Текст книги "Симбиоз(СИ)"

Автор книги: С. Никин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

– Ну пусть приведут, – киваю Катерине.

Я не заметил, каким образом она подала сигнал, но дверь тут же распахнулась, и в кабинет вошел Руслан.

– Руслан, – обратилась к нему Катерина. – Пусть приведут наблюдателя. Только аккуратно, чтобы он остался жив и здоров.

Здоровяк кивнул, сверкнув лысиной, и вышел. Катерина вновь пересела за стол, углубившись в изучение бумаг. Я почувствовал себя по-идиотски, сидя напротив пустого дивана, спиной к большому помещению, поэтому встал и, не зная, чем себя занять, начал прохаживаться вдоль стола.

Проходит пятнадцать минут, и в распахнувшуюся дверь вновь входит Руслан. За ним двое амбалов вводят, держа за локти, высокого светловолосого парня. Я узнаю Толика, помощника Василия, служившего под его началом еще в РУВД. Его левая скула алеет свежей оплеухой. У одного из его сопровождающих свежая шишка на лбу, у другого болтается наполовину оторванный воротник белой рубашки. Похоже, понятие об аккуратности у парней весьма относительное.

– Привет, Толик, – приветствую парня и обращаюсь к Катерине. – Скажи своим быкам, чтобы скрылись.

Катерина еле заметно кивает Руслану, тот что-то говорит парням, и они удаляются, оставив ничего не понимающего Толика стоять у дверей. Он удивленно смотрит на меня, потирая пострадавшую скулу.

– Ты когда последний раз общался с Суровцевым? – задаю ему волнующий меня вопрос.

Толик смотрит то на меня, то на Катерину, словно решая, стоит ли с нами разговаривать.

– Ты чего молчишь, как партизан на допросе?! – не выдерживаю я. – Я уже сутки не могу с ним связаться. В вашем офисе тоже ничего не знают. Куда он пропал?

– Не знаю, – наконец-то произносит Толик. – Он вчера утром позвонил, сказал, что едет на какую-то встречу. Должен был через час появиться.

– Появился? – после некоторой паузы подталкиваю к дальнейшему рассказу Толика.

– Нет. И на звонки не отвечал. А потом и вообще его телефон вырубился. В офис я тоже звонил, и вчера, и сегодня. Никто ничего не знает.

– Понятно, – говорю я. – Понятно, что ничего не понятно. В общем, так, Толик, до появления Василия поступаешь в мое распоряжение. И без вопросов! Подожди меня в приемной, я сейчас выйду.

Парень с сомнением топчется, решая, стоит ли мне подчиняться, но, в конце концов, выходит из кабинета.

Подхожу к столу, за которым сидит Катерина, и сажусь напротив нее.

– Ну и? – спрашивает она.

– Что, ну и? Ты можешь узнать, что с Василием?

– Попробую, но ничего не обещаю. Как твои дела по моему вопросу?

– Никак. Я даже не знаю, с какого конца подступиться, – честно признаюсь в своей некомпетентности. – Рассчитывал на содействие Василия, но… Да я и столицу-то совсем не знаю. Бывал здесь только проездом, и то очень давно.

– Олег, начинай уже пользоваться своими способностями! – Катерина встает и подходит ко мне. – Научись хотя бы управлять чужими оболочками.

– Как управлять чужими оболочками? – удивляюсь и настораживаюсь. – Хочешь сказать, что ты способна управлять моим телом?

– Нет, конечно. Даже нам не все оболочки подвластны. Вернее, не сами оболочки, а то, что вы называете душами. Но оболочки, наделенные наиболее примитивным разумом, наверняка подвластны даже тебе.

– О каком примитивном разуме ты говоришь. Предлагаешь мне тренировать обезьян?

– Зачем же обезьян. Ты слишком высокого мнения о себе подобных.

Катерина повернулась к двери. Дверь распахнулась, и в нее вошел один из тех громил, что сопровождали Толика, тот, что с порванным воротником. Закрыв за собой дверь, он вдруг встал на четвереньки и с невозмутимым видом побежал вдоль стен кабинета. Сделав полный круг, громила опустился на живот и пополз под стол. Выполз с обратной стороны, встал и, обойдя стол, остановился перед нами.

– Давай, Олег, пробуй управлять им, – произнес он, глядя на меня.

– Кем? – не понял я.

– Им, – кивнула на амбала Катерина. – Это я говорила его голосом.

Я посмотрел на парня. Он стоял с отсутствующим взглядом, словно выключенный робот.

– Ну же, Олег!

– Да как я им буду управлять-то?!

Чувствуя себя придурком, которого разводят перед скрытой камерой, впериваю взгляд в громилу. На груди появляется какое-то тепло, пробую рукой и обнаруживаю амулет, о существовании которого давно уже забыл.

– Дурдом, – произношу и понимаю, что за меня это произнес громила.

Голова начинает кружиться от того, что перед глазами встают сразу две картинки. Одна – то, что вижу я, вторая – то, что видит этот здоровый подопытный кролик. Я пошатнулся, закрыл глаза и затряс головой. Связь прервалась.

– Ну что же ты? – укоризненно произносит Катерина. – Попробуй еще. Только не надо так пялиться на него. Можешь вообще на него не смотреть, глаза здесь не играют никакой роли.

На всякий случай сажусь на диван, закрываю глаза и… И вижу себя со стороны чужими глазами. Действительно, похож на зажмурившегося придурка. Ага, вот, мое тело приосанилось, лицо приобрело более достойное выражение, но глаза остались закрыты. Ну и ладно, и так нормально. Пробую пройтись чужим телом. Блин, движения получаются какие-то неуклюжие.

– Ты не думай о том, что идешь, – подсказывает Катерина. – Просто иди, как ходишь сам. Ты ведь никогда не обдумываешь каждый свой шаг.

Так, ага, я подошел к дверям… Вернее, я остался сидеть на диване… Но и к дверям тоже я подошел. Открыл, выглянул наружу. Толик сидит в одном из кресел. Увидев меня, хмурится и трогает свою пострадавшую скулу. Второго громилы нет. Руслан сидит перед столом, за которым расположилась симпатичная женщина неопределенного возраста, от тридцати до сорока. Что-то я не обратил на нее внимания, когда шел сюда. Руслан бросает на меня вопросительный взгляд. Сжимаю правую кисть в кулак, показываю ему оттопыренный средний палец и возвращаюсь в кабинет.

– Открой глаза, – требовательно говорит Катерина.

Бросаю на нее удивленный взгляд, но тут же понимаю, что это взгляд не мой, и открываю свои глаза. От двойного зрения вновь кружится голова. Пытаюсь сосредоточиться на одном изображении, но ничего не получается, и я снова закрываю глаза, оставляя лишь зрение бугая.

– Не закрывай глаза! – снова требует Катерина.

– Я не могу. У меня все перемешивается.

– Слабак! А еще пытаешься что-то доказывать о значительности вашего разума. Я же не требую от тебя управлять сразу группой оболочек. Двумя даже ребенок сможет.

– Чей ребенок? – удивленно спрашиваю я, открыв глаза и повернувшись к женщине обоими головами. Так как все четыре глаза смотрели в одну точку, то и картинка теперь более-менее одинаковая, разве что обзор стал более широким.

– Ничей. К слову пришлось, – отмахнулась Катерина. – Учись управлять двумя оболочками.

– Какими еще двумя? Я с этой-то одной ладу не дам.

– Двумя – это своей и его, – тоном уставшего учителя произносит Катерина. – Попробуй пойти в разные стороны комнаты.

– Меня там Толик ждет.

– Подождет.

Из кабинета вышел через три с половиной часа. После всех экспериментов я и собственным-то телом управлял с трудом. Сфокусировав взгляд на Толике, кивнул ему, чтобы следовал за мной.

– Пойдем, – донесся из-за приоткрытых дверей голос подопытного громилы, и послышался смех Катерины.

Сообразив, что все еще частично держу под контролем второе тело, отключился от него, и сразу стало легче двигаться, картинка перед глазами стала более устойчивая.

– Ты на колесах? – спрашиваю у поднявшегося из кресла Толика.

Тот кивает.

– Если понадобится машина, как вызвать? – задаю вопрос Руслану.

– Позвоните мне, я распоряжусь.

Серая "тойота" Толика стоит во дворе здания напротив.

– Из этого здания вел наблюдение? – спрашиваю парня.

– Из этого, – кивает тот. – Мы здесь сняли небольшой офис на третьем этаже.

– А как же тебя взяли?

– Позвонила женщина по внутренней связи, представилась управляющей. Сказала, что у нас неправильно составлен договор аренды и что к нам поднимается администратор, чтобы исправить один пункт. Я как этого управляющего увидел, сразу понял, что что-то тут не так. Это тот бычара, что потом с тобой в кабинете был. Пока он мне в нос какие-то бумаги тыкал, ввалился второй, и они… В общем, мы чуток повозились, потом вошел этот, Руслан и подставил мне к голове пушку. Слушай, Олег, – Толик заинтересованно взглянул на меня. – А чего этот, кхм, администратор Руслану фак показал? Я думал, у того лысина запузырится от температуры после этого.

– Просто мы с ним поспорили, покажет он фак своему шефу, или нет, – горестно вздыхаю. – Я проиграл.

Толик недоверчиво смотрит на меня, но сомнение не высказывает.

– Куда поедем? – спрашивает он, усаживаясь за руль. – Может, зарулим в кафе? А то жрать охота, аж не могу.

– Поехали, – равнодушно соглашаюсь, пытаясь навести хоть какой-то порядок в своих мыслях.

По дороге узнаю у Толика, во что его посвятил Василий. Шеф лишь объяснил ему, что я сижу на крючке у людей из этой партии, и поручил пока вести оперативную съемку всего, что движется у ихнего штаба. Сам же два дня где-то мотался, что-то узнавал, а вчера пропал бесследно. Толик, естественно, грешил на "большевиков", но я сказал, что это маловероятно. Еще попытался выяснить у парня, с кем встречался Василий за эти дни. Но оказалось, Суровцев не посвящал его в свои действия. Так же у Толика не было координат однокурсника Василия, на которого тот частенько ссылался. После обеда, по приезду в мое логово, я поручил Толику выяснить в своей конторе, нет ли там координат этого однокурсника. Сам, позвонив Игорю и поинтересовавшись, как идут дела, а также сообщив, что у меня все в порядке, погрузился в размышления.

Куда же делся сыщик? Неужели Толик прав, и это действительно демонстрация угрозы Катерины, что в случае моего отказа ей содействовать пострадают мои друзья? Но я ведь согласился. Пусть и привлек негласно Василия. К тому же, если бы его исчезновение было делом рук пособников Катерины, то зачем ей было рекомендовать мне привлечь его к делу? И почему тогда оставили Толика? С другой стороны, если не Катерина, то кто? И почему я вообще так ставлю вопрос? Почему кто-то обязательно должен убрать Василия? Но куда он тогда делся? Блин, замкнутый круг. Ладно, Катерина пообещала по возможности помочь с поисками Василия. Посмотрим, что у нее получится, раз у самого нет никаких зацепок. Пока надо поразмышлять, как сойтись с Сатириным.

Следующие пару дней я с помощью Руслана изучал все столичные места, где бывает мой клиент. Блин, я уже стал мыслить, как какой-то киллер. Толик мотался во все эти места, изучая районы, местоположение зданий, пути подъезда. Иногда я ездил с ним.

Несколько раз выходил на улицу, чтобы попрактиковаться в так называемом управлении оболочками. Получалось действительно не со всеми. Да я и не пытался овладеть всеми подряд. Выбирал, скажем так, тех, кого не жалко. Первым попробовал взять под контроль тело милицейского полковника, выходящего из шикарного "Доджа", но как будто увяз в чем-то густом и выталкивающем. Полковник покачнулся и схватился за голову.

– Что с тобой, дорогой?! – подскочила к нему вылезшая из пассажирской двери высокая блондинка, внешне подходящая ему в дочки, если не во внучки.

Я тут же прервал попытку и быстро прошел мимо. Тем более что мне и самому эта попытка не доставила удовольствия.

Вспомнив об инструкциях Катерины, попытался поискать кого-нибудь более примитивного. На глаза попался громила, стоявший у входа в валютный обменник. На этот раз все прошло как по маслу. Очутившись в его теле, зашел в обменник.

– Внимание! – крикнул, напугав единственного клиента и обслуживающую его кассиршу. – Это не ограбление! Можете быть спокойны!

Прокричав это, вышел, сопровождаемый обалдевшими взглядами, поставил тело на прежнем месте, в прежнюю позу и отключился от него. Громила моргнул, переступил с ноги на ногу и вновь застыл, думая о чем-то своем. Интересно, о чем сейчас думают кассирша с клиентом? Наверное, о том, где взять чистые портки…

Вечером решил поужинать в небольшом уютном кафе, обнаруженном во время дневной прогулки в паре километрах от моего жилища. Надо было как-то развеяться, отвлечься от дум о том, о чем я не имел ни малейшего понятия, но что мне предстояло сделать. Оставив Толика смотреть по телевизору футбол – как раз проходил очередной чемпионат – отправился в кафе пешим ходом.

Плотно поужинав, еще около часа с удовольствием слушал инструментальную живую музыку. Однако подгулявшая публика все чаще стала заказывать музыкантам играть заезженные попсовые хиты, и в начале одиннадцатого вечера я покинул заведение. К тому же, публика прибывала, свободных мест становилось все меньше, и администратор, дородная тетка, чем-то напоминавшая домомучительницу из мультика про Карлсона, уже бросала хищные взгляды на мой столик, который я занимал один.

Домой идти не хотелось, и я долго бродил по ночному городу, пока не забрел в маленький безлюдный скверик, приютившийся между двумя длинными зданиями, выходящими на него задними стенами. Несмотря на многолюдность ночных улиц, в сквере почти все лавочки были пусты, только из дальнего конца доносились невнятные голоса. Вероятно, сказывалось отсутствие освещения. Сев на первую попавшуюся лавочку, погрузился в размышления. Возможно, ночная свежесть навеет в мой мозг какую-нить умную мысль.

Голоса на том конце сквера стихли. После небольшой паузы послышались торопливые шаги, и мимо меня пронеслась растрепанная девушка. Мне показалось, что она всхлипывала. Я уже с интересом посмотрел в ту сторону и, благодаря особенностям своего зрения, способного отчетливо видеть в кромешной тьме, узрел трех человек в милицейской форме. Они неспешно, излучая всепоглощающую самоуверенность и абсолютное презрение ко всем, кто ниже их по званию, двигаются в мою сторону. Ну, что ж, судя по выражению лиц, это просто прекрасные кандидатуры на роль подопытных кроликов, для отработки навыков управления чужими оболочками.

Через минуту троица остановилась прямо передо мной. Своими позами они явно подражали героям вестернов, ноги широко расставлены, руки висят на засунутых под широкие поясные ремни больших пальцах. Не хватает только широкополых шляп с шерифскими звездочками вместо серых ментовских головных уборов.

– И по какому поводу скучаем? – задает вопрос молодой лейтенант с лихо заломленной на затылок кепке.

– Оно тебе надо, лейтенант? – задаю встречный вопрос.

– О-па! – удивляется один из его подчиненных, с пустыми погонами. – Какой клиент наглый пошел!.

– Предъявите ваши документы! – сорвавшимся на визг голосом рявкает лейтенант, заложив руки за спину и шире расставив ноги, словно готовясь к неожиданному порыву ветра.

Стоящие по обе руки от него подручные с многообещающим видом отцепляют от поясов дубинки. Возмущавшийся наглостью клиентов пухлощекий рядовой, растянув губы в милой улыбке, начинает многообещающе похлопывать дубинкой по левой ладони. Второй подручный, младший сержант, с задумчивым видом рассматривает свою дубинку, будто обнаружил на ней какие-то непонятные узоры.

– Мои документы у него, – киваю на младшего сержанта.

Лейтенант с рядовым удивленно поворачиваются к товарищу. Закрываю глаза и легко беру под контроль тело задумчивого мента.

– Разрешите обратиться, товарищ лейтенант! – рявкаю, приложив руку к виску.

– Ты чего это, Сыч? – офигевший летеха буквально выкатывает изумленные глаза. – Ну, обращайся.

– Документы у него, – указываю дубинкой на рядового.

– Ты чо-о?! – в свою очередь выкатывает глаза тот. – Какие документы? Где они у меня?!

– Вот здесь, – нога, обутая в массивный ментовской ботинок, врезается между удобно расставленных ног. Глаза пухлощекого выкатываются еще сильней. Издав звук, похожий на звук воздуха, вырывающегося из пробитой покрышки, он складывается пополам.

Взгляд, застывшего с открытым ртом лейтенанта, словно маятник перескакивал с одного своего подручного на другого.

– А может, документы у тебя? – тыкаю дубинкой ему в грудь.

– Э, э, – летеха поспешно закрывает пах ладонями и отступает на шаг. – У тебя что, ептить вот, крыша поехала, что ли?! Ты зачем Тимоху…

Не дослушав, легонечко бью дубинкой снизу по подбородку, заставив его рот со стуком захлопнуться. Заметив, что лейтенант тянется к кобуре, уже сильнее бью его по предплечью. В больших мальчишеских глазах отражается испуг. Страшно, гаденыш? А той девчонке, что бежала от вас, всхлипывая, не было страшно? А остальным вашим "клиентам" страшно не бывает?

– Предъявите ваши документы! – говорю металлическим голосом.

– Ты чо, Сыч…

Снова резко бью его по предплечью.

– Документы!

– Щас, – всхлипывая визжит лейтенант. Дрожащей левой рукой расстегивает нагрудный клапан и достает удостоверение.

Беру его и, не глядя, начинаю рвать на мелкие кусочки. Летеха сквозь слезы смотрит на это, не решаясь возражать.

– Отныне ты под моей опекой, – сообщаю лейтенанту, закончив уничтожать его удостоверение. – Ферштейн? Ферштейн, спрашиваю, или нихт!?

– Ферштейн! – визжит тот, закрываясь руками от взметнувшейся вверх дубинки.

– И ты под моей опекой, – сообщаю пухлощекому Тимохе, начинающему приходить в себя, и перепоясываю его дубинкой по левому боку.

Лейтенант смотрит на происходящее ничего не понимающими глазами. Еще минуту назад он был практически властелином вселенной, и вот мир рухнул ему на голову без всяких на то логических объяснений.

– А я под твоей опекой, – кладу ему руку на лечо и успокаивающе похлопываю. – Ферштейн?

– Ферштейн, – поспешно соглашается тот.

– А раз ферштейн, тогда держи, – протягиваю ему свое орудие экзекуции. – Врежь мне со всей дури в лоб. И не дай Бог замечу, что ты ударил не в полную силу…

Видя, как лейтенант заносит дубинку, отключаюсь от тела сержанта, и тут же дубинка с глухим стуком врезается в его лоб. Тело, словно подкошенное, падает мне под ноги.

– Ы-ы-ы, – летеха роняет из рук дубинку и, ноя, опускается на тротуарную плитку. – Ы-ы-ы…

Встаю с лавочки и выхожу на освещенный проспект. Многочисленные ночные прохожие двигаются в обе стороны веселыми компаниями, и никому нет никакого дела до темного скверика.

По дороге в «Стар Сити» мне вспомнилось мое нападение на дом Скобина пять лет назад. Особой гениальностью разработанного плана оно не отличалось, большая часть была полным экспромтом. Нынешнее же предприятие не имело вообще никакого плана. Толик вез меня к закрытому для обычных посетителей бизнес-клубу, где, по дошедшей до меня информации, заключали сделки, а также обильно обмывали их, отечественные толстосумы. Это, естественно, был не единственный такой клуб в столице, но именно в «Стар Сити» часто появлялся Сатирин. С какой целью я туда направлялся, не было известно даже мне самому. Просто надоело бездействовать, изводя себя разными нехорошими мыслями.

Вечерняя столица пестрела разноцветными рекламными огнями и подсвеченными вывесками. Прошедший дождик намочил тротуары и автомагистрали, и теперь в них расплывчато отражались многочисленные пешеходы и нескончаемый поток автомобилей. Мда. В нашем городке в этот час жизнь на улицах, конечно, не замирает совсем, но машин становится значительно меньше, нежели днем. Да и прохожие выглядят по-другому, они уже не спешат по своим делам торопливой походкой, а неспешно прогуливаются парами или небольшими компаниями. Здесь же с наступлением вечерних сумерек ничего не изменилось – те же встречные потоки пешеходов, обтекающие друг друга, та же транспортерная лента машин, останавливающаяся временами, повинуясь сигналам светофоров.

– Подъезжаем, – сообщил Толик, поворачивая машину в левый поворот.

Эта улица была менее оживленная, но все же движения хватало. Найдя свободное место, Толик приткнул "Тойоту" к поребрику.

– Туда нас вряд ли пустят, – кивнул он на шлагбаум перед въездом на территорию клуба, что находился на противоположной стороне магистрали.

– Постоим пока здесь, – соглашаюсь с ним. – Понаблюдаем.

Подъезжавшие к клубу крутые иномарки лишь замедляли ход перед въездом, как шлагбаум тут же автоматически поднимался. То ли у водителей были брелки дистанционного управления, то ли тот, кто им управлял, знал все номера машин, которым был разрешен въезд на территорию. После десятиминутного наблюдения за публикой, прибывающей в "Стар Сити", в моей голове начало зарождаться некое подобие плана. Удивив Толика заявлением, что собираюсь пару часиков вздремнуть, перебираюсь на заднее сиденье и продолжаю наблюдение.

К парадному крыльцу, миновав шлагбаум, подъезжает белоснежная иномарка неизвестной мне модели. Вышедший из передней двери широкоплечий атлет открывает заднюю дверь, из которой выходит горбоносый долговязый джентльмен в маленьких круглых очках. Джентльменский вид ему придают черный смокинг и высокомерный вид. Что-то в его облике кажется мне знакомым. Он протягивает руку, и в его ладонь опускается, украшенная кольцами и небольшими перстнями, женская ручка, показавшаяся из салона автомобиля одновременно с женской ножкой, обутой в серебристую туфельку на высоком каблуке. Из салона появляется эффектная блондинка в сверкающем серебристом платье, умеренной длины. Ростом она под стать своему спутнику. А за счет высоких каблуков даже немного выше.

Наметившись было на сопровождавшего их охранника, я вдруг перевожу взгляд на блондинку, проникнувшись возникшей вдруг авантюрной мыслью. А почему бы и нет? Попытка, как говорится, не пытка.

Откинувшись на спинку сиденья, закрываю глаза и с удивительной легкостью беру под контроль тело блондинки. Некоторое время смотрю на принадлежащие мне стройные женские ноги, затем поднимаю взгляд на стоявшего передо мной очкарика. Ба! Да это же старый знакомый. Надо же, как тесна многомиллионная столица. Я видел его всего лишь раз, пять лет назад в тот злополучный вечер в "Доме Охотника". Он тогда, будучи совсем еще юнцом, посетил наш городок в компании своих друзей. Кажется, его папа был каким-то министром или замом. Похоже, и сынку отломился неплохой кусочек от ведомства того министерства.

– Что ты так на меня смотришь, Лина? – спрашивает он удивленно. – Как будто в первый раз видишь.

– Извини, задумалась, – я хотел было добавить "дорогой", но не стал, не зная, какие у них отношения.

Беру его под руку, и мы направляемся к порожкам. Сразу понимаю опрометчивость своего поступка. Я просто не могу ходить на каблуках. Мои колени непроизвольно подгибаются. Возникшее было решение перепрыгнуть в тело охранника, приходится отбросить, ибо он вновь усаживается в автомобиль, который тут же трогается в сторону стоянки.

– Да что с тобой такое? – снова слышу удивленный голос своего спутника.

– Что-то голова закружилась, – крепче хватаюсь за его локоть, заставив очкарика поморщиться. – И ноги как будто отнимаются. Можно, я сниму туфли?

Черт, как же его зовут? Как мне вообще к нему обращаться?

– Ну-у, сними, – протягивает он. – Может, тебе нужен врач?

– Нет-нет, сейчас пройдет, – поспешно стягиваю туфли. Бр-р-р, какие холодные эти гранитные порожки, однако. Зато идти теперь гораздо удобней. Не знаю, соответствует ли моя походка походке модели, но хотя бы коленки не подгибаются.

Поднявшись по порожкам, входим в просторный холл. Очкарик подводит меня к кожаному дивану, расположенному под одной из массивных колонн, подпирающих высокий потолок, и предлагает присесть. Я тут же опускаюсь.

Так. Надо осмотреться. Лина, телом которой я столь опрометчиво воспользовался, наверняка бывала здесь не раз. Или нет? Каков вообще ее статус в компании этого высокомерного доходяги?

Непроизвольно дергаюсь, когда он опускается рядом и кладет свою ладонь мне на колено. Но вовремя сдерживаю себя, хоть и передергиваю плечами.

– Лина, – говорит он каким-то вкрадчивым голосом. – Ты случайно не беременна?

Офигеть! Вот это поворот! Широко открытыми глазами блондинки смотрю на него, не зная, что ответить.

– Лина, – его длинные тонкие пальцы впиваются в мою коленку. – Если это так, то с этим лучше не затягивать. Ты меня понимаешь?

Это он что, предлагает мне избавиться от ребенка? Да я эту очкастую арматурину щас… Тьфу ты, чего это я вдруг так распалился? Спокойнее надо быть.

– Лина, ты почему молчишь? Я прав?

– О чем ты говоришь? – делаю непонимающее выражение лица. – Нет никакой беременности. Просто у меня слегка закружилась голова. Это, вероятно, следствие этой новой диеты.

– Какой диеты? – теперь непонимающее выражение появляется на лице очкарика.

– Олег, может, сходить купить что-нить перекусить?

Сбитый с толку, кручу головой, оглядывая холл, но соображаю, что это я слышу Толика, сидящего за рулем в машине

– О какой диете ты говоришь? – требовательно повторяет вопрос спутник блондинки.

Да ё-моё, мне что, разорваться, что ли?!

– Погоди, – говорю одновременно двумя голосами. Мда, а Катерина намекала на то, что она способна управлять целой группой оболочек. Вот, блин, и я уже начал называть наши тела оболочками… Ладно, сейчас надо не об этом думать. Вспоминая уроки, преподанные Катериной, сосредотачиваюсь на своем теле и говорю Толику, чтобы он шел куда угодно, лишь бы дал мне вздремнуть пару часиков.

– С тобой все в порядке? – удивленно спрашивает Толик.

Если он сейчас спросит, не беременный ли я, то это явный признак того, что я сошел с ума.

– Лина, да что с тобой? – продолжает тормошить мою коленку очкарик.

– Не тер…, – начинаю было я, но соображаю, что говорю не тому, кому надо, переключаюсь на блондинку. – Не тереби так меня! Мне же больно. Теперь останутся синяки.

Я сбрасываю его руку с коленки и переключаюсь на свое собственное тело.

– Со мной все в порядке, – говорю уже Толику. – Просто у нас есть два свободных часа, и я хочу провести их с пользой для организма.

– Зачем же мы так рано приехали? – удивляется тот.

– Эдик, Лина, вы что тут расселись? – раздается женский голос. – Да вы никак ссоритесь?

– Иди, Толик, иди. Не отвлекай меня. Потом все объясню, – отмахнувшись от непонятливого помощника, закрываю глаза и концентрируюсь на Лине. Кто это тут к нам подошел? Ух ты! Вот это грудь! Да и все остальное…

– Линочка, ты почему босиком? – не дожидаясь ответа на предыдущие вопросы, спрашивает подошедшая пышногрудая шатенка в легком изумрудном вечернем платье. Она приветливо смотрела на меня своими огромными голубыми глазами. Я на миг даже забыл, что нахожусь в теле девушки, и хотел уже привстать, чтобы поприветствовать даму и высказать восхищение ее красотой, но снова вовремя сдержался.

– Элли, это ты опять навязала Лине какую-то дурацкую диету? – спросил мой спутник.

– Ой, братец, отвянь, – отмахнулась Элли и снова обратилась ко мне: – Так почему ты босиком, подруга?

– Надоели эти каблуки, ноги от них болят, – отвечаю протяжно, капризно надув губки.

– Ну, ты даешь! – Элли пару раз хохотнула и, потянув меня за руку, страстно зашептала на ухо: – Пойдем, что-то покажу. Обалдеешь.

Я подцепил с пола свои туфли, не оставлять же их, и пошлепал по холодному мрамору вслед за шатенкой.

– Э-э… – попытался было что-то сказать поднявшийся с дивана Эдик. Но очередное Эллино резкое "отвянь" заткнуло его на полуслове.

По пути мы по очереди чмокнулись с какой-то расфуфыренной теткой, пообещав непременно что-то с ней обсудить. Наконец Элли затащила меня в дамскую комнату. Я затравленно огляделся вокруг. К счастью здесь никого не было. Элли подошла к огромному, на всю стену, зеркалу, повернулась ко мне и резко задрала подол.

– Смотри и завидуй! – воскликнула она.

От увиденного я буквально закипел. Вполне естественная мужская реакция заставила меня, сосредоточившись на моем личном теле, судорожно нащупать кнопку стеклоподъемника. Опустив стекло, делаю несколько судорожных глотков вечернего воздуха. Блин, так и инфаркт заработать можно.

– Что остолбенела? – слышу ехидный голос сумасшедшей шатенки. – Потрогай, если хочешь. Знаешь, какое оно нежное. Я его почти не ощущаю.

– К-кого? – заикаясь, спрашиваю я, еле сдерживаясь, чтобы не потрогать. Ох, как же хочется потрогать!

– Т-того, – передразнивает меня Элли. – Обалдела от зависти? На, смотри дальше.

Сказав это, она сдернула через голову платье.

Я подскочил, ударившись головой о крышу салона автомобиля. Вот это фигура!!! А эти прозрачные розовые ленточки практически ничего не скрывают. Стоп. Так это их она мне демонстрирует? Это, типа, нижнее белье? Блин, блин, блин… И как я должен реагировать?

– О-бал-деть, – произношу по слогам голосом Лины, и надо сказать, что произношу вполне искренне.

– Вот то ж, – гордо заявляет Элли, продолжая вертеться перед зеркалом. – У тебя сигареты с собой? А то я пачку на столике оставила.

– Не курю, – отвечаю машинально и, увидев, как на меня взглянула Элли, понимаю, что сморозил что-то не то.

– Слушай, подруга, у тебя с мозгом все в порядке? – девушка подошла ко мне вплотную и взглянула в глаза. Наши груди соприкоснулись…

Все! Надо что-то делать! Что? Взять под контроль другое тело. И где взять это тело?

– Я хотела сказать, что бросила курить, – начинаю оправдываться, лихорадочно ища выход из сложившегося положения?

– Курить бросила? Девочка моя, что это с тобой? Курить бросила, босиком ходишь. А про какую такую диету братец говорил? А ну, признавайся, с кем связалась?!

– Да ни с кем я не связалась. С чего ты взяла, Элли?

– И чего это ты меня так называешь? Элли. Прямо как братец, – Элли прищурила глаза, взяла меня за плечи и еще сильнее прижала к своей груди. – А-а-а, я, кажется, дога-адываюсь, под чье влияние ты попала.

– Под чье?

В моей голове уже созрели одновременно два решения, и я лишь раздумывал, какому последовать. Первое, самое простое – отключиться от тела девушки и искать новые пути. Второе – проехаться по сознанию Элли, что, судя по прошлым моим экспериментам, могло вызвать у нее головокружение или сильную головную боль и заставить потерять интерес к странностям ее подруги, телом которой я сейчас распоряжался. Я склонялся ко второму, ибо если и отключаться от оболочки Лины, то только переключившись на другую, находящуюся в этом здании, дабы не искать новые пути проникновения сюда. И я потянулся к Элле.

– Ты тоже связалась с этой сучкой, новой женой Сатирина. Эта фотомодель скоро всех заставит заниматься своей йогой…, ох, – охнув, Элли покачнулась и схватилась за голову.

Я лишь слегка успел коснуться ее сознания, как упоминание о Сатирине заставило изменить решение. Та-ак, кажется, ткнув пальцем в небо, я не так уж сильно и промахнулся. Теперь надо постараться выяснить о Сатирине побольше.

– Что с тобой, Элли? – изображаю взволнованный вид. – Тебе нехорошо?

– Не называй меня Элли, – шипит та сквозь головную боль. – О, Боже, голова раскалывается, словно с будуна.

Как же ее называть? Может Эллочкой Людоедкой? Как бы закрутить разговор вокруг Сатирина?