Текст книги "Исполнение желаний"

Автор книги: Саманта Джеймс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

Глава 15

Резиденция графа Деверелла в Лондоне впечатляла своим величавым и благородным видом. Фасад четырехэтажного дома был отделан в григорианском стиле красным кирпичом, а узкие высокие окна лишь добавляли благородства всему облику здания. Вьющиеся стебли плюща и диких роз оплетали железные ворота, отделявшие дом от городской улицы.

Джайлз приобрел этот особняк лет десять назад, потому что отец, с первых дней женитьбы почти все время проводивший в Йоркшире, довел их лондонский дом до полного запустения.

Покинув Локхейвен, Дамиан сломя голову помчался в Лондон. Он умышленно гнал от себя все мысли о Хизер, потому что это причиняло невыносимую боль. Он признался себе, что боится дать определение тому чувству, которое испытывал к Хизер Дьювел. Забыть – так будет лучше для всех.

«И кто же эти все? – издевательски поинтересовался внутренний голос. – Не она – это точно. А уж тем более, не ты».

Но, в конце концов, Дамиан убедил себя, что Хизер чуть было, не заставила его забыть о причине его появления в Локхейвене. Если бы ему на глаза не попалась шкатулка, он бы совсем потерял голову и отложил в долгий ящик розыски Джеймса Эллиота.

Дамиан остановил карету у входа в небольшое здание из серого камня неподалеку от Портман-сквер. Здесь располагалась контора Камерона Линдсея.

Сидевший за своим письменным столом Камерон с любопытством бросил взгляд в окно и в восхищении покачал головой, увидев роскошную ярко-красную карету, запряженную четверкой черных, как смоль, рысаков в плюмажах. На двери кареты красовался золотой дворянский герб.

Камерон, сгорая от любопытства, разглядывал богатую карету. Ливрейный лакей торопливо открыл дверцу. Из кареты появился высокий, широкоплечий человек, от островерхой шляпы до начищенных черных сапог одетый по самой последней моде.

У Камерона расширились глаза от изумления. В мгновение ока он оказался возле двери и с легким поклоном встретил знатного посетителя.

– Лорд Деверелл, какая неожиданность! Я собирался выехать завтра утром, чтобы встретиться с вами в Виллоуби.

– Тогда я правильно сделал, что из Локхейвена сразу поехал в Лондон, – коротко сказал Дамиан.

Камерон жестом указал графу на кресло, стоящее возле письменного стола. Кивнув в сторону окна, из которого была видна роскошная карета, он спросил:

– Прошу прощения, но стоит ли делать ваше присутствие здесь столь явным для посторонних глаз?

Прежде, до отъезда Дамиана в Локхейвен, они встречались в уединенных местах. Он старался скрыть свое возвращение в Англию.

– Именно этого я и хочу, Камерон, – холодно улыбнулся Дамиан.

– Простите, милорд? – кустистые брови Камерона вопросительно приподнялись.

– Терпение, Камерон, всему свое время. Сначала расскажи, что делается в Лондоне. Все по-прежнему? Об Эллиоте ни слуху, ни духу?

– Как в воду канул, милорд, – покачал головой Камерон и, помолчав, добавил:

– По правде говоря, я подумываю о том, чтобы предложить вам отказаться от моих услуг и поискать другого сыщика.

– Думаю, это преждевременно, Камерон. Ты работаешь хорошо. Полагаю, дело потихоньку близится к развязке, мой друг, – возразил Дамиан.

Склонившись к Камерону, Дамиан поведал о том, что произошло за это время в Локхейвене. Он не стал скрывать характера своих отношений с хозяйкой, однако воздержался от комментариев. Закончил он рассказом о том, как обнаружил шкатулку своей матери.

Камерон задумчиво погладил подбородок.

– Весьма странно, – пробормотал он. – Но думаю, это подкрепляет нашу догадку, что Эллиот и ваша семья были каким-то образом связаны, – Он взглянул на Дамиана:

– А девушка? Могу поклясться, она утверждает, что ничего про Эллиота не знает.

– Ее родители насмерть разбились в карете, – утвердительно кивнув, коротко ответил Дамиан. – Так, по крайней мере, считает она.

– Вы ей верите, милорд?

– Да, – ответил Дамиан после продолжительного молчания.

Когда дело касалось Хизер, он уже не мог оставаться бесстрастным. Она прочно поселилась в его сердце и мыслях, и изгнать ее оттуда ему не удавалось.

– Я пробыл в Локхейвене около шести недель и выяснил, что успокаиваться рано. Эллиот отыскал Джайлза и заявился в дом Тремейнов с совершенно конкретной целью. Поэтому, мы сделаем вот что. Надеюсь, ты был осмотрителен в своих розысках Эллиота?

– Конечно, – быстро ответил Камерон, начавший догадываться, что хочет предложить Дамиан. – Пожалуй, даже слишком осмотрительным, милорд.

– Я так и думал. Отлично. Теперь надо сделать так, чтобы он пронюхал, что его разыскивают. Мало того, он должен узнать, что его разыскиваю я. – Дамиан сузил глаза. – Если ему нужен был Джайлз, вполне возможно, что ему понадоблюсь и я – последний из Тремейнов. И тогда птичка вылетит из гнездышка раньше, чем ей бы хотелось.

– Значит, вы хотите, чтобы в Лондоне узнали о вашем приезде?

– Именно так, Камерон. Если весь Лондон будет судачить о появлении графа Деверелла, что ж, тем лучше.

Камерон задумчиво пожевал губами.

– Неплохая мысль, милорд. Это может сработать.

– Тогда тебе и карты в руки. – Дамиан слегка похлопал по бедру зажатыми в руке перчатками. – Похоже, Эллиот пока не собирается разыскивать свою дочь. Но очень может быть, он захочет встретиться со мной, – с едва заметной улыбкой договорил Дамиан.

Хизер проснулась от звонкого птичьего щебета за окном. Со дня своего приезда в Лондон она наслаждалась праздностью. Вставала поздно, послеполуденное время проводила за чтением, иногда спускалась к чаю. Она сделала несколько визитов с мамой и Беа и успела побывать на званых вечерах на открытом воздухе. Вчера вечером они посетили оперу, и Хизер получила истинное удовольствие от божественной музыки. Дни в Лондоне были наполнены разными приятными мелочами, и она чувствовала себя на удивление раскрепощенной. Она старалась не думать о Дамиане – особенно о последней ужасной сцене между ними, – и по большей части ей это удавалось. Правда, временами мысли о нем все же пробивали себе дорогу, но тут же беспощадно изгонялись.

Этим утром Хизер сидела у себя в комнате в городском доме Грейсонов. Шляпки, шали, элегантные туфли были беспорядочно разбросаны по полу. На ковре громоздились бесчисленные коробки, а кровать и даже кресла были завалены модной одеждой разнообразнейших расцветок и фасонов. Тут были и выходные наряды из дорогого муслина, и легкие, светлые летние платья, и броские вечерние туалеты. Беа увлеченно копалась во всем этом великолепии.

– Я просто потеряла голову, – горестно заявила Хизер. – Даже не знаю, что на меня нашло. Я никогда не смогу не то что носить это – примерить!

Беа выудила из кучи одежды элегантное вечернее платье лавандового цвета.

– Хизер, ты наденешь его завтра на бал у леди Сатон! – с сияющими глазами заявила она. – Оно потрясающе идет твоим темным волосам! Ты только посмотри – прелесть! Оно чудно подчеркивает твои фиалковые глаза!

– Я даже не знаю, стоит ли мне туда идти, – закусив нижнюю губку, пробормотала Хизер.

Беа и Пегги, младшая сестра маминой ближайшей подруги Софи, уставились на нее с разинутыми ртами. Пегги была милой молодой женщиной невысокого роста и с роскошными каштановыми волосами. За эти несколько мигом пролетевших недель Хизер по достоинству оценила ее общество и дружбу. Пегги первой и высказала вслух их с Беа недоумение:

– Хизер, ты должна пойти! Балы у леди Сатон просто божественны! Это событие года! Все буквально рвутся туда! Клянусь, что таких драгоценностей и нарядов, как там, ты больше нигде не увидишь! Да просто постоять в сторонке и посмотреть – и то интересно!

– Хизер, пожалуйста, не отказывайся! – умоляющим тоном заговорила Беа. – Ведь ты так редко куда-нибудь выбираешься! И потом, – она широко развела руки, – это же Лондон! Между прочим, – добавила Беа, проказливо поблескивая глазами, – мама и папа расстроятся, если ты не пойдешь.

Против этого аргумента Хизер ничего не могла возразить. Она получала огромное удовольствие от посещения театра, оперы, от вечерних приемов в домах лондонской знати. Но бал – совсем другое дело…

Беа воинственно подбоченилась:

– Хизер, во всей этой куче я заметила, по крайней мере, два бальных платья. Ты хочешь, чтобы они истлели?

– Думаю, ты права, Беа, – с неохотой согласилась Хизер.

– Значит, ты идешь?

– Иду, милая, иду.

Беа восторженно захлопала в ладоши:

– Прекрасно, там будет очень весело! – Она повернулась к Пегги:

– Как ты думаешь, граф Деверелл тоже там будет?

– Нетрудно догадаться, – слегка поджала губы Пегги.

Хизер склонила голову набок и с любопытством спросила:

– А кто это такой – граф Деверелл?

Прежде чем Пегги успела открыть рот, Беа затараторила:

– Понимаешь, он совсем недавно приехал в Лондон, и все по нему просто с ума сходят!

– Это правда, – подтвердила Пегги. – Все только о нем и говорят. Я слышала, как вчера за чаем леди Черчилль рассказывала о нем Софи. Она сказала, что никогда не видела, чтобы кто-нибудь двигался с такой грацией. Она употребила именно это выражение. А еще она говорила, что все замолкают от восхищения, как только он входит в комнату.

– Особенно леди, – хихикнула Беа.

Хизер с укоризной посмотрела на сестру, а Пегги с трудом подавила смешок:

– Говорят, он дьявольски хорош! От его пронзительных серых глаз, леди, разве что в обморок не падают.

Серые глаза? У Хизер почему-то екнуло сердце.

– Ну и ну, – подчеркнуто громко сказала она. – Он, должно быть, очень молод, если свет уделяет его появлению столько внимания.

– Кажется, говорили, что ему уже под тридцать, – сказала Пегги.

– Вот тебе раз! Где же он прятался столько лет?

Пегги была настоящим кладезем знаний.

– Много лет назад он уехал из Англии, вот только не могу вспомнить куда. Графский титул он унаследовал после смерти своего брата и тотчас вернулся на родину.

Беа с мечтательным видом опустилась на единственный свободный край кровати.

– Все говорят, что в Лондоне нет мужчины красивее, чем он.

Хизер бросила в ее сторону предостерегающий взгляд. Она не могла не вспомнить, как Беа считала Дамиана самым красивым мужчиной в Англии.

– Хотя для меня он староват, – торопливо добавила Беа. – И все-таки мне очень хочется попасть на бал! Ты же мне все-все расскажешь, правда, Хизер?

Взгляд Хизер смягчился. Она поднялась и поцеловала Беа в лоб.

– Осмелюсь заметить, что на будущий год тебя ждет не один бал, моя дорогая. Не сомневаюсь, что бал у леди Сатон будет еще грандиознее, чем завтра. – Она улыбнулась:

– И тогда обо всем мне будешь рассказывать уже ты.

По правде сказать, вечером следующего дня, больше переживала по поводу приготовлений к балу не Хизер, а Беа. Когда Хизер отправилась принимать ванну, Беа уже успела влить в воду пахучее розовое масло, а потом нарвала в саду маленьких белых роз, чтобы горничная вплела их в волосы сестры.

Хизер предоставила сестре полную свободу, и та не замедлила разложить перед ней, приведшее ее вчера в восторг, лавандовое платье. Горничная застегнула крючки на спине, и Хизер повернулась в Беа. Та, ахнув, стиснула на груди руки:

– Хизер! Боже мой, Хизер, ты прямо как сказочная принцесса!

– Ты преувеличиваешь, дорогая, – рассмеялась Хизер.

– Ничуть, пойди и посмотри сама!

И Беа подтолкнула ее к стоящему в углу высокому зеркалу. Собрав все свое мужество, Хизер подняла голову и замерла. Она действительно была очень красива. Черные волосы были зачесаны вверх и перевиты маленькими розами. Чуть присобранные рукава платья заканчивались узкими манжетами, жесткий корсаж подчеркивал тонкую талию. Беа оказалась права – бледно-лавандовое платье чудесно оттеняло ее матовую кожу и удивительно шло к фиалковым глазам. Но декольте, пожалуй, чересчур глубокое: плечи и грудь были слишком обнажены.

Хизер непроизвольно прикрыла грудь руками.

– Я и не думала, что вырез такой низкий. Я прямо полуголая!

– Так это же бальное платье, дурочка! – Беа гордо выпрямилась, выпятив грудь вперед. – Мужчины это просто обожают, – добавила она с серьезным видом, хотя в ее глазах плясали веселые огоньки.

– Опять ты за свое! – Хизер шутливо шлепнула ее по руке и, опираясь на трость, направилась к двери.

Беа проводила ее до лестничной площадки, а потом с криком: «Она идет! Она идет!» – ринулась вниз по лестнице.

Майлз и Виктория, стоявшие в вестибюле, повернулись на ее голос. Беа в нетерпении ждала, когда Хизер спустится, и, как только та достигла последней ступеньки, склонилась перед сестрой в глубоком поклоне, а затем резко выпрямилась, выбросив вверх руки в торжественном приветствии. Хизер едва удержалась от смеха.

Отец шагнул к ней и подал руку.

– Кроха, ты прекрасна!

Виктория вообще не могла вымолвить ни слова. У нее перехватило дыхание, на глаза навернулись слезы.

Хизер захотелось плакать. Как ни любила она маму и папу, в глубине души ей хотелось, чтобы сейчас ее увидел Дамиан…

Особняк Сатонов сиял огнями. Ливрейный лакей провел их в дом, где гостей встречала хозяйка, леди Сатон – статная блондинка лет сорока в изысканном вечернем туалете. Леди Сатон и Виктория сердечно поздоровались. Майлз поцеловал протянутую ему руку в перчатке.

– Анабелла, помнишь мою дочь – Хизер Дьювел?

– Хизер, ну конечно! – с живостью воскликнула хозяйка. – Боже мой, вы же были совсем ребенком, когда мы последний раз виделись!

Хизер присела в низком реверансе:

– С моего последнего приезда в Лондон прошло достаточно времени.

– Боюсь, на нее дурно влияет Майлз, – вмешалась в разговор Виктория. – Хизер, как и он, предпочитает простую деревенскую жизнь. – Она взяла мужа под руку и, слегка склонив голову ему на плечо, добавила:

– Только не подумай, что я жалуюсь!

– Ну что ты, дорогая! – шутливо ответила леди Сатон. – Думаю, вы с Майлзом – единственные, кто любит друг друга так же, как в первый день после свадьбы! Такое теперь не в моде! – И она визгливо рассмеялась.

Хизер вспыхнула. Никогда еще она не завидовала маме и папе так, как сейчас. Ей хотелось такой же любви, любви, которой не надо было стыдиться, как они не стыдились своей. Сердце кричало о несправедливости, потому что такой любви у нее никогда не будет…

Она почувствовала себя лишней, но понимала, что неприлично уходить так рано. И хотя все, кому ее представляли, были милыми и любезными, Хизер испытала облегчение, увидев входившую в зал Пегги. К этому времени дом уже был переполнен гостями. Слуги разносили напитки и закуски, от разнообразия, которых просто глаза разбегались. В гостиной и танцевальном зале стоял оживленный гул голосов, раздавались взрывы веселого смеха. В богато обставленной столовой был накрыт роскошный стол, но Хизер, сидя рядом с отцом, почти ничего не ела, пораженная обилием впечатлений. Все лица сливались в одно, и она не могла сосредоточиться, не могла никого запомнить.

После обеда у мамы разболелась голова. Майлз отвел Хизер в сторону и сказал, что они решили уехать пораньше. Хизер собралась было ехать с родителями, но Пегги принялась упрашивать ее остаться. Виктория поддержала Пегги, сказав, что они пришлют за ней карету. И Хизер решила ненадолго остаться.

Пегги взяла с подноса два высоких бокала с шампанским и кивнула в сторону бархатных кресел у противоположной стены гостиной. Когда они сели, подруга протянула Хизер бокал.

– Итак, Хизер, что ты думаешь о бале? Разве я не права? Разве это не событие года?

Хизер огляделась вокруг. Парча и атлас нарядов, обнаженные плечи женщин, украшенные драгоценностями, – бриллианты, рубины, изумруды таинственно мерцали в свете сотен зажженных свечей. Мужчины пышностью нарядов успешно конкурировали с женщинами. Тонкий запах духов смешивался с пьянящим ароматом живых цветов.

– Право, и не знаю, что сказать, – засмеялась Хизер. – Такого обилия украшений я не видела никогда. – И, понизив голос, добавила:

– Знаешь, мама перед уходом показала мне премьер-министра.

– Правда? – У Пегги даже глаза округлились от изумления.

Хизер кивнула. Допив шампанское, она поставила бокал на поднос проходящего мимо лакея.

Вдруг Пегги, тихонько ахнув, возбужденно схватила ее за руку.

– Это он!

– О ком ты?

– Посмотри, это граф Деверелл!

Хизер презрительно сморщила носик. «Какой-то там граф, пусть и первый красавец, это вам не премьер-министр», – высокомерно подумала она.

Хизер повернула голову и едва не потеряла сознание. Высокая, красивая фигура, пышные черные волосы, классический профиль – в гостиную входил Дамиан.

Глава 16

Хизер сидела не шевелясь. Такого не могло быть! Господи, да это просто невозможно! Наверное, в голове помутилось от шампанского. Хизер зажмурилась, но когда открыла глаза, поняла, что не ошиблась, это действительно Дамиан.

Он был одет в черный вечерний костюм, ладно сидевший на его статной фигуре. Ослепительная белизна рубашки подчеркивала смуглую, загорелую кожу.

Дамиан подошел к леди Сатон и почтительно склонился над ее рукой. Несколько минут они о чем-то оживленно говорили. Наконец хозяйка дома занялась другими гостями, а Дамиан огляделся вокруг.

Хизер не могла отвести взгляда от его лица, и это случилось: глаза их встретились. Несколько секунд Дамиан в упор смотрел на нее холодными серыми глазами, потом равнодушно кивнул и отвернулся.

Сердце Хизер пронзила острая боль. Она изо всех сил старалась взять себя в руки, и, в конце концов, ей это удалось.

– Хизер? – услышала она голос Пегги. – Хизер, тебе нехорошо? У тебя такое лицо, будто ты увидела привидение.

Хизер заставила себя улыбнуться.

– Со мной все в порядке, не волнуйся, Пегги. Просто граф очень похож на одного моего знакомого, который довольно давно жил в Локхейвене.

Хизер кипела от негодования и гнева. Ее так и подмывало открыто подойти к нему и потребовать объяснений. Что он здесь делает? Почему заявился в Локхейвен под именем Дамиана Льюиса? Для чего все это притворство?

Леди Сатон представляла присутствующим графа Деверелла. Пегги напряженно выпрямилась в кресле.

– Хизер, он сейчас подойдет к нам. Будет что рассказать Беа!

Хизер запаниковала, не зная куда деваться. Они уже подходили к ним, и леди Сатон непринужденно взяла Дамиана под руку. Хизер захотелось растерзать ее… Но по какому праву? Великий Боже, она даже не знала, кто он на самом деле…

– Милорд, позвольте представить вам Пегги Винслоу, младшую сестру виконтессы Уиборн. Ее муж – Даниэл, капитан военно-морского флота его величества, в настоящее время находится в плавании.

Пегги, позволь представить тебе Дамиана Тремейна, графа Деверелла.

Пегги поднялась с кресла и присела.

– Милорд…

– Очень рад, мадам. – Дамиан осторожно взял ее за руку и улыбнулся. – Вам, должно быть, немного одиноко без мужа.

– Вы правы, милорд, – напряженным голосом ответила Пегги. – Я действительно считаю дни до его возвращения.

– Тогда у вас счастливый брак, мадам.

Пегги просияла. Хизер заскрипела зубами.

Теперь пришла ее очередь. Хизер, сгорая от возмущения, осталась сидеть. Нет, она не позволит этому негодяю, кем бы он там ни был, запугать или унизить себя.

– Милорд, позвольте представить вам мисс Хизер Дьювел, приемную дочь Майлза Грейсона, графа Стонхерста.

– Польщена, милорд, – сухо произнесла Хизер, окинув его холодным взглядом. Она и не подумала улыбнуться или протянуть руку, только крепче прижала ладони к коленям.

В глазах Дамиана вспыхнул гнев. Хизер и бровью не повела.

– Мое почтение, мисс Дьювел.

И они двинулись дальше. Все позади. Пегги о чем-то беспрерывно говорила, но Хизер не слушала ее. Пора уезжать, она не желала оставаться в этом доме ни одной лишней минуты.

Хизер сделала попытку встать, но не успела – перед ней вновь стоял Дамиан.

– Прекрасный вечер, мисс Дьювел, не желаете ли пройтись по саду?

Ей хотелось отказаться. Она жаждала вцепиться ногтями в эту мерзкую физиономию. Хизер надменно вздернула подбородок, но Дамиан предостерегающе сжал ей руку.

Она взглянула ему в глаза. То, что она там увидела, лишило ее воли к сопротивлению.

– Если вы желаете, милорд.

Хизер поднялась и оперлась на предложенную Дамианом руку. Другой рукой он взял ее трость.

Они молча вышли на террасу. Вечер был теплым, воздух благоухал нежными ароматами цветов. Окна особняка ярко светились, заливая дорожку слабым золотистым сиянием. Неподалеку от тихо журчащего фонтана стояла каменная скамья. К ней и направился Дамиан.

Едва они достигли скамьи, как Хизер резко выдернула свою руку. Дамиан грустно усмехнулся. Она не понимает, что он страдает не меньше ее. Ну да ладно…

Руки у нее были ледяные, и он видел, как сильно они дрожат. Все ее чувства были предельно обнажены – и горькая обида, и непонимание его предательства, и щемящая безысходность. Тем не менее, она храбро смотрела прямо ему в глаза, вцепившись в свою трость как в единственную твердую опору.

Он никогда не был так горд за нее, как сейчас… и никогда не презирал себя до такой степени.

Ему страстно хотелось прикоснуться к ней, и Дамиан провел пальцем по ее щеке. Кожа была все такой же нежной. Он окинул жадным взглядом всю ее хрупкую фигурку и, чуть улыбнувшись, сказал:

– Ты красавица, Хизер.

Глаза ее были огромными, полными непередаваемой боли и подозрительно блестели. Он увидел, как она судорожно сглотнула, изо всех сил сдерживая слезы.

– Мне так не хватало тебя, Хизер, улыбнись мне, милая.

Взгляд ее вспыхнул, и она резко отстранилась. Дамиан медленно опустил руку. Наступившая тягостная пауза, казалось, разделила их, как безбрежное море. Первой заговорила Хизер:

– Признаюсь, я в недоумении. Как мне к вам обращаться? Мистер Льюис? Или граф Деверелл?

Он не отвел взгляда.

– Для наших личных отношений это не имеет значения, Хизер. Или ты уже забыла?

Голос Дамиана звучал мягко, взгляд был полон нежности. Хизер опустила глаза, боясь, что он поймет, как она истосковалась по нему. Но оскорбление, которое он нанес ей, нельзя было простить, и Хизер медленно подняла голову:

– Я ничего не забыла. Однако вы так и не ответили на мой вопрос, милорд… Или вы теперь опять мистер Льюис?

– Завтра я собираюсь на верховую прогулку в Гайд-парк. Присоединяйся и узнаешь ответ.

Хизер вспыхнула от возмущения:

– Я не намерена проводить с вами время!

– Ну что ж, в таком случае ты ничего не узнаешь, – насмешливо заметил Дамиан.

Сейчас она ненавидела его, как никогда, ненавидела всей своей исстрадавшейся душой.

– Скажи мне, Дамиан, кто ты! И что, в конце концов, происходит!

По приближающимся голосам она поняла, что часть гостей вышла в сад. Дамиан бросил взгляд поверх ее головы.

– Сейчас не время, Хизер.

Она стиснула зубы:

– Мне безразлично. Немедленно расскажи мне все.

– Я заеду за тобой завтра в одиннадцать.

– Нет!

– Я заеду за тобой, – повторил он.

Хизер опустила голову. Почти все ее силы ушли на то, чтобы справиться с обидой и болью, удержаться в рамках приличий, не наговорить лишнего и не расплакаться. Но сейчас она чувствовала, как почва ускользает у нее из-под ног, а вместе с ней и способность к сопротивлению.

Голос Дамиана доносился до нее, как сквозь вату.

– Верь мне, Хизер.

– Верить тебе! Да как я могу верить после такого обмана… Ты лгал мне во всем. Господи, ведь я даже не знаю, как тебя называть! – голос ее сорвался.

Сильные руки обняли ее. Хизер приникла к широкой груди и услышала гулкий стук его сердца. На миг знакомое чувство покоя охватило молодую женщину, но тут же было сметено вновь нахлынувшим сомнением.

А если это очередная коварная ложь? Хизер горестно вздохнула и отстранилась. У Дамиана сжалось сердце. Он медленно отпустил ее и осторожно поправил выбившийся из прически локон, удержавшись от желания погладить девушку по щеке.

– Я хочу знать, – дрожащими губами проговорила Хизер, – Дамиан, я должна знать… Кто ты?

– Меня зовут Дамиан Льюис Тремейн.

– Значит, ты действительно граф Деверелл?

Он кивнул и поднес к губам ее руку.

– Завтра я объясню тебе остальное. Обещаю, Хизер. Пожалуйста, любимая, прошу тебя – верь мне.

Любимая.Сердце чуть не разорвалось от боли. Зачем он мучает ее. Он граф. Граф! Он не любит ее и никогда не полюбит. Ему нет до нее никакого дела, иначе он не дошел бы до такого предательства.

Ну что ж, по крайней мере, теперь все ясно. Хизер расправила плечи и взглянула ему прямо в лицо:

– Похоже, у меня не остается выбора, верно?

Они вернулись в дом. Пегги, к счастью, куда-то ушла. Дамиан подозвал карету и помог ей сесть. На прощание он слегка сжал ее пальцы. Хизер сделала вид, что ничего не заметила.

Дома все уже спали, Хизер возблагодарила небеса, потому что вряд ли могла бы скрыть свое душевное состояние. Она еще долго ворочалась в постели, пока, наконец, не пришел благословенный сон.

На следующее утро Хизер проснулась поздно. К тому времени, когда она спустилась вниз, в доме осталась одна прислуга.

Ровно в одиннадцать зазвонил дверной колокольчик. Несмотря на то, что Хизер ожидала прихода Дамиана, она вздрогнула от испуга. Не желая показать ему свое смятение, она осталась ждать в гостиной. Вскоре вошел Нельсон, старый папин дворецкий.

– Мисс Хизер, граф Деверелл просит принять его.

Накинув на плечи шаль, Хизер поднялась с дивана:

– Благодарю Нельсон. Если меня будут спрашивать, я на прогулке с графом.

– Хорошо, мисс Хизер.

Дамиан ждал в холле и повернулся на звук ее шагов.

– Добрый день, милорд. – Хизер старалась говорить вежливо и спокойно. – Надеюсь, я не заставила вас ждать слишком долго.

– Нисколько. Однако я только что сообразил, что вам, вероятно, требуется компаньонка…

Хизер усмехнулась:

– Я уже несколько лет самостоятельно веду дела, милорд, и до сих пор обходилась без компаньонки. К тому же мне уже двадцать пять лет, и в глазах высшего света я безнадежно стара.

– Ну что ж, прекрасно. – С этими словами Дамиан распахнул дверь и учтиво пропустил ее вперед.

Возле дома стояла дорогая карета. Они уселись лицом друг к другу на удобные, мягкие сиденья, и карета тронулась. Никто из них не нарушал молчания. Дамиан сидел в свободной позе, скрестив руки на груди и вытянув вперед правую ногу. Хизер откинулась на подушки, твердо решив ждать, когда он соизволит заговорить.

Когда карета миновала Гайд-парк, Хизер бросила на Дамиана вопросительный взгляд. Его серые глаза в упор смотрели на нее.

– Я не собираюсь похищать тебя, Хизер. Просто мне кажется, что для нашего разговора следует выбрать место, где нам никто не помешает.

– Согласна, – коротко бросила она и отвернулась к окну, с преувеличенным вниманием разглядывая бегущий мимо пейзаж.

Ехали они довольно долго. Наконец карета остановилась. Лондон давно остался позади, и вокруг царил безмятежный покой зеленых холмов. Прозрачную голубизну неба не нарушало ни одно облачко. Дамиан помог Хизер сойти на землю, потом подошел к кучеру и что-то ему сказал. Карета тронулась и вскоре скрылась за поворотом.

– Я попросил кучера вернуться за нами через несколько часов, – объяснил Дамиан, встретив ее вопросительный взгляд.

Несколько часов! Да на свой рассказ он потратит не больше нескольких минут!

Дамиан, словно прочтя ее мысли, хмуро улыбнулся:

– Сомневаешься, что сможешь вытерпеть меня столько времени?

– Похоже, придется, – сухо ответила она.

Недалеко от дороги протекал ручеек, за ним начиналась дубовая роща. К ней они и направились. Дамиан нес небольшую корзинку и свернутый шерстяной плед. Он расстелил плед на траве и жестом пригласил Хизер присесть. Она с опаской опустилась на землю. В это время Дамиан деловито вынул из корзинки нераспечатанную бутылку вина, хлеб, сыр и фрукты. Хизер заставила себя немного поесть, но вкуса не чувствовала.

Наконец тарелки были отставлены в сторону. Впервые с момента их вчерашней встречи искренняя улыбка тронула губы Хизер.

– Если бы я не знала тебя, – негромко заметила она, – то решила бы, что ты хочешь меня соблазнить.

Дамиан рассеянно улыбнулся в ответ.

– Я стараюсь все сделать, чтобы… – он замялся, подыскивая нужное слово, – чтобы сделать наш разговор как можно менее болезненным. – Тень непонятного сожаления скользнула по его лицу. – Но я не уверен, что мне это удастся. Так что давай перейдем к делу, хорошо?

Хизер с такой силой стиснула лежащие на коленях руки, что побелели костяшки пальцев. Она хотела знать правду, но теперь вдруг засомневалась в том, что готова ее выслушать.

Полуденное летнее солнце с такой щедростью дарило земле свое тепло, что Дамиан скинул сюртук и закатал рукава рубашки. Он сидел на пледе, подтянув одно колено к груди и обхватив его руками. Глаза его были устремлены вдаль. Хизер вдруг почувствовала в нем такое страдание, что испугалась.

– Мне нелегко говорить тебе об этом, Хизер. Честно признаться, когда я приехал в Локхейвен, мне и в голову не приходило, что придется это делать, и я просто не знаю, с чего начать. – Дамиан смотрел ей прямо в глаза. – Я хочу, чтобы ты знала: я не стремлюсь причинить тебе боль.

Хизер коснулась его руки:

– Ты просто скажи мне правду, Дамиан. Гораздо больнее, когда тебя обманывают.

Он согласно кивнул:

– Помнишь, я как-то сказал тебе, что Зевс принадлежал моему брату?

– Да. – Внезапно у нее пересохло в горле. – Он умер. Пегги говорила, что ты унаследовал графский титул после смерти брата.

– Это верно. – Лицо Дамиана окаменело. – Но он не просто умер, Хизер. Его убили.

Хизер была потрясена. Убили… Боже мой…

– Так вот, я приехал в Локхейвен с единственной целью – отомстить за смерть моего брата Джайлза.

– Но… в Локхейвене не может быть убийц! – выпалила Хизер.

– Конечно. Но я надеялся, что тот, кто убил Джайлза, придет туда.

– В Локхейвен? – изумилась Хизер. – Я не понимаю…

– Я надеялся, что он придет туда… из-за тебя.

Хизер помертвела. Удары сердца гулко отдавались у нее в голове.

– Из-за меня… – тупо повторила она. – А почему ты решил, что он придет из-за меня?

– Потому что ты его дочь, – ровным голосом ответил Дамиан.