Текст книги "Белый зной (Брат мой, Каин)"
Автор книги: Сандра Браун
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
– С чего все началось?
Крис пожал плечами.
– Вы не спрашивали?
– Нет, Сэйри, мы спрашивали, – подчеркнуто вежливо ответил Крис. – Дэнни отказывался это обсуждать.
– Мы не смогли проследить связь его увлечения религией с каким-то конкретным случаем, – объяснил Бек Мерчент. – Он не избежал чудом смерти, с ним не произошло ничего в подобном роде. Достаточно сказать, что Дэнни просто стал другим человеком в последние несколько месяцев своей жизни. Он радикально изменился.
– К лучшему или к худшему?
На ее вопрос ответил Хафф:
– Это смотря с какой стороны взглянуть.
Выражение его лица явственно указывало на его отношение к религиозности младшего сына, и Сэйри повернулась к помощнику шерифа.
– Почему вы считаете, что вера Дэнни связана с его самоубийством?
– Я спрашивал пастора и тех членов общины, кто разговаривал с Дэнни в воскресенье утром. Все, как один, заявили, что он был в прекрасном настроении, очень весел. На него словно снизошел Господь, так они говорили. Дэнни всем говорил, что они еще увидятся на вечерней службе. – Скотт по очереди встретился взглядом со всеми присутствующими и только потом добавил: – Кажется очень странным, что человек в таком состоянии духа пошел и застрелился.
– Вы пытаетесь сказать нам, что его смерть лишь на первый взгляд кажется самоубийством? – уточнила Сэйри.
– Не стоит говорить за Уэйна, Сэйри, – вмешался Ред Харпер, бросая неловкий взгляд в сторону Хаффа. – Он только хотел сказать…
– Я говорю о том, что обстоятельства смерти Дэнни Хойла требуют продолжения расследования.
– Медицинский эксперт округа не нашел ничего, что противоречило бы самоубийству.
– Вы правы, мистер Мерчент, но причина смерти была очевидной. – Скотт посмотрел на Сэйри. – Я не стану пугать вас изложением того, что было написано в отчете патологоанатома. – И, обращаясь к Мерченту, он продолжил: – Причина смерти ясна, но неопределенным остается способ.
– Способ смерти, – повторил Бек Мерчент и хмуро посмотрел на детектива. – Стволы дробовика были у Дэнни во рту. Едва ли можно говорить о случайном выстреле.
– Я с вами согласен, – Скотт мрачно кивнул. – Мы спокойно можем вычеркнуть несчастный случай из нашего списка. И если мы считаем, что это не самоубийство, следовательно, это убийство.
Ред Харпер сморщился, будто от боли.
– И поэтому я задам вам следующий вопрос. Кто-нибудь из вас знает человека, который желал бы смерти Дэнни?
6
Полуденная жара доконала цветы, усыпавшие свежую могилу. Бутоны съежились, лепестки приобрели коричневатый оттенок и вывернулись наружу, прижимаясь к стеблям, словно признавая поражение.
Ветра не было, и густой дым из труб литейного завода повис над кладбищем густым серым облаком.
Сэйри этот уродливый занавес казался саваном Дэнни. Она отправилась на кладбище, желая обрести хоть немного покоя, но после разговора с помощником шерифа Скоттом она понимала, что ей будет не так-то легко примириться с гибелью младшего брата.
Из троих детей Хаффа Хойла Дэнни меньше всего походил на отца. У него были мягкие манеры, негромкий голос, и, насколько знала Сэйри, он никогда не совершил ничего дурного и не плел интриг.
Когда они были маленькими, Дэнни всегда подчинялся Сэйри и Крису, лишь изредка оказывая символическое сопротивление, если его обижали. В конце концов он сдавался, особенно Крису, самому сильному из их троицы. К тому же хитрый Крис отлично знал, как управлять младшим братом. Дэнни всегда попадался в ловушки, устроенные Крисом, хотя тот часто очень жестоко подшучивал над ним.
Сэйри была самой вспыльчивой из них. Но стоило ей сорваться на Дэнни, он выслушивал ее тираду спокойно и не держал на нее обиды за те неприятные слова, которые она ему наговорила.
Однажды во время сильной истерики она зашвырнула в залив его любимый игрушечный грузовик. Дэнни расплакался, начал обзывать ее, приказал ей нырнуть и вытащить игрушку. Разумеется, она отказалась это делать, а вместо этого принялась рассказывать, не упуская красочных деталей, как его сияющая машинка будет ржаветь и разрушаться и никогда не попадет в Мексиканский залив.
Дэнни рыдал несколько часов подряд, а потом впал в уныние. Когда Лорел потребовала объяснений, он не рассказал о том, что сделала Сэйри. Если бы младший брат на нее нажаловался, она бы считала, что поступила правильно. Но ей все сошло с рук, и Сэйри долго мучилась чувством вины.
Их мать не могла надышаться на Дэнни, потому что он был самым младшим. Сэйри помнила, как Хафф часто повторял, что Лорел вырастит из парня слюнявую девчонку, если не прекратит его баловать. И несмотря на всю любовь и заботу Лорел, Дэнни сильнее всего желал добиться расположения отца.
Крис получил это автоматически, по праву первородства. Его характер и интересы оказались такими же, как у Хаффа. Хойл-старший любил общество Криса, потому что тот был им самим в миниатюре.
На Сэйри смотрели как на декоративную, но совершенно бесполезную принцессу их клана и относились к ней соответственно. Она была плохо воспитанным упрямым ребенком, постоянно пыталась настоять на своем, а когда ей это не удавалось, закатывала истерики. И если ее мать считала такое поведение неприличным для юной леди, отца это забавляло. Чем больше сердилась и кричала Сэйри, тем громче смеялся Хафф.
Дэнни оставался послушным и незаметным, поэтому ему не доставалось внимания Хаффа.
Когда Сэйри немного подросла, она поняла это, но в то время ей не хватало ума и проницательности, чтобы проанализировать ситуацию. Только теперь, став взрослой, она понимала, насколько больно было Дэнни от того, что Хафф вспоминал о нем в последнюю минуту, что он всегда оставался самым далеким от отца младшим сыном.
Семья продолжала жить по своим законам и перед смертью Дэнни. Крису все сходило с рук, он оставался наследником, неспособным, в глазах Хаффа, сделать что-то не так. Сэйри Хафф считал колючкой в боку, потому что она сама отвергла отца. Дэнни же оставался послушным отпрыском, всегда поступавшим так, как ему велели. Он никогда не прекословил, на него всегда можно было положиться, но его почти не замечали.
Неужели существование в роли человека-невидимки могло заставить Дэнни покончить с собой?
Если он действительно покончил с собой…
Сэйри вытащила розу из букета и поднесла к губам. Слеза покатилась по ее щеке. Как несправедливо, что самый мягкий, самый безобидный из них умер молодым и его смерть была насильственной. Если Уэйн Скотт сумеет это доказать, значит, Дэнни убили.
– Мисс Линч?
Сэйри обернулась и увидела в двух шагах от себя молодую женщину.
– Я не хотела напугать вас, – сказала она, извиняясь. – Я думала, вы слышали, как я подошла.
Сэйри покачала головой:
– Я задумалась.
– Я не хотела бы вам мешать. Я могу вернуться попозже. Я хотела прийти… Я хотела попрощаться с ним.
Женщина была примерно одного возраста с Сэйри, может быть, на пару лет помоложе, и изо всех сил старалась не расплакаться. Сэйри вспомнила, что видела ее на поминках, но их никто не представил друг другу.
– Меня зовут Сэйри Линч, – сказала она и протянула молодой женщине руку.
– Я знаю, кто вы. Я видела вас на поминках. Кто-то указал мне на вас, но я бы в любом случае вас узнала, потому что видела ваши фотографии.
– В доме есть только старые снимки. Я изменилась.
– Да, но ваши волосы остались прежними. И потом, Дэнни показывал мне статью о вас, она была напечатана совсем недавно. Он очень гордился тем, что вы делаете. – Она рассмеялась, и Сэйри удивилась мелодичности ее смеха. – Когда я сказала, что вы очень изысканная и элегантная женщина, Дэнни ответил, что внешность обманчива и что вы были настоящей озорницей. Но он произнес это с такой нежностью!
– Как вас зовут?
– О, простите, я не представилась. Джессика Дебланс. Я… Я была другом Дэнни.
– Давайте присядем, – предложила Сэйри, указывая на бетонную скамью под деревом недалеко от могилы.
Они прошли туда. Миниатюрная и очень хорошенькая Джессика Дебланс была в льняном платье хорошего покроя. Светлые волосы падали ей на плечи мягкими волнами.
Женщины сели на скамью. По молчаливому согласию они долго сидели молча и смотрели на могилу. Джессика тихо сморкалась в платок. Повинуясь инстинкту, Сэйри обняла ее за плечи. Почувствовав прикосновение, Джессика затряслась от рыданий.
У Сэйри на языке вертелось множество вопросов, но она не торопилась их задать, выжидая, пока Джессика успокоится. Рыдания стихли, молодая женщина пробормотала извинения.
– Не стоит извиняться. Я рада, что у моего младшего брата был кто-то, кто любил его настолько, чтобы оплакивать его уход в присутствии совершенно постороннего человека. Судя по всему, вы были очень хорошими друзьями.
– Видите ли, мы собирались пожениться. – Джессика вытянула вперед левую руку, и Сэйри с изумлением увидела круглый солитер на тонком платиновом ободке.
– Красивое кольцо.
И оттого, что скромное кольцо представляло собой объяснение в любви, на какое был способен только Дэнни, Сэйри стало жаль молодую женщину. Она сердилась на Хаффа и Криса. К невесте Дэнни следовало отнестись как к члену семьи. А Джессикой явно пренебрегли.
– Простите, что я не поговорила с вами на поминках, Джессика. Я не знала, что Дэнни помолвлен. Никто не сказал мне об этом.
Может быть, Дэнни именно поэтому звонил ей.
– Никто не знал о нашей помолвке, – объяснила молодая женщина. – Никто из вашей семьи, я имела в виду. Дэнни не хотел, чтобы его отец и брат узнали обо мне до нашей свадьбы.
Несмотря на то что Сэйри, казалось, уже знает ответ, она задала вопрос:
– Почему?
– Ему не хотелось, чтобы они вмешивались. Дэнни считал, что отец и брат не одобрят его выбор.
– Это смешно. Почему бы им не одобрить вас?
Женщина снова рассмеялась, но печально.
– У меня нет денег, мисс Линч.
– Пожалуйста, называйте меня Сэйри.
– Мой отец работает на заводе «Табаско» в Нью-Айберии, а мать – домохозяйка. Они скопили достаточно денег, чтобы мы с сестрой могли учиться в колледже. Мы их радость и гордость, потому что работаем в начальной школе учительницами.
– У них есть полное право гордиться вами, и не думайте, что я говорю снисходительно. Как вы познакомились с Дэнни?
– Я преподаю в третьем классе и еще работаю добровольной помощницей в библиотеке. Как-то вечером Дэнни зашел выбрать книгу, и что-то его заинтересовало. Время приближалось к закрытию. Мне пришлось попросить его уйти. Дэнни взглянул на меня и смотрел очень долго, а потом сказал: «Я уйду, но только в том случае, если вы выпьете со мной чашку кофе».
Джессика приложила руку к щеке, словно воспоминание об этой встрече заставило ее покраснеть.
– И вы пошли?
– Выпить кофе? Да. – Джессика тихонько рассмеялась. – Мне не следовало этого делать. На меня это совершенно не похоже. Я никогда не хожу пить кофе с мужчиной, с которым едва познакомилась. И все-таки я это сделала. – Ее взгляд снова упал на цветы на могиле. – Мы разговаривали несколько часов. Прежде чем мы попрощались, Дэнни попросил меня встретиться с ним в следующие выходные. К субботе я уже знала, что он сын Хаффа Хойла, и испугалась. Я начала придумывать отговорки, чтобы не пойти на свидание. Но Дэнни так мне понравился, что я все-таки пошла. Мы отправились ужинать в маленький ресторанчик на полдороге к Новому Орлеану. Дэнни сам его выбрал, и ресторан оказался замечательным. Но я поняла, к чему вся эта секретность, и не возражала. Мне не очень хотелось иметь дело с вашей семьей. – Джессика быстро повернулась к Сэйри. – Надеюсь, я вас не обидела.
– Разумеется, нет. Я сама не люблю иметь дело с Хойлами. Я лучше вас знаю, насколько мы испорчены.
Джессика Дебланс печально улыбнулась:
– Дэнни не был испорченным.
– Нет, он не был.
– Ваш младший брат работал на предприятии и отлично выполнял свою работу, но его сердце к этому не лежало. Он не принимал философию управления, которую исповедовали ваши отец и брат. У него было много разногласий с ними. Ему просто было трудно выступить против них. Привычки, укоренившиеся с детства, непросто переломить. Хотя он становился храбрее.
Сэйри решила обдумать это заявление позднее. Интересно, как Дэнни проявлял свою новообретенную храбрость?
– И как давно вы помолвлены?
– Две недели.
– Две недели? – удивленно воскликнула Сэйри.
– Верно, – Джессика непреклонно вскинула голову. – Они говорят, что Дэнни покончил с собой. Он этого не делал. Я знаю, что он не убивал себя. Мы строили планы, как будем жить дальше, обсуждали, чего нам хочется. Мы выбрали имена нашим будущим детям. Дэнни не совершал самоубийства. Он бы счел это грехом.
Слово «грех» вызвало следующий вопрос Сэйри:
– Вы с Дэнни посещали одну церковь?
– Да. После нашего второго свидания я пригласила его пойти со мной. В то воскресенье я пела соло в церковном хоре во время богослужения.
Значит, молодая женщина обладала певческими данными. Понятно, откуда у нее такой музыкальный смех.
– Дэнни не хотел идти, – вспоминала Джессика. – Он сказал, что Хафф – так он обычно называл вашего отца – с презрением относится к религии. Но я ответила, что не смогу с ним встречаться, если он не будет верить в бога так, как я. И я говорила серьезно. – Она застенчиво улыбнулась. – Дэнни был тогда так влюблен, что согласился пойти со мной в то воскресенье. И с первого же раза он понял, что в его жизни не хватало именно господней любви. Он осознал это и стал другим человеком.
По этому вопросу с Джессикой согласились бы Хафф, Крис и Бек Мерчент, хотя они связывали перемены в характере Дэнни с внезапным помутнением рассудка, а не с религиозным обновлением. Для них это были перемены к худшему, а не к лучшему.
– Думаю, вы были очень добры к моему брату, Джессика. Я рада, что Дэнни познакомился с вами, и благодарна вам за то, что вы его любили.
– Я не могу принять вашу благодарность. – Голос Джессики дрогнул, и она снова поднесла к глазам платок. По ее щекам покатились слезы. – Я любила Дэнни всем сердцем. Как я это вынесу?
Пока она плакала, Сэйри обнимала ее за плечи. Ей самой хотелось плакать, но она оплакивала бы не только Дэнни, но и Джессику. Ее младшему брату было уже все равно, а сердце молодой женщины разрывалось от горя, и только время могло залечить эту рану.
В жизни происходят и такие события, которые, как кажется, невозможно пережить. У человека нет даже уверенности в том, что он этого хочет. Несчастья причиняют такую боль, что легче умереть, чем жить в невыносимых страданиях.
Сэйри знала, как это бывает. Она не забыла, каково это, когда сердце болит так, что хочется умереть. Ничто не могло облегчить ее боль. Но инстинкт выживания творит чудеса. Сердце продолжает биться и после того, как пропадает желание жить. Человек делает новый вдох, когда исчезает желание дышать. Человек продолжает жить.
Сэйри не винила невесту Дэнни за безутешное горе, но и не пыталась утешать ее. Она просто продолжала обнимать ее и обнимала бы всю ночь напролет, если бы потребовалось, потому что, когда горевала она сама, ее обнять было некому.
В конце концов Джессика перестала плакать.
– Дэнни не хотел бы, чтобы я плакала. – Она вытерла глаза и высморкалась. Взяв себя в руки, она добавила: – Я не принимаю вывод коронера.
– Может быть, вам станет немного легче, если вы узнаете, что не одиноки в этом. Полиция тоже задает непростые вопросы.
Сэйри пересказала разговор с шерифом Харпером и детективом Уэйном Скоттом. Она привела все подробности, которые сумела запомнить.
Джессика некоторое время размышляла над ее словами, потом сказала:
– Этот детектив работает на Реда Харпера?
– Я знаю, о чем вы подумали. О том, что Харперу платит Хафф. И все-таки помощник шерифа Скотт преисполнен решимости продолжать расследование.
Молодая женщина задумчиво прикусила нижнюю губу.
– Последнее время Дэнни что-то тревожило. Но когда я спрашивала его, он отшучивался. Говорил, что беспокоится о том, что не сможет содержать меня. Или что его волнует, не стану ли я толстой и уродливой после свадьбы. И буду ли я его любить, если он облысеет. Все в таком духе. Я начинала думать, что зря беспокоюсь. Но теперь у меня другое мнение. Я слишком хорошо знала Дэнни.
– И он ни разу даже не намекнул, что его тревожит?
– Нет, но что-то определенно было.
– Настолько серьезное, что он решил уйти из жизни? – мягко предположила Сэйри.
– Дэнни не причинил бы мне такой боли, – стояла на своем Джессика. – Он бы не оставил меня мучиться вопросами, почему он так поступил и что я могла сказать или сделать, чтобы не допустить этого. Дэнни никогда бы не взвалил мне на плечи такую ношу. Нет, Сэйри. Я никогда не поверю, что ваш брат застрелился. – Помолчав, Джессика заговорила снова: – Правда, я должна признать, что альтернатива представляется мне немыслимой. Дэнни ни в чем не был виноват. Даже рабочие с завода, которые не слишком жалуют Хойлов, его любили.
– Наверняка не все, Джессика. Дэнни руководил отделом кадров, он нанимал и увольнял, следил за выплатой страховок, за зарплатой. Он мог кого-то обидеть и не подозревать об этом.
– Дэнни лишь выполнял распоряжения Хаффа. Ваш отец настоящий феодал, но я уверена, что рабочие знали об этом.
Все может быть, решила Сэйри. Только человек по натуре мстительный мог и не сделать различия между отцом и сыном.
– Вы знаете Бека Мерчента? – спросила Сэйри.
– Я знаю, кто он такой. Все знают. Он главный цепной пес на предприятии. Их с Крисом водой не разольешь.
– И они настолько хорошие друзья?
– Неразлучные.
Сэйри приняла к сведению эту информацию. Значит, все, что говорится Беку, сразу доходит до Криса.
А Джессике она сказала:
– Так вот, когда шериф Харпер спросил, не знаем ли мы, кто мог желать смерти Дэнни, мистер Мерчент ответил за всех нас, сказав то, что мы все думали. За прошедшие годы у Хойлов появилось много врагов в городе. Если бы кто-то захотел отомстить, то Дэнни был бы самой легкой мишенью, потому что он был совершенно беззащитным.
Джессика подумала и ответила:
– Полагаю, это так. Но мне больно думать, что Дэнни расстался с жизнью, потому что кто-то затаил злобу против семьи за деяния, к которым Дэнни не имел никакого отношения.
– Согласна с вами. – Сэйри поколебалась, потом все-таки поинтересовалась: – Вы намерены рассказать Крису и Хаффу о вашей тайной помолвке?
– Нет, ни в коем случае. Мои родители знали об этом, потому что Дэнни просил у них моей руки. Кроме мамы с папой и сестры, об этом больше никто не знал. Даже в моей школе ничего не было известно. Мы встречались только за пределами города. Даже в церкви мы всегда держались вдалеке друг от друга. Я не вижу причин объявлять о нашей помолвке теперь. Кроме неприятного разговора с вашим отцом и братом, я ничего от этого не жду. А у меня нет ни желания, ни сил вести подобную беседу. Я хочу думать о Дэнни, а не о них. Я хочу сохранить о наших отношениях только светлые воспоминания, а они наверняка сделают или скажут что-то, чтобы очернить их.
– Как это ни печально, я с вами согласна, – заметила Сэйри. – Думаю, вы приняли правильное решение. Не давайте им возможности обидеть вас, вам и без того слишком больно. Хотя они много потеряют оттого, что не познакомятся с вами. – Сэйри сжала руку Джессики. – Я рада, что мы с вами встретились. Мне стало легче, когда я узнала, что Дэнни был счастлив последний год жизни.
Сэйри решила уйти, чтобы Джессика могла побыть одна у могилы. Они обменялись номерами телефонов и попрощались. Сэйри пообещала держать молодую женщину в курсе того, как продвигается расследование.
Джессика упрямо, что так не вязалось с ее хрупкой внешностью, повторила:
– Неважно, к какому выводу придет этот помощник шерифа Скотт. Я знаю, что Дэнни не убивал себя. Он бы не оставил меня. Кто-то его убил.
7
Ресторан-закусочная «Дестини» изменился с тех пор, когда Сэйри заходила туда в последний раз. Хромированные стулья вдоль стойки сменили красные сиденья на бирюзовые. В кабинках появились новые столы, покрытые пластиком. Они тоже были бирюзовыми, возможно, для того, чтобы дополнить ярко-розовую простеганную обивку сидений.
Судя по всему, владельцы «Дестини» считали такую цветовую гамму в духе Майами-Бич ретроимитацией классического стиля ресторанов-закусочных в стиле вагонов-ресторанов пятидесятых годов. Но они добились лишь того, что заведение стало выглядеть пародией.
Компакт-диски сменили пластинки-сорокапятки в музыкальном автомате, но он хотя бы остался на месте. И хотя обстановка изменилась радикальным образом, из меню не исчезли прежние высококалорийные блюда, полные вредного для сосудов холестерина.
Сэйри сделала заказ и расслабилась, прислонившись к виниловой спинке скамьи, потягивая ванильную колу. Уже в который раз она спрашивала себя, что делает в этом месте, почему она не уехала в Новый Орлеан, чтобы этим же вечером вылететь в Сан-Франциско.
Вместо этого она с кладбища поехала в лучший из двух мотелей Дестини под названием «Приют» и сняла там комнату. Потом, решив, что проголодалась, Сэйри отправилась ужинать. Возможно, ей просто не сиделось на месте.
К концу последнего дня рабочей недели после привычного вечернего многолюдья ресторан-закусочная был почти пуст. И это соответствовало настроению Сэйри. Ей требовалось обдумать все, что произошло за день.
Хорошо, что она выбрала именно это время для поездки на кладбище. Появись она там на полчаса раньше или позже, она бы не познакомилась с Джессикой Дебланс и не узнала, как счастлив был с ней Дэнни. Разговор с женщиной, любившей его, стал для Сэйри неожиданным подарком.
Но помолвка Дэнни оказалась главным аргументом против его самоубийства. Теперь, когда у Сэйри была эта информация, она гадала, как ею распорядиться.
Правда, она так и не поняла, почему младший брат позвонил ей впервые за десять лет. Собирался ли он поделиться с ней хорошими новостями, подвести черту под их отношениями перед самоубийством или спросить ее совета по проблеме, с которой он столкнулся? Сэйри этого уже не узнает, и этим ей мучиться всю оставшуюся жизнь.
– Привет, Рыжик.
Сэйри отвлеклась от своих мыслей и обернулась, полагая, что в ресторан заглянул кто-то из старых знакомых. Но у ее кабинки стоял мужчина, которого она никогда раньше не видела. Он явно решил, что удачно пошутил, потому что довольно скалился.
Кивком он указал на ее стакан с колой:
– Пьешь в одиночку?
– И мне это нравится, – Сэйри отвернулась, надеясь, что парень поймет намек и уйдет.
Он не понял.
– Откуда тебе знать? Ты же еще не выпивала со мной.
– И не собираюсь.
– И не со-би-ра-юсь, – передразнил он. – Ты, видно, высоко летаешь в этом твоем Фриско.
Сэйри сурово посмотрела на него.
– Ага! Гадаешь, откуда я тебя знаю? Кто ж тебя не знает, мисс Сэйри Хойл? Разве я мог забыть эти рыжие волосы или… – Его глаза скользнули вниз по ее фигуре. Он решил, что это получилось сексуально. – Ты отлично сложена. Но ты нахваталась плохих привычек в Калифорнии. Ладно, там все так высокопарно выражаются, так что я тебя прощаю. – Он нагнулся к Сэйри и снизил голос до шепота: – Держу пари, у тебя такая же славная попка, как в шестнадцать лет, когда ты скакала с болельщицами по краю футбольного поля и высоко вскидывала ножки. Я от тебя прям торчал каждую пятницу. Ждал этого всю неделю.
– Очаровательно, – взгляд Сэйри оставался ледяным. – А теперь, может быть, вы оставите меня в покое?
Вместо этого мужчина уселся напротив нее. Она потянулась за сумочкой, чтобы уйти, но он схватил ее за руку. Сэйри попыталась вырваться, приговаривая:
– Отпустите меня! Что вам от меня нужно?
– Я всего лишь решил поболтать с тобой по-дружески, – вкрадчиво произнес он. – Мы же с тобой не чужие. Разве ты меня не помнишь?
Сэйри не желала разговаривать ни дружески, ни как-то иначе с этим типом с длинными волчьими желтыми зубами, редкой желтоватой бороденкой и огромными ушами. Но ей также не хотелось бороться с ним и привлекать к себе внимание остальных немногочисленных посетителей.
Чтобы не выставлять себя на посмешище, Сэйри решила сохранить в тайне от Хаффа и Криса свое присутствие в городе. Родственники считали, что она уехала в Новый Орлеан, как и собиралась. Новость о том, что она схватилась врукопашную с каким-то ублюдком в забегаловке, быстро дойдет до их ушей. То-то они повеселятся.
Она постаралась взглядом сбить с нахала спесь.
– Я не знаю, кто вы, и не желаю этого знать. Если вы немедленно не отпустите мою руку, то я…
– Что? – глумливо поинтересовался он, крепче сжимая ее запястье. – Что ты сделаешь, если я тебя не отпущу?
– Она сломает твою чертову шею. А если она этого не сделает, то я ей помогу.
У ее незваного соседа по столу отвисла челюсть, когда он поднял глаза. Она обернулась и увидела Бека Мерчента, лениво прислонившегося к стенке ее кабинки. Он стоял почти в той же позе, что и утром на кладбище, когда уговаривал ее заехать на поминки. Он и теперь непринужденно улыбался, только его глаза оставались холодными, подтверждая серьезность угрозы.
Мужчина явно струсил, хотя он и пытался не сдаваться.
– Кто ты такой, что позволяешь себе вмешиваться?
– Я тот, кто сломает тебе шею.
– Однажды я тебе уже надрал задницу. Ты, кажется, успел об этом забыть. Что ж, с удовольствием освежу твою память.
Ушастый блефовал. Даже Сэйри, не будучи специалистом по кулачным боям, поняла это.
– Отпусти ее, – последовал твердый приказ Мерчента, – немедленно.
Мужик отпустил Сэйри, вылез из кабинки и сказал, ухмыляясь:
– Ты, как и все Хойлы, всегда считала себя самой крутой.
Сэйри не стала отвечать ему, лишь посмотрела вслед, когда он вернулся к своим приятелям в самую дальнюю кабинку ресторана и те принялись высмеивать его поражение. Потом она перевела взгляд на Бека Мерчента.
– Я бы сама справилась с ситуацией.
– Запомните эту мысль.
Прежде чем она успела ответить, Бек вернулся к двери ресторана, открыл ее и негромко свистнул. Крупная собака выпрыгнула из кузова пикапа и бросилась к нему.
– Отправляйся на кухню, пусть тебя там покормят.
Золотистый ретривер побежал к распашным дверям, ведущим на кухню, и носом толкнул их. Сэйри услышала, как персонал приветствует пса радостными возгласами.
– Это и есть Фрито? – спросила она.
– Как вы узнали?
– Крис говорил о нем.
– Ах да, вечер в бунгало, рысь.
– Я так и подумала, что Крис говорил о собаке. – Она посмотрела в сторону кухни. – Не сомневаюсь, Фрито здесь завсегдатай.
– И я тоже. Вас я здесь ни разу не встречал и, честно говоря, шокирован. В доме вы всем дали понять, что вам не терпится вернуться в Сан-Франциско.
– Я побывала на кладбище, и ехать в аэропорт оказалось уже поздно. Поэтому я решила переночевать в городе и вернуться домой завтра.
Бек не стал комментировать ее планы и лишь спросил, сделала ли она заказ.
– Да, я заказала чизбургер.
Мерчент окликнул повариху, которую было видно через открытую арку за стойкой:
– Грэйди, пожалуйста, мне то же, что и ей.
– Скоро будет готово.
Бек снова устроился в кабинке.
– Так что вы там говорили насчет того, что сами справитесь со Шлепой Уоткинсом?
– Уоткинс! – вдруг вспомнила Сэйри. – Вот откуда мне знакомо его лицо. Известный бузотер. Он учился в нашей школе, был на несколько классов старше. Думаю, он не раз оставался на второй год. Однажды его отстранили от занятий, потому что он подсматривал за девочками в раздевалке.
– Шлепа и остался бузотером. Я слышал от Криса, что его недавно выпустили условно-досрочно. Когда я остановился у ресторана, то через окно увидел вас. Мне показалось, что вам нужна помощь.
– В этом месте я должна сказать: «Спасибо, что спасли меня»?
Бек засмеялся, посмотрел на подошедшую официантку и подмигнул ей, когда та поставила перед ним стакан с колой.
– Ты не забыла положить лимон, Молли, хотя я и не просил. Спасибо.
– Как я могла забыть, – девушка игриво улыбнулась ему.
– Ты знакома с Сэйри Линч?
Женщины улыбнулись друг другу. Официантка понизила голос и сказала:
– Этот Шлепа Уоткинс провонял все заведение. Давай я вытру твой столик, Бек.
– Спасибо, все в порядке.
– Им не следовало выпускать его на свободу.
– Он скоро вернется в тюрьму, вот увидишь.
– А пока лучше бы ему и его дружкам найти себе другое место для посиделок. Бургеры скоро будут готовы. Рада была познакомиться, – кивнула она Сэйри и отошла. Девушка явно была неискренна: ей совсем не хотелось оставлять Сэйри наедине с Беком Мерчентом.
Скорее всего, не только официантка из «Дестини» потеряла голову из-за Бека, и Сэйри понимала почему. Он выглядел очень сексуально – зеленоватые, словно вода в омуте, глаза, светлые густые волосы, улыбка, подсказывающая, что он мог уговорить женщину на что угодно. А потертые джинсы и свободная рубашка, в которые он переоделся, делали его по-домашнему уютным. Правда, Бек отлично смотрелся и в строгом официальном костюме на похоронах. Упаковка в общем и целом была, безусловно, привлекательной.
Но то же самое можно было сказать и о Крисе. Он тоже умел носить вещи. Старший брат Сэйри был хорош собой, как кинозвезда. Но многие змеи столь же красивы, сколь и ядовиты. Крис был гадиной, жалившей даже тогда, когда очаровывал.
Сэйри доверяла Мерченту не больше, чем Крису, скорее даже меньше. Крис таким родился, а Беку платили за его гнусности.
– У Селмы будет разбито сердце, если она узнает, что мы пришли ужинать сюда после того, как она весь день пыталась накормить нас, – заметил Бек.
– Она любит нас, хотя мы этого и не заслуживаем. Селма всегда нас любила.
Бек сложил руки на столе перед собой и подался к Сэйри.
– Почему вы считаете, что не заслужили любви?
– Вы адвокат, мистер Мерчент, а не психоаналитик.
– Я лишь веду непринужденную беседу.
– Мне кажется, Шлепа Уоткинс говорил то же самое.
Он громко рассмеялся.
– Значит, мне следует поработать над техникой. – Бек помешал соломинкой напиток в стакане. – Сэйри, простите меня, – медленно произнес он, поднял глаза и встретился с ней взглядом. – Мне не следовало вот так объявлять вам о смерти старого Митчелла. Это был дешевый трюк. Даже когда я сержусь, я обычно играю более честно.
Недовольная собой за то, что не верит даже этому искреннему на первый взгляд извинению, Сэйри промолчала, лишь чуть повела плечом, как будто принимая его.
Официантка принесла заказанные ими бургеры и картошку. Они оказались такими, какими им и следовало быть, – жирными, горячими и восхитительными. Несколько минут они ели молча, но Сэйри чувствовала, что Бек наблюдает за ней. В конце концов она не выдержала:
– В чем дело, мистер Мерчент?
– Что такое?
– Почему вы все время смотрите на меня?
– Гм, простите. Я просто размышлял о том, почему вам так сложно сказать мне «спасибо».
– За что?
– За то, что я избавил вас от Уоткинса.
Он кивком указал на большое окно. Сэйри повернула голову и увидела, как ее обидчик садится на мотоцикл, нажимает на стартер и с ревом уносится со стоянки. Выезжая на автостраду, Уоткинс обернулся к ним и сделал неприличный жест рукой.
