Текст книги "Лютый. Я тебя помню (СИ)"
Автор книги: Саня Сладкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)
Глава 4
– Пожалуйста, уезжай. – С трудом разлепляю губы, когда Дима выходит из машины и смотрит на меня недоуменным взглядом, – увези Анюту с собой, скажи Валентине Сергеевне, что я приеду чуть позже. Завтра. И, пусть ни о чем не волнуется.
– Не понимаю, – он хмурит лоб, – что-то случилось? Ты такая бледная…
Вместо ответа я отвожу глаза. А что тут скажешь? Джип подъехал вплотную и полностью перегородил дорогу. Глохнет двигатель, а мне кажется, что вот-вот заглохнет моё сердце.
Теперь разъехаться просто нереально, если только гнать прямо через детскую площадку, наперерез. Но у Димы иномарка с низкой посадкой, и мы даже через бордюр проехать нормально не сможем.
– Какие люди! Давно не виделись, малышка!
Оглушительно хлопает дверца, но я никак не реагирую на слова. Делаю вид, что мне не страшно. За рулем джипа остался один мужчина, но два мордоворота вышли и идут навстречу вальяжной походкой, сунув руки в карманы джинсов. Ну, просто двое из ларца. Черепа нет, как обычно, он подослал своих людей. Вот только зачем? Что им опять нужно?
– Нехорошо молчать, когда с тобой разговаривают.
Качок остановился напротив меня и изобразил что-то отдаленно похожее на улыбку. Второй прошел вперед, и я с опозданием понимаю, зачем. Растерянный Дима даже не успевает среагировать – мордоворот размахивается и бьет его кулаком в живот. Я вскрикиваю и в испуге прикрываю рот: Дима молча сгибается пополам и прижимает руку к животу.
Но и этого им оказалось мало – удары сыпятся один за другим, глухие, сильные, беспощадные. Дима падает на колени, его голова болтается из стороны в сторону, руками он упирается в асфальт, но продолжает упорно молчать.
– За что?! – я срываюсь на крик и смотрю с ненавистью. Даже сама не замечаю, как глаза наполняются слезами, – за что вы так с ним?! Он же ничего не сделал!
– А ты, я смотрю, время зря не теряла, нашла замену Лютому, да? – качок гадко ухмыляется, его глаза становятся ледяными, – так это привет от него, не ожидала?
– Что-то не припомню, чтобы вы были друзьями. – Я зло прищуриваюсь, – насколько знаю, все было как раз наоборот.
– Ты бы за языком своим следила, а то, не ровен час, тебе его укоротят. На этого мужика нам плевать, а вот ты… ты поедешь с нами. И это не обсуждается.
– Ну, уж нет. – Голос дрожит, и мне понадобилось несколько секунд, чтобы взять себя в руки, – почему я должна куда-то ехать? В прошлый раз все мирно закончилось, и я вообще не понимаю, почему вы меня не оставите в покое. Я просто живу своей жизнью и никого не трогаю! Что вам от меня надо?
– У Черепа есть к тебе разговор. Серьезный. Никто тебе ничего не сделает. Просто поговоришь, и тебя отвезут туда, где была.
Я сильно сомневаюсь, что будет так, как он сказал. Просто не понимаю, о чем мне разговаривать с Черепом. Этот человек едва не убил меня, а сейчас просто хочет поговорить? Смешно, честное слово.
В этот момент распахивается железная дверь подъезда, и мы одновременно поворачиваем головы: на крыльцо, со сковородкой в руке и вытаращенными глазами выбегает Мила. Ее волосы всклокочены, губы трясутся, а лицо белое, как бумага.
– А ну-ка, пошли вон отсюда! – словно щит, она вытягивает вторую руку с сотовым телефоном, – убирайтесь немедленно! Если не уедете, я сейчас в полицию позвоню. И, учтите, соседка справа все на телефон снимает. И то, как вы избили этого мужчину, – она кивает в сторону Димы, – тоже. Вам просто так не отделаться!
– Ты чего раскудахталась, курица? – мордоворот смотрит с легким удивлением, – тебя вообще кто-то звал? Иди домой, забейся в угол и не дыши там!
– Ага, размечтался! – Мила вздергивает подбородок и прищуривает глаза, – мне прошлого раза хватило. Я тебя не боюсь, понял?!
Я с ужасом смотрю, как качок делает шаг в сторону подъезда, и сама не понимаю, как распахивается мой рот:
– Я поеду! Только отстаньте от нее, пожалуйста. И от него – тоже.
Я смотрю на Диму. Он поднимает голову и смотрит мне в глаза. Не могу понять выражение его взгляда – что-то отдаленно похожее на мрачную решимость вперемежку с отчаянием. Наверное, он не привык быть поверженным, и в том, что сейчас по-прежнему стоит на коленях, виновата только я. Пытаюсь улыбнуться, хоть и хочется плакать. Слезы так и жгут глаза, – еще немного, я не выдержу и разрыдаюсь в голос. Если бы знала, чем все обернется, никогда бы не согласилась на эту поездку. Да и вообще никуда бы не поехала. Но…
В этот самый момент, слышу надсадный плач. Аня. Вздрагиваю и затравленно смотрю на мордоворота, который повернул голову в сторону машины. Когда до него, наконец, доходит, что плач доносится с пассажирского сиденья, он кивает своему «напарнику», и тот уверенно направляется к задней дверце машины.
– Да что ж вы за люди такие! – на этот раз меня на самом деле прорывает, и я начинаю плакать. Слезы текут по щекам неконтролируемым потоком, но я уже не пытаюсь их остановить, – вам что, больше заняться нечем, вы только и можете, что одиноких женщин преследовать?! Не трогай мою дочь!
Я вижу, как он открывает дверь, и перед глазами плывет из-за нарастающей паники – импульсивно делаю несколько шагов вперед, но мордоворот резко хватает меня за руку и заставляет остановиться. Его мрачный взгляд буквально пронзает меня насквозь.
– Ненавижу!.. – шиплю сквозь сомкнутые губы и утираю слезы дрожащей рукой.
Второй качок вытаскивает из машины Анюту и аккуратно берет ее на руки. Дочь смотрит на него испуганными глазами, но уже не плачет, а только тихо всхлипывает и шмыгает раскрасневшимся носом.
– Слушай, Крест, а ведь она реально похожа на Лютого. Глянь, какие глазищи черные!
Восхищение в голосе отморозка, кажется мне пугающим, и я нервно закусываю губу. Это что же получается, все эти годы они за мной следили и прекрасно знали, что я родила ребенка? Ловлю перепуганный взгляд Милы и понимаю, что она подумала тоже самое. Мы с самого начала были под «присмотром». Никто о нас никогда не забывал. И, видимо, не собирался.
– Ну, вроде похожа немного. – Отзывается Крест, и я вижу, что он о чем-то задумался, – ну так, это даже лучше. Нашим легче будет. Отдай ей ребенка.
Когда Анюта прижимается ко мне всем тельцем и обнимает ручками за шею, я немного успокаиваюсь. Правда, ненадолго. Ехать к Черепу на серьезный разговор я совсем не хочу, но и других вариантов у меня нет.
– Давай, садись в машину, и поехали. Не хрен драму тут устраивать. Никто тебя не съест.
Крест открывает свой чёрный катафалк и коротким кивком показывает, что мне нужно пошевеливаться. Я бросаю последний взгляд на притихшую и побледневшую Милу – она пытается через силу улыбнуться, но ничего не получается. Поэтому, она просто стоит и сжимает в дрожащей руке свою бесполезную сковородку.
Пытается подняться с колен Дима, но сделать ему этого не дают – я вновь слышу глухой удар, и зажмуриваюсь – нет, на этот раз я не стану ни на кого смотреть. Просто сяду в машину, и избавлю всех от ненужных проблем.
– Вася! – несется вслед.
Хриплый голос Димы причиняет едва ли не физическую боль, и я с трудом удерживаю судорожный вздох.
Торопливо опускаю глаза и забираюсь на заднее сиденье джипа. Перед тем как отвернуться к окну, замечаю, как, отбросив сковородку в сторону, к Диме бежит Мила. В своей розовой хлопковой пижаме с медвежатами, она похожа на нескладного, угловатого подростка. Интересно, увижу ли я ее снова?
Глава 5
– Ну, вот и нахер мне это надо, а? Почему именно я должен это дерьмо разгребать?
Крест елозит задницей на переднем сиденье и со вздохом трёт затылок своей мощной клешней. Его пальцы напоминают жирные сардельки. Водитель – незнакомый худой мужчина, бросает на меня любопытный взгляд, и мы трогаемся с места.
Я прижимаю к себе притихшую Анюту и слышу, как стучит ее крохотное сердечко. Если честно, мне все равно, куда мы едем, и я даже не пытаюсь запомнить дорогу. Что бы там ни было, всё происходящее меньше всего похоже на похищение. И все же, я не хочу думать о том, что ждет меня впереди.
Что могло понадобиться от меня этим отморозкам? Я не имею никакого отношения к их делам, и никогда не имела. Но то, что сейчас я вдвойне беззащитна – сильно демотивирует. С маленьким ребенком на руках я даже сбежать никуда не могу. Мы выехали за город, и, спустя десять минут, до меня вдруг доходит, куда мы направляемся.
Отель «Ледяное сердце». В место, где начался мой персональный кошмар.
– Слушай, я с женщинами не особо умею контакт налаживать… – Крест вдруг круто разворачивается и смотрит на меня, – поэтому, ты сильно не заморачивайся. Как я и сказал, с тобой просто поговорят, и все. Поняла?
Молча киваю, и пытаюсь скрыть удивление. Неужели, он хочет показаться миролюбивым? Даже не знаю, что страшнее – видеть у этого качка на лице оскал или улыбку.
Знакомое здание отеля вызвало противоречивые чувства. Я даже вспомнила про добродушную Маргариту Петровну – толстую повариху из кафе. Интересно, позвонила ли она полицию, когда началась перестрелка? Что-то подсказывает, что – нет. Почему-то я уверена, что она сделала вид, будто ничего вообще не случилось. Прекрасно помню, как она намекала, что бандитские разборки в этом месте – обычное дело. Нужно было уносить оттуда ноги сразу после этих намеков, вот только времени у меня на это уже не хватило.
Заметив, как мы паркуемся на небольшом пятачке у входа в отель, из будки вылезла овчарка и предупреждающе ощерила пасть. Надо же, еще живая. На этот раз, она не произвела на меня устрашающего впечатления.
Мы выходим из машины, и я тут же чувствую легкий, тёплый ветерок. Сейчас здесь всё выглядит иначе. Спокойнее, что ли.
Вопреки ожиданиям, на парковке стоят и другие машины, выходит, в летнее время тут гораздо оживленнее, и какие-никакие, но посетители есть. Господи, будь у меня хоть капелька ума, я бы никогда не сняла тут номер. Уж лучше нервы поберечь.
Сглатываю вязкую слюну и иду к крыльцу. Воспоминания проносятся в голове сумасшедшим вихрем. Не знаю, почему, но я думаю о Рамиле. Думаю о том, что это место принадлежит мужчине, который является отцом моего ребенка. И этот «отец» для нас – очень опасен. Ведь если бы не его окружение, меня бы никто не преследовал!
– Проходи, давай.
Крест открывает дверь, и я вхожу в небольшой, темный холл. Здесь тоже ничего не изменилось. Всё те же, обитые тёмным деревом стены, справа стойка администратора, повсюду картины на стенах в искусственной позолоте, а впереди возвышается массивная лестница, которая ведет на второй этаж. Там же, наверху, находится кабинет Рамиля. Тот самый кабинет, в шкафу которого я пряталась вместе с его сестрой…
Интересно, нашел ли он ее? Смог ли найти хотя бы тело?.. И если нет, смог ли пережить боль утраты?
Мы идем на второй этаж. Вполне ожидаемо, что разговор с Черепом будет проходить в кабинете. Вот только не могу понять, почему он находится здесь. Можно сказать, в логове своего бывшего врага. Прижимаю к себе малышку покрепче и останавливаюсь перед дверью в легком замешательстве. Но Крест уверенно толкает дверь и пропускает меня вперед, не дав собраться с силами. Впрочем, не толкает в спину, и на том спасибо.
– Ну, ты и раздобрела, – только увидев меня, Череп цокает языком и даже слегка приподнимается в кожаном кресле, – тебя чего так разнесло-то?
Я хочу ответить, но вместо этого, просто хлопаю ртом, как рыба. Из ступора меня выводит Анюта: она тянет ручки к моему лицу и что-то лепечет.
– Света?
Я не могу ошибиться. Это она. Сестра Рамиля! Света стоит позади Черепа – ее руки лежат на подголовнике кресла, она расслаблена и совершенно спокойна. И, кажется, даже улыбается: уголки ее губ чуть приподняты. Вот только волосы у нее теперь не розовые, а черные. Перекрасилась в жгучую брюнетку. У меня перехватывает дыхание.
Не могу отвести от нее глаз, не могу поверить, что она жива. Она жива и находится рядом со своим врагом? С человеком, который ее подстрелил? Я, конечно, не видела, кто именно сделал этот выстрел, но кто кроме Черепа мог дать такой указ? Кроме него – некому! И как после этого можно находиться с ним в одном помещении?
– Боже. Еще немного, и ты в обморок упадешь. – Света широко улыбается, в ее глазах мелькают знакомые «бесенята», – да, это я. Живая и невредимая. Как видишь, везучая. От пули остался только шрам, если хочешь, я его позже покажу. Пришлось, правда, отлеживаться не один месяц в подполье, но…
– В подполье? – я, наконец, разлепляю пересохшие губы, – а как же Рамиль? Он знает, что ты жива?
Света бросает на Черепа растерянный взгляд, и я понимаю, что что-то случилось. Помявшись несколько секунд, она подходит ко мне и смотрит на Анюту. Не знаю, почему, но я прижимаю к себе дочь еще сильнее. Чувствую, что что-то не так.
– Можно, я подержу ее? – смотрит пристально, – это ведь дочь моего брата, да? Можешь не говорить. Малышка – его точная копия. Пожалуйста, дай ее подержать.
– Я не понимаю, что происходит. – Я предостерегающе отодвигаюсь в сторону, и смотрю в сторону стола, – это ведь Череп. Человек, который хотел тебя убить, и почти это сделал. А ты сейчас вот так просто находишься рядом с ним? Где Рамиль?
– Слушай, крошка. – Наконец, Череп прерывает молчание и хрустит костяшками пальцев, – меня зовут не Череп, а Сергей. Сергей Викторович, если уж на то пошло. Пока ты жила свободной жизнью и завела себе нового мужика вместо Рамиля, многое изменилось. И теперь мы с Рамилем не враги. Короче, блядь. Свет. Я же говорил, что привезти ее сюда – плохая идея.
– Нет. – Света качает головой и смотрит на меня, – уверена, она сможет нам помочь. Это последний шанс. Начнем с того, что теперь я – жена Сергея.
– Что?
Я отступаю еще на шаг и упираюсь спиной в стену. Смотрю на улыбку Светы, и мне кажется, что она мне врет. Она просто не может быть женой Черепа. Она не может стать женой этого отморозка! Да с какой стати вообще?!
– Слушай, я тебя прекрасно понимаю, прошло почти три года, и ты в этих кругах не вертелась, ничего не знаешь. Если честно, мы не хотели тебя тревожить, но просто нет другого выхода, понимаешь?
– Нет.
Отвечаю еле слышно, и снова ловлю ее жадный взгляд. Я вижу, как Света рассматривает мою дочь – в ее глазах столько любопытства, и почему-то – затаенной, глухой боли…
– Ну, хорошо. Тогда тебе сначала лучше сесть. – Света тяжело вздыхает и отступает в сторону, – потому что, то, что сейчас узнаешь, может тебе не понравиться.
Глава 6
Анюта сидит на кожаном диване и с интересом листает глянцевые листовки с рекламой ресторанных комплексов. Пока мы разговаривали, ей успели принести фирменную солянку, компот и сладкую булочку с изюмом. И всё это теперь стоит возле неё на маленьком стеклянном столике и ароматно пахнет.
Увидев меня, повариха Маргарита Петровна так растерялась, что не сразу нашла дверь в коридор и едва не ударилась лбом об косяк, когда уходила. Видимо, она давно решила, что меня отдали куда-нибудь в рабство, как и предыдущую, внезапно пропавшую работницу. Ну, а чему удивляться? На её месте я бы подумала так же.
Смотрю на дочь, пытаюсь сфокусировать взгляд и удержать рвущиеся наружу слезы. Света смотрит на меня с сочувствием, а Череп, то есть, Сергей – стоит у окна и смотрит на дорогу, сунув руки в карманы своих серых брюк.
Он не бросил меня. Это первое, что я поняла, когда Света начала говорить. Все эти годы я была уверена, что Рамиль просто избавился от меня как от ненужной собачонки. Использовал и выбросил. И всё это время меня это вполне устраивало. Потому что я вбила себе в голову, что мы – разные. Что мы не подходим друг другу. Но реальность оказалась гораздо хуже.
После финальной стычки в загородном доме, Рамиль решил сам восстановить справедливость и поехал к дяде. Он захотел лично разоблачить его и посмотреть в глаза кровному предателю. Череп поехал вместе с ним, уверенный, что ничего хорошего из этого не выйдет. И он оказался прав.
Дядю Рамиля в криминальных кругах зовут Серым Кардиналом – в прошлом умный и расчетливый банкир, он за короткий срок прибрал к рукам почти все мелкие предприятия не только в нашем городке, но и в нескольких соседних. С тем же успехом он забрал и дело у отца Рамиля, когда тот погиб в перестрелке на птичьем рынке. Когда Рамиль вырос, он взял его под свое крыло и выделил несколько точек, которые на самом деле когда-то принадлежали его отцу. Параллельно Рамиль стал развивать свой бизнес и как-то незаметно ушел в тень – открыл несколько отелей, в том числе и «Ледяное сердце».
В отличие от дяди, который никогда не принимал Свету всерьез, и делал всё, чтобы она не путалась под ногами и превратилась в тень, Рамиль заботился о сестре и следил, чтобы ее никто не обижал. А затем и вовсе сделал ее управляющей в «Ледяном сердце».
Спустя пару лет начались проблемы. Сначала мелкие, но всегда связанные с бизнесом, а потом всё крупнее. Все чаще Рамиль стал приезжать к дяде за советом или помощью. А потом…
Потом в тихом Огневске «рванула бомба». Новость об убийстве Матвейчика обрастала всё новыми слухами, и в итоге, до Черепа донесли искаженную информацию о том, что именно Рамиль убил его брата. Зачем, почему – на тот момент было не так важно. Гораздо важнее было отомстить.
Рамиль понимал, что вокруг него что-то происходит, и подстраховался. Но он опоздал.
Когда вся правда раскрылась, и Рамиль приехал вместе с Черепом к коттеджу своего дяди, то их встретили до зубов вооруженные братки – а он сам вышел только с охраной. Трусливый, с бегающими глазками, он пытался доказать, что его подставили, а вся информация на флешке смонтирована.
Рамиль не выдержал и набросился на него. И это стало его ошибкой. Началась перестрелка, в которой пострадали оба.
– Он хотел власти, и шел по головам. – Света грустно улыбнулась, – мой брат стал для него очередным расходным материалом. Если бы Рамиль не сделал запись, его бы просто убили, и всё. Никто бы не стал вникать в подробности, потому что Кардиналу доверяли. Но вышло иначе.
– Он жив? – я внутренне напрягаюсь, потому что боюсь услышать ответ.
– Да, Рамиль жив. – Света поднимает на меня глаза и смотрит в упор, – но его зацепила шальная пуля. Отказали ноги, и он теперь в инвалидном кресле в своем загородном доме. Уже почти три года никуда не выбирается.
Я судорожно вздыхаю, и не знаю, радоваться или нет. Рамиль – жив, но какой жизнью он живет, это уже другой вопрос.
– Но, это еще не все. – Света делает паузу и бросает потерянный взгляд в сторону молчавшего Сергея, – у него повредился отдел мозга, отвечающий за память. Если честно, я в этом плохо разбираюсь, знаю только то, что со временем все может восстановиться. Так сказал врач из Швейцарии, светило в мировой науке. Как только мы поняли, что Рамиль ничего не помнит, сразу же вылетели заграницу. Сделали все возможное, чтобы поднять его на ноги и вернуть память хотя бы частично. В общем… – Света замялась, – прогнозы неутешительны. Прошло почти три года, а он так ничего и не вспомнил. Он знает, что я его сестра, только с моих слов. Он не знает, что Сергей – его бывший враг, а теперь – мой муж. Не знает, что в меня стреляли.
– Но… как ты выжила и куда пропала в тот день?
Я медленно сажусь на край дивана рядом с Анютой и упорно не хочу осознавать то, что Рамиль потерял память и не может ходить. Я не хочу даже в мыслях представлять его таким, какой он сейчас. Нет. Я не могу. Для меня он – Лютый. Сумасшедший, безбашенный придурок. Рискованный, дерзкий, опасный! Нет, я не хочу признавать его беззащитным и слабым! Чувствую, как дрожат пальцы. Машинально беру кружку с чаем, делаю глоток, но не ощущаю вкуса.
– Когда Сережа рванул за вами в поле, наша повариха, Маргарита Петровна позвонила Георгию Николаевичу, он увез меня к себе и привел в чувство. На его рабочей квартире я оставалась ещё долгое время – залечивала раны, восстанавливалась. Думала, что делать дальше, и что будет, если Рамиля убьют.
– Как?! – смотрю на нее ошалело, – почему он ничего нам не сказал?! Знал, что ты жива, но молчал?!
– Я попросила ничего не говорить. Потому что нужно было залечь на дно. Он сделал всё, что от него зависит и улетел в командировку в другую страну. Я знаю, что вы созванивались, поэтому была спокойна. Нам всем нужно было затаиться и решить, как быть дальше. Знаешь, – Света с теплотой посмотрела в сторону Анюты, – а ты все-таки меня переплюнула. Я – вместо того, чтобы покарать «злодея» – выскочила за него замуж, а ты – родила ребенка от человека, который создал тебе кучу проблем. Ты что, любишь моего брата?
Смотрю на Свету слишком долго, и не знаю, что ответить. Даже я никогда не задавала себе этого вопроса, а тут…
– Я верю, что детей рожают только от любимых мужчин. – Света понимающе улыбается, – не знаю, что между вами произошло, но уверена, что ты его любишь. Иначе бы не стала о нем заботиться.
– Ну, скажешь тоже. – Сама не замечаю, как начинаю ворчать, – мы едва не погибли в лесу, и я не хотела брать грех на душу. Если бы он там умер, я бы никогда себе этого не простила. А Аня… она моя дочь, этим все сказано. Да и вообще, откуда такая уверенность, что она от Рамиля?
– Я тебе говорил, ничего из этого не выйдет. – Вдруг подает голос Череп и отворачивается от окна, – только время зря теряем. Она приехала к дому с каким-то с мужиком. Его, конечно, помяли немножко, как без этого… но не суть. Я к тому, что прошло почти три года, а ты наивно веришь, что твоего братца кто-то будет вспоминать до сих пор. А если и будет, то только недобрым словом. Это он сейчас тихий и мирный, а три года назад был ого-го…
– Я не понимаю, чего вы от меня хотите. – Я вспоминаю о Диме, и чувствую, как щеки заливает румянцем, – и насчет Димы… он просто мой сосед!
Лучше бы я молчала, потому что лицо Светы буквально засияло от счастья. В порыве неосознанного импульсивного порыва, она подходит ко мне и берет за руки. На столике жалобно звякает кружка.
– Василиса, ты можешь мне не верить, но сейчас всё зависит только от тебя. Мы перепробовали всё, что только можно, но всё оказалось бесполезным. Ощущение, что Рамиль целенаправленно закрылся в своей ракушке и не хочет из нее выбираться. Но ты ведь понимаешь, что так жить – нельзя? Он должен всё вспомнить. Без Рамиля всё остановилось, бизнес практически заглох. Я тяну на себе «Ледяное сердце» и еще несколько отелей. Но ведь это далеко не всё, понимаешь? На Рамиле лежит большая ответственность: после перестрелки его «дядя» впал в кому, и всё, что ему принадлежало, перешло к Рамилю. Мы постарались, чтобы ему передали все права. Вот только Рамиль даже не думает заниматься делами. Сидит в своем доме и не подпускает к себе никого на пушечный выстрел. Он сломлен и агрессивен. Раз в три месяца мне приходится искать ему новую сиделку – ни одна не может выдержать его ужасный характер. Я до последнего не хотела тебя искать. Ты можешь подумать, что я тебя использую, и будешь права. Потому что, ты – моя последняя надежда. Я хочу вернуть брата к жизни. Хочу, чтобы он стал прежним. Если он окончательно уйдет в себя, то перестанет бороться и уже никогда не встанет на ноги. Но если в него вдохнуть жизнь, то все изменится, понимаешь?
– А что, если его устраивает жизнь в ракушке? – Я всё еще не до конца верю, что все мои грёзы могут стать реальностью, – да и почему я? Я для него никто, всего лишь незначительный эпизод в жизни. Он бы меня не вспомнил, даже имея отличную память. И вообще, мы слишком разные.
– Неправда. – В глазах Светы вспыхнул огонь. – Уверена, что он тебя вспомнит. Пусть, не сразу, но это случится! А может, тебе деньги нужны? – она едва не хлопнула себя по лбу от внезапной догадки, и резко повернулась к своему муженьку, – так мы заплатим, да, Сереж?
– Да не вопрос.
Череп хмурится, а мне вдруг становится смешно, и губы сами по себе расползаются в улыбке:
– Вот теперь точно вижу, чем вы с Рамилем похожи. Он, пока в избушке сидел, тоже деньгами всё мерил. Обещал щедро за помощь отблагодарить. Вот только никаких денег мне не надо. Я просто хочу жить спокойной жизнью, понимаете? Рамиль никогда меня не вспомнит, это смешно. Я что, по-вашему, должна с порога заявить, что с ним когда-то пару раз переспала? Так приведите к нему его бывшую девушку. Шанс, что он всё вспомнит, будет гораздо выше.
– Думаешь, мы не пробовали? – Света презрительно фыркает, – Ника приезжала несколько раз, но не провела в доме больше получаса. Всё никак не может смириться с тем, что её престарелый папик впал в кому по вине Рамиля. Она честно пыталась быть милой, но в итоге срывалась на крик, или ещё хуже – начинала рыдать и нести полный бред. То насылала на него проклятия, то пыталась залезть в штаны и проверить, стоит ли у него член. Рамиль смотрел на нее как на идиотку. Так что, эти попытки не сработали, только хуже стало. Что касается Ники – даже не думай считать её своей соперницей. Эта женщина больше никогда не перетупит порог его дома. Да и она никогда мне не нравилась – не выношу женщин, которые ради денег готовы пойти на предательство и переметнуться к другому мужику.
– В любом случае, от меня не будет никакого толку. – Я вздыхаю, – и дело тут не в том, что я не хочу помочь. Мне нужно заниматься дочерью, работать. А ты хочешь, чтобы я сидела с Рамилем и с утра до вечера вбивала ему в голову воспоминания, которые ему даже не нужны. Да он меня и слушать не станет. Выгонит из дома и всё.
– Не выгонит. – Света упрямо вздергивает подбородок, – я всё продумала. Тебе нужно просто вести себя естественно. Нужно быть собой. Я привезу тебя и скажу, что ты моя старая подруга, которой нужно некоторое время где-то пожить. А там всё случится само собой. Пожалуйста, Василис, помоги мне. – Света складывает ладошки у груди в умоляющем жесте, – всего один месяц. Больше я не прошу. Если за это время Рамиль не «прозреет», то ты просто уедешь и всё. И дочке твоей там очень понравится. Мы сейчас же заедем в магазин, и купим целую гору игрушек! То, что ты приедешь с ребенком, гарантирует относительный покой и тишину. Сомневаюсь, что Рамиль будет сильно свирепствовать при малышке. Он же не настолько отбитый…
– Вот тут я очень сильно сомневаюсь. Мне хватило совсем немного времени, чтобы понять, что, из себя представляет твой брат.
Не удержавшись, я фыркаю и тем самым даю понять, что дала слабину.
