Текст книги "Бертолетова соль агентуры глубокого укрытия [СИ]"

Автор книги: Самурай Врангель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

56.

"Во время заседания Государственной Думы России, в момент выступления президента Российской Федерации, депутат от фракции «Апельсин» передавал записку в президиум, что само по себе являлось нарушением порядка ведения заседания, но особого внимания спикера не привлекло, в силу политической известности и своеобразной харизмы депутата. Оставив записку у спикера и возвращаясь на своё место, представитель «Апельсина» неожиданно предпринял попытку покушения на жизнь президента России. Служба президентской охраны среагировала моментально, но всё равно опоздала. – Диктор сделал паузу и продолжил торжественным тоном:

– Президент лично, владея приёмами САМБО, нейтрализовал покушавшегося. Это был экстренный выпуск новостей. Подробности в ближайшее время. Оставайтесь с нами".

– И на эту операцию ушло сто миллионов долларов? – мрачно спросил глава овального кабинета, выключив российский телеканал.

– Да, – уныло ответил Главный финансист по военным спецоперациям. – Но ЦРУ меня убеждало, что иллюминаты не подведут. Откровенно говоря, я не ожидал от них такой туповатой акции прямого действия – задушить президента России во время выступления. Насколько я знаю, раньше они действовали совершенно другими методами. Правда, я слышал, у них технические проблемы. Новый, новый подход к задаче в технике покушений. Это уже не покушение, а шоу эксгибициониста. Смотрело около пятидесяти миллионов телезрителей. Теперь депутат из "Апельсина" сядет в камере писать мемуары. И поверят каждому его слову! А он наврёт, сколько сможет. Ну и что, что он действовал по нейролингвистической команде и не знает никого из круга заказчиков? Он их выдумает! И заработает сумму большую, чем потратили на эту операцию. Рентабельность на лицо. Но деньги вложили мы, а дивиденды получит заключенный из фракции "Апельсин". – Финансист вздохнул и глянул на онемевшего от бешенства директора ЦРУ. Сказал, посмотрев на президента: – Мы вложили уйму денег, чтобы завалить медведя. А итог? Итог: в руке тощий кроль, который съел всю капусту.

– Какую капусту?

– Это образ, господин президент.

– А не много ли это, сто миллионов капусты за кроля, да ещё образного? – повернулся президент к своему советнику по спецоперациям. Тот ошалело глядел, не сразу сообразив, что стрелку перевели на него. Сообразил:

– Господин президент, операцию "Левый король" разработал глава ЦРУ.

Директор Центрального Разведывательного Управления, не моргнув глазом, спокойно перебросил мяч дальше:

– С подачи агентов ФБР. Файл FB-113.

Директор Федерального Бюро Расследований отбил удар:

– Наше бюро использовало информацию двойного агента ЦРУ. Файл RC-009.

– Который осуждён как шпион Белоруссии, – бабахнул по мячу глава разведчиков.

– И совершил побег при неизвестных обстоятельствах, – утопил мяч директор ФБР.

Все посмотрели на президента.

– Тему закрываем. Сто миллионов спишем на убытки от урагана Нефертити, а базу иллюминатов переселяем в Новую Зеландию. Пускай там ремонтируют свой взгляд на реальность. Переходим к вопросам по Украине. Какова ситуация в Киеве? – И посмотрел на директора ЦРУ.

– Город покинут. Ждём взрыва. Все спутники нацелены на Киев.

– И это всё? Вы уверены, что город покинут?

– Воинские подразделения и немного гражданского населения укрылись в метрополитене, но в основном город мёртв. Возьмите фотографии. Здесь хорошо видны опустевшие улицы.

– А кто транслирует на весь мир из Киева "Интернационал"? Вы даже, наверное, и не знаете, что это за произведение.

– Не знаю, – неожиданно признался глава ЦРУ.

– Это призыв грабить Америку! – закричал президент. – Это мировой призыв убивать американцев и искоренять их образ жизни! Все каналы транслируют эти весёлые строки: "Весь мир разрушим до основания…" А шеф ЦРУ не знает, что такое "Интернационал"? С этой песней люди шли на пулемёты, кидались под танки и взрывали поезда. «Интернационал» переводится как Армагеддон. Теперь доступно?

– Теперь, да, господин президент.

– Срочно десант в Киев! Надо остановить эту немыслимую по масштабу пиар-акцию!

– Но с минуты на минуту там произойдёт ядерный взрыв!

– Нас дурачат, неужели не ясно? Если бы была угроза взрыва, зачем тогда украинцы включили на весь город, на весь мир! музыку Армагеддона! А? – Повернулся к министру обороны. Скомандовал: Срочно в Киев перебросить десять десантных полков элитного спецназа под прикрытием истребителей F-117 и бомбардировщиков В1. Первая фаза плана MX началась, и русские на неё не отреагировали. Вводим план полностью. Кто, если не мы, господа! Нас пугали русским лазером! Посмотрим, каков он в деле. Снова повернулся к министру обороны. – Все силы бросаем на Украину. Немедленно! Мы им покажем Армагеддон! Мы им покажем захват американских самолётов! Воспользоваться информацией из файлов SR-71A Россия не успеет. – Президент упал в кресло. – Перерыв пять минут. Я жду стратегических решений.

Все покинули овальный кабинет. Министр обороны на ходу отдавал команды по телефону. Вскоре с десятков аэродромов Европы поднялись эскадрильи боевых самолётов и плотной тучей устремились к западной украинской границе. Опустевшая столица Киевской Руси беззащитно взирала в небо зашторенными окнами многоэтажек.

57.

Эвакуация всё же началась. Президент подписал указ о введении чрезвычайного положения в Киеве с вытекающими отсюда последствиями.

Тысячи автомобилей потянулись во все стороны от притихшего и ошарашенного города, окутанного туманной дымкой неизвестности. По всем средствам массовой информации транслировалась видеозапись обращения президента Украины к жителям столицы, в котором он объясняет ситуацию, просит население не впадать в панику, спокойно и мирно оставить свои жилища и покинуть столицу в течение 12 часов по причине "большой вероятности взрыва объекта «Укрытие» на Чернобыльской АЭС в котором появились явные признаки начинающейся цепной реакции".

Украинского президента поддержал и американский, обратившись к украинцам с высоты своего авторитета и гарантировавшего, цитата: "продолжение развития демократических процессов, не смотря на техногенные катастрофы и прочие причины дестабилизирующего характера, направленные на ликвидацию демократических ценностей".

Отряды внутренних войск и армейские подразделения, выполняя приказ, пытались людей заставить покинуть Киев напоминая историю затопления Нового Орлеана, разрушения Токио, и количество жертв населения, не послушавшегося призыва эвакуироваться.

Естественно, большинство киевлян никуда не поехало. Бронированные двери квартир в многоэтажках спальных районов закрылись наглухо. Хозяева сидели в квартирах как хомяки в своих норах, набрав полные ванны и вёдра воды, запасшись продовольствием, которое успели купить в битве возле прилавков, и уповая, что всё это очередная брехня.

Потенциальные мародёры всей Украины, прослышав про эвакуацию, срочно ринулись объездными дорогами в Киев. Армия держала оборону и пыталась не пускать в столицу никого. Но эффективность блокпостов была крайне низка из-за недостаточного количества воинских подразделений. Неразбериха и хаос возрастали с каждым часом. Колонны бронетехники НАТО форсированно удалялись от столицы Киевской Руси. Высшие офицеры узнали про Объект, про Ликвидатора, и почти моментально эти жизнерадостные новости стали достоянием всех военнослужащих всего блока НАТО.

Армия Европы неслась во все стороны от Киева, поглядывая на хронометры.

С аэродромов столицы взлетали эвакуационные самолёты каждые тридцать секунд, едва не сталкиваясь в воздухе друг с другом.

Больницы, дома престарелых, детские дома, заключённые следственных изоляторов – всех экстренно вывозили за 101 километр. Спец подразделения МВД и СБУ заняли позиции в районе нефункционирующего метрополитена, готовые по первой команде укрыться в нём.

Приказом коменданта города Киева, назначенного президентом и получившим особые полномочия, из города силой удалили журналистов всех стран и похожих на них людей, которые лезли со всех концов мира в самое пекло как тараканы – упорно и неистребимо. Началась реальная война между средствами массовой информации и комендантом. Мрачный генерал с длинными казацкими усами собственноручно давал самым расслабленным, наглым и демократичным "в рыло", и не стесняясь говорил об этом в прямом эфире, употребляя ненормативную лексику и упоминая Запорожскую Сечь с её результативными методами наведения порядка.

Украина запросила помощь у всех стран мира, мотивируя свою просьбу потенциальным взрывом объекта "Укрытие" с его тысячами тонн урановой смеси закипающей под бетонным саркофагом. Но ведущие мировые специалисты в области ядерной физики скептически прокомментировали вероятность возникновения цепной реакции. Украине не верили после её многочисленных афёр с российским и туркменским газом, нелегальной продажей российской электроэнергии в страны Европы; нелегальной поставкой вооружения в обход санкций ООН; нелегальных валютных операций с деньгами, выделенными Украине как помощь в реструктуризации экономики, и даже нелегальным выпуском пиратских компакт-дисков с ворованным программным обеспечением, в котором изворотливое государство столь преуспело, что заняло почётное первое место в рейтинге стран, производителей пиратской аудио-видео компьютерной продукции. Реноме у просителя оказалось весьма двойственным и вопрос о помощи повис в воздухе. Банкиры подозревали, что их опять дурачат, водят за нос, обводят вокруг пальца, и отключили телефоны.

Около миллиона жителей города Киев столпились гигантскими таборами под открытым небом в городах киевской области и расползались во все углы периферийных районов Украины. Неизвестные люди весьма организовано брали штурмом железнодорожные составы, включая товарные вагоны, захватывали локомотивы, формировали поезда и продавали места за удесятерённую цену. Из запасных путей выползли паровозы, которые дождались своего часа, простояв столетие в консервации. Пыхтя и чадя громадными трубами, паровые машины поволокли разнокалиберные вагоны, вагонетки и открытые платформы, груженные перепуганным народом, поверившим президенту США. Звёздный час бомжей, мелких бандюг, бродяг и воров настал. Грабили магазины. Грабили ларьки и киоски. Грабили товарные базы.

Пытались грабить и банки, но наткнулись на вооруженную пулемётами охрану.

– Братва! – кричали охранникам. – Поворачивайте стволы в другую сторону и переходите к народу. Вы хотите сдохнуть от радиации ради этих воровских бумажек? Хозяева то давно на Гавайях и в Парижах!

Стали происходить случаи захвата вертолётов, дежуривших возле частных офисов – хранилищ с деньгами, ценностями, перепуганными исполнительными директорами и их любовницами. Деньги и драгоценные металлы изымались, директора и их охрана избивалась, а вертолёты плавно взмывали в небо, унося на своём борту итоги длительной работы идеи прибавочной стоимости.

Перестрелки в городе начались одиночными мимолетными выстрелами, но быстро перешли в шквальный автоматный и пулемётный огонь, перерываемый уханьем гранатомётов. Патрульные войска получили приказ вести огонь на поражение в случае неподчинения приказам. Подчинения не было, и эхо выстрелов гремело по всему Правому и Левому берегу. Над городом проносились боевые штурмовые вертолёты, отслеживая неведомые цели и время от времени дающие залп высокоточными ракетами, уничтожая что-то или кого-то.

Информация о мегатонной нейтронной бомбе проникла в среду украинских военнослужащих, милиции и войск СБУ. В след контингенту НАТО, покинувшему Киев, помчались одиночные армейские группы бронетехники, возглавляемые мятежными командирами не желающими получить бесплатную рентгеноскопию организма с летальным исходом.

Неразбериха наступила. Особое положение не особо стабилизировало ситуацию. А точнее – наоборот.

– Наш час настал, – сказал глава КПУ.

– Наш час настал, – проговорил вор в законе, имеющий статус депутата, своим сторонникам.

– Наш час настал, – объявил глава секты Адвентистов Седьмого дня.

– Нам спешить некуда, – констатировал Бенито Муссолини и поставил на стол батарею бутылок с пивом. Скорцени принялся их открывать.

Итальянцы сидели на опустевшем Крещатике за столиком кафе, хозяин которого решил торговать до последней минуты, понимая ситуацию и отдавая себе отчёт в том, что другого такого момента не будет. Бутылка пива, с видом на Крещатик, стоила 20 евро. До входа в метрополитен было около двухсот метров, и предприимчивый рисковый продавец адреналинового пива уповал на фарт, свои ноги и швейцарский хронометр, болтавшийся на руке.

Муссолини и Скорцени не были одиноки в своей русскорулеточной затее. Любителей пира во время чумы оказалось достаточно. Крещатик не был особо безлюден. Тут и там сидели группы людей, парочки и просто одиночки. В глубину души не залезешь. Кто они, эти незнакомцы, которым не страшна смертельная опасность и суета большинства дюжинных представителей хомо? – рассуждал мысленно Муссолини. В обыкновенной ситуации, в обыденной жизни тупого прожигания её неповторимых дней, этих людей не видно. Но вот они… В момент форс-мажора сразу стали видны. И какая-то тайная пружина, направляющая их действия, есть… Остальные же убегают в след уезжающему корыту с похлёбкой. Чтобы есть, есть, есть… И молиться!

– Послушай, Скорцени? Как ты думаешь, что должна ощущать и как себя вести кукла, тряпичный клоун, игрушка которую дёргают за верёвочку, она машет руками и ногами, что-то там пляшет и даже, вроде бы, разговаривает – думает, что живёт, а на самом деле, это жизнь хозяина, который её создал. А?

– Это вы к чему, шеф?

– Да всё к тому же. – Мрачно стал пить пиво из горлышка бутылки. Добавил: – Я не желаю быть клоуном. Вот с этой секунды я исчезаю. Вот с этой.

– Что это с вами, шеф? Я понимаю, вы перенервничали. У вас на плечах огромная нагрузка. В этой заварухе со спрятанной бомбой вы один представляете всю Италию. Думаете за всю Италию. Переживаете за всю Италию. Принимаете важнейшие решения за всю Италию. Один. Да… Вот… Кхм… И вся Италия не забудет великого Муссолини! Только Муссолини спасёт великую нацию от деградации. Кто, если не Муссолини? А? Ну? Не понял? Никого? Я так и думал! Я так и думал. Никакой дурак не станет на место великого Муссолини. Никто не захочет. Испугается. А он не боится! Вся Италия смотрит на Муссолини. Весь мир смотрит на…

– Заткнись. – Поставил пиво. – Я хотел уйти, но твоя болтовня невыносима. Придётся остаться. Если бы не я, ты, наверное, взорвался бы, как раздувшийся воздушный шар, через минуту. Тебе необходима бронированная оболочка. Хорошо, что мы имеем?

– Пять часов вечера, 21 июня.

– Мда. Часы идут вперёд. Назад ни шагу.

К столику с итальянцами подошел бродяга и, кивнув на батарею пустых бутылок, сипло прошепелявил:

– Бхутхылочки шапхгать можна?

Муссолини с любопытством уставился на невозмутимого представителя социальной прослойки.

– А на что же они вам, любезный. Приём стеклотары то уже уехал.

– Пхриедет, пхадлюка. Никхуда не дхенется.

– Берите, пожалуйста, – разрешил Скорцени.

Бомж похватал бутылки, сложил их в мешок и убрёл дальше по пустынному Хрещатику.

– Шеф, я всё-таки не очень понял, на что вы рассчитываете? Я, конечно, верю в вас и не лезу с советами. Но, извините, зачем нам жариться на нейтронном взрыве? Пойдёмте в метро.

– Слушай, Скорцени. Взрыва не будет. Но это между нами.

– Вы уверены?! – радостно спросил подчинённый.

– Нет, не уверен. – Скорцени сник. – Но время у нас ещё есть. Раньше четырёх часов утра всё равно ничего не будет.

– Не будет, так не будет.

– А поэтому наберу-ка я полковника Дубину. Он сейчас очень при деле. Это мы здесь, на пустом Крещатике дурака валяем. А полковнику сейчас не до пива.

Муссолини взял в руки спутниковый телефон, стоящий на столе, и набрал длинный номер.

– Дубина на проводе.

– Полковник, новости есть??

– Пока нет. Но я жду звонка от нашего общего друга.

– Как же он выйдет на ваш телефон?

– А вы что, не видели? По всему Хрещатику на столбах развешаны объявления: "Дубина ищет Ликвидатора". И номер телефона. Эти столбы недавно показали по телевизору. Уже позвонили из заготовительной фирмы "Lesopoval. LTD" из Сибири.

– Мне это напоминает брачное объявление.

– Да я себя уже ощущаю его родственником! Он должен позвонить. Очень любопытные для него новости покоя ему не дадут. Наш отряд на востоке страны сделал ему сюрприз! Эта секретная новость его очень-очень удивит.

– Я знаю, о чём вы. Про этот секретный сюрприз болтают все информационные агентства.

Гондурас выслал в Конотоп дипломатических представителей для переговоров о размещении посольства.

– Да? – удивился Дубина. – А я думал, что телефоны не работают и никто ещё ничего не знает.

– Телефоны не работают только на Украине. Благодаря дядям Сэмам, которые машут тряпкой со звёздочками. А у остальных всё работает. Даже очень. Киев, например, транслируют в прямом эфире 64 телеканала через 8 геостационарных спутников. Возможно, сейчас и мы со Скорцени и пивом мелькаем где-то в кадре. Все ждут шоу под названием Ядерный Взрыв Столицы Киевской Руси. Надеются, что после американских небоскрёбов будет зрелище покруче. Даже заголовки статей в европейских газетах звучат, примерно, так: ЯВСКР надвигается на Россию.

Последствия ЯВСКРа непредсказуемы. ЯВСКР изменит мир. ЯВСКР – апокалипсис 21 века. Вот так, полковник. Ваш Конотоп на "секретном" востоке Украины известен теперь не меньше Киева. Уже сообщили, что на всех церквях новой столицы Украины сидят мёртвые снайперы с израильским оружием в руках.

– Быстро работают, болтливые сволочи, – удивился Дубина. – Но не на всех, а на одной. Была попытка покушения на верхушку украинских националистов. Некий Гинсбург представляет это движение. Попытка покушения предпринималась в отношении его. – Дубина прокашлялся. – Но она была пресечена.

– Да? Ну, тогда я рад, что ваша оперативная работа имеет такие положительные результаты.

– Не будем на эту тему. Она ещё не закрыта. Вы ничего не выяснили по своим каналам о существовании в Киеве вращающихся фундаментов?

– Я обзвонил всех известных мне специалистов в России. Никто ничего на эту тему не слышал. Не могу только понять, зачем вам это нужно?

– Сообщу чуть попозже. Возможно, бомба находится под Киево-Могилянской академией. Её фундамент, как стало известно из некоторых источников информации, может вращаться. Мы оперативно разрабатываем эту тему. Мои люди уже зашли в помещение под академией, но пока ничего не нашли.

– А что, есть такое помещение?

– Да, – лаконично ответил Дубина. – Маленький подвальчик. Извините, я отключусь. Мне звонят по второй линии. – Телефон умолк.

– Какие-то новости? – спросил Скорцени.

– Какой-то бред о крутящихся домах на Подоле. Дубину опять кто-то с какой-то целью обувает, а тот мечется, как ужаленный бульдог. Думаю, всё решит реакция Ликвидатора на происходящие события. Я письмо ему писал не даром.

– А что в письме?

– Я же говорил – неважно.

– Ну, неважно так неважно.

– Подай-ка бутылочку пива, если уж ты не позволил мне исчезнуть. Продолжим релаксацию. События развиваются самостоятельно, мы этому развитию мешать не будем.

– Господа, а не позволите ль вы вас, запечатлеть в столь час печальный, на холсте? Иль ватмана листе? – проговорил бородатый человек в тюбетейке, обращаясь к Муссолини и Скорцени в раздумье рассматривающих своё пиво. И подошел к столику итальянцев стоящему на Крещатике, как виселица на опустевшей площади в день перед казнью.

– О! Аркадий! – удивлённо проговорил Муссолини, узнав художника с которым недавно веселился в "Экспрессе". – Добрый, добрый вечер. – Пожали руки.

– Познакомьтесь, – предложил Аркадий, представляя человека, стоящего рядом с ним. – Коллега по цеху. Свободный художник. Как и положено, без хаты и родины. Вольдемар! – Он торжественно протянул руку, представляя своего друга. Добавил: – Это в русскоязычной версии. А вообще – Уолтер. А это – Бенито и Отто.

Вольдемар пожал руки итальянцам. Аркадий пояснил:

– Коллега родом из Южного Уэльса, Великобритания. Но это в прошлой жизни. А в этой – киевлянин Вова.

Муссолини подозрительно посмотрел на Вову.

– Вы из Южного Уэльса?

– А что, не похоже? – вопросом ответил тот. – Вот вы уж точно не оттуда. Я угадал?

– Угадали, – буркнул Муссолини. – Я итальянец. А как это вы, Вова, так удачно адаптировались в биосреду Украины? По разговору и не скажешь, что англичанин. У меня на это ушло лет десять.

– Двенадцать месяцев жизни без документов и без знания языка во всех социальных прослойках, включая нулевую. Язык пришел сам. Наверное, из чувства сострадания.

– Перед вами майор английского спец подразделения. Бывший майор, – вставил слово Аркадий.

– Да ну? – поднял брови Муссолини.

– А вы не иронизируйте. В свете нашего нахождения в месте предполагающем полный уход всех концов в воду, можно и пооткровенничать. Верно, генерал?

– Муссолини прищурившись смотрел на неведомого Вову. Тот ненавязчиво пояснил:

– Вы, генерал, были моей целью два года назад в Брюсселе на четырёхстороннем саммите. Вспомнили саммит? А? Ваша фамилия Муссолини. Вы двоюродный внук того Муссолини… Бенито слушал с застывшей сигаретой в зубах. Аркадий копался в папке с бумагой и карандашами. Скорцени привстал и, подавшись вперёд, запоминал слова.

– И? – прервал затянувшуюся паузу Муссолини, осыпав столбик пепла с сигареты.

– Вашу ликвидацию отменили после вашей драки с американцами. – Вова сел на пластиковое кресло и закинул нога за ногу. Наклонился в сторону Муссолини и отчётливо произнёс:

– Можете не верить, но вы понравились моему шефу из Ми-6. Помните, в Брюсселе, в кафе у вас над головой разбилось стекло? Это была пуля моего напарника. Я дал отмену операции в последнюю секунду. Вам везёт по жизни с вашими мордобоями, Муссолини. Вы не обижайтесь…

Итальянец ошарашено глядел на художника Вову. Сказал:

– И вы стали художником?

– После некоторых событий, да. И знаете, я теперь живу. А раньше – функционировал.

– Да вы, собственно, давайте ближе к столу, – проговорил изумлённый деталями из прошлого Муссолини. Скорцени торопливо пододвинул бутылки, опустился в кресло рядом с Вовой-Уолтером и они принялись за пиво.

– А вы не задерживаетесь в Киеве? – спросил англичанина Бенито. – Нехорошие слухи бродят по городу.

– Плевали мы на слухи. Мы знаем, что взрыв будет. И мы хотим его запечатлеть на полотне. Как идейка? – Отпил пол бутылки и посмотрел на итальянца.

– Да никак, – ответил тот. – Если надо – рисуйте. Смотрите только, чтобы он вас не нарисовал. И вы не очень верно представляете себе последствия ядерного взрыва. Впечатлений может оказаться слишком много.

– Для художника много не бывает, – ответил Аркаша. – В смысле впечатлений.

– Может быть, вы и правы, – махнул рукой Бенито. – Рисуйте хоть в самом эпицентре. Но прежде я хотел бы увидать "Приключение итальянцев в "Экспрессе". Аркадий, где обещанный шедевр?

– Скоро будет готов и найдёт своего хозяина. Прорабатываю детали. А они что, закончились?

– Продолжаются, уважаемый, продолжаются… Вы же видите, как кругом весело. Наш друг из домика белого цвета не даст усохнуть от скуки. Соединённые Штаты ввели особое положение в стране и, похоже, в мире. Только что. – Итальянец указал на телефон, как на источник информации. Добавил: – Вот мы тут со Скорцени от этого приключения прямо чуть под стол не упали. Хорошо, что вы подошли. Да, – повернулся к майору, – а как Великобритания? У вас там оочень тонкие политики и хорошо дружат с Большим Братом. Она, родимая, ничего не ввела?

– Бхутхылочки шапхгать можна!

У стола стоял бомж с мешком.

– Весело живут в белом домике.

– Любезный, неужели стеклотара приехала?

– Я из Уэльса, – сказал Вова-Уолтер.

– Впхгок бехгем.

– А что, есть разница?

– Берите, пожалуйста, – разрешил Скорцени.

– Уэльс всегда хотел стать самостоятельным, неужели вам неизвестно?

– Первый раз слышу.

– Конечно, какой-то там Уэльс! Вот Украина и Россия – это темы. А Уэльс… Что за Уэльс? – сказал Вова-Уолтер и погрузился в пиво.

– Я буду рисовать, – сказал Аркадий и вытащил лист ватмана. – Меня чутьё не подводит. Будет сногсшибательный портрэт номер два.

– Ну, если Уэльс не Великобритания, тогда майор давайте выпьем, – сказал Муссолини и оглядел стол. Крикнул: – Эй, гарсон, бармен, официант, где вы?

Перед итальянцами вырос шустрый хозяин столика.

– Что изволите-с?

– Пиво, уважаемый, имеется?

– Да-с…

– Десять ящиков.

Хозяин столика секунду глядел на Муссолини. Выдавил:

– Десять? Ммм… (20*20=400!) Кхм… (400*20=8000 евро!) Минуточку!!! – И умчался в глубину своих торговых апартаментов.

– Ого, – сказал Аркаша. – Опять массовый запой?

– Нам ещё не хватит, – сказал Муссолини. – Я знаю когда, где, с кем, и сколько. Сейчас надо много.

Рисковый продавец пива, не переводя дыхания, принялся ставить упаковки возле столика. Выложил все ящики и одну бутылку поставил на стол. "Это от фирмы!" – и стал вытирать пот. Муссолини отдал ему шестнадцать розово-фиолетовых бумажек. Аркадий проводил деньги взглядом.

– Мда, – сказал. И взял пиво.

Зазвонил спутниковый телефон. На проводе был Дубина.

– Вы где? – спросил.

– В центре Крещатика проводим круглый стол, – ответил Муссолини. – Присоединяйтесь, полковник. Если, конечно, у вас не назначено рандеву с личностью, собирающейся всё ликвидировать.

– Он мне звонил, – сказал упавшим голосом Дубина.

– И что?

– Есть кое-что. Но пока ничего.

– Я знаю. Всё в пределах алгоритма. Комедия финита де ля. Наши координаты – сто шагов на запад от входа в метро Крещатик.

– Он пожелал мне крепкого здоровья. Мы уже ничего не успеем сделать, если бы и имели сведения об Объекте. Все мои люди в метрополитене.

– А мы на Крещатике. Вы знаете, полковник, великолепный вечер. Он сегодня, кстати, самый длинный в году. Не пропустите мероприятие. Аркадий уже приготовил кисти и точит карандаши.

– И Аркаша с вами?

– Не только он. Есть даже представители дружественной части Великобритании. Дубина, не валяйте дурака. Круглый стол ждёт вас.

– Мда, я слышу даже по телефону, что он и, правда, круглый.

– Ещё какой круглый! Верно, Скорцени?

– Да, шеф!

В воздухе раздался свистящий гул, перерастающий в грохот, и со стороны Европейской площади на Крещатик влетел заходящий на посадку реактивный АН-2. Коснулся колёсами брусчатки и завыл реверсом двигателя.

– Что это у вас там воет? – встревожено спросил Дубина.

– Похоже, вернулась ваша секретная летающая крепость с восточного похода, – ответил в трубку Муссолини. – Это вы её отозвали?

– Ждите, я буду. Скоро вас найдет мой помощник по имени Седой. Он скажет, какие появились новости. – Дубина отключился.

Самолёт остановился прямо перед столом с пивом, метрах в десяти, что-то проворчал турбинами и затих. Открылась кабина.

– Ха! Пацаны! Да здесь весь Крещатик наш! Аркадий, а почему ты не в обозе под Бердичевым? Бруклин спрыгнул на землю. За ним из самолёта стали выходить Седой, Француз и ещё несколько человек. Шатаясь вышла Леся и закрыла за собой дверь.

– Где друг мой, Маринин? Ужель в глуши неведомой оставили его? Не верю я. Отказываюсь верить! – валял дурака бородатый в тюбетейке.

– Аркаша, – сказал Седой. – Ты всегда, почему-то, оказываешься в непредсказуемом месте. Ааа! – Обернулся в сторону стола. – Братская Италия с нами!

И по кругу пошли приветствия и объятия.

Седой закончил говорить. Бенито Муссолини посмотрел на него и проговорил:

– Значит, по версии Дубины, бомба хочет, чтобы ей спели песню?

– Да

– Ну, хочет так хочет. А откуда такая любопытная информация?

– От Ликвидатора. Он уже почти друг полковника.

– И что?

– Звуковая трансляция должна начаться, когда бомба включит "уши".

– Уши? А когда она включит уши?

– Тогда, когда начнёт сканировать звуковое пространство вокруг себя, непосредственно перед взрывом. В схеме этой штуки много блоков. Один из них – "Интернационал".

– Это сказал Ликвидатор?

– Да.

Муссолини откинулся в кресле и насмешливо глядя на Седого, прокомментировал:

– Он просто издевается. Хочет, чтобы город взлетел на воздух, да ещё под звуки "Интернационала"! Неужели не ясно? Эта морда издевается над всеми. Неужели он до сих пор в Киеве?

– Издевается, не издевается, но рисковать нельзя, – ответил Седой и отхлебнул из своей бутылки безалкогольное пиво. – Всё уже доставлено и готово к транслированию. Правда, в данный момент идут споры между мэром и полковником. Дубина у него в кабинете.

– А что, мэр не слинял?

– Представьте себе, он на месте. Один. Всех остальных отправил самолётом. Просил нас оставить ему пива. Да вон, его окно отсюда видно! Светится. Так вот, у мэра оказалось в наличии две версии "Интернационала". На украинском языке и на русском.

– Исполнять "Интернационал" на украинском языке? – спросил художник, оторвавшись от своего ватмана. И ответил сам себе: – Бомба может до конца не дослушать.

– Да, но это ещё не всё. У него в запасе оказалась ещё одна версия. На третьем языке, – продолжал Седой. Все молча посмотрели на него. – Но мэр принял разумное решение транслировать русскоязычный вариант, учитывая, что бомба не знает об отделении Украины от России. Однако он требует оформить это решение документально и вынести его на голосование местного совета и Верховной Рады, чтобы впоследствии не было негативных для мэрии инсинуаций.

– Он что, сумасшедший? – тихо спросил Муссолини.

– Да нет, он политик, – ответил Седой.

– Какой совет, какая Рада? – пробормотал Аркадий.

– Насколько я понимаю, ставка сделана на то, что бомба поверит "Интернационалу" и заблокируется, – сказал Муссолини.

– Да, смысл именно в этом, по версии полковника.

– Мне нравится ваш неистребимый оптимизм, – серьёзно сказал Муссолини Седому. – Попытаться повесить лапшу на уши ядерной бомбе – чисто русская идея и русский ход мысли. Посмотрим, что из этого выйдет. Не думаю, что всё произойдёт как в сказке. – Муссолини отставил пиво и закурил сигарету. – Короче, вы собираетесь вгрузить не бомбу, а кого-то ещё.

– Как это понимать? – спросил Седой.

– А я сам не знаю, – ответил Муссолини. – Понимайте, как хотите. Я знаю случаи, когда заклинали ураганы, и они утихали. Это не метафора, это факт. Я лично знаком с индейцем, который занимается этим бизнесом в дельте Амазонки. Я видел, на что он способен. Если ваш "Интернационал" имеет ту же силу, что индейский колдун, то всё в порядке.

– Сколько времени? – спросила Леся.

– Уже час ночи, – ответил Француз.

– Ох, Слава. Я так устала. Эта роль секретарши выматывает полностью и делает из тебя куклу без мозгов. Это ужасно.

– Садись ближе ко мне. Я угощу тебя пивом.

– Я не против. Только скажи мне, что мы больше не полетим на этой реактивной трубе.