Текст книги "Я тебя подожду..."

Автор книги: Салли Уилбрик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 10 страниц)

– Я больше не буду лгать тебе, моя милая: мы и так слишком далеко зашли! – не теряя времени, ответил француз. – Я хочу сознаться тебе в одной старой… гмм… неправде. В тот момент, когда я просил тебя приехать и поухаживать за моими лошадьми – подчеркивая уединенность этого места, которое должно было привлечь тебя, – у меня не было… гмм… собственных лошадей.

Девушка с изумлением уставилась на Карана.

– Как, ни одной? – задохнулась Джесс. – Но… Может, объяснишь, что ты имеешь в виду? – спросила она и быстро добавила, не доверяя своей способности мыслить здраво: – С самого начала.

Шарль долго смотрел на нее, а потом тихо сказал:

– С удовольствием. – Взял ее послушную руку, поднес к губам и поцеловал. Джессика постаралась сохранить спокойствие, но ей это явно не удалось. – Маленькая моя, это началось, когда я приехал в аэропорт Гавра, чтобы встретить Жана и его невесту.

– Еще тогда? – переспросила Джесс. Признание Шарля заставило затрепетать ее сердце. Тогда она видела деверя только по пути из аэропорта до дома родителей Жана, их новая встреча состоялась лишь через четыре месяца.

– Милая Джесс, стоило мне увидеть тебя, и меня словно током ударило… – тихо сказал Каран, не сводя с девушки глаз.

Что он говорит? Сердце заколотилось как сумасшедшее.

– П-правда? – хрипло спросила Джессика.

– Правда, – заверил Шарль. – Ты была так застенчива, так прекрасна и не догадывалась о собственной красоте. Короче, я влюбился в тебя с первого взгляда.

– Ты… – Джесс лишилась дара речи.

– Я сам себе не поверил, – мягко улыбнулся Шарль.

– Может, это просто… гмм… увлечение? – спросила Джесс, когда к ней вернулся голос.

– Нет. Уже тогда я знал, что солгу самому себе, отрицая, что это любовь.

Шарль любил ее! Неужели это правда? Отчаянно хотелось спросить, любит ли он и сейчас, но духу не хватало. Однако стоило Джессике вспомнить нежность и терпение, проявленные Караном прошлой ночью, как на губах начала расцветать улыбка.

– И ты хотел бороться со своей любовью? – осипшим голосом спросила девушка.

– Милая, у меня не было другого выхода! Ты была женой кузена, на вашем брачном контракте еще не высохли чернила. А я не тот человек, который мог бы любить издалека или завести интрижку с женой человека, которого я любил как брата. У меня было такое чувство, словно все, над чем я работал и чему радовался долгие эти годы, обратилось в прах.

– Ох, Шарль… – нежно прошептала Джессика, представляя его чувства в тот момент.

Казалось, Карану нравилось слышать, как она произносит его имя, он крепко обнял девушку за плечи и только потом продолжил свой рассказ.

– Я был так потрясен, что, доставив вас к родителям Жана, быстро уехал домой, а на следующий день отправился в отпуск и оказался на крошечном острове в Средиземном море. Мне нужно было побыть в одиночестве и как следует подумать. Я надеялся убедить себя, что произошла ошибка.

– И как, тебе это удалось? – с тревогой спросила Джесс.

Рука, лежавшая на ее плече, напряглась.

– Нет, мой ангел, не удалось. Твое прекрасное лицо стояло передо мной, и я понял, так будет всегда. – Шарль нежно поцеловал ее в лоб. – Я вернулся из Италии и обнаружил, что все отчаянно разыскивали меня… и Жана уже похоронили.

– Мне так жаль, – тихо уронила Джессика, жалея Шарля за то, что ему пришлось пережить. Однако девушка тут же поняла – для Карана она значила куда больше, чем покойный кузен.

– Едва узнав о смерти Жана, я тут же спросил про тебя. Тетя сказала, что тебя в глубоком шоке увезла в Англию сестра-близнец, которая тут же прилетела после несчастного случая.

– Лилиан – настоящее чудо.

– Я очень рад, что у тебя есть такая сестра, – сказал растроганный воспоминаниями Шарль. – Я решил сам съездить в Англию и повидать тебя, – признался он. – А когда ты сказала, что не можешь справиться с депрессией и чувствуешь себя виноватой, я понял, что поступил правильно. Разве иначе я сумел бы рассказать тебе, что причина смерти Жана – злобный жеребец, а вовсе не твое поведение в первую брачную ночь?

– Я плохо запомнила, что творилось тогда вокруг, кроме чувства собственной вины, – призналась Джессика и тут же с улыбкой добавила: – Благодаря тебе этот кошмар прошел.

– Ох, как я рад, дорогая! – воскликнул Шарль и что-то едва слышно, словно больше не мог бороться с собой, выдохнул по-французски; поняв, что Шарль сказал «я тебя люблю», Джессика зарделась. – Любовь моя, мой цветок, – шептал Шарль и нежно целовал девушку.

Теперь Джесс не сомневалась – он любит ее. Она хотела ответить, что тоже любит, любит без памяти, но проклятая застенчивость вновь сковала язык…

– Чтобы объяснить тебе все, в том числе и свою последнюю ложь – а я клянусь, больше никогда не стану обманывать тебя, – нужно сказать, что я, потрясенный потерей Жана, своей любовью к тебе, все же понял – мое желание съездить в Англию вызвано скорее стремлением повидать тебя, чем желанием высказать соболезнования. – Девушка молча смотрела на Шарля, а он спокойно продолжал: – Именно поэтому сначала я не хотел ни звонить, ни писать тебе. Но спустя четыре месяца я больше не смог бороться с собой.

– Ты приезжал в Англию по делам, – напомнила Джессика.

– Тоже ложь, моя дорогая, – признался Шарль. – Как бы много я ни работал, как бы ни уставал, ты не выходила у меня из головы. Я обязан был увидеть тебя. Сделать вид, будто я приехал в Англию по делу, оказалось проще простого.

– Это мне и в голову не пришло! – ахнула девушка.

Шарль снова нежно поцеловал любимую.

– Бедная Джесс, какая ты была грустная, несчастная и бледная! Когда я увидел тебя, меня словно ножом полоснуло. Я не мог этого вынести и решил увезти тебя во Францию, где я мог бы позаботиться о тебе. – И тут Каран улыбнулся. – У родителей Жана я узнал, что ты любишь лошадей. Я не смог придумать ничего лучшего, чем притвориться, будто у меня есть пара лошадей, за которыми требуется уход. Тогда это была единственная, хотя и хрупкая, возможность соблазнить тебя.

– Но это сработало, – улыбнулась Джессика.

– Не сразу. Однако мне показалось, что я пробудил в тебе искру интереса. И, хотя ты отказывалась, мое глупое сердце застучало при мысли о том, что, если боги сжалятся надо мной, я смогу видеть тебя каждые выходные.

– О, Шарль, – прошептала девушка. – Неужели это для тебя так важно? – Сердце стучало как сумасшедшее. Как же сильно он любил ее… и любит.

– Ты не представляешь себе, как важно, дорогая, – пробормотал Каран, еще раз целуя ее. Затем отстранился и с таким видом, словно сказал все, что хотел, заключил: – Купить пару лошадей, соорудить паддок и переделать старый сарай в конюшню – пара пустяков. Куда труднее было научиться терпению.

– А разве ты не всегда был таким терпеливым?

– О нет, моя дорогая, – ответил Шарль. – Но я прекрасно знал о твоей застенчивости и догадывался, что должен быть очень осторожен, если не хочу все разрушить. В Англии я ходил с тобой в конюшни и еще больше влюбился, поняв, какая ты нежная и ласковая, когда ты забыла про свое горе, увидев Нетти. Ты поехала с ней на прогулку и попросила меня подождать. Тогда-то я понял, любовь моя, что смогу ждать тебя столько, сколько понадобится.

– Ты… чудесный, – вынуждена была признаться смущенная Джессика, не привыкшая произносить такие слова.

– Рад слышать, – улыбнулся Шарль. – Но тебе следует знать, малышка, что надежда видеть тебя и огорчение, что ты не едешь, стали отчаянными врагами этого ожидания. Понадобилось шесть месяцев, чтобы заставить тебя приехать! – сверкнул Каран глазами, и Джесс прыснула со смеху.

– Рада, что нахожусь здесь, – наконец сказала она.

– Не больше, чем я, – заверил Шарль. – Я истосковался по тебе. Ты не можешь представить, какая радость царила в моем сердце в тот день, когда я больше не смог сопротивляться желанию услышать твой голос, позвонил тебе домой и ты сказала, что согласна поработать у меня.

– Я и представления не имела! – воскликнула Джессика, тая от любви, улыбнулась и в свою очередь объяснила: – Когда ты позвонил, я только начала привыкать к мысли о смерти Жана. Я все еще чувствовала тяжесть вины перед ним, но уже обрела душевное равновесие и поняла, что должна попытаться начать новую жизнь. Стоило мне решиться расстаться с отцом, как тут же раздался твой звонок.

– Это известие привело меня в восторг. Но я не подозревал, что придется столько ждать!

– Отец болел… – обронила Джесс.

– Поняв, как ты потрясена, я хотел написать ему и сообщить, что буду заботиться о тебе изо всех сил, но не сделал этого из опасения, что он станет чинить тебе препятствия…

– Ты так думал? – задохнулась Джесс.

– Был уверен, – кивнул Шарль. – Задержек хватало и без этого.

– Ты звонил мне на Рождество! – вспомнила Джессика.

– Пришлось. Я был близок к отчаянию. Слава Богу, тогда я не догадывался, что придется ждать тебя до апреля. А затем, дорогая Джессика, ты позвонила мне в феврале и назвала точную дату приезда. Я ответил, что Сэнди с Адмиралом не могут дождаться, когда же наконец увидят тебя, хотя на самом деле дождаться этого не мог я. И тут я подумал, пора подновить свое умение ездить верхом.

– Так ты не занимался раньше верховой ездой? – воскликнула Джесс.

– Много лет не садился на лошадь, – признался Каран. – Но ради тебя готов был вынести все. А в апреле я целое утро проторчал у окна, дожидаясь твоего приезда, и в три тридцать пополудни мои вытянутые уши уловили шум подъезжающей машины. Я подождал пару минут, решив быть дружелюбным, но непринужденным. А когда я наконец увидел тебя, то понял, что за эти месяцы страшно соскучился. О Боже, как мне хотелось притронуться к тебе, сжать в объятиях!

– Ты так и сделал: взял меня за руки и расцеловал в щеки.

– Я понял, мои объятия напугали тебя, ты сразу же напряглась. Это заставило сделать вывод: если я хочу, чтобы когда-нибудь ты стала моей, то должен быть еще терпеливее. – Шарль посмотрел в огромные карие глаза и улыбнулся. – Ты не можешь себе представить, как это трудно, когда с каждой минутой влюбляешься все больше и больше.

– Да? – спросила потерянная девушка. Сердце Джесс стучало, как паровой молот. Он любит ее. Да, да, да!

– Что я мог поделать? Ты увидела родственную душу в моей экономке и, несмотря на свою застенчивость, сумела ободрить Рене. И разве странно, что я был очарован? А потом мне захотелось проводить с тобой все больше и больше времени, подружиться, укрепить эту дружбу, завоевать твое доверие… а если повезет, то и любовь.

– О, Шарль, – вздохнула Джессика.

Он нежно улыбнулся и сказал:

– И хоть ты очень скрытная, я понял, у тебя есть темперамент. Ты вспыльчивая, быстро выходишь из себя. А стоило увидеть у тебя в глазах искру лукавства, как у меня забилось сердце и я понял, что тьма больше не властна над тобой. Но, мой маленький ангел, когда царившая в моем сердце любовь становилась слишком сильной, я понимал, что теряю терпение, и нарочно держался подальше.

– 3-значит, ты не приезжал домой из-за меня? – дрогнувшим голосом воскликнула Джесс.

– Верно, – подтвердил Шарль. – Приходилось делать вид, будто кто-то пригласил меня на ленч, когда ничего подобного не было, пропускать выходные под предлогом того, что дела задерживают меня в Париже, а то и уезжать отсюда раньше, чем я собирался, хотя я разрывался от желания побыть с тобой.

– Я не знала! – выдохнула девушка.

– Боялся спугнуть тебя, – тихо откликнулся Шарль. – Разве ты не понимаешь, мой нежный цветочек, я должен был позволить тебе самой прийти ко мне, когда настанет время? Вся беда заключалась в том, что я всегда нетерпелив.

– Тебе было очень трудно.

– Тебе тоже, маленькая, – нежно пробормотал Каран… и тут произошла самая обычная вещь на свете: молодые люди потянулись друг к другу и поцеловались. – Самой ужасной стала та суббота, когда я оседлал Адмирала, поехал за тобой и на полдороге увидел Сэнди без всадницы. Я никогда в жизни так не волновался, а увидев, что ты лежишь неподвижно, пришел в ужас. Я думал, ты умерла. – Он нежно улыбнулся и продолжил: – Однако стоило притронуться к тебе, как выяснилось, что ты не только жива, но своим криком можешь поднять и мертвого.

– Мне очень жаль, – искренне извинилась Джессика.

– Этот ужас продолжался ровно две минуты. Больше всего мне не понравилось, что ты пришла в негодование от одного моего прикосновения. Но в результате я еще сильнее влюбился в тебя. И даже то, что ты стремглав ускакала от меня, пошло тебе на пользу: я увидел, какая у тебя страстная натура.

Джесс с улыбкой созналась:

– Еще тогда я хотела извиниться. Прискакав на конюшню, я остыла и… Но ты казался таким чужим и так равнодушно прошел мимо, поэтому я не смогла вымолвить ни слова. И тогда я испугалась, что ты хочешь моего отъезда и…

– Джесс, ты просто чудо! Мне только и оставалось притвориться равнодушным, иначе я заключил бы тебя в объятия.

– Честно? – воскликнула она.

– Честнее не бывает. Мне очень хотелось обнять тебя, и тут не было ни капли секса, малышка. Я и раньше испытывал непреодолимое желание быть рядом, протянуть руку и прикоснуться к тебе; а в этот раз мне, потрясенному тем, что ты могла пораниться или разбиться насмерть, пришлось изо всех сил бороться с собой.

– Ох, я так виновата, – сокрушенно промолвила Джесс, и Шарль нежно поцеловал ее в уголок рта.

– А о твоем отъезде, дорогая, не могло быть и речи. Я так ждал тебя целых полгода, так что можешь не надеяться, что я отпущу тебя.

Ну что оставалось делать? Девушка поцеловала его и с улыбкой призналась:

– Э-э… если тебе интересно, я… ну, если быть честной, то… то ты тоже волновал меня. Я начала думать о тебе… гмм… так, как никогда не думала ни об одном мужчине.

– Малышка!

– О, в то время я плохо понимала происходящее. Но теперь вижу: еще в сентябре, когда ты приехал в Англию и предложил мне покататься верхом и тем разозлил меня, я стала думать о Шарле Каране не просто как о кузене Жана…

– Пожалуйста, мой цветочек, не останавливайся, что бы ни случилось. Рассказывай все, – велел Каран.

Джессика рассмеялась. Только теперь она начала понимать, как Шарль любил ее, какой осторожной и бережной была его любовь, поэтому она отбросила остатки застенчивости и продолжила исповедь:

– Ты заставлял меня сердиться, смеяться, а то и бунтовать. Значит, сумел подобрать ко мне ключик. Я обнаружила, что рассказываю тебе даже то, о чем и не заикалась никому на свете!

– Я думал об этом, – мягко перебил Шарль. – И терялся в догадках: то ли ты начинала доверять мне больше, чем Жану, то ли я ничего для тебя не значил и тебе все равно, что мне рассказывать. Вот поэтому, малышка, я и старался держаться от тебя подальше большую часть уик-энда, а иногда клялся, что больше не приеду.

– И все же приезжал, – злорадно напомнила Джесс.

– И страшно злился, что ты проводишь все время в конюшне, – тоже вспомнил он. – А пару недель назад я пригласил тебя в школу верховой езды, но ты нахально ответила, что уже была там!

– Неужели нахально? – удивилась Джесс.

– Я чувствителен, – усмехнулся Шарль. – И подумал, что ты ездила туда с этим чертовым коновалом!

– Не может быть! Так ты ревнивый?

– Чертовски, – кивнул Каран. – Не говоря о том, что Максим и Анри получили указание в мое отсутствие следить за тобой как за любимой дочерью. Потому я был уверен, что никто не посмеет докучать тебе в мое отсутствие. – Затем Каран улыбнулся, посмотрел любимой в глаза и пробормотал: – Тогда еще я понял, что время для… – он замялся, подыскивая подходящее слово, – близости, которой я пытался достичь, еще не настало, и на следующие выходные нарочно остался в Париже.

– Но через неделю все-таки приехал, – спокойно напомнила Джесс.

– Не смог удержаться. Это была годовщина твоей свадьбы. Не вынес мысли, что ты одинока и несчастна.

– Так ты приехал специально?

– Ты еще не поняла, что я тебя обожаю? – просто спросил Каран.

– Ох, Шарль… – тихонько вскрикнула девушка.

– Ты достаточно настрадалась, маленькая, – тихо сказал он и поцеловал Джесс, прежде чем продолжил рассказ. – И я тоже. Я превратился в психопата и боялся сорваться и уничтожить все, чего надеялся достичь. Для этого было достаточно обнять тебя и сказать о своих чувствах.

Девушка поняла, что Шарль действительно испытывал адские муки.

– Потому ты и не приехал потом опять? – спросила она.

Шарль кивнул.

– Ты скучала по мне?

Застенчивость вернулась и угрожала снова затопить Джесс с головой. Но любимый так откровенен с ней, что она не могла отплатить ему неблагодарностью.

– Ревность – не только твоя черта, – сказала она и увидела, как на лице Шарля вновь расцвела белозубая улыбка. Зрелище было чудесное.

– Ты думала, я шляюсь по парижским ночным клубам!.. – воскликнул он. – И сильно ты ревновала?

– Сильно. Но сначала я подумала, ты заболел, – смущенно призналась Джесс и, получив в награду еще один поцелуй, испугалась, что дальнейшие вопросы о ревности вновь вгонят ее в краску, и быстро напомнила: – А в среду ты прилетел из Парижа.

– К тому времени я отчаялся, – признался Каран. – Поэтому поддался искушению и приехал – только тебя не было. Рене сказала, ты в Лионе, и я отправился на поиски.

– У тебя же было какое-то дело в Лионе, – напомнила Джесс.

– Этим делом была ты, малышка. Я приехал только найти тебя.

– Ох, Шарль! – весело засмеялась она. – И ведь нашел!

– Да. Ты тогда была такая дерзкая, легкомысленная, очаровательная, и я влюбился в тебя сильнее прежнего. И разве странно, дорогая, что, вернувшись домой и увидев, что моя веселая сотрапезница куда-то исчезла, на мгновение потерял голову от огорчения и выпалил, что хочу жениться на тебе?

– Я… не знала, что и сказать, – беспомощно пролепетала Джесс.

– Твой испуганный вид говорил сам за себя, – кивнул Каран и тут же признался: – Я и сам дрожал от страха, и так продолжалось до вечера, когда узнал об ужасном и бессмысленном бремени, которое ты несла в одиночку. – Шарль крепко прижал девушку к себе. – До воскресенья, обожаемая Джессика, у меня было время сменить тактику. Тогда же ты призналась мне, что фригидна. Конечно, поведение несчастного Жана заставило тебя окаменеть и не способствовало преодолению твоей природной застенчивости, но я подумал, что вера в собственную фригидность вызвана у тебя еще и страхом перед насилием. Маленькая, я долго бился над тем, как преодолеть твои комплексы.

– Ты так много думал обо мне?

– Постоянно, – ответил Шарль. – И в тот вечер ты, дорогая, как обычно, не выходила у меня из головы. Я лежал в постели и пытался читать, а сам думал, насколько успешной оказалась моя новая стратегия: чаще бывать вместе и заставить тебя привыкнуть ко мне. Ты ведь не захотела после обеда посидеть со мной в гостиной…

– Я была немного… э-э… не в своей тарелке, – созналась Джесс. – Не спала уже вторую ночь и подумала, что так дальше продолжаться не может. Хотела доказать тебе – ведь моим словам ты не поверил, – что у нашего брака нет будущего… – Голос ее угас, но при виде влюбленной улыбки Шарля в сердце девушки вновь вспыхнула радость.

– Счастье мое, ты выбрала самый отчаянный способ, – пробормотал Шарль. – Ты не поверишь, как стучала кровь у меня в висках и колотилось сердце, когда ты спросила: «Можно мне спать с вами?»

– Ты решил, что я нахалка…

– Я решил – ты просто чудо. Однажды ты сказала мне, что быть смелой – значит делать то, чего боишься, а я видел, какая ты смелая и в то же время испуганная. – Его голос стал тише и выразительнее. – Кроме того, я догадывался, любимая, что должен был означать приход ко мне испуганной, но смелой и отважной женщины… и у меня чуть не разорвалось сердце при мысли о том, что ты немножко любишь меня.

Джессика смущенно улыбнулась, не в силах отрицать очевидное, и Шарль нежно прикоснулся губами к ее губам.

– И еще я знал, что обязан держать себя в руках как никогда и сдержать свои… гмм… мужские порывы. Однако это оказалось не слишком сложно, – признался он. – Ты так дрожала от моих прикосновений, что мне хотелось только одного – избавить тебя от этого ужаса.

– Значит, ты думал только обо мне, а не о себе?

– Ты моя жизнь, – просто ответил Шарль.

– Ох, как я рада это слышать… – прошептала она.

– Это правда, – сказал Каран, вновь целуя девушку.

– Ты сказал «спокойной ночи» и уснул, – мечтательно промолвила Джесс.

– Сказать-то сказал, но не уснул, – поправил Каран. – Я не сомкнул глаз до рассвета, а потом ты пулей вылетела из постели и убежала из комнаты.

Волей-неволей пришлось рассмеяться: все это очень походило на правду.

– При свете я не могла поверить, что была такой наглой, – созналась девушка. – А потом я пришла к тебе во второй раз, и ты был таким же добрым, – вспомнила она.

– А каким же еще я мог быть, любовь моя? Я хотел, чтобы ты привыкла ко мне, привыкла к большей близости. Хотел, чтобы ты перестала бояться. Короче говоря, хотел, чтобы ты доверилась мне.

Джессика пристально посмотрела на него.

– Думаю, так и вышло. Я… в то утро я поцеловала тебя…

– И в твоих глазах не было страха, – негромко вставил Шарль.

– А ты ждал, что он будет?

– О да… Мы становились все ближе друг другу. Но в четверг ночью ты не пришла, и я понял: все, чего мы добились, превратилось в ничто и шанс доказать тебе, что ты не фригидна, исчезнет… если я ничего не предприму.

– Ты пришел ко мне в комнату и сказал, что не можешь уснуть.

– Думаешь, я уснул с тобой? Я всю ночь боролся с желанием разбудить тебя поцелуем.

– Я не знала…

– Я вернулся к себе еще до рассвета. А вечером за обедом ты сказала, что будешь немного скучать по мне, когда я вернусь в Париж, и я понял, что не совсем безразличен тебе. И хотя я пытаюсь перестроить распорядок дня таким образом, чтобы большую часть работы выполнять здесь, я не смогу сделать так, чтобы не разлучаться ни на минуту. Разве что ты будешь ездить со мной… – Ее сердце, то мчавшееся галопом, то переходившее на рысь, при этих словах вновь увеличило скорость. Шарль хочет проводить больше времени в загородном доме, а когда придется возвращаться в Париж, он будет брать ее с собой! – В тот вечер за обедом я уже знал, мы с тобой достигли точки, после которой возврата нет.

– Ты… гмм… тогда ты сказал, что хочешь остаться со мной.

– Ты заявила, что боишься. А я не мог ответить тебе, мое сокровище, что и сам боюсь. Потому что, если бы все случилось по-другому, я бы потерял тебя навсегда.

– Ох, Шарль… – Ее улыбка была полна любви; девушку перестала мучить мысль, что подумает Шарль, если узнает правду…

– Какая ты милая, – едва слышно произнес Каран и крепко, но бережно прижал Джессику к себе. – Я очень люблю тебя, – хрипло добавил Шарль. – Моя дорогая застенчивая девочка, а ты можешь рассказать мне о своих чувствах?

К тому времени Джесс не сомневалась: он прекрасно знает о ее чувствах. К счастью, она успела понять и другую нехитрую истину: любовь – это волнующая головоломка. Поэтому собралась с духом и начала:

– В тот день, когда мы вернулись после ленча в Лионе, ты спросил меня, что случилось. Тогда я не смогла сказать тебе, что, сидя в кафе, подняла глаза, неожиданно увидела тебя и… ну, в тот день поняла, что… гмм… очень неравнодушна к тебе… – Она умолкла, проглотила комок в горле и ощутила крепкие объятия и нежный поцелуй в щеку.

– Продолжай, малышка, – поторопил он и, словно зная, что будет дальше, попросил: – Только не останавливайся.

– Ну, тогда я была так счастлива. Но…

– Но?..

– На обратном пути проснулся здравый смысл и окатил меня ледяной водой. Что толку в любви? Из этого никогда бы ничего не вышло. А потом приехал ты, спросил, что случилось… и до смерти напугал, сказав, что хочешь жениться на мне.

– А теперь? – очень тихо спросил Шарль.

– Теперь? – Джессика не поняла его.

– Теперь, когда ты знаешь, что что-то может выйти… что теперь? – спросил Шарль, и стало видно, с каким напряжением он ждет ответа.

О небо, как она любила его! Джессика сделала глубокий вдох, стараясь победить застенчивость.

В жизни Джесс было несколько случаев, когда некое свойство характера брало верх над застенчивостью, которую она считала природным недостатком, и заставляло сломя голову броситься в неизвестное. Именно это произошло сейчас. Она вздохнула и ответила:

– А сейчас… если ты не передумал… я бы с радостью вышла за тебя замуж.

– Дорогая! Моя Джесс! Я обожаю тебя! – крикнул Каран. И ликующе добавил: – Я знал! Сегодня ночью я знал, что ты любишь меня! Ведь ты любишь, правда? – спросил он, не сводя с девушки неистовых глаз.

– О да, – осторожно ответила она, видя радость Шарля, но все еще не веря своему счастью. – Очень люблю тебя.

Каран издал еще один торжествующий крик.

– Ты выйдешь за меня замуж? – потребовал повторить он, словно не слыша ее слов, что она сделает это с большим удовольствием.

– О да, – прошептала Джесс.

И тут Шарль успокоился. Он встал со скамьи, поднял Джессику и заключил ее в объятия.

– Еще один-два поцелуя, – заявил Шарль, – а потом пойдем и займемся свадьбой!