Текст книги "Розы от киллера"
Автор книги: Сандра Браун
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 21 страниц)
7
Вик подошел а столу, за которым завтракал Лозадо.
– Эй, козел, сияние от твоей головы меня ослепляет.
Вилка Лозадо замерла между тарелкой и ртом. Он поднял глаза, стараясь унять свой гнев. Если он и удивился, увидев Вика, то ничем это не показал.
– Ну и ну, смотрите, кто вернулся, – произнес он с нарочитым равнодушием.
– Уже с неделю, – сообщил ему Вик.
– Разве у полиции Форт-Уэрта настолько плохи дела, что они пригласили тебя в свои ряды?
– Я в отпуске.
Вик выдвинул свободный стул из-за соседнего стола и сел на него верхом. Другие клиенты заведения могли счесть его невоспитанным, но ему было наплевать. Он хотел разозлить Лозадо. Если подергивание щеки о чем-то говорило, он был на верном пути.
– Надо же, какие славные блины. – Он сунул палец в кленовый сироп на тарелке Лозадо и облизал его. – Гмм. Вкусно.
– Откуда ты узнал, что я здесь?
– Высунул голову из окна и пошел на зловоние. На самом деле это кафе в гостинице было известно полиции, как излюбленное место завтраков киллера. Сукин сын никогда не прятался. Он насмехался над копами, пытающимися изловить его, наблюдая за ними из окна своего навороченного автомобиля и панорамного окна пентхауса. За эту роскошь полицейские еще больше его презирали.
– Вы что-нибудь будете есть, сэр?
Вик повернулся к молоденькой официантке, приблизившейся к столику.
– Нет, я только развлекаюсь, дорогая, – сказал он, снимая ковбойскую шляпу и прижимая ее к сердцу. – Развлекаюсь со своим старым приятелем Рикки Роем.
Лозадо ненавидел два своих первых имени и терпеть не мог, когда к нему так обращались. Разумеется, Вик называл его так при малейшей возможности.
– Вы знакомы? – Он прочитал имя официантки на табличке, приколотой к блузке. – Шелли, красивое имя. Шелли, познакомься с Рикки Роем. Рикки Рой, это Шелли.
Она покраснела до корней волос.
– Они сюда часто приходят. Я знаю его имя.
– Он щедро дает на чай? – спросил Вик театральным шепотом.
– Да, сэр. Очень щедро.
– До чего же приятно слышать. И удивительно. Потому что, по существу, у Рикки Роя очень мало положительных качеств. – Он задумчиво склонил голову. – Если хорошенько подумать, это его единственное положительное качество.
Официантка с опаской переводила взгляд с одного мужчины на другого и наконец остановилась на Вике.
– Кофе желаете?
– Нет, спасибо, Шелли. Но очень мило с твоей стороны предложить. Если мне что-нибудь понадобится, я тебя позову. – Он дружески подмигнул ей. Она снова покраснела и быстро ушла. Повернувшись к Лозадо, Вик спросил: – Так на чем мы остановились? А, да, давненько не виделись. Извини, что я пропустил твой судебный процесс. Слышал, ты и твой адвокат настоящее шоу устроили.
– Все только зря теряли время.
– О, я согласен. Безусловно. Понять не могу, зачем они затевают суд для такого мешка с дерьмом, как ты. Если бы спросили меня, я бы отправил тебя прямиком в камеру смертников, без всякого суда.
– Тогда мне повезло, что моя судьба оказалась не в твоих руках.
– Кто знает, Рикки Рой. Может, я и дождусь такого счастливого дня. – Вик, просияв улыбкой, оглядел Лозадо. Наконец он произнес: – Недурственный костюмчик.
– Спасибо. – Лозадо, в свою очередь, оглядел поношенные синие джинсы Вика, ковбойские сапоги и шляпу, которую он положил на стол. – Могу дать тебе адрес своего портного.
Вик рассмеялся:
– Мне он не по карману. Костюмчик-то, похоже, дорогой. Видать, дела идут неплохо. – Он наклонился и понизил голос: – Шлепнул кого-нибудь интересного после банкира? Мне жуть как хочется узнать, кто нанял тебя его прикончить. Может, его тесть? Слышал, они не ладили. Чем ты его? Струной от рояля или гитарной? Рыболовной леской? Почему не старое привычное лезвие?
– У меня завтрак стынет.
– Ох, прости. Я не собирался так задерживаться. Нет, просто остановился, чтобы поздороваться и сообщить, что я вернулся в город. – Вик встал и потянулся за шляпой. Повернул стул и поставил его на место. Затем перегнулся через стол и сказал практически на ухо Лозадо: – И еще я хотел, чтоб ты знал, что я собираюсь вырезать имя своего брата на твоей заднице, даже если это будет последнее, что я сделаю в жизни.
– Не уверен, что ты поступил умно, Вик.
– Зато получил удовольствие.
– Больше того, я абсолютно уверен, что ты сделал глупость.
Вик просчитался. Орен не нашел ничего смешного в его рассказе о встрече с Лозадо. Совсем ничего.
– А почему?
– Потому что он теперь знает, что мы за ним следим.
– Надо же, вот уж он удивился, – саркастически заметил Вик. – Мы постоянно за ним следим, и он это отлично знает.
Вик с самого начала чувствовал себя раздраженным, и отповедь Орена не улучшила ему настроение. Он встал с кресла и принялся расхаживать по комнате. И время от времени дергал резинку на запястье.
– Этому яйцеголовому подонку плевать, пусть мы хоть все отделение поставим за ним наблюдать круглосуточно семь дней в неделю. Он водит за нос полицейское управление и офис окружного прокурора с самого начала своей карьеры. Я хотел, чтобы он знал: я не забыл, что он сделал, и я не оставлю его в покое.
– Я могу понять, что ты чувствуешь, Вик.
– Сильно сомневаюсь.
Замечание разозлило Орена, но он сдержался.
– Ты не должен вносить свои собственные чувства в расследование, Вик. Я не хочу, чтобы Лозадо или Ренни Ньютон догадались, что за ними следят. Если они имеют отношение к убийству Ли Хоуэлла…
– Он наверняка, она нет.
– Вот как. Откуда такая уверенность?
Вик перестал ходить и рукой показал на ее дом наискосок через дорогу.
– Мы следим за ней целую неделю, твою мать. Она только работает и спит. Никуда не выходит. Никто не приходит к ней. Она встречается только с коллегами и пациентами. Она – робот. Заводишь ее, и она работает. Когда завод кончается, она идет домой и ложится спать. Подзаряжается.
В комнате на втором этаже пустующего дома было чересчур тепло. Они подключили электричество, чтобы можно было пользоваться кондиционером, но он оказался таким древним, что был не в состоянии справиться с полуденной жарой.
Вику казалось, что комната вокруг него сжимается. Прибавить к его клаустрофобии старание соблюдать правила Орена, и он готовый пациент для дурдома. Расследование ушло в песок. Стало скучно и утомительно.
– Мы не видели их вместе, верно, но это не значит, что между ними нет связи, – сказал Орен. – Оба слишком умны, чтобы делать что-то открыто. И даже если они не встречались после убийства Хоуэлла, это не значит, что они заранее не договорились.
Вик снова свалился в кресло, дурное настроение испарилось. Черт побери, а ведь он прав. Доктор Ньютон могла нанять Лозадо разделаться с ее соперником еще до того, как полиция установила за ней наблюдение. Достаточно одного телефонного звонка.
– Ты проверил, куда она за эту неделю звонила?
– По этим номерам она звонит постоянно. Но вряд ли она воспользовалась бы домашним телефоном, чтобы нанять киллера? – Орен сел напротив. – Ладно, хватит. Колись, что тебя грызет?
Вик откинул волосы со лба, подержал их несколько секунд ладонями, потом опустил руки.
– Не знаю. Ничего. – Орен посмотрел на него взглядом умудренного опытом папаши: мол, я знаю лучше. – Я чувствую себя так, будто я любитель подглядывать в чужие окна.
– Наблюдение никогда раньше тебя не угнетало. Что изменилось на этот раз?
– Разучился.
– Возможно. Что еще? Скучаешь по пляжу? Соленому воздуху? Что?
– Наверное.
– Ну да. Здесь нечто большее, чем тоска по тому дворцу, который ты оставил в Галвестоне. У меня такое впечатление, будто ты сам собираешься выцарапать себя из панциря. В чем дело? Потому что это расследование может затронуть Лозадо?
– Разве этого мало?
– Это тебе решать.
Вик пожевал изнутри щеку, помолчал и сказал:
– Все дело в Тинпене. Он козел. Орен рассмеялся:
– А он о тебе так хорошо отзывается.
– Могу себе представить.
– Ты прав. Он считает, что ты полудурок.
– По крайней мере, от меня не воняет. Весь дом провонял этими гнусными сандвичами с луком, которые он приносит из дома. Ты чувствуешь запах, как только открываешь дверь внизу. И у него задница потеет.
Орен засмеялся еще громче. – Что?
– Ну да. Ты никогда не замечал пятен пота на его портках? Это омерзительно. Так же, как и вот это. – Он вскочил с кресла, будто им выстрелили из пушки. Как в цирке. Тремя шагами подошел к противоположной стене и сорвал вывешенные Тинпеном фотографии.
Смяв их, он швырнул комок на пол.
– Давно пора кончать с этими подростковыми пристрастиями. У него разум пятнадцатилетнего извращенца. Он грубый, глупый и… – Орен смотрел на него, задумчиво нахмурясь. – Черт, – пробормотал Вик и снова сел в кресло.
Теперь Вик впал в обиженное молчание, уставившись на дом Ренни Ньютон. С утра она отправилась на пробежку по району. Орен рванул вниз и незаметно последовал за ней на машине.
Пробежав пять миль она вернулась, потная, тяжело дыша. По словам Орена, она ничего не делала, только бежала.
– Эта дамочка в хорошей форме, – добавил он. Больше она из дома не выходила. Наружный свет так падал на окна, что разглядеть происходящее в доме было почти невозможно. Когда стемнело, она опустила жалюзи.
Вик вздохнул.
– Ладно, может, я и зря подошел к Лозадо. Но вряд ли я его вспугнул. Он знал, что когда-нибудь я приду за ним. Я поклялся, что сделаю это.
Орен раздумывал несколько минут, потом сказал:
– Я думаю, Хоуэлла убил он.
– Согласен.
Вик прочитал окончательный отчет, как только он был закончен. Все очень старались, но место преступления оказалось стерильнее операционной. У них не было ни малейших оснований для обыска в квартире или машине Лозадо, а если бы и были, они все равно ничего бы не нашли. Вик знал это по опыту.
– Долбаный призрак, – сказал Вик. – Никаких следов не оставляет. Ничего. Как будто и воздух вокруг него не колышется.
– Мы прищучим его, Вик. Вик коротко кивнул.
– Но по правилам, – добавил Орен. Вик взглянул на него.
– Нет, ты уж договаривай. – Что?
– Сам знаешь, о чем ты думаешь.
– Не надо вкладывать свои мысли мне в голову, идет?
– Ты думаешь, что, если бы я играл по правилам, мы бы взяли его три года назад. За Джо.
Спорить тут было не о чем, но Орен был слишком хорошим другом, чтобы так сказать. Он лишь печально улыбнулся.
– Я все еще тоскую по нему.
– Ага. – Вик наклонился вперед и поставил локти на колени. Провел ладонями по лицу. – Я тоже.
– Помнишь, мы только что закончили академию. Настоящие салаги. Мы с Джо сидели в засаде. Самая холодная ночь в году, мы чуть яйца себе не отморозили. Ты решил удивить нас пиццей.
Вик подхватил рассказ.
– Я появился в служебной машине, и, разумеется, вся ваша засада полетела ко всем чертям. Джо не знал, что делать, всыпать мне за то, что я завалил вашу работу, или съесть пиццу, пока она не остыла. – Он покачал головой. – Вы мне этого так и не простили.
Джо и Орен вместе учились в полицейской академии и после окончания стали напарниками. Джо был рядом с Ореном, когда родились обе его дочери. Он сидел с Ореном, когда тот волновался за Грейс, у которой в груди образовалась киста и ей делали биопсию. Он ездил с ним во Флориду, когда умерла его мать. Орен плакал вместе с Джо, когда женщина, которую Джо любил, разорвала помолвку, разбив ему сердце.
Они абсолютно доверяли друг другу, готовы были поручиться друг за друга жизнью. Их дружеская связь была почти такой же крепкой, как братская связь между Джо и Виком.
Когда Джо убили, Орен взял на себя роль старшего брата по отношению к Вику. Позднее они стали напарниками, хотя оба понимали, что заполнить пустоту, оставшуюся после Джо, невозможно.
Почти минута прошла в молчании. Наконец Орен шлепнул себя по бедрам и встал.
– Если не возражаешь, я двину к дому.
– Конечно. Поблагодари Грейс за салат из ветчины и помидоров. После всех этих поганых сандвичей он пойдет как по маслу. Обними девочек.
– Уж прости, что тебе придется провести здесь субботу.
– Нормально. Я… – Он замолчал, вспомнив что-то, и взглянул на часы. – Какое сегодня число?
– Гм, одиннадцатое. А что?
– Да ничего. Совсем потерял счет дням. Ты лучше поторопись. А то Грейс рассердится.
– До завтра.
– Ага, увидимся. – Вик заложил руки за голову, приняв беспечный и скучающий вид.
Он подождал, пока не отъехала машина Орена, затем схватил ключи и тоже направился к выходу. Он сел в пикап и проехал мимо дома Ренни. Никаких признаков, что она дома. Невозможно догадаться, что она собирается делать вечером. Что, если его подвела интуиция? Если он ошибся и Лозадо сегодня навестит ее, Орен снимет с него голову.
Но он готов был поспорить, что прав.
Он успел к церкви за три минуты до начала. Он бегом добежал до дверей и едва успел усесться, как начали звонить колокола. Семь часов.
Покинув дом, откуда велось наблюдение, он рванул к ближайшему торговому центру, ворвался туда и отдался в руки продавца, который уже мечтал о конце своей бесконечной субботней смены.
– Совсем про все забыл, черт побери, только полчаса назад опомнился, – задыхаясь, объяснил Вик.
– Сижу, понимаете, смотрю игру с «Рейнджере», пивко попиваю, закусываю, и вдруг меня как ударило. – Он стукнул по лбу ладонью. – Бросил смотреть, и знаете что, «Рейнджере»-то как раз выигрывал.
Такое замысловатое вранье не принесло никакого результата, продавец только фыркнул. Необходимо приукрасить.
– Если я не пойду, матушка никогда меня не простит. У нее спину повело в четверг. Глотает она таблетки и все жалеет, что пропустит это дело. Ну, тут я и вылез, язык-то как помело, и говорю: «Не волнуйся, мам. Я схожу». Мне до смерти бы не хотелось нарушать обещание.
– Сколько у вас времени? Ага! У всех есть матушка. – Час.
– Ну, не знаю. Вы ужасно высокий. У нас редко бывают такие роста.
Вик вытащил кредитную карточку и пятидесятидолларовую банкноту.
– Уверен, вы сможете что-нибудь подобрать.
– Что ж, это даже интересно, – заметил продавец, пряча в карман банкноту.
С помощью портного, который что-то бормотал, делая пометки, они приодели Вика в соответствии с требованиями и даже нашли ему голубую рубашку и галстук в тон.
– Это называется «монохроматический вид», – объяснил продавец, который, как и Лозадо, видимо, решил, что ему требуется инструктаж в области моды.
Когда брюки подшили, а пиджак обузили в талии, Вик направился дальше и почистил свои сапоги. К счастью, сегодня он надел свою лучшую черную пару. Затем он отыскал мужской туалет, смочил волосы и причесал их пальцами. Бриться было некогда.
Теперь, сидя в церкви, он был уверен, никто не догадается, что его экипировали для этого события всего за шестьдесят минут.
Церемония началась с рассаживания матерей. Затем появились подружки невесты, облаченные в платья персикового цвета. Все встали в ожидании торжественного появления невесты.
Вик воспользовался преимуществом своего роста, чтобы рассмотреть как можно больше лиц. Он уже было решил, что потратил чертовски много времени и денег зря, когда обнаружил ее в третьем от алтаря ряду. Насколько он мог судить, ее никто не сопровождал.
Всю церемонию он не сводил взгляда с ее затылка. Когда венчание закончилось и гости начали выходить из церкви, направляясь к своим машинам, чтобы ехать в загородный клуб, он старался не терять ее из вида.
Обрадовался, когда увидел ее джип среди других машин, направляющихся на прием.
В тот день, когда он обыскивал ее дом, среди открытой почты ему попалось приглашение на свадьбу. Он его прочитал, запомнил дату и время в надежде, что эта информация может пригодиться. Когда Орен заговорил о субботе, Вик вспомнил об этом приглашении. Он решил рискнуть. Вдруг Ренни поедет на эту свадьбу и он сможет понаблюдать за ней без помощи бинокля.
Подъехав к загородному клубу, он предпочел припарковаться самостоятельно и взять ключи с собой, а не передавать их дежурному. Так было быстрее, а он хотел оказаться в клубе до Ренни. Продавец, так лихо его приодевший, по его просьбе позвонил в свадебный отдел и организовал красиво упакованный подарок. Вик оставил его на столе, закрытом белой тканью. Как все.
Хорошенькая молодая женщина следила за гостевой книгой.
– Не забудьте расписаться.
– Моя жена уже расписалась.
– Ладно. Веселитесь. Буфет и бар уже работают.
– Замечательно. – Он сказал это вполне искренне. Он боялся, что ужин будет за столом, а это означает, что там не будет карточки с его именем и ему придется удалиться.
Но он не пошел искать буфет или бар. Вместо этого прислонился к стене и постарался быть как можно незаметнее. Он увидел Ренни сразу, как только она вошла в зал, и целый час не сводил с нее глаз.
Иногда она болтала с кем-нибудь, но по большей части стояла одна, скорее наблюдатель, чем участник празднества. Она не танцевала, почти ничего не ела, отказалась от свадебного торта и шампанского, предпочтя бокал с прозрачной жидкостью со льдом и кусочком лимона. Вик постепенно пробрался поближе, стараясь держаться с краю толпы и избегая распорядителей, которые могли подойти к нему и спросить, чей он гость.
Ренни закончила беседовать с какой-то парой, и Вик решил рискнуть. Он встал на ее пути, и она наткнулась на него.
Быстро опомнившись, она сказала:
– О, простите меня, пожалуйста.
8
– Без проблем. – Вик улыбнулся и кивком показал на ее руку. – У вас рука мокрая. Позвольте?
Он взял у нее бокал и кивнул официанту, который не только взял бокал из его рук, но и предложил салфетку, чтобы Ренни могла вытереть руки.
– Благодарю вас, – сказала она Вику, когда официант отошел.
– Не стоит благодарностей. Давайте я вам принесу другой бокал.
– Спасибо, мне ничего не надо.
– Если я этого не сделаю, матушка от меня откажется. – Снова матушка. – Кроме того, мне и себе надо что-то взять. Пожалуйста. – Он кивнул в сторону бара.
Она поколебалась, потом неуверенно согласилась:
– Хорошо. Спасибо.
Он довел ее до бара и сказал бармену:
– Две порции того, что пьет эта леди.
– Вода со льдом и лайм, пожалуйста, – сказала она бармену. Затем взглянула на Вика, который дергал себя за ухо и рассеянно улыбался.
– А я-то решила, что рискую, попросив вас заказать за меня. Вам вовсе не обязательно это пить.
– Да нет, вода со льдом – то, что мне нужно. Холодная и освежающая. Свадьбы в августе вызывают жажду. – Бармен подвинул им два высоких стакана.
Вик взял один и чокнулся с ней. – Не пейте слишком быстро, а то в голову ударит.
– Обещаю, что не буду. Еще раз спасибо.
Она отступила назад, чтобы другие гости могли подойти к бару. Вик сделал вид, что не понял этой явной попытки от него отделаться, и пошел за ней.
– Любопытно, почему так мало свадеб бывает в январе и феврале?
Она непонимающе взглянула на него. То ли удивилась, что он не понял намека и не отстал, то ли ее смутил неожиданный вопрос.
– Я что хочу сказать, – заторопился он. – Почему так много пар женятся летом, когда так чертовски жарко?
– Не знаю. По традиции?
– Может быть.
– Удобнее? Летом ведь у многих отпуска. Легче приехать гостям из других городов.
– Например, вам?
– Мне? – Она не очень хотела уточнять, но все же снизошла. – Нет, я живу здесь.
Он тут же охотно сообщил ей, что живет в Галвестоне, к чему она не проявила никакого интереса.
– Во всяком случае, последний год. Вы со стороны жениха или невесты?
– Мы с отцом жениха коллеги.
– Моя мать – двоюродная кузина матери невесты, – соврал он. – Матушка не смогла приехать, но ей хотелось, чтобы кто-нибудь из нашей ветви семьи… Ну, вы знаете, как это бывает.
Она снова начала отходить от него.
– Желаю приятно провести время. Спасибо за воду со льдом.
– Меня зовут Вик Треджилл.
Она посмотрела на его протянутую руку, и на секунду ему показалось, что она откажется пожать ее. Но она взяла его руку в свою, крепко пожала и тут же отдернула. Он ничего не успел понять, только что ее рука холоднее, чем у него, возможно, от того, что она мертвой хваткой вцепилась в стакан с той минуты, как он передал ей его у бара.
– Вы сказали – Вик?
– Да. И у меня нет дефектов речи.
– Необычное имя. Это сокращенное от чего-то?
– Нет. Просто Вик. А вас как зовут?
– Ренни Ньютон.
– Это сокращенное от чего-то?
– Доктор Ренни Ньютон. Он засмеялся.
– Рад с вами познакомиться, доктор Ренни Ньютон.
Она взглянула в сторону выхода, будто примерялась, как лучше ускользнуть, если возникнет такая необходимость. У него было ощущение, что она в любой момент может исчезнуть, и он старался как можно дольше затянуть разговор.
Она возбудила бы в нем любопытство, даже если бы не была подозреваемой в уголовном преступлении. Даже если бы их встреча была совершенно случайной, ему все равно захотелось бы узнать, почему женщина, на вид вполне светская, так ужасно нервничает при разговоре с незнакомцем в совершенно безопасной обстановке, когда вокруг целая толпа народу.
– Так вы врач? – вежливо осведомился он.
– Хирургия, – на этот раз она уточнила без колебаний.
– Впечатляет. Вы работаете с травмами? Огнестрельные раны, проникающие ножевые ранения и все такое, что постоянно показывают по телевизору? – «То, из-за чего твой коллега угодил в морг», – подумал Вик, пытаясь уловить беспокойство или страх в невероятных зеленых глазах, но даже если она и была соучастницей этого преступления, то ничем себя не выдала.
– Обычно я делаю операции по графику. Травмы попадаются, только если я дежурю. – Она похлопала по своей сумочке. – Например, сегодня. Там у меня пейджер.
– Что объясняет вашу склонность к трезвости.
– Когда я дежурю, я не могу себе позволить даже бокал шампанского.
– Ну, надеюсь, сегодня ничего не случится, и вас не вызовут. – Тон, каким он это сказал, и взгляд, которым он на нее посмотрел, не оставляли сомнений в его намерениях. И ее это явно смущало.
Она перестала улыбаться. Вокруг нее как бы выросла невидимая стена из лазерных лучей, как вокруг музейного сокровища. Если он посмеет приблизиться, то включатся многочисленные сигналы тревоги.
Барабанная дробь привлекла их внимание к сцене, откуда молодая готовилась бросить свой букет в толпу барышень, норовящих пробраться поближе. Вик стоял слегка позади Ренни и правее. Он был отлично знаком с реакцией многих женщин, чтобы понять, что его близость ее нервирует. Почему?
К данному моменту большинство женщин уже либо начали флиртовать и дали понять, что свободны на остаток вечера, либо сообщили ему о бойфренде, который, к сожалению, не смог присутствовать на свадьбе, либо просто послали бы его куда подальше.
Поведение Ренни не подходило ни под одну из категорий. Она не уходила, но на ней уже было написано крупными буквами: «Не трогай» и «Даже думать об этом не смей».
Вику было интересно, как долго можно на нее давить, прежде чем она выйдет из себя. Он подвинулся еще ближе, так близко, что его присутствие невозможно было игнорировать. Он только что не касался ее.
После того как букет был брошен, молодой муж встал на одно колено и стянул подвязку, всю в оборочках, с протянутой ноги молодой жены. Тем временем несколько молодых людей неохотно встали в тесный кружок, сунув руки в карманы и ссутулив плечи.
– Смотрите, насколько ясно в этой простой свадебной традиции видна разница между полами. – Он нагнулся и слегка наклонился, чтобы говорить прямо в ухо Ренни. – Насколько ниже уровень предвкушения у мужчин, чем у женщин.
– У мужчин такой вид, будто их посылают на галеры, – согласилась она.
Молодой муж кинул подвязку. Один парень просто вынужден был поймать ее, поскольку она угодила ему в лоб. Какая-то из подружек невесты взвизгнула, бросилась ему на шею и покрыла его покрасневшее лицо поцелуями.
– У меня целый ящик этих штук, – заметил Вик.
– Так много? – повернулась к нему Ренни.
– У меня всегда было преимущество в росте.
– И что же?
– Да ничего.
– Все впустую? Может быть, ваш рост не преимущество, а недостаток?
– Никогда такое не приходило в голову. Оркестр начал играть знакомую мелодию. Гости потянулись к танцплощадке, обходя Вика и Ренни, потому что они не трогались с места.
– Значит, доктор Ньютон?
– Верно.
– Вот ведь не повезло.
– Почему?
– Я здоров, как бык.
Она уставилась на узел его монохромного галстука.
– Вы здесь один? – Да.
– Я тоже.
– Потанцуем?
– Нет, спасибо.
– Еще воды со льдом?
– Нет, спасибо.
– Скажите, это неприлично уходить с приема раньше молодых?
Она быстро подняла голову и встретилась с ним взглядом.
– Полагаю, что да.
– О, черт!
– Но мне кажется, я уже по горло сыта весельем. Вик усмехнулся и кивнул в сторону ближайшего выхода. Пока они пробирались сквозь толпу гостей, его рука легко касалась спины Ренни, и она не возражала. Обслуга парковки скучала у колонн. Один подскочил к ним, как только они показались.
– Я припарковал вашу машину вон там, доктор Ньютон, Легко выехать, как вы и велели.
– Спасибо.
Она открыла сумку, чтобы дать чаевые, но Вик оказался проворнее и сунул парню пятерку.
– Я провожу доктора Ньютон. Не надо подгонять машину сюда.
– Да, хорошо, спасибо, сэр. Ключи в машине. Улыбка, предназначенная парню, застыла на ее лице. Ренни позволила Вику проводить ее вниз по лестнице до стоянки для особо важных гостей, но держалась так, будто аршин проглотила.
– Вам не следовало этого делать, – сказала она, едва шевеля губами.
Ага, она в гневе.
– Что делать?
– Я сама за себя плачу.
– Сама за себя… Вы о чем? О чаевых мальчишке? Возможность проводить вас до машины вполне стоила пяти долларов.
Они как раз подошли к ее джипу. Ренни открыла дверь, бросила на сиденье сумку и повернулась к Вику лицом:
– Вы проводили меня до машины. Больше за пять долларов вам ничего не полагается.
– Значит, о чашечке кофе и заикаться не стоит?
– Совершенно точно.
– Вам не надо отвечать мне прямо сейчас. Подумайте.
– Прекратите со мной флиртовать.
– Я только заговорил о чашке кофе, вовсе не о…
– Вы начали флиртовать со мной с того момента, как я извинилась перед вами за то, что налетела на вас. Если вы надеетесь, что из этого что-то выйдет, вы зря теряете время.
Он поднял руки, сдаваясь.
– Я всего лишь дал за вас на чай. Хотел выглядеть джентльменом.
– Тогда спасибо за то, что были джентльменом. Спокойной ночи. – Она села в машину и захлопнула дверцу.
Вик тут же снова открыл ее и наклонился, приблизив лицо почти вплотную к ее лицу:
– К вашему сведению, доктор Ньютон. Если бы я с вами флиртовал, то вы сейчас были бы уже в курсе, что глаза у вас потрясающие и что я, быть может, увижу ваши губы в весьма грязном сне. Спокойной ночи.
Он громко захлопнул дверь и пошел прочь.
Сидя в своей машине, припаркованной в половине квартала от загородного клуба на противоположной стороне улицы, Лозадо видел, как Ренни вышла из клуба. На ней было платье из какой-то легкой летней материи, которое соблазнительно ее облегало и возбуждало в нем желание.
Когда она вышла из тени балкона второго этажа, свет позолотил ее светлые волосы. Она выглядела потрясно. А какой грациозной была ее походка. Она…
– …мать твою, а это еще кто?
Увлекшись своими фантазиями, Лозадо не сразу заметил мужчину, идущего с ней рядом. Но когда он узнал эту длинную, поджарую фигуру и сообразил, кто ее сопровождает, он еле сдержался, чтобы не выскочить из машины, пересечь улицу и убить Вика Треджилла на месте.
Рано или поздно это обязательно произойдет. Ему все равно придется прикончить этого разговорчивого, гребаного копа, так почему, черт возьми, не прямо сейчас?
Потому что это не стиль Лозадо, вот почему. Преступления из ревности для любителей, не умеющих держать себя в руках. И хотя ему страстно хотелось покончить с Виком Треджиллом раз и навсегда, у него имелась лучшая перспектива в жизни, чем провести остаток дней в камере смертников, подавая одну апелляцию за другой и получая отказы. И наконец, закончить уколом в вену, подаренным государством за убийство полицейского.
Если бы Вик сам все не испортил, он, Лозадо, скорее всего, сидел бы сейчас в камере смертников за убийство его брата Джо. Лозадо знал, что эта ошибка до сих пор мучает Вика. Он, верно, сходит с ума от злости, зная, что убийца его брата живет в пентхаусе, шьет костюмы у лучшего портного, ездит на роскошной машине, ест, пьет, совокупляется, то есть наслаждается свободой благодаря глупости Вика.
Лозадо потрогал шрам над бровью и хмыкнул. Он слишком умен, чтобы, как Вик, поддаваться минутному настроению. Другие постоянно делают такие ошибки, но не Лозадо. Лозадо профессионал, не имеющий себе равных. Профессионал никогда не теряет голову и ждет своего часа.
Кроме того, ожидание момента, когда он решит убить Треджилла, доставит ему едва ли не большее удовольствие, чем само убийство.
И все же, наблюдая за копом, шедшим рядом с женщиной, которой Лозадо вскоре будет обладать, он сжал руль так крепко, будто хотел вырвать его с мясом.
Какого черта делает его Ренни с Виком Треджиллом?
Первоначальный шок при виде их вместе уступил место беспокойству. События развивались не так, как бы ему хотелось. Сегодня утром Треджилл помешал ему завтракать, затем появился на свадебном приеме вместе с Ренни. Совпадение? Вряд ли.
Что нужно Вику от доктора Ренни Ньютон? Его интересует ее роль в последнем судебном процессе? Или это имеет отношение к делу об убийстве доктора Хоуэлла, которое так и осталось нераскрытым? Лозадо не узнал бы о ее планах на вечер, если бы не нашел приглашение на свадьбу в тот день, когда доставлял розы, а потом шарил по дому. Неужели Вик тоже проникал в ее дом?
Это были беспокойные мысли.
Но что больше всего терзало его, заставляло глаза наливаться кровью, а бритую голову пылать жаром, это возможность, что Ренни была заодно с полицией. Неужели они каким-то образом узнали, что она ему нравится? Вдруг Треджилл с компанией уговорил ее помочь расставить ловушку? Ну нет, это было бы ужасно. Убить ее за предательство и допустить, чтобы его женщина пропала попусту.
Со все растущим подозрением он смотрел, как Треджилл наклонился к ней, потом выпрямился и захлопнул дверцу. Ренни выехала со стоянки и промчалась мимо, не заметив Лозадо. Она смотрела на дорогу, на лице не было улыбки. Более того, она казалась рассерженной. Последние слова Треджилла привели ее в бешенство. Он ведь, как последний дурак, вечно над всеми подшучивал, наверное, и с женщинами вел себя так же по-идиотски.
Лозадо завел мотор, развернулся на сто восемьдесят градусов и поехал за Ренни. В дом она вошла одна. Он оставил машину в конце квартала и несколько часов следил за ее домом. Она больше не выходила. Ни Треджилл, ни кто-нибудь другой не показывались.
Только после полуночи Лозадо начал успокаиваться. Подозрения насчет Ренни показались надуманными. Можно найти вполне логичное объяснение ее появлению с Треджиллом. Возможно, он расспрашивает ее о чем-то, связанном с убийством доктора Хоуэлла.
Все знали, что между ними были серьезные разногласия. В Форт-Уэрте сплетни распространяются быстро. Расспросы полицейского во время приема могли ее рассердить, поэтому она и выглядела такой взбешенной, когда ехала домой из загородного клуба.
