Текст книги "Сезон охоты"

Автор книги: С. Бокс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

Этбауэр сидел за столом и тонким, пронзительным голосом зачитывал вслух докладную, которую написал Джо после того, как Кили пытался отобрать у него оружие. А еще Этбауэр отыскал в справочнике и зачитал положения, относящиеся к выданному Управлением оружию.

У Этбауэра было широкое красное лицо старого алкоголика и очки с толстыми стеклами. Джо мало о нем знал, помнил только, как Уэйси рассказывал, что Этбауэр служил в армии, а потом сразу попал в Управление охоты и рыболовства. Уэйси называл Этбауэра «вечным госслужащим», человеком, который всегда получал зарплату только от госорганизаций.

Джо считал, что слова дороже денег, тратил их скупо и с умом. И вообще считал, что каждому человеку следует выделять ограниченное количество слов. Растратил все – молчи до гроба. Если бы так оно и было, у Джо на счету оставалось бы еще достаточно слов, а Этбауэр и ему подобные уже были бы обречены на немоту.

И тут Джо, поняв, что наступила пауза, вернулся к действительности.

– Я вас спрашиваю, – говорил Этбауэр раздраженно, – как такое могло произойти?

– Да очень просто. Я выписывал штраф. Это есть в моей докладной. В одной руке у меня была квитанция, в другой – ручка. Признаю, что я к такому повороту дел готов не был и виноват в случившемся.

– Но он же просто взял и отобрал у вас револьвер!

Джо внезапно встал, потянулся через стол к Этбауэру, сорвал у него с нагрудного кармана именной значок и сел на место. Этбауэр смотрел на него, выпучив глаза.

– Вот видите? – сказал Джо, показывая на значок. – Порой вроде и понимаешь, что происходит, а отреагировать не можешь.

Этбауэр откашлялся и постарался взять себя в руки, но вид у него был по-прежнему потерянный.

– Верните значок!

Джо положил его на стол.

– Вы ведь думали, я вас ударю, да? И все равно ничего не могли поделать. Вот и у меня с Оутом было так же. Я совершенно не ожидал ничего подобного.

Лицо у Этбауэра стало багровым. Не глядя Джо в глаза, он сообщил, что Джо отстраняют от должности с тридцатого сентября.

Этбауэр добавил, что о Джо поступали и другие настораживающие сведения.

– Мы собираемся выяснить, не уклонялись ли вы от выполнения своих непосредственных обязанностей, когда расследовали убийства, которые полиция считает раскрытыми. И не уничтожили ли вы улики, подтверждавшие вину обвиняемого.

Джо спросил, кто сообщил эти сведения, но Этбауэр ответил, что «этого он разглашать не вправе».

– В виду ваших недавних поступков, – продолжал Этбауэр, – мы собираемся выяснить, не имеете ли и вы отношения к этому преступлению. Вы понимаете, насколько все серьезно?

Джо кивнул. Говорить ему было трудно.

– То есть вы меня подозреваете?

– Именно так, – кивнул Этбауэр, злорадно ухмыльнувшись. – Мы очень надеемся, что вы сумеете оправдаться. По нашим правилам вы можете подать на апелляцию и попробовать восстановиться в должности на следующем заседании Комиссии по делам охоты и рыболовства в конце будущего месяца. Ваши обязанности пока что будет выполнять егерь соседнего участка. Я вас больше не задерживаю.

Джо встал. Он понимал, что потом будет переживать. Сейчас же он чувствовал только холодную злость, но был на удивление спокоен.

– Пообещайте хотя бы отдать мой участок Уэйси Хидеману. Уэйси знает местность, да и человек опытный.

– Мы об этом подумаем. Вы свободны.

У двери Джо обернулся:

– Вам велели так поступить?

– Никто мне ничего не велел!

– Никто не звонил вам, не говорил: «Лес, будь добр, разберись-ка в деле Пикетта»?

– Разумеется, нет! Разговор окончен.

Джо открыл дверь.

– Никакого разговора и не было, – сказал он. – Это было бессовестное судилище.

Он с такой силой хлопнул дверью, что тут же обернулся – проверить, не разбилось ли стекло.

Джо нашел пустой кабинет и оттуда позвонил Мэрибет в дом Кенсинджеров. Она сняла трубку, и он спросил, как ей там нравится.

– Здесь очень мило, – ответила Мэрибет, и по ее тону Джо сразу понял, что она на верху блаженства. – Пять спален, чудесная веранда с видом на реку, джакузи, кухня размером с наш дом и столовая размером со стадион.

Джо достаточно было услышать ее голос, и ему тут же полегчало.

– А Шеридан что думает?

Мэрибет ответила не сразу:

– Да я не пойму. Она почему-то не очень радуется. От ленча отказалась, с бабушкой гулять не пошла. Сидит в гостиной и смотрит в окно. Только бы она чего не выкинула.

– Мэрибет, я был в Управлении. Со вторника меня отстраняют от должности. А еще они подозревают, что я замешан вубийстве охотников.

– Боже мой! – ахнула Мэрибет.

Они оба помолчали. Наконец она сказала:

– Джо, что все это значит?

– Значит это следующее, – ответил Джо, стараясь говорить как можно увереннее. – Первое: в моем увольнении заинтересованы очень влиятельные люди. Второе: похоже, ты сейчас беседуешь с новым сотрудником «Интервест ресорсез».

– Ты твердо решил? Джо, ты на самом деле этого хочешь? – спрашивала Мэрибет совершенно искренне. Она прежде всего заботилась о нем.

– У меня не так много вариантов. Мне ведь семью содержать надо.

– Джо…

– Еще три дня я официально числюсь егерем, – перебил ее Джо. – Вечером приеду домой. Но вы меня не ждите.

– Я люблю тебя, Джо Пикетт.

– И я тебя.

Джо спустился вниз, в биологический отдел. Он прошел мимо столика секретарши, за которым никого не было, и оказался в зале, перегородками разделенном на комнатушки. Там пахло мокрым мехом, перьями и дезинфицирующим раствором. Он двинулся вперед по коридорчику, в надежде найти хоть кого-то из сотрудников.

Из какого-то закутка вышла женщина с курткой в руках. По ее озабоченному виду сразу можно было догадаться, что у нее дети в саду и она торопится их забрать.

– Даже в пятницу пришлось задержаться? – улыбнулся ей Джо.

– Даже дольше, чем рассчитывала, – ответила она, с удивлением взглянув на него. Откуда тут взялся посетитель в пятницу после пяти? – Вам нужна помощь? Только извините, я тороплюсь.

Он узнал ее голос.

– Я Джо Пикетт. По-моему, мы с вами на прошлой неделе беседовали по телефону.

По тому, как изменилось ее лицо, он понял, что его догадка верна.

– Извините, что задерживаю вас. Я уж перейду прямо к делу, – сказал Джо. – Вы очень мне помогли. Я понимаю, у вас из-за этого могли быть неприятности. Так что, если что, считайте, этой беседы не было. Я на нее ссылаться не стану.

Она колебалась – то ли выслушать его, то ли сразу уйти.

– Ну, что вам надо?

– Будьте добры, подскажите, где я могу найти информацию о вымирающих видах. Собственно, интересует меня животное, которое уже считается вымершим.

– Это животное обитало в Вайоминге?

– Ага.

– Дело минутное. Я вам покажу, а вы уж дальше сами разбирайтесь.

Она прошла в конец зала, где находилась библиотека со справочниками и журналами. Джо последовал за ней. Там стояли компьютер, факс, аппарат для микрофильмов. Она включила компьютер, вошла в базу данных.

– Умеете этим пользоваться? – спросила она.

– Естественно, – ответил Джо, решив, что как-нибудь разберется.

– Введите ваш запрос вот сюда. Если информация имеется, вы получите шифр и название публикации. Справочники на полках сзади вас и в соседней комнате. – Она встала, взяла свои вещи. – Все, я пошла.

– Последний вопрос… Скажите, никто так и не нашел посылку, которую я отправил?

– Поищите на помойке.

– Еще раз спасибо.

– Да не за что, – бросила она через плечо. – Считайте, вы меня не видели. Уходя, не забудьте выключить компьютер и выключить свет.

– Договорились, – усмехнулся Джо.

Он сел за компьютер и набрал в окошке поиска два слова: «ласка Миллера».

Закончив читать, Джо поехал в центр Шайенна и купил в ломбарде револьвер «смит-вессон» за 275 долларов, а в ближайшем магазине – коробку патронов к нему.

– Привет, школьница! – крикнул мужчина, остановив машину и опустив окно. – Тебя подвезти?

Шеридан узнала его – это был тот самый человек, который прятался в конюшне. Он ехал по другой стороне улицы, но, увидев ее, развернулся и остановился. Машина у него была высокая, и Шеридан видны были только его лицо и рука на руле. На нем были темные очки, и глаз Шеридан не разглядела. Мужчина улыбался.

– Мне не разрешают садиться в машины к незнакомым людям, – сказала Шеридан.

Мужчина усмехнулся. Вполне по-дружески.

– Так я ж не незнакомый. Я же знаю твоего папу. И тебя тоже. Помнишь?

Шеридан кивнула и осторожно посмотрела по сторонам.

– Нету никого, – сказал мужчина.

Шеридан отвернулась – не хотела, чтобы он понял, как она напугана.

– Ладно, давай сразу о деле. Как тебе удавалось выманить зверьков из поленницы?

Шеридан ответила, что она просто сыпала на поленницу что-нибудь вкусненькое.

– А что именно?

– Овсянку, изюм, орехи, кусочки хлеба.

Мужчина задумался.

– Шеридан, а ты от меня ничего не утаиваешь?

У Шеридан перехватило дыхание.

– Нет, – солгала она.

Только бы он не спросил, не знает ли она, где зверьки сейчас. Только бы не понял, что она врет. Но он ничего больше не спросил – как все взрослые, он считал, что лучше всех все понимает.

– Так наш договор в силе, да, детка?

Шеридан кивнула. И отступила на пару шагов.

– Если мне не удастся выманить ласок, тебе, быть может, придется мне помочь, – сказал мужчина и завел мотор. – Ты, детка, расслабься! – крикнул он на прощание и уехал.

Первое описание ласки Миллера было сделано капитаном Мэриветером Льюисом в «Журналах экспедиции Льюиса и Кларка», опубликованных в 1805 году. Льюис писал, что, когда они от Три-Форкс направились вверх по реке Джефферсон в сторону Скалистых гор, то частенько встречали небольшие колонии «симпатичных зверьков». Эти животные, как и степные собачки, рыли себе норы там, где проходили бизоньи тропы. Назвали их по имени Родни Миллера, топографа экспедиции, который поранил себе лодыжку, случайно провалившись в одну из нор. Льюис писал, что зверьки, завидев людей, вставали на задние лапы и пронзительно верещали, предупреждая друг друга об опасности. Ласки Миллера, отмечал он, были милейшими попутчиками, а питались они преимущественно павшими бизонами.

Джо ехал на север, и через открытое окно до него доносился пряный аромат полыни, поля которой раскинулись по обе стороны дороги. Его обуревали самые разные чувства – то он терзался сомнениями, то вздыхал с облечением, то на него накатывала ярость. Он чувствовал вину перед Мэрибет и дочками, испытывал облегчение оттого, что эта глава его жизни подходила к концу – и не будет больше бесконечной работы, маленькой зарплаты, бесконечной борьбы с бюрократами из Управления; а в ярость его приводила мысль о том, что он не более чем пешка в чьей-то игре.

О том, что ему совсем недолго осталось водить эту машину и надевать по утрам егерскую форму, Джо старался не думать. Он снова и снова вспоминал то, о чем прочел в библиотеке.

Длиной не более двадцати пяти сантиметров, легкие и стремительные, ласки Миллера из всех североамериканских животных более других были близки к мангустам. Всеядные, агрессивные, они могли есть и яйца, и змей, и мышей, а еще птиц, ящериц, фрукты, насекомых, коренья и семена, порой даже охотились на собак и лис. По приблизительным подсчетам, в начале девятнадцатого века в западной части Скалистых гор и на Великих равнинах водилось около миллиона ласок Миллера. Жили они семьями от пяти до тридцати особей, по нескольку раз в год мигрировали – следом за бизонами.

Индейцы считали, что ласки Миллера приносят удачу, их изображали на шкурах, покрывавших вигвамы, вышивали на одежде. Вполне понятно почему: индейцы знали, рядом с ласками всегда есть и бизоны.

Исчезли ласки Миллера потому, что на Великих равнинах истребили почти всех бизонов. Ласки зависели от бизонов и, когда бизонов не стало, погибли.

Возможно ли, что малая часть их выжила?

Вполне возможно, подумал Джо. Может, ласки научились питаться чем-то еще. В горах водятся олени, лоси, антилопы.

И Верн прав. Если обнаружится колония ласок Миллера, новость об этом посредством Интернета за несколько часов облетит весь мир. И тогда Садлстрингу будет нанесен удар, от которого городок вряд ли оправится. Туда понаедут государственные чиновники всех мастей, журналисты, биологи, экологи. Куда с ними тягаться фермерам, лесорубам, охотникам и простым жителям!

У Джо пока не было доказательств того, что ласки Миллера существуют. Но если посмотреть на все случившееся в новом свете, получается, что животные, считавшиеся вымершими сто лет назад, живут себе преспокойно в горах Бигхорн, а трое мужчин, которые про это узнали, мертвы. Шериф Барнум и следователи полиции штата считают, что убийца – Клайд Лидгард. Но если это сделал не Клайд (а Джо никак не мог заставить себя поверить в официальную версию), то кто? И почему людей, которых это прежде всего должно интересовать, а именно коллег Джо, это совсем не занимает?

Джо горько усмехнулся. У него было всего три дня на поиски ответа на все эти вопросы, и действовать он мог только самостоятельно.

В Уолтмане, откуда до любого населенного пункта было километров пятьдесят, Джо нашел у небольшого придорожного магазинчика телефонную будку. Он позвонил в Хелену, Дейву Эвери, с которым они когда-то учились на факультете охоты и рыболовства в Монтане. Дейв оказался дома. Джо спросил, готовы ли результаты анализов посланного Джо вещества.

– Джо, ты меня разыграть решил? – спросил Дейв. – Что за шутки ты шутишь?

Это означало, что Дейв получил образец и сделал анализ.

– С чего ты это взял?

– Сам знаешь, – хмыкнул Дейв. – В присланном тобой дерьме было всего понемногу. Сосновые шишки, растения, хрящи, даже немного оленьей шерсти. Животное вроде лисы, но для лисы мелковато. Ладно, ты выиграл. Я думал, определю в три приема. Но я сбит с толку. Увы, сдаюсь!

– Ты слыхал про ласок Миллера?

– Про что? – переспросил Дейв. – Ты меня не разыгрываешь? Сам ты их видел?

Джо рассказал, как он нашел эти экскременты.

– Ты понимаешь, что начнется? – сказал Дейв, когда Джо закончил. – Если об этом узнают, шуму будет на всю страну.

– Сейчас это меня беспокоит меньше всего, – сказал Джо. – Ты можешь оказать мне одну услугу?

Дейв ответил, да, разумеется.

– Сделай повторные анализы, чтобы еще раз убедиться в нашей правоте. А потом спрячь и образчики и результаты в сейф. Никому о нашем разговоре не рассказывай, пока я здесь все не выясню.

Дейв спросил, сколько Джо понадобится времени.

– Три дня, – ответил Джо.

В пятидесяти километрах к северу от Уолтмана Джо свернул с шоссе на проселочную дорогу и остановил машину там, где ее не было видно с шоссе.

Он заглушил мотор, вышел. Из кустов выскочил заяц, в свете фар он казался в два раза крупнее.

Джо вытащил новый револьвер, направил его в сторону удалявшегося зайца и спустил курок. Прогремел выстрел, и в метре перед зайцем поднялось в воздух облако пыли.

Джо выстрелил еще и еще. Он жал на спусковой крючок, пока вдруг не понял, что барабан пуст. Метрах в семистах от него заяц несся дальше, к горам.

В ушах у Джо звенело, рука устала. Он побрел к машине – перезаряжать револьвер.

Верна Даннегана в его номере в «Холидей-Инн» не оказалось, но Джо заметил его «сабербан» на Мейн-стрит, перед баром Стокмана. Джо зашел туда и увидел Верна в его излюбленной кабинке. Перед ним стоял стакан бурбона с водой.

Когда Джо подошел к Верну, тот поднял голову, и в глазах его мелькнуло удивление, смешанное с раздражением. Джо едва успел это заметить, потому что Верн тут же расплылся в преувеличенно добродушной улыбке. Джо устало сел за столик и заказал себе пива.

– Что это ты так поздно гуляешь? – спросил Верн, внимательно рассматривая Джо.

– Я только что приехал из Шайенна. Чертовски далеко.

– Да, поездочка сигарет на пятнадцать, – усмехнулся Верн. – Так что же привело тебя в бар Стокмана в столь поздний час?

– Знаешь, я решил принять твое предложение – насчет работы в «Интервесте». Меня сегодня отстранили от должности.

– Отстранили от должности? Тебя? – театрально воскликнул Верн. – Не может быть!

У Джо возникло ощущение, что для Верна это вовсе не такая уж неожиданность. Они играли друг с другом в какую-то игру. Только Джо в подобного рода играх был любителем, а Верн – профессионалом.

– Вот я и решил поработать у тебя, – завершил свой рассказ Джо.

– А почему ты не пытался за себя постоять? Похоже, они превысили свои полномочия. Подай в суд, наверняка выиграешь.

– У меня нет ни времени, ни денег с ними бороться, а мне ведь надо семью содержать, – ответил Джо честно. – И, откровенно говоря, я не очень хочу работать на людей, которые способны на такое.

Верн допил виски и заказал по порции себе и Джо.

– Джо, – сказал Верн, дождавшись, пока принесут выпивку, – мы с тобой, похоже, не совсем правильно друг друга поняли.

– В каком это смысле?

Верн усмехнулся особенно добродушно – словно ситуация была неловкой для них обоих.

– Не помню, чтобы я предлагал тебе работу в «Интервесте». Я говорил, что провожу рекогносцировку. Ты забыл?

– Нет, – ответил Джо, пытаясь разобраться в происходящем. Он все еще хотел доверять Верну. – Но я отлично понимал, что ты имеешь в виду.

– Слушай, – сказал Верн, – ничего тут не получится. Я поговорил со своим начальством. Меня спросили, хочешь ли ты на них работать, и мне пришлось честно ответить, что в настоящее время, по-видимому, нет. Надо тебе было сразу соглашаться. До истории в Шайенне.

Джо хотел было возразить, но смолчал.

– Эту работу я тебе предлагал еще и потому, что у тебя была кристально чистая репутация, – сказал Верн извиняющимся тоном. – Но в последнее время ты забыл про свои непосредственные обязанности, носишься по всей округе, пытаешься выискать что-то в деле об убийстве охотников. Не думай, что никто этого не замечает. Ходят слухи, будто ты нарочно спалил трейлер Клайда Лидгарда. Извини, Джо, но боюсь, у нас для тебя работы нет.

Джо был ошарашен – второй раз за день. Совсем не с такими новостями надеялся он вернуться домой к Мэрибет. И к девочкам. И к теще.

Больше всего на свете Джо сейчас хотелось заехать Верну кулаком в зубы. Но он этого не сделал.

– Не все потеряно, Джо, – сказал Верн. – Может, Уэйси понадобится новый помощник шерифа. Он собирается избавиться от старины Макланахана, как только его изберут. Не все потеряно.

Джо встал из-за стола и посмотрел Верну в глаза.

– Ты ошибаешься, Верн, – почти шепотом сказал он.

– Джо, слушай…

– Верн, заткнись и послушай меня. Сегодня я потерял работу и дом. Моя семья вот-вот окажется на улице. Вот получу последнюю зарплату, и все. Только что я потерял надежду на обещанную мне работу. А ты вдобавок говоришь, что моя репутация подмочена. Так что, по-твоему, еще не потеряно?

Верн положил руку Джо на плечо, но Джо сбросил ее.

– Эй, Джо! – сказал Верн. – Настало время побольше думать о самом себе, а не о семье и не о том, кто что скажет. Я вот это давно понял. – Взгляд у Верна стал жестким, губы искривились в презрительной усмешке. – Добро пожаловать в реальный мир. Где с хорошими людьми необязательно происходит только хорошее. Я предприниматель. Я делаю деньги. Тебе сделали предложение, но ты свой шанс упустил.

– Верн, ты слыхал когда-нибудь про ласок Миллера?

Уголки рта у Верна дернулись, улыбка получилась неискренней.

– Ласки Миллера – вымерший вид, – сказал Верн. – Их не существует, хотя раз в десять лет и появляются слухи, будто кто-то где-то их видел. Все это сказки – как про снежного человека.

В глазах Верна мелькнуло то самое выражение, которое Джо заметил, как только вошел. Но на сей раз мелькнул и страх. И Джо это было приятно.

Часть пятая

Дом у Кенсинджеров был роскошный, но Джо, осмотрев его, остался равнодушен. Стены были увешаны современной живописью и английскими гравюрами восемнадцатого века. С потолка свисали индейские ковры по две тысячи долларов за штуку. В кабинете – множество полок с книгами и телескоп на треноге – в него отлично была видна река, можно было разглядывать антилоп, пришедших на водопой. Джо не покидало ощущение, что все вокруг совершенно нереально.

– Тебе принести чего-нибудь? – спросила Мэрибет, появившаяся в дверях.

Он взглянул на нее так, будто увидел впервые. Она была в широкой футболке, едва прикрывавшей бедра. Тонкая ткань обтягивала выпуклый живот. А ноги были по-прежнему стройными и крепкими. Выглядела она очаровательно.

Он, как только пришел, тут же ей все рассказал: и про то, что случилось в Управлении, и про Дейва Эвери, и про то, что говорил Верн о работе и о репутации Джо.

– Значит, он все-таки продемонстрировал свою власть над тобой, – сказала тогда Мэрибет. – Знаешь, Верн Даннеган – единственный человек, которого я научилась по-настоящему ненавидеть.

Джо сказал, что завтра собирается поехать в каньон у Крэзи-Вуман, туда, где были убиты охотники, – пока у него есть на это право. Может, найдет что-нибудь, что подтвердит его подозрения. Когда он закончил, Мэрибет, глядя на него, произнесла:

– Здесь есть о чем подумать.

А потом пошла спать, но вскоре вернулась и села рядом с Джо. Положив теплую руку ему на колено, она заглянула ему в глаза.

– Джо, я все думаю о том, что ты рассказал. Не все потеряно. У тебя есть я. Есть твоя семья. У тебя сильный характер. Это уже немало. У многих и такого нет. Мы тебя любим и ценим тебя, какой ты есть.

Он усмехнулся.

– Ты хороший человек, Джо. Таких почти не осталось. Помни об этом. У тебя доброе сердце, ты человек глубоко порядочный. Делай то, что сочтешь нужным.

Джо не верил своим ушам. Неизвестно по какой причине – теперь ему было за это немного неловко – он решил, что она скажет: с меня достаточно, наверное, лучше будет, если я с детьми уеду к маме в Аризону, поживу немного там.

– Не спрашивай меня ни о чем, Джо. Я ничего не могу тебе объяснить. Могу только сказать, что доверяю тебе и буду с тобой, что бы ни случилось.

– Этого вполне достаточно, чтобы жить дальше.

– А то, – усмехнулась Мэрибет. – Ты меня никогда прежде не подводил.

Джо казалось, что сейчас она красива, как никогда.

– Даже не знаю, что тебе на это ответить, – смутился он.

Она взяла его руку и положила себе на живот. Он почувствовал, как толкается ребенок.

– У нас с тобой получаются замечательные дети, – сказала она нежно. – Мы приносим в мир чудесных малышей, и у них есть мама и папа, которые любят их и о них заботятся. Они знают, что хорошо, а что плохо, потому что родители учат их этому и сами подают пример. Джо, нам обязательно воздастся. Нужно только в это верить. Нас не бросят на произвол судьбы.

Джо смотрел на Мэрибет и не находил слов.

– А сейчас отправляйся в спальню, – сказала Мэрибет. – Ты мне нужен там.

Он пошел следом за ней в спальню, которую видел впервые, лег на незнакомую кровать. Они занялись любовью – тихо и осторожно – и на несколько мгновений Джо забыл, где он.

Джо не знал, сколько проспал, но проснулся он, когда за окном было еще темно. Осторожно, чтобы не разбудить Мэрибет, он вылез из кровати, вышел в коридор, прошлепал босиком по холодному кафельному полу, выглянул в окно. До рассвета было еще далеко. Он собирался выехать в семь, чтобы добраться до лагеря к двенадцати. Куда он направится дальше и что будет делать, Джо пока не решил. Он взглянул на часы.

– Папа!

Услышав детский голос, он вздрогнул и поглядел по сторонам. Джо еще ни разу не был в комнате, где спали дети. Зайдя в нее, Джо увидел, что Шеридан сидит в кровати.

– Радость моя, ты что не спишь? – спросил Джо. – Сейчас половина четвертого утра.

Он погладил ее по голове, помог улечься поудобнее.

– Не могу спать, – через силу прошептала Шеридан.

– Потому что дом чужой? Кровать непривычная?

Она не ответила, но Джо показалось, что дочка хочет что-то ему рассказать. Он услышал, как она всхлипнула.

– Ну, что стряслось? – спросил он ласково.

Шеридан снова села, обвила его шею руками.

– Мне здесь не нравится.

– И это все?

Она долго молчала, а потом тихо прошептала:

– Все.

– Мы же здесь не навсегда, – сказал он.

Джо посидел с Шеридан, пока, как ему показалось, она не заснула. А потом встал и пошел к двери.

– Я люблю тебя и маму, – сказала она. – Люблю всю нашу семью.

– И вся семья тебя любит. Ну, Шеридан, спи.

Джо скакал во весь опор и к полудню добрался до лагеря. Было холодно. Затянутое серыми тучами небо, казалось, нависало прямо над головой. В лагере он спешился, расседлал лошадь. Спина у Лиззи была вся в подтеках, он вытер их перчаткой, пока она пила из ручья, и насыпал ей немного овса.

С семи утра Джо не встретил ни единого человека, кроме нескольких охотников, вставших пораньше. Пока Лиззи отдыхала, он сел на валун, достал из сумки термос, налил себе кофе. Кроме «смит-вессона», Джо купил еще дробовик, который зарядил картечью.

Он расстелил на коленях карту и нашел на ней лагерь. Неподалеку от лагеря начиналось глубокое ущелье, а ручей Крэзи-Вуман становился совсем узким. Тропа, судя по карте, перед ущельем оканчивалась.

Джо интересовало место, где начинается ручей и где расширяется ущелье. Похоже, там была низина или впадина приблизительно три километра на четыре, со всех сторон окруженная скалами. К ней не вело ни единой дороги, и по карте было непонятно, как туда добраться. Похоже, единственный путь лежал вверх по ручью.

Джо никогда не бывал в этой впадине. Он спрашивал о ней у Верна. Тот сказал, что сам был там только однажды. И добавил, что охотники туда не заглядывают – дичи-то там, наверное, много, только вот «оленя разве что на месте съесть – никак его оттуда не унесешь».

Но Оут Кили, Кайл Ленсграв и Калвин Мендес довольно много охотились в тех местах. И Джо вполне допускал, что они пытались узнать, что находится выше по течению, за ущельем.

Туда-то Джо и намеревался отправиться.

Зазавтраком Шеридан почти ничего не ела, у нее болел живот. Прошлая ночь была худшей в ее жизни. Ее мучили кошмары. В одном сне, самом страшном, тот человек пришел к ней в комнату и сел на стул около ее кровати. В другом сне она видела себя в конюшне, а он, загнав ее в угол, дышал ей в лицо и говорил, что сделает плохо ее маме. И ребеночку, который еще не родился.

Шеридан не заснула, когда ушел папа. Она уже готова была рассказать ему про того человека и про таинственных зверьков. Но в последнее мгновение передумала. Когда папа уехал, она долго лежала, уставившись в незнакомый потолок, и наконец приняла два решения.

Первое: она найдет способ добраться домой, проверит, все ли в порядке со зверьками, и покормит их.

Второе: она все расскажет папе. Если кто и может защитить ее и всю семью, то только папа.

Теперь ей стало немного полегче. Она дождется папу и поговорит с ним. Медлить нельзя.

Первые метров шестьсот пробираться по ущелью было сравнительно легко, хотя отвесные скалы почти заслоняли небо. Потом проход стал настолько узким, что Джо пришлось спешиться. Лиззи нервничала, пряла ушами.

Когда камни расступились, перед Джо открылась низина, которая оказалась еще больше, чем он ожидал. Место было удивительно красивое. Окаймляли низину бурые скалы, по камням струились ручейки. Джо представил себе, как весной они превращаются в настоящие водопады, которые уже не журчат, а грохочут. Деревья кругом были старые, могучие, с густой листвой.

В чаще раздался треск, и Джо схватил дробовик. Это оказался огромный лось, пробиравшийся между деревьями. Джо положил дробовик обратно на луку седла.

Джо сразу понял, что это место уникальное. То же, наверное, чувствовали первооткрыватели Йеллоустона и Большого каньона – любовались красотой, не веря собственным глазам.

Джо поднялся на поросший травой холм и тут понял, куда он попал. Позже, вспоминая об этом, он не мог толком объяснить, почему остановился. У него возникло странное чувство – словно в затылок ему дыхнуло привидение.

Он смотрел на поле смерти.

Это был безлесный склон, который начинался на опушке рощи и доходил до самого дна низины. Странным было то, что на поле, поросшем высокой густой травой, отсутствовала жизнь. Здесь не было птиц, в траве не стрекотали насекомые.

Потом Джо увидел какие-то холмики. Он насчитал их двадцать шесть штук. Переходя от холмика к холмику, Джо находил то, что и ожидал найти – гильзы от пуль и от картечи. Он склонился над останками лося, который уже почти превратился в скелет, однако и по виду, и по запаху Джо сразу понял, от чего бедняга погиб. Это был «Компаунд-1080», вещество, истребляющее все живое.

Джо бродил как в тумане, собирая улики. Он отснял несколько пленок. Набрал пригоршню стреляных гильз, а потом уселся на поваленное дерево и долго смотрел на поле – пытался представить себе, как оно выглядело, когда здесь жило последнее на земле семейство ласок Миллера.

– Здесь такие красивые закаты, правда, дочка? – сказала Мэрибет.

– Ага, – ответила Шеридан рассеянно.

Думала она совсем о другом. Она придумала, зачем ей нужно домой, на Бигхорн-роуд, – сказала, что забыла там библиотечные книжки, по которым надо делать доклад. И это сработало.

В машине по дороге к дому Мэрибет спросила Шеридан, что с ней такое.

– Да все в порядке, мамочка, – ответила Шеридан.

В ногах у нее лежал рюкзак. Она объяснила, что берет его, чтобы положить туда книжки. Но сейчас в нем лежал полный пакет объедков.

– Ты слышала, о чем мы с папой говорили вчера вечером?

Шеридан покачала головой. Мэрибет вздохнула с облегчением. Хорошо, что сейчас темно, подумала Шеридан, а то мама умеет читать по ее лицу.

Машина притормозила и свернула к дому.

– Пока что на месте, – сказала мама.

Шеридан смотрела на дом – он был пустым и темным. Ей показалось, что папина машина стоит на своем обычном месте. Только эта машина была не папиной.

– Наверное, Уэйси поехал с папой, а свой пикап оставил здесь, – сказала мама. – А я и не знала, что он тоже туда едет. – Она заглушила мотор. – Только давай поскорее. Бабушка Мисси готовит лазанью, мне очень хочется попробовать.

Мама открыла дверь дома и вошла, Шеридан за ней. Мама собралась включить свет, но вдруг остановилась.

– Не зажигай свет. Стой тихо.

– Что такое? – изумилась Шеридан.

– Там какой-то свет во дворе.

Шеридан тоже его увидела. Желтый луч откуда-то снаружи скользнул по потолку кухни.

Мама отвела Шеридан к дивану.

– Посиди здесь. Я пойду посмотрю, что там такое.

Шеридан села, прижав к груди рюкзак. Она видела, как мама вошла на кухню, подошла к окну.

– Мама…

Мэрибет обернулась.

– Там у поленницы какой-то мужчина с фонарем. Он ее разбирает, – прошептала она. – По-моему, он хочет украсть наши дрова.

Шеридан, едва услышав про мужчину у поленницы, с ужасом догадалась обо всем: машина у дома, мама про нее ничего не знает, друг папы…

Как его зовут?

– Мама! – вскрикнула Шеридан и кинулась на кухню, а мама уже включила фонарь, освещавший двор.

– Не трогайте дрова! – закричала мама и стукнула ладонью по окну – будто мужчина был приблудной собакой, роющейся в помойке.