Текст книги "Бабочка и разбойник"

Автор книги: Сандра Филд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 6 страниц)

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Сэту пришлось уехать сразу после воскресного обеда. Ему надо было собираться в бизнес-поездку в Венесуэлу. Мариза попрощалась с ним и побежала играть в саду. Лия наблюдала, как он укладывал свою кожаную сумку в багажник красного «порша».

Когда она его увидит в следующий раз?

– Симпатичная машинка!

– Ты можешь взять ее, когда захочешь. Кстати, у меня предложение. Меня не будет до субботы, а ты могла бы пожить у меня, пока идут записи.

– С удовольствием.

Он не ожидал, что она так просто согласится. Он отдал ей запасной ключ и сказал:

– Будь как дома. Может, Мариза приедет на выходные?

– Конечно.

Он решил воспользоваться неожиданной сговорчивостью Лии:

– Мой отец очень хочет с ней встретиться.

– Ладно, я подумаю.

Сэт написал номер мобильного отца.

– Если бы Мариза не играла совсем рядом, я бы тебя поцеловал.

После этих слов он завел машину, посигналил Маризе на прощанье и уехал.

Прошло шесть дней. Четыре из них Сэт провел в Венесуэле. Я рад вернуться домой, подумал он, поднимаясь по ступенькам кирпичного дома рядом с Центральным парком. Все было по-старому: полированные полы, черная дубовая дверь, большие окна. Но теперь его ждали здесь Мариза и Лия.

Он не разговаривал с Лией с тех пор, как уехал из Мидоулэнда, после того странного, непривычного секса, который его смутил и одновременно обезоружил. Это было слишком эмоционально.

Он открыл дверь и вошел в квартиру. Но первым человеком, которого он увидел, была не Лия, не Мариза, а его отец. Он вышел ему навстречу и воскликнул:

– Сэт! Мы ждали тебя не раньше чем через час!

Значит, Лия пригласила его отца, подумал Сэт с благодарностью. У него возникло более глубокое чувство, но он не хотел обращать на это внимание.

– Самолет рано прилетел. Как ты, пап?

Алан по-мальчишески ухмыльнулся.

– Прекрасно! Я провел целый день с Лией и очаровательнейшей внучкой – я ее водил в свой любимый книжный магазин.

– Что с твоей рубашкой?

– Отпечатки пальцев. Мы на кухне, ты присоединишься?

– Лия тоже здесь?

– Она прекрасная женщина, Сэт.

Сэт пробурчал что-то неразборчивое и последовал за отцом в кухню. Столик был покрыт бумагой, разрисованной во все цвета – от розового до зеленого. В воздухе пахло шоколадным печеньем. Мариза взглянула на отца и закричала:

– Привет! Пойди посмотри, что я нарисовала! Догадайся, что это такое?

– Э-а...Сад? – предположил Сэт.

Она хихикнула.

– Это фламинго, посмотри, вот же крылья!

– Да. Теперь вижу... Привет, Лия!

Она стояла у стола в футболке, разрисованной какими-то нотами. Как всегда, он был поражен ее красотой. Ее блестящие волосы, скулы... Разве мог он забыть эти черты?

– Можно мне печенье?

Улыбнувшись, она передала тарелку.

– Тебе всегда можно.

Через некоторое время он погрузился в атмосферу тепла и спокойствия. Его дом изменился, он бы никогда не смог сам создать здесь такой уют.

Чуть позже они вчетвером отправились в тратторию, которая находилась неподалеку. Сэт часто бывал там. По дороге, к великому сожалению, они повстречали папарацци, которые ослепили их вспышками камер и забросали вопросами. Сэт быстро провел мимо свою семью.

– Я очень голодный. В последний раз я ел в Майами. Кстати, я вам рассказывал историю о собаке в аэропорту?

– Мне нравится, как ты рассказываешь истории... Как мне тебя называть?

Сэт как вкопанный остановился посередине улицы.

– Если тебе нравится, можешь попробовать называть меня папой. Или просто Сэт.

– Папа лучше.

Он пытался собраться с мыслями. Ее маленькая ручка в его руке, неожиданное признание его в качестве папы...

Алан пошел вместе с внучкой вперед, Сэт повернулся к Лии. Слегка приобняв ее, он спросил:

– Ты как?

– Я скучала.

И эта была правда. Она скучала по Сэту, днем и ночью. И когда она только что увидела, как он держал за руку Маризу, она влюбилась в него еще больше.

В этот вечер, после того как Маризу уложили спать, Алан попросил его:

– Сэт, пожалуйста, можно тебя на пару слов? С глазу на глаз.

Лия встала, медленно потягиваясь.

– Я пойду в ванную, а потом лягу пораньше. До завтра!

Сэту показалось, что она его избегает с тех пор, как он вернулся домой. Что произошло? Ему не очень хотелось это выяснять в присутствии всех.

Пытаясь подавить свою обиду, он посмотрел, как она выходила из комнаты. Он хотел дотронуться до нее, обнять – так ему проще выяснить, что случилось.

В это время Алан кружил по комнате. Как только Лия закрыла дверь, он отрывисто сказал:

– Я ушел от твоей матери!

– Что?!

– Она взбесилась, узнав, что я собираюсь в Манхэттен навестить Маризу. Запретила мне даже думать об этом. Она много чего наговорила, но тем не менее я не сдался и настоял на своем.

– Молодец! – поддержал его Сэт.

– Она сказала, что, если я поеду в Манхэттен, она больше не будет со мной разговаривать. И я сказал, что она права, она действительно не будет больше со мной разговаривать, потому что я ухожу от нее. Я переехал в отель «Риц-Карлтон».

– Я горжусь тобой, отец, – сказал Сэт, замечая, как легко им стало общаться.

– Спасибо! Она не простая женщина. Никогда я не рассказывал тебе о ее прошлом – она не хотела, чтобы кто-либо об этом знал, и в первую очередь ты. Теперь, когда я от нее ушел, я не должен хранить молчание. У нее было ужасное детство, Сэт. Ее окружали бедность и насилие. Ее отец был иммигрантом, рабочим. Когда он выпивал, что случалось довольно часто, он брал ремень и порол любого ребенка, который находился к нему ближе всего. Когда ей было четырнадцать, она устроилась чернорабочей и убежала из дома. Больше своего отца она никогда не видела. Она никому не доверяла, даже мне, хотя я любил ее. В память о той худенькой четырнадцатилетней девочке, собирающей виноград вместо занятий в школе, я многое ей простил.

Сэт был потрясен.

– Я ничего об этом не знал!

– Может, стоило рассказать тебе давно, несмотря на обещание, данное мной Элеоноре, но я никак не мог выбрать подходящий момент.

За последние полчаса Сэт узнал больше подробностей о непростом браке своих родителей, чем за прошедшие тридцать семь лет. Под конец Алан сказал:

– Но я ни за что не откажусь от своей внучки, даже ради Элеоноры.

– Мариза просто прелестна.

– Впрочем, как и ее мать!

Сэт не хотел разговаривать о Лии.

– Ты выглядишь уставшим, отец, а я работал последнюю неделю как проклятый. Может, отложим разговор?

– Все равно я рад, что я все тебе рассказал. Давно пора было.

Сэт обнял отца, после чего тот ушел. Он ужасно устал от бесконечных перелетов, разговора с отцом и огромного количества эмоций. Ему необходимо было выспаться, но еще больше ему нужна была Лия, которая спала в комнате для гостей вместе с Маризой.

Утром Сэт проснулся раньше всех. Он пошел в кухню, а оттуда вышел в сад, где уселся с чашкой кофе. По привычке Сэт просматривал газеты, он всегда старался быть в курсе событий. В одной из газет была напечатана большая цветная фотография Алана, Маризы, Лии и его самого. Статья называлась «Семья на прогулке». Лия д'Анджели была названа его подружкой, Мариза – дочерью. Было видно, как он и Мариза похожи, особенно зеленые глаза.

Сэт почувствовал, как начинает злится. Что значит «подружка»?! Заголовок звучал так, что только глупому не станет ясно, что Лия – его любовница, а Мариза – внебрачный ребенок. Он сам был представлен в роли отца, которого не очень-то заботит такое положение вещей.

Черт побери, он не собирался с этим мириться! В Вене он тоже порядочно рассердился, но это было по ту сторону океана. Здесь, в Нью-Йорке, он жил, здесь находился главный офис его компании. На сей раз пресса зашла слишком далеко!

Как раз в этот момент Лия вошла в кухню. На ней был красно-синий халат, подпоясанный на талии. Волосы были распущены по плечам.

– Кофе с утра. Ты просто ангел!

В ответ он отрывисто спросил:

– Все остальные еще спят?

Она широко раскрыла глаза.

– Что случилось?

– Они спят?

– Да. Так что случилось?

Он протянул ей газету, тыча пальцем в их фотографию.

– Лия, я больше не собираюсь терпеть подобные сплетни и слухи. Мы поженимся и покончим с этими дурацкими разговорами!

Она взяла газету и прочла заголовок.

– Мариза уже всем в школе рассказала, что ты ее отец. Так что это не будет новостью, можешь не беспокоиться!

– Но меня это беспокоит, и я удивляюсь, как ты можешь оставаться такой спокойной!

– Просто я прожила с мыслью, что моя дочь незаконнорожденная, целых семь лет, – сухо сказала она, доставая чашку. – И не смей мне говорить, что и как я должна чувствовать!

Он вырвал у нее чашку и поставил на стол. Крепко прижав Лию к себе, он начал страстно ее целовать. Сначала она ошалела от неожиданности, но потом обняла его и поцеловала в ответ.

– Как скоро ты можешь выйти за меня замуж? – спросил он между поцелуями.

– Так ты зовешь меня замуж или говоришь, что мне придется за тебя выйти?

Она была великолепна, ее щеки пылали.

– Брак – это тебе не договор подписать.

– Это ты так думаешь!

– Да, я так думаю.

– Ты любишь меня, Сэт?

– Нет.

– И как ты только можешь звать меня замуж?

– Ты мне нравишься, я уважаю тебя и восхищаюсь тобой. Если к этому прибавить постоянное возбуждение, то получится совсем неплохо для начала.

– Но этого недостаточно!

– В таком случае ты неисправимый романтик.

– Не смейся над моими чувствами!

У него потемнели глаза.

– О чем это ты?

– Я влюбилась в тебя... – неожиданно вымолвила она.

Он открыл было рот, чтобы с ней поспорить. Но в ее взгляде было что-то такое, что заставило его замолчать.

– Когда это произошло?

– Я поняла это, когда мы в последний раз занимались любовью в Мидоулэнде. Кто знает, может, я влюбилась в тебя много лет назад в Париже, просто не понимала этого. Да сейчас это и неважно! Самое главное, что я не выйду за человека, который меня не любит!

– Все-таки этим словом слишком часто злоупотребляют.

– Если ты так думаешь, это совсем не значит, что я разделяю твою точку зрения. Я заслуживаю мужа, который будет меня любить, а Маризе тоже нужны любящие родители... Все, конец дискуссии!

– Ты заблуждаешься, прекрасная оптимистка!

– Сэт, я не пойду на компромисс. Я не уступлю тебе. Для меня приемлем лишь один вариант – когда муж любит и меня, и моего ребенка.

Сэт подошел ближе и обнял ее. Ее тело было таким теплым и мягким, ее кожа была бархатиста и нежна.

– Если бы только мы могли сейчас оказаться в постели...

– Сексом любовь не заменишь.

Неожиданно для себя он засмеялся.

Она потянулась к нему, ища его губы, хватая его за голову. Наслаждаясь сладостью ее поцелуя, он прижал ее еще крепче. Тут они услышали шаги на лестнице. Лия оттолкнула Сэта и быстро поправила халат.

– Это Мариза!

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Сэт опоздал. Хорошо, если он успеет ко второму отделению концерта. Изначально в его планы не входила поездка в Прагу. Наоборот, он собирался некоторое время не встречаться с Лией. Он надеялся, что она немного успокоится, все обдумает и согласится за него выйти.

Занавес открылся, и на сцену вышла Лия д'Анджели. Зал взорвался аплодисментами. Кланяясь, она случайно увидела его. На минуту у нее потемнело в глазах, но все же она взяла себя в руки, заняла свое место и улыбнулась дирижеру.

На ней было алое платье без бретелей, плотно облегающее фигуру. Волосы гладко зачесаны назад, а в ушах блестели те сережки, которые он подарил ей в Вене. Перед тем как начать играть, она посмотрела на него в упор. Настойчивый, близкий, но в то же время вызывающий взгляд. У него было такое ощущение, как будто она видит его насквозь.

Заиграл оркестр, через несколько тактов началось соло скрипки. Беспокойная, одинокая, ищущая чего-то, лирическая и меланхолическая мелодия. Сэт сидел как парализованный. Хотя скрипичный концерт Нильсона и был одним из его самых любимых произведений, на этот раз он слушал его как в первый раз. Лия играла только для него, этим вечером в своей игре она выразила всю свою любовь, страсть и боль, и это потрясло его до глубины души.

Звуки финального аккорда заполнили роскошный зал. Публика рукоплескала. У Сэта было такое чувство, как будто его выставили голым перед всей этой толпой, он поспешил покинуть свою ложу. Обратившись к менеджеру концертного зала, он протянул ему конверт и банкноту со словами:

– Вы позаботитесь, чтобы Лия д'Анджели получила эту записку?

– Конечно, сэр. С большим удовольствием.

Сэт поблагодарил его и, поймав такси, поехал в свой отель в старом городе. Все, что ему оставалось – это ждать. Следующий шаг должна была сделать Лия: или она придет к нему по собственному желанию, или не придет вообще.

Он принял душ, переоделся и налил себе спиртного. Он знал, что после концерта будет прием. Время шло, а ее все не было. И когда это он вот так сидел в гостиничном номере и ждал женщину? Никогда!

Зазвонил телефон.

– Да? – схватил трубку Сэт.

– Это Лия. Я внизу.

– Номер семьсот. Поднимайся на лифте на последний этаж.

На минуту она задумалась. Она знала, что произойдет, если сейчас поднимется в его номер. Разве она этого хотела? А если нет, то почему она здесь? Подобрав юбку, она направилась к лифту.

Только она собралась постучать в дверь номера, как Сэт открыл ей. Инстинктивно она отступила на шаг назад.

– Лия, входи! Ты не промокла под дождем?

– Водитель такси любезно подержал мне зонтик, пока я дошла до отеля. Оказалось, что он любит Дворжака, поэтому нам было о чем поговорить.

– У него сегодня был счастливый день, ведь он встретил тебя! Хочешь выпить?

– Нет, спасибо. После Вены я не пью!

– Тебе понравился концерт? – спросил он так, будто она была простой знакомой.

– Да. А тебе?

– Как он мог мне не понравиться, когда ты играла для меня!?

Она и не собиралась этого отрицать.

– Это всего лишь еще один способ сказать тебе, что я тебя люблю.

– Ты думала, что я такой тупой, что этого не пойму? Я слышал твою игру – это были любовь, слезы и желание.

– Я всего лишь старалась выразить то, что чувствую... Сэт, я не могу измениться. Я такая, какая есть: нетерпеливая, страстная, бескомпромиссная. Ты можешь полюбить такую женщину?

– Я никогда в жизни не влюблялся и не вижу в этом особого смысла.

– Неужели я такая, как все?

– Ты абсолютно другая, но я же не могу влюбляться по приказанию!

– Ты хотел сказать – не стану.

– Я сказал именно то, что хотел.

– Тогда я не выйду за тебя.

– У нас что, состязание, чья воля сильнее?

– Если и так, то на данный момент мы все проигравшие: ты, я и Мариза.

– Это запрещенный прием!

– А ты разве ожидал чего-то другого?

Помимо воли он нежно провел по ее щеке.

– Я хочу тебя.

Неожиданно она к нему потянулась:

– Я тоже.

Его сердце бешено колотилось.

– Ну это, пожалуй, устраивает меня больше, чем бессмысленные споры.

– Молчи, Сэт, – неожиданно зло сказала она. – Возьми меня. Сделай так, чтобы я забыла все на свете, кроме твоего тела!

– Ты сводишь меня с ума, – бормотал он, жадно целуя ее. Он действительно потерял голову, впрочем, как и всегда. Быстро расстегнув молнию платья, он стащил его, любуясь ее роскошным телом. Ее грудь, бедра... Неужели он может когда-нибудь насытиться ее телом? Он нащупал заколку в ее волосах и распустил их. Ее глаза были полны желанием, казалось, он сейчас в них утонет. Он целовал каждый миллиметр ее тела, которое, казалось, принадлежало только ему. Лия впилась ногтями в его спину от удовольствия, но ему все было мало. Да, она принадлежала ему, но любил ли он ее? Когда он в нее вошел, двигаясь все быстрее и быстрее, она затрепетала. Оргазм быстро приближался, и вскоре они оба испытали это наслаждение. Холодный пот выступил на его спине. Он не помнил, как снял остатки одежды, да это было и не важно. Он повернулся и положил голову ей на грудь. У него было все, чего только можно было желать.

Неожиданно, совсем как маленький мальчик, он заснул. В тот день он рано вылетел из Малайзии, и дорога его утомила. Лия лежала неподвижно, прислушиваясь к его ровному дыханию. Впервые после секса с ним она была несчастлива. Нет, физически она была удовлетворена, но на душе было тяжело. Как странно было лежать в его объятиях и чувствовать себя такой одинокой.

Лия подождала еще несколько минут, а потом осторожно встала с постели. Он что-то забормотал, схватив ее. Ей пришлось присесть. Когда он снова крепко заснул, она встала, надела халат и тихо села в кресло. Перед ней расстилалась Прага, которую она так любила: соборы, улочки, река. Она чувствовала себя опустошенной. Этим вечером, играя для Сэта, Лия попыталась затронуть его душу, но он опять остался для нее недосягаем.

Она откинула голову назад и почувствовала, как слезы текут по щекам. Она долго так сидела, пока окончательно не успокоилась. Ее платье лежало на ковре, красное, как кровь. Лия оделась так быстро, как только смогла. Но когда она уже закалывала волосы, неожиданно проснулся Сэт:

– Лия! Куда ты?

Она замерла. Он включил свет.

– Я возвращаюсь в гостиницу.

Он сел на кровати.

– Ты просто убегаешь, как тогда, в Париже.

– Теперь это невозможно. Я привязана к тебе, хотя бы из-за Маризы... Я завтра лечу в Базель, утром. Там состоится последний концерт перед возвращением домой.

– Но почему ты уходишь сейчас, в середине ночи?

Она подумала, что стоит сказать ему правду.

– Сэт, я не могу больше. Я люблю тебя, а быть с тобой так, как только что... Это слишком больно – осознавать, что ты меня не любишь.

– Но ты ведь пришла ко мне сюда, зная, чем мы займемся.

– Да, я знала, но любовь – это не только физическое влечение. Знаешь, как я себя чувствовала сегодня ночью? – заплакала Лия. – Я не могла заснуть, потому что чувствовала себя безумно одинокой. Я не могу отделить занятие сексом от моих чувств к тебе. Это так просто и в тоже время так сложно.

У Сэта изменился голос.

– Постой, значит, если я не влюблен в тебя, я больше не смогу с тобой спать?! – Он встал и абсолютно голый подошел к ней. – Давай займемся любовью сейчас, Лия. Я не могу поверить в то, что ты мне сказала!

Его тело было ей так знакомо, каждый мускул, каждая мышца. Ее неудержимо тянуло к нему.

– Не могу, Сэт, – прошептала она, – слишком больно. Ты отдаешь мне свое тело, и только.

– Ничего подобного. Просто это неподходящий случай открываться полностью.

Его слова обдали ее холодом.

– Я постараюсь не попадаться тебе на глаза, когда ты будешь приезжать к Маризе в Мидоулэнд, а Нэнси может отвозить и привозить ее, когда она будет останавливаться у тебя на Манхэттене.

– Не забывай, что Мариза – неглупая девочка. Ты думаешь, мы сможем вести себя как два незнакомца, да еще так, чтобы она не заметила?! Ты сама говорила, что она заслуживает родителей, которые любят друг друга. Я сформулировал бы это по-другому: она заслуживает родителей, которые могут находиться в одной комнате.

– Перестань! – она плакала. – Я сделаю для Маризы все, что смогу, обещаю!

– Тогда выйди за меня, – жестко потребовал Сэт.

Лия осознавала, что ей надо как можно скорее уйти. С горечью она сказала:

– Я знаю, как ты достиг вершин в бизнесе. Ты безжалостный, тебе плевать на чувства других людей. Я улажу все дела дома с Нэнси, а вы с Маризой можете решить, как часто хотите видеться. Черт, где моя вторая туфля?

– Под кроватью, – он протянул ей туфлю.

– Спасибо и спокойной ночи.

Больше всего в этот момент она была похожа на петарду, которая вот-вот взорвется. Казалось, она дошла до точки.

– Лия, пойми, я не в силах полюбить, таким меня вырастили. Я не могу дать женщине то, чего сам не умею, даже если эта женщина – ты!

– Так ты говоришь, я должна воспринимать тебя таким, какой ты есть?

Сэт был благодарен ей за понимание.

– Да, именно это я и имею в виду. Я буду тебе верен, я стану хорошим отцом для Маризы, но это все, на что я способен.

– Ты сумел полюбить Маризу. Ты любишь музыку. И как после этого ты можешь мне говорить, что не способен на любовь?! – она робко улыбнулась.

Но он оставался угрюмым.

– Лия, я говорю о тебе, не о Маризе или музыке. Я уже долго живу на свете и, поверь мне, знаю, на что я способен, а на что нет.

Он казался таким непреклонным, непоколебимым. Лия упрекнула его:

– Ты позволяешь страху заполнить твою жизнь.

– Если бы все было так просто, но, к сожалению, это не так. Эта пустота, пробел, недостаток, и уже ничего нельзя исправить. Господи, я даже не знаю, как тебе это объяснить!

– Я постараюсь понять.

Почему не рассказать ей? Разве ему было что терять? Сэт присел на край кровати.

– Мне было восемь, я был чуть старше, чем Мариза сейчас. В ту ночь я пробрался в библиотеку за книгой – обычно я читал в постели, – но внезапно услышал шаги отца. Он сел за рабочий стол и стал просматривать какие-то счета. Потом пришла мама, которая до этого разговаривала с прислугой. Отец позвал ее и спросил, что она делала в частной клинике.

Он остановился, собираясь с мыслями.

– На матери был черный кашемировый свитер и нитка жемчуга. Она сказала, что делала аборт. Я никогда не забуду, в каком шоке был отец. Мать сказала ему, что не хотела иметь еще одного ребенка – это была девочка. После этого отец заплакал, он всегда хотел иметь дочь... Я тогда не знал, что такое аборт, но понял, что мама сделала что-то очень плохое. Отец спросил, как она могла так поступить. Мать редко выходила из себя, для нее слишком важен был самоконтроль. Но она заорала на отца, сказала, что никогда не родит дочери, потом схватила хрустальную статуэтку и разбила ее о стену. После этого я побежал в свою комнату.

– Сэт, это ужасная история. – Она погладила его по голове, пытаясь успокоить, совсем как маленького мальчика.

Он уклонился:

– Не надо! Я не люблю, когда меня жалеют.

Лия попробовала в последний раз до него достучаться.

– Сэт, я разговаривала с твоим отцом в прошлые выходные. Он рассказал мне немного о твоей матери, про ее ужасное детство. Ты знаешь, я была счастливым ребенком. Родителям удавалось совмещать карьеру, мое воспитание и счастливую семейную жизнь. Я даже не могу себе представить такого детства, какое было у Элеоноры. Но я начала ее понемногу понимать – может, со временем я даже смогу ее простить. А ты не сможешь сделать то же самое?

– Прощение – это не выход. Я просто хотел тебе объяснить, почему я не из тех людей, которые женятся. Папа любил маму, он отдал ей свою душу, а она растоптала ее. Еще будучи очень маленьким, я понял, что любовь – это предательство и обман.

– Не обязательно!

– В ту ночь и возник этот барьер между мной и некоторыми чувствами. Он такой высокий, что уже ничего не поделаешь, мне от него не избавиться.

В голосе Сэта слышалась такая решительность, что Лия потеряла последнюю надежду. Ей стало холодно. Подобрав шаль, она сказала на прощание:

– Спасибо за откровенность. Я лучше пойду.

Сэт не пытался ее остановить. Лия ушла с таким чувством, как будто это ей разбили сердце.