Текст книги "Эарлин: Колыбель Смерти"

Автор книги: Саид-Амин Алимханов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

***

Златовласая девушка, чьё лицо будто скрывала завеса тумана, с ласковой улыбкой смотрела в его бирюзовые глаза и нежно гладила его по длинным чёрным, как морион, волосам и лицу. Обхватив обеими руками шею возлюбленного, она подалась чуть ближе, коснулась его губ и, рассмеявшись, отошла. Нет, только не это! Смех! Пусть она смеётся ещё и ещё! Смеётся вечно. Смеётся лишь для него, ибо её ангельский голос способен унять любую боль. Хотел сказать ей это – не смог. Хотел назвать её имя, вертевшееся на языке, – не смог. Он вдруг осознал, что больше не контролирует собственное тело.

Взяв супруга за руки, златовласка устремилась вперёд. Они мчались по вытоптанной тропе, проносились ловкими ланями между деревьев, ронявших алую листву. Он хотел остановиться, крепко обнять любимую и не отпускать никогда, но повиновался ей, продолжая следовать за ней, покуда пространство не исказилось, заполнившись кромешной тьмой. Он стоял один посреди непроглядного мрака, охваченный страхом. Растерянный, он пытался кричать, но вместо крика только усиливалась боль, пронзавшая все его естество. Послышалось грустное пение, и сердце съёжилось. Пение развеяло мрак.

Вдруг он оказался на опушке дивного леса, где, привязанная к столбу с наваленной кучей соломой, стояла она. Его любимая. Появился отряд легковооружённых рыцарей. Один из них поджёг солому. Девушку охватило яркое пламя, но она, гордо задрав подбородок, сквозь огонь дерзко смотрела на гогочущих убийц. Обуреваемый гневом, он бросился спасать любимую. Слезы застилали глаза, из груди вырывались болезненные стоны. Едва он достиг рыцарей, как всё исчезло – развеялось прахом на ветру. Обессиленный, разбитый, он упал на колени и поник.

Но тут же его охватило новое видение – он стоит на высоком холме рядом с… Мальгерном. Внизу он увидел Азулбан’нахаара, а позади него – тысячи изуродованных мертвецов, тысячи застывших воинов, чьи взгляды были устремлены на Архимагистра.

– Прощай, – едва слышно сказал Мальгерн, и его ладони высвободили поток белого сияния, которое всей своей непобедимой мощью обрушилось прямо на Азулбан’нахаара, уже смирившегося со своей смертью.

– Оте-е-е-е-ец! – закричал он и очнулся от векового сна.

***

Замерший у порога Тарил даже не моргал, уставившись на полусидящего Аэнграна в разорванной рубашке. Тот, схватившись исхудавшей рукой за грудь, испуганно озирался. Едва сдерживая слезы радости, дрожащий лорд-регент несмело сделал шаг вперёд.

– Аэнгран…

Не позволив другу опомниться, Тарил, засмеявшись во всё горло, бросился к нему и заключил в крепкие объятия. Казалось, он никогда его не выпустит – счастью его не было конца. Как долго! Как же мучительно долго он ждал этого часа. Видел его во сне и грезил им наяву. Скупой на чувства, особенно на тёплые, Тарил, зная, что скоро устыдится собственного порыва, всё крепче и крепче сжимал Аэнграна в объятиях, восторженно повторяя его имя.

– Я тоже рад тебя видеть, – хрипло сказал Аэнгран, похлопывая наместника по спине. – Ну всё, всё, иначе опять отправлюсь спать.

– Только через мой труп! – со всей серьёзностью возразил лорд-регент и наконец разжал свои объятия.

Тарил присел на край ложа, на котором Аэнгран проспал триста десять лет, и, поспешно вытирая слёзы, сказал:

– Прости… мне не следовало…

– Всё в порядке, – улыбнулся Аэнгран. – Лучше скажи, сколько я спал?

– Достаточно долго. Через пару лет появятся первые морщины.

Аэнгран усмехнулся и немного помолчал, задумавшись.

– Тарил, я… видел… видел Маралиэ́н… и… отца тоже…

Тарил виновато опустил взгляд.

– Значит… правда.

Нависло неловкое молчание. Аэнгран сверлил взглядом одеяло, Тарил поглядывал на потрескивающий в камине огонь.

– В Тронном зале проходит аудиенция. Твоё появление будет… ошеломительным.

Тарил подошёл к шкафу, потянул дверцы за ручки – внутри висели мантии, все как на подбор чёрные с золотым.

– Выбор, – Тарил прикусил губу, – мягко говоря, невелик.

***

Гроза все бушевала. Ливень не успокаивался. Молнии вспыхивали ежесекундно, отбрасывая переплетающиеся узоры окон на чёрный мраморный пол. Лорд-маршал Андарий Дле́йк, ветеран не одной войны, гордо восседал на величественном троне, который по бокам венчали две пары золотых крыльев. Одна пара была расправлена, демонстрируя мощь Аккральбранда, другая будто обнимала трон, защищая правителя. Андарий поглядывал на собравшихся феодалов и крестьян. Как Тарил ни старался, а нуждающиеся и недовольные найдутся всегда.

Рядом сидели приближённые: Ке́рлий – придворный писарь, старательно выводивший пером на пергаменте каждое произнесённое в зале слово, и лорд-камергер Калиатрий, который, скрестив ноги и посвистывая, накручивал на палец прядь вьющихся волос, обрамляющих его скуластое лицо.

– Кто там ещё? – Андарий массировал переносицу.

– Комендант Девятого Хребта, господин лорд-маршал, барон Алева́р Сто́у, – ответил Керлий, не отрываясь от пергамента.

Маршал дал жест – из толпы вышел мужчина. Его платиновые волосы достигали груди, огненно-алые глаза смотрели на трон. Вампир. Он поклонился:

– Приветствую вас, о воинственный, непоколебимый лорд-маршал Андарий Длейк!

– Ближе к делу, барон.

– О-о-о, чрезмерно рад видеть…

– Не испытывайте моё терпение, – басисто процедил Андарий.

– Как вам угодно, лорд-маршал. Итак, всем известно, лорд-регент Тарил наложил чары на горы, а народ внутри стен Карайга всё равно живёт в подземном городе. Всем понятна подобная осторожность. Если нас обнаружат, уничтожат незамедлительно. Посему властители двадцати двух Горных Хребтов всеми возможными средствами защищают границы Аккральбранда. У нас предостаточно провианта, крепостей, плодородных земель, ресурсов, но солдат – нет. Тропы, проложенные в горах, опасны, учитывая наложенные на горы лорд-регентом Тарилом чары. Мало кому удаётся преодолеть их. Даже следопыты не всегда могут миновать их без бед. Мы должны думать о наших воинах, которым из-за священного долга приходится оставаться у границ месяцами, а ведь у них есть семьи. Прошу, выделите побольше бойцов.

– Какой вы заботливый, барон, – прищурив чёрные глаза, Андарий наклонился, – у меня аж слеза наворачивается. Настолько меня тронули ваши слова!

– Пренебрегать просьбой Алевара крайне безрассудно, – встрял Калиатрий. – Лучше пойти на уступки. Иначе может случиться что угодно. Вряд ли ты хочешь отвечать за последствия перед судом.

– Ладно, – махнул рукой маршал, – так тому и быть, Алевар Стоу.

Вампир, откланявшись, слился с толпой. Керлий, дописав последнее слово, макнул перо в чернила.

– Следующий, – писарь проверил список, – некий…

В этот самый миг, будто подчёркивая важность события, раздался оглушительный раскат грома, и двери широко распахнулись, приковав к себе всеобщее внимание. Феодалы недовольно перешёптывались, гадая, кто осмелился нарушить аудиенцию. Однако воочию увидев нарушителя, они побледнели, словно сбылись их самые страшные кошмары. Рука об руку с Тарилом шествовал Аэнгран Гвартаихир, наследный принц Аккральбранда. Бароны освобождали им дорогу, глотая воздух ртом. Наконец Аэнгран остановился посреди зала, осмотрел присутствующих и улыбнулся.

– Собрание окончено, господа! Все, кроме Калиатрия и Андария, покиньте зал немедля!

***

Аэнгран, гордо восседающий на отцовском престоле, внимательно слушал истории старых друзей, управлявших страной долгие годы, пока он спал, и при этом сохранивших преданность роду Гвартаихир. Это не могло не радовать кронпринца, ведь он сделал правильный выбор, приблизив к себе именно их ещё до уничтожения Эсед-Адена. Как оказалось, Калиатрий рассылал по всему миру лучших лельнарских разведчиков, те, в свою очередь, притворяясь людьми, приживались в разных городах, благодаря чему Калиатрий был осведомлён обо всём, что творилось за пределами Сайнтрийских гор. Андарий, как ожидалось, тренировал и подготавливал войска Аккральбранда, разрабатывал стратегии боя и различные военные орудия, а также зарисовывал планы городов Сальтарана. Тарил же руководил всем государством, обеспечивая лельнарскому народу безопасность и светлое будущее. Узнав об итогах Войны Бесценной Крови, Аэнгран помотал головой.

– Прискорбные вести, – вздохнул он, массируя виски.

Не входило в его планы впадать в глубокий транс, а после пробуждения решать накопившиеся за века проблемы. Но более всего Аэнграна тревожила судьба Англуарда – легендарного клинка, выкованного ещё до своего свержения основателем рода Гвартаихир, Арглаве́рианом Кровавой Поступью, отцом Азулбан’нахаара. Этот клинок таил в себе немыслимую мощь, и, ежели он в руках врагов, то все планы Аэнграна обречены на провал.

– Исходя из этого, следует полагать, Англуард утерян? – спросил Аэнгран.

– После убийства Азулбан’нахаара Мальгерн поручил элитному отряду спрятать Тёмный Пожиратель там, где его никто не найдёт. К счастью, эти глупцы забрели в наши угодья и, благодаря стараниям Калиатрия, реликвию Гвартаихиров удалось уберечь. Ныне Англуард находится под строгой охраной в Галерейном зале.

– Превосходно! Тогда принесите мне меч и Тельри́йский манускрипт.

Тарил помедлил, переглянувшись с лордами.

– Дело в том, что… манускрипт захвачен, – осмелился сказать Калиатрий.

Лицо Аэнграна ожесточилось.

– Я не ослышался? Манускрипт захвачен?

– Да, – продолжил Калиатрий. – Воины Первого Единства спустя несколько лет после окончания войны восполнили свои силы и осадили крепость Азу́л, разрушив её вплоть до основания. А Тельрийский манускрипт выкрали и спрятали в городе-государстве магов Тердрано́те, образованном ветеранами Малбертом и Арафанором.

– Малберт, между прочим, один из величайших чародеев Сальтарана, – отметил Тарил. – Старый упёртый осёл обучил и Арафанора магии.

– Калиатрий?

– Да, Аэнгран, конечно, там живут лельнары.

– Пусть они выкрадут манускрипт.

– Невозможно, – проговорил Андарий. – Тердранот – самая неприступная крепость, что мне приходилось видеть. Город состоит из трёх кольцевых ярусов, обнесённых высокими толстыми стенами. Более того, никому неизвестно, где чародеи хранят артефакты. Побег оттуда невозможен.

Воцарилось молчание. Аэнгран, откинувшись назад, скрестил ноги и забарабанил пальцами по подлокотникам, покусывая нижнюю губу. Наконец кронпринц отважился на безумный шаг.

– Собирайте войска, мы идём на Тердранот.

– Что?! – воскликнул Тарил.

– Война? Опять? – приуныл Калиатрий, рассматривающий свои ногти.

– Война! – обрадовался Андарий.

– Я свершу возмездие над убийцами моей семьи. Но для этого мне нужен Тельрийский манускрипт, в котором хранится мощь, способная сравнять Мальгерна с землёй.

– Это безумие, Аэнгран! – не унимался Тарил. – Даже Азулбан’нахаар не пользовался манускриптом, осознавая всю его опасность.

– Поэтому он погиб. А я, знаешь ли, дорогой друг, хочу прожить долгую жизнь.

– Так живи! Зачем развязывать новую бессмысленную войну? Сейчас нам выпал шанс прийти к мирному соглашению! Если нападём на Тердранот, то обозлим весь Сальтаран! Лельнары устали от этих войн. Умоляю, опомнись, не позволяй мести затмить рассудок.

– Тарил прав, Аэнгран. Довольно смертей. Позволь нам пожить спокойно. Проведём коронацию, попытаемся наладить отношения с остальными провинциями.

– Наладить отношения с остальными провинциями? – фыркнул Андарий. – Вслушайся в собственные слова, Калиатрий!

– Люди лишили меня любимой супруги, Мальгерн убил моего отца, а я должен сидеть и радоваться тому, что меня оставили в живых? Нет! – ударив кулаком, Аэнгран вскочил. – Калиатрий, отправь весточку нашей чародейке, сообщи ей о моём возвращении, и пускай подготовит Тердранот к приходу аккральбрандских солдат. На этом всё, господа.

Глава 2

Инквизитор

В зените стоял клубок огненных сплетений, пронзающий земли Сальтарана золотыми стрелами. В голубых небесах, заполонённых густыми рваными облаками, парили птицы. Улетали на юг – в тёплые края Альдара́наса, принадлежащие тэлиарам. Ветви вековых древ, украшенных изумрудной листвой, покачивались под напором слабого холодноватого ветра, доносящегося со стороны заснеженных Блудных гор, у подножия которых располагался небольшой город Ни́лбен, возведённый из сплошной древесины и лишённый каких-либо ограждений.

Собаки и кошки ходили по узким улицам городка, старики проводили время за долгими разговорами, сидя на скамьях и радуясь шаловливым детям, игравшим в салки, прятки или убегавшим от родительской порки.

Впрочем, здесь, в Нилбене, жизнь протекала подобным образом изо дня в день без изменений, по одному сценарию. Сия обыденность воспринималась жителями как счастливое, беззаботное время, ведь сальтаранцы сполна понесли наказание за свою надменность и извечное недовольство. Азулбан’нахаар показал, что бывает с теми, кто живёт ради себя, научил ценить элементарные вещи, раз здешний люд устраивает целый пир в честь дня рождения того или иного человека и целыми неделями оплакивает чью-то смерть.

Меж тем, с заднего двора И́рвальда – лорд-губернатора Нилбена, доносились стоны, команды, насмешки и звук соприкасающегося дерева; оба сына Ирвальда оттачивали навык владения холодным оружием, нанося маленькие увечья друг другу, разумеется, из-за взаимной любви и желая сделать второго лучше!

– Ну Фе́ре-е-е-ен! – воскликнул Фи́рдас, откинув назад мокрую от пота, свисающую на заострённое лицо прядь тёмно-русых волос. – Сколько можно? А? Через месяц тебе исполнится семнадцать лет, а ты до сих пор допускаешь столько ошибок! Нам ещё в рыцари подаваться. Вставай, нападай, дерись!

Пытаясь отдышаться, Ферен, обильно обливающийся потом, еле вынося пульсирующую боль в колене, ребре, груди и спине, поправил короткие чёрные волосы, ехидно улыбнулся, словно имел туз в рукаве, способный поразить оппонента, и ринулся в бой. Он нанёс тяжёлый удар, но Фирдас, связав оба меча коротким вращением, обезоружил его и устроил «любовную» встречу лицу Ферена с землёй.

– Долго собираешься валяться в грязи? – усмехнулся Фирдас, в попытках хоть как-то задеть брата, дабы тот пробудил своего внутреннего зверя. – Думаешь, мол, сейчас появятся персонажи из твоих книг, встанут на твою сторону и изобьют меня? Ха! Глупые чаяния. Вставай!

По правде говоря, Ферен едва мог что-то чувствовать или соображать. Уже который час он бьётся, выслушивая издёвки брата. Тем не менее он заставил себя подняться. Нельзя допустить унижение. Нужно поставить Фирдаса на место. Удержав равновесие, парнишка, осклабившись, посмотрел исподлобья тёмно-синими глазами, принял боевую позу и… снова упал, получив сокрушительный удар.

– Опять, – тяжко вздохнул Фирдас, с упрёком помотав головой. – Когда же ты начнёшь думать мозгами? – спросил он, нависнув над Ференом и чуть прищурив глаза болотного цвета. – Вроде бы самый умный в городе, читаешь горы книг, а проку нет.

– Заткнись! – рявкнул Ферен, всё ещё лёжа лицом вниз.

– Ага, но тренировку возобновим завтра. Сейчас иди домой и… – не успел он договорить, как Ферен, приложив все возможные усилия, перевернулся, ударил Фирдаса коленом в пах, заставив его согнуться дугой. Тот плюхнулся наземь, корчась и хватаясь за ушибленное место, и протяжно стонал.

– Ты проиграл! – гордо воскликнул Ферен, приставив тупое острие клинка к горлу брата. – Продолжим завтра, а теперь вставай и иди домой. Иль, может стать, ты предпочтёшь проваляться здесь до рассвета?!

– Да после такого удара, – с трудом отвечал Фирдас, – странно, что я вообще остался жив. У-у-у-у-ух! Вряд ли ты станешь дядей.

– Ничего! – засмеялся Ферен.

Неожиданно издавшие скрип двери привлекли внимание обоих братьев. Вся в муке, держа скалку в руках, на пороге показалась Ингрид, вышедшая проведать сыновей.

– Милостивые Небеса! Почему вас обделили здравым умом?! Так, чтобы ровно через пять минут были дома, понятно?!

– Ну-у-у-у-у мам! – хором возмутились братья.

– Никаких «ну мам». Скоро Ирвальд будет дома, ужин готовится, а вы оба грязные. Я приготовила вам ванны, положила чистую одежду. Так что хватит! Вроде как сыновей рожала, а не дочерей, – пробормотав себе под нос, Ингрид ушла.

***

– Фере-е-е-е-ен! Просыпайся, соня.

Несмолкающий звонкий голос Фирдаса бомбардировал словарным шквалом, рассеивал сновидения и сладкую дремоту, накрепко сковавшие закутанного в лёгкое одеяло Ферена, который лежал под старым толстым вязом. Ферен начал размахивать руками, словно бы отделываясь от назойливой жужжащей мухи, только вот сейчас «назойливой жужжащей мухой» являлся нависший над ним Фирдас. Когда рот старшего брата всё-таки закрылся, Ферен неохотно вылез из-под одеяла и сел. Стоило открыть глаза, под которыми образовались мешки от недосыпа, как тотчас солнечные лучи клином вонзились в них. Немного ныла спина, урчал желудок, к тому же болело седалище. Девять беспрерывных часов езды сделали своё дело. Лишь ближе к полуночи им удалось преодолеть половину Исполинского леса, где, собственно, они и устроили привал.

Ферен посмотрел на брата: окружённый кучей посуды Фирдас ворчал, мол, Ингрид снарядила их ненужными вещами, и продолжал ковыряться в сумках, ища что-нибудь съестное. Он достал несколько ломтиков дорожного хлеба, яблоки, завёрнутую в специальную бумагу ветчину и фляги, наполненные родниковой водой.

– Ферен, сколько нам ещё до Тердранота?

– Если галопом, около трёх часов. Может, чуть больше, может, чуть меньше.

– Знаешь, мне сегодня снился сон.

– Хм?

– Помнишь тот день, когда мы с тобой тренировались и я отважился ущемить тебе одно место?

– А как же? – фыркнул Фирдас. – После того раза у меня около недели всё болело. До сих пор не простил тебе этого.

– Да ладно тебе! Сколько прошло с тех пор? Пять лет?

– Четыре года, шесть месяцев и три недели.

– Ладно, давай лучше позав… пообедаем.

***

Они вдоволь насытились едой и напились водой, минут пять посидели, отдыхая после приёма трапезы, затем, собрав вещи и оседлав лошадей, галопом устремились вперёд.

Они мчались по Народному тракту – самому безопасному из существующих в лесу и самому широкому! Росли здесь маленькие кусты, возвышались высоко-высоко стройные сосны и кривые берёзы, неподвижно стояли угрюмые толстоствольные вязы и могучие, коими пугают малышню, ивы, скрывающиеся за лиственной вуалью.

Где-то на лужайках бегали серые зайцы, ежи, за ними – коварные лисы, зубастые волки. Близ тракта паслись лани, лоси. Дятлы долбили стволы деревьев, из глуши доносились медвежий рёв и птичья трель. В небе плыли пышные облака, застилая собою солнце.

Братья ехали, вспоминая прошлое, говоря о настоящем и рассуждая о будущем. Смеялись после очередных шуток, пускали табачные кольца.

***

Спустя час или около того им удалось выбраться из леса. Отойдя на несколько лиг, остановились полюбоваться лесом, в коем прошло их детство. Ирвальд часто возил сыновей сюда: показывал скрытые тропы, обучал охоте, рыбалке, сбору трав, грибов, а когда мальчишки освоились, отпускал одних. Решение это оказалось плохим. По крайней мере, Фирдасу точно нужен был «соглядатай».

Ферена-то интересовали скрывающиеся в тени эльфы, проходившие мимо гномы или иные представители разных народов, у коих он перенял мудрость и знания об огромном, бескрайнем мире. Некоторые тайны познавал сразу, другие – с течением времени.

Но Фирдас всегда искал приключения на своё мягкое место. Как-то раз он наткнулся на медведя и чудом остался жив: проходящие мимо гномы спасли юнца, доставили домой, а в качестве вознаграждения получили ночлег и вкусный ужин. После этого Ирвальд глаз не спускал с первенца.

– Ну, – вздохнул Фирдас, прибавляя ходу, – мы прощаемся с лесом в сотый раз. Пора бы привыкнуть.

Неохотно согласившись, Ферен тронулся вслед за братом. Его переполняло чувство тоски и одновременно счастья. Там, за Исполинским лесом располагается тёплое местечко, именуемое Нилбен, где есть родительский очаг и всесторонняя поддержка. Нет, в Тердраноте, конечно, тоже имеется всё: преданные друзья, ожидающие возвращения парня, наставник, ставший вторым отцом, почёт, деньги и слава среди девушек. А сейчас вдобавок рядом находился старший и единственный брат, помогающий во всём. Но всё равно чего-то не хватало.

«Быть может, постоянства?» – предположил Ферен.

– Скверный у тебя вид, Ферен. Докладывай, что гложет твою душу.

– Да ничего, – соврал он.

– У тебя, если ты не заметил, когда врёшь, всегда дёргается правое веко, которое, между прочим, я сейчас вижу превосходно. Так что, —закашлявшись, Фирдас поменял тон на властный, – приказываю немедля поведать о случившимся, именем короля!

Оба захохотали.

– Если говорить серьёзно, – успокоившись, молвил Ферен, – меня беспокоят наши родители… Знаешь ли, закат может нагрянуть резко, неожиданно. Меня тревожит, что мы вынуждены жить отдельно. И если с отцом или матушкой что-то случится, и нас не окажется рядом… – парень смолк, закрыв глаза.

– Да не переживай! – Фирдас ударил брата локтем в бок. – Всё будет хорошо. Мы, люди, живём аж целых двести лет! Хотя, по сравнению с остальными расами – маловато.

– Ну а ты?

– Что я? Я тем более! Мне всего-то двадцать пять, жить да жить!

– Я не об этом. Ты служишь в королевской гвардии, вас посылают на опасные задания. Может ли Аэлера́н гарантировать сохранность собственных воинов? Естественно, нет! Как и другие правители. К тому же до меня дошли слухи, что у подножия Сайнтрийских гор заметили отряд, несущий знамя Азулбан’нахаара, и будто за горами ночами поднимается чёрный дым.

– Слухи-то верные, а вот явления странные, – Фирдас, почесав щетинистый подбородок, нахмурился. – Придворный чародей Тальзаго́р две недели назад поручил мне и моему отряду разведчиков чрезвычайно важное дело – исследовать Сайнтрийские горы. Мы провели там три дня и три ночи, изучая окрестности. Но узнать ничего практически не удалось. Днём шёл сильный дождь, а вечером горы окутывал непроглядный, сизый туман. Полагаю, все эти слухи не более, чем жалкие происки тех же эльфов, например. Пустили сплетни, встревожили население, а сами приготовились ударить исподтишка.

Ферен отчасти разделял его мнение, ведь Зинар – бесценный ресурс: обширные леса, плодородные почвы, горы, полные блестящих камней и жил золота, серебра. Более того, материк расположен посреди четырёх других материков! Однако было много других факторов, говорящих об обратном, коими Ферен и поделился с братом:

– Не думаю. Илардис и Артения в хороших отношениях с Аэлераном, Эльдора ведёт борьбу против северной провинции, да и к тому же является другом и живой легендой людей, а эльфы… После последней войны, обернувшейся для них очередным полным провалом, они собственноручно закололи Наэра́на. Кстати, те, кто сделал это, мои друзья. Э́лион и Тельда́р.

– Познакомишь меня с ними? А то жуть как хочется пожать руки настоящим героям!

– Естественно, – ухмыльнулся младший брат.

***

Взобравшись на крутой холм, братья некоторое время любовались окрестностями. Позади простирались бескрайние пастбища, где пастухи и собаки следили за стадами овец, баранов и лошадиных табунов. А спереди громоздился величественный белокаменный город-государство магов – Тердранот, состоящий из трёх кольцеобразных ярусов.

– М-да, красотища, конечно, та ещё.

– А то! – воскликнул Ферен, улыбаясь во всю ширь. – Тердранот – единственное независимое от Аэлерана государство, основанное Инквизитором99
  Инквизитор – титул правящего мага.


[Закрыть] Арафанором и Магистром Малбертом сразу же после окончания Войны Бесценной Крови. И, собственно, именно сегодня Тердраноту исполнилось целых триста лет!

– Будь на то моя воля, без раздумий переехал бы сюда.

– Хочешь, расскажу тебе секрет?

– Давай.

– Город построен в корыстных целях. Только, тс-с-с! Никому ни слова.

– Хм?

– Пойдём, по дороге расскажу.

Спешившись, взяв скакунов под уздцы, братья аккуратно спустились по склону холма. Кругом не было ни единого деревца, лишь холмы, обросшие цветами.

– Дело в том, – пояснял Ферен, – что здешняя местность кишмя кишит ауэльсо́нами – полупрозрачными, нематериальными отростками сердца Сальтарана, преимущественно синего цвета. Они вырастают прямо из-под земли, а мы, маги, помещаем их в специальные колодцы, откуда черпаем силу.

– И откуда у этих двух стариков столько денег?

– Арафанор происходит из знатного графского рода, а Малберт сыграл немаловажную роль, сражаясь против орд Азулбан’нахаара, как и сам Арафанор. Вот и получили «жалование».

Они уже подходили к высоким толстым стенам города, на которых бдели угрюмые стражники, закованные в тяжёлые латы. У ворот, построенных под бастионом, стоял усатый командир. Он подал жест, чтобы путники остановились.

– Его превосходительство Инквизитор Арафанор запретил входить и выходить из города, господа, – сказал командир. – Отправляйтесь обратно.

– Я Ферен – ученик Магистра Малберта, а этой мой брат Фирдас – капитан третьего полка личной гвардии короля Аэлерана, получивший приглашение на сегодняшний пир лично от самого Его Величества.

– Документ имеется?

– Погодите, – Ферен, повозившись в сумке, достал письмо с печатью Инквизитора. – Вот.

Ознакомившись с пропуском, проверив его на подлинность, рассмотрев под каждым углом, командир рявкнул:

– Открыть ворота!

Стражник потянул рычаг. Громоздкие чугунные ворота с изображением герба Тердранота – меч, охваченный пламенем, – со скрежетом распахнулись перед прибывшими.

– Приятного вам дня, – пожелал усатый командир.

– Белый ярус, – вздохнул Ферен, озираясь по сторонам. – Ярус таверн, где варят лучший эль и готовят наивкуснейшие блюда. Ярус пекарней, где пекут самые пышные булочки, хлеба, пироги. Ярус купцов, где продают различные товары. Яру…

– Достаточно. Мог бы остановиться, упомянув таверны и пекарни.

По чистым улицам, обсаженным цветами, кустами и деревьями патрулировали солдаты города: статные, высокие, молчаливые.

Шествовали братья, не торопясь, ибо Комендантский квартал заполоняли шумные толпы нарядных людей, эльфов и гномов, вышедших из домов, дабы закупиться необходимым.

– Думаю, во всех четырёх кварталах Белого яруса подобная обстановка, – заметил Ферен. – Нужно побыстрее прорваться к Серому ярусу.

Фирдас, хоть и не расслышал слов брата среди всеобщего шума, всё равно кивнул. Солнце засияло ярче, ветер гонял по городу аромат свежеиспечённых булочек, пробуждавший неистовый голод. Сломя голову носились глашатаи, разодетые в гербовые ливреи, оглашая указания Инквизитора.

– Кстати, здесь неподалёку есть «Жемчужина Зари» – отменная таверна, принадлежащая Малберту. Надо будет нам с тобой сходить туда вместе. Желательно, когда Малберт будет в добром настроении. А то бывают такие личности, что, нажираясь, напиваясь, засыпают там же. Правду говоря, – хихикнул юный чародей, – он выгоняет дармоедов, раздавая лютые пинки. Некоторым даже поджигает портки. Видел бы ты, как они бегают, пытаясь потушить огонь.

– Интересно, – вытирая слёзы смеха, с трудом выговаривал слова Фирдас, – а если, ну… эм, их кишечнику захочется… ну это…

Ферен, недослушав брата, громко рассмеялся.

***

По вымощенной плитами дорожке гуляли жители Тердранота. Тянулись ввысь стройные деревья, защищая народ от солнечных лучей густой тенью. В небольшом искусственном озере плавали белые лебеди. У каждого присутствующего в парке неподалёку была пара: будь то девушка или парень, будь то друг или иной близкий человек. У каждого, кроме него. Одинокий мужчина, облачённый в длинную тёмно-зелёную мантию, укреплённую наплечниками, посиживал на скамье. Его чёрные, чуть вьющиеся волосы и густую короткую бороду местами украшала седина, а на округлом лице просматривались немногочисленные морщины.

– Малберт!

Малберт, прикрыв синие глаза ладонью от солнца, поднял голову. Перед ним стояли две высокие чёрные фигуры на фоне синего неба.

– Ферен! – вскочил Малберт, но тотчас пожалел: резкая боль отдалась в пояснице и он, зажмурившись, хотел присесть обратно, однако обнял его словно родного сына после долгой разлуки.

– Как я скучал по тебе, Малберт! – Ферен крепче сжал в объятиях Малберта.

Боль усилилась, Малберт покраснел, но всё-таки сумел выдержать выпавшее на его долю тяжкое испытание. Присев, Магистр схватился правой рукой за поясницу.

– Я тоже, – ответил он, стараясь улыбаться. – Прошло четыре дня, а кажется, будто целая вечность!

– Так это и есть тот самый именитый Магистр Малберт Вестник Зари, исцеливший сотни людей от смертельных недугов, и один из величайших магов?!

– Ну-у-у-у, – Малберт почесал затылок, – я бы сказал, самый могущественный маг, ветеран Войны Бесценной Крови, убивший маршала Райнда – правую руку Азулбан’нахаара, а также кастелян Тердранота и владелец лучшего трактира!

Фирдас замялся, не зная, что сказать, но Малберт, многозначительно посмотрев на него, добавил:

– Ферен, надеюсь, ты не забыл, что Арафанор хотел лично видеть Фирдаса?

– Не-а.

– Тогда ступайте, Инквизитор не любит ждать. А я, пожалуй, пойду поищу наших непутёвых дружков, вечно шляющихся по городу.

***

Увлёкшись разговором, сами того не заметив, братья достигли стен второго, Серого, яруса. Здешние стражники носили лёгкие экипировки и занимались работой более ответственно: одни чистили дула мушкетов, вторые проверяли пушки, третьи, насупившись, делали обход, всматриваясь вдаль, а четвёртые настолько были заинтересованы работой, что дремали стоя, прижав алебарды к лицу.

– И они, язви их, называются воинами Тердранота?

– Не суди строго, Фирдас, – говорил Ферен, шествуя размеренным шагом. – Тердранот славится порядком, дисциплиной и законопослушными жителями. Стражникам просто ничего не остаётся делать, кроме… всего этого.

Рту Ферена отдых был чужд. Фирдас окончательно удостоверился в этом. Лучше бы он промолчал. Кто вообще его за язык-то тянул? Делая вид сильно заинтересованного человека, Фирдас погружался в думы. «Его Величество Арафанор строго-настрого запрещает верховую езду внутри стен второго и третьего яруса», – сказал хиленький стражник и забрал у обоих лошадей. Да чтоб его глисты язвили! Так ещё и деньги пришлось заплатить… Пройдя пешком ещё немного, они дошли до центральной площади, где практиковались сотни и сотни новобранцев. Посреди площади на каменном выступе величественно стоял человек в гербовом сюрко, надетым поверх колючи. Он, размахивая мечом, баритоном раздавал команды то одному лагерю скаутов, судя по всему, магам, то другому – будущим рыцарям.

Чародеи творили настоящие чудеса: создавали барьеры, отражая атаки соперников, исцеляли раны, перенаправляли ветер, воспламеняли руки, метали огненные шары, ледяные шипы и даже образовывали оружие из различных стихий. Однако нашлись такие, кто, поддерживая в воздухе кристалл, наполняли его непонятной субстанцией, выходящей из них.

– Что они делают?

– Отправляют излишнюю энергию из своего тела в гларге́ллы.