Текст книги "Эарлин: Колыбель Смерти"

Автор книги: Саид-Амин Алимханов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Когда внутрь вошёл Азулбан’нахаар, они встали и отсалютовали монарху.

– Садитесь, – сказал он, занимая своё место. – Итак, господа, Илеанира поведёт войска в бой.

– Осмелюсь признаться, повелитель, – откашлявшись, начал Райнд, – оставлять эльфийку без присмотра рискованно. Если ей взбредёт в голову предать нас, как она ранее предала Марданиэля, то весь план пойдёт коту под хвост.

– Ей нельзя доверять, – басистым голосом проговорил Осрн. – Маршал прав, если она предаст нас, то мы потеряем семьдесят тысяч мечей.

– Varla’ene, – вздохнул Астагра, покачивая головой. – Нужно научиться доверять друг другу, а не выискивать подвоха в чьих-либо действиях. Я доверяю Илеанире, она умная, и очень хочет жить. А чтобы жить, нужна сила – сила, которой владеем мы.

– Довольно, – отмахнулся Азулбан’нахаар, словно отгонял мух. Наступила могильная тишина. – Я солидарен с вами, – вдруг он остановил двусмысленный взгляд на Астагре. – С тобой лишь наполовину. Илеанира предательница; чтобы она не сделала, какие бы великие поступки не совершила, на ней останется клеймо предателя, как на любом ином. Тем не менее, если судьба преподнесла тебя предателя, то будь добр, воспользуйся им умно.

– Сделать пушечным мясом? – предположил Райнд.

В ответ Азулбан’нахаар улыбнулся краем рта и откинулся на спинку стула.

– Получается, вы будете присматривать за ней, повелитель?

– Не я, Райнд, а ты и твоя конница. На этом собрание завершено. Подготовьтесь к битве.

Когда воеводы ушли, лельнарский правитель, оставшийся один, поставив локти на стол и обхватив голову обеими руками, подумал о первенце – любимом сыне, впавшем в транс два месяца назад, о дочери, ушедшей выслеживать приспешников Матии в других мирах, и о младшем сыне, погибшем от руки второго сына.

– Как мне вас не хватает, – шёпотом повторял он, смотря в никуда.

Глава 3

Кровавая Скорбь

Наступил долгожданный рассвет. Солнце скрывалось за пеленой серого неба, заполненного тёмными рванными лоскутами облаков. Ни птиц, ни животных не было видно, чего нельзя сказать о множившихся людях из Аккральбранда, закованных в тяжёлые шипастые доспехи. Илеанира, гордо восседающая на коне, некоторое время взирала на войска Первого Единства: они давно сформировали строй и только пребывали в ожидании появления врага. Затем её внимание привлёк суровый Марданиэль, размахивавший над собой блестящим фламбергом, называемым «Синхар» – реликвией До́рнанов – великого рода людей, правившего Зинаром на протяжении нескольких тысячелетий. К роду этому принадлежал и сам Марданиэль. Вспомнив прошлое, когда они дружили между собой, преподносили дары, объединялись против врагов: гномов, лесных эльфов или кого-либо ещё, – самоуверенность бывшей королевы пошатнулась. Её начали одолевать сомнения.

– Нет, – сказала она самой себе, стиснув зубы. – Нет, нет, нет!

Нет, нельзя. Нет, ничто не заставит Илеаниру повернуть назад, вновь стать членом Первого Единства… Нет, не членом объедения, а подручной собакой Мальгерна. Нет, она не будет никому служить против собственной воли. Ибо только Азулбан’нахаар заслуживает того, чтобы весь мир склонился пред его величеством.

– Убейте всех, – отдав приказ, Илеанира быстро развернула коня и поскакала к арьергарду, где расположились эльфийские дивизии.

***

– Во славу Первого Единства! – проревел Марданиэль, высоко вознеся фламберг.

– Во славу Первого Единства! – хором повторили его воины и, с лязгом достав мечи из ножен, оскалились и помчались вперёд, вслед за доблестным королём, дарованным Небесами.

Забились барабаны, затрубили горны, и аккральбрандские солдаты, рыча, бряцая металлом, стуча латными кулаками об нагрудники, выкрикивая имя Азулбан’нахаара, разрушив строй, ринулись навстречу былым собратьям.

Две могущественные армии схлестнулись в бою, рьяно желая изничтожить друг друга, искоренить всякую память с лица земли. Сталь сталкивалась со сталью, но чаще врезалась в плоть: отрубая конечности, дырявя доспехи и тела, устраивая кровавые фонтаны. Образовывались бреши, разрушавшие строи.

Вояки обрушивали град ударов: молотили палицами, булавами, стальными кулаками. В ход пускалось всё без исключения: кто-то даже изловчился вцепиться зубами врагу в шею и прогрызть сонную артерию.

Раздались новые голоса горнов. Зажглись дымовые сигналы красного цвета. Аккральбрандцы выкатили катапульты; один из капралов заревел, и катапульты стали орошать сражающихся дождём. Дождём отрубленных голов: женщин, детей, стариков. Дождём изуродованных, изрубленных тел. Дождём кишок и прочих брюшных органов. Люди-изменники загоготали, видя ошарашенных противников. Однако ступор немедля сменился гневом, яростным ором и удвоённым натиском.

Капитаны зажгли фиолетовый сигнал: лучники обрушили град воспламенённых стрел. Воины как союзные, так и вражеские, коих достигали те стрелы, вспыхивали синим чародейским огнём, словно спички. Плавилось железо и сталь, плавились плоть и кости. Горящие живые факелы, размахивая руками и истошно вопя, бегали по всему полю.

Меж тем, распространяющийся огонь ревел, раскаливался добела, разрастался и поглощал всё больше и больше душ. Но власть огня продержалась недолго. Прошло около десяти минут, и он исчез, оставив после себя сплошной пепел, развеявшийся на ветру.

***

Гарл – человек, достигающий ужасающих размеров, огромная гора мышц, закованная от и до в тяжёлые латы и вооружённая двуручной шипастой булавой, на спине которого колыхалась хоругвь, поначалу приспешникам Азулбан’нахаара казался лёгкой, неповоротливой мишенью. Гогоча, они бросились на великана, совершив роковую ошибку. Королевский знаменосец резким движением размахнулся смертоносным оружием и разом убил целую дюжину атакующих. Позади идущие тотчас остолбенели, устрашившись его мощи. Гарл медленно надвигался на них, содрагая земную твердь поступью, а враги продолжали стоять, не в силах пошевелить пальцем. Он, занеся булаву, застыл.

– Государь добр, Гарл не добр.

Булава превратила недругов в кровавое месиво. Остальные противники обратились в бегство, лицезрев силу гиганта. Громко дыша, стоя неподвижно, крепко сжимая стальное древко, Гарл смотрел на разбегающихся людей сквозь горизонтальные щели забрала. То, что его оставили без долгожданной сечи, привело исполина в ярость.

– Идите сюда! Гарл хочется драться! – орал он, собираясь кинуться в самую гущу сражения.

***

Покуда солдаты Марданиэля оказывали яростное сопротивление предателям, коих постепенно окружали, покрасневшая от гнева Эльдора ходила взад-вперёд, взад-вперёд, скрестив руки на груди.

– Да ну, чтоб вас! – королева смачно плюнула, созерцая битву. – Ах ты ж хитрый жук, Марданиэль. Решил сорвать себе куш?! Да подавись им! – Вдруг она прищурилась, заметив зелёный дым. – Да-а-а-а-а-а-а-! Ах-ах-ха-ха! Язвить тебя колотить, да-а-а-а-а! Эй, братцы, вперёд, навстречу славной битве! Ай-а-а-а!

Достав два парных меча, Эльдора незамедлительно тронулась в путь, дабы помочь Марданиэлю. Или удовлетворить свою маниакальную причуду, появившуюся после того, как бунтовщики сварили её родителей в кипящем масле.

***

Надменно улыбаясь краем рта, Азулбан’нахаар наблюдал за происходящим с далёкого высокого холма, стоя в любимой позе: выпрямившись во весь рост и заложив руки за спину. От его орлиного взора не могла скрыться ни одна деталь. Вон сражается Марданиэль, окружённый элитными воинами. К нему спешат на помощь батальоны Эльдоры. Чуть поодаль от Верховного Короля буйствовал неизвестный ему великан, каким-то чудом не ведающий устали, а в резервах находились дополнительные дивизии гномов и людей.

Впрочем, его ничто не тревожило, ибо победа будет за ним. Ведь он, Азулбан’нахаар Гвартаихир Карающая Длань Правосудия, – величайший из когда-либо существовавших лельнарских правителей, борец за справедливость и просто любящий отец – пережил столько битв и войн, перехитрил столько хитрецов и лжецов, что враги не имели никаких шансов на победу.

Возможно, если бы сальтаранцы имели хоть немного интеллекта, чтобы отличить истину ото лжи, Азулбан’нахаар принял бы их. Однако явь полна разочарований, а исключения редки. Поэтому он развернулся к многотысячным чёрно-золотым безмолвным катафрактариям, внизу ожидавшим дальнейших приказов.

– Вы готовы? – вопросил лельнар.

В ответ всадники извлекли из чёрных ножен двойные ятаганы.

– Превосходно.

***

Нали сидела на валуне, размышляя над планом брата, и никак не понимала, зачем их оставили в запасе. Ведь они пригодятся ему там, на поле боя, где верные подданные Азулбан’нахаара сеют хаос и смерть. Погрузившись в раздумья, Нали краем глаза увидела слегка дрожащую землю, а её чуткий нюх уловил запах лошадей, доносящийся откуда-то с юга. Она обернулась и ахнула, увидев стремительно несущееся на них несметное полчище хорошо экипированных конников. Нали сначала глупо улыбнулась, наконец-таки разгадав «великую» тайну Марданиэля, но затем, достав меч, встала в строй.

Через пару минут выстроившаяся клином конница, налетела на пики и щиты ратников Нали. Авангардные кавалеристы не успевали замахнуться мечом, как их лошадей в попонах тут же пронзали хладной сталью. Арбалетчики, расположившиеся позади, обрушили град стрел. Стрелы описывали незримую дугу, а потом врезались в шеи и головы противников.

Сверкали ятаганы, разрезая свежую плоть; разлетались брызги крови, оторванные головы, руки, половины тел. Воздух наполнился стонами, криками, нервным смехом и запахом страха.

Оборона людей слабела с каждым налётом; их ряды редели, и им ничего не оставалось, кроме как бежать. Однако далеко убегать не пришлось: вовремя подоспевшая армия Бертира склонила чашу весов в обратную сторону.

***

Серые тучи развеялись, выглянуло солнце, с северо-запада доносилось холодное дуновение ветра, а Илеанира с трепетом смотрела на павших собратьев. Тридцать тысяч лучших воинов, прошедших немало битв, сейчас лежали на холодной земле, превратившись в бездыханные трупы. Неужели она подвела Азулбан’нахаара? Неужели она действительно была не готова взять на себя такую огромную ответственность? Быть может, это конец? Праведная кара за то, что она предала собственный народ? За то, что повела людей и эльфов убивать других людей, эльфов, гномов? Возможно. Она усомнилась в победе, усомнилась, что доживёт до триумфального восхождения Азулбан’нахаара.

Одна только мысль об этом ввергла её в ужас. Но видя армию Первого Единства, её боевой настрой и крепкую, хоть и ложную веру, Илеанира поняла. Выхода нет. Она поведёт оставшихся солдат в последний бой. Будь что будет. Так или иначе, королева не отступит и не сдастся на милость Марданиэлю. Либо победа, либо смерть. Третьего не дано.

***

Эльдора долго не отрывала взгляд от Илеаниры. Королеве гномов превыше всего хотелось отрубить ей голову и насадить на пику или отослать в мешке Азулбан’нахаару, а тело сварить в масле. Но для этого придётся бежать стремглав, чего королева не может себе позволить.

– Эй, ты, – кричала Эльдора. – Да-да, ты, эльфийская потаскуха, спускайся сюда! Обещаю, нам с тобой будет так весело, прям у-у-у-у-ух! АХ-АХ-АХ-АХ-АХА-А-А-А!

– Эльдора! – рявкнул Марданиэль.

– Что «Эльдора»?! Всё равно Кальдрана нет рядом!

– Ты неисправима.

– А то, дружок! О, да мы их рассердили, – Эльдора снова захохотала, когда на горизонте появились новые армады недруга.

– Справимся сами или позовём подмогу? – спросила Нали.

– Зовите Арафанора, – приказал Марданиэль.

***

Молодой генерал Арафанор, возглавивший два сильнейших ордена конной армии: Синего Огня и Ночного Лотоса, – завидев запущенную в небо стрелу, обрадовался, как никогда раньше. Пробил час. Наконец-то он сможет проявить себя, сможет отомстить за павших сородичей. Засвистев, взмахнув двуручным позолоченным молотом, он пришпорил коня и помчался вперёд, дабы истребить вражеские армады, а за ним – девять тысяч лучших всадников Зинара.

Неудержимая лавина неслась с неимоверной яростью, однако, с севера стремительно приближались лельнарские катафрактарии, подпортив план Единства. Однако быстро сообразив, Арафанор, приказав старшему брату Арстану придерживаться изначального маршрута, повёл кавалеристов Ночного Лотоса против противников.

***

Солдаты Арстана врезались в правый фланг эльфов Илеаниры, смели первые ряды и, не сбавляя темпа, продвигались дальше, устилая дорогу изрубленными телами. Начавшаяся двадцать минут назад битва переросла в бойню.

Разлетались искры от ударяющегося друг о друга металла, усиливались крики, возрастало число изувеченных трупов. Свистя, над головами пролетали стрелы. Гнулись копья; под ударами топоров, палиц и секир трескались шлемы, доспехи, щиты. Хрустели кости. Лилась кровь, от её обилия земля становилась алой.

Солдаты Первого Единства повергали врагов в ужас. Из их ран сочилась кровь, но они не складывали оружие, наоборот, продолжали биться дальше, получая новые ранения. Им наносили серьёзные увечья, но они лишь получали удовольствие и требовали ещё и ещё. Их воспламеняли, но они бились, покуда не истлели. Настоящие демоны!

Эльдора сеяла хаос и смерть в рядах изменников. Она смеялась, кружась в смертельном танце. Эльдору и до этого считали, мягко говоря, безумной королевой, лишённой такта, да к тому же стремившуюся к мордобоям да битвам! Однако сейчас, когда надежда была столь хрупка, союзные воины радовались любви Эльдоры к кровопролитию.

Бертиру повезло меньше всех. Его вместе с небольшим отрядом воинов, оттеснив, окружили. Он сражался отчаянно, сражался за свой народ, за Сальтаран. Размахивал топором, прикрывался щитом до тех пор, пока не затрубили рога. Рога его собратьев. Король обернулся: ему навстречу мчались тысячи осёдланных, бронированных буйволов, коих возглавляла Линэ́ра – его единственная дочь.

***

Маршал Райнд, принявший бразды правления над второй тяжёлой конницей, по велению Азулбан’нахаара нанёс удар по вражеской кавалерии, тем самым лишив Марданиэля поддержки. Бойцы маршала, превосходящие числом и умением, рубили людей мечами, протыкали копьями и продвигались дальше, сея хаос и смерть в их рядах.

Рьяно сражающийся Арафанор воодушевлял союзников, выкрикивая: «ЗА САЛЬТАРАН!». Им удавалось держать оборону длительное время, неся незначительные потери, ведь нельзя позволить лиходеям пробраться к Верховному Королю. Но в глубине души он осознавал: нужно отступать, иначе все здесь погибнут бесславной смертью. Он знал, что там, позади, быть может, окажутся ещё солдаты Первого Единства. Лелея сию надежду, генерал отдал приказ к отступлению.

***

Тридцать шесть человек в длинных мантиях с капюшонами заняли ряд холмов, выстроились в шеренгу и застыли, безмолвно наблюдая за отступающим Арафанором. Вовремя подоспели.

– Что ж, господа, – ехидно улыбаясь, Малберт потирал руки, – можете приступать!

Единственные чародеи, сумевшие дожить до сегодняшнего дня, сложив ладони вместе, поднесли их к губам. Быстро шёпотом прочитали заклинание. Перед каждым появились полупрозрачные вращающиеся багряные рунические круги. По мере ускорения чтения заклинаний круги, разрастаясь, соединялись, образуя цельную магическую стену. Когда барьер окончательно сформировался, маги приняли разные позы. Одни, расправив руки и глядя в небо, чуть ли не кричали – усиливали ветер. Вторые садились на колени, прикасались к земле – вздымали её. Третьи же рисовали в воздухе непонятные символы – сгущались тучи, рокотал гром и мелькали витиеватые молнии.

Арафанор, отбивающийся двуручным молотом, лишь завидев Малберта, обрадовался как ребёнок, коему подарили целый сундук сладостей! Воспрянув духом, он развернул своих людей, дабы продолжить сражение. Всё-таки ему не придётся краснеть и душить себя мыслями о поражении!

– Ólealogli! – стоило прогреметь Малберту, как чародеи явили мощь.

Тут же разбушевался ветер: могущественные порывы сметали азулов, вздымали ввысь, некоторых даже разрывали. Падали скакуны, придавливая всадников. Следом чуть покачивающаяся земная твердь затряслась, образовывались пропасти, поглощающие врагов Сальтарана, и поднимались раскалённые подземные шипы, рассекающие надвое тела. Затем небеса начали извергать молнии. Гибли все без исключения. Однако азулы не прекращали наступление. Они упорно шли вперёд, стремясь сокрушить непокорных гордецов, хоть несли значительные потери.

– Вот это я понимаю – моя школа! Мои дети! – хвалил Малберт взятых под опеку детей. – Не далёк тот день, когда вы станете наравне со мной!

Толстяк Нальстрид расплылся в улыбке и засмущался, а жилистый Манрей угрюмо наблюдал за сражением. Малберт искоса посмотрел на него:

– Выглядишь чересчур серьёзным, дружок.

– Господин Малберт, вам не кажется странным поведение врага? Взгляните, они прут и прут, невзирая на то, что помирают. Слишком уж подозрительно.

Похлопав ученика по спине, Малберт, скрестив руки, задумался. Манрей прав. Выглядит картина глупо. Весьма глупо, при этом, учитывая ум, расчётливость и дальновидность Азулбан’нахаара. Нет, здесь явно… – точно!

– Господин Малберт! – воскликнув, Манрей прикрыл учителя своим телом.

– Мастер Малберт! – Нальстрид, обхватив обоих членов семьи, рухнул наземь.

Через мгновенье посыпались стрелы. Маги, глухо вскрикивая, падали один за другим. Барьер растворился, а маршал Райнд осклабился. Уловка сработала. Жертва азулами оправдала цель. Теперь он, маршал Райнд, с превеликой гордостью сообщит Азулбан’нахаару о превосходной победе и поднимется в глазах повелителя.

– Воины мои, ударим…

– Жалкие, ничтожные твари, – рычал Малберт, вставая из-под трупов. – Я… вас… УНИЧТОЖУ! – Глаза и руки чародея полыхали синим пламенем, голос звучал страшнее грохота грома.

Райнд рявкнул, азулы галопом устремились на мага. Однако тот взмахнул рукой: все без исключения взмыли в воздух, застыли. Малберт медленно, улыбаясь безумной улыбкой, сжал ладонь. Азулы взорвались. Разлетелись во все стороны куски мяса, пошёл кровавый дождь, оросивший Малберта.

***

Оттеснённый к подножию холмов, израненный, измотанный Арафанор вместе с небольшим отрядом выживших, потеряв коня, отбивался из последних сил. Увы, маги все до единого мертвы. Он собственными глазами видел, как исчезает Малберт, как исчезают остальные тридцать пять. Больше Арафанор не оглядывался. Да, это последние минуты его жизни, но какой человек, зовущий себя воином, тем более командиром, возжелает умереть, получив удар в спину? Вот и он сражался.

– Asnartarná!

Не то грянул очередной раскат грома, не то ему действительно послышался голос Малберта. Арафанор обернулся и увидел. Увидел окрасившегося в алый цвет Малберта, читающего заклятия, чертя пальцем знаки.

– Твою ж… – командир кавалерии Единства, как и все остальные, опустил оружие, вглядываясь в небеса.

В небесных сводах возникли шипящие исполинские воронки. Голос Малберта возрастал с каждой секундой. Маг, расправив руки, издал протяжный медвежий рык. Из воронок «выползали» молнии: гигантские, конусовидные, пульсирующие, извивающиеся.

– Ágnar sána-a-a-a-a-ar! – Малберт трижды хлопнул. Четыре электрических тяжа низвергнулись. Раздался душераздирающий грохот. Сотряслась земная твердь. Тяжи взрывались, распуская ветви молний, которые поражали азулов. Они, создавая магнитные поля, притягивали азулов и сдавливали их в лепёшку. Азулы, все до единого, были повержены. Поле брани охватил огонь. Так, ценой многих потерь, Первому Единству удалось одержать одну, маленькую победу.

***

Илеанира позволили пустить одну-единственную слезу напоследок. Её воинство терпело поражение. Её братья и сёстры гибли у нее на глазах, проливали кровь тех, кого совсем недавно называли словом «друг», покуда их предводительница держались подальше от поля боя, боясь запачкать руки. Сейчас ничтожеством Илеанира считала лишь саму себя. Она… была не готова. Её вера в Азулбан’нахаара и собственные силы оказалась пустой, неоправданной. Азулбан’нахаар предвидел оный исход событий, но всё же позволил ей повести армаду в бой. Позволил ей уничтожить своё же войско.

– Что ж, – не спеша утирать текущие слёзы, Илеанира дрожащей рукой приставила лезвие меча к своему горлу, – на этом завершается история… моя история…

Увидевшие это солдаты бросились к госпоже, но было уже поздно. Зная, что негде сыскать ни прощения, ни убежища, бывшая эльфийская правительница в отчаянии покончила с собой.

***

Садилось багряное солнце, в последний раз озаряя лучами окроплённую кровью землю. Стихли звуки жестокой битвы; выжившие аккральбрандцы либо сбежали, либо сложили оружие.

Горы трупов устилали холмистые равнины некогда прекрасной долины Тарнанаса. Выжившие оплакивали павших друзей, братьев, сестёр, отцов, сыновей. Слишком много потерь, горечи и плача для одного дня. Некоторые убитые были настолько изуродованы, что их не узнавали.

Лекари, оказывая первую необходимую помощь, кому-то ампутировали конечности, кому-то накладывали бинты, пропитанные целебными мазями. А после, погружая на телеги, увозили. Среди вражеских солдат раненых не нашли. Все мертвы.

Верховный король Сальтарана Марданиэль ходил по полю брани, не выпуская Синхар. В земле торчали колыхающиеся, более никому не нужные стяги, лежали копья, мечи, стрелы, расколотые щиты. Сидели люди и гномы в ожидании лекарей иль смерти… Другие же, прижимая к груди головы умерших близких, проливали слёзы, проклинали Азулбан’нахаара и его прихвостней. Находились и те, что не в силах пережить потерю, убивали самих себя.

Чем дальше ему приходилось продвигаться, тем хуже ему становилось. Вон посреди сложенной горки тел сидел гном, держа обеими руками выпущенные кишки. Он не кричал, не вопил, лишь смирно сидел, напевая песенку. То ли силы иссякли для чего-то другого, то ли потерян смысл.

Неподалёку сидел ещё один, человек. Правая рука оторвана, левая нога раздавлена, глаз выколот, лицо облито кровью. Вот оно! Вот! Истинное письмо войны. Высохшие чернила на пергаменте!

Чем больше приходилось видеть, тем становилось больнее, тем невыносимее казалась возложенная на него народом ноша, тем сильнее грызла совесть и терзали душу мысли. Однако во всём ужасе реальности успокаивало одно: все те, кто сегодня полегли, сражаясь против войск Аккральбранда, войдут завтра в историю Сальтарана настоящими героями, на коих будет равняться подрастающее поколение. Почувствовав, как что-то слабо ухватилось за его ногу, Марданиэль медленно обернулся. Мертвенно-бледный безногий солдат.

– П-победа ваша… государь, – улыбнувшись, он испустил дух.

Марданиэль, сдерживая слезы, сел на колени, перевернул на спину бездыханное тело, провёл по запачканному юношескому лицу рукой, навсегда закрыв синие глаза.

– Эта победа принадлежит тебе, друг мой, – голос предательски дрогнул. – Покойся с миром, и да пребудет твоя душа с предками за одним столом в Чертогах Вечного Покоя. И… прости.

***

Арафанор, чудом переживший конную атаку, бродил среди тел, ища брата. Он тщательно осматривал каждый участок, каждого убитого, звал по имени и, наконец, услышал вожделенный ответ:

– Арафанор! – послышался охрипший слабый голос. – Я здесь.

Арафанор, кинув молот, раскрыв рот и выпучив небесно-голубые глаза, подбежал к старшему брату, чьё положение оставляло желать лучшего. Обломок копья торчал в ребре, левая рука отрублена, доспехи помяты. Мужчина сел на колени, медленно приподнял голову Арстана, еле сдерживая слёзы.

– Лекари! Немедля сюда! Живо! Живо!

На бледном лице генерала мелькнуло подобие улыбки:

– Поздно, Ар, слишком поздно. Моя жизнь угасает, Ар.

– Нет, Арстан, я не позволю!

– Живи так, чтобы я мог гордиться тобой, младший братик, – и он смолк навеки.

***

Перед Малбертом, сидевшим на коленях, обняв остывшие пронзённые десятками стрел тела двух учеников, простиралось выжженное поле. Нет, не учеников. Двух сыновей. Двух маленьких сирот, коих он некогда приютил, полюбил, воспитал, дал образование и научил всему, что знает сам. Двух сыновей, пожертвовавших собственными жизнями, дабы спасти его, жалкого глупца, не сумевшего предугадать манёвр врага. Мысли и чередующиеся в голове имена детей, терзали душу Малберта, не давали покоя, заставляли губить самого себя горем и печалью. Если бы он только мог повернуть время вспять, чтобы спасти учеников, или хотя бы снова побыть рядом, сказать о том, как сильно любит их, и прикрыть собой, позволив пожить ещё немного. К сложению, ничего поменять нельзя. Осталось лишь коротать отпущенный срок, ища прощения у мёртвых.

***

– Должна признать, – Эльдора вытирала клинки, – моя душа истосковалась по такой битве. Вот она, истинная суть войны. Достойный враг! Моё сердце, – запнувшись, королева вскочила. – Да чтоб тебя глисты язвили! Это же, драть его, Азу…Тьфу ты! Хрен это имя выговоришь.

– Ага, – буркнул Марданиэль.

– Эй, прекрасная заморская царевна! Спускайся сюда, – Эльдора подняла оторванную голову Илеаниры, – тебя заждались. Да, дорогуша? – она осклабилась, размахивая трофеем. – Не хочешь составить ей компанию?

Азулбан’нахаар лишь ещё пару секунд молча постояв на том самом месте, где несколько часов назад выстраивались его воины, скрылся.

– Не, ну это просто неуважение к моей высокопоставленной персоне! Взять и повернуться ко мне задницей! Просто перебор!

Глава 4

Утрата

Сгустившиеся сумерки скрыли луну; стояла могильная тишина, которую нарушали шипение факелов и завывание ветра. Возвышались древние каменные статуи старцев перед двумя десятиметровыми холмами-близнецами Рана́с и Ба́риас, расположенными в нескольких лигах от Тарсийского моста, где тэлиары разбили маленькие лагеря, тогда как элитный отряд, возглавляемый Илардисом и Артенией, ожидал на тропе, пролегающей промеж холмов.

– Идут! Идут! – раздались счастливые голоса.

Задремавшая в доспехах Артения тотчас вскочила, приняв боевую стойку:

– Кто идёт? Где идёт?

– Успокойся, дорогая. Марданиэль вернулся.

Из мрака, воцарившегося всюду, выныривали люди и гномы, чьи лица не разделяли восторга соратников.

– Марданиэль, Бертир, Эльдора, слава Небесам, вы выжили!

– Нужно уходить, – сказал Марданиэль, проходя мимо тэлиара.

***

Множество алых штандартов с гербом Гвартаихиров колыхалось на холодном ветру. Шестьдесят тысяч лельнарских воинов и десять тысяч азулов, мутированных лельнаров, превосходивших собратьев ростом, массой и силой, готовились к грядущему бою. Они желали справедливости, желали покарать тех, кто заклеймил Азулбан’нахаара лжецом, нечестивцем и предателем. Самого Азулбан’нахаара, невзирая на дурное настроение, сие радовало. Он знал всех воинов поимённо и знал, что на каждого из них можно положиться. Ибо трусов и слабаков отсеяли, как шелуху. Самые преданные, самые выносливые, самые лучшие сейчас были здесь, в этом огромном лагере, точа клинки.

С этими мыслями правитель Аккральбранда вошёл в шатёр. Увидев раздвинувшийся полог, генералы Осрн и Астагра вскочили и отсалютовали государю.

– Выдвигаемся немедля, – сказал Азулбан’нахаар. – Я лично поведу армию.

– Господин, вам нужно…

– Мне нужно делать, то, что необходимо, Астагра! Маршал мёртв, Илеанира мертва.

Генерал не ответил.

– Поэтому, господа, мы трое – опора Аккральбранда – должны отомстить за них. Отомстить за всех павших во имя высшей цели. Я более не могу рисковать, как и вы. Теперь же, – он расправил руки, – несите моё обмундирование.

Генералы принесли тяжёлые доспехи: надели нагрудник, латные перчатки, закрепили алый плащ с вышитым золотой нитью гербом рода, наплечники и наколенники, сделанные в форме рогатого лошадиного черепа без нижней челюсти, и стальной пояс в виде разинутой клыкастой пасти; возложили на голову украшенный посередине гладким круглым рубином золотой венец с одним-единственным длинным зубцом. А напоследок преподнесли полуторный меч, покоящийся в ножнах. Азулбан’нахаар обнажил его:

– Англуа́рд. Мой старый верный друг, прозванный мертвецами Тёмным Пожирателем. Сегодня ты вдоволь полакомишься свежей плотью! Что ж, господа, пробил час!

***

Короли лесных и высших эльфов Картанатрий и Кальдран наблюдали за происходящим через окуляры. Картанатрий, восседавший на лосе, вздыхал и покачивал головой.

– Прихвостней Азулбан’нахаара много. Если бы Марданиэль разрешил… – рыжеволосый запнулся. Его перебил леденящий душу волчий вой, а следом рык, от которого тело непроизвольно задрожало.

– Ваше величество Картанатрий!

– Говори!

– К нам надвигаются орды вампиров с севера и оборотней с юга! Наши войска готовы дать бой!

Оба короля, переглянувшись, кивнули.

– Éli ekéin nasíf, Картанатрий!

– Nasi furí hiénna, Кальдран!

И разошлись величавые владыки эльфийских народов, дабы сокрушить прихвостней Азулбан’нахаара. Картанатрий, спеша в авангард, трубил в рог, воодушевляя собратьев к сече.

Когда армии схлестнулись, забрезжил свет. Багряные лучи озарили земли, даровав Первому Единству надежду. Картанатрий мчался впереди кавалерии, поигрывая клинком, навстречу оборотням – очередным «творениям» Азулбан’нахаара. Люди, на которых он ставил опыты! Впрочем, вампиры – тоже его рук дело.

Зажглись сигналы, эльфы расщедрились стрелами: они накладывали сразу по три! Оборотни, летящие со скоростью ветра, разинув пасти, замертво падали. Об трупы спотыкались те, что шли следом, но Картанатрий уже добрался и до них. Блеснула сталь, отлетела голова волка, разбрызгивая кровью. Однако исчадья мрака наступали и наступали, обрушивая на эльфов звериную мощь. Взмахами когтистых лап твари пробивали крепкие доспехи, выпуская кишки и остальные внутренности. Прыгали то на одного эльфа, то на второго, впиваясь жёлтыми клыками и перегрызая шеи.

***

Человекоподобные летучие мыши, некогда являвшиеся людьми, были покрыты чёрной шерстью, имели жилистые когтистые лапища, козлиные ноги и алые очи. Они вторили каждому движению Эхина́ра – вожака-альбиноса, на котором была красная шаль, украшенная золотыми побрякушками. Тёмная крылатая туча взяла бо́льшую высоту, выстроилась клином и устремилась вниз.

Эльфы под руководством Кальдрана геройствовать, как в случае Картанатрия, не решились. Прикрывшись крепкими щитами, выставили копья, пики, мечи. Лучники тщательно прицелились. Кальдран, державший меч обеими руками, стиснул зубы, сдерживая желание рвануть с диким криком да рубить исчадий тьмы.

Мутанты ускорились. Эхинар, чьи глаза вспыхивали ярким огнём, точа когти, обнажил тонкие ровные белоснежные клыки.

– Стрелы наводи!

– Оружие наизготовку!

– Копейщики!

– Пикинеры!

Вампиры входили в дрейфующий полет: ударив в одну точку, забрав пару десятков жизней, взлетали и повторяли действия. Эльфы протыкали вампиров копьями, отрубали конечности взмахами мечей, сражали звонкими стрелами. Мускулистые туши падали.