Текст книги "Ребенок джунглей: Реальные события"
Автор книги: Сабина Кюглер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)
Где все начиналось
Судьба моей матери Дорис была решена, когда она в двенадцатилетнем возрасте прослушала доклад одного из приятелей Альберта Швайцера, известного врача и миссионера. Доклад был о его исследованиях в Африке. Тогда, мама поняла, что у нее появилась цель в жизни: пойти в миссионеры, чтобы помогать жителям развивающихся стран. Она стала готовиться к этому и получила диплом медсестры.
Восемнадцать лет спустя она встретила моего отца Клауса Петера Кюглера, который в то время работал на «Люфтганзе». У него была та же цель: стать специалистом службы помощи развивающимся странам. После того как он уволился из «Люфтганзы», они поженились, получили лингвистическое образование и через год после рождения моей сестры Юдит приступили к исследованию языков примитивных народов.
Первой страной их исследования стал Непал. Там они жили среди небольшого народца, который называл себя данувар раи; они изучали язык и отдельные диалекты и обеспечивали туземных жителей всем необходимым в рамках программы помощи.
Я родилась в Патане в 1972 году, в предместье Катманду. Там же два года спустя родился и мой брат Кристиан. Вскоре после его рождения мы вернулись назад к Данувар Раи.
Мы жили на краю деревни в маленьком желтеньком домике, обмазанном глиной, – даже пол был из утрамбованной глины. В хижине имелись лишь крошечные оконца, и мы, чтобы хоть как-то спастись от жары, которая стояла внутри, обычно спали на деревянном балкончике. Субтропический ландшафт – череда из зеленых лесов и высохших каменистых равнин. Недалеко от деревни протекала широкая река, в которой мы купались по вечерам.
В нашем маленьком домике не было ни мебели, ни душа. Мы ели на соломенных подстилках, спали на надувных матрасах и готовили на керосинке. Большую часть времени я проводила с моей старшей сестрой Юдит, которая пасла коз, как это было принято в деревне среди девочек ее возраста. У нас не было игрушек, и мы, как и другие дети, играли с тем, что предоставляла нам природа.
Я не так уж много помню об этом времени. Помню только, как мы с сестрой лежали на матрасе, укутанные в одеяло – одно на двоих, и тут я посмотрела вверх на темное небо и увидела миллиарды огоньков. Они сияли и искрились, и это было удивительно красиво. Казалось, они были совсем близко, и я протянула руку, пытаясь дотронуться до них. Но моя рука не коснулась их, и они сверкали сквозь мои пальцы. И мы заснули в полном единении с окружающей нас девственной природой.
Мама недавно рассказала мне об одном происшествии, которое случилось со мной в Непале. Однажды поздно вечером я прибежала к ней невероятно взволнованная, крича: «Мама, мама, я видела Бога».
Мама удивилась и решила выяснить, в чем дело.
Сабина с друзьями из племени данувар раи
Я взяла ее за руку, потащила на балкон и показала рукой на горы, величественно возвышавшиеся вдали. Мама засмеялась – теперь она поняла, что меня так потрясло. Перед нашими глазами предстал фантастический пейзаж. Лучи заходящего солнца играли на заснеженных вершинах, и все вокруг было словно покрыто золотом. Мы никогда не видели более величественного зрелища. Мы стояли и любовались этим великолепием. Когда последние лучи исчезли, я вздохнула разочарованно: «Бог ушел».
Мы прожили еще несколько прекрасных лет, прежде чем нам сообщили, что там нельзя больше оставаться. По неизвестным политическим причинам нам нужно было в течение трех месяцев уехать из страны.
Для моих родителей это был настоящий удар. Вдруг, внезапно, они должны были вернуться на родину, которую сознательно покинули, на родину, которую их дети никогда не видели.
С тяжелым сердцем они собирали нас и наши вещи, и мы с грустью попрощались с данувар раи, которые стали частью нашей семьи. Мама позже мне рассказала, что во время этих печальных событий у нее появились седые волосы.
Наш долгий путь домой, на родину, лежал через столицу Катманду – большой, полный красок город со множеством домов, машин и людей. Уже тогда я начала понимать, что это не мой мир: я плакала, просилась назад в нашу глиняную хижину, к моим друзьям, к козам и звездам. Я не понимала, почему мы не можем просто вернуться. Мне было три года.
Потом мы приехали в Германию, вернулись в цивилизацию, с которой нас, детей, еще ничего не связывало. Мама рассказывала мне, что во Франкфуртском аэропорту я смущенно спросила: «А где же Германия?»
«Но, Сабина, – ответила мама, – мы уже в Германии!»
Мое разочарование было так велико, что я снова расплакалась. Мы иногда получали посылки из Германии, и я очень радовалась, что смогу познакомиться с человеком, который присылал нам все эти красивые вещи... Мои родители никогда мне не объясняли, кто это или что это – Германия.
Во время нашего пребывания на незнакомой родине мои родители начали готовиться к новой поездке. После долгих обсуждений следующей страной они избрали Индонезию. Стали ждать разрешения на въезд. Так случилось, что из самой высокой точки земного шара мы переместились в самую низкую.
Покинув Гималаи, мы попали в болотистую область Ириан-Джая в Индонезии. Сегодня она больше известна как Западная Папуа.
Западная Папуа (Ириан-Джая), Индонезия
Двадцать третьего апреля 1978 года мы уехали из Германии. А несколько дней спустя приземлились на аэродроме столицы Западной Папуа – Джаяпура. После акклиматизации мы отправились дальше, на базу Данау Бира, находившуюся в джунглях.
Вскоре после нашего приезда в Джаяпура я пошла в детский сад, где должна была носить бело-голубую форму. Мы, дети, не имели никаких проблем в общении с местными жителями, хотя в семидесятых годах в Ириан-Джая было очень мало иностранцев. Мы быстро освоились и уже скоро начали вести себя как маленькие индонезийцы. Говорить по-индонезийски мы научились быстрее своих родителей, которые каждый день брали уроки. К тому же нам очень понравилась местная еда – во время переменок к забору детского сада приходил туземец с тележкой на двух колесиках и продавал завтраки, которые сам и готовил. Больше всего я полюбила маленькие жареные чипсы из сладкого картофеля. Мама очень удивлялась, почему я приношу свой бутерброд назад домой. А у меня до сих пор бегут слюнки, когда я думаю об этих чипсах.
Гуляя по окрестностям, мы поняли, что попали в райский уголок: изумрудные холмы, разбежавшиеся повсюду, как волны, лазурное озеро, простирающееся до горизонта, люди в пестрых одеяниях... Так я окунулась в атмосферу ярких ощущений и естественной жизни – упоительное чувство, с которым у меня и по сей день ассоциируется Азия. Мы, дети, с радостью первооткрывателей впитывали в себя новую жизнь, не сравнивая и не задаваясь вопросом, в какой точке земного шара мы находимся.
Но где же все-таки мы оказались? В какой отдаленный уголок земли забросила нас судьба?
Небольшой экскурс в историю острова Западная Папуа
Страна, о которой идет речь, имеет долгую и неспокойную историю. Ранее известная как Западный Ириан, Ириан Барат, Западная Новая Гвинея и Ириан-Джая, Западная Папуа, как ее сегодня называют, расположена в западной части острова Новая Гвинея, второго по величине острова в мире после Гренландии. На востоке Западная Папуа граничит с государством Папуа – Новая Гвинея (независимым государством с 1975 года), на юге проходит морская граница с Австралией. Ириан-Джая, или Западная Папуа, является восточной провинцией Индонезии площадью 400 тыс. кв. км.
Нет ничего удивительного в том, чтобы рассматривать Западную Папуа как отдельный мир, – где одно чудо природы сменяется другим. Хребет острова составляют самые высокие горы к востоку от Гималаев и к западу от Анд, с выдающимися вершинами Пункак Джая (5029 м), Гунунг Джаякусема, или пирамида Карстенц, (глетчер, 5022 м) и огромными горными цепями Виснумурти и Судирман.
Птенец страуса (казуар)
Остальную часть острова занимают тропические леса, плодородные высокогорные долины и болота – родина фантастических пейзажей. Это настоящий остров контрастов, на котором находится второй по величине тропический лес в мире и проживают около 1000 папуа-меланезских племен. Это родина древнейших независимых обществ нашей планеты (первые поселения относятся к 45000 г. до н.э).
Самый большой город в Западной Папуа – столица провинции Джаяпура– расположен на северном побережье неподалеку от границы с Папуа – Новая Гвинея. Начиная с седьмого столетия прибрежные районы Западной Папуа посещаются торговцами из Сривиджая. Европейские мореплаватели тоже оставили исторические свидетельства своего пребывания – в названиях поселений (Бугенвилль, Кап д'Урвилль или Торесштрассе).
В 1511 году португальские мореплаватели Антонио д'Абреу и Франциско Серано увидели землю – остров Новую Гвинею, но на берег высаживаться не стали. В 1526 году португальца Джорге де Менецеза вынесло к северному побережью острова; его путешествие положило начало более поздним европейским открытиям. Он назвал землю Остров курчавых. В 1545 году испанец Иниго Ортиз захватил остров– он стал принадлежать Испании и получил имя Новая Гвинея. В 1569 году Новая Гвинея впервые появилась на карте. С 1660 года нидерландская Ост-Индская компания пыталась захватить эту богатую землю, и в 1678 году установила голландский флаг на западном побережье неподалеку от Кейтса. Джеймс Кук во время своего кругосветного путешествия в 1770 году прибыл в бухту южной части острова, впоследствии названную в его честь, и сделал открытие: Новая Гвинея – остров, и не связанный с Австралией. Впрочем, враждебно настроенные туземцы быстро заставили его покинуть эту землю.
Многие страны, и среди них Великобритания, из века в век пытались захватить и покорить Новую Гвинею. Но это удалось лишь нидерландцам в 1828 году. Они установили свое владение в западной части Новой Гвинеи. Позже Австралия, Англия и Германия с переменным успехом предпринимали исследовательские и завоевательные походы. В 1885 году первые немецкие миссионеры высадились в бухте Дорей на Мансинаме, и уже с 1922 года медицина и образование практически полностью сосредоточились в руках миссионерских общин. То и дело появлялись слухи о каннибализме, жертвами которого в 1901 году пали преподобный Джеймс Чалмерс и его спутник.
Во время Второй мировой войны японцы атаковали Рабаул и до 1945 года оккупировали Новую Гвинею. С 1949 года на остров начала претендовать Индонезия, но только в 1963 году ей удалось присоединить островное государство, Западную Новую Гвинею.
Флора и фауна Западной Папуа – наиболее богатейшие на земле. Никакая другая страна не может похвастаться таким многообразием приматов. В этом отношении остров принадлежит к одной из самых примечательных географических зон, восходящих еще к ледниковому периоду: в это время острова Зондской плиты– Ява, Суматра, Калимантан и Бали были соединены и между собой, и с азиатской материковой частью. Западная Папуа, Ару и Австралийский континент лежали на Сагульской плите и были отделены от материка. Этому раннему разделению Западная Папуа и обязана таким многообразием специфических австралийских растений и животных.
Многие виды животных являются здесь эндемичными – больше их нигде не встретишь. В Западной Папуа около семисот видов птиц, из них 38 эндемичных – обитают только на этом острове. К примеру, неспособный к полету казуар, относящийся к семейству страусов, эму и киви. Он является важным источником питания для местного населения, кроме того, из него делают костяные ножи, украшения, наконечники стрел и копий, а также различные инструменты. На острове свыше двухсот видов змей, многие их которых ядовиты; крокодилы и вараны – наиболее часто встречающиеся на острове животные, здесь же вы найдете редкие виды бабочек, насекомых, рыб и пауков.
Растительность Западной Папуа варьируется в зависимости от количества осадков и местоположения.
Самая буйная – в вечно зеленых тропических лесах. Здесь растут редкие виды орхидей, папоротников, ползучих лиан. Каждая экспедиция заканчивается открытием новых видов растений: на настоящий момент известно более 12 тыс. видов. Традиционные культуры– бананы, кокосовые пальмы, ананасы, сладкий картофель и тыква, из которой изготавливается посуда, музыкальные инструменты и знаменитый peniskocher.
В тропических лесах Западной Папуа и сегодня живут более 250 первобытных народов, у каждого из которых – свой язык.
Народ дани– наиболее известный среди них, в него входят племена асмат, маринд-аним, яхрай, мандо-бо, афят, экри, мои, амунгме и фаю, чей образ жизни и традиции со времен каменного века оставались неизменными. Фаю не подвергались внешним влияниям, которые могли бы вызвать перемены в их укладе. Географическое расположение в глубине тропического леса позволяло племенам в течение долгого времени находиться в почти полной изоляции. Фаю и сейчас живут так, как они жили тысячу лет назад, не зная ни железа, ни других металлов, и по сей день ходят на охоту с луком и стрелами, питаются змеями, птицами, крокодилами и лягушками. Основной источник протеина для них – личинка долгоносика, главные продукты питания– саго и сладкий картофель. Свиньи считаются почти членами семьи, их едят только в особо торжественных случаях: на свадьбу или в честь первой менструации у девочки.
Жизни племени в гораздо большей степени, чем проблемы питания, болезни и природные опасности, угрожают длительные войны и постоянные распри с соседями, которые уничтожают мужское население.
Как были открыты фаю
Случайно или нет, но именно в тот день, когда мы уезжали из Германии в Индонезию, а было это 23 апреля 1978 года, американский конструктор Джон сделал в джунглях Ириан-Джая невероятное открытие.
У него был заказ на постройку посадочной площадки для самолетов в местности, которую населяло племя доу. Он уже был там несколько раз, чтобы проверить состояние почвы – местность была болотистой. Конструктор остановил свой выбор на отдаленной деревне Кордеси и начал разметку площадки.
Внезапно из джунглей возникли четыре туземца, выглядевших как настоящие дикари – таких туземцев он еще не встречал. Голые, с костями, продетыми через нос и закрепленными на лбу. На головах у них были черные перья, в руках луки и стрелы, головы мертвых зверей болтались на поясах, а непонятные кости – в качестве украшений. Туземцы выглядели до смерти напуганными – с оцепеневшими взглядами они мелко дрожали от страха, впервые увидев белого человека.
Доу заволновались и объяснили Джону, что эти люди принадлежат к племени, которое вот уже много лет ведет с ними жестокую войну. После того как волнение немного улеглось, американцу удалось разговорить незнакомцев и записать несколько их слов.
Вскоре он передал эти записки одному языковеду в Джаяпура, который стал сравнивать их со всеми документально зафиксированными на острове языками. Выяснилось, что туземцы хотели знать, что происходит на соседней территории: их послали в разведку. Но самое главное, стало ясно: открыты новый язык и новое неизвестное племя. Сегодня оно известно как племя фаю.
Сейчас мне кажется, что это была судьба: воины появились как раз в тот день, когда американец посетил джунгли.
Несколько месяцев спустя, в конце 1978 года, моего отца пригласили на совещание, где обсуждалась возможность отправиться на поиски того самого неизвестного народа. И ему предложили возглавить экспедицию, которая попытается найти это племя в непроходимых джунглях. Отец навел справки о том, что было известно о нем к тому времени. Ему передали бумагу от языковеда, на которой было написано всего несколько слов: «2 или 3 дня пути на запад от племени Доу». И тем не менее, после короткого разговора с моей матерью, он решился на экспедицию в неизвестность. В нем снова проснулся любитель приключений!
Вскоре после этого отец начал первые приготовления. В группу помимо него входили американский ученый Герберт и туземец из рода дани, который мог говорить и по-индонезийски, и на языке доу, что могло очень пригодиться.
На вертолете они добрались до деревни доу – Полита, неподалеку от Кордеси ( см. карту). Оттуда поплыли по маленькой речушке в западном направлении, как было указано на бумаге. Не прошло и недели, как они вернулись... ни с чем – ничего не нашли. Доу и кирикири, чьи владения они пересекали, ничем не смогли им помочь, они ничего не знали о том, где обитают фаю.
Дело в том, что племя почти никогда не покидает место своего обитания. Всегда где-нибудь идет война, и за пределами своей территории людей ждет неминуемая смерть. Племя доу долгое время вело ожесточенные войны с соседними племенами, в том числе и с фаю.
Фаю были известны своей жестокостью и воинственностью. Их так боялись, что предпочитали не говорить о них.
Неожиданно до экспедиции дошло немного информации: туземец доу рассказал моему отцу об одной женщине, которая принадлежала к племени фаю, но вышла замуж за кирикири. Вновь обретя надежду, отец и его товарищи отправились в область, которую населяли кирикири, чтобы найти эту женщину. И они ее нашли. Женщина узнала, что кто-то ищет фаю, и ей стало любопытно, кто же эти чудаки? Отец встретился с ней на поляне, на берегу реки, – она была первым человеком из легендарного племени, которого ему посчастливилось увидеть.
Отец во время второй экспедиции
Женщина была настроена дружелюбно и с радостью взялась ему помогать. Отец вытащил нарисованную от руки карту и показал, где они вели поиски. Она внимательно посмотрела на карту и сказала, что он поплыл не по той реке: нужно снова вернуться на реку Руфер, а затем плыть на запад по реке Клиги и тогда он найдет то, что ищет.
Отец не был готов к длительной экспедиции в джунгли и решил сначала вернуться назад в столицу, чтобы подготовить походное снаряжение.
Но как это часто бывает, все вышло не так, как планировалось. Вернувшись в столицу Джаяпура, он подхватил малярию. Отец был так слаб, что долгое время пролежал в больнице, и врачи не знали, выживет ли он. Прошло несколько месяцев, он поправился и в феврале 1979 года отправился во вторую экспедицию.
На этот раз он хорошо подготовился. Вертолетом в Политу были высланы подвесной мотор, коротковолновое радио, гамаки и продукты на неделю. Отправились в том же составе: мой отец, американец Герберт и два человека из племени дани. Все хорошо понимали, что так или иначе возникнут проблемы с общением. Даже если они найдут фаю, то не смогут с ними объясниться: отец говорил по-английски, Герберт мог перевести на индонезийский, а дани с индонезийского на язык доу. Но не было никого, кто бы мог говорить и понимать язык фаю.
Они обратились за советом к людям доу, которые знали в свое время одного маленького фаю: тот вместе со своей матерью во время войны был похищен и взят в плен. Он вырос среди доу и там же хотел жениться. Но доу сообщили ему, что он не может этого сделать, так как принадлежит к враждебному племени фаю. Юноша покинул племя доу и больше никогда не возвращался. По слухам, он поселился в местности, принадлежащей кирикири. Его звали Накире.
Папа и его товарищи обменяли у доу несколько вещей на каноэ, укрепили мотор, положили вещи в лодку и отправились разыскивать Накире. Они взяли курс на область кирикири, разыскали поляну, где должен был жить Накире, и действительно нашли его. Мы всегда удивлялись, как же быстро распространяется в джунглях информация: Накире уже знал, что его ищут.
Они сошли на берег и были приветливо встречены. Накире предложил им расположиться у него лагерем – было уже темно. Его хижина была маленькой и довольно запущенной, но по крайней мере покрытой пальмовыми листьями, что давало хоть какую-то защиту.
Женщина фаю (с мужем кирикири), у которой папа узнал дорогу
В тот же вечер у костра отец попросил Накире быть их переводчиком и проводником – сопровождать экспедицию в ее поисках. Накире согласился. Теперь они могли объясняться на трех языках. На следующее утро группа из пяти человек отправилась в путь.
Накануне второй экспедиции отец сделал карту, которая включала в себя всю информацию, собранную во время первой экспедиции, а также все то, что он узнал от местных жителей. Эту карту он разделил на клетки и пронумеровал. В центре находилась деревня Полита. Он предусмотрительно оставил копию карты в радиоцентре Данау Бира, с которым он ежедневно поддерживал связь.
В случае необходимости вертолет мог вылететь за ними в любую минуту. С помощью сетки пилот имел возможность приблизительно рассчитать, где они находятся. Эта карта была похожа на схему, приведенную ниже.
Территория фаю
Через несколько часов пути Накире забеспокоился. Он начал внимательно осматривать берег. Река сужалась, и берега становились все ближе и ближе, деревья и другие растения наклонялись над водой. Внезапно Накире показал на что-то пальцем, но отец ничего не увидел, кроме нескольких поваленных деревьев.
– Что это? – попросил перевести отец.
– Это предупредительные знаки – мы добрались до земли фаю, – ответил Накире.
Он замолчал, только мотор продолжал жужжать да плескалась вода.
Вдруг Накире вздрогнул и прошептал испуганно:
– Вы видели?
Отец посмотрел на берег, но не заметил там ничего особенного.
Накире шепотом объяснил: он увидел глаза, черные глаза, темные силуэты... за ними уже тайно следили.
Отец понял – это была засада. Каждый, кто поднимался вверх по реке, подвергался опасности быть убитым. Но поскольку местные туземцы еще никогда не видели белого человека, они были так поражены, что из луков не вылетела ни одна стрела.
Каноэ поплыла дальше – никого не было видно, а те немногие хижины, которые иногда виднелись на берегу, казались пустыми. Наконец отец заметил привязанные каноэ. «Где есть каноэ, должны быть и люди», – подумал он и решил причалить к берегу.
Первым на берег сошел один из людей дани и привязал каноэ к дереву. Отец сказал Накире, чтобы он вылезал из лодки, но тот продолжал сидеть.
– Нет, – сказал он, – сначала ты.
Отец удивился и сказал Накире, что ведь он сам из рода фаю, знает их язык и понимает, что они пришли с миром.
Но Накире только твердил:
– Я боюсь.
Тогда еще отец не знал, что племя фаю состоит из четырех групп, которые постоянно воюют между собой, а их лодка причалила в пограничной области, как раз между территорией иярике, откуда был родом Накире, и территорией тигре.
Наконец, отец вышел, а следом за ним сошли на берег американец и второй дани. Как только они вышли из лодки, сзади послышался какой-то шум. Они мгновенно повернулись и застыли: перед ними стояло нечто, наводящее ужас. На лице этого существа читалась явная враждебность. Оно было украшено костями и перьями; в руках были лук и стрелы. Вся кожа туземца была намазана чем-то отвратительно пахучим, отцу даже стало нехорошо от невыносимого запаха.
Следом за первым появился еще один туземец, который вынул стрелу и направил ее на Накире. Не медля ни секунды. Накире тоже выхватил стрелу и натянул лук в направлении того человека – так они стояли друг напротив друга, никто не проронил ни слова, воздух накалился, агрессия ощущалась почти физически.
Отец знал, что реагировать нужно быстро; он стоял как раз между туземцами. Отец вытянул руки, как бы отражая обе стрелы, и крикнул: «Стойте, не стреляйте, мы пришли с миром! Положите оружие».
Это было мгновенно переведено на три языка, а отец бесстрашно продолжал стоять между наконечниками стрел. Он боялся пошевелиться и так и стоял с вытянутыми руками. Накире сказал что-то и опустил стрелу, напряжение спало, и фаю тоже опустил стрелу.
Как позже выяснилось, первым из леса вышел воин Циау. Экспедиция высадилась на его территории. Когда все немного успокоились, отец еще раз повторил, что они пришли с мирными целями, чтобы просто побольше узнать о фаю. Вождь пригласил отца идти за ним, и экспедиция направилась в самые джунгли. Накире шел радом с отцом – в одной руке лук, в другой стрелы. Когда отец собрался было перелезть через упавший ствол, Накире резко дернул его и показал, что находилось за препятствием: прикрытые листьями, хорошо замаскированные, торчали острые кости на случай нежданных гостей. Отец осторожно перешагнул их и пошел дальше.
Наконец они вышли на маленькую полянку, посреди которой стояло что-то, по виду напоминающее платформу, прикрытое пальмовыми листьями. Вонь становилась все сильнее – отец почувствовал, что сейчас задохнется. Несмотря на это, он приблизился к платформе и не поверил своим глазам: там лежало наполовину сгнившее человеческое мясо, облепленное тысячью мух и насекомых. Американец в ужасе подошел к отцу.
И тогда Циау рассказал, что этот человек из племени иярике был убит человеком из племени Накире и теперь должен быть отомщен. Но он пообещал, что не будет убивать Накире, пока тот находится под покровительством моего отца. Затем он пригласил отца переночевать у него: начинало смеркаться.
Как можно более вежливо отец дал ему понять, что лучше они поедут дальше. Дышать было почти невозможно, и все вздохнули облегченно, когда наконец достигли берега – там был свежий воздух. Группа села в лодку и уже собралась отплывать, когда внезапно снова появился Циау. Он подозвал отца к себе и сказал то, что спасло жизнь им всем:
– Белый человек, не плыви дальше, там, выше по течению, ждут тебя, они хотят убить вас, тебя и твоих людей.
Услышав эти слова, отец побледнел. Он поблагодарил воина и снова сел в лодку, но теперь уже для того, чтобы найти пригодный лагерь для ночной стоянки. Становилось все темнее, на небе собирались грозовые тучи, облака москитов кружили вокруг них.
На реке Клихи нашлась заброшенная хижина. Там они построили лагерь и по радио сообщили свои координаты. Все были напуганы и опасались, что враждебно настроенные туземцы нападут на их след.
Хижина была наполовину разрушена, и дани, как могли, старались ее поправить, чтобы по крайней мере вода не протекала. Большую часть багажа они оставили в каноэ – на тот случай, чтобы быстрее отчалить, если срочно понадобится скрыться. В хижину перенесли только то, что было необходимо для ночевки. Разожгли костер. Никто не разговаривал, всех одолевали мрачные мысли. Определили караул на ночь, и наконец все вместе уселись у костра. Рой москитов кружил рядом.
У отца накопилось много вопросов, и прежде всего, конечно, почему труп лежал в хижине?
Накире принялся объяснять: «Мы оставляем своих мертвецов в хижинах, спим, едим и живем рядом с ними. Когда начинается разложение, мы выжимаем жидкость из тела и наносим ее на себя. Когда остаются только кости, мы вешаем череп на стену. Когда переезжаем, мы берем все это с собой».
На вопрос отца, зачем они так делают, Накире ответил: «Потому что мы больше не надеемся увидеть наших любимых. И поскольку мы очень привязаны к ним, то храним останки как память о них». По-настоящему значение этих слов отец понял позже.
Накире
Стемнело, ни луны, ни звезд не было. Только костер давал небольшой свет, кругом царствовал полный мрак. Внезапно раздался удар грома, вспышка молнии озарила небо, и на землю упали первые капли дождя. Дождь быстро перерос в ливень, экспедиция скрылась в хижину, которая, несмотря на все их старания, все равно протекала. В ту ночь почти никто не смог заснуть из-за страха, сырости и тяжелых мыслей, одолевавших каждого. Отец смертельно устал, пал духом и не знал, что делать дальше. Отменить экспедицию или ехать вперед? Отчаявшись решиться на что-либо, он наконец-то заснул.
На следующее утро настроение улучшилось. На небе снова ярко светило солнце, что обещало прекрасный день. Но природа полна неожиданностей. С испуганным лицом Герберт потащил отца к берегу. Там их ждал неприятный сюрприз: каноэ была почти полностью заполнена водой, багаж пропал, а вместе с багажом уплыли и запасы бензина.
Отец задумался. Инцидент означал одно: экспедиция подошла к концу. Они второй раз потерпели неудачу. Слава Богу, осталась радиосвязь.
Когда группа собралась у костра, чтобы посовещаться, дани рассказал, что ночью видел странный сон: сошли десять ангелов и окружили лагерь. От них исходил чудесный свет, который осветил все вокруг и тех, кто находился в лагере.
Отец всегда верил в знаки, и сон дани вернул ему уверенность в успехе экспедиции.
Он взял Библию, открыл ее не глядя и посмотрел на текст. Мороз пробежал по коже: это был 91-й псалом, который и стал потом нашей ежедневной молитвой...
Отец закрыл глаза и прошептал слова благодарности. Вся экспедиция напряженно смотрела на него: ждали решения. «Мы идем дальше», – сказал отец.
Он вызвал по радио вертолет, попросив, чтобы им доставили продукты и бензин. Экспедиция принялась расчищать место для посадки вертолета. Проработав весь день, они расчистили достаточно большую площадку и разожгли костер, чтобы пилот мог их заметить.
Становилось все темнее и темнее, никто не прилетал, солнце уходило за горизонт. Внезапно Накире прислушался, встал, вышел на берег и начал внимательно разглядывать небо. Тогда и отец услышал шум пропеллера – он приближался! Пилот увидел дым. Вертолет приземлился, все быстро распаковали, чтобы он мог вернуться в Данау Бира до наступления темноты.
В тот вечер царило радостное настроение; все были уверены в будущем успехе экспедиции. Пели песни и проговорили почти полночи. Снова был выставлен караул, хотя вокруг ничто не тревожило. На следующее утро проснулись отдохнувшими и полными жажды деятельности.
Экспедиция двинулась вверх по реке. Они проплыли пересечение с рекой Клихи, миновали и то место, где встретились с Циау.
Прошло еще несколько часов пути, но ближе к вечеру Накире наотрез отказался плыть дальше. Он в ужасе уставился на противоположный берег, и все увидели: снова поваленные деревья. Они оказались на территории нового неизвестного племени. Накире охватила паника. Решили причалить, разжечь костер и поужинать.
Лишь Накире дрожал и неотрывно смотрел в темноту джунглей. Отец не мог понять, чего он так боялся, ведь они получили заверение Циау, что Накире ничего не угрожает, пока он находится с группой. Или они больше не на земле тигре? Отец стал расспрашивать Накире и с трудом выяснил, что есть еще одно племя фаю – то, о котором не говорят. До этого отец знал о существовании трех племен фаю: иярике, тигре и теарю.
«Есть еще одно, – прошептал Накире, – то, которое называет себя сефоиди. Мы находимся на их земле. Давайте вернемся. Они опасные люди – они не только убивают всех, кого встречают на своей земле, – они их съедают. Дальше плыть нельзя!»
Каннибалы... Отец опять почувствовал, как по телу пробежал холодок. Что теперь?
И тогда он снова вспомнил про сон и про Библию. Поговорив с другими, решил двигаться дальше. Все вместе они смогли уговорить Накире, чтобы он их сопровождал. Сели в лодку и продолжили путешествие. Долгое время никто не встречался.
