355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » С. Никин » Симбиоз(СИ) » Текст книги (страница 1)
Симбиоз(СИ)
  • Текст добавлен: 30 марта 2017, 05:30

Текст книги "Симбиоз(СИ)"


Автор книги: С. Никин



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Никин С
Симбиоз


ПРОЛОГ

Последние тлеющие угли зашипели и погасли под струями начавшегося дождя. Посреди пепелища, не обращая внимания на льющуюся с небес воду, сидел старик. Его тело, вздувшееся волдырями ожогов, еле прикрывали обгоревшие лохмотья. Старик умирал. Заканчивался почти двухвековой жизненный путь.

Когда-то, осененный божьим вниманием, он ушел от мирской суеты. И шел, неся божий свет, озаряя им свой путь, творя чудеса и исцеляя людские души волею божьей. И придя в эти дикие места, где начинались бескрайние степи, увидел следующих за ним. И решил тогда воздвигнуть на этом месте братскую обитель.

Дни и ночи, забыв о сне и пище, воздвигали братья божий храм. И лишь подняв храм, построили подле него кельи. Но не воздвигли вокруг обители стен, ибо монастырь находился под божьим покровительством и не нуждался более ни в какой защите. Бесчисленные орды степняков, отправляясь в набеги на славянские поселения, всякий раз обходили монастырские земли стороной.

Так было без малого два века.

Давно уже ушли в иной мир пришедшие с ним, ушли и те, что были за ними, и следующие ушли. И он устал. Устала душа. Устало тело.

Усталость пригасила огонь, данный божьей милостью. И в новых братьях не было уже той истинной веры.

На этот раз степняки не прошли мимо. Не найдя ни в храме, ни в кельях ничего ценного, дикие воины долго пытали братьев огнем и железом, не веря в то, что в монастыре не спрятано ни злата, ни других сокровищ. Когда умер от пыток последний брат, степняки в злобе подожгли храм и окрестные монастырские постройки.

Не тронули только старого монаха, стоявшего на коленях посреди храма. Будто и не заметили. И будто не замечали его рушащиеся от пожара стены храма, не задевая, а лишь опаляя огнем старческое тело.

Старик умирал. Душа покидала этот мир, это тело.

Некая иная сущность завладевала телом, спеша использовать его последние возможности.

Монах, поднявшись, отправился разгребать пепелище, словно ища что-то. Наконец в его руках оказался бесформенный кусок металла, явно покореженный жарким огнем заступ. Вернувшись к тому месту, где просидел последние часы, опустился на колени и вонзил железяку в землю. Копал усердно, с неожиданной для старческого тела мощью. На глубине в полтора локтя заступ начал скрежетать о камень. Если бы не ливень, заливающий яму грязной водой, то можно было бы увидеть гранитную плиту, освобождаемую стараниями старика.

Закончился день. Давно прекратился дождь. Расступившиеся тучи позволили ночному светилу взглянуть на омытую дождем землю. От обожженной земли уже был освобожден изрядный кусок каменной плиты. Монах обнаружил щель в камне и ткнул в нее наиболее ровным краем железяки. Навалился всем телом. На лбу вздулись вены. Лицо, и так красное от ожогов, покраснело еще больше. И плита сдвинулась и продолжила отодвигаться дальше сама, без лишнего скрежета и скрипа, уходя куда-то под оставшийся от храма фундамент. Лишь журчала стекающая в проем дождевая вода, да шлепали отваливающиеся от плиты комки грязи. В открывшемся проеме лунный свет выхватил уходящие вниз ступени.

Старик, отбросив заступ, заспешил в подземелье. После продолжительного спуска миновал узкий каменный коридор и оказался в просторном зале. У противоположного конца помещения на металлических цепях висела столешница из полированного гранита. Подойдя к ней, старик снял с шеи шнурок с крестом и опустил его на книгу, лежащую в центре столешницы. Рядом с крестом лег перстень. С одной стороны книги старик положил снятый с руки браслет, с другой – извлеченный из-под лохмотьев пояс с большой металлической бляхой, на которой был изображен крест. Крест был изображен и на браслете, и на перстне. Освободившись от этих вещей, монах направился к боковой стене зала, в которой чернели три проема, и, подходя к каждому поочередно, нажимал на выступающий из монолита квадратный кусок камня. Камень утопал в стене, и одновременно из стены выдвигались толстые металлические стержни, перегораживая проем. Таким же образом были перекрыты и проемы в противоположной стене.

Небо на востоке уже начало светлеть, когда за выбравшимся из подземелья стариком задвинулась плита. Он снова подобрал искореженный огнем инструмент, и на гранит полетели комья земли…

ЧАСТЬ-1

Боль. Голову разрывает изнутри на тысячи осколков, готовых разлететься мелкими брызгами.

Боль начала приходить на третьем десятке лет. Поначалу удавалось перетерпеть, не хотелось приучать организм к таблеткам. Потом начал принимать какие-то болеутоляющие, боль уходила в течение 10–20 минут после принятия лекарства. Однако со временем то ли организм перестал воспринимать, то ли лекарства стали сплошь подделкой. К сорока годам пришлось перепробовать кучу разных обезболивающих средств, но не было такого препарата, который бы помогал постоянно.

Боль приходила все чаще и в течение нескольких минут превращала здорового жизнерадостного мужика в безвольное существо…

Сегодня Боль пришла на рассвете, пришла не напористо, как обычно, а нудным давящим чувством, сопровождаемым тошнотой. Таблетки не помогают, и остается лишь лежать с закрытыми глазами, положив на лоб мокрый носовой платок, бесполезно пытаясь заснуть. Вместо сна в голову лезут дурацкие мысли, мысли о том, что однажды организм не выдержит этой Боли… И что? Да наплевать! В такие моменты действительно наплевать на смерть. Чем так жить…

Боль нарастает. Терпеть становится невыносимо. Сжав голову руками, пытаюсь стоном выгнать Боль наружу. Сознание начинает меркнуть. И в этот момент происходит Вспышка! Боль мгновенно увеличивается в тысячи раз, разрывает ослепительным светом тьму, в которую уже погрузилось сознание… И уходит.

Я по-прежнему лежу, стиснув голову руками, ошеломленный, ослепленный, не понимающий того, что со мной произошло. Смерть? Может, поэтому стало так легко?

В конце концов, приходится открыть глаза и убедиться, что вокруг тот же мир, та же квартира и, что самое главное, то же тело, вмещающее в себя мое сознание. Наверное, я заснул, и эта дикая Вспышка приснилась, а Боль ушла во сне?

Но что за ощущение легкости?

Легкости не только в теле, но и в… разуме, да, именно в разуме.

И все вокруг хоть и то же, однако выглядит как-то необычно – резко и ярко.

Поднимаюсь, решив попить чаю, и отправляюсь на кухню, по пути замечая множество разных мелочей, на которые раньше никогда не обращал внимания, как то разошедшийся шов на обоях, пыль на плинтусах, царапины на линолеуме… И только когда уже, попивая чаек, смотрю на кухне телевизор, до меня вдруг доходит, что прекрасно вижу без очков! Это открытие настолько ошеломляет, что долго не могу в это поверить. Но факт остается фактом, и я теперь спокойно читаю газетный шрифт, прикрепленной булавками к обоям телепрограммы, с расстояния пяти метров, наверняка и больше, но размеры комнаты не позволяли этого проверить.

Мистика! Неужели в конце концов я проснусь?..

Зрение было слабым с детства, но до недавнего времени держалось на одном уровне. Два года назад вдруг начал замечать, что вижу многие предметы как в тумане, практически перестал различать темные цвета, а в сумерках вообще не видел дальше метра. Врач после обследования в ближайшем офтальмологическом центре объяснил, что это что-то там с сетчаткой, что нужна дорогостоящая операция, которая, в случае неудачи, может привести к полной слепоте. Или же нужно было каждые полгода ложиться под капельницу, что поможет хотя бы сохранять зрение на имеющемся уровне. Прошел почти год, и я все не мог решить: собирать деньги на операцию, или все же под капельницу…

И вот теперь смотрю на мир так, как будто вижу впервые. Да я и вижу его впервые, впервые вижу во всех подробностях, во всех красках.

Как необычно видеть из окна водителей и пассажиров в проезжающих по магистрали автомобилях, видеть людей в окнах дома напротив, видеть каждую травинку на газонах внизу… Стоп! Вон в траве суетятся маленькие рыжие муравьи! Разве с обычным нормальным зрением можно увидеть такое из окна десятого этажа?!…

Нет, так можно сойти с ума… Или уже сошел? Блин, надо с кем-то пообщаться. Вовчик самый адекватный из друзей, хорошо бы встретиться с ним.

Вовчик недавно приобрел частный дом в черте города и теперь все свободное время проводил там, погрузившись в капитальный ремонт. На мой звонок с предложением попить пивка он отреагировал положительно. И вот я уже стою перед воротами его будущего жилища, затаренный пивом и сопутствующими этому напитку закусками. Металлические створки ворот содрогаются под мощными ударами овчарочьих лап. Берта, учуяв чужого, предупреждает, что здесь ее территория и попытка вторжения может окончиться фатально.

– А ну геть на место! – раздается Вовкин голос, и слышится звон прицепляемой цепи.

Естественно, сперва мы осматриваем все, что Вовчик успел сделать, обсуждаем преимущество частного жилища перед многоэтажными "муравейниками". Потом, уже попивая пивко, рассказываем друг другу о последних новостях из собственной жизни, из жизни общих знакомых, ну, в общем, обычный треп редко встречающихся друзей.

Наконец я решаюсь на наводящие вопросы.

– Володь, у тебя зрение как, в порядке?

– Как у орла! А чего это ты интересуешься?

– Да понимаешь, – замялся я, – в общем, приобрел я себе какие-то новые контактные линзы. Ну, вот и хочу проверить не по врачебным таблицам, а в сравнении с нормальным зрячим человеком, так ли они хороши.

– Да не проблема. Давай проверим. А как?

– Хрен его знает. Давай книжку какую-нить поставим к стенке и посмотрим, кто с какого расстояния сможет прочесть.

– Ща че-нить найду, – Вовчик выходит в другую комнату. – Вот тут от прежних хозяев какая-то макулатура осталась. Эта подойдет?

Похоже, прежде в этом доме жил компьютерщик, ибо в руках у появившегося Вовчика толстенькая книжка "Секреты BIOS".

– Подойдет, – киваю я. – Лишь бы буквы были. Ставь к той стене.

Володька пытается поставить книгу раскрытой, но она постоянно либо захлопывается, либо топорщится всеми листами. В конце концов, он соображает поставить ее вперед задней обложкой, там довольно мелкими буквами напечатана аннотация. Я со своего места прекрасно вижу не только текст аннотации, но и напечатанные в нижнем углу совсем мелкими буквами данные типографии: ее емейл, интернет адрес и телефоны.

– Вот, – выводит меня из задумчивости Володькин голос. – Отсюда вижу.

Он стоит на метр ближе от меня к книге. А значит моя догадка подтверждалась, я стал видеть лучше обычного человека… И мне еще предстояло выяснить насколько лучше и, самое главное, выяснить причину неожиданного "прозрения".

Решив пока ничего не рассказывать другу, встаю и, подойдя к нему, нарочито прищуриваюсь.

– Ну да, я тоже отсюда вижу, правда, с напрягом, – в подтверждение читаю пару строчек.

На этом тема себя исчерпывает, и мы возвращаемся к пиву и обсуждению столь любимой последнее время хозяином темы ремонта и строительных материалов. В процессе Володька пару раз гоняет в ближайший магазин, пополняя запасы пива, и как итог – я возвращаюсь домой довольно поздно и в изрядном подпитии. И по этой причине все думы о чудесном прозрении откладываются на завтра.

Но ночь преподносит новый сюрприз…

Ночью просыпаюсь от того, что ноют и чешутся десны.

Что за фигня? Может, зараза какая? Никогда такого не было.

Пришлось встать и тщательно прополоскать рот содой, разведенной в горячей воде. Я всегда так делал, когда болели зубы. К сорока годам у меня уже напрочь отсутствовали пять коренных зубов. Кроме того, два были спрятаны под коронки, и два наращены на корни. В общем-то, не такая уж и страшная картина. У некоторых моих сверстников своих зубов было меньше, чем у меня их отсутствовало. И вот теперь десна странно зудят именно в тех местах, где не хватает зубов. "Может, новые растут, – мелькает ироническая мысль, – было бы неплохо". О событиях предшествующего дня я не вспомнил, озабоченный неприятными ощущениями во рту. А то, может быть, мысль о новых зубах обрела бы более прочное основание.

Так и ворочаюсь с боку на бок почти до самого утра, надеясь, что утром все неприятные ощущения пройдут сами собой. Очень мне не хочется идти в поликлинику, не люблю я это дело с самого детства, впрочем, как, наверное, и многие. Зуд становится менее раздражительным только тогда, когда за окнами посветлело, и я наконец засыпаю.

Собственно, я уже особо и не удивляюсь, когда, проснувшись, нащупываю языком наполовину выросшие новые зубы. Просто ко мне, как-то само собой, приходит решение относиться к происходящему со мной спокойно, принимать как должное и не искать ответы на вопросы, которые выше моего понимания. Иначе можно просто съехать с катушек, если это еще не произошло…

В течение следующих трех дней я выходил из дома только один раз, чтобы пополнить запас продуктов. За это время у меня выпали и снова выросли все зубы. Ну и улыбка у меня была, когда старых зубов уже не было, а новые вылезли наполовину, неравномерным строем, монстры из фильмов ужасов просто обзавидовались бы. Зато утром четвертого дня я улыбнулся в зеркало стопроцентной голливудской улыбкой.

Еще одним открытием было то, что с моего тела исчезли все родинки. И вообще, кожа стала какая-то неестественно чистая, как будто ее обработали фотошопом, ни прыщика, ни шрамика.

Кроме внешних изменений, я также чувствовал и изменения внутренние, хотя описать их или объяснить не мог, но каждая клеточка моего тела буквально наполнилась здоровой энергией.

Единственное, что в этом процессе меня смущало – мое непонимание всего происходившего. Но, как уже говорил, я гнал из головы все возникающие по этому поводу вопросы, ибо был уверен, что все равно не смогу самостоятельно найти ответ. А чтобы проще было отвлечься, чередовал сон с чтением книг и Интернетом. К телефону не подходил, на звонки не отвечал. Да и, судя по высвечивающимся незнакомым номерам, звонки были только от клиентов.

Однако деньги все-таки зарабатывать надо, ибо мы пока еще не при коммунизме живем, да и вообще, уже лет двадцать как сменили курс на радикально противоположный и движемся теперь к развитому капитализму. А в капитализм без денег не пускают.

Было у меня свое "ЧП" по отделке помещений различными современными отделочными материалами. Честно говоря, от обычного шабашника я отличался только тем, что платил налоги да заполнял в конце года декларацию о доходах.

Как только мои зубы восстановились настолько, что я мог спокойно улыбаться, не рискуя довести собеседника до инфаркта, принимаю по телефону заказ и с утра отправляюсь на замеры.

В пределах трех-четырех километров хожу пешком. Вот и в этот раз объект находился примерно на таком расстоянии. Проходя через соседний двор, замечаю парня, выгуливающего огромного стаффорда тигрового окраса. Еще до развода я много слышал об этой парочке от жены. Она, гуляя со своей таксой Гретой, всегда боялась их встретить. Хозяин стаффорда был вечно пьян, его псина не знала намордника и хоть к людям относилась равнодушно, зато погрызла почти всех мелких собачек из соседних дворов, пекинесов, пуделей, различных болонок и прочих. Говорят, был случай, когда хозяйка пекинеса, увидев этого зверя, сразу схватила своего питомца на руки, подняв его повыше, но стаффорд встал на задние лапы и вырвал собачонку из рук женщины. И сколько владельцы покусанных собак ни обращались к участковому, сколько ни писали заявления, толку никакого не было. Парень продолжал ежедневно появляться во дворе в компании своего четвероногого бандита.

И вот сейчас эта парочка остановилась на тротуаре, перегородив мне дорогу. Хозяин, пошатываясь, прикуривает, псина равнодушно смотрит по сторонам, развалившись поперек тротуара.

Я собак не то чтобы боюсь, просто всегда реально оцениваю расстановку сил и до сего дня, столкнувшись с такой ситуацией, наверняка сошел бы с тротуара и обошел бы зверя стороной. Но так я поступил бы раньше. А сейчас… Сейчас во мне как будто бы начал просыпаться какой-то зверь, и этот зверь оказался очень недоволен тем, что кто-то преграждает ему путь, и это недовольство отодвигает мой разум на задний план, выпустив наружу инстинкты. Я двигаюсь на собаку, которая уже не кажется грозной. Реальность вокруг замедляется. Стаффорд, медленно поворачивая голову, встречается с моим взглядом, и его глаза, до сих пор излучавшие равнодушие сильного зверя, не знающего поражений, вдруг наполняются страхом, самым настоящим животным страхом. Да что глаза, через мгновение все это жалкое существо уже наполнено ужасом, и этот ужас можно учуять за версту. А еще через мгновение некогда грозная псина с такой скоростью кидается освобождать мне дорогу, что сбивает с ног своего хозяина, волочит его за одетый на руку поводок пару метров по асфальту, попутно врезаясь в стоящую у тротуара "Шкоду", тут же разразившуюся воем сигнализации, и жалобно скулит. Скуля, подползает ко мне и переворачивается на спину, подставляя горло, тем самым демонстрируя признание моего превосходства и покорность любому моему решению, даже если я решу вонзить клыки в ее плоть и забрать жизнь наглого существа, посмевшего лечь на моей дороге.

Ярость исчезает. Зверь внутри меня погружается в дрему. Я прохожу мимо ничтожной псины и ее офигевшего хозяина. Осознание случившегося уже привычно не укладывается в моем понимании и так же привычно задвигается подальше, в самый темный уголок сознания.

Если о причинах произошедших со мной перемен размышлять было бесполезно, то о том, какие еще сверхспособности я получил, как ими пользоваться, все ли они положительны и надолго ли они, призадуматься следовало. Размышляя об этом, приземляюсь на лавочку в ближайшем сквере. Поход к клиенту можно и отложить, потерпит. А нет, так и бог с ним, не до него теперь.

Итак. Что мы имеем?

Идеальное самочувствие и, как я подозреваю, идеальное здоровье вообще. Судя по обновившимся зубам, исчезнувшим старым шрамам, в том числе и от аппендицита, а также с невероятной быстротой зажившим многочисленным ссадинам на руках, которые я практически ежедневно получал на работе, мой организм приобрел невероятную способность к регенерации. Насколько эта способность велика, проверять я не собираюсь, не калечить же себя специально.

Далее, зрение. Назвать его просто стопроцентным было бы более чем скромно. Кроме обнаружившихся в первый день телескопических возможностей, в последующие дни я убедился еще и в микроскопических, ибо с легкостью наблюдал за пылевыми клещами в поднятом комочке пыли. К тому же, перестраиваются глаза с близи на даль практически мгновенно.

Теперь о сегодняшнем. Что за зверь находится во мне, которого так панически испугался стаффорд-переросток? Как его контролировать, чтобы в следующий раз он не натворил бед? Хотя, судя по тому, как быстро он успокоился, без необходимости зверь себя не проявляет. Но все же…

Размышляя, снимаю бейсболку и подставляя макушку жарким солнечным лучам, впитывая их энергию, так приятно растекающуюся по моему телу, наполняющую его силой… Стоп! Я же никогда не любил жару! И всегда прикрывал голову от солнца. А сейчас сижу на самом солнцепеке, хоть и было не более десяти часов утра, но июльское солнце уже нещадно пекло, и мне это доставляет удовольствие. Ёп-перный театр, солнечная батарейка, мля… Еще парочка таких открытий произошедших со мной изменений, и можно будет прописываться в дурдоме. Хорошо, хоть внешне пока без особых изменений. По крайней мере, ни крыльев, ни рогов не выросло.

* * *

Последующие дни я удивлял своих рабочих, да и себя тоже, необычайным глазомером. Рабочих у меня было двое – молодые парни, полгода назад пришедшие из армии. Игорь – высокий, русоволосый, вечно улыбающийся. Он поработал со мной несколько месяцев в качестве подсобника еще до армии. Дембельнувшись, позвонил мне. Я как раз расстался с очередным «напарником», который, желая быть равноценным партнером, не хотел ни вкладывать средства в инструмент, ни искать клиентов. Поэтому с радостью снова взял Игоря на работу. Через какое-то время он привел своего друга Павла, с которым вместе служил. Павел был поменьше ростом, чем его друг, но зато обладал атлетически сложенной фигурой и недюжинной силой. Ребята были по-армейски дисциплинированные и исполнительные, вполне способные к самостоятельной работе, но пока еще теряющиеся перед возникающей иногда необходимостью принимать нестандартные решения. Возможно, в них крепко сидело армейское правило, гласящее, что излишняя инициатива наказуема. Но это и к лучшему.

Обычно при выставлении различных каркасов, я, не доверяя своему зрению, заставлял их тщательно, по много раз, проверять плоскости конструкции правилом, шнуром и уровнем. Но после вышеописанных событий я вдруг понял, что отныне мои глаза являются самым точным контрольно-измерительным инструментом.

Теперь я стоял посреди помещения как нивелир и только командовал, где ставить метки, выше или ниже приложить к стене профиль, подтянуть или опустить подвес. Первый день мы все же постоянно использовали для проверки правило, снабженное уровнем, но поняв, что только зря теряем время, отставили его в сторону. Чтобы ребята особо не заморачивались мыслями по этому поводу, я объяснил им все приобретением новых контактных линз за "бешеные" деньги. Еще не стал демонстрировать свои способности определять размеры без рулетки с точностью до миллиметра, хотя и сам проверил по-тихому.

Надо ли говорить, что процесс работы значительно ускорился и, соответственно, поднялся заработок. К тому же, ребята уже приобрели достаточные профессиональные навыки, и мое присутствие требовалось только в самом начале, для разметки и стартовых работ. Это в свою очередь позволило мне более тщательно подходить к выбору клиентов. Если раньше я не мог отвлечься в рабочее время, а после работы уставал настолько, что не имел ни малейшего желания отправляться на встречу к новым клиентам, то сейчас я свободно оставлял ребят одних, а сам ездил на встречи, выбирал лучшие объекты и более сговорчивых клиентов, просчитывал и завозил материалы. В итоге – к завершению

предыдущей работы нас уже ждала следующая.

Год пролетел как один миг. И в то же время прошедший год по количеству свершенных дел казался длиною в целую жизнь.

Благодаря своим новым способностям я стал практически неутомим, а потому развил такую бурную деятельность, что мое "частное предприятие" за несколько месяцев выросло в маленькую, но все более популярную в городе фирму.

Игорь с Павлом теперь руководят двумя бригадами квалифицированных отделочников, каждая из которых может "потянуть" довольно крупный объект. Перед Новым Годом подвернулся случай приобрести небольшой столярный цех в черте города. Моей давней мечтой было иметь мастерскую для изготовления эксклюзивной мебели из натурального дерева, поэтому, когда ко мне обратился один старый знакомый с предложением купить у него этот цех, я долго не раздумывал. Располагался цех в старинном здании, крыша и полы которого, как впоследствии оказалось, требовали капитального ремонта.

Все бывшие рабочие предприятия разбежались еще до моего приобретения оного. Остался только пенсионер Василич, проживающий в частном доме по соседству. Он выполнял редкие заказы, а также сторожил мастерские за небольшую доплату. Иногда ему помогал его внук Артем. Артем прошлой весной окончил школу и, провалившись на вступительных экзаменах в какой-то ВУЗ, под руководством деда осваивал профессию столяра, заодно зарабатывая хоть какие-то деньги.

Набирать новых рабочих и "набивать" клиентуру я не собирался до тех пор, пока не будет сделан ремонт. Первым делом необходимо было менять кровлю, ибо потолок протекал во множестве мест. Потом на очереди были полы. Все остальное могло подождать до того момента, когда предприятие начнет давать прибыль.

Февраль неожиданно порадовал теплой, почти весенней погодой. Воспользовавшись этим, нанятая мной бригада плотников, в течение недели заменила старую кровлю. Кое-где пришлось поменять и подгнившие стропилины, но потолочные матицы, к счастью, оказались достаточно крепкими и не тронутыми ни гнилью, ни жучком. Наверное, кто-то в свое время на совесть обработал их качественным антисептиком. Хотя, по словам Василича, а ему уже перевалило на седьмой десяток, и весь свой трудовой стаж он выработал в этой столярке, на его памяти ни одного ремонта в мастерских не делалось, разве что иногда кусками латалась крыша, покрытая кровельным железом.

Полы решили ремонтировать своими силами. В основном цеху деревянные полы было решено заменить бетонными. В помещении, где стояли большой распиловочный и фрезерный станки, полы уже были бетонные, но тоже требовали ремонта из-за трещин и выбоин. В сборочном помещении, в бытовке и в различных подсобках и кладовках было решено заменить деревянный настил и покрыть сверху листами ДСП. В одной из подсобок я решил устроить личный кабинет. Для этого кроме двери, выходившей в сборочный цех, нужно было на месте одного из окон прорубить дверь во двор, чтобы клиентам не приходилось пробираться через всю мастерскую. Руководить этим процессом я поручил Василичу. В помощь ему были выделены по одному человеку из бригад Павла и Игоря.

За всеми этими событиями и связанными с ними заботами я постепенно перестал задумываться об изменениях, произошедших с моим организмом. К своим новым способностям привык и принимал их как должное. Собственно, пользовался-то я только двумя – необычайным зрением и способностью заряжаться энергией от солнечного света, подобно солнечной батарее, что делало меня практически неутомимым. Остальное себя никак не проявляло, может, не было случая, а может, и ушло безвозвратно.

В тот апрельский день солнце припекало почти по-летнему. Последние жалкие островки грязного снега остались только в тени, в тех местах, куда солнце почти не попадало, да и там они быстро таяли, оставляя после себя мутные лужи. Я буквально наслаждался солнцем. Хотелось снять с себя все, раскинуть в стороны руки и, подставив лицо солнечным лучам, всем телом впитывать энергию светила.

Но расслабляться не было времени. Сегодня ребята должны были начать заливку полов в основном цеху, после чего осталось бы сделать полы только в моем кабинете. Кабинетом я решил заняться в последнюю очередь, ибо особой нужды в нем пока не испытывал.

Когда появился в мастерских, там уже во всю кипела работа, скрипели и трещали отрываемые старые доски, и сквозь завесу поднятой пыли слышался недовольный голос Василича:

– Твою мать! Да здесь не меньше камаза грунта нужно подсыпать!

– Привет, мужики! – поздоровался я с ребятами и, обращаясь к Василичу, спросил: – Чего бухтишь с утра? Какие проблемы?

– Да сам смотри, – указал тот на сорванный участок пола. Лаги лежали на кирпичных столбиках. И хоть пространство под старым полом и было засыпано шлаком, но все равно столбики возвышались над грунтом еще на двадцать сантиметров. О том, чтобы заливать такой слой бетоном не могло быть и речи. Значит, нужно было срочно организовывать доставку грунта для засыпки.

– В общем, так, Василич, не знаю, когда получится привезти грунт, но если я не успею, вскрывайте полы в кабинете и, если там тоже шлак, начинайте пока перебрасывать оттуда.

– Дык нафига ж оно надо, двойную-то работу делать! – искренне возмутился старик. – Сперва оттуда таскай, потом туда…

– А никто тебя лично таскать не заставляет, – парировал я. – Ты лицо руководящее. Твоя задача, чтобы вовремя и качественно. А кабинетом еще не скоро будем заниматься.

В этот день договориться о доставке грунта так и не удалось. Машина с песком должна была подъехать только завтра после обеда. Поэтому ближе к вечеру я снова заехал в мастерские, чтобы узнать, как там продвигаются дела. Во дворе появилась аккуратная стопка старых половых досок. В помещении все так же стояла столбом пыль и слышалось шуршание перебрасываемого шлака. Двое парней, присланных моими бригадирами, таскали шлак в носилках и высыпали его в указанных Василичем местах. Затем Артем разравнивал его с помощью совковой лопаты и указаний деда. Судя по результатам, работа по отсыпке подходила к завершению.

– Это откуда ж столько шлака взяли? – удивился я.

– Дык из кабинета, как было приказано, – ответил Василич. – Там его бездонный колодец оказался. Иди сам глянь.

Лезть в эту пыль в чистой одежде не было никакого желания. Поэтому я отмахнулся от предложения Василича и, уточнив план мероприятий на завтра, покинул мастерские.

Следующие два дня не получилось заехать в мастерские. Появился я там только в воскресенье. В субботу был на дне рожденья у Володьки и в воскресное утро хоть и не испытывал особого бодуна, но все ж не было и желания заниматься какими-либо делами. До обеда провалялся на диване, листая каналы телевизора. Во время этого занятия мне вспомнились слова Василича о якобы «бездонном колодце» со шлаком. Через час любопытство взяло верх, и я отправился в мастерские.

Василича дома не оказалось. На стук вышел заспанный Артем – небось проблудил где-нить всю ночь – и сообщил, что дед с утра уехал на рыбалку. Эх, когда-то и я любил посидеть на берегу с удочкой, наблюдая за поплавком. Обязательно надо выбрать время для рыбалки, пообещал я себе и отправился в мастерские один.

Отдельная дверь в кабинет уже была сделана, но находилась почти на уровне метра над землей, ибо до крыльца дело еще не дошло. Поэтому я сразу направился к основному входу. Отперев дверь, почувствовал большую влажность. Свежеезалитые полы сохли, насыщая испаряемой влагой все помещение. Надо будет сказать Василичу, чтобы в понедельник все хорошенько проветрил.

Подойдя к дверям в кабинет, ощутил какую-то непонятную тревогу. Даже не тревогу, а какое-то непонятное и вместе с тем знакомое чувство. От неожиданности такого ощущения даже постоял с минуту, пытаясь сообразить, что это такое. Но так ничего и не поняв, списал на вчерашнюю пьянку и открыл дверь. Мда… Действительно колодец. Шлак был выбран метра на полтора. Из кирпичной кладки противоположной стены торчали сгнившие деревяшки, в которых угадывались остатки лестницы. Возможно, здесь когда-то был погреб. Интересно, на какую глубину опускается этот подвальчик? И не скрываются ли под слоем шлака какие-нить старинные вещи? Рядом с дверью в яму опущена приставная лестница, по которой спускались рабочие за шлаком. По ней я и спустился вниз, влекомый то ли азартом, то ли тем самым непонятным чувством, поселившимся во мне. Спустившись, увидел торцы каких-то досок, торчащих из шлака у той стены, к которой вели старые ступени. Взяв оставленную рабочими совковую лопату, начал отгребать шлак от досок. Когда доски освободились примерно на полметра, стало понятно, что это щит, закрывающий какой-то проем. Мое любопытство усилилось. Сам не знаю зачем, я стал стучать лопатой по этому щиту. Старая древесина не выдержала, послышался треск ломающихся досок, шлак подо мной хлынул в образовавшийся проем, увлекая меня с собой.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю