Текст книги "Нежданное счастье"

Автор книги: Сандра Грейвс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Грейвс Сандра
Нежданное счастье

Пролог

– Воскресению радуйтесь! Радуйтесь заре таинственного дня!

– Аллилуйя! – вознес церковный хор хвалу Всевышнему.

Воскресная проповедь началась.

– …И новый день принесет вам новые радости, не смутит душу горечью греха и не наполнит сердце печалью. И пусть воскреснут в заблудших вера, любовь и надежда. Воскресению радуйтесь!

Примостившийся в уголке соборного зала молодой элегантный мужчина неумело перекрестился и заставил себя радоваться, только плохо у него это получалось – на душе было муторно.

Какого черта притащился он на это воскресное сборище, организованное лесбиянками! Мужчина смущенно зыркнул по сторонам, словно убоявшись, что его мысли, крамольные для такого места, могут подслушать, и на всякий случай поправился: не сборище, а проповедь, и не лесбиянками, а феминистками. Зазвали в Австралию из Сан-Франциско этого златоуста и думают, что одержали еще одну победу над мужчинами.

Ох уж эти женщины, ухватились за американскую моду. Им, видите ли, не хватает мужской ласки и любви. Их эксплуатируют днем и не дают покоя в постели. Уравняйте их в правах с мужчинами. Да кто же у вас их отнимает?! Пожалуйста, забирайте у нас наше право горбатиться по двенадцать часов в сутки, зарабатывайте сами. А то – обойдемся без мужчин! Ах, нет, вам все-таки нужна наша любовь – чистая и непорочная? Для этого и собрали нас, мужчин, здесь. Уговаривать.

А этот калифорниец красиво говорит! Как его… ах, да – Гейб Вандер. Не вкусившие «счастливого брака» заслушиваются проповедника.

Мужчина незаметно глянул на прихожан. Ух, развесили уши – что эти леди, что джентльмены.

А по залу растекался вкрадчивый голос:

– …В любви спасение. И повелел Всевышний: любите ближнего, как самого себя. А кто ближе тебе, брат мой, как не жена твоя?!

Хм… Так оно для меня и было, а что получилось в итоге? Крах, комментировал про себя мужчина услышанное. Любовь красива, да только на словах.

А неутомимый Гейб Вандер, захлебываясь собственным красноречием, продолжал:

– В любви обреченность грешников и счастье любящих, любовь содержит свет, направляет тебя, дарит утешение и ободряет…

Проповедник закатил глаза, воздев руки.

– …Итак, что вы медлите? Встаньте, перекреститесь и смойте грехи свои, призвав Господа и произнеся святые слова: я люблю! Да не смутится сердце ваше от слов моих: в любви истина и ложь, ум и глупость, сердечность и жестокость, искренность и лицемерие. Так отриньте негодное и полюбите угодное Господу.

Ну, о чем говорит этот янки?

Разве мы, мужчины, не умеем или не хотим любить? Это же вот эти несчастные современные амазонки призывают терпеть мужчин ради продолжения рода. Недаром их называли «безгрудыми». Поотнимали себе правую грудь, чтобы легче было стрелять из лука по сильному полу, а мы глазами хлопаем, права, видите ли, у женщин узурпировали. Нет, правильно заметили наши предки из туманного Альбиона: там, где женщина оставит шляпу, мужчина оставит голову. Вот так-то, не кладите ей палец в рот!

И снова этот въедливый голос, вещающий якобы от имени Всевышнего:

– …Это дьявол, вселившийся в мужчину, заставляет вас порочить женщину. И твердит он нечестиво, повторяя дьявольский навет: она змея, искусительница, предательница, лицемерка, воплощение коварства и хитрости. Ее длинный язык, дескать, убивает мужчин, а когда она молчит, становится вдвойне опасной; если улыбается, в душе у нее яд, а если ласкова – значит, задумала греховное против мужа своего.

А разве не так? – огорченно подумал мужчина. Конечно, женщины разные бывают. Хорошо иметь умную, добрую, красивую. Только Бог столько добра в одну корзину не кладет! Умную и добрую нелегко встретить – на лице не написано, а с печатью красоты на смазливой мордашке – хоть пруд пруди. И опять же правы англичане: у кого красивая жена, должны иметь больше двух глаз. Верно сказано, сам испытал!

А вот эти слова, зловещим полушепотом, совсем интересные:

– …Отринь порочное и покайся. Секс без брака греховен!

О Господи! Этот Гейб Вандер льет воду на мельницу амазонок, этих лицемерных феминисток. А брак без секса не греховен? Значит, в постель с любимой – только для продолжения рода?

Ох, какие ханжи!

Нет, надо отсюда потихоньку убираться. Дома дочурка скучает, на работе дел невпроворот – банкиры трудятся без выходных. Красиво вещаешь, благочестивый калифорниец. Только у меня свои заботы. Да и обет свой, все тот же – безбрачие. Не воскрес я, и день таинственной любви не принесет.

С меня хватит, сыт вашей любовью по горло!

1

– Остановитесь! Пожалуйста, остановитесь! Мне необходима помощь!

Молодая женщина бросилась с обочины прямо под колеса машины, – Джейн едва успела затормозить.

– Что случилось? – встревожилась она, опустив стекло.

Возможно, напали на женщину и ограбили ее? Но вряд ли кто-нибудь решится на преступление в многолюдном парке средь бела дня.

– Вы медсестра? Слава Богу! – воскликнула насмерть перепуганная совсем юная девушка, увидев белую медицинскую форму Джейн. – Моя малышка! Барби упала с качелей и не двигается! Наверное, она без сознания.

– Где она? Вы ее, надеюсь, не трогали?

Джейн выскочила из машины и побежала за рыдающей девушкой, показывающей на ярко-желтые качели, карусели и горки, которые виднелись за деревьями.

– Побоялась, только проверила, дышит ли она. – Обезумевшая от горя незнакомка схватила медсестру за плечо. – Я не знала что делать и оставила ее лежать в траве.

– Вы все правильно сделали. – Несмотря на внешнее спокойствие, Джейн была взволнованна. Сильно ли ушибся ребенок, пришел ли в себя? – Как давно это случилось? – спросила она, надеясь, что девочка недолго находилась без сознания.

– Минуту-две назад. Я сразу бросилась к дороге, – ответила неизвестная прерывающимся голосом. – Если бы вы не остановились, то я побежала бы в больницу – здесь, рядом с парком. – Девушка, борясь со страхом, все время оглядывалась, словно ища кого-то. – Но он обязательно упрекнет, скажет, что я не должна была оставлять девочку одну ни на секунду.

В глазах Джейн промелькнул страх. Провинившаяся девушка была в отчаянии. Кто же этот грозный «он»? Ее муж, наверное.

– Но что мне было делать? – жаловалась бедняга. – Там никого не было. Никого!

– Все будет хорошо, – успокаивала ее Джейн, понимая, что врет во спасение, но чувствовала, что у девушки – матери или няни пострадавшего ребенка – вот-вот начнется истерика. – Я медсестра педиатрического отделения Джейн Уилсон! – крикнула она на бегу.

Когда медсестра склонилась над девочкой, у нее сжалось сердце – такой маленькой, такой беспомощной выглядела она. Малышка не двигалась, и ее лицо, обрамленное темными кудряшками, было смертельно бледно. Мать, или няня, догадалась накрыть ребенка жакетом, хотя для августа в Сиднее утро было очень теплое.

Джейн бережно дотронулась до девочки, осматривая ее с предельной осторожностью.

– Мы не должны поднимать ребенка. Надо вызвать «скорую», я не хочу рисковать.

Девушка плакала, ее всю трясло. Вцепившись в свои каштановые кудри, она смотрела на Джейн бессмысленным взглядом голубых глаз, повторяя:

– С ней ведь все будет в порядке? Скажите, ради Бога! – Она безудержно зарыдала. – Если Барби умрет, он… он убьет меня!

Джейн было страшно за девушку, каким же жестоким должен быть этот «кто-то», если внушает такой ужас бедняжке.

– Вы не должны винить себя. Никто не может предугадать несчастного случая: они происходят внезапно, но с девочкой все будет хорошо, так мне подсказывает интуиция. – За годы работы в больнице Джейн научилась обнадеживать родителей. – Барби скоро придет в себя. Наверное, у нее только легкое сотрясение мозга, потому что я не увидела никаких внешних повреждений, но лучше не трогать ее… на всякий случай. Подождем носилки…

Юная мать в отчаянии заломила руки, но Джейн мгновенно предложила:

– Послушайте, я останусь с девочкой, а вы, простите, ваше имя? Бет Ньюболд? Прекрасно! Поезжайте в больницу, в отделение экстренной терапии. Бет, надеюсь, вы в состоянии вести машину? – вдруг засомневалась Джейн.

– Я… я думаю, да, – всхлипнула Бет. – Вы знаете, я ведь могу доехать и на своей машине, она тут рядом. Я так перепугалась, что сразу бросилась к дороге и совсем забыла про нее. Но, Боже, «мерседес» стоит возле телефонной будки.

И Бет снова разрыдалась.

– Какая же я глупая! Я могла сразу вызвать «скорую», но просто… от страха за Барби у меня память отшибло.

Джейн сокрушенно покачала головой, провожая глазами страдалицу, которая сама нуждалась в помощи. Потерять столько времени, забыть, что существует телефон! Бедняжка испытала тяжелый стресс.

Бет Ньюболд на вид не больше девятнадцати-двадцати, подумала Джейн. Слишком молода для замужества, и тем более – для матери такого взрослого ребенка… Она погладила девочку по лбу, убирая темные пряди, падавшие на глаза. Интересно, сколько ей? Года три, наверное?

Подняв голову, медсестра увидела, что Бет пробежала мимо новенького «мерседеса» к телефону-автомату. Серебристо-серая роскошная машина поблескивала в лучах зимнего солнца.

У молоденькой девушки не может быть такой дорогой машины, подумала Джейн. Наверное, это автомобиль ее «господина» и она взяла «мерседес» только на день.

Бет вернулась через минуту.

– «Скорая» выехала. – В ее голосе слышалось облегчение. – Послушайте! Я уже слышу сирену, – радостно воскликнула она.

– Слава Богу!

Джейн взглянула на девушку и подбадривающе ей улыбнулась.

– Дети очень быстро поправляются, – заверила она трясущуюся Бет.

– Я так вам благодарна. – Слезы брызнули из голубых глаз. – Это я во всем виновата, не надо было даже подпускать ее к этим качелям. Они такие высокие! Он обязательно это отметит и будет прав!

Закрыв лицо руками, она продолжала плакать.

– Пожалуйста, возьмите себя в руки. – Бедняжка, кажется, больше переживала гнев своего мужа, чем судьбу пострадавшего ребенка. Что же он за пугало? Хотелось бы посмотреть. Джейн готова была дать ему отпор и защитить неопытную, но добрую Бет Ньюболд.

– Вы ни в чем не виноваты, – внушала Джейн юной матери. – И я уверена, что ваш муж…

– Он… он не муж!

Джейн взглянула на девушку и только сейчас заметила, что у нее нет обручального кольца. Ну что ж, обычная история в наш век – жить не расписываясь.

– Билл Форстер… никогда мне не доверял! – сетовала девушка. – Он всегда боялся, что с Барби может что-то произойти, предупреждал меня быть осторожнее, а теперь… а теперь…

– Это был несчастный случай, – упрямо твердила Джейн. – Главное, что вы ее не трогали. Вы не потеряли голову… а это так легко, когда дети попадают в беду.

– Нет! Он никогда меня не простит… даже если она совсем поправится. – Голос Бет прерывался от слез. – Отец дрожит над ней, как над хрупкой фарфоровой вазой, постоянно оставляет мне подробные инструкции, по сто раз на дню звонит из офиса, чтобы узнать, как она. Подробно расспрашивает о ней, когда приезжает вечером домой. И я знаю, что экономка шпионит за мной!

Джейн изумилась, глядя в испуганное, бледное лицо Бет. Неужели у нее могла быть экономка, слишком уж скромно эта пичужка выглядела.

– Вы ведь… мать девочки? – спросила она, чтобы отбросить все сомнения.

Кто же еще, кроме матери, будет так переживать о своем ребенке?

Девушка удивленно посмотрела на нее.

– Господи, что вы подумали?.. – Она покачала головой. – Нет, конечно. Я просто ее няня. И смотрю за ней всего только три недели. И это его машина… Билл считает, что в моей «мини» небезопасно, и настаивает, чтобы я возила Барби на «мерседесе».

– Вот теперь все понятно, – успокоилась Джейн.

Но в это время ребенок тихо застонал, и в парк въехала «скорая», тормозя на краю детской площадки рядом с «мерседесом».

– Теперь все будет хорошо, – сказала медсестра, наклоняясь над, пришедшей в сознание, Барби.

Вслед за «скорой» и «мерседесом», который вела Бет Ньюболд, Джейн подъехала к больнице. Припарковавшись на больничном дворе, позвонила в педиатрическое отделение предупредить, что ей необходимо задержаться.

– Пола, я опоздаю на несколько минут. Ребенок упал с качелей, и я хочу убедиться, что с ним все в порядке. Я буду чуть позже, хорошо?

– Конечно. Слава Богу, здесь все спокойно. И я знаю, где тебя найти в случае чего.

– Спасибо.

Когда она подошла к рентгеновскому кабинету, то увидела Бет, нерешительно стоящую в дверях. Лицо девушки просветлело при виде Джейн Уилсон.

– Врачи хотят сделать рентген головы, – сказала няня Барби. – Но, по крайней мере, она пришла в себя. Только ничего не говорит, правда она и здоровая никогда не говорит… много. Ни с кем, даже со мной.

Скорее всего, девочка такая робкая, потому что отец подавляет ее своей чрезмерной болезненной заботой, решила опытная медсестра.

– Джейн, большое вам спасибо за то, что пришли. – Бет благодарно сжала ее руку. – Вы мне так помогли.

– Я рада была помочь. Бет… вы сказали медперсоналу, что вы не мать девочки? Они связались с родителями? С отцом?

Странно, но Бет ничего не говорила о матери, может быть, она просто не так панически боялась ее, как отца? С другой стороны, зачем родной матери няня и экономка? Кто она? Деловая женщина, которая редко бывает дома? Или избалованная ветреная молодая жена, для которой ребенок – обуза?

– Мне некогда было позвонить, малышку сразу повезли сюда. И у Барби нет матери, только отец, – прошептала Бет. – Ни он, ни кто другой никогда не говорили о ее матери. Отца тоже сейчас нет. Он на день улетел в Канберру по делам.

Значит, у девочки нет матери, размышляла Джейн. Развелись, наверное… Понятно. Такого самодура смогла бы вытерпеть только святая! Но как же он получил опеку? Без сомнения, у него есть деньги, власть, влияние. Такой человек всего может добиться. Однако он отец ребенка.

– С ним можно как-нибудь связаться? – спросила она Бет. – Его место здесь, рядом с дочерью.

За их спиной тихо совещались рентгенолог, молодой доктор и медсестра.

– Вы думаете… ей понадобится операция? – испугалась няня. – Или… возможны какие-то серьезные осложнения после удара?

– Бет, он же отец… и должен быть с ней, даже если все хорошо. По крайней мере, ему надо сообщить. Вы можете его разыскать?

– Да. Куда бы он ни ехал, он всегда оставляет номер телефона, по которому его можно найти. Вы… вы не могли бы сами позвонить? – попросила она. – Его зовут… Билл Форстер.

– Конечно, дайте мне номер телефона.

Бет стала рыться в сумке, ища записную книжку. В это время к ним подошли доктор с медсестрой.

– У девочки нет ни переломов, ни трещин, только небольшое сотрясение мозга, – сказал он Бет, и няня с облегчением сжала руку Джейн. – А вы ее мать? – спросил он.

Бет покачала головой, а Джейн охотно пояснила:

– Это Бет Ньюболд, няня Барби. Я как раз собиралась позвонить отцу девочки в Канберру – он уехал на день. А матери у нее нет.

– Постарайтесь скорее поговорить с ним, хорошо? Я хотел бы оставить Барби на ночь… на всякий случай, – подчеркнул врач, заметив, что Бет заволновалась. – Джейн, тебе ведь надо идти на дежурство? Не беспокойся, сестра Эллиот сама позвонит отцу.

– Я предупредила, что задержусь. – Но все же протянула медсестре записную книжку Бет.

– Мы хотели бы кое-что узнать о вашей малышке, – обратился доктор к няне. – Ответьте нам на несколько вопросов, пока не приехал отец, хорошо? А потом мы найдем для нее кроватку в детском отделении. Вы подождите здесь одну секунду, я сейчас вернусь. И не волнуйтесь за Барби – она уже мирно спит.

Бет задрожала всем телом.

– Они хотят зарегистрировать ее? – прошептала она. – Он никогда, никогда не простит мне этого! Он меня выкинет на улицу, тотчас же!

Джейн не могла этому поверить. Неужели бедняжка думает, что Билл Форстер уволит ее? Это было бы жестоко и просто несправедливо! Проклиная в душе этого властолюбца, она гладила руку Бет.

– Все будет в порядке, детка, вот увидите. Они оставят ее в больнице только на ночь, это обычная процедура – ведь Барби потеряла сознание. Но с девочкой все будет отлично, и я лично прослежу за ней, когда ее переведут в детское отделение.

– Джейн, дорогая, не знаю, что бы я без вас делала! – На глазах Бет выступили слезы. – Спасибо вам за все, и простите, если я вас задержала.

– Это мой долг, Бет. Увидимся!

Джейн осматривала пациента, когда в отделение ввезли Барби. Бет шла за каталкой, нервно сжимая руки, она немного успокоилась, увидев Джейн.

Медсестра улыбнулась и взглянула на Барби, встретив взгляд огромных карих глаз.

– Привет, Барби. Я медсестра Джейн Уилсон и буду наблюдать за тобой. Тебе получше? – спросила она, склоняясь над каталкой.

Девочка не произнесла ни звука. Даже не кивнула, просто смотрела на нее, не мигая, широко раскрытыми, печальными глазами.

– Она очень робкая, – предупредила Бет. – Всегда молчит.

– Незнакомая обстановка, – весело улыбнулась Джейн малышке. – Все хорошо, Барби. Ты сейчас в детском отделении, и здесь много других маленьких детей. Тебе не будет скучно, моя хорошая.

Санитар поднял девочку с каталки и опустил на кровать, защищенную высокой спинкой от ярких солнечных лучей. Джейн взволнованно спросила Бет:

– Отец уже знает о случившемся?

– Да, сестра Эллиот говорила с ним по телефону, он скоро будет здесь. – Казалось, девушка была рада, что ее освободили от неприятного разговора с мистером Форстером. – Сказал, что вылетает первым же самолетом. Это было примерно час назад.

– Скоро приедет твой папа, Барби. И Бет тоже здесь. – Джейн заботливо поправила одеяло и нежно проговорила, откидывая темные пряди с бледной мордашки ребенка: – Здесь живут зверята, и они тебе обязательно понравятся.

В отделении было много забавных игрушек, Джейн сняла с полки плюшевого медвежонка, надеясь порадовать Барби.

Но случилось непредвиденное: глаза девочки наполнились слезами. Она оттолкнула медвежонка, крепко зажмурилась и отвернулась к стенке.

– Наверное, тебе хотелось бы одну из своих игрушек, – догадалась Джейн. – Бет, когда приедет отец, не могли бы вы съездить домой и привезти одну из ее любимых кукол. А может, у вас с собой есть что-нибудь из игрушек?

Бет покраснела.

– Я, ничего не захватила, когда мы поехали и парк, только ее старое одеяло. Она его повсюду таскает за собой. Даже спит с ним. Отец будет в ярости, если я его принесу. Оно все рваное и полинявшее. Он его терпеть не может!

– Ей сейчас очень нужна какая-нибудь знакомая вещь, неважно, как она выглядит. Так что принесите, хорошо?

– Хорошо. – Бет повернулась к Барби: – Я только сбегаю за твоим одеялом, малышка, хорошо? А ты пока побудешь с Джейн.

Она направилась к выходу, но вдруг в ужасе остановилась, как будто увидела привидение.

– Ты куда это собралась? – раздался низкий властный голос. – Хочешь избежать объяснений, нерадивая нянюшка?

В комнату вошел широкоплечий мужчина в темном, с иголочки, английском костюме. Бет, съежившись, застыла у стены. Для высокого широкоплечего джентльмена небольшая больничная палата с четырьмя кроватями была слишком мала. Он заполнил собой все свободное пространство.

Джейн бросилась ему навстречу.

– Говорите потише, пожалуйста! – попросила она, останавливаясь перед ним.

Ощущение было таким, будто она оказалась перед каменной стеной. Джейн содрогнулась, почувствовав его мощь и еле сдерживаемую ярость. Неудивительно, что робкая Бет так боится его!

– Где она? – грохотал он, невзирая на просьбу Джейн.

Но, прежде чем она успела ответить, Форстер увидел свою дочь и бросился к ее кроватке, чуть не сбив с ног медсестру.

– Барби, золотко… Как ты себя чувствуешь?

Его голос неузнаваемо изменился, когда он заговорил с девочкой. Джейн с трудом отвела взгляд от статного мужественного Билла Форстера, кивнув Бет, все еще стоящей в дверях. Пока с Барби ее отец, она и не вспомнит про старое одеяльце, но когда он уйдет, то сразу же попросит любимую «игрушку», по-своему утешающую грустную девочку.

– Папа здесь, малышка. Все хорошо, – раздался глубокий бархатный голос. – С тобой больше ничего не случится, обещаю тебе…

Он сел на стул рядом с кроватью и нежно ласкал бледные щечки Барби. Джейн деликатно отошла к другим пациентам: пятилетнему мальчику, переболевшему ангиной, и восьмилетней девочке с подозрением на аппендицит.

Когда Бет принесла старое одеяло Барби, малютка мирно спала, а любящий отец осторожно гладил ее по голове. Но, увидев няню, он вскочил со стула и учинил ей настоящий скандал.

– Как ты могла допустить, чтобы с Барби случилось несчастье?! – Казалось, он готов был придушить ее. – Ты должна была глаз не спускать с малютки! Почему я никому не могу доверить своего ребенка? Неужели мне никогда не найти хорошей няни для своей дочери?

Бет сникла под градом обвинений, сыпавшихся из уст разгневанного Билла.

Джейн, читавшая сказку пятилетнему мальчику, не выдержала грубого недостойного поведения отца Барби.

– Мистер Форстер, не могли бы выйти в коридор? Вы разбудите Барби и потревожите других детей.

Разгневанный великан подчинился хрупкой Джейн Уилсон.

– Слава Богу, что у меня есть кого будить! – Ему ответ показался остроумным. – Я предупреждал эту легкомысленную девицу, чтобы была поосторожнее с качелями. Моей девочке всего три года!

В глубине души Джейн была согласна, что оставить ребенка на высоких качелях, с которых можно упасть, было непростительно, но, увидев Бет, она промолчала, не желая подливать масла в огонь. Однако он мог бы пощадить девушку: она сама казнила себя больше, чем кто-либо другой.

– Несчастные случаи почти неизбежны, мистер Форстер, – сказала она жестко. – И говорите, пожалуйста, потише! Не забывайте, вы в клинике, а здесь лежат больные дети.

Его серо-зеленые глаза сверкнули – Билл не привык к замечаниям. Он посмотрел на Джейн так, как будто впервые увидел ее, и вновь обратился к Бет:

– Можешь отправляться домой. Я сам останусь с Барби. Припаркуй мою машину, собирай свои вещи и оставь наш дом. Чек я пришлю по почте.

Бет вздрогнула.

– Значит?..

– Мне больше не понадобятся твои услуги, – произнес он безжалостно.

Видимо, чувство милосердия было чуждо этому человеку.

Слезы брызнули у Бет из глаз. Она закусила губу, глядя на рваное одеяло, которое держала в руках.

– Вот. Я принесла для Барби.

Трясущимися руками она протянула его отцу девочки.

– Это старье! – Билла Форстера передернуло от отвращения. – Я же приказал тебе выкинуть эту ветошь! Любая из новых кукол, недавно подаренных Барби, заставит ребенка навсегда забыть об этой грязной тряпке!

– Она… она…

Бет не могла вымолвить ни слова.

– Маленькие дети часто привязываются к игрушкам именно потому, что привыкли к ним с младенчества, – вступилась Джейн как профессионал. – Даже старое кукольное одеяло может утешить и развеселить ребенка. Поэтому я и попросила Бет принести эту «грязную тряпку», как вы изволили выразиться, – съязвила медсестра.

Какая-то тень промелькнула в глазах отца Барби. Злость? Но уж никак не раскаяние! Такой самовлюбленный человек, как Билл Форстер, не раскаивается ни в чем, тем более, когда с ним позволяют говорить столь покровительственным тоном. Для него раскаяние – хуже болезни. Джейн едва сдержала улыбку, ее щеки разрумянились. Будь она неладна, моя ирония, которая чуть не испортила преподанный этому напыщенному монстру урок, посетовала мисс Уилсон.

– Я отдам «игрушку» Барби, – невозмутимо сказала Джейн, смотря ему в глаза, и взяла одеяло из дрожащих рук няни. – А может быть, вы сами хотите порадовать дочку? – предложила медсестра.

Она всегда предоставляла право выбора родителям.

На мгновение их взгляды скрестились, как острия шпаг на дуэли. Джейн была уверена, что этот господин никогда не проигрывал, но и она не привыкла сдаваться.

– Хорошо, я сам отдам, – процедил возмущенный Форстер.

Джейн осталась довольна. Первая битва выиграна.

Неожиданно она улыбнулась ему.

– Я убеждена, девочка будет вам благодарна, – сказала молодая женщина, снова смотря ему в глаза.

Он казался смущенным.

Джейн удивилась. Неужели чья-то добрая улыбка может преобразить такого жесткого человека? Форстер быстро отвел взгляд, сжав резко очерченные губы. Видно, что ему было не по себе. Как же! Он уступил ей, обыкновенной женщине, какой-то жалкой медсестре!

– Ну, я пошла, – прошептала Бет скорее Джейн, чем Биллу Форстеру: ведь он ее уволил и она для него больше не существовала.

– С Барби все будет в порядке, Бет. Не надо чрезмерно винить себя. Несчастья случаются молниеносно – глазом моргнуть не успеешь. – Эта сентенция адресовалась Биллу Форстеру под занавес. В какой-то степени девушка была виновата; но она все же не растерялась, не потеряла голову и все сделала правильно, не считая, конечно, того, что забыла про телефон. – Молодец, что не стала трогать Барби до появления врачей, – подбодрила уволенную няню сердобольная Джейн.

– Меня специально учили на курсах, что делать в чрезвычайных ситуациях, – ответила растроганная Бет, также давая понять Биллу Форстеру, что она была профессионально подготовленной няней.

Но он не обратил никакого внимания на объяснения Бет и вернулся к Барби с рваным одеялом в руке.

Когда спустя несколько минут Джейн вошла в палату, то увидела, что Барби крепко прижимает одеяло к груди. На щеках девочки появился слабый румянец, а широко раскрытые глаза заблестели. Малышка, не мигая, смотрела на Джейн, но ее взгляд потеплел, как будто она молча благодарила за помощь.

Медсестра улыбнулась ребенку, и в ответ уголки крошечного ротика приподнялись. Почти улыбка! Джейн ощутила прилив материнской нежности к этому необычному ребенку.

Медсестра обернулась к Биллу Форстеру, намереваясь поговорить с ним о Барби. Но его хмурое лицо не предвещало ничего хорошего.

– У меня не было намерения просить вас сжалиться над Бет. Я не так наивна. Мистер Форстер, я могу остаться с Барби, если вы хотите перекусить или выпить кофе, – предложила она.

После напряженного рабочего дня в Канберре Биллу пришлось ехать сразу в аэропорт, так что вряд ли ему удалось поесть. Отец Барби выглядел усталым: темные пряди волос прилипли к потному лбу, лицо около рта прорезали морщинки, воротник рубашки небрежно расстегнут, модный галстук развязан.

– Может быть, попозже.

Он говорил тихо, но все так же жестко и холодно.

Возможно, его просто раздражает, когда вокруг него суетятся? Наверное, неудачный брак заставил Билла презирать женщин. Эти морщинки вокруг рта придавали его лицу какое-то брезгливое выражение. Джейн вновь задумалась о его браке. Жена ушла от него или он оставил ее? Если она его бросила, то почему не взяла с собой Барби? Он не отдал ребенка? Какая загадочная судьба!

Джейн решила зайти в столовую и попросить принести ему булочку с кофе. Извинившись, она отошла к другим детям. Мальчик спал, а к девочке пришла мать с младшей сестренкой. Убедившись, что с обоими все в порядке, она направилась к выходу.

– Если я вам понадоблюсь, мистер Форстер, то найдете меня в комнате для медсестер. – Ничего не ответив, он молча сел рядом с кроватью дочери. – Я скоро вернусь, чтобы взглянуть на Барби.

Через некоторое время на дежурство заступил доктор Грахам, педиатр, и сестра Пола помогала ему делать обход. Когда доктор ушел, Пола как ветер ворвалась в комнату для медсестер и схватила Джейн за руки.

– Ты знаешь, кто это? – спросила она с горящими глазами, указывая на палату, где лежала Барби.

– Кто… Отец Барби?

– Ну конечно! Кто же еще?

Понимающе улыбаясь, Джейн покачала головой. Мужественное лицо и статная, атлетическая фигура возбуждали чувственную Полу.

– Знаю только, что его зовут Билл Форстер! И он такой грубый, что…

– Джейн, не дразни меня. Я думаю, что тут мне ничего не светит, – вздохнула Пола. – Так ты, правда, не ведаешь, кто он?

– Ну, я ничего еще не успела выяснить.

– Не могу поверить! Ты что, газет не читаешь?

– Газет? Он разве знаменит? Никогда о нем не слышала! Я не читаю рубрику «Частная жизнь», она меня не интересует.

– Не «Частную жизнь», глупышка, а раздел «Бизнес». Там только на прошлой неделе про него писали.

– Раздел «Бизнес»? – Джейн скептически усмехнулась. – К сожалению, бизнес меня тоже мало интересует. – Но ей определенно был интересен Билл Форстер. – Ну? И кто же он?

– Никогда не слышала о Билле Форстере, банкире-мультимиллионере?! – возмутилась Пола. – Он один из лучших корпоративных советников в Австралии! Заключает грандиозные контракты. Делает миллионы на ходу!

– Ради своей дочки, разумеется, – заметила Джейн, подумав об одинокой малышке Барби, отданной на попечение чужих людей, сменяющихся нянек и экономок.

– Джейн, он обожает своего ребенка, это всем известно, – тараторила Пола. – Мой отец уверен, что у Форстера особый талант делать деньги, привлекать нужных людей. Клиенты – аристократы. Связи в правительстве. Отличная репутация. Деловое чутье. Солидный капитал, не говоря уже о неотразимой мужской красоте. Держу пари, у Билла уйма поклонниц, готовых исполнять любые прихоти своего кумира. Джейн, в газете была его фотография с подписью… ты ведь ее видела? Как ты могла не заметить? Он такой сексуальный!

– Ты не совсем права.

Джейн не воспринимала Билла Форстера так узко. Да, в нем что-то есть возбуждающее. Как мужчина он производил сильное впечатление. Но он был слишком властным, уверенным в себе; в нем была особая мощь, глубоко скрытая страсть. Нет, такая многогранная личность не укладывалась в тривиальное понятие «сексуальный».

– А что писали о нем в статье? – спросила, невольно заинтригованная, Джейн.

– О самом Форстере почти ничего. Все о его бизнесе и предложениях реформировать законы. Мой отец встречал его несколько раз. Билл Форстер – директор сети компаний, и в том числе компании моего отца. Отец заметил, Билл не любит говорить о себе, даже в узком кругу. Он, видимо, оберегает свою личную жизнь от посторонних глаз. Но о прелестях бизнеса он готов беседовать часами. И все-таки я кое-что выведала о его судьбе…

Пола понизила голос и наклонилась к подруге.

– Он разведен, – предположила Джейн, зная, что у Барби нет матери.

– Разведен? Ты ошибаешься, коллега! Он вдовец. Его жена умерла года два назад. Джейн, он такой лакомый кусочек, – сокрушалась Пола. – По крайней мере для того, кто имеет счастье с ним общаться. Ведь у него на руках трехлетняя дочь, ребенок растет без матери – поэтому Билл наверняка собирается жениться!

– Его жена умерла?

Джейн была поражена этим известием. Теперь многое становится понятным. Он дрожит над Барби, нуждается в преданной няне и домовитой экономке. Поэтому у ребенка такие не по-детски печальные глаза. Сердце Джейн сжалось от сострадания к очаровательной молчаливой девочке… и к ее неприкаянному отцу. Билл Форстер – любящий отец, скорбящий муж, чья боль все еще так сильна, что и спустя два года после смерти жены он не в силах говорить о своей потере. Такой портрет Форстера рисовало воображение Джейн.