Текст книги "Нежданное счастье"

Автор книги: Сандра Грейвс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

– О, Джейн…

Его прерывистое дыхание волновало, прикосновения возбуждали желание принадлежать ему. Ладонь Билла скользила по ее упругой груди, округлым бедрам…

Джейн дрогнула, когда его руки проникли под тонкую ткань ночной рубашки.

– Скажи, что тоже хочешь меня, Джейн. – Голос был низким и грубым от возбуждения и непреодолимого желания обладать ею. – Скажи!

В экстазе он покрывал ее бесчисленными нежными поцелуями, проникая в самые заветные места!

– О, Билл! – воскликнула Джейн в порыве страсти, ощущая сильное, полное жизни тело мужчины, его пылающие губы, приникшие к изгибу ее шеи. Как же она его хотела!

Джейн чуть не произнесла эту просьбу вслух, как вдруг послышались шаги и детский плач. Барби?! Нет. В дверном проеме показалась малышка Габи, и, должно быть, Жизель бежала за ней. Джейн высвободилась из объятий.

– Билл… – предупредила она тихо, – осторожно, не надо… Не здесь. Мы должны повременить…

– Пока не вернемся домой? – Билл еще не пришел в себя, его сердце учащенно билось, дыхание прерывалось, – Джейн! Один Бог знает, чего мне стоило преодолеть желание! Но ты права, я не хочу любить тебя здесь – под этой враждебной крышей!

– Когда мы будем вместе – ты и я, – тени прошлого должны исчезнуть! Я хочу, чтобы наша любовь была чиста и ничто не омрачало ее!

– Спокойной ночи и приятных сновидений, Джейн, – сказал Билл, окинув ее влюбленным взглядом.

Ее губы все еще хранили огонь его поцелуев, глаза, полуприкрытые длинными ресницами, застилала легкая дымка, пышные каштановые волосы разметались по подушке.

Билл тихо вздохнул.

– Мне надо позвонить. В аэропорт и в Сидней.

Он вышел в коридор, оставив Джейн, так хотевшую его…

– Вы уезжаете? – воскликнула Флавия. – Это недопустимо! Билл, ты обещал, что вы пробудете у нас неделю!

– Я обещал, что мы приедем отметить день рождения Барби, – сухо ответил Билл, – и что, может быть, останемся на неделю. Но теперь это невозможно. Звонил мой агент, срочно требуется мое присутствие. Он нашел солидного покупателя особняка и одновременно подыскал для нас новый красивый дом. – Билл взглянул на Джейн, предупреждая, чтобы она не удивлялась его импровизации.

– Ты способен расстаться с роскошным особняком Клавдии? – В зеленых глазах итальянки вспыхнула злоба. – Билл, это безумие! Сестра так любила свой дом. Так гордилась им. Она превратила его в подлинное произведение искусства. Он словно иллюстрация из модного журнала «Вог». Клавдия создала этот шедевр!

– Как ты мог даже подумать о таком кощунстве – продать особняк, Билл? – причитала Жизель.

– Вот цена памяти несравненной Клавдии! – прошипела Флавия. – Наконец-то ты доказал, что красавица жена ничего для тебя не значила! – Разъяренная итальянка вызывающе обратилась к Джейн: – Не сомневаюсь, это твоя идея, жалкая сиделка!

– Хватит! Это «произведение» нам больше не подходит. Такой дом совсем не рай для ребенка. Как ты правильно выразилась, это «иллюстрация из модного журнала». Особняк стоит на высокой скале, Барби негде играть, ибо там небезопасно. А дом, который нашел мой агент, расположен в прекрасном месте и очень уютен. Мы улетаем полуденным рейсом.

Флавия в панике схватила его за руку.

– Почему бы вам с Джейн не полететь в Австралию одним? Не оставить Барби с нами? Разве она не может хоть немного побыть со своими родственниками? Приедете за ней потом! Мы будем рады вас видеть…

– Барби должна быть с нами. И только с нами, Флавия. Мы летим все вместе домой.

Его слова вызвали шквал негодования семьи Корбелли. Джейн пыталась разгадать истинные намерения Билла. Он всерьез продает дом? Неужели ее доводы убедили его? Или это просто предлог, чтобы поскорее оставить «доброжелательных» родственничков?

– Дорогая, я не куплю дом, пока ты не осмотришь его, – продолжал фантазировать Билл с озорным блеском в глазах. Ему откровенно нравилось поддразнивать простодушную Джейн. – Мой агент утверждает, что там раздолье для детей, много просторных и светлых комнат. Так что сестрам и братьям Барби, когда они у нас появятся, будет, где разойтись.

Джейн почувствовала, что непозволительно краснеет. Успокойся, глупая! Он же сказал, что не собирается больше жениться и заводить семью… Билл просто с упоением играет свою роль будущего счастливого мужа и отца семейства перед итальянцами.

А вдруг он и правда серьезно думает о?.. Нет! Такого счастья я не заслужила, подумала Джейн.

Она попыталась избавиться от этой мысли. Как бы ни были глубоки чувства Билла, в его замыслы не входило обзаводиться женой и детьми. Даже если он и привязан к ней, то это не та великая любовь, которая длится всю жизнь. Он просто хочет, чтобы она была рядом с ним и Барби, потому что сейчас как никогда нужна им…

Её мысли прервал резкий голос Флавии:

– Джорджио отвезет вас в аэропорт.

– Нет, – отрезал Билл. – Я вызвал такси. Это намного безопаснее цирковых номеров синьора Джорджио Корбелли.

– Такси? Не глупи, Билл! Думаешь, мы позволим дочери Клавдии уехать на такси? Вы поедете только с Джорджио. Ведь все мы хотим проводить Барби.

Глаза Билла сверкнули из-под темных бровей.

– Спасибо, но мы предпочитаем такси.

– Но ведь ваш багаж не поместится в одной машине! – Флавия была почти в истерике. – Мы возьмем обе наши машины. Барби могла бы поехать с Марией, Антонио и со своими кузенами, а все мы – в другой машине. Ты ведь не вправе отказать Барби хоть немного побыть со своими родственниками на прощание.

– Барби поедет с нами. Если хотите попрощаться – прощайтесь сейчас. Наше такси будет здесь через тридцать минут!

11

– Ну, Джейн, что скажешь? – спросил Билл.

– Билл, о таком доме можно только мечтать! В нем царит дух старинного домашнего уютного очага. Когда Барби подрастет, она полюбит и розарий, и теннисный корт. А в этом огромном зале могут играть дети. У нашей Хильды прибавится работы – в особняке так много комнат…

– Но у Хильды появятся и личные апартаменты, – это ее обрадует. Джейн, прошу тебя, помочь мне купить мебель и декорировать особняк. В нем не хватает женской руки, твоей руки.

Почувствовав на себе его нежный взгляд, она порозовела. В доме достаточно места – для гостей, для… его близких друзей, прислуги. Что же уготовано для нее в этом прелестном «замке»?

«Я хочу, чтобы ты осталась со мной, Джейн», – сказал он тогда в Италии. Остаться с ним… в качестве кого? И надолго ли? А может быть, он уже передумал, вернувшись на родину, в свой привычный мир роскоши и светской жизни?

Они приехали в Австралию два дня назад, но Билл не затрагивал этой темы. Из аэропорта он подвез ее до квартиры матери, пожелав, как следует отдохнуть с дороги. На следующий день в два часа пообещал заехать за ней, – так оно и случилось. Он повел Джейн осматривать новые владения.

Она уклонилась от продолжения разговора о своем участии в обустройстве его семейного гнезда.

– Барби тоже нравится дом – только посмотри на нее. – Малышка бежала по тропинке, весело подпрыгивая; ее щечки разрумянились, глаза заблестели. Она порхала по саду как беззаботная бабочка. – Но я видел, как заблестели и твои глаза, Джейн, когда ты поняла, что Барби нравится здесь. – Билл взял ее за руку. – Ты ведь хочешь, чтобы девочка была счастлива?

– А ты сомневаешься?

И еще я мечтаю, чтобы ты был счастлив, подумала Джейн, но не отважилась произнести это вслух. Внутренний холодный голос подсказывал ей, что разумнее вообще умолчать об этом желании любящей женщины. А самым достойным поступком было бы навсегда уйти из его жизни. Но Джейн знала, что на такой подвиг не способна, не уйдет, если он все еще хочет, чтобы она осталась. Ее чувства были настолько сильны, что ни здравый смысл, ни сила воли, ни логика не могли побороть их. А почему ей так необходимо покинуть Билла и его дочь? Джейн чувствовала себя разбитой от постоянной внутренней борьбы со своим «я». Если он хочет, чтобы она осталась… если попросит ее об этом… то не уйдет от Билла Форстера…

– Джейн, сейчас мне надо съездить к агенту. А вечером мы отметим наше возвращение, – предупредил он. – Только ты и я. Мэрил согласилась посидеть с Барби. Мы поужинаем наедине. Не дождусь вечера. Встретимся.

Ужин вдвоем, в ресторане? Джейн и робела, и радовалась как девчонка. Она счастливо улыбнулась и, отбросив последние сомнения, кивнула головой.

– Билл, спасибо за прекрасный вечер. – Как изменился Форстер, думала она, когда он помог ей выйти из «порше» и повел к дому. Билл стал просто неузнаваем со времени их первого ужина в «Сыновьях Билла»!

Тогда он пригласил девушку в ресторан не потому, что искал ее общества, не ради приятного времяпрепровождения, а только для того, чтобы произвести на нее впечатление и убедиться в ее женской привлекательности. Он был уверен, что любая женщина не устоит перед изысканными блюдами, дорогим вином, банальными комплиментами и последует за ним хоть на край света.

Билла словно подменили за короткое время, проведенное ими в Италии! Сегодня он пригласил ее в другой ресторан. Не менее шикарный, чем «Сыновья Билла», но более респектабельный, с прекрасной кухней. Здесь было на редкость спокойно и уютно, по-особому умиротворенно. Джейн сразу уловила, что Билл выбирал ресторан сообразно ее вкусу, даже характеру. Она по достоинству оценила его усилия доставить удовольствие ей – женщине, которая ему была, по-видимому, дорога.

– Господи! Чуть не забыла, – воскликнула Джейн, доставая из сумочки бархатный мешочек. – Надо было отдать его тебе, как только мы вышли из самолета. Это твое кольцо.

Встретившись с ее ясными голубыми глазами, Билл просиял:

– Не возвращай мне его, милая.

Он взял кольцо и собрался, было, надеть ей на палец.

Джейн отдернула руку, как от огня.

– Нет, Билл! Я не могу. Оставь его для… – Джейн замолчала, будто каждое слово причиняло ей невыносимую боль. – Хоть ты и поклялся, что никогда не женишься, но однажды… Кто знает… Это кольцо – драгоценная реликвия. Оно должно остаться в твоей семье.

– Оно и останется в моей семье.

Джейн гордо откинула голову.

– Но ты же подаришь его…

– Тебе. Никому другому я бы не подарил. Никогда. Оно – твое.

От волнения у Джейн закружилась голова.

– Билл… Что означает этот символический дар? Что…

– Ты еще не поняла? Не знаю, о чем ты подумала, когда я предложил тебе остаться со мной… Но догадываюсь. Я ведь когда-то сказал тебе, что никогда больше не женюсь; так вот, мое решение круто изменилось.

У Джейн замерло сердце.

– Билл, что ты?..

– Да, может быть, все это скоропалительно, дорогая, но… Я не тороплю тебя. Я хотел, чтобы ты сначала немного привыкла ко мне, перед тем как сделать тебе официальное предложение. Но, Джейн, не будем обманывать себя. Мы нужны друг другу. Мой страх перед брачными узами исчез. И виной этому ты – Джейн. – Билл светло улыбнулся. – Во мне произошел нравственный переворот, ты в корне изменила всю мою жизнь. И жизнь Барби. Благодарю тебя, дорогая…

Необходимо принять решение, но какое? Сердце Джейн разрывалось…

– Нет, Билл! Ты не…

Он тихонько дотронулся до ее губ.

– Я знаю, Джейн, у тебя другие представления о будущей жизни и в ней нет места супружеству.

– Билл, я никогда не выйду замуж. Никогда! Я с самого начала нашего знакомства говорила тебе об этом, и это правда!

Билл продолжал улыбаться, глядя на нее.

– Я говорил то же самое, помнишь? И свято в это верил. А потом влюбился и понял, что не смогу без тебя жить. Ты когда-нибудь испытаешь то же самое, Джейн. Я не буду торопить тебя. Обещаю…

Нет, это не может быть явью, она просто грезит! Но виновата во всем сама! Ведь знала же, что быть рядом с Биллом Форстером – все равно, что играть с огнем. Представить себе, что он влюбится в нее и предложит выйти за него замуж, – такое превосходило самые смелые мечты.

Билл крепко обнял ее.

– Джейн, пойми, я люблю тебя и безумно хочу, чтобы ты стала моей женой. Матерью Барби. Она уже полюбила тебя, как родную мать. Я мечтаю, чтобы у нас были дети – наши общие дети. Ты всегда говорила, что у Барби должны быть братья и сестры, и они у нее будут. Джейн, что с тобой? Ты какая-то странная, – забеспокоился Билл.

Она побледнела, отстраняясь от него.

– Джейн… Почему ты на меня так страдальчески смотришь? Не хочешь иметь детей? В этом дело? – Билл вглядывался в ее бледное как полотно, без единой кровинки, лицо. – Нет, тут нечто серьезнее. Ты не можешь иметь детей… Я прав?

Отведя глаза, Джейн молча склонила голову. Ну вот, теперь все кончено, думала она. Когда-нибудь он поблагодарит ее за то, что она не дала ему совершить роковой ошибки.

– Теперь мне многое понятно, – Его голос был проникнут добротой и состраданием. – Ясно, почему ты посвятила жизнь профессии медсестры… Почему твоей специальностью стала педиатрия… Почему лишила себя личной жизни…

– Разве этого проклятия природы мало, чтобы ты отказался от меня? – воскликнула она со слезами в голосе.

– Джейн, меня это не смущает. Мне нужна ты, только ты. И Барби тоже нужна. Мы любим тебя. Ты – наша жизнь. Нам никто не нужен, кроме тебя.

Джейн была потрясена.

– О, Билл, не искушай меня! Ты только что сказал, что хочешь иметь детей. Братьев и сестер для Барби. Так и должно быть…

– Нет, я не хочу потерять тебя! Если ты не станешь моей женой, я вообще никогда не женюсь. Клянусь тебе в этом. У Барби не будет матери, которую она обожает, а у меня не будет единственной женщины, которую я так люблю.

– Ты уже клялся, что никогда не женишься, но нарушил клятву. Это может произойти еще раз. Как только ты встретишь полноценную женщину – пробьет твой час: у тебя появится жена, а у Барби – мама.

– Неужели ты не хочешь понять меня, Джейн? Мне нужна ты – только ты. Я не в силах выразить словами того, что чувствую… Когда-то я верил, что люблю Клавдию и что любить сильнее невозможно. Я прощал ей все ее пороки. Я просто не видел их – любовь ослепила меня. Но даже когда любил ее, мне недоставало чего-то самого важного. Ты заполнишь эту пустоту, потому что значишь для меня намного, намного больше, чем Клавдия. Потому что ты такая, какая есть… великодушная, любящая, искренняя!

– Замолчи, Билл, пожалуйста, замолчи! Не надо больше ничего говорить. П-прощай, Билл!

Повернув ключ, Джейн вбежала в квартиру и захлопнула дверь.

Рыдая, она прислонилась к косяку. Билл постоял в растерянности у закрытой двери и ушел.

На следующий день в восемь часов утра Форстер уже стучал в дверь квартиры Джейн; открыла мать – Лора Уилсон.

Билл окинул взглядом подтянутую фигуру и бледное лицо женщины. Полные чувственные губы, широко расставленные глаза, угловатые черты напоминали Джейн. Но манерность и суетность Лоры отличались от сдержанной, полной чувства собственного достоинства Джейн. В глазах матери мерцал какой-то хищный огонек, чуждый ясным, светящимся добротой голубым глазам дочери.

– Миссис Уилсон, я – Билл Форстер. Мне хотелось бы поговорить с Джейн.

Лора протянула свою сухонькую руку.

– Мистер Форстер! – Казалось, она нервничает. – Джейн… ее нет дома.

– Что? В полдевятого утра? Она попросила вас так мне ответить? Ведь верно? Я видел, что ее машина в гараже. Где ее спальня? – прорычал Билл.

– Вы не можете войти туда! – запротестовала Лора.

– Тогда немедленно пригласите ее сюда! Я не уйду, пока не увижусь с ней. Запомните, я буду приходить сюда каждый день до тех пор, пока она не согласится выйти за меня замуж.

– В-выйти за вас замуж? – изумилась Лора. – Вы хотите жениться на моей дочери?

– И как можно скорее! А сейчас… пригласите ее, миссис Уилсон. Или, может, мне самому поискать вашу дочь?

– Я… попробую сама…

Лора направилась к двери, но чуть не столкнулась с выходящей из спальни дочерью.

– Не волнуйся, мама. Я все слышала.

На Джейн были полинялые джинсы и просторный свитер. Бледное, без косметики лицо, неубранные волосы говорили о том, что у нее не было ни сил, ни желания привести себя в порядок.

– Ты не оставишь нас одних, мама? Разговор не займет много времени. И потом мистер Форстер уйдет.

– Я буду в саду, дорогая.

Лора растерянно взглянула на дочь и вышла.

– Как ты смеешь врываться сюда и беспокоить мою мать? – негодовала Джейн. – Я уже сказала вчера, что не собираюсь портить тебе жизнь, и я не изменю своего решения.

– Нет? – Не дав Джейн опомниться, Билл заключил ее в объятия. – Тогда отчего же так бьется твое сердце? И почему твои глаза вчера говорили мне совсем другое?

Из последних сил Джейн прошептала:

– Потому… Потому что мне тяжело расставаться с Барби! И потому что ты для меня верный друг, Билл. Я не хочу, чтобы ты становился чем-то большим!

Опрятную маленькую квартирку сотряс взрыв громкого смеха.

– Неплохая выдумка, дорогая. Но неубедительная! Ты любишь меня, – ликовал Билл, обжигая лицо Джейн своим горячим дыханием, – и боишься потерять. И я тоже боюсь потерять тебя! То, что я сказал твоей матери – святая правда… Я буду приходить сюда каждый день, до тех пор, пока ты не скажешь «да». Я не отпущу тебя, Джейн. Твои глаза говорят мне, что ты хочешь быть моей женой. Просто не рискуешь отречься от своей старой клятвы, тебе кажется лучшим выходом дикий обет безбрачия.

– Это и есть лучший выход! – настаивала Джейн. – И для тебя, и для Барби! Подумай о ней, Билл… Ей нужны братья и сестры. Судьба пошлет тебе другую женщину, с которой ты и создашь нормальную семью. Ты забыл о прошлом, а теперь думай о будущем!

– Не упрямься, Джейн! – Билл разгорячился. – Я беспокоюсь и о Барби. Она не переживет разлуки с тобой. Ребенок не поймет, почему ты больше не приходишь к нам!

Я попрощаюсь с девочкой, когда найду в себе силы, думала она. Билл лишал ее воли, присутствия духа, здравого смысла. Когда он был рядом, Джейн не могла противиться своему чувству.

– Джейн, ты все равно выйдешь за меня замуж. Чем быстрее ты поймешь неизбежность этого, тем лучше для нас обоих!

Сжав ее милое лицо в своих ладонях, Билл приник к алому рту. Их сердца бились в унисон, пальцы Билла утонули в густых каштановых волосах, губы Джейн раскрылись, словно два лепестка, навстречу страстному поцелую.

Приятная истома разлилась по разгоряченному телу Джейн. Прижимаясь к любимому, она чувствовала, как всем его мужским естеством овладевает страстное желание…

– Нам надо уединиться… Пойдем в твою спальню, – прошептал Билл, почти не отрывая губ от ее рта.

Слова «в твою спальню» вывели, девушку из оцепенения, охватившего ее.

– Ты в своем уме, Билл? – Джейн притворилась рассерженной, чтобы скрыть свое бессилие. – Может быть, ты еще и мою мать позовешь ко мне в спальню? Ведь это все-таки ее дом!

– Как всегда, нас выручает твой неистощимый юмор, любовь моя. Каждый раз я открываю в тебе что-то новое и с каждым днем все сильнее и сильнее люблю тебя. И не сомневаюсь, что ты согласишься на наш брак!

Самоуверенный слепец! Джейн страдала от безысходности!

– Хорошо. Я открою тебе мою ужасную тайну. – Голос ее дрожал. – Я отказывалась выйти за тебя замуж не потому, что не способна к деторождению, а потому, что не имею морального права заводить детей. Никогда! Понимаешь? И по этой причине никогда не выйду за тебя замуж! Я обречена на одиночество.

– Джейн, ты меня разыгрываешь? Может быть, скрываешь от меня своего супруга?!

Джейн нервно рассмеялась.

– Если бы все было так просто! Я могла бы развестись!

Ответ прозвучал серьезно.

– Тогда в чем дело? – Билл оторопел. – Ты больна? Неизлечимо больна? Думаешь, из-за этого я брошу тебя?

– Нет! Все хуже – гораздо хуже! Мой отец страдал болезнью Хантингтона… Пятьдесят на пятьдесят, что я тоже больна. Мои дети могут получить неизлечимый недуг по наследству! – Слезы брызнули у нее из глаз. – Теперь ты понимаешь, что я не упрямлюсь.

Билл нежно привлек ее к себе, убирая с лица Джейн мокрые от слез пряди и прижимая голову к своей груди.

– Болезнь Хантингтона? Объясни мне, это что-то вроде… сумасшествия?

Голос Билла казался неестественно спокойным.

– Объясняю: ты сходишь с ума… да! – произнесла она бесстрастным тоном. – Постепенно теряешь рассудок, не владеешь собой, а затем наступает смерть! И эта болезнь может проявить себя в любую минуту. Она уничтожила моего отца – он не вынес мучений и выбросился из окна. Его болезнь и смерть чуть не свели в могилу мою мать. И это чудовище может уничтожить тебя, Билл. И Барби тоже, если я совершу такой грех и выйду за тебя замуж. То, что сотворила с твоей жизнью Клавдия, – ничто по сравнению с тем, что могу совершить я. Неужели ты допустишь, чтобы твое и Барби будущее находилось под угрозой?

Билл молчал, но все еще не хотел сдаваться.

– Может быть, у тебя и нет этой болезни. Ты ведь сказала, что вероятность пятьдесят на пятьдесят. Наверное, можно провести какой-нибудь тест?

– Да, можно… Но я бы не перенесла нежелательных результатов. Пока не будет найдено лекарство, я ни за что не решусь на брак. Знать наверняка, что ты неизлечимо больна, и согласиться рожать? Нет!

– Хорошо. У нас не будет детей. Мы не станем рисковать. Но ты моя, дорогая… Это совсем другое дело. – Глаза Билла излучали любовь и нежность. – Мы просто забудем об этой напасти и будем радоваться жизни. А там, будь что будет. Что бы ни случилось, я всегда рядом с тобой.

Джейн была глубоко тронута преданностью Билла, но согласиться с ним не могла.

– А как же Барби? Ты забыл о ней? Мне повезло – я оставила семью еще до того, как моему отцу стало совсем плохо. Просто ухватилась за первую же попавшуюся возможность уйти от этого кошмара, – призналась Джейн, краснея. – Дело было не в моем отце. И не в матери. Я любила ее, но… мать была слишком властной, назойливо оберегала меня. Дома я… задыхалась.

– И… – Билл прищурился. – Ты посоветовала мне дать свободу Барби, основываясь на собственном опыте?

– Знаешь, я была единственным ребенком. У моей матери случилось несколько выкидышей, а после меня уже не могло быть детей. Наверное, поэтому она так… дрожала надо мной. Не сочти меня неблагодарной дочерью. Я люблю мать, но самым разумным оказалось уйти из семьи. Обрести самостоятельность и независимость. Так я и поступила. У меня выработался стойкий характер, и я почувствовала себя личностью.

Билл с уважением пожал ей руку.

– Твой отец долго болел до того… как покончил с собой?

– Пять лет. Сначала это было просто небольшое нервное расстройство. Его положили в больницу. Потом появилась дрожь в руках и ногах. Но самое ужасное – приступы ярости. Матери было крайне тяжко, но она боролась как могла, чтобы облегчить его страдания. Точного диагноза никто не знал. Врачи предполагали, что это болезнь Хантингтона, но он покончил с собой и унес навсегда тайну страшного недуга. Наверное, отец знал о своей болезни, потому что мой дед умер от нее. Дома все держалось в секрете. Я узнала об этом уже взрослой.

– Наверное, отец не хотел, чтобы ты знала об этом дамокловом мече, посчитав неведение благом.

– Но ведь ничего не подозревая, я передала бы болезнь своим детям! И совершила бы преступление! – Джейн произнесла эти слова с отчаянием. – К счастью или к несчастью, мне стала известна правда. Я ведь медсестра и подозревала, что это болезнь Хантингтона. Втайне от матери, я побывала в Новой Зеландии. Найдя семью отца, я и узнала, что мой дедушка умер от этой болезни, но скрыла это от мамы.

– И ты хранила эту страшную тайну в себе! Беспокоилась только о судьбе других! – Билл был потрясен услышанным. – Так вот, любовь моя. Можешь сказать своей матери, что отказалась от своей клятвы. Потому что ты станешь моей женой, Джейн.

Они услышали, как отворилась парадная дверь. Лора вошла в дом, громко покашливая.

– Билл, пойми же, я не могу выйти за тебя замуж! – воскликнула Джейн. – Ты же знаешь, что риск… огромен!

– Джейн! – В дверном проеме застыла Лора Уилсон. – Ты не можешь выйти замуж? Какой риск?!

– Страшный риск того, что я унаследовала от отца болезнь Хантингтона.

Лицо матери исказилось от боли.

– Дорогая, у твоего отца была шизофрения, а не болезнь Хантингтона. Тебе не о чем беспокоиться. Я всегда тебе говорила, что опасности нет, и надеялась, что ты мне доверяешь.

– Мам, мне открылась правда в Новой Зеландии. В семье моего отца. Я все знаю.

Лора прижала руку к груди.

– Ты никогда мне не говорила, что была в Новой Зеландии!

– Я не хотела расстраивать тебя. Зачем? Но сама имела право знать истину. Ведь я могла унаследовать болезнь! Поэтому и не пойду замуж ни за Билла, ни за другого мужчину. Но в этом нет трагедии, клянусь тебе, родная. Я никогда не хотела выходить замуж и иметь детей. Моя профессия медсестры…

– Твоя профессия медсестры – только ширма, и ты это знаешь! – взорвался Билл. – Миссис Уилсон, попытайтесь убедить вашу упрямую дочь в неизбежном: она должна стать моей женой. Я слишком дорожу настоящим, чтобы думать о будущем. И надеюсь, что нам никогда не придется помышлять о рождении ребенка.

– Билл, это кощунство! – прошептала Джейн.

– Если она все же заболеет, я поставлю на ноги всех лучших врачей Австралии. Я люблю вашу дочь, миссис Уилсон, уверен, что и она любит меня. Моя дочь Барби тоже любит ее, как мать. Нам не нужны дети, у нас уже есть очаровательная девочка. Так что помогите мне, миссис Уилсон, пожалуйста…

– Называйте меня Лорой, – попросила растроганная мать Джейн.

– Лора… помогите мне убедить вашу дочь.

– Джейн, дорогая, слышишь, что говорит мистер Форстер?

– Билл, – поправил он.

– Дорогая, доверься Биллу. Он любит тебя. Не отказывайся от полноценной жизни, от своего счастья…

– Мам, дочери Билла нужны братья и сестры! – закричала Джейн, потеряв терпение. – Даже если я выйду за него замуж, то у нас не будет детей, а это жестоко по отношению к Барби. Ведь я могу… – Джейн содрогнулась. – Билл с дочкой нуждаются в спокойной жизни, не омраченной угрозой страшного недуга. Они и так много пережили, и я ни за что не позволю, чтобы по моей вине им пришлось страдать еще больше.

Лора Уилсон почувствовала себя плохо, ей не хватало воздуха.

– Не надо расстраиваться, Лора, – ласково промолвил Билл, помогая ей сесть в кресло. – Я осознаю, что мы рискуем, но Джейн не из робких. Она – борец по натуре. И если уж, не приведи Бог, заболеет, я буду всегда рядом. А до тех пор мы накрепко забудем о возможной беде.

– Сейчас вы все поймете, мои дорогие! – Губы Лоры дрожали. – Нет никакого риска! – Она закрыла лицо руками. – О, Джейн, мне так стыдно!

Билл и Джейн в недоумении переглянулись.

– Мам, что ты имеешь в виду? – Джейн опустилась на колени перед креслом, в котором сидела плачущая Лора. – Что нового ты хочешь сказать?

– Я… я не хотела, чтобы ты знала, – прерывающимся голосом шептала она, не отнимая от лица дрожащих рук. – Я так боялась, что ты будешь презирать меня!

– Ну что ты, мам. Я никогда не отвернусь от тебя, какой бы грех ты ни совершила. Расскажи мне все! – мягко настаивала Джейн. – Меня… удочерили? – осенила ее внезапная догадка. – Мам, если это так, ты не представляешь себе, какой волшебный сюрприз ты преподнесла мне. Я готова прыгать как ребенок, готова обнять весь мир! А ты навсегда останешься моей мамой… Не сомневайся в моей любви. Боже, я буду избавлена от дьявольского проклятия, преследующего меня!

Лора Уилсон подняла полные слез глаза.

– О, дорогая, тебя вовсе не удочерили. Ты моя родная дочь, но… но…

– Но не от вашего мужа? ― раздался ликующий голос Билла.

Продолжая рыдать, миссис Уилсон не решалась взглянуть ни на Джейн, ни на Билла.

– Я держала это в секрете долгие годы, доченька, надеясь, что мне никогда не доведется открыть тебе секрет моей интимной жизни, – призналась Лора. – Мой муж тоже так и не узнал об этом… Джек не сомневался, что ты его родная дочь. Он пришел в отчаяние, когда появились первые признаки таинственной болезни, от которой скончался его отец, винил себя за то, что мог передать ее тебе, дорогая. Я знала, что его терзает чувство вины, но все же не решилась открыть ему правду. Ты ведь помнишь его приступы ярости! Я… я просто боялась признаться в своей супружеской неверности.

Джейн искренне сочувствовала своей матери.

– Мам, а когда ты стала женой Джека, тебе было известно, что его семье угрожает это наследственное заболевание? – спросила Джейн, вспомнив о нескольких выкидышах, случившихся до того, как родилась она.

– Нет. – Лора покачала головой. – Отцу Джека поставили диагноз уже после твоего рождения. Для моего мужа это было чудовищным откровением. Он сказал, что у нас больше не должно быть детей, и я согласилась. Ведь я знала, хотя скрыла это от Джека, что ты, моя дорогая, вне всякой опасности.

– А… Кто был моим… настоящим отцом?

Лора покраснела.

– Он американец. И был женат. Тогда он прилетел в Сидней по делу в компанию Джека. Однажды вечером он зашел к нам, чтобы забрать необходимые бумаги, которые Джек приготовил для него. А мужа не было дома: ему пришлось по делам лететь в Саудовскую Аравию. Я пригласила Теда – так его звали – остаться поужинать со мной. Мы побеседовали и… и…

– Мам, ты не обязана рассказывать мне, что было потом, – предупредила Джейн, зная, с каким трудом матери дается каждое слово.

– Ты должна знать. Тед оказался обаятельным и добрым человеком. Он был счастлив в браке. Любил свою жену и детей. А я совсем недавно потеряла очередного ребенка и находилась в состоянии тяжелой депрессии. Теду стало жаль меня, и я не знаю, как это случилось. Просто случилось, и все. После той ночи мы больше никогда не виделись. Он так и не узнал, что у него родилась дочь.

– Мам… Ты уверена, что я – дочь Теда, не Джека? – допытывалась Джейн.

– Абсолютно уверена, дорогая. Когда Джек вернулся, я была уже беременна. Я… соврала ему о сроке. Муж так и не догадался, что ты не его ребенок. Он был счастлив, когда ты родилась, и поверил мне, когда я сказала, что роды наступили на три недели раньше. Джек всегда видел в тебе свою родную дочь. Да ты и стала его дочерью. А он был хорошим отцом, пока не заболел и…

– О, мама… – Джейн стиснула свою мать в объятиях. – Если бы ты только знала, какой камень свалился с моей души! Ты не должна чувствовать себя виноватой… Но давайте перестанем вспоминать прошлое. Давайте смотреть в будущее!

Билл раньше не замечал, чтобы лицо Джейн светилось такой радостью. Его сердце замерло в предчувствии будущего счастья!

– Еще никогда я не видел тебя такой красивой, – сказал он, беря ее за руки. – Лора, мне придется ненадолго отобрать у вас вашу дочь. Вы тут справитесь одна? До обеда я не верну вам Джейн.

Лора, измученная своей исповедью, была так взволнована, что не могла подняться с кресла.

– Я готова отдать ее на всю жизнь. Уверена, что она попала в надежные руки.

– Спасибо, Лора. Мне очень приятно, что вы поверили в меня. Когда Джейн вернется домой, думаю, она скажет вам, что хочет того же, что и я… Нет, дорогая, не сейчас, – сказал он Джейн. – Теперь, когда не осталось преград на пути к нашему счастью, не лишай меня удовольствия повторить свое предложение… когда мы останемся вдвоем. В такие неповторимые моменты влюбленные должны быть наедине. Ты согласна со мной?