Текст книги "В плену твоих желаний"
Автор книги: Сабрина Джеффрис
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 20 страниц)
– Так оно и есть. – Ее романтический герой напряженно улыбнулся. – Он мой дальний родственник.
– Держу пари, не очень дальний, потому что вы так похожи на него, словно вы его сын. – Тетушка Мэгги окинула собеседника критическим взглядом. – Ведь у него и в самом деле был сын. Ты не помнишь его, Венеция? Я знаю, тебе было всего восемь, но…
– Я никогда не забуду Лахлана Росса!
Так вот в чем дело! Вот кого напомнил ей незнакомец! Мальчишку, который прозвал ее Принцессой Гордячкой.
Она часто думала о нем все эти годы. Последний раз она видела наследника баронета, когда ему было шестнадцать. Как все юноши в этом возрасте, он был бунтарем, протестующим против всех и вся, и ему совсем не хотелось обращать внимание на какую-то там девчонку. Поэтому она, пряча свою гордость, притворялась, что он ее совсем не волнует, и отпускала всякие язвительные замечания по поводу его небрежной одежды и деревенских манер.
Но тайно она боготворила его. Она обожала его высокое стройное тело и густые длинные волосы цвета жженого сахара, восхищалась его диким нравом. Хотя из-за этого нрава он скорее всего и был убит.
– Он тоже умер, тетя Мэгги. Об этом писали газеты. Его убил ужасный Шотландский Мститель.
И тут тетушка горестно запричитала:
– Какая жалость, умереть таким молодым! Полагаю, сэр, вы слышали….
– Да, – ответил он. – Ну, так как вам, леди, понравился Эдин…
– Не знаю, о чем только мальчик думал, связываясь с этим Шотландским Мстителем, – продолжала тетушка. – Тело преступника так и не нашли?
Их собеседник криво улыбнулся, показывая, что не желает обсуждать с дамами столь неприятную тему.
– Полагаю, после схватки течением его тело вынесло в море. Сомневаюсь, что когда-нибудь его удастся найти. – Он оглядел танцевальный зал. – Прошу прощения, мадам, но я надеялся потанцевать с вашей племянницей…
– О! – воскликнула тетушка. – А я-то разболталась, как старая дура! – Она внимательно оглядела собеседника и, видимо, осталась довольна, потому что сказала: – Думаю, все будет в порядке, но надеюсь, что позже, без масок, вас представят, как полагается.
– Конечно.
Он предложил Венеции руку, и в его глазах снова вспыхнул огонь.
– Окажите мне честь…
Странная дрожь охватила ее, когда она коснулась его руки.
– С удовольствием.
– Желаю повеселиться, – взмахнув им вслед рукой, сказала тетушка.
Когда они отошли на такое расстояние, что тетушка Мэгги уже не могла их услышать, он сказал:
– Должен предупредить вас, что очень давно не танцевал. Боюсь, что танцор из меня никудышный.
Венеция взглянула на него с удивлением:
– Тогда зачем же вы меня пригласили?
– Потому что мне нравятся всякого рода испытания, красавица. – Он опалил ее потемневшим взглядом, который пронзил ее, словно звук волынки. – И я думаю, что знакомство с вами из того же ряда. Это для меня, безусловно, испытание, и я готов к нему.
После такого интригующего замечания он ввел ее в круг танцующих.
Глава 2
Дорогая Шарлотта!
Не беспокойтесь о леди Венеции. Власти уверены, что Шотландский Мститель погиб. Богатые друзья лорда Дунканнона побывали в Шотландии месяц назад и не обнаружили никаких следов его пребывания там. Так что ваша подопечная будет в Шотландии в полной безопасности.
Ваш кузен и друг Майкл.
Сэр Лахлан Росс хотел бы дать девушке более вразумительный ответ, но не мог же он признаться, что на самом деле повел ее танцевать, чтобы прекратить тот дурацкий разговор. К несчастью, теперь ему предстояло выстрадать и выдержать продолжительный танец.
Грянула музыка, и он заставил себя двигаться, несмотря на болезненные ощущения в еще не заживших ребрах и сильнейшую боль в сломанном бедре. Хотя движения и причиняли ему страдания, но все равно это было лучше, чем выслушивать разглагольствования леди Керр о его семье. Ведь любым неосторожным словом он мог разоблачить себя. И как только удалось виконтессе уловить его сходство с отцом? И как Венеция заметила это? Он специально надел парик и маску, черт бы их взял! Не говоря уже о том, что одна и другая не видели его много лет.
Никто не должен узнать его, иначе все закончится, еще не начавшись. Его мать и люди их клана хорошо потрудились, чтобы скрыть, что он выжил, устроив ему фальшивые похороны. Он не мог позволить себе разрушить всего, восстав из пепла ради того, чтобы станцевать рил с леди Венецией Кемпбелл.
До чего же она хороша, леди Венеция Кемпбелл! Помоги ему Бог, ведь он этого никак не ожидал.
Когда они виделись последний раз, он был неуклюжим долговязым парнем, а она белолицей избалованной девчонкой. Наряженная в атлас и кружева, она всегда задирала нос, высокомерно осуждая его за то, что он ведет себя не так, как подобает «будущему лэрду клана Россов». Он мстил ей, всем своим видом стараясь показать, что ему до нее нет никакого дела.
Но теперь, черт возьми, он уже не мог не обратить на нее внимания. Даже в образе крестьянки она своей чувственной красотой могла бы соблазнить и святого. А у такого грешника, как он, кровь закипала в жилах, когда на ее губах вспыхивала соблазнительная улыбка. Или когда она увлеченно танцевала рил, кружась, подпевая и…
Господь всемогущий, да он ударился в поэзию! Видно, слишком давно у него не было женщины. Нельзя сказать, что ему когда-нибудь приходилось делить постель с такой красивой девушкой. Его уделом в основном были следовавшие за полком женщины или продажные девки. И это, судя по всему, будет продолжаться до тех пор, пока он не обзаведется женой.
Но сначала ему необходимо уладить дела с Дунканноном.
Танцуя, он неудачно ступил на больную ногу, и острая боль пронзила его от колена до бедра. Он заметил, что Венеция пристально наблюдает за ним, пытаясь понять, почему он так скован в движениях.
Господи, да она не только красива, но еще и дьявольски умна. Причем у нее проницательный ум и очень внимательный испытующий взгляд. Она даже предположила, что он служит в гвардейском полку! Чудо, что ей не удалось сразу разоблачить его заговор.
Лахлан очень надеялся, что его приход на бал-маскарад не будет ошибкой. Но его замысел не сможет увенчаться успехом, если Венеция в его присутствии не будет чувствовать себя непринужденно.
Его план был очень прост: явиться на бал вечером и подружиться с повзрослевшей Принцессой Гордячкой, превратившейся, как он полагал, в пустоголовую надменную куклу. Он считал, что, возбудив ее интерес к себе, он скорее справится с ее похищением, намеченным на следующий день. Но мало того, она оказалась совсем не пустоголовой и не надменной. Единственное, что ему удалось пробудить в ней, так это воспоминания о себе самом. Да жгучее любопытство в придачу.
И какого дьявола она оказалась такой красавицей? В свете свечей ее волосы сияют как черный шелк, а нежные губы изогнуты, словно маленький лук, искушая мужчину и вызывая желание пробежаться по их контуру кончиком языка…
Он выругался про себя, сбился с ритма, затем чуть не потерял равновесие, подвернув больную ногу. Весьма своевременное, хотя и болезненное напоминание о том, зачем он здесь.
Девушка не имела никакого отношения к войне Росса с ее отцом. Она для Лахлана была всего лишь средством достижения цели. Ему нельзя забывать об этом. Потому что завтра, когда он сбросит маску, она набросится на него, как загнанная в угол дикая кошка. Между ним и семьей Дунканнона не может быть и речи о примирении.
К счастью, танец вскоре закончился, и ему не пришлось выставлять себя дураком. Когда они покидали площадку, он поискал взглядом ее тетушку. Ах! Она стояла рядом с полковником Ситоном. Хорошо бы он подольше за ней поухаживал.
Лахлан замедлил шаг.
– Вы из Эдинбурга? – спросил он.
– Из Лондона, но когда-то я жила в Шотландии.
– Почему же уехали?
Интересно, много ли правды сообщил ей отец.
– Моя мама умерла, и отец не мог оставаться в Шотландии без нее.
Значит, Дунканнон ничего не сказал ей о проклятом деле. Это его не удивило. Негодяй слишком хитер, чтобы позволить единственной дочери узнать, что он пренебрег своими обязательствами.
– Значит, сейчас отец не приехал с вами в Шотландию? – задумчиво спросил он, хотя прекрасно знал ответ.
– Нет. Он поклялся, что никогда сюда не вернется, и не хочет нарушать клятву даже ради такого случая. Мне пришлось нелегко, я с трудом уговорила его отпустить меня. Вот почему я должна возвратиться в Англию, как только закончится визит короля. – Со вздохом она рукой обвела танцевальный зал: – Здесь впервые за эту поездку я почувствовала себя в настоящей Шотландии.
– В настоящей Шотландии? – Лахлан не смог удержаться и насмешливо хмыкнул. – Это такая же настоящая Шотландия, как я настоящий принц Чарли. Вальтер Скотт придумал эту дурацкую нелепость, представление для королевского визита – с шотландцами в национальных костюмах и изгнанием из Эдинбурга половины горцев – на всякий случай, из-за их буйного нрава.
Он оглядел танцевальный зал, и его сердце сжалось от тоски. Вид лэрдов, наряженных в килты и беззаботно отплясывающих под звуки волынки, вызывал у него приступ тошноты. Народ толпами бежал в Америку, чтобы спастись от голодной смерти, а вожди кланов не нашли ничего лучшего, чем танцевать. Когда он заговорил, слова его были пронизаны горечью.
– Боже упаси напугать английского короля видом оружия. Или встревожить лондонских шотландцев, желающих всего лишь развлечься, окунувшись в атмосферу древней страны.
Венеция рассердилась.
– Послушайте, сэр, вы ничего не знаете о «лондонских шотландцах». Будь моя воля, я бы прямо сейчас осталась жить в горах Шотландии. – В ее голосе зазвучали язвительные нотки. – Но в то время как вы, мужчины, можете делать все, что вам заблагорассудится, женщинам даже нельзя просто поехать туда, куда им хочется. Во всяком случае, пока они не замужем.
– Конечно, все так.
Силы небесные, он совершенно не умеет добиваться расположения благородных леди.
– Простите меня за неуместное высказывание. Иногда моя любовь к родному краю подавляет здравый смысл.
Слава Богу, девушка приняла его извинения, но тут же все испортила, снова переведя разговор на него.
– Значит, вы из Шотландского нагорья?
Проклятие! Но поскольку она уже предположила это…
– Да. Рожден и вскормлен в шотландских горах. – Он поспешил сменить тему, пока она не спросила, в каком именно месте. – Посмотрите, как ваша тетушка спорит с полковником Ситоном.
Венеция проследила за его взглядом:
– Я должна ее спасти. Она говорит, что недолюбливает его.
– И вы ей верите?
– Думаю, проблема в том, что он ей слишком нравится.
Прекрасно. Это все упрощает.
– Тогда следует дать им время выяснить, что к чему.
О том, чтобы станцевать еще один танец, не могло быть и речи. Он еле продержался в первый раз.
– Если хотите, я могу показать вам, как убирают помещение для бала пэров, намеченного на четверг. – Он жестом указал на занавес с потолка до пола неподалеку от них. – За ним скрывается дверь, ведущая в другой бальный зал, который не использовали сегодня. Хотите взглянуть?
Хорошо воспитанная девушка должна твердо знать, что не следует идти с ним, но по ее сомнениям он понял, что ей этого очень хочется. Если она пойдет, завтра его ждет удача.
Может быть, стоит ее немного «подтолкнуть»?
– Я пойму, если правила приличия помешают вам откликнуться на мое предложение. Такая благовоспитанная леди…
– Вовсе нет, – ответила она, слегка задохнувшись после короткой заминки, отчего у него бешено забилось сердце. Девушка протянула ему руку: – Ведите меня, доблестный рыцарь.
Минуту спустя они уже оказались в соседнем зале, наблюдая, как слуги драпируют тартаном канделябры и размещают обитые златотканым дамастом диваны на невысоком помосте, сооруженном вдоль всех стен зала, чтобы тучный король имел возможность отдохнуть между танцами.
– Какое великолепное зрелище! – Зеленые глаза девушки сверкали в прорезях маски. – Как любезно с вашей стороны. Спасибо, что привели меня сюда и позволили мне увидеть все это.
Она одарила его ослепительной улыбкой, способной осветить пустую хижину фермера, и он с силой втянул в себя воздух, отчего почувствовал болезненную пульсацию в ребрах.
– Безмерно рад, что этот бальный зал успешно выдержал вашу проверку, – ответил он, превозмогая боль.
Его сухой отрывистый тон мгновенно погасил ее радостную улыбку.
– Не могу дождаться, я так хочу увидеть все это при полном освещении в пятницу. – Венеция принялась играть веером. – Полагаю, в пятницу вы будете на балу?
– Нет, – ответил он резко. «Впрочем, как и ты, дорогуша».
Симпатия в ее голосе заставила его пожалеть о допущенной грубости. Теперь она считает, что он недостаточно высокого происхождения, чтобы быть приглашенным, потому что только пэры и особы, имеющие титулованных родственников, удостоились приглашения. Как главу клана, его бы тоже пригласили, если бы он был в числе живых, а не мертвых.
Его уязвленная гордость взяла верх.
– Я должен вернуться на север.
– Куда именно? – спросила она, насторожившись.
– Вы не знаете тех мест.
Необходимо срочно отвлечь ее от этой опасной темы! Глаза его скользнули к сводчатому проходу.
– Посмотрите, они заменили арочные окна на двери, чтобы гости могли выходить во внутренний двор. Не желаете взглянуть, что там соорудили?
В глазах ее вспыхнул огонь.
– Это было бы восхитительно, благодарю вас.
Его сердце опять лихорадочно забилось. «Спокойно, парень, держи себя в узде. Нельзя ее спугнуть».
Стараясь не реагировать на тепло ее ладони в своей руке, Лахлан вывел девушку в темноту внутреннего двора, где разрисованные деревянные столбы поддерживали шатер из розового и белого муслина. Скользнув внутрь, они очутились в небольшом уединенном пространстве.
– У владельца театра имеется целый комплект декораций, на которых изображены пейзажи Шотландского нагорья. – Лахлан указал на одну из стен. – По мере необходимости они могут менять их.
Он поймал ее изучающий взгляд на своем лице.
– Похоже, вы много знаете о предстоящей церемонии. Вы друг владельца театра?
– Я знаю достаточно людей в Эдинбурге, – уклончиво ответил он.
– Полагаю, у вас много друзей в армии, – с лукавой усмешкой сказала она.
Он напрягся.
– Я уже говорил, что никогда не служил в армии.
– Чепуха! – Она уперлась кулаками в бока. – Готова поклясться, что ваш костюм переделан из офицерской формы гвардейского полка.
Черт бы побрал эту девчонку!
– Я позаимствовал ее у своего друга-военного.
– Понятно. – Она насмешливо фыркнула. – Именно поэтому она сидит на вас как влитая. А военную выправку вы тоже позаимствовали у друга? И вашу склонность приправлять свою речь упоминаниями о схватках и проверках?
Вот дьявольщина! Он даже не представлял, до какой степени выдал себя. Нужно срочно переходить в наступление, пока она не вычислила, кто он такой.
– Я понимаю, почему вам так хочется произвести меня в офицеры. – Он подошел к ней поближе. – Вы не можете превратить меня в пэра, а только офицер или лорд может составить компанию леди из благородной семьи.
Она гордо вздернула подбородок:
– А кто вам сказал, что я высокого происхождения? Из того, что вам известно, я вполне могу оказаться модисткой.
– Как скажете, – с легкой усмешкой заговорил он, передразнивая ее. – Именно поэтому вы держитесь как королева и собираете баллады? Конечно, обычное дело для модисток.
Венеция рассмеялась:
– Вы поймали меня, сэр. Я не модистка. Но ведь я могла бы оказаться благовоспитанной дамой со скромными средствами и недалекими перспективами.
– По этой причине вас и пригласили на бал пэров? – Он улыбнулся. – Ну, полно. Почему бы просто не признать, что вы леди из высшего общества?
– Не раньше, чем вы признаетесь, что служили в армии, – упрямо сказала она. Затем, затаив дыхание, выпалила: – Вот почему вы напоминаете мне Лахлана Росса! Он уехал, чтобы тоже вступить на службу в полк. Я всегда представляла его себе в форме…
Тут он поцеловал ее. На миг слегка коснулся губами ее губ, чтобы просто заткнуть ей рот. Что еще ему оставалось делать? Ему было необходимо как-то отвлечь ее.
Когда он отстранился, ее дыхание участилось.
– Я… я… Что это вы… делаете, сэр?
– Проверяю, верно ли, что вы леди из высшего общества. – Он обнял ее за талию и притянул к себе. – Потому что благородная леди никогда не позволила бы мне… кое-какие вольности.
– Откуда вам знать, что может себе позволить леди? – Ее язвительный тон возбуждал его. – Некоторые из них становятся безрассудными, когда попадают в руки опытного воина…
Он снова поцеловал ее, на этот раз по-настоящему, крепко прижавшись ртом к ее губам, упиваясь ее горячим дыханием, наслаждаясь тем, как трепещет ее тело, тесно прильнувшее к нему.
Лахлану весь вечер ужасно хотелось это сделать. Не потому, что она была дочерью Дунканнона, и не потому, что в ее руках был ключ к будущему его клана, и даже не потому, что она выросла такой красавицей.
А потому, что она оделась Флорой Макдоналд, хотя это означало, что ее платье гораздо проще и беднее, чем у других дам. Потому что она – подумать только! – собирала шотландские баллады. И еще потому, что она имела дерзость намекнуть на то, что у джентльменов под килтом ничего нет – попросту голый зад. Перед такой женщиной невозможно было устоять.
Особенно если помнить о том, что однажды она узнает, что он ее враг, и тогда будет смотреть на него с гневом и ненавистью. Так что перед тем, как это случится, ему просто необходимо прикоснуться к ней… ощутить ее вкус… Понять, как далеко он сумеет зайти, соблазняя ее.
Даже если впоследствии это заставит его страдать.
Глава 3
Дорогой кузен, уверена, что вы совершенно правы насчет того, что леди Венеция в безопасности. Леди Керр очень ответственная дама, так что я, по-видимому, напрасно тревожусь. Надеюсь, что ваши заверения помогут мне обрести покой.
Ваш благодарный друг Шарлотта.
За время пребывания на ярмарке невест Венеции случалось целоваться. Но ничего похожего она не испытывала никогда.
Силы небесные, так вот, значит, что имела в виду мама, говоря о «пробуждении чувств». Шквал ощущений обрушился на нее со всех сторон… Легкое трение шершавой от щетины щеки о се кожу… Пьянящий запах вереска… Удивительно мягкие и нежные губы, обжигающие, исследующие, ненасытные, заставляющие ее почувствовать, что она может умереть, если он не остановится…
Но он остановился, и ей на самом деле захотелось умереть.
– Ах, до чего же приятно, – прошептал он возле ее губ, пробудив в ней неистовое желание – чувство, никогда прежде ею не испытанное.
Вероятно, поэтому, когда он снова завладел ее губами, она позволила ему делать немыслимое. Позволила его языку захватить ее рот, подобно разбойнику из баллады, охотившемуся за золотом. И – ох! – до чего же это было восхитительно! Гораздо лучше того, что описывали ее замужние подруги. Еще ни один мужчина не осмеливался вести себя с ней так свободно и раскованно. А если бы осмелился, она живо поставила бы его на место.
Но с этим мужчиной все было иначе, и ей хотелось продолжать и продолжать… Эти дерзкие вторжения его языка, шелковые прикосновения, вынуждающие ее сердце бешено колотиться. Она ощущала опьяняющий вкус шампанского на его губах, ей казалось, будто она пьет с ним вино из одного бокала, и теперь ее голова кружилась от неумеренных возлияний. О, какое восхитительное безумие!
Где-то в дальнем уголке ее сознания робко прошелестели предостережения миссис Харрис: никогда не целуйтесь с незнакомыми мужчинами; остерегайтесь охотников за приданым; никогда не теряйте головы в темноте. Она проигнорировала все, посчитав, что маска надежно защищает ее.
Ей хотелось чувствовать себя героиней баллады, незаметно ускользнувшей, чтобы встретиться со своим возлюбленным, дать волю чувствам, которые так долго таились в ее груди, что она уже изнемогала от желания выплеснуть их наружу. Поэтому она позволяла его языку проникать все глубже, сплетаться с ее языком, и так снова и снова.
Потом он начал гладить ее, скользя по ее телу руками вверх и вниз, причем как-то уж очень по-собственнически. Какое захватывающее чувство! Но это так опасно! О, потом она наверняка пожалеет об этом, но сейчас…
Колени у нее подогнулись, поэтому она обвила руками его шею и изогнулась, теснее прильнув к нему – исключительно для того, чтобы не упасть. Вот и все. Правда, только для этого.
Но он-то отлично понимал, что к чему.
– Поостерегись, дорогая, а то вынудишь меня действовать совсем безрассудно.
Еще более безрассудно? Ей очень хотелось понять, что бы это могло означать. Хотелось точно знать, чего она до сих пор была лишена.
«Распутница!» – сердито подумала она, крепче сжимая руки, обвивавшие его шею, и прошептала:
– Я думала, офицеры слишком дисциплинированны, чтобы действовать безрассудно.
Он покрыл жаркими поцелуями ее лицо и двинулся дальше, вниз по ее шее.
– Все пытаетесь вычислить, кто я такой, верно? – Он коснулся языком впадинки между ключицами. – Никак не можете успокоиться.
Пусть даже не надеется.
– Я скажу вам, кто я, если вы скажете, кто вы такой.
– Я и так уже знаю о вас больше, чем вы сами.
– Неужели? – Девушка резко отстранилась. Значит, она и вправду встречала его прежде! Она твердо знает, что не ошиблась!
– Да. – Глаза его блеснули в прорезях маски. – Вы практичная молодая особа, которую никогда не целовали достаточно умело или настолько часто, чтобы удержать от попыток искать неприятности на свою голову. Вот кто вы такая.
Его явное намерение уйти от ответа заставило ее вспылить.
– Я совсем не то имела в виду, и вы это отлично знаете. Вы просто наглый самодовольный хлыщ.
Она резко развернулась, но он ухватил ее за талию и со смехом притянул к себе, прижав к крепкому, мускулистому телу.
– Мне казалось, вы решили, что я был военным, миледи.
– Большинство военных – наглые хлыщи, – надменно произнесла она, стараясь не замечать, как жар его тела передается ее спине. – И вы продолжаете думать, что имеете дело с леди из высшего общества, хотя я не подтвердила и не опровергла это предположение.
Он усмехнулся прямо над ее ухом.
– Да неужели? Гордый уход в порыве гнева – именно так поступают знатные леди, когда не могут добиться своего.
Он считает ее избалованной аристократкой! Венеция разозлилась.
– Не думайте, что узнали, кто я такая, только потому, что я позволила вам меня целовать.
Чуткая мужская рука ласкала ее шею, а губы щекотали ухо, согревая его дыханием.
– Я знаю достаточно много о вас. Вам нравится испытывать судьбу. – Он повернул ее лицом к себе. – Мне тоже.
На этот раз он поцеловал ее с яростной страстью, и она ответила ему тем же. Господи, что с ней случилось? Какой-то неизвестный горец набросился на нее с поцелуями, и она с готовностью отвечает ему, словно портовая шлюха. Ей необходимо вернуться в зал. Нельзя позволять повесе делать с ней все, что вздумается.
Но ей очень хотелось, чтобы он продолжал. Этот волшебный муслиновый шатер так отличался от реального мира, что, казалось, один раз можно себе это позволить. Один-единственный раз дать себе волю. И на краткий миг разрешить ему владеть ее ртом.
– Леди Венеция? – послышался пронзительный голос со стороны зала. – Вы там?
Она охнула и отскочила от горца. Господи, помилуй! Кто-то обнаружил их. Может быть, лучше хранить молчание? Но вряд ли это спасет. Она задыхалась, судорожно хватая ртом воздух, а сердце гулко стучало в груди, подобно литаврам.
Девушка все еще колебалась, когда Красавчик принц Чарли отступил и опустил руки. И вовремя, надо сказать, потому что человек, окликнувший ее, откинул муслиновую завесу и заглянул внутрь. Затем он поднял вверх свечу, и его лицо осветилось.
О, все не так страшно, это полковник Ситон. По крайней мере он не видел, как они обнимались.
Полковник сердито взглянул на ее спутника, затем строго посмотрел на нее:
– Леди Керр повсюду вас ищет.
– Красавчик принц Чарли показывал мне, как украшают зал к предстоящему балу пэров, – поспешно ответила она.
– Вам лучше вернуться к тетушке, – сказал полковник Ситрн приказным тоном, несколько обескуражившим ее. – Мне нужно сказать парочку слов этому джентльмену.
О Господи, она не собиралась доставлять неприятности своему горцу.
– Он ничего плохого не сделал. Все было совершенно невинно, не правда ли, сэр? – Она умоляюще взглянула на горца, и это оказалось ошибкой, потому что от его пристального взгляда у нее подкосились ноги.
– Да, совершенно невинно. – Но в его устах «невинно» прозвучало скорее как «непристойно».
Силы небесные, теперь он повел себя странно.
– Идите, миледи, – распорядился полковник. – Я не хочу, чтобы ваша тетушка волновалась.
– Хорошо. – Она улыбнулась горцу: – Благодарю вас за танец, сэр.
– Мне это доставило удовольствие. – Он понизил голос. – Огромное удовольствие.
И под аккомпанемент этих восхитительных слов, произнесенных с сильным гэльским акцентом, музыкой звучавших в ее ушах, она направилась в зал.
Лахлан молча наблюдал, как она скрылась за аркой. Кровь бешено пульсировала в жилах, а мужская плоть затвердела и отяжелела под килтом. Видно, он совсем утратил разум, когда начал так целовать девушку. Но видит Бог, она умела заставить мужчину желать ее…
Он грубо обругал себя вполголоса.
– Полностью с тобой согласен. – Ситон оглянулся, чтобы удостовериться, что Венеция не может их слышать. – Разве это умно с твоей стороны?
– Можешь не беспокоиться. Я свое дело знаю.
Слава Богу, что он не видел, как они целовались, а то бы понял, что Лахлан лжет. Последний поцелуй едва не лишил его самообладания. Ни одна женщина не действовала на него так, даже его прежняя невеста Полли, которая бросила его ради богатого мужчины.
– От твоих выходок у меня скоро случится разрыв сердца, – сказал Ситон. – Когда ты исчез из зала с дочерью Дунканнона и так долго отсутствовал, я подумал, что ты решил ее похитить уже сегодня.
– Когда в соседнем зале с полдюжины членов городского совета, а город набит военными и констеблями? – Лахлан насмешливо хмыкнул. – Не сходи с ума, дружище. Я благополучно проделаю это в полумиле от города. Завтра военные отправятся в Портобелло готовиться к параду. Вот тогда-то мы и примемся за дело.
Ситон вздохнул:
– Я не могу не рассуждать как офицер: бей, пока враг рядом. Я забыл, что Мстителю следует соблюдать осторожность…
– Придержи язык, – прошипел Лахлан. – Мститель мертв, ты помнишь? И он должен остаться мертвым для всех, кроме Дунканнона и его семьи.
– Кстати, о его семье. Чего ты хотел добиться, встревожив тетку девчонки? – спросил Ситон. – Ты заставил леди Керр насторожиться.
– И дал возможность тебе разыграть перед ней героя. Так что, когда ее племянница исчезнет, дама будет прислушиваться к твоим советам. – Лахлан направился к выходу из муслинового шатра. – В любом случае я облегчил твое положение на завтра.
Он хотел пройти мимо Ситона, но тот схватил его за руку.
– Надеюсь, что ты прав. Один неверный шаг, и нас обоих вздернут на виселице.
Лахлан мрачно посмотрел на него:
– Если у тебя появились сомнения, так и скажи. Повторяю тебе, ты не обязан в этом участвовать.
– Нет у меня никаких сомнений. – Ситон гордо выпрямился, как подобает старому солдату. – В отличие от Дунканнона я держу свои обещания.
– Ты отплатил мне уже в тысячу раз больше…
– За то, что ты помешал проклятому ублюдку перерезать мне глотку в Эйвиморе? Разве за это можно когда-нибудь расплатиться?
– Если завтра ты сделаешь все, что обещал, мы с тобой будем в расчете. – Лахлан заглянул в бальный зал. – У тебя все готово? Никто не сможет связать тебя со мной?
– Не беспокойся. – Ситон важно выпятил грудь. – Об этом я позаботился. Давно пора понять, что ты можешь мне доверять…
– Я доверяю тебе, клянусь. Но одно дело выпытывать у своей дочери, когда друзья Дунканнона собираются отправиться в Шотландию, чтобы потом передать эти сведения мне, и совсем другое – помогать в похищении девушки. Ради блага дочери нельзя допустить, чтобы открылась твоя связь с Шотландским Мстителем.
– Не волнуйся за меня и Люси, – проворчал Ситон. – Лучше побеспокойся о себе. Как только Дунканнон поймет, что ты не умер, немедленно кинется к властям.
– И поставит под угрозу жизнь своей дочери? Он ни за что этого не сделает. Кроме того, он знает, что сам виноват, поэтому никогда не обращался к властям прежде. Он хотел справиться самостоятельно и послал наемников убить меня. Но теперь я заставлю его признаться в своих преступлениях.
– Я по-прежнему считаю, что тебе следует выступить в прессе с заявлением…
– Чтобы он мог все отрицать? Ты же знаешь, у меня нет доказательств. Он должен во всем признаться перед свидетелями, чтобы я мог вернуть себе то, что принадлежит мне и моему клану. Не важно, что придется для этого сделать.
Но Ситону совсем не обязательно знать, как далеко он способен зайти, чтобы добиться своего.
– Если ты решишь, что это слишком рискованно, я не стану тебя винить. Я смогу обойтись и без тебя.
– Я не собираюсь отступать. – Ситон похлопал друга по плечу. – Только пришли мне немного того превосходного виски, который готовят у тебя в клане, и я буду полностью удовлетворен. – Он направился во внутренний двор. – Ну, мне пора вернуться к гостям, пока они не отправились меня искать. А тебе самое время скрыться.
– Что ты собираешься сказать леди Керр и леди Венеции о моем исчезновении до того, как все снимут маски? – спросил Лахлан.
– Скажу, что выгнал тебя за то, что ты проник сюда без приглашения.
Лахлан насмешливо хмыкнул:
– Ты думаешь, что сумеешь убедить их в этом? Ты не слишком хороший актер, знаешь ли.
– Я ведь убедил леди Керр, что безумно ее хочу, разве не так?
– Только потому, что ты и вправду ее хочешь, – сухо возразил Лахлан. – Насколько я заметил, твои ухаживания раздражают леди. Тебе следует действовать поделикатнее, если хочешь, чтобы она стала ручной.
– Я не хочу, чтобы она стала ручной, я хочу… – Он осекся и сердито посмотрел на Лахлана. – Да ладно, хватит болтать чепуху, хитрец ты этакий. Не стоит так волноваться насчет меня и леди Керр. Лучше побеспокойся насчет себя и малышки.
– Что ты имеешь в виду?
– Она хороша, как картинка, эта дочка Дунканнона. – Ситон устремил на Лахлана проницательный «офицерский» взгляд: – Что вы там делали вдвоем в темноте?
– Ничего такого, о чем тебе нужно беспокоиться, – солгал Лахлан.
И чего он, конечно же, не должен допускать впредь. Потому что поцелуи с Венецией могут легко превратиться в опасную привычку. А в его жизни и без того опасностей хоть отбавляй.
