Текст книги "Невеста желает знать"

Автор книги: Сара Маклейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

– Чушь, – запротестовала Пиппа и уперлась локтем ему в бок, решительно оттесняя с дороги. Собственно говоря, бесцеремонно отталкивая. – Мисс Тассер уже сказала, что у нее есть для меня время. А вы, мистер Кросс, можете идти.

Салли поперхнулась смехом.

Пиппа вновь обернулась к проститутке и, взяв за руку, увела от Кросса к главному входу в клуб. Она хочет выйти на Сент-Джеймс-стрит среди бела дня под руку с проституткой!

– Я хотела бы знать, согласитесь ли вы научить меня, как вы это делаете?

– Это? – вырвалось у Кросса. Он не хотел говорить вслух.

Пиппа проигнорировала его, но ответила на вопрос:

– Обжигаете взглядом. Видите ли, я выхожу замуж через одиннадцать дней. Осталось совсем немного, и мне нужно…

– Привлечь мужа? – спросила Салли.

Пиппа кивнула:

– В каком-то смысле. Мне также нужны ваши очевидные знания в других вопросах… брака.

– В какого рода вопросах?

– Вопросах, связанных с продолжением рода. То, что я знала о механике самого акта… меня не удовлетворяет.

– Почему?

– Честно говоря, я сравнивала человека с животными.

– Иногда, миледи, я нахожу, что одно ничем не отличается от другого, – сухо ответила Салли.

Пиппа помедлила, обдумывая ее слова.

– Это так?

– Мужчины в основном создания простые и мирные, – вздохнула Салли. – Но становятся животными, когда хотят.

– Зверями?

– Видите, вы все понимаете.

Пиппа склонила голову набок:

– Я читала о них.

Салли кивнула:

– Эротические тексты?

– Книгу общих молитв. Но, возможно, у вас есть эротические книги, которые вы можете порекомендовать.

Вот он – конец его терпению.

– Разве вы не проиграли мне пари, запрещающее именно подобный стиль общения? – резко спросил Кросс. Впрочем, плевать ему на тон. – Уходи, Салли, – велел он.

Пиппа вскинула подбородок в самой раздражающей, по мнению Кросса, манере:

– Я обещала не расспрашивать других мужчин. Но в условиях пари не говорилось о женщинах.

Он открыл рот, чтобы ответить. И закрыл.

Пиппа довольно кивнула и вновь обратилась к Салли:

– Мисс Тассер, из того, что я видела, полагаю, вы настоящий эксперт по этим вопросам… по крайней мере, мистер Кросс так считает.

Она окончательно спятила?!

– Мы с Кроссом, к несчастью, никогда… не вели дела подобного рода, – призналась Салли.

Губки Пиппы образовали идеальное «О».

– Понятно, – сказала она, хотя явно ничего не понимала. – Вы, разумеется, должны быть осмотрительными. Я это ценю. И буду счастлива заплатить вам за обучение. Не согласитесь ли навестить меня в моем доме?

Кросс ошибался. Вот где конец его терпению!

Она ничего не узнает от Салли. И от Темпла. И от Каслтона, черт возьми, хоть он ее жених.

Кросс не хотел, чтобы кто-то ее касался.

Если это будет зависеть от него.

Он потянулся к Пиппе, взял за руку и утащил от Салли. От той скандальной дороги, по которой ей не терпелось пойти. И при этом решительно игнорировал ее возмущенный возглас и то, как наслаждались его пальцы прикосновением к ней.

– Салли, тебе пора, – процедил он. – А вы, миледи, ступайте в мой кабинет, прежде чем кто-то вас здесь увидит.

– Клуб закрыт. Кто может меня здесь увидеть?

– Ваш зять, возможно.

Но на Пиппу это нисколько не подействовало.

– Борн и Пенелопа сегодня ловят рыбу. Утром уехали в Фоконуэлл. Вернутся завтра.

– Ловят рыбу?

Даже разыграйся у него воображение, он не мог представить Борна с удочкой.

– Да. Они частенько рыбачат вместе. Не знаю, почему это так удивительно.

Салли покачала головой:

– Какая трагедия, когда повеса борновского калибра так размякает.

– Полагаю, для большинства это трагедия, но моя сестра рада таким результатам.

– Вне всякого сомнения. Борн всегда умел сделать леди счастливой.

Пиппа долго обдумывала слова Салли.

– Хотите сказать… вы и Борн…

– Она не хотела сказать ничего подобного.

Кросс многозначительно глянул на Салли:

– Вон.

Проститутка наклонила голову и лукаво блеснула глазами:

– Боюсь, что не могу уйти, Кросс, не дав леди информацию, которой она добивается.

Пиппа, казалось, забыла, что спрашивала о Борне. Слава богу.

– Очень любезно с вашей стороны меня защитить. Вы так добры.

Салли Тассер слишком много времени провела на панели, чтобы быть доброй. Она все делала с тонким расчетом. И единственной причиной, почему она согласилась предать Найта, было предложение «Ангела» заплатить ей втрое больше того, что она получала от своего нынешнего покровителя.

Кросс сделал все, чтобы она с одного взгляда поняла его мысли.

– Салли уходит, леди Филиппа.

Слова прозвучали резче, чем он намеревался. Но нельзя же доводить мужчину до такой степени!

На секунду ему показалось, что обе женщины вот-вот на него набросятся. С кулаками. И тут Салли кокетливо улыбнулась:

– Должен же кто-то ответить на вопросы леди!

Пиппа кивнула:

– Это правда. Я без этого не уйду.

– Я сам на них отвечу, – вырвалось у него, прежде чем он успел опомниться.

Салли выглядела невероятно довольной.

Черт!

Ему ужасно не хотелось отвечать на вопросы Филиппы Марбери, которые она собиралась задавать проститутке.

– Не знаю, – нахмурилась Пиппа.

– О, Кросс знает об этом все, – заверила Салли, осторожно освобождаясь от пальцев Пиппы, и буквально промурлыкала остальное: – Уверена, у него найдутся все ответы.

Судя по виду, Пиппа в этом сомневалась. Кроссу захотелось немедленно доказать правоту проститутки.

Салли, словно прочитав его мысли, понимающе улыбнулась:

– Разве не так, Кросс? Уверена, что вам не понадобится моя помощь, не так ли.

– Совершенно верно.

Но на деле он чувствовал себя так же неуверенно, как выглядела Пиппа.

– Превосходно. Завтра увидимся, как договорились.

Он кивнул.

Салли обратилась к Пиппе:

– Было очень приятно познакомиться, леди Филиппа. Надеюсь, у нас будет возможность снова встретиться.

«Ни за что, если в моей власти будет не допустить этого».

Едва Салли исчезла в темном коридоре, ведущем к черному ходу клуба, он набросился на Филиппу:

– Что такое на вас нашло? Устроить засаду на проститутку в казино?!

Последовало долгое молчание. Кросс уже решил, что она не ответит, что будет только к лучшему, поскольку с него довольно ее безумия.

Но Филиппа ответила. Глаза широко раскрыты, голос сильный. Она наступала на него, словно гоняясь по всему казино.

– Похоже, вы не понимаете моей цели, мистер Кросс. У меня осталось одиннадцать дней до того, как я должна принести обеты перед Богом и мужчиной. Обеты, касающиеся дюжины вещей, о которых я не имею ни малейшего понятия. Вы и весь христианский мир, включая, очевидно, моих сестер, не испытываете никаких затруднений с этим актом, а вот у меня они есть. Как я могу произнести обеты, которых не понимаю? Как могу выйти замуж, не зная ничего? Как могу поклясться быть хорошей женой Каслтону и матерью его детям, если лишена малейшего понимания того, что происходит после свадьбы?

Помолчав немного, она добавила:

– Конечно, я кое-что узнала на примере быка в Колдхарборе, но… это не совсем то, как указали вы и Пенелопа. Неужели не видите? У меня всего одиннадцать дней. «И необходим каждый из этих одиннадцати».

Кросс прижался спиной к бильярдному столу. Но Пиппа продолжала наступать.

– Мне они нужны. Нужны знания, которые они могут дать мне. Понимание, которое они содержат. Мне нужен каждый клочок информации, которую смогу собрать, если не у вас, значит, у мисс Тассер. Или у других. Я собираюсь стать женой и матерью. И мне предстоит сделать немало исследований по этому вопросу.

Тяжело дыша, Пиппа остановилась. Глаза были неестественно яркими. Щеки раскраснелись, а груди так и рвались из выреза розового платья.

Кросс был заворожен ею, ее страстным желанием знаний, ее верности абсурдному решению, словно понимание механики плотских наслаждений может все изменить. Облегчит последние одиннадцать дней и следующие одиннадцать лет. Конечно, ничего этого не будет.

Знания недостаточно.

Он знал это лучше кого-либо.

– Вы не можете знать все, Пиппа.

– Могу узнать больше, чем знаю сейчас, – отрезала она.

Кросс улыбнулся такому задору, и она отступила, посмотрев сначала на него, потом на свои широко раскинутые руки. В ней было нечто беззащитное. То, что ему не понравилось. Она устремила на него немигающий взгляд и сказала:

– Скоро я буду женой.

Кросс с трудом сдержал коварное желание утащить ее в одну из потайных комнат клуба и удержать там.

Возможно, навеки.

Жена.

Он ненавидел саму мысль о том, что она станет чьей-то женой. Женой Каслтона. Женой любого.

– И матерью.

Перед глазами промелькнуло видение: Пиппа, окруженная детьми. Сияющими очкариками, завороженными какой-то стороной окружающего мира, внимательно слушающими, как она объясняет им науку о небе и Земле.

«Из нее выйдет прекрасная мать».

Нет. Он не будет думать об этом. Не хочет.

– Большинство жен не просят проституток объяснить тайны своего искусства. И у вас есть время, чтобы научиться стать хорошей матерью.

– Салли такой же хороший партнер по исследованию, как любой другой, учитывая, что вы уже сократили диапазон моих возможностей наполовину. В конце концов, вы отказались мне помочь. Она ваша любовница?

Кросс оставил вопрос без ответа.

– Значит, в вашем плане проститутки выступают как следующий разумный этап?

– Интересно заметить, что нет. До вчерашнего вечера. Но когда Пенелопа предположила, что здесь есть проститутки…

– Леди Борн знает о ваших абсурдных планах и не привязала вас к стулу?

Жена Борна или нет, но дама заслуживала хорошей трепки за то, что позволила незамужней, никем не охраняемой сестре бегать по самым темным углам Лондона.

– Нет, она просто ответила на несколько вопросов об «Ангеле».

«О нем?»

Кросс не спросил. Не хотел знать.

– Какие именно вопросы?

Пиппа вздохнула:

– Такого рода, которые позволили мне понять, что здесь могут находиться проститутки. Мисс Тассер очень опытна?

Вопрос был настолько прямым, что у Кросса закружилась голова. Пиппе не стоило знать, что Салли Тассер слыла самой опытной шлюхой по эту сторону Монмартра.

– Что вы хотите знать?

Пиппа моргнула огромными голубыми глазами и сказала так, словно в ее словах не было ничего особенного:

– Все.

Кросс онемел, отчетливо представляя, что может означать это «все». То, как ее тело впишется в контуры его тела. Какой у нее вкус, нежный и сладкий… Какие порочные, восхитительно непристойные вещи она позволит ему делать с ней. Какие уроки он может ей дать. О сути которых она не подозревает.

Он хотел показать ей все.

И хотел начать сейчас.

– Как по-вашему, мисс Тассер согласится дать мне своего рода урок?

Ему стало трудно дышать:

– Нет.

Пиппа склонила голову набок:

– Уверены? Я уже сказала, что готова ей заплатить.

При мысли о том, что Пиппа Марбери будет платить за обучение профессии Салли Тассер, Кроссу захотелось уничтожить кого-то. Сначала Борна – за то, что позволил золовке беспрепятственно расхаживать по всему Лондону. Потом маркиза Нидема и Долби – за то, что вырастил дочь, полностью лишенную здравого смысла. А напоследок Каслтона – за то, что не нашел, чем занять невесту перед свадьбой.

Не подозревая о направлении, которое приняли его мятежные мысли, Пиппа пояснила:

– Лорд Каслтон никогда не пытался меня скомпрометировать.

Этот человек либо идиот, либо святой.

Будь Кросс на месте Каслтона, он бы взял ее дюжиной различных способов в тот момент, когда она согласилась стать его женой. В темных коридорах и уединенных альковах, в долгих поездках по городу и наскоро, прижав к толстому дереву, чтобы никто, кроме природы, не слышал ее криков наслаждения.

Их взаимных криков наслаждения,

Но он не Каслтон.

Он Кросс.

И это было совершенно, абсолютно неправильно.

Он отступил, терзаясь угрызениями совести, вызванными собственными мыслями, и оглядел полутемное казино, внезапно испугавшись, что кто-то увидит их. Услышит.

Почему она всегда оказывается там, где не полагается быть леди?

– Прошлой ночью я попыталась намекнуть ему, что буду счастлива, если он меня коснется. Может, даже поцелует.

Кросс ненавидел графа со злобной, яростной силой.

А Пиппа все продолжала:

– Но он вроде бы даже не замечал меня. Конечно, я всего лишь дотронулась до его руки, и все же…

Кросс дорого заплатил бы, чтобы она просто дотронулась до его руки.

Она снова устремила на него взгляд.

– Вы знаете, почему он не попытался соблазнить меня?

– Нет.

Снова единственным логическим ответом была святость Каслтона.

– Вы не должны защищать меня от правды.

– Я не защищаю.

Но он защищал. Не хотел, чтобы она знала его истинные мысли. Их гнусную природу.

– Это потому, что я странная.

Пиппа снова уставилась на него… и вздохнула:

– Но я ничего не могу поделать.

Помоги ему боже! Он хотел зацеловать ее до беспамятства, странная она или нет. Хотел зацеловать ее до беспамятства, потому что она была странной.

– Пиппа, – начал он, зная, что не должен ничего говорить.

Но она оборвала его:

– Не говорите, что это неправда. Я знаю. Я странная.

– Так и есть.

– Но вам необязательно поддакивать мне.

Кросс не выдержал и улыбнулся:

– Но это совсем неплохо.

Пиппа взглянула на него так, словно не она, а он спятил.

– Конечно, плохо.

– Вовсе нет.

– Вы хороший человек.

Его ни в коем случае нельзя назвать хорошим человеком. И некоторые части его тела горели желанием доказать ей это. Особенно одна.

– Хорошо, что Каслтон не намерен меня соблазнить, но это не может продолжаться вечно, – продолжала она.

– Возможно, он пытается быть джентльменом.

Пиппа явно не поверила.

– Но это не остановило Тотнема.

Его словно огнем охватило.

– Тотнем пытался соблазнить вас?

Он убьет негодяя, даже если он будущий премьер!

Пиппа уставилась на Кросса так, словно у него вдруг выросла вторая голова.

– Нет. С чего это Тотнему соблазнять меня?

– Вы сами сказали.

– Нет. Я сказала, что он пытался соблазнить Оливию.

Она ничего подобного не говорила. Но Кросс не стал возражать.

– Не пытался, – уточнила она. – Соблазнил. Так что я – единственная из дочерей Марбери, которую никто не подумал обольстить.

Он мог бы исправить эту трагическую несправедливость.

Только не мог.

– Можете поверить? – вздохнула Пиппа.

Кросс не знал, что ответить. Поэтому не сказал ничего.

– Вижу, что можете… Поэтому я с самого начала просила вас о помощи. Покажите, как это делается.

«Да».

Он проглотил слово. Разумеется, он не так ее понял.

– Что именно делается?

Пиппа досадливо поморщилась:

– Как привлечь его.

– Кого?

– Вы меня слушаете? Каслтона!

Пиппа отвернулась, подошла к ближайшему столу, где замерло колесо рулетки в толстой дубовой раме, и заговорила с колесом.

– Я не знала, что теперь граф имеет полное право меня соблазнить. До свадьбы. Не знала, что так полагается.

– Не полагается. Он не должен делать ничего подобного.

– Очевидно, вы никогда не были помолвлены, потому что, похоже, именно это случается между парочками, которые вот-вот должны пожениться. Я думала, что у меня две недели. Очевидно, это не так.

В ушах стоял рев, мешавший понять ее слова, но, когда Пиппа снова повернулась к нему, чуть отведя плечи, словно готовясь ринуться в бой, Кросс понял, что сломлен и сдался.

– Мое исследование должно начаться немедленно.

Господь его наказывает. Это единственное объяснение.

– Мне нужен кто-то… – начала она, но тут же поправилась: – Мне нужны вы, чтобы научить, как быть нормальной.

«Каким фарсом это будет».

– Нормальной.

– Да. Нормальной.

Филиппа беспомощно воздела руки к небу.

– Теперь я понимаю, что моя первоначальная просьба – уничтожить мою репутацию… словом, в ней нет ничего странного. Помните, я вас просила?

Можно подумать, он мог забыть.

Но Кросс все равно кивнул.

– Ничего странного?

Она улыбнулась:

– Нет. Оказалось, множество женщин в Лондоне, включая моих сестер, познают все эти вещи до своей брачной ночи. Надеюсь, это между нами?

Наконец-то вопрос, на который он знает ответ:

– Конечно.

Она снова заговорила:

– Видите ли, я думала, мне потребуются определенные знания в упомянутую ночь, поскольку лорд Каслтон может не обладать этими знаниями. Но теперь я понимаю… что… Словом, я требую, потому что это вполне обычно.

– Вполне обычно.

Пиппа с любопытством посмотрела на него:

– Вы постоянно повторяете за мной, мистер Кросс.

Потому что слушать ее – все равно что изучать второй язык. Арабский. Или хинди.

– Разумеется, обычно. Если Оливия все знает, и лорда Тотнема вполне можно назвать джентльменом, многие, должно быть, поняли, что это такое. Не думаете?

– Это?

– Знание механизма брака…

Пиппа поколебалась.

– Самого процесса.

Кросс глубоко вздохнул, прежде чем высказаться:

– Не понимаю, зачем вам понадобилась проститутка, чтобы узнать… эти механизмы.

– Ну, какая разница? Я продолжаю требовать партнера по исследованиям. Только теперь, похоже, я должна исследовать норму. Узнать, как ведут себя обычные женщины. Мне нужна помощь. Срочная. Поскольку вы отказались, мисс Тассер вполне сойдет.

Она убивает его. Медленно. Мучительно.

– Салли Тассер не обычная женщина.

– Я понимаю, что она проститутка, но, полагаю, у нее имеются все требуемые части тела.

Кросс поперхнулся:

– Да.

Пиппа немного поколебалась, и что-то промелькнуло на лице. Разочарование?

– Вы их видели?

– Нет.

Правда.

– Хммм…

Похоже, она ему не верит.

– Вы не часто посещаете проституток?

– Совершенно верно.

– Я не совсем уверена, что одобряю эту профессию.

– Нет?

Слава богу. С Пиппы вполне станется объявить о только что родившемся желании познать все аспекты древнейшей профессии.

– Нет. – Она покачала головой. – Боюсь, что с леди плохо обращаются.

– С леди, часто посещающими «Падший ангел», никто плохо не обращается.

– Откуда вам знать?

– Они под моей защитой.

Пиппа замерла:

– Это так?

Ему вдруг стало жарко.

– Совершенно верно. Мы обязаны следить за тем, чтобы с ними хорошо обходились и хорошо платили. Если кто-то ударил одну из них, мы допрашиваем обе стороны. Дамы подают жалобу мне. И если я обнаруживаю, что член клуба дурно обошелся с дамой под нашей крышей, он изгоняется из «Ангела».

Пиппа долго обдумывала его слова и наконец сказала:

– Я питаю страсть к цветоводству.

Кросс не понял, какое отношение имеют растения к проституткам, но твердо знал, что перебивать не стоит.

Пиппа говорила быстро и откровенно, словно ее слова имели смысл.

– Недавно я сделала поразительное открытие.

Он обратил внимание на то, что она слегка задыхается. А уголки ее губ приподнимаются в легкой улыбке. Она гордилась собой. И Кросс понял, еще до того, как она рассказала о своем открытии, что тоже гордится ею. Как ни странно.

– Можно взять черенок с розового куста и привить его к другому. И если все будет сделано правильно и привить к кусту красных роз белую, вырастет новая роза. Розовая.

Кросс плохо разбирался в цветоводстве, но знал достаточно, чтобы понять: это открытие перевернет все старые понятия о разведении цветов.

– Как вы…

Пиппа повелительно подняла руку:

– Я с радостью покажу вам. Это очень волнующе. Но не в этом дело.

Он ждал продолжения.

– Карьера… – продолжала она. – Это не их выбор. Они больше не красные и не белые. Они розовые.

Почему-то сравнение дам «Ангела» с розами показалось ему верным. Почему-то он хорошо понимал, как работает мозг этой странной, восхитительной женщины.

И пока Кросс обдумывал эту странную, восхитительную истину, Пиппа спросила:

– Вы так не считаете?

Вопрос сложный. И ответить на него не слишком легко.

– Это действительно не всегда их выбор. Во многих случаях он не зависит от девушки. Но здесь с ними хорошо обращаются. Хорошо кормят. Хорошо платят. И если они желают бросить работу, мы находим им другие места.

– Где? – удивилась Пиппа.

Кросс улыбнулся:

– Мы очень влиятельные люди, Пиппа. Наши члены всегда нуждаются в слугах, наши поставщики – в продавщицах. Кроме того, в Лондоне есть безопасные дома, где девушки всегда могут начать новую жизнь.

Немного помолчав, он добавил:

– Я бы никогда не вынудил девушку вести такую жизнь.

– Но некоторые выбирают ее.

Да, некоторые.

– Выбирают.

– Как мисс Тассер?

– Как Салли.

– Тем более я должна воспользоваться ее знаниями.

Пиппа подтолкнула очки на переносицу:

– Должно быть, она наслаждается этим. До некоторой степени. И кроме того, я больше никого не знаю. Каслтон, понятно, мне помощи не предложил.

«Как следовало бы».

Нет. Не как следовало бы. Конечно, Каслтон должен был предложить помощь. И сделать гораздо больше, чем просто предложить.

При этой мысли Кроссу еще больше захотелось кого-то убить.

Пиппа поджала губы:

– Думаете, мне следовало его спросить? Возможно, именно так все и делается?

«Нет!»

– Да.

Она густо покраснела:

– Не уверена, что способна его попросить.

– Но можете спросить меня?

Пиппа хлопнула глазами:

– Вы – дело другое. Вы не тот человек, за которого можно выйти замуж. Мне легче начать откровенный разговор о моих исследованиях именно с вами.

Она улыбнулась:

– В конце концов, вы – ученый.

Опять! Эта уверенность, что с ним она в безопасности.

Что он контролирует ситуацию. Всегда.

«Вам следовало бы сказать ей».

Кросс вспомнил слова Салли, издевательские и правильные.

Ему стоило сказать ей. Но разве подобные вещи говорят молодым, красивым женщинам, умоляющим погубить их репутацию?

По крайней мере обычной женщине в подобной ситуации.

Но Филиппу Марбери никак не назовешь обычной.

Сказать ей правду – означает оттолкнуть.

Но может, это к лучшему. Для всех действующих лиц.

Особенно для него.

Пиппа покачала головой:

– Каслтон откажется. Неужели не понимаете? Никого. Никого, кроме мисс Тассер.

«Она, конечно, не права».

– Есть еще я, – напомнил Кросс. Слова вырвались, прежде чем он успел прикусить язык. Пиппа широко открыла глаза и встретила его взгляд.

Прошло мгновение, прежде чем она поняла смысл его слов.

– Вы?

Кросс улыбнулся:

– Теперь вы повторяете за мной.

Она улыбнулась в ответ, и он ощутил, как в душе что-то дрогнуло.

– Это верно.

Возможно, он сумеет это сделать.

Господу известно, он обязан ей. Обязан за то, что позволил ей попасть в лапы Найта, Салли и Темпла, и бог знает с кем еще она встречалась в казино. Он должен уберечь ее. Чтобы хоть как-то оправдаться перед Борном.

«Оправдания».

При этой мысли он вздрогнул. Возможно, это оправдания. Возможно, ему просто нужно быть рядом с ней. Говорить с ней. С этой безумной женщиной блестящего ума, которая лишает его равновесия при каждой встрече.

Да, это будет пыткой.

Но богу известно, он этой пытки заслуживает.

Нужно отодвинуться. Как можно дальше от нее.

Кросс подошел к бильярдному столу. Поднял пару костей и взвесил на руке. Пиппа прошла мимо в облаке мягкого запаха свежевыглаженного белья. Почему она всегда благоухала солнечным светом и свежим воздухом даже в темноте? В окружении греха и порока?

Она должна уйти. Слишком большое искушение. Он этого не вынесет.

Не ведая его мыслей, Пиппа повернулась к нему открытым, наивным личиком.

– У меня ряд вопросов. Например, мадам Эбер специализируется на ночных сорочках, которые, как она клянется, могут побудить Каслтона соблазнить меня. Это действительно так?

Он мгновенно представил гибкую светловолосую Пиппу в одеянии из шелка и кружев, предназначенном, чтобы свести с ума мужчину.

Что-то с огромным количеством лент, завязанных идеальными бантами, которые, если их развязать, откроют островок теплой мягкой кожи – роскошный, дорогой подарок.

Подарок, который стоит завернуть.

– Не думаю, что этого достаточно, – рассеянно заметила она.

Кросс не сомневался, что это будет даже слишком.

– А как насчет способности миссис Тассер воспламенять мужчин? Можете научить меня этому? Похоже, это способно помочь. С обольщением.

Он не смотрел на нее. Не мог. Но не удержался, чтобы не заметить:

– Вам это ни к чему.

– Ни к чему? – удивилась Пиппа.

– Нет. Вы обольстительны, но по-другому.

– Неужели?

«Вам следовало сказать ей».

Прежде чем ей вздумается искушать его и дальше.

– Совершенно верно, – ответил Кросс.

За этими дурацкими очками ее глаза были огромнее блюдец.

– Я обольстительна?

– Вы повторяете за мной, – улыбнулся он.

Пиппа немного помолчала.

– Вы не передумаете?

– Нет.

Мысль о том, что она найдет другого, была совершенно неприемлема. Особенно потому, что это может быть он. Он готов показать ей наслаждение, которое навеки уничтожит ее невинность и полностью, окончательно ее погубит. Он хотел дать ей все, что она просила.

И больше.

Но решение принято.

– Нет, не передумаю.

Пиппа облегченно вздохнула, и звук пронесся по тихой комнате, заставляя гадать, что еще может вызвать нечто подобное.

– Мне следовало это знать. Джентльмены не отступают от своего слова.

– В этом случае негодяи тоже не отступятся.

– Не понимаю.

– Правила джентльменов гласят, что честь не позволит отступить, даже при неудачном пари, – пояснил Кросс, горя желанием разгладить морщинку между бровями. – Правила негодяев гласят, что следует делать ставки, только если можно выиграть.

– Кто… – Она поколебалась: – А кто вы?

Кросс мог дать ей знания, не поддаваясь собственным желаниям. Не теряя самообладания.

Он подступил совсем близко.

– А вы как считаете?

Она отступила.

– Джентльмен.

«Даже не коснувшись ее».

Потому что Кросс не сомневался: если после шести лет целомудренной жизни он коснется Филиппы Марбери, то просто не переживет этого.

«Негодяй».

– Завтра. В девять.