Текст книги "Исправление ошибок"
Автор книги: Саманта Сноу
Жанр:
Короткие любовные романы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)
18
Кабинка лифта вдруг оказалась совсем маленькой. Во всяком случае, так подумалось Мардж. Джефри находился непозволительно близко от нее, и она кожей чувствовала тепло, исходившее от него, ощущала запах его тела, его дыхание щекотало ей макушку. Эта близость волновала Мардж, она боялась пошевелиться, чтобы не дотронуться до него. Они молчали, и Мардж, скосив глаза, увидела, что Джефри смотрит не мигая в одну точку на стене. Лицо его оставалось все таким же безучастным.
Лифт поднимался ужасно медленно, и Мардж просто извелась, пока дождалась его остановки.
Пока они шли от лифта до дверей ее квартиры, Мардж переживала, что их шаги звучат слишком громко, и боялась, что на этот грохот начнут высовываться соседи. Нет, конечно, она была достаточно взрослой девочкой, чтобы волноваться о мнении посторонних людей. Но вместе с тем Мардж так давно не приводила к себе мужчин, что понимала – сплетен не избежать. Но никто так и не открыл дверей, и, хотя Мардж ужасно долго возилась с замком входной двери, их появление осталось незамеченным. Во всяком случае, она так надеялась.
– Заходи, – наконец справившись с замком, пригласила Мардж, пропуская Джефри вперед.
Он вошел и остановился на пороге, обводя ее гостиную взглядом. Мардж поежилась. На глаза сразу же попалась брошенная на диване блузка. На столе неэстетичным натюрмортом стояли грязная тарелка и кружка с недопитым чаем. Рядом раскинулись веером пришедшие утром счета.
Но Джефри совершенно не волновал беспорядок в комнате, он, закончив осмотр, сказал:
– Милая квартирка.
– Располагайся, – засуетилась Мардж, проскочив первой в комнату и одной рукой подхватив блузку с дивана, а второй – грязную тарелку. – А я кофе сварю. Я сейчас.
Мардж убежала на кухню, напоследок услышав, как скрипнули пружины дивана под тяжестью тела Джефри.
Она не придумала ничего лучшего, как бросить блузку на холодильник, а тарелку – в раковину, и, включив кофеварку, метнулась к шкафу. Открыв дверку, Мардж с облегчением вздохнула: на полке стояла полная банка кофе. А она беспокоилась, что кофе не окажется. Сегодня утром она выбросила старую банку и не помнила, есть ли дома еще кофе.
Когда она внесла в гостиную поднос с кофейником, двумя чашечками из тонкого, почти прозрачного белого фарфора с тонкой золотой полоской поверху и коробку с печеньем, то увидела, что Джефри сидит на диване, откинув голову на спинку и прикрыв глаза. Мардж показалось, что он уснул, и она тихо, боясь его разбудить, прошла к столу и поставила на него поднос.
– Ты меня прости, – услышала она голос Джефри. – Пустился в воспоминания, тебя и себя расстроил. Не знаю, что на меня нашло. Наверное, из-за фильма.
– Все нормально, – успокаивающе произнесла Мардж.
Она налила кофе в чашки и села рядом с Джефри на диван, подав ему одну чашечку.
– Все нормально, – повторила она. – Тебе просто нужно было выговориться.
– Да, ты права. – Джефри смотрел не на нее, а в сторону окна. – Я не люблю говорить об этом.
Мардж положила руку на его колено.
– Нельзя все носить в себе. Нельзя.
Джефри, будто не слыша ее слов и не замечая, что рука Мардж лежит на его колене, все так же глядя в окно, продолжил свой рассказ:
– А я ведь вначале даже и не понял, что меня выгнали с работы, а когда понял, обрадовался – теперь мне никто не мешал вести тот образ жизни, который меня устраивал. И я все катился и катился вниз. А потом…
Джефри замолчал, глотнул кофе и с удивлением уставился на лежащую на колене руку Мардж. Она сразу же ее убрала, смутившись своего дружеского жеста.
– А потом я увидел себя в зеркале. – Джефри усмехнулся. – Нет, конечно, я видел себя и раньше. Но не так. В тот раз я увидел себя как бы со стороны, как будто в зеркале отражался не я, а какой-то чужой человек. До такой степени омерзительный и неприятный, что я от отвращения плюнул в него. И пока я смотрел, как слюна стекает по гладкой поверхности зеркала, дал себе слово, что выберусь из зловонной ямы, в которую скатилась моя жизнь. Вот так, Мардж, я и стал частным детективом. – Джефри помолчал некоторое время, а потом повернул голову к Мардж. – Ты удовлетворена моим ответом?
Она кивнула.
– Ну вот и отлично, – сказал Джефри, вставая с дивана. – Спасибо за кофе, а сейчас мне пора.
Мардж неожиданно захотелось, чтобы он остался здесь, но она не могла придумать повода, чтобы задержать его. А он сам не выказывал к этому никакого желания.
– Может, еще кофе? – не придумав ничего другого, спросила Мардж.
– Кофе у тебя отличный, но мне и вправду пора, – отказался Джефри. – Мы с тобой еще обязательно выпьем кофе.
Он ушел, а Мардж еще долго стояла, прижавшись спиной к двери, и слушала сначала шаги Джефри по коридору, потом шорох открывшихся дверей лифта, звук спускающейся кабинки, и, как ей показалось, она услышала даже звук захлопнувшейся двери подъезда.
Джефри ушел, и ей стало обидно и больно. До самого последнего момента Мардж надеялась, что он передумает, вернется и… Что случится после этого, Мардж не знала, она боялась даже об этом подумать.
Последний обман, жертвой которого она стала, выбил ее из колеи. Ее самооценка, которая и так была невысока, упала до нижней черты. Мардж знала, что в любви ей определенно не везет. Все ее чувства к мужчинам ими ни во что не ставились. Или она выбирает не тех? Начиная с того же Джефри Уайта, своей первой и неразделенной любви.
Джефри Уайт… Самый смелый, самый отважный, самый красивый мальчишка Филипсбурга, не обращающий никакого внимания на маленькую Мардж, которая ходила за ним по пятам и заглядывала в рот при каждом его слове. Он никогда не любил ее, и даже букет белых роз, преподнесенный на ее шестнадцатилетие, не мог обмануть Мардж. Поэтому она и смогла, собрав все свои силы, влюбиться в новенького, появившегося в их классе. Правда, свою ошибку она поняла слишком быстро, и новенький, образ которого даже не сохранился в ее памяти, был отправлен в отставку. Мардж влюблялась еще и еще, но все ее избранники по тем или иным причинам выпадали из ее жизни. А тот, о ком она иногда вспоминала, лежа в кровати и рассматривая яркую луну, уехал из города. И даже не попрощался с ней. О, как она тогда на него за это рассердилась! Как психовала, как всякими путями старалась узнать у миссис Уайт, матери Джефри, когда он вернется. Но Джефри не возвращался, и постепенно он покинул ее мысли.
А потом началась взрослая жизнь. Но и она не принесла ничего нового, отношения Мардж с мужчинами всегда заканчивались одинаково – они расставались. Самая длительная связь, с Майклом, завершилась его уходом к веселой продавщице магазина. После этого Мардж долго избавлялась от депрессии. Даже по совету Роуз Вальмонт обратилась за помощью к психотерапевту, который, правда, надоел ей своими глупыми вопросами уже после второго сеанса. Решив, что сумеет справиться сама, Мардж забыла о назначенной новой встрече.
И ведь справилась, смогла. Она в последнее время уже не страдала по Майклу, не искала причин его ухода в себе и не корила себя за неспособность удержать мужчину. Она стала способной к новой любви и ждала ее. И в этом нет ничего странного – большинство женщин хотят любви. К чему удивляться, что встреча с ласковым, красивым, страстным, ослепительным Артуро, или как там его зовут на самом деле, привела к закономерному результату: Мардж поверила в его любовь и влюбилась сама. Но длилась эта любовь совсем не долго. Ушла и она, не забыв на прощание наградить Мардж таким ударом в солнечное сплетение, от которого в самый раз задохнуться.
Мардж была благодарна Джефри Уайту, который, как умел, старался поддержать ее в это тяжелое для нее время. Что бы она без него делала? Но, как ни странно, она считала, что Джефри так и обязан поступать.
Поэтому когда на следующий день после похода в кино Джефри не позвонил ей, Мардж посчитала этот его поступок верхом бессовестности. С утра она еще спокойно ждала звонка, даже смогла продуктивно поработать. Десяток страниц, дополнивших файл ее нового романа, Мардж посчитала хорошим достижением. В обед, когда она оторвалась от компьютера и пришла на кухню, чтобы перекусить разогретой в микроволновке куриной ножкой, Мардж уже недовольно поглядывала на телефон и даже проверила, исправен ли он. А к вечеру, когда файл был закрыт и компьютер отключен от сети, Мардж разозлилась не на шутку.
Она придумала себе, что вчера их отношения перешли на новый уровень, что они стали ближе друг к другу, что ли, необходимее. Но Джефри за весь день так и не позвонил, не поинтересовался ее делами. И это ее злило. Конечно, если бы кто-то спросил Мардж, почему, собственно, частный детектив Уайт, выполнивший свою работу, должен и сейчас интересоваться ее делами, она бы не смогла объяснить. Мардж просто так считала. А если женщина что-то вобьет себе в голову, переубедить ее трудно.
Мне все равно нужно совершить прогулку, решила Мардж и вышла на улицу.
Гулять она отправилась в сторону дома Джефри.
Вначале Мардж планировала дойти пешком до дома Джефри и вернуться домой. Она посчитала, что небольшая прогулка пойдет ей на пользу, она и так слишком много времени проводит за компьютером. Даже себе Мардж не признавалась, что цель прогулки в другом – увидеть Джефри.
Дойдя до знакомого дома и походив у него несколько минут, Мардж подумала, что не будет ничего плохого в том, если она заглянет на минутку к Джефри. Вчерашний вечер для него был слишком трудным, и в какой-то мере именно она со своими глупыми вопросами стала причиной его возвращения в страшное прошлое. Она просто обязана принести извинения за свою нетактичность и узнать, как его самочувствие.
Да-да, именно так я должна сделать, сказала себе Мардж и шагнула в грязный, запущенный подъезд.
Дверь в квартиру Джефри была заперта, и Мардж с силой надавила на звонок. Но на громкую трель никто не отозвался, и Мардж позвонила снова. За дверью по-прежнему стояла тишина. Мардж недоуменно пожала плечами и пошла прочь.
Вместо того чтобы возвратиться домой, Мардж решила подождать Джефри на улице, убедив себя, что он вышел ненадолго.
Но ожидание растянулось почти на два часа. Вначале Мардж прогуливалась под окнами дома. Но через некоторое время ей пришлось отойти подальше. Из окна квартиры на первом этаже на нее начала поглядывать женщина, и Мардж заволновалась, что та вызовет полицию.
Джефри появился неожиданно, вынырнул из угла и чуть ли не нос к носу столкнулся с Мардж. Она с удивлением уставилась на него. За сутки, что они не виделись, Джефри постарел лет на десять: лицо осунулось и приобрело какой-то пепельный цвет, глаза бессмысленно смотрели вперед, вокруг них появились черные тени. Погруженный в себя, он даже не заметил Мардж.
– Джефри!
Он остановился, посмотрел на нее, и в его глазах появилось осмысленное выражение.
– Зачем ты здесь? – вместо приветствия процедил сквозь зубы Джефри.
Мардж опешила. Зачем она здесь? Что она могла ответить? Просто проходила мимо? Зашла узнать о его настроении? Хотела его увидеть? Ни один из ответов не подходил, и Мардж решила проигнорировать вопрос Джефри.
– Ты плохо выглядишь. Что-то случилось?
– Я просто устал. Я хочу домой и хочу кофе.
– А меня не угостишь? – Мардж не собиралась отставать от него, не для того, чтобы уйти восвояси, она ждала его столько времени.
– Хочешь, пошли, – неопределенно произнес Джефри, пожав плечами.
И Мардж пошла за ним, хотя и не поняла, желает ли он этого. В молчании они дошли до квартиры Джефри. Для того чтобы попасть в жилую часть, нужно было пройти через кабинет.
Войдя в комнату, Джефри прошел к дивану, с размаху шлепнулся на него, запрокинул голову на спинку и прикрыл глаза. Пригласить Мардж он и не подумал, она так и осталась стоять на пороге. Чтобы скрыть свое замешательство, с интересом осмотрелась вокруг. Комната была похожа на своего хозяина: такая же потерянная, неухоженная и неуютная. Сразу видно было, что это пристанище человека, которому глубоко наплевать на элементарные жизненные удобства.
Большой диван у стены, возле него маленький столик, заваленный бумагами, газетами, коробками из-под печенья и еще каким-то совсем не подходящим для гостиной мусором, телевизор у противоположной от дивана стены – вот и вся обстановка. Да еще ковер на полу, коричневато-желтого цвета с длинным ворсом. Шикарный ковер, казавшийся неуместным в этой запущенной комнате. Мардж нестерпимо захотелось ступить на него, почувствовать его теплоту и мягкость.
Она так и сделала, пол под ее ногами скрипнул. От этого звука Джефри очнулся, несколько мгновений смотрел на Мардж, словно не понимая, как она здесь оказалась, потом шлепнул рукой рядом с собой.
– Проходи, садись, – устало сказал он. – Я сейчас чуть-чуть отдохну, а потом сварю кофе.
И Джефри вновь откинулся на спинку дивана. Сердце Мардж сжалось в комочек, так ей стало его жалко.
– А давай я сварю кофе. Можно? – осторожно спросила она.
Джефри, молча и не открывая глаз, кивнул.
На кухне, маленькой и тоже захламленной, Мардж сориентировалась быстро. На столе кофеварка, рядом банка с кофе. Мардж отметила про себя, что у Джефри хороший кофе. Видимо, на любимый напиток он не жалел средств. Пока нагревалась кофеварка, Мардж поискала кружки. Чистых не нашла, пришлось мыть те, что стояли в раковине. Зато она нашла золотистый поднос, на который и поставила кружки, наполненные горячим, источающим сногсшибательный аромат кофе.
Войдя в комнату, она замерла на пороге. Джефри, свернувшись калачиком, спал на диване. Тихо, боясь издать лишний шум, Мардж прошла к столику, поставила на него поднос, а потом уставилась на спящего Джефри. И что сейчас ей делать? Уйти? Разбудить?
Мардж поступила по-другому. Она уселась на мягкий ковер, привалилась спиной к дивану и настроилась ждать, когда проснется Джефри. Она понимала, что ему необходимо отдохнуть, а она… Она никуда не спешит, ее никто не ждет. Поэтому нет ничего плохого, если она посидит тут.
19
Проснулась Мардж от ощущения, что на нее кто-то смотрит. В животе неприятно заныло. Мардж не считала себя трусихой. Но если ты чувствуешь, что на тебя смотрят, когда определенно некому на тебя смотреть, кто угодно испугается.
Вспомнив один из методов избавления от страха – взглянуть страху в лицо, Мардж им и воспользовалась. Правда, она не открыто взглянула страху в лицо, а посмотрела через прищуренные глаза и все вспомнила.
Она же не дома, а в квартире Джефри, и это он сидит на диване и смотрит на нее. А сама она лежит на полу, на мягком ковре, удобно примостив голову на своей руке.
Мардж резко села.
– Прости, – смущенно пробормотала она. – Кажется, я уснула.
– Уснула, – согласился Джефри.
Потом потянулся, раскинув руки, и засмеялся:
– А я испугался. Представляешь, просыпаюсь, а на полу кто-то лежит. Подумал, что у меня глюки начались.
Мардж поднялась с пола и посмотрела на стол, на котором стоял так и не выпитый, остывший кофе.
– Кофе уже остыл, – зачем-то сказала она. – Я сварю новый.
Но Джефри не дал ей такой возможности.
– Уж лучше я сам, – отстранив ее, он подхватил поднос. – Все-таки ты моя гостья.
Мардж, проводив его взглядом, улыбнулась. Да, она попала в комичную ситуацию: заснула прямо на полу в доме чужого, ну ладно, пусть не совсем чужого, человека. Видимо, на нее так подействовало двухчасовое хождение около дома Джефри.
Мардж повернула голову к окну и ужаснулась. За ним стояла кромешная темнота.
– Джефри, а который сейчас час?! – крикнула она в сторону кухни.
– Без четверти двенадцать, – ответил Джефри.
– Что?! Уже полночь?! Как странно, неужели я так долго спала? Как же я домой пойду? – затараторила без остановки Мардж. – Уже так поздно. Мне же завтра рано вставать. Да и вообще, я тут сижу, тебя беспокою.
От волнения она могла бы долго говорить и дальше, но ее остановил вышедший из кухни Джефри. В руках он держал две кружки с кофе.
– Ерунда, – успокаивающим голосом, каким говорят с маленькими детьми, произнес он. – Что ты так всполошилась? Во-первых, ничего страшного, что ты заснула, я и сам спал. А во-вторых, тебе не придется идти по ночному городу одной, до дома я тебя провожу. Вот выпьем кофе, и провожу.
Джефри присел на краешек дивана рядом с Мардж и протянул ей кружку. Принимая ее, она нечаянно дотронулась до руки Джефри и вздрогнула, будто коснулась оголенного провода. Они взглянули друг другу в глаза и замерли, не в силах оторвать взгляда. Мардж почувствовала, как окружающий мир начал терять реальность, расплываться, очертания окружающих предметов стали смазываться. Только глаза Джефри оставались четкими и реальными, и Мардж не могла оторваться от них. Они притягивали ее, захватывали, окутывали такой теплой нежностью, что замирало сердце. Глубокие, серые глаза Джефри стали приближаться к ней, и Мардж услышала, как Джефри очень тихо, почти не слышно, хрипло произнес:
– Мардж…
Она вздрогнула снова, и горячий кофе выплеснулся из кружки ей на колени. Ойкнув, Мардж вскочила на ноги. Джефри забрал у нее кружку и, тоже поднявшись с дивана, поставил чашки на стол.
Потом повернулся лицом к Мардж, провел ладонью по ее щеке, губам. Все это происходило для Мардж как в кино, она словно наблюдала за собой и Джефри со стороны. И, как любой сторонний наблюдатель, никак не могла повлиять на происходящее. Да и не хотела она влиять. Ей было так хорошо и спокойно, все ее заботы остались где-то далеко, вокруг не было ничего и никого. Только она, Мардж, и Джефри.
– Мардж, – повторил Джефри. – Мне было так плохо без тебя все эти годы. Ты мне веришь?
Да, она верила ему, потому что чувствовала в этот момент то же самое: ей было плохо без него все эти годы. И неужели она этого не понимала? Неужели не чувствовала?
Почти не осознавая, что делает, Мардж сделала робкий шаг навстречу Джефри и уткнулась лбом в его грудь. Он ласково провел ладонью по ее голове, и Мардж почувствовала теплоту его руки. Она подняла лицо, и их взгляды вновь встретились. Им не нужны были слова, взгляды говорили сами за себя, держали их в неразрывной связи.
– Мне пора домой, – призвав на помощь последние остатки разума, прошептала Мардж. – Ты обещал меня проводить.
– Я не хочу, чтобы ты уходила, – тоже шепотом сказал Джефри ей в самое ухо, и сердце Мардж вздрогнуло от этих слов.
– Я тоже не хочу. – Удивительно, но слова эти вырвались против ее воли. Если бы Мардж не потеряла способность соображать, она бы их не произнесла никогда в жизни.
– Ты ведь останешься, – то ли спрашивая, то ли утверждая, сказал Джефри.
И она ответила:
– Да.
– Ты скучаешь по Филипсбургу? – спросил Джефри.
Они лежали, тесно прижавшись друг к другу на кровати в спальне Джефри, уставшие, но удовлетворенные. Как они оказались в ней, Мардж помнила плохо. Голова ее была затуманена ласками Джефри, и воспринимать действительность в реальном времени она не могла. В глазах стоял туман, в голове – сладостное помутнение, а губы распухли от жарких поцелуев. Мардж только помнила, что перед тем, как полностью раствориться в ласках Джефри, она успела подумать, что кофе уже второй раз оказался нетронутым. Это была ее последняя здравая мысль.
– Нет, – ответила Мардж. – Мне нравится жить в Нью-Йорке.
Конечно, ей нравится жить в Нью-Йорке. Ведь именно в нем, этом сумасшедшем мегаполисе, зацикленном на своих проблемах, она вновь встретила его, как ей казалось, навсегда потерянного Джефри. Прижимаясь к его теплому телу, Мардж думала, что вот это и есть то настоящее, ради которого стоило жить. Все остальное в ее жизни было обман и попытка убежать от самой себя, найти замену невыдуманному, подлинному, истинному чувству, которое она испытывала к этому угрюмому, редко улыбающемуся мужчине. Мардж сейчас совершенно не понимала, как она жила без него. Рядом с ним, впуская его в себя и отдаваясь ему полностью, она наконец-то поверила в сказку, рассказанную, как ей сейчас казалось, сто лет назад незнакомым прохожим, сказку о разделенных богах.
Мардж повернула голову к окну, занимался рассвет. И ей это показалось символичным. Ведь начинался не только новый день, начиналась новая жизнь.
– А я скучаю по нашему городку, – целуя ее куда-то в область уха, проговорил Джефри. – В Филипсбурге все было ясно и понятно, там я знал, кто мне друг, а кто враг. Нью-Йорк слишком скрытный город, в нем чересчур много тайн и неожиданностей. Раскрыть их часто можно лишь ценой собственной жизни.
– Почему же ты уехал из Филипсбурга? – Мардж было щекотно от его поцелуев в ухо.
– Из-за тебя.
Мардж показалось, что она ослышалась.
– Что? – удивилась она. – Ты шутишь?
Джефри прекратил поцелуи, лег на спину и уставился в потолок.
– Я уехал из Филипсбурга из-за тебя, – серьезно повторил он.
Мардж устроилась на плече Джефри, обняла его рукой за шею и прошептала в ухо:
– Пожалуйста, поподробнее. Почему ты так говоришь? Я тебя не понимаю.
– А что тут понимать? – Джефри усмехнулся, но усмешка получилась грустной. – Все слишком просто. Вначале мы были детьми, жили по соседству, виделись каждый день. А потом выросли, и однажды я понял, что ты не просто соседская девчонка, которую я знаю много лет, а нечто большее. Я не спал, я страдал, я подкарауливал, когда ты возвращалась из школы. А ты все так же дурачилась и не воспринимала меня иначе, как соседа. Как трудно мне было собраться с силами и прийти к тебе на день рождения с букетом роз… А ты даже не пригласила меня в дом. Как я страдал! У меня и сейчас кулаки сжимаются, как вспомню о своем позоре. А ты, наверное, и не помнишь.
– Помню, – шепнула Мардж. – Я все помню.
– А потом появился этот хлыщ, новенький в твоем классе. Ты же просто от счастья сияла. А я злился, с ума сходил. А потом решил на все плюнуть и смотаться из города. Чтобы тебя не видеть, чтобы тебя забыть. И, знаешь, мне казалось, что я справился, забыл. Я даже научился не думать о тебе каждый день. И тут вдруг ты являешься в мой кабинет и просишь найти своего любовника. Забавно, правда? Ты просишь меня найти своего любовника. И я его ищу, бегаю по всему городу, забросив свою работу. С каким-то садомазохистским наслаждением рою носом землю и унижаюсь перед кем ни попадя, чтобы найти твоего любовника. Такого не встретишь ни в одном романе или фильме.
Мардж слушала его, боясь пошевелиться. Разве могла она о таком догадываться? Разве могла даже допустить такую мысль? Джефри Уайт любил ее? Ну почему, почему он даже не намекнул об этом?
Она нежно провела ладонью по раскрасневшейся щеке Джефри, желая ободрить его этим жестом, показать, что сейчас-то она рядом с ним. Джефри схватил ее руку и прижал к губам, а потом продолжил:
– Ты даже не представляешь, какое наслаждение я испытал, когда узнал, что твой ненаглядный любовник подлец чистой воды. О-о-о! Я готов был расцеловать весь мир от радости, но в первую очередь, конечно, тебя. И не смог… Я испугался. Представляешь? Всегда считал себя смелым, а сейчас испугался, струсил. И вместо того, чтобы тебе во всем признаться, как мальчишка таскался с тобой в кино. Смешно же я выглядел, наверное.
Он опять горько усмехнулся. Мардж приподнялась на локте, наклонилась к его лицу и нежно поцеловала в губы.
– Глупенький, какой же ты глупенький, – ласково, как ребенку, сказала она. – Ну почему же ты такой глупенький?
Джефри обнял ее двумя руками и притянул к себе, и Мардж со смехом упала к нему на грудь.
– Зато сейчас я очень умный. И я теперь тебя от себя никуда не отпущу.
– А я и не собираюсь от тебя уходить.
Мардж казалось, что ее сердце сейчас лопнет от переполнявшего его счастья, что она задохнется от рвавшихся наружу чувств. Она была самая счастливая женщина в мире, и она знала, что это счастье будет теперь постоянно с ней.
Ей было так хорошо, что она даже не представляла, что через пару секунд ей станет еще лучше.