нашем примирении. Если ты появишься в моем обществе, то все сразу в этом убедятся. Вот почему я и прошу тебя поехать со мной, – его голос сорвался до крика.

– Ты настолько упрям и неразумен, что сам готов навлечь на свою голову неприятности! – пылко возразила Кэтрин. – Объяви всем, что мы в разводе, и давай наконец закроем эту проклятую тему!

– Ага, объяви! Да после этого все сразу кинутся выяснять, что послужило причиной развода! – Стиснув зубы, Слоун яростно смотрел на нее, и по одному этому взгляду она поняла, что он теряет самообладание. Еще секунду – и он может броситься на нее...

– Все, что я прошу, – это два совместных выхода в свет. Почему ты так упрямишься?

– Да потому, что твердо знаю – этим все не ограничится. Если я соглашусь вернуться с тобой, то снова окажусь в твоей власти.

– Хорошо, тогда возвращайся одна. Я оставлю тебе денег на билет.

– Нет, Слоун, я не вернусь.

Он не выдержал и бросился к ней. Уловив это движение, она проворно раскрыла сумку и выхватила пистолет. Однако Слоун одним гигантским прыжком успел преодолеть расстояние между ними, схватил ее за руку и прижал к стойке. Несколько мгновений она яростно вырывалась, а он выкручивал ей кисть руки, пытаясь вырвать пистолет. Наконец он причинил ей такую боль, что она разжала пальцы и закричала. Теперь Слоун держал в руках пистолет, а Кэтрин кривилась от боли и прижимала к груди правую руку.

– Черт подери! Как ты посмела наставить на меня пистолет!

– Меня этому научило мое прошлое!

– Не зли меня, иначе у Эмилии есть шанс лишиться своей матери, но зато навсегда обрести отца!

– Если ты убьешь меня, то окажешься в тюрьме.

– Это твой пистолет, с твоими отпечатками пальцев. Как видишь, я все еще в перчатках. Поедем со мной добровольно, Кэт, иначе я увезу тебя силой.

Неужели он готов увезти ее одну, без дочери? – изумилась Кэтрин. В это было трудно поверить, однако до сего момента он ведь даже не пытался ее найти.

Слоун поймал ее, подтащил к себе и вновь принялся выкручивать ей руку до тех пор, пока она не закричала.

– А теперь, Кэтрин, пойдем поищем Эмилию.

– Ее здесь нет. Она у матери Колина, на соседнем ранчо. Там же находится и его отец.

– О'кей, тогда мы поедем туда. Ты скажешь им, что уезжаешь, и заберешь дочь.

– Но Колин знает, что ты охотишься за мной.

– Да черт с ним, пусть бросается в погоню, ему все равно не удастся меня остановить. Он никогда не сможет тебя найти.

– Остановись и одумайся, Слоун! Ведь ты же хотел передо мной извиниться. – Она понимала, что он уже утратил контроль над собой и теперь целиком находится во власти эмоций. В таком состоянии ее бывший муж был наиболее опасен.