Текст книги "Эарлин: Колыбель Смерти"

Автор книги: Саид-Амин Алимханов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Саид-Амин Алимханов
Эарлин: Колыбель Смерти

Алимханов Саид-Амин

Эарлин: Колыбель Смерти

Том I

ЧАСТЬ I

Весь мир театр

В нём женщины, мужчины – все актёры.

У них свои есть выходы, уходы,

И каждый не одну играет роль.

У. Шекспир

Глава 1

Грандиозное представление

Восьмое августа двести седьмого года четвёртой эпохи по Сальтара́нскому месяцеслову. Да́рстаг – родовой замок Э́рисов. Азулбан’нахаа́р Гвартаихи́р Карающая Длань Правосудия – предводитель лельнарской расы11
  Лельнары – долгоживущая раса, разделённая на три народа: народ ика́рнуса (единственный, ничем не отличающийся от людей, представителем которого является Азулбан’нахаар), ларка́н и истра́.


[Закрыть], успевший за короткий период времени набить оскомину королям. Одним – дерзким требованием преклониться пред ним, грозясь, в случае отказа, жестокой карой, вторым же – именем, ломающим язык. Сим образом, король, перешедший дозволенные границы, возомнив себя всемогущим, вынудил испокон веков живущих сплошными войнами правителей создать мирный совет, дабы решить проблему, коснувшуюся каждого народа, населяющего Сальтаран.

***

В просторной комнате во главе круглого каменного стола, облачённый в тёмно-синий балахон с серебряными узорами, сидел хмурый тридцативосьмилетний Магистр22
  Магистр – один из высших рангов магов, коих всего пять: Мастер, Магистр, Арбитр, Архонт и Архимагистр.


[Закрыть] Э́рдан Эрис – последний представитель своего рода, человек, достигший огромных высот в области магии (чему свидетельствовал ранг Магистра), а также инициатор временного перемирия. Барабаня пальцами, цокая языком, он поглядывал в большое витражное окно, сквозь которое с трудом проникал солнечный свет. Его тяготили мысли о будущем: у Азулбан’нахаара, явившегося из другого мира, была могучая армия, способная противостоять всему Сальтарану. Только вот в голове не укладывалось, как ему удалось её сформировать. Воистину, загадка для лучших умов! Однако Магистру пришлось отложить размышления на потом: в дверном проёме появился худой бледный мужчина. Длинные пепельно-серые волосы его ниспадали плеч, на щеках красовался еле заметный румянец, а глаза, лишённые зрачков, излучали светлое сияние, как и его широкая длинная мантия. Он был не просто красив, а безупречен. Подняв полы белоснежной мантии, он грациозно спустился по ступеням, и комната озарилась сиянием.

Магистр Эрдан встал, приветствуя Ма́льгерна Лунного Вестника, монарха каэдской расы, представители которой выглядели столь же безупречно, как и сам Мальгерн. Раса его была древнее земной тверди, а сам Мальгерн занимал пост Архимагистра33
  Архимагистр – Верховный Маг, дарующий титулы другим соратникам.


[Закрыть] и славился как могущественный заклинатель.

– Sováne alefíh, Архимагистр Мальгерн! – радостно сказал Эрдан, приложив ладонь к широкой груди, и склонил голову.

– Li fatí, Эрдан, – улыбнулся каэд, присаживаясь по правую руку от него.

– Я безмерно рад вас видеть, Архимагистр Мальгерн.

– Я тоже рад, хоть и причина, по которой мы встретились, далеко не радостная, – Мальгерн наполнил кубок водой, сделал пару глотков и задумчиво поглядел перед собой. – Над Сальтараном нависла тьма, и тьму сию необходимо развеять любой ценой. Иначе…

Не успел Мальгерн договорить, как из коридора донеслось громкое ворчание и бряцанье металла. В дверях показалась Эльдо́ра – грозная воинственная королева гномов. Её красивое с россыпью веснушек лицо уродовал багряно-лиловый шрам на левой щеке. Поправив чуть съехавший набок золотой венец, из-под которого свисала густая тёмно-рыжая коса, Эльдора уже расправила руки, будто желая обнять присутствующих, но тут же скрестила их и недовольно закатила глаза.

– Бе-е-е-е-е-ерти́-и-и-ир! – заорала она.

– Иду, иду, уже иду! – пыхтя, отозвался её супруг.

– Времена меняются, короли сменяются, да только Эльдора остаётся неизменной, – усмехнулся Эрдан.

– Неудивительно, – улыбнулся Мальгерн.

***

Вскоре в зале собрались и другие монархи, разодетые в богатые изысканные наряды. Были здесь: князь людей Зина́ра Марданиэ́ль, славившийся доблестью, острым умом и отвагой; правитель лесных эльфов Картана́трий, единственный рыжеволосый эльф; король и королева высших эльфов Кальдра́н с Илеани́рой, из тех, кто не болтает, а делает, и, наконец, Ила́рдис с Артени́ей – гордые сюзерены тэлиа́р, народа людей, живущего семь сотен лет. Эрдан, обведя собравшихся беглым взглядом синих очей, вытер бусинки пота со лба и встал, приковав к себе всеобщее внимание, отчего ему стало немного не по себе. Собравшись с духом, Магистр откашлялся:

– Думаю, всем вам известно, что история Сальтарана написана кровью. Наши предки воевали, не зная покоя. Поддавались воле прихоти, возводя её на пьедестал и ею заменяя мораль и благоразумие. Они поклонялись всепоглощающему хаосу, что привело к нескончаемым бесчинствам и войнам. Многие народы стёрли они с лица земли. Одерживая победу за победой, они упивались своей мощью и присваивали себе ранг богов… Глупцы! Ими владели лишь амбиции, и они не думали о последствиях, даже в кошмарах своих отгоняя мысли о поражении. Так они продолжали кровавую экспансию, позабыв, что надежда – плохой союзник. И не ведали они, что есть куда более проворный, хитрый враг, способный сокрушить их в мгновенье ока. Все это в итоге привело к одному: у них не осталось другого выбора, как только жить, склонив головы и неся позорное клеймо рабов, или же кануть в небытие. И вот благодаря Азулбан’нахаару формировавшийся тысячелетиями круг ненависти сломлен. Но этот самый Азулбан’нахаар стал новой угрозой для всех нас. Посему передаю слово вам, Архимагистр.

– Некогда четырнадцать Ауэлиа́ров44
  Лельнары – долгоживущая раса, разделённая на три народа: народ ика́рнуса (внешне ничем не отличается от людей, к нему относится Азулбан’нахаар), народ ларка́н и истра́.


[Закрыть], девять из которых были из числа Ванэ́а55
  Ванэа – представители Низшей Ветви, которые в отличии от своих собратьев, могут перерождаться в представителей той или иной расы и провернуть сей процесс повторно, только в точности до наоборот. Главой Ванэа является Тибе́р.


[Закрыть], а пятеро – Повелители Стихий66
  Повелители Стихий – единственные Ауэлиары, сочетающие в себе внешние признаки человека
  вперемешку со своей стихией. Главным Повелителем Стихий является Ва́ндрил – Праотец природы.


[Закрыть], создали орден, именуемый «Эарли́н», дабы воссоздать хрупкий баланс во всём мироздании. Первым последователем сего ордена был Азулбан’нахаар Гвартаихир, прозванный Карающей Дланью Правосудия Эарлинов. Он верой и правдой служил Ауэлиарам, искореняя деспотов, тиранов, братоубийц и прочую… скверну. Увы, в конечном счёте Азул стал одним из тех, кого ранее уничтожал с остервенением. Лельнар восстал против порядка былых господ. Лестными речами, смешивая ложь с истиной, он приобрёл немало союзников даже среди нас, – Мальгерн сел, позволив Эрдану продолжить.

– В наших рядах завелись предатели. Они разорвали Грань77
  Грань – тонкий барьер, не позволяющий существам извне проникать в тот или иной мир. Если Грань сильная, можно уничтожить лишь изнутри.


[Закрыть], позволив Азулбан’нахаару проникнуть в Сальтаран. Более того, из-за чрезмерного желания поработить сальтаранские народы, Азулбан’нахаар создал непреступный барьер вокруг Сальтарана, тем самым лишив нас помощи извне. Я, владыка Мальгерн и другие могущественные маги пытались снять барьер, но… Но все попытки пошли прахом.

Воцарилась мёртвая тишина. Собравшиеся переваривали сообщённые вести. Картанатрий массировал виски, Кальдран и Илеанира переглядывались, Илардис с Артенией молчали, будто происходящее их не касалось, Марданиэль пристально глядел на Архимагистра, а Эльдора собиралась было обвинить всех и вся в их общих злоключениях. Бертир вовремя схватил её за руку, одним лишь взглядом запретив совершить задуманное.

– В таком случае мы обречены, – подытожил Марданиэль. – Выбора нет. Либо война, либо подчинение.

– Верный ход мыслей!

Вдруг дверь с грохотом распахнулась, и в проёме показался длинноволосый блондин, которому на вид было не больше сорока лет. На нём идеально сидел белый камзол, правую половину которого скрывала чёрная накидка. Заложив руки, унизанные серебряными перстнями, за спину, незнакомец, сохраняя на скуластом лице лёгкую улыбку, грациозно спустился вниз.

– Это что за наряженный индюк?! – возмутилась Эльдора, изучая явившегося с ног до головы. – Впервые вижу мужчину, выглядящего лучше женщины!

– Моё величество Азулбан’нахаар Гвартаихир, – он склонил голову в поклоне, исподлобья смотря фиалковыми очами на гномью королеву. – Мои верные подданные осведомили…

Эрдан прервал лельнара, выпустив ледяной шип, но Азулбан’нахаар блокировал снаряд. Аристократичный лик короля-самозванца исказился, но он тут же взял себя в руки.

– Эх, правду говорят, нынче правила гостеприимства канули в Лету. Я соизволил прийти к вам, проделав тяжкий путь, желая всем сердцем указать праведную дорогу, раскрыть глаза, прояснить рассудок, затуманенный лживыми речами Эарлинов. А вы попытались убить меня, не позволив даже открыть рот.

– Выговорился? – фыркнула Эльдора, устав от пафосных речей лельнара. – Теперь проделай тот же путь, только в обратную сторону, пока тебе башку не срубила.

– Эльдора… послы, коих я отправил именно к вам, погибли.

– Плевала я на твоих послов, тебя и твой будущий труп.

– Довольно, – произнёс Мальгерн нехарактерным для него ледяным тоном, усмиряя монархов, собравшихся напасать на безоружного Азулбан’нахаара. – Явите хоть толику уважения и цивилизованности. Азулбан’нахаар, прошу, поведайте, с чем пришли.

Кивнув, лельнар приблизился к столу, встал меж двух каменных стульев, начертил Ѡ-образный незримый символ сложенными указательным и средним пальцами.

– Ássetat ánea, – сказал Азулбан’нахаар на своём языке.

В зале сгустились мрачные тени, и свет померк. Во мраке появились крохотные светящиеся серебристым нематериальные шары.

– Звёзды, – пояснил лельнар, уже чертивший новый знак.

Повеяло холодом; одни шары оставались неизменными, вторые исчезали, а третьи соединялись друг с другом, образуя слегка растянутые по бокам линии, напоминающие лодки, различающиеся размерами.

– Ныне пред вами галактики, заполняющие бескрайний космос. В одной из них живём мы. Имя ей… Ледяная Доминанта.

Присутствующие ахали, созерцая проекцию галактики.

Азулбан’нахаар, долго изучавший глазами галактики, наконец нашёл ту, что искал. Приблизив Ледяную Доминанту к себе, он коснулся её пальцем. Галактика увеличилась, и над столом прорисовались одно за другим кольца, каждое меньше предыдущего. На кольцах вокруг своей оси кружили сфероидные образования сизого цвета: на первых двух – восемь, на последующих – по пять-шесть. И лишь в самом центре появилось золотое светило.

– Солнечная система Ледяной Доминанты, или ауэлиарская система, ведь мироздание сотворено из Ауэлиар. Вернее, некоторые превратили свои Ни́а88
  Ниа – жизненная энергия Ауэлиаров, сродни душе. Чем больше Ниа, тем сильнее Ауэлиар.


[Закрыть] в планеты, звёзды и орбиты. К примеру, – остановив планеты, он поднял в воздух идентичные, – Сальтаран и Эсе́д-А́ден, мой родной мир, – братья-близнецы. По крайней мере, – голос лельнара стал более низким, а лик помрачнел, – были близнецами.

– Почему были? – поинтересовалась Эльдора.

– Эсед-Аден разрушен.

В это время поодаль от орбит в воздухе проплыло червеобразное существо, сотворённое тысячью металлических опилок; у него были стальные плавники, рот, полный острых тонких зубов, а под нижней челюстью свисали щупальца.

– Разрушен Ма́тией, – дополнил Азулбан’нахаар, указав на существо. – Матия питается сердцами Ауэлиаров, спрятанных внутри ядра планеты. Она охватывает планету, пронзает зубами, образовав бездонные дыры, по которым к сердцу проникают щупальца, дабы высосать всю жизнь Ауэлиара. Жители планеты при этом медленно и мучительно умирают. Твердь земная покрывается слоем льда, и тот уничтожает леса и поля, а затем… затем планета раскалывается.

Азулбан’нахаар помедлил, заложив левую руку за спину, и увидел на лицах «зрителей» сплошное недоумение, чего нельзя было сказать о Мальгерне, чьи глаза мерцали бледно-белым светом.

– Некогда Матия представляла собой пять сильнейших Ауэлиаров, перед которыми склонялись все остальные. Марте́риас, А́лес, Тэнгви́эль, И́настеза, Я́рдельвальд. После Войны Благородных и Нечестивых эта братия поработила силу многих сражённых Одичавших Ауэлиаров, в связи с чем запустился необратимый процесс: их Ниа стала возрастать, при этом поглощая всё окружающее. Будучи, скажем так, хранителями порядка и воплощением идеалов чести, они решили прекратить собственное существование, – он усмехнулся. – Но стоило им сблизиться, как произошло величайшее событие: космические тела Ауэлиаров сплелись в одно целое. Из воплощения благодетелей они превратились в олицетворение хаоса, жаждущего уничтожения. Сей факт от вас скрыли «святые» Эарлины, потому что не могут противиться высшим догматам. Однако мы, смертные, должны объединиться, чтобы дать отпор врагу всего сущего.

Азулбан’нахаар щёлкнул пальцами, и проекция галактики исчезла. В зал хлынули тусклые лучи солнца, из носа лельнара потекла кровь, и он пошатнулся. Лельнарский король выпрямился, но следом по телу разлилась боль, и он еле удержал равновесие.

– Всё в порядке, – усмехнувшись, он едва не рухнул на пол, но вовремя ухватился за спинку стула. – Затратил колоссальное количество энергии. Надеюсь, не зря.

– Лучше бы сдох, – буркнула Эльдора.

– Как грубо, королева. И всё же я вам не враг, я – друг. Моих сил мало, чтобы дать бой Матии, но вместе мы сумеем испепелить её и свергнуть порочных Эарлинов, наславших на меня навет, опасаясь за своё влияние и власть над живыми.

– Скажите мне, Азулбан’нахаар, вы приносили клятву верности Эарлинам? – вопросил Мальгерн, сощурившись. – Поклялись ли Ва́ндрилу, что будете служить ордену, невзирая ни на что?

Азулбан’нахаар удивился, услышав вопрос:

– Вы спрашиваете меня о том, что уже давно лишено значения, когда всему Сальтарану грозит погибель?

– Помимо вас, здесь больше нет врагов, – нежная улыбка Мальгерна сменилась серьёзной хмуростью. – Отвечайте: приносили клятву или нет?

– Приносил, – процедил побледневший Азулбан’нахаар, его самочувствие с каждым мигом ухудшалось.

– О чём ещё говорить? – Мальгерн встал. – Полагаю, друзья мои, на этом вопрос относительно настоящей угрозы решён. Небеса явили нам своё сострадание, ибо нам удалось увидеть ядовитую змею под маской угнетённого спасителя мироздания!

– Мальгерн, – процедил Азулбан’нахаар сквозь зубы, – вам хватает смелости дерзить мне?!

– А тебе хватает смелости тратить время величайших правителей Сальтарана, вынуждая выслушивать пустую болтовню?! Рассказывать лживые байки в надежде вызвать сострадание и понимание? – он поцокал языком. – Как мерзко и глупо! Ай-ай-ай! А! Слушайте, слушайте, слушайте! Быть может, Эарлины выгнали Азулбан’нахаара из ордена? Быть может, их любовь к нему оказалась настолько большой, что они решили прозвать его предателем, а не изгнанником, лишённым чести? В любом случае, – Мальгерн засмеялся, – оба понятия равноценны.

Побледневшее лицо Азулбан’нахаара исказилось от гнева, утратив своё величие. Ладони его до боли сжались в кулаки. Он воспылал к Мальгерну лютой ненавистью. Желал уничтожить, истребить под корень всех сидящих. Однако, вспомнив свою цель, он охладил пыл. Слишком опасно проявлять враждебность, ибо союзники необходимы. Особенно такие – закалённые множеством битв. Сделав пару глубоких вдохов, Азулбан’нахаар сдержал порывы ярости. Заложив руки за спину, он сказал:

– Я даю вам три дня и три ночи. После станет известно: быть ли нам врагами иль стать союзниками.

– Мы обязательно подумаем над этим великодушным предложением, лельнар. Подумаем, если уберёшь барьер, коим накрыл весь Сальтаран, – сказал Магистр.

– Барьер?! – возмутился Азулбан’нахаар. – Делать мне больше нечего, как тратить бесценные силы на какие-то там барьеры. Я сам из-за него застрял в этой дыре, когда мог бы заручиться поддержкой кого-нибудь другого.

– Тогда кто, если не ты?

– Мне откуда знать, Магистр? Ищите среди своих. Ищите среди тех, кому война… – Азулбан'нахаар, услышав лязг, прервал свою речь и глянул на Мальгерна. – Какого…

Монарх каэдов, сверля взглядом Гвартаихира, силой мыслей удерживал в воздухе справа от себя меч.

– Смерть – лучший удел змеев, – холодно сказал он и начертил знак. Оружие стремительно ринулось к врагу, пронзив его в самое сердце.

Все застыли. По телу Азулбан’нахаара пошли трещины – лельнар уподобился засохшей земле. Источая серо-чёрный дым, надменно смеясь и аплодируя, он подошёл к Мальгерну.

– Ничто не вечно, Мальгерн, – и оскал его стал шире.

Мальгерн с непринуждённой лёгкостью взялся за рукоять меча, рванул лезвием кверху и рассёк туловище лельнара вместе с черепом, устроив кровавый фонтан. Азулбан’нахаар растворился, оставив плотную пелену тумана.

– Драть его да колотить! – вскочила Эльдора. – Я знала, чтоб тебя, знала, Мальгерн, что ты мужчина! Мы победили! Победили…

– Увы, Эльдора, нет, – каэд приуныл. – Наш противник оказался куда проворнее и умнее, чем я предполагал. То, что предстало перед нами, – всего лишь иллюзия. Ещё бы немного, и он заболтал бы вас, затуманил рассудок, заставил бы служить. Итак, единственное, что я могу сказать, – быть войне.

– Так чего мы балаболим, господа? – Эльдора взмахнула булавой. – Это война! А на войне говорят мечом, топором, копьём и бранью!

Мальгерн усмехнулся:

– Значит, – он обвёл всех взглядом, – вы готовы сражаться за свой дом? Готовы отдать свои жизни ради потомков?

– Да плевать я хотела на потомков! – воскликнула Эльдора. – Меня интересуют мои времена, а посему я окроплю землю кровью Азулбан’нахаара и его приспешников!

– Скажите, готовы ли вы забыть о старой вражде и встать под одно знамя?

– Да! – хором откликнулись монархи.

– Готовы ли сражаться плечом к плечу?

– Да!

– Готовы ли отдать жизни, спасая друг друга?

– Да!

– Готовы ли пожертвовать всем, даже своей жизнью, лишь бы уберечь Сальтаран от чужеземца?

– Да! Да! Да!

– В таком случае, – Мальгерн вытер платком кровь со своего лица и вновь засиял улыбкой, – в сей тёмный час я обращаюсь за помощью к тебе, Марданиэль. Поведёшь ли ты нас в бой против Азулбан’нахаара?

Все взоры устремились на Марданиэля. Он, будто парализованный, лишь выпучил глаза:

– Ч-что? Я?!

– Превосходно! Нас поведёт Марданиэль! Да здравствует Марданиэль, Верховный король Первого Единства!

– Да здравствует Марданиэль, Верховный король Первого Единства! – подхватили остальные.

Глава 2

Прелюдия

С тех пор как состоялся совет королей и Азулбан’нахаару объявили войну, прошло три года. Три проклятых года, наполненных ненавистью, смертью, кровью, страданиями и стенаниями. Три проклятых года войны, которые завели Первое Единство в долину вечно зелёных холмистых равнин, в Тарна́нас.

И вот сегодня, пятнадцатого апреля четвёртой эпохи по Сальтаранскому месяцеслову, альянс королей, возглавляемый Марданиэлем, стойко противостоящий врагу, собрался в военном шатре, дабы обсудить дальнейший план действий.

– Повторяюсь, уважаемые, Тарнанас пропитан магией, и эта магия нужна Азулбан’нахаару для увеличения сил, – говорил Эрдан. – Посему не жалейте сил, ибо Тарнанас – последний оплот надежды Первого Единства.

– Не следует забывать, если мы разделимся, то непременно потерпим сокрушительное поражение, чего допустить нельзя ни в коем случае, – добавил Мальгерн. – Посему позвольте Марданиэлю разъяснить план.

– Первыми на себя атаку примут люди и гномы. Кавалерию возглавит Арафано́р, лёгкую пехоту – моя сестра, Нали́. Бертир, будь добр, напомни, сколько у тебя солдат?

– Сорок тысяч, государь. Сорок тысяч вооружённых до зубов гномов, готовых рвать, метать, терзать этих мерзопакостных тварей!

– И пять тысяч всадников, – дополнила Эльдора.

– Отлично. В таком случае одна половина войск будет под началом Бертира, вторая – Эльдоры. Всадники же пусть находятся в резерве, ожидая сигнала. Далее, тэлиары расположатся у моста, а за мостом – эльфы. Вы прикроете отступление. Илардис окажет короткое сопротивление, а затем отступит и сам. Когда последний тэлиарский воин перейдёт на восточный берег, эльфы обстреляют мост катапультами. Это должно дать нам немного времени для отдыха и перегруппировки войск.

– Погодите, – вмешался Мальгерн, – получается, каэды вынуждены остаться в арьергарде? Марданиэль, ты принял меня за труса?! Как я могу бездействовать до самого конца?! Как мне смотреть в глаза женщинам, детям, беспомощным старикам, возложившим всю надежду на нас?! Как мне смотреть в глаза собственным воинам, своему народу, понёсшему колоссальные потери?! Нет, этот приказ я нарушу. Я буду сражаться в первых рядах!

– Владыка Мальгерн Вестник Луны, это приказ, не просьба. Вы сделали меня Верховным королём Первого Единства, так соизвольте же подчиняться. Вдобавок ко всему, Азулбан’нахаар всегда действовал непредсказуемо. Что, если часть его войск обойдёт нас и ударит по безоружным? Кто тогда будет защищать их? Или, если погибну я, Бертир, Илардис или остальные, кому подчинятся тогда воины?

Мальгерн вздохнул, скрестив руки:

– Да будет так, государь.

***

Осунувшееся лицо укутанной в шаль женщины средних лет обрамляли густые тёмные волосы. Сгорбившись, она, покачиваясь, сидела в кресле, словно отречённая от остального мира. Однако, когда в шатёр вошёл Марданиэль, женщина как бы ожила. Она выпрямилась, невзирая на резкую боль в животе; впавшие янтарные глаза заблестели, а посиневшие губы растянулись в подобии улыбке. Если бы не глубокий страх за мужа, поразивший её, как недуг, и подходящий к концу срок беременности, королева встала и заключила бы супруга в крепкие объятья.

– Нарви́на, моя королева, – Марданиэль, встав на одно колено, поцеловал тыльную сторону ладони возлюбленной.

– Я ждала тебя, дорогой, – охрипшим голосом сказала королева, стараясь держаться ровно.

Марданиэль промолчал, не зная, что сказать.

– Не оставляй меня, Мар, мне невыносима разлука с тобой. Невыносимы мысли, что тебя могут убить. Прошу, останься.

– Для победы людям нужен король, сражающийся бок о бок с ними.

– А ребёнку нужен отец! Живой и здоровой.

Нарвина, потеряв силы, откинулась назад, закрыла глаза и тихо заплакала, позабыв о былой гордости. Будь королева в более здоровом состоянии, а Марданиэль не находился под угрозой смерти, она, несомненно, продержалась бы до последнего вздоха.

– Моя королева, – молвил Марданиэль ровным тоном, смотря ей в глаза, стараясь скрыть одолевающие его сомнения, – клянусь, я вернусь с победой, ради тебя и нашего ребёнка, потому что люблю вас обоих. Люблю превыше всего на белом свете, – он выдержал короткую паузу. – Когда вернусь, мы заживём прежней жизнью.

– Как прежде, уже не будет.

Тяжело вздохнув, Марданиэль направился к выходу.

– Только не забудь вернуться.

Марданиэль, остановившись, посмотрел на жену через плечо. Но так ничего и не сказав, государь ушёл, снова оставив Нарвину одну.

– Прощай, – шёпотом сказала она.

***

Тёмно-серые облака застилали небесные своды, скрывая солнце, насылая мрачные мысли и лишая солдат Первого Единства той маленькой искры, что ещё теплилась в их сердцах, не позволяя сдаться. Свистящий ветер крепчал, колыша знамёна: людей – с изображением расправленных белых крыльев на чёрном поле, и гномов – с позолоченной латной перчаткой, сжимающей три скрещённые стрелы.

Справа от основных сил рода людского находился легион озлобленных закованных в прочные латы гномов под началом Эльдоры, чуть поодаль от которых разместился Арафанор вместе со своим старшим братом А́рстаном. Слева же – легион Бертира и лёгкая пехота Нали.

Марданиэль находился на холме вместе с Га́рлом – королевским знаменосцем, могучим воином ростом почти в три метра, и просто лучшим другом. Покуда ветер поигрывал его русыми волосами, а Гарл хранил молчание, король следил за солдатами.

– Прекрасный день для битвы, государь, – наконец нарушил тишину знаменосец.

– Любой день, – отвечал спокойным голосом Марданиэль, продолжая смотреть на войско, – годен для битвы, коли воинам есть за что сражаться, за что умирать и во что верить.

– Государь, Гарл считает, что каждому из наших воинов есть за что биться. Гарл знает – государь их воодушевит.

– Взгляни на них: унылые, ослабленные, потрёпанные временем и горем, лишённые надежды, скованные страхом смертные, не знающие, что их ждёт впереди.

– Так или иначе, государь, те же чувства сковывают даже Гарла. Даже государя. Гарл прав?

– Прав, как всегда, прав, – тяжко вздохнул Марданиэль.

– Можно Гарлу узнать причину?

– Сомнения, тревога и многие другие чувства начинают овладевать мною, однако, я переживаю не за себя, а за них. За тех, кто слепо следует моим приказам. А ведь… Лучше скажи, тебе доводилось чувствовать вину перед собственными солдатами? Доводилось терзать душу мыслями, воспоминаниями о погибших под твоим руководством? Когда ты воодушевлял воинов пылкими речами, обещал славную победу и щедро накрытый стол, дабы отметить победу, а в итоге большинство погибло. А всё из-за того, что мой язык наговорил слишком много.

– Да, – с грустью отозвался Гарл, посмотрев в сторону.

– Взгляни на воинов ещё раз, друг мой. Скажи, что ты видишь?

– Воинов, готовых умереть с вашим именем на устах.

– Пожалуй, бо́льшая часть так и сделает – умрёт с моим именем на устах. Скоро начнётся битва, сеча, кровавое месиво. Они погибнут с честью, а я, если выживу, то стану лжецом. Они не вернутся домой, хоть их и будут ждать дети, жены, матери, отцы. Они больше никогда не сядут за стол, не скажут друг другу ласковых слов. Их больше никто не обнимет. Их имена – имена истинных героев – предадут забвению. Сменится поколение, и всё. Конец. Никого из нас, Гарл, никого не вспомнят. Знаешь почему? Потому что я, Марданиэль, вселил ложные надежды. Потому что Марданиэль стал причиной горестного коротания срока близких тех, кто пал. Это поражение, Гарл, позорное, окончательное поражение.

– Нет, государь, вы должны идти до конца. Владыка Мальгерн выбрал вас. Нельзя подводить владыку. Нельзя оставлять госпожу Нарвину.

– Я не желал бо́льшей власти, Гарл.

***

Внутри белоснежного шатра, обставленного украшенной мелкими алмазами мебелью из белого дерева, перед зеркалом восседал Мальгерн, расчёсывая волосы. А разгневанный Эрдан, описывал круги около манекена, на котором висели серебряные доспехи Архимагистра.

– Поверить не могу, что наши с вами действия приведут к таким разрушениям! Мы с вами, владыка Мальгерн, совершили против Сальтарана наихудшее преступление из всех существующих! – возмущался Эрдан, размахивая руками.

– Не против, а во благо, – поправил его Мальгерн, сохраняющий абсолютное спокойствие.

– А если кто узнает?! А?! Что тогда?! Нас с вами отправят на эшафот и правильно сделают!

– Никто ни о чём не узнает, Магистр, и никто ничего не сделает. Всё под строгим контролем.

– Разве вас не замучает совесть?! Разве вас не будут терзать призраки тех, кто умер на этой войне?! Да что вы вообще такое?!

– Я? – усмехнулся Мальгерн. – Я Хранитель этого мира, существующий ради него и его жителей все свои четыреста тысяч лет. Хранитель, идущий на любые меры, порой, на самые крайние, дабы спасти Сальтаран. Как можешь видеть, лишь поэтому ты родился и добился всего, чего желал. А сейчас ты смеешь винить меня в том, в чём сам же поддержал?!

Эрдан промолчал.

– Понимаю, тебе пришлось разделить со мною столь тяжкий грех, стать соучастником ужасного преступления. Поверь, будь я тем, кем являлся раньше, то продолжил бы самостоятельную борьбу. Однако силы покидают меня, близится закат моих дней. Посему-то я и начал последнюю игру, исход которой решит судьбу всего мироздания. Жребий брошен.

В этот момент в шатёр вошёл молодой синеглазый мужчина в коричневой мантии, укреплённой стальными пластинами.

– Вызывали, владыка Мальгерн?

– Да, Мастер Ма́лберт, вызывал, – улыбнувшись, ответил монарх. – У меня важное поручение, друг мой. Крайне важное. Тебе предстоит возглавить магов. Отправляйся к войскам Марданиэля, займи правый фланг, чуть поодаль от Арафанора.

– Государь Марданиэль придумал план.

Мальгерн махнул рукой, выпив последнюю капельку непонятной жидкости:

– У Марданиэля весьма изощрённый ум. И опыт за плечами. Однако моему взору ведомо куда больше. Азулбан’нахаар, как всем известно, всегда на шаг впереди. Он действует быстро и точно. Кто знает, какие сюрпризы ожидают нас?

Малберт промолчал, обдумывая сказанное.

– Ступай, Малберт, ступай и приведи Сальтаран к победе!

– Да будет так, – поклонившись, Малберт удалился.

***

Днём ранее…

В алых бликах закатного солнца, заложив руки за спину, государь могущественного королевства Аккральбра́нда, прозванный убийцей, деспотом, интриганом и олицетворением самого зла, Азулбан’нахаар Гвартаихир наблюдал за стягивающимися в Тарнанас лельнарскими войсками. Сильные, закалённые десятками битв, строго дисциплинированные воины, не знающие пощады, собирались нанести последний удар по Первому Единству и завладеть источником зарождения магии в Сальтаране. Немыслимая сила Тарнанаса, дремлющая в недрах земли, должна принадлежать Азулбан’нахаару, ибо только он сможет владеть ею и направить против Матии, дабы спасти остальные миры, коим всё ещё удаётся выискивать врагов и пресекать их происки.

За его спиной стояла Илеанира – некогда супруга Кальдрана, гордая атлетического телосложения королева с копной каштановых волос, ныне – предательница собственного народа, принявшая сторону врага Первого Единства. Тем не менее она не жалела о сделанном выборе, ведь остальные правители глупы и слепы, раз обольстились речам Мальгерна, посмевшего исказить истину, смешав её с грязной ложью, тем самым очернив доброе имя Азулбан’нахаара, которого она любила, уважала, отчасти превозносила над всеми, видя в нём что-то божественное. Но ничего страшного. Скоро жалкие псы, пляшущие под дудку Мальгерна, познают горечь поражения. Скоро Азулбан’нахаар – великий завоеватель – покончит с этим, вернёт всё на круги своя. Он сорвёт маски с лицедеев и оборвёт нити, сим образом оставив кукловода без марионеток. Да, Илеанира не сомневается в своём повелителе.

– Илеанира, – прозвучал стальной голос Азулбан’нахаара.

– Да, мой повелитель?

– Я хочу, чтобы ты возглавила людей и эльфов и первой ударила по нашим врагам, – сказал он, переключив внимание на реющие знамёна рода Гвартаихир: окровавленная рука, сжимающая пронзённое кинжалом сердце на багряном поле.

– Ваша воля – закон, повелитель.

– Сейчас речь идёт не о моей воле, – наконец лельнар повернулся к ней, широко раскрыв чарующие фиолетовые глаза. – Речь идёт о твоей готовности возглавить целую армию людей и эльфов. Речь идёт о твоей готовности убивать былых соратников. Готова ли ты взвалить столь тяжкий груз ответственности на свои хрупкие, девичьи плечи?

Если Илеаниру и задели последние слова Азулбан’нахаара, то она хорошо скрыла их за каменным выражением лица.

– Да, повелитель, готова.

– Превосходно.

– Когда выдвигаться?

– Немедля, – король развернулся к штабу, коим служила заброшенная башня. – К рассвету должна быть уже там. И запомни, коли потерпишь поражение… не смей возвращаться обратно.

– Как прикажете, повелитель.

***

За квадратным столом, где лежала карта окрестностей с помеченными красным цветом стратегически важными местами, сидели трое доверенных лиц Азулбан’нахаара. Первый, чистокровный икарнусиец, – маршал Райнд, внешне отличающийся от людей лишь красными глазами, свидетельствующими о прожитых шести сотнях лет (лельнары живут до тысячи лет и сохраняют моложавую внешность до глубокой старости). Второй, типичный представитель народа ларкан, – генерал пехотных войск Осрн. Здоровенный, как бык, с массивной челюстью, удлинёнными зрачками, короткой шеей и смуглой пятнистой кожей, он был характерным представителем народа ларкан. Третий же – генерал Аста́гра, как и остальные выходцы из истрийцев, высокий, худой, болезненно-бледного цвета, с козлиными рогами и костяными отростками на подбородке, скулах и плечах.