Текст книги "Бертолетова соль агентуры глубокого укрытия [СИ]"

Автор книги: Самурай Врангель

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)

Вбежал полковник. Он был не один. Пять парней зверского вида и в чёрных очках сопровождали его.

– Маринин! – закричал Дубина. – Где он?!!

– Кто? – удивлённо поднял глаза Маринин.

– Ликвидатор, мать твою за ногу! Где Ликвидатор?

– Полковник, вы что? Его здесь не было. Заходил какой-то старый дед с седой собакой…

– Ой, придурки! У вас же работал анализатор запаха!!! У вас акустический сигнал вопил на всё помещение! Кто отключил стенд?

– Я, – неуверенно сказал Француз.

Дубина стал беситься и бегать по комнате.

– У вас только что сделал "прививку" своей собаке Ликвидатор! Он её просто перекрасил и загримировался сам. Придурки! Остолопы! Недотёпы! Бараны! Лохи! Безмозглые подольские недоумки! Так обуть тех, кто с детства учится обувать!

Зазвонил мобильный телефон полковника. Он несколько секунд говорил. Отключил телефон. Продолжал беситься.

– Ушел! Уехал на "горбатом" "Запорожце" с "ушами". Ёханый бабай! Твою полосатую бабушку мать! Сто двадцать два миллиона гривен на операцию. Маринин, я упрячу тебя в дурдом!

– А почему в дурдом? – защищаясь, пробормотал «врач».

– А ты хочешь в санаторий? Будет тебе санаторий! Почему не идентифицировали терьера?

– Он был другого цвета, полковник. Если бы фоторобот составили из чёрно-белых элементов, то, возможно, мы бы не ошиблись. Но робот цветной! Собака на нём тёмно-каштановая, а эта, которая была здесь, совершенно белая, точнее седая, – неуверенно стал оправдываться «доктор». -Ты хоть раз видел седых собак? Нет, ты мне ответь, Маринин, существуют поседевшие собаки?

– Полковник опустился на кушетку и уставился в одну точку. Пробормотал:

– Сто двадцать два миллиона… Сколько сил… Господи! – Что-то тихо проговорил под нос и замолчал, уйдя в себя.

– Полковник, мы ждём на улице, сказал один из громил в чёрных очках и, блеснув золотой цепью, вышел из комнаты в сопровождении коллег.

– А почему упустили его вы, со своей видеокамерой? – стал потихоньку наступать Маринин. – Вы же всё контролировали через монитор. Почему ваши мордатые не прибежали? Где была охрана? Я "врач", Француз "фельдшер", Леся – вообще женщина.

– А! – махнул рукой Дубина. – Лучше помолчи. Нас всех обули. Если бы не анализатор запаха, в которой я никогда не верил, возможно, никто бы и не знал, что Ликвидатор сделал "прививку" своей собаке. Любит, однако, пса. Рисковый парень. Просчитал, что возможна засада! – Помолчал, и устало добавил: – Мы не сразу обратили внимание на сигналы стендового анализатора. Откровенно говоря, я вообще забыл о нём. Сидели, курили, пялились в монитор на Маринина, смотрели, как он пытает собак. Травили анекдоты. Виноваты все. – Посмотрел на "медсестру". – Вы и справку ему выдали?

– Всё, как положено, – доложила Леся.

– Ой, я сейчас проснусь, это сон, – застонал Дубина. – Если мэр узнает про этот прокол, он меня утопит в Днепре. Сто двадцать два миллиона из стабилизационного фонда Киева! Больше сотни вирусологов со всего мира. Лучшие номера в гостиницах. Пресс-конференции. Круглые столы. Телевизионные аналитические обозрения предполагаемых последствий мирового собачьего бешенства. А взятки? А "откаты"? А высокооплачиваемый бред и уст профессоров? А война с ВОЗ? Это всё – конец.

– Полковник, успокойтесь. Примите таблетку диазепама, – сказал Леся.

– Да нет, спасибо. Не хватало мне ещё сесть на транквилизаторы. – Поднялся с кушетки. Сказал:

– Всё, сворачивайте работу. На двери пишите объявление: "Вакцинация закончилась. О приёме сообщим дополнительно". Жду вас в своём офисе через час.

43.

– Я надеюсь, что это не игра российской СВР, генерал. Если всё соответствует действительности, то мы в полном дерьме.

– Пока всё подтверждается фактами, сэр. Факты из семи независимых источников. Все они знают как о существовании Ликвидатора, так и о существовании Объекта. На игру не тянет – слишком сложно. Похоже, что русские специалисты в самом деле, еще при Брежневе, вмонтировали где-то в Киеве нейтронный боезаряд. Идея самого Брежнева, скорее всего. Он всё держал под контролем, всегда перестраховывался. И оказался прав. Возможно, такая штуковина есть и в Москве.

– А в Вашингтоне? А у нас здесь не вмонтирована такая штуковина, как вы говорите?

– Нет, здесь – вряд ЛИ.

– Вряд ли?

– В Вашингтоне русского атомного боезаряда нет, – уверенно проговорил генерал.

– Хотел бы я вам верить, – ответил президент. – Но я не могу верить! Не имею права. Особенно сейчас. Гибель "Дискавери", поражение под Дубровником, захват офицеров в Аравийской пустыне, в районе Киева уничтожено шестнадцать самолётов ВВС США, смерть госсекретаря, – очень, очень странная смерть! – атака на сервер ЦРУ, блокирование WWW и, впервые, успешное использование боевой фотонной системы. Русский лазер сбивает американский флаг на Луне – не многовато ли, генерал, для такого краткого отрезка времени? Как вы считаете?

– Это результат парадигмы цивилизации.

– О! Вы ещё и философ! Парадигма! Ха-ха-ха! Настоящая парадигма всегда приходила в виде меча, а не каракулек на бумажке.

– Господин президент, времена изменились. Прошу прощения, но сейчас один год идёт за десять. В плане информативного насыщения.

– Вот так? Да? Это вы, наверное, к вопросу о пенсии? – Встал и начал ходить вдоль овала кабинета. Отпихнул ногой собаку. Сказал:

– Я понимаю, что Кеннеди было трудно, но согласитесь, его проблемы, в сравнении с нашими, – детские игрушки.

– Вы правы, господин президент.

– Нельзя даже рискнуть нанести ядерный удар! Неведомо, какая у России ПРО.

– Но мы же сами вышли из договора.

– Да мне плевать на договоры! Кто и когда их придерживается? Договоры для дураков, типа Хусейна. – Помолчал. Молчал и генерал. Зазвонил телефон. Президент поднял трубку:

– Меня ни для кого нет, – и положил. Продолжил:

– Как вы считаете, являясь главой оборонного ведомства, что в данный момент необходимо предпринять в ответ на русскую экспансию?

– Вы считаете, что имеет место экспансия?

– Да, генерал, я так считаю. Ну?

– Есть план MX.

– Вы считаете, что наступило время использовать его?

– Ммм… Да. Я так думаю.

– А ПРО? Несколько процентов русских ракет всё равно проскочит. – Президент вопросительно смотрел на собеседника, приподняв брови. Тот уверенно проговорил:

– Вы же знаете, что мы технически превосходим их. Все эти последние сплетни о новейших разработках России в области противоракетной обороны не более чем пустая болтовня продажных журналистов и телевизионных обозревателей.

– Ой, генерал, я уже не уверен. Они сбили лазером наш флаг на Луне. Это издевательство над американской демократией! Над Американской Мечтой, наконец.

– Да, да, – вяло согласился генерал. – Но сбить флаг, это ещё не сбить баллистическую ракету. Акция русских, не более чем реклама.

– Хотел бы я в это верить, – ответил президент, – но почему-то не верится. Англичанин ждёт моего стратегического решения в отношении "русского вопроса". Великобритания заранее согласна с нашей политикой, какой бы она ни была. – Помолчал. Пожевал губами. Продолжил:

– Даунинг-стрит в шоке. Выяснилось, что после Киева Ликвидатор отправится в Лондон.

– Зачем? Заметать следы? – нейтрально вопросил генерал.

– Ха, – мрачно усмехнулся президент. – Следы. В Лондоне, при помощи конспиративных связей известного Филби, в восьмидесятых годах вмонтирована сестричка Киевской бомбы. А? Как новостишка? – президент уставился широко открытыми глазами на генерала.

– Господин президент, это правда?

– Да, генерал.

– Мне показалось, что это сплетни.

– Что, про это уже говорят?

– Весь Вашингтон.

– Да? А я думал, что это сверхсекретная информация.

– Не совсем.

– Хорошо, забудем про Лондон. Вашингтон ближе. – Посмотрел в окно. – Мне нужен план MX адаптированный к сегодняшней ситуации, включая новые технологии российской ПРО.

– Он готов.

– Да? Вы молодец. Я могу взглянуть?

– Файл -2425. Код – MX.

Президент придвинулся к монитору, протарабанил пальцами по клавиатуре, зашевелил мышь. Повернулся к генералу.

– Но, судя по плану, процент уничтожения наших ракет составляет цифру 92. Это не ошибка программиста?

– Нет. Перед вами реальный план, адаптированный к действительности. Но у нас есть 8 %! Это двести сорок боеголовок!

– Да у Китая больше, генерал.

– Китай не претендует на регулировщика цивилизации, сэр. Потому, что не тянет на это. 240 боеголовок – это конец России!

– Да нет, что-то мне здесь не нравится. А ответный удар? А ядерные субмарины?

– Всё в плане.

Президент опять зашевелил мышью. Кинул её в сторону. Встал. Недовольно сказал:

– Пока отложим эту тему. Я поговорю с Кремлём по телефону. Мы, вроде бы, друзья. Может, и решим вопрос.

– Надо отдать Киев.

– Что-что?

– Надо отдать Киев. Тогда всё утихнет. – Глава оборонного ведомства, нахмурившись, смотрел на президента.

– Они же сами избрали путь демократии, путь свободы. Украина выбирает западные ценности! Разве не так? Об этом все говорят и пишут.

– Вы же знаете, что это шоу.

Президент помолчал. Сказал:

– Да, это шоу. Но вся жизнь шоу!

– До того момента, пока не взлетят ракеты, – уточнил генерал. – Я вообще-то за войну, сэр. Мой прадед воевал, мой дед воевал, мой отец воевал, я воевал, но – есть разумный предел. Мы своими восемью процентами уничтожим Россию, но что останется от нас? Вы смотрели план. К чему пиррова победа? Я может не прав и готов в любую минуту подать в отставку. С русскими надо разговаривать, сэр. Вы же из семьи Кеннеди! Ваш двоюродный дед умел с ними говорить, хотя и поплатился за это головой.

Президент молчал. Устало ответил:

– Вы правы, генерал. – И закурил сигару, глядя в окно на ночной Вашингтон. – Они, конечно, медведи, но выбора у нас нет. Вы правильно сказали. Я не буду Пирром. – Пустил кольцо дыма. – И… Разберитесь там с этим Ликвидатором. ФБР и ЦРУ в вашем подчинении. Насколько я знаю, код бомбы имеет только он. Все остальные уже в могиле. Так отправьте туда и его, а бомба пусть лежит для грядущих археологических открытий.

– Будет исполнено, господин президент!

44.

– По моему, итальянцы снюхались с Киевским Сопротивлением, – сказал посол США в Украине представителю Госдепартамента, срочно прилетевшему в Киев. – Их совместное выступление вчера показывал CNN.

– Что вы имеете в виду?

– Посмотрите сами. – Включил видеомагнитофон. Оттуда понеслось: "Чёорный воорон я не твооой!.."

– Вон тот, мордатый, – командующий оперативным отделом Сопротивления. Полковник Дубина. Разыскивается Интерполом и нашей разведкой. А рядом с ним, – руководитель группы спецопераций итальянского контингента НАТО в Украине. Бывший посол, кстати.

– Я его знаю. А остальные?

– Пока не выяснено. Но все поют, кричат и разговаривают на русском языке.

– Где это они так напились?

– Мы не выяснили. После этой ночи все исчезли, включая итальянцев. Мы не можем официально задавать вопросы на эту тему. Всё происходило на Крещатике, в свободной экономической зоне и на нейтральной полосе. Итальянцы имеют право пить в нерабочее время с кем хотят. Я как-то пробовал общаться с этим бывшим послом, – Бенито его зовут, – но контакта не получилось. Он мне прямо сказал, что у него идиосинкразия на американцев и кинул трубку. Я сомневаюсь, что он вообще нормальный.

– Хорошо, это всё нюансы, которые мы возьмём под контроль. Что по Ликвидатору?

– Активный поиск не прекращается в течение 24 часов в сутки.

– В чём он заключается?

– Компьютерный перехват электронной почты всех киевлян, склонных к самостоятельным действиям и решениям, не поддающихся рекламной обработке в режиме политпсихотерапии.

– Таких много?

– Достаточно. Кроме этого ведётся активная оперативная работа среди населения. За террориста Ликвидатора назначена премия – десять тысяч долларов.

– Почему так мало?

– Для киевлян это очень много.

– Поль, не надо экономить. Увеличьте сумму на порядок. И готовьтесь к эвакуации.

– Мы готовы уже давно.

– Как себя ведут русские?

– Вроде бы, занимаются тем же, что и мы. Прикидываются, что им ничего не известно. Они хотят нас убедить, что не имеют никакого отношения к Ликвидатору.

– Этого не может быть. Так считает и президент, и глава ЦРУ. Такого же мнения придерживаются англичане. Их агентура из Москвы даёт информацию о компьютерной связи Ликвидатора и российской СВР.

– Есть факты?

– Косвенные.

– Найдите прямые, и мы будем давить на Москву. Когда, по вашей информации, произойдёт взрыв?

– 22 июня в 12 часов дня по Киевскому времени.

– 21-го, в полночь, все должны быть эвакуированы.

– Мы готовы. Три самолёта стоят в Борисполе.

– Если не найдёте выхода из такой тупиковой ситуации, то постарайтесь ликвидировать этого Дубину. 22-го он из Киева исчезнет, а появиться может в Вашингтоне или Нью-Йорке. Нам эта проблема не нужна. Дубина в Киеве – это ещё терпимо, но в Вашингтоне – неприемлемо.

– Я вас понял. Но надо его обнаружить!

– Займитесь этим более серьёзно. Киев пора списывать с карты мира, но Вашингтон остаётся на месте. Дубина в Вашингтоне и Нью-Йорке может кристаллизировать, и активизировать националистов Брайтон-бич. Вы помните атаку русских хакеров на сервер ЦРУ? Это были люди Брайтон-бич. В тот день списки секретных агентов попали в Интернет в разделы новостей. Триста человек арестовано или уничтожено. Таких потерь у ЦРУ не было вообще никогда. В этой истории замешана Национал-Большевистская партия России. НБП. Это её работа. Русские в Америке – вторая головная боль после чёрных. А может быть уже и первая. Когда исчезнет Киев, мы этим воспользуемся, спишем всё на Россию и интернируем активистов Брайтон-бич, как в своё время японцев во время второй мировой войны. Так сказал президент.

– Очень разумное решение. Уже после гибели "Дискавери" это надо было сделать немедленно.

Но лучше поздно, чем никогда.

– Всему своё время. Так что гибель Киева нам, возможно, будет даже выгодна. Везде есть свои плюсы.

– Тем не менее, будем активно искать Ликвидатора!

– Ищите. Но готовьтесь к отлёту.

– Всё давно готово.

45.

На лесной поляне тропического леса стояла, вырисовываясь непривычным для цветущих зарослей рельефом, ракетно-зенитная установка С-500. Кричали обезьяны, шуршали змеи, ворочались в глубине кустов всяческие зверюги. С-500, своим монументальным видом, вносила в красочный пейзаж дельты Ганга некоторый диссонанс. В бронированной машине сидели два человека.

– Чисто. Одни птицы.

– Будем ждать.

– Ну и занесло нас! Вот это приказ! Непал? Почему Непал? – вопросил Григорий, один из двух членов экипажа, оставшихся в живых. Добавил: – И эта свора в тюрбанах… Кто они, Юра? – Он повернулся к командиру экипажа и вопросительно посмотрел на него.

– Кое-кто, – ответил Юра, глядя в монитор и работая на компьютере.

– Слушай, откуда они здесь? Кругом за 100 километров нет людей. Ты мне так говорил. Бійасіь! Неужели люди Вейцмана? Я не поверю, что эти шизофреники из стеклянных небоскребов забрались почти на Луну – сюда.

– Они не только в стекле. И им лично здесь присутствовать не обязательно. Можно нанять туземцев. Вот и весь вопрос.

– Туземцев? Которые сожгли четыре наших машины кумулятивом? Нет, Юра. Это не туземцы. Да мы с тобой живые только потому, что спали в гамаке, когда остальные пили водку на поляне в обнимку с обезьянами. Нет, не туземцы.

– Возможно и не туземцы. – Командир повернулся к Григорию. – Ты сам видел, кто это. Видел?

– Видел.

– Так какого спрашиваешь?

– Я уточняю. Ты командир всего отряда, связи у нас нет, и не было. Скажи мне, как друг – а вдруг кони здесь двинем – куда мы влезли?

Командир повернулся к разговорчивому Григорию и молвил:

– Чёрт его и не знает, наверное. – Отхлебнул коньяка. – Мне уже до фени всё. Хотя… Хотя связь у нас есть, но односторонняя. И нас могут глушить. Ты знаешь, что мы должны выполнить.

– Знаю.

– Но у нас теперь не пять машин, а одна. Но. Но. Но? Но мы выполним всё, что сможем даже одной машиной. Верно, Гриша?

– Чё ты спрашиваешь?

– Да так… Короче, кто-то сдал нашу группу. Кто-то из шестерок бригады Вейцмана. И сдал очень точно – значит свой. А поэтому надо ждать только фарта, только фарта и только фарта. Можно фарты. – Ещё отпил коньяка. Добавил: – Или их обоих. Хватит об этом. Проверь контрольные азимуты, гироскопы; прогони тестирование систем.

Григорий принялся за работу. Юра молчал. Сказал:

– Что такое кнопка «Z21» знаешь?

– Конечно. Аварийный сброс давления в трубопроводах.

– На, выпей ещё; да бери, бери… – вытащил тонкую чёрную сигарету и закурил, включив вытяжку. Откинулся в кресле, не отрывая взгляда от монитора. Негромко проговорил:

– Гриша, эта кнопка – не аварийный сброс давления.

«Z21» – кое-что другое.

– Я же её прогонял всё время по тесту. Аварийный сброс давления при занятии стационарной позиции.

– Нет, Гриша. Это кнопка – самоликвидация объекта.

– Что?

– Самоликвидация объекта. Я должен тебе это сказать. Под днищем нашего броневика вмонтирована нейтронная бомба. В случае возможности захвата, надо самоликвидироваться и ликвидировать ликвидаторов нашей машины – таков приказ. Хоть и самурайский, но – приказ. Григорий некоторое время смотрел на своего командира иронично-недоверчивыми глазами. Сделал глоток коньяка, вернул фляжку.

– Таков приказ? Ха-ха! Да я в былое время такие приказы вечерами, порою, подписывал, что утром читал их как древнееврейский алфавит. Ты пошутил?

– Кнопка «Z21» нажатая при её активировании три раза – ликвидирует броневик. Мощность небольшая. Около половины килотонны.

Григорий помрачнел и спросил.

– Зачем ты мне это говоришь?

– Я должен тебе сказать. Есть такие ситуации, когда всё происходит на автопилоте. Сейчас как раз такой случай. Ты должен знать об этой кнопке. Я тебя не заставляю её нажать. Мне приказано сообщать о ней в том случае, когда кроме меня останется в живых только один человек из экипажа. Тогда я улыбался. Успокойся и ты. Всё равно, связи с внешним миром нет, нас никто не прикрывает и выбор не большой. Если мы замочим цель, возможно, что-то переменится. Если нет, – возможно, тоже.

– Хорошо, – успокоился Григорий. – Я понял – жать её не обязательно, значит всё в порядке. Я сейчас рассчитаю топограмму до ближайшей бетонированной дороги. Будем прорываться к ней. Оттуда, возможно, снимут. Не надо недооценивать командование. Поскольку у нас такая важная работа, то за её исполнением следит весь Генштаб. Или нет?

– Да. Следит. Скорее всего.

Свежим, ранним утром, когда щебетали птицы и сонные обезьяны сползали с деревьев, рыжая журналистка выскользнула из своей постели, которая находилась в пустом контейнере установки «С-500», оставила коротенькую записку, и устремилась к реке, возле которой остановился на ночевку дивизион ПВО.

За плечами висел рюкзак, в руках топорщились сложенная надувная лодка. Было около пяти часов утра. Ганг – спокоен и велик. Его мутные воды невидимо уходили вниз по течению. Журналистка положила лодку, открыла баллон с воздухом, и плавсредство приняло свой естественный вид за тридцать секунд. В надутом виде это была лодка – плотик длиной три и шириной полтора метра. Небольшие пластиковые весла крепились к высоким бортам. Этот шедевр из пуленепробиваемой резины (спасательный комплекс ВВС). Варвара приобрела на базаре, ещё в Батуми.

Кинула лодку в реку и запрыгнула в ней сама. Течение медленно понесло резиновый корабль вперёд. Выгребла к центру реки и, сложив вёсла, поплыла по течению вниз, одновременно снимая на камеру проплывающие мимо берега и транслируя их на спутник.

Крокодилов она заметила минут через двадцать. Над водой возвышались две бугристые, коричнево-зелёные головы. Глядя на Варвару спокойным, утробным взглядом, они не торопясь, плыли за ней метрах в пяти позади лодки. Душа журналистки сжалась. Она совсем упустила из виду, что в воде могут быть рептилии. Самое страшное, что она себе представляла – это рыбки пираньи. А крокодилы живут в Африке. Выходит, что уже и сюда доплыли.

Ледяной холод животного страха стал окутывать её; она постаралась сбросить его с себя, но безрезультатно. Направила камеру на крокодилов и стала их транслировать в Европу. Дала небольшой комментарий:

– Посмотрите, какие красавцы! Это и есть местные жители этого края. Скорее всего, мы наблюдаем супружескую пару, совершающую утренний моцион.

Один из крокодилов взмахнул хвостом, за секунду нагнал лодку и схватил её за борт своей метровой пастью. Варвара растерянно глядела в желтые глаза рептилии, которая продолжала держать борт зубами и в таком положении плыла следом. Прошла минута. Крокодил висел на корме. Прошла другая. Положение не изменилось. Варвара очнулась, что-то в ней включилось, она схватила весло и его рукояткой изо всей силы ткнула рептилию в глаз. Крокодил с шумом упал обратно в реку. Лодка выровнялась. Варя вставила вёсла в уключины и принялась грести изо всех сил. «Местные жители» плыли следом, затем догнали лодку и стали сопровождать её. Один слева, другой справа.

Варвара Зиновьева была рисковой девушкой. Бывала она во многих переплётах. С людьми контакт могла найти всегда. Могла и дать отпор. Своими методами. Но крокодилы не вписывались в алгоритм её поведения в отношении внешнего мира.

Дрожа и мысленно перебирая возможные исходы этого путешествия, Варя проплыла вниз по Гангу около часа. Река сузилась. Течение усилилось. Варвара продолжила грести. Может быть, они не заплывают на чужую территорию? Нет, плывут, как ни в чём не бывало. Может быть, они приняли её лодку за Крокодила – Маму? Нет, не похоже. Да у них и мамы вроде не бывает. В голову пришла неясная мысль. Надо их отвлечь. Варя открыла свой рюкзак и стала выкладывать из него на дно лодки всё, что в нём было: аптечка с лекарствами, дезодоранты, косметика, комплект белья, тёплое покрывало, рыболовные снасти, банки с консервами… Тушенка свиная. Тушенка говяжья. Хлеб в пластиковой упаковке. Три банки «Кити-Кэт»… А это откуда? Корм для котов? Что-то в темноте перепутала. Коты – крокодилы, разницы нет. Она взяла две пластиковые банки и кинула их крокодилам. Одну налево, другую направо. Те вцепились в подарки и моментально разгрызли их. Прозвучало два лёгких хлопка. В банках с этикеткой «Кити-Кэт» дивизиону ПВО через таможню переправили дымовые шашки с хлорпикрином, слезоточивым газом. Лодка шла вперёд, а позади Варвары поднялось жёлтое, ядовитое облако. Один крокодил успел проглотить хлорпикрин и судорожно бился на поверхности воды, вытаращив глаза. Второй нёсся изо всех сил к берегу. Его заносило то влево, то вправо. Он, очевидно, ничего ни видел, и плыл наугад, колотя лапами по воде.

Журналистка с удивлением посмотрела на третью банку «Кити-Кэт» и положила её обратно в рюкзак.

Поплыли дальше. Река стала петлять, сузившись ещё сильнее. Между берегами расстояние составляло метров сто. Тропические заросли нависли над водой, и не было даже возможности высадиться на берег. Варвару стали брать сомнения в отношении своей авантюры. Дивизион ПВО уже не догонишь. В шесть утра подъем. В семь утра – марш бросок. Они уже неведомо где. Вытащила сигарету, закурила… Огляделась. Крокодилов не видно. Так, так… Но ничего, выкрутимся. Часа через четыре появились отмели, и можно было высадиться на берег. Но куда? В гости к анакондам? Чёрт. Должен быть какой-то посёлок, или село, или деревня. Она на это и рассчитывала. Сделать репортаж из глухой деревни дельты Ганга. Снять на камеру религиозные ритуалы. Взять интервью у старейшин этой деревни. Расспросить их об отношении к Будде. И всё такое прочие… А тут – крокодилы и, похоже, анаконды. Она видела длинную змею, метров восемь, ползущую из воды на берег.

Река снова стала петлять как горный серпантин. Начинало темнеть. Вскоре совсем стемнело. Воздух был наполнен множеством звуков: пеньем цикад, свистом птиц, разноголосьем лягушек, криками обезьян, рёвом каких-то животных. Похоже, спать никто не собирался. Варя легла на дно лодки, укрылась верблюжьим одеялом и сразу заснула. У неё присутствовало это редкое свойство – спать хоть под бомбами.

Проснулась она от удара лодки о какой-то предмет. Это оказался спящий бегемот. Уже было почти светло. Животное открыло глаза и зевнуло. Варя с ужасом глядела в двухметровую, раскрытую пасть. Бегемот закрыл рот и дружелюбно глянул на журналистку. Та включила камеру и передала его дружелюбие в Европу. Взялась за вёсла и поплыла быстрей дальше.

За ночь лодку снесло значительно ниже по течению. На берегу появились большие деревья, с красивыми белыми цветами. Вместе с цветами висело множество обезьян. Они покачивались, зацепившись хвостами за ветви, и разглядывали Варвару. Одновременно все что-то говорили на своём, обезьяньем языке и стоял шум, как на торговой брокерской площадке. Выходило, что они вроде бы как оценивали Варвару.

Торги неожиданно прервал орудийный грохот. На правом берегу, в глубине леса, началась перестрелка. Били тяжелые очереди пулемёта. Прогремело несколько взрывов. Обезьяны завизжали и спрятались в гуще деревьев.

Варвара стала выгребать к правому берегу. Подплыла и вытянула лодку в заросли кустов. Протащила её метров двести, поставила возле дерева и привязала к ней красную тряпку. Надела рюкзак и, пригибаясь, двинулась в сторону продолжающегося боя. Несколько пуль прошелестели у неё над головой, рубя ветви вечнозелёных деревьев. Перестрелка продолжалась. Бил автоматический гранатомёт – она уже знала в этих вещах толк. Через несколько минут всё стихло. Журналистка медленно пробиралась в ту сторону, где был бой. Неожиданно лес закончился, и она вышла на ровное место, заросшее травой и низким кустарником. Прямо перед ней начиналась бетонная полоса, шириной метров двадцать, уходящая в даль. «Странно», – подумала Варя. – «Что это здесь такое?» Осторожно пошла вдоль полосы. Метров через семьсот бетон закончился, и журналистка углубилась в невысокие заросли кустарника. Минут двадцать шла по небольшой, еле видимой тропинке. Кустарник закончился и открылся такой пейзаж: невдалеке расположилось небольшое, круглое озеро с большим, продолговатым камнем, торчавшем из воды у самого берега. Как будто кто-то сваю вбил. На берегу озера, возле камня-сваи, были растянуты зелёные маскировочные сетки, а в них глубине Варвара углядела знакомый ей силуэт бронетранспортёра «С-500». До него было несколько сот метров. В тот момент, когда Варвара выглянула из кустов и стала осматриваться, «С-500» дал залп противопехотными ракетами, и через пару секунд вдалеке загремели разрывы. Журналистка стала всё быстро снимать на камеру но, помня о режиме секретности, упоминаемом Григорием Загибайло, передачу на спутник не включила. Вдали, за бронетранспортёром, в глубине леса в небо поднимались столбы чёрного дыма. Основной бой был, очевидно, там.

«Попала», – подумала Зиновьева и огляделась кругом. Вдали виднелись группы людей, перебегающих от дерева к дереву. Бронетранспортёр стал стрелять очередями из гранатомёта. Фигурки людей исчезли. В долине, над озером, стелился дым от разрывов. Варвара стала внимательно вглядываться в горизонт.

И тут чья-то рука легла ей на плечо.

Варя дёрнулась, как от электротока, и повернулась назад. Перед ней стоял индус ростом метра в два. На голове повязка из двухцветной тряпки. Одет в комбинезон цвета хаки. Борода до пояса.

В руках русский автомат АК-47. Он улыбался и крепко держал журналистку за плечо. Как будто поймал куропатку. Поднял левую руку и сложил указательный палец колечком. Мол, – о’кей! Варвара замерла. Она знала, что делают мужчины такого типа с молодыми женщинами, когда они находятся наедине в густых кустах.

Журналистка быстро протараторила на всех языках, которые знала, уважительное приветствие. «Ай, м пресс, ай, м пресс!» – показывала на себя. Индус продолжал улыбаться. Показал рукой на уши, на язык, помотал головой. Она поняла – глухонемой. Мать родная! Изнасилует – но хотя бы не убил! Такой порежет на куски. «Господи!». Через некоторое время вышли к бетонной полосе. На обочине стоял джип. Машина сороковых годов двадцатого века. Индус вкинул в него журналистку, завёл двигатель, и они поехали вперёд. Вскоре свернули направо, в заросли. Там стелилась узкая дорожка, как раз для джипа. Ехали минут двадцать. Старинная колымага ползла неторопливо, пережевывая кое-как бензин и недовольно ворча на подъемах. Вскоре джип остановился в тени высоких монстер. В глубине деревьев-монстров пряталась большая хижина-дом, сложенная из брёвен, крытая бамбуком и ветками кустарника. На крыше росла трава, и сидело множество птиц.

Индус вытолкнул Варвару из машины, закинул автомат за плечо, и поволок её внутрь. Внутри хижина представляла собой одну большую комнату с полом, стеленным тростником. В центре стоял самодельный стол. За столом сидел чёрный, одноглазый негр с габаритами ещё большими, чем у индуса. Они переговорили на языке глухонемых. Негр полоснул своим одним глазом по Варваре – сверху вниз, а затем впился взглядом ей в глаза. Смотрел минуты две. Возможно, хотел загипнотизировать. Варя помахала ему рукой. Её была нервная дрожь. Сунула руку в карман, не соображая, что делает. Вытащила шоколадку «Сникерс» (негр и индус глядели на неё), развернула, откусила кусочек и улыбнувшись протянула негру. Тот молчал и смотрел. Варвара стала облизывать губы и показывать, как могла, что это вкусно. Негр взял. Надкусил. Пожевал. И сунул всю шоколадку в рот. Индус с любопытством смотрел на него. Негр что-то просемафорил ему пальцами. Варя вытащила ещё один «Сникерс» и протянула индусу. Пока тот тянул руку, негр выхватил «Сникерс», разломал и половину дал индусу. Они стали жевать и улыбаться. «Во дикари!» – подумала Варя. И стала незаметно снимать их на перстень-камеру. Затем сунула снова руку в карман. Негр и индус следили за рукой. Покопавшись в кармане, она показала им открытую ладонь и пальцем указала на рюкзак. Быстро залезла в него и вытащила банку «Кити – Кэт». Протянула банку негру. Тот стал вертеть её в руках. Индус наклонился к нему. Крутили, вертели и дёрнули за колечко.

Журналистка на ощупь, не дыша и закрыв глаза, подхватила рюкзак и выскочила из хижины. Оттуда доносились крики и грохот переворачиваемого стола. Из двери пополз жёлтый дым.

Варя кинулась в кусты и бежала в сторону от хижины минут пять. Еле дыша, упала на траву. Сердце колотилось готовое выскочить из груди. Лежала, лежала… Стала успокаиваться. В воздухе висела тишина. Цикады, и те почему-то молчали. Вдалеке, на горизонте появился знакомый звук. Варя прислушалась. Тихо, но ясно был слышен звук приближающегося самолёта. «Это же взлётно-посадочная полоса!» – мелькнула в голове догадка.